Текст книги "Варяжская гвардия Византии"

Плата была как регулярной, независимо от того, участвовал ли воин в военной кампании, и эпизодической – за участие в конкретном походе. В 911 году 700 воинов-русов получили перед морской военной экспедицией против критских арабов 1 кентинарий золота (100 литров – то есть 7,2 тыс. номисм), т. е. примерно по 10,25 номисмы на человека – сумма значительная, превосходящая стоимость двух быков. По другим данным того же времени, простые византийские подданные, отказывавшиеся идти в поход лично в качестве воинов ополчения, должны были уплатить каждый по 5 номисм. Содержание же воина в течение года обходилось военнообязанным деревням, если они не выставляли воина, в 18 номисм. Очевидным становится, как ценились русские воины в империи.

По договору 911 года воины-русы сами решали вопрос о том, наниматься им в войско империи или нет, и князь не принуждал их к этому – они сами стремились служить императору в надежде на плату, награды и добычу. И эту их готовность имели в виду договаривающиеся стороны, вырабатывая вышеуказанную статью договора 911 года.

Если соглашение 911 года устанавливало право беспрепятственного прибытия русско-варяжских воинов на императорскую службу в любое время (обязательства оказывать военную помощь еще нет), то договор 941 года уже обязывал.

Это было следствием военного поражения русов – их флот был сожжен греческим огнем. Если раньше имел место слабоорганизованный вольный наем, то теперь воины направлялись в Византию централизованно. Князь держал под своим контролем дело найма русов на службу в империи. Эта служба перестала быть частным делом воинов – теперь она приносила дивиденды великокняжеской власти.

Согласно договору 944 года, воин-рус или их группа, отправлявшиеся на свой страх и риск в империю для найма на службу без ведома и воли князя, рисковали найти дурной прием в Константинополе. Они могли быть арестованы впредь до выяснения цели их прибытия (путем обмена письмами с Киевом), даже убиты при сопротивлении, а в случае удавшегося бегства на Русь репрессированы князем.

Все это имело практическое значение. Наемники-русы появились в империи, причем даже в императорской дворцовой гвардии, уже в 60-х годах. IX века, и поступление их на службу, как и само появление в империи, не регулировалось договорами. К моменту заключения первого договора русы успели зарекомендовать себя в империи как воины-профессионалы.

Так, отряд из «крещеных русов» состоял в составе экипажей кораблей василевса еще при Константине VII. Не менее 700 варяго-русских воинов присутствовали в составе византийской армии на положении вспомогательных войск во время похода на Крит в 911 году, в дальнейшем воюя на Крите, Кипре и побережье Сирии.

В 935 году 415 человек на 7 судах участвовали в итальянской экспедиции Романа I Лакапина.

После 944 года русские воины имели особенно широкие возможности реализовать свои навыки на престижной императорской службе. Наибольшее применение они нашли на таких театрах военных действий, как Киликия, Сирия, Ифрикия. Несли службу береговой охраны на далматинском побережье, отражая набеги мусульманских пиратов. Активно русский воинский контингент участвовал в критских экспедициях Константина VII, Льва VI, Варды Фоки, Никифора Фоки. Так, в критском походе 949 года зафиксированы 7 русских кораблей (629 русов – 584 воина и 45 слуг). В 954 году при участии русов осаждался Хадат, впоследствии они входили в состав гарнизонов крепостей на сирийской границе. Сирийский поэт Мутанабби зафиксировал присутствие русов в составе византийской армии Варды Фоки в битве при Хадате в 955 году. В 957 году был взят Хадат, а в 958 году – Самосата. Принимали участие русы и в победоносном походе Никифора Фоки на Крит в 960 году, а два их корабля действуют в составе византийского флота, направленного в Италию в 967–968 годах. Во время экспедиции Никифора Фоки (960 год) подразделение императорской армии, состоявшее из русов-пехотинцев, прорвало береговую оборону арабов. В 964—965-м годах русы участвовали в походах на Крит и Сицилию (участвуя в разгроме арабов у Раметты). Русские отряды сражались с эмиром Алеппо в Месопотамии, воевали в Армении (с 947 года – непрерывно). Сицилийские экспедиции и критские походы продемонстрировали тот факт, что русы помимо живой силы выставляли и определенное количество судов и экипажей к ним.

Новая эпоха службы русов в Византии наступила с формированием Варанги – постоянной гвардейской пехотной части. Обращение императора Василия за помощью к русам было актом, подготовленным предшествующими дипломатическими отношениями. М. Пселл писал о прибытии русско-варяжских воинов и их первых операциях: император Василий был хорошо осведомлен о нелояльности соотечественников – «порицал неблагодарных ромеев и, поскольку незадолго перед тем явился к нему отряд отборных тавроскифских воинов, задержал их у себя, добавил к ним других чужеземцев и послал против вражеского войска. Те застали неприятелей врасплох, готовившихся не противника побить, а вина попить, многих убили, а остальных рассеяли, и поднялся среди мятежников бунт против самого Фоки»[36]36
  Пселл М. Хронография. Краткая история. СПб., 2003. С. 12.


[Закрыть]. Император-воин всегда был рад принять надежных и доблестных солдат.

Существовавшие до прибытия 6-тысячного корпуса в империи воинские соединения из русских наемников влились в этот корпус, а сложившийся механизм его пополнения и обновления выглядел следующим образом. Являвшиеся в империю «новички» вступали в корпус, а отслужившие договорные сроки уезжали на родину. Процесс шел регулярно, приурочиваясь к судоходному сезону на Черном море. Если соглашения о продолжительных сроках службы заключались на 10–15 лет, то в течение этого времени состав корпуса должен был, по всей вероятности, полностью обновиться. Соответственно, несколько сотен воинов ежегодно должны были покидать империю и примерно столько же или несколько больше прибывало им на смену (тем более что корпус нес постоянные потери в боях).

Притоку варяго-русов в Стражу в конце X – начале XI века способствовала нестабильная внутриполитическая ситуация на Руси, а также привлекательные условия императорской службы.

«Русский Константинополь» в это время был весьма многолюден, русская община имела собственное подворье в городе. Ученый-византиист Г. Г. Литаврин установил, что целый квартал – квартал святого Маманта («Мама») – был отдан византийским правительством для размещения русских людей: «Вдали от родины, в чужой, заморской стране, плохо зная ее порядки и нравы ее жителей, не понимая или едва разбирая греческую речь, испытывая постоянный неотступный надзор полицейских агентов эпарха, не имея права брать с собой привычное средство самозащиты (оружие) при посещении Константинополя, русы в самом деле чувствовали себя в безопасности, почти как дома, только “у Мамы”. Только здесь, вплоть до дня отплытия, они вращались в среде соотечественников, слышали родную речь, имели даровые кров и пищу, мылись в банях, “елико хотят”, советовались с бывалыми людьми – ветеранами, отслужившими договорный срок в армии императора и ожидавшими, также “у Мамы”, отправления каравана, чтобы вместе с ним вернуться на родину…»[37]37
  Литаврин Г. Г. Византия и славяне. М., 2001. С. 469.


[Закрыть]

Русский корпус принимал с тех пор и почти до конца XI века самое деятельное участие во всех военных предприятиях империи и на Востоке, и на Балканах, и в Италии. О его значении свидетельствует тот факт, что в 1016 году третью часть всей добычи, взятой в Болгарии, Василий II отдал русским (столько же, сколько получило все остальное войско и сколько взял себе сам император).

Победы в Закавказье – также результат действий варяго-русских отрядов. Именно русских имеет в виду армянский писатель Степанос Таронский по прозвищу Асохик, когда рассказывает о прибытии Василия II в армяно-грузинскую область Тайк в 1000 году. У горы Хаватчич византийского императора встретили абхазский царь Баграт и его отец, грузинский царь Гурген. В тот самый день, когда Гурген, получивший звание магистра, собирался отбыть, в византийском лагере произошла стычка между иверами (грузинами. – А.О.) и русами: «Из пехотного отряда рузов какой-то воин нес сено для своей лошади. Подошел к нему один из иверийцев и отнял у него сено. Тогда прибежал к рузу на помощь другой руз. Ивериец кликнул своих, которые, прибежав, убили первого руза. Тогда весь народ рузов, бывший там, поднялся на бой: их было 6 тыс. человек пеших, вооруженных копьями и щитами, которых просил царь Василий у царя рузов в то время, как он выдал сестру свою замуж за последнего. В это же самое время рузы уверовали во Христа. Все князья и вассалы тайкские выступили против них и были побеждены». Упоминание об этом событии имеется и у Аристакеса Ластивертци. У крепости Хаватчич, куда прибыл император: «По неведомой мне причине, – пишет Ластивертци, – произошла стычка между западным войском, так называемыми рузами, и полком азатов. На этом месте погибли 30 знатнейших азатов».

В 1021 году император Василий II воевал в Армении против Гургена I – царя Абхазии и Картлии, нарушившего византийские интересы захватом некоторых соседних областей. Автократор Василий появился на границах Армении и Грузии с крупными византийскими контингентами и значительным числом иностранных наемников. Большоe cpaжение при Уктике закончилось безрезультатно. Василий II зазимовал со своими войсками в Халдии. Зимой стороны вели переговоры о мире, но под их прикрытием грузинские войска атаковали византийскую армию.

Несмотря на фактор внезапности, грузины потерпели поражение: «Когда русские полки императора сделали натиск, то успело спастись только небольшое число из пришедших первыми, потому что еще ни царь, ни кто бы то ни был из главного корпуса грузинской армии не подоспели. В этот день погибли также и те, которые противились заключению мира. Все были обращены в бегство, большое число пало под мечом, некоторые попались в плен, другие убежали. Греки получили громадную добычу и овладели всем тем, что было у грузин из царских сокровищ». А. Ластивертци говорит о «бесчисленном множестве» грузин и абхазов, убитых в сражении. Битва произошла 11 сентября 1022 года при Шегфе, неподалеку от Эрзерума, и была выиграна благодаря усилиям воинов-русов. Император Василий преследовал царя Георгия и принудил его к миру, покорности и выдаче в заложники собственного сына.

Поход Романа III Аргира, закончившийся плачевно, привел к сражению у Халепа (август 1030 г.) – присутствие именно славянского элемента в этом сражении замечено местными летописцами. Император был разбит и едва успел спастись в Антиохию благодаря мужеству иностранной дружины варяго-русов, его окружавшей.

Вполне вероятно, что тот военный корпус, с которым император Василий II совершил два раза свои походы в Армению и Грузию, продолжал оставаться в Малой Азии и в 30-х годах XI века. А его основу составляли русы.

В 1032 году византийцы овладели Эдессой, городом на Евфрате, известным уникальным нерукотворным образом Спасителя. Полководец Георгий Маниак вошел в Эдесскую крепость с небольшим отрядом в 400 человек. В этом числе был приближенный Маниака по имени Рузарн, отправленный послом к эмиру Харранскому. Рузарн, имя которого сильно говорит за его принадлежность к русам, был вооружен топором или секирою.

Историк Г. Кедрин указывает на то, что крепостью Пергри овладели «русские и прочая греческая сила». То есть греческая сила еще и была на вторых ролях. Взятие крепости Пергри произошло осенью 1033 года.

В июле 1043 года, когда в результате обострения русско-византийских отношений русские совершили свой последний поход на Константинополь, русские купцы и служившие в столице воины были подвергнуты временному аресту. Но через три года согласие Византии и Древней Руси было восстановлено, дочь императора Константина IX Мономаха стала женой сына князя Ярослава Всеволодовича. Варяго-русский корпус после заключения мира с киевским князем около 1046/1047 года. занял прежнее положение в военных силах империи, а в 50-х годах принимал активное участие в войнах с печенегами.

В 1047 году русы действовали в Южной Италии, в 1055 году совместно со скандинавами обороняли итальянский город Отранто от норманнов.

Русы упоминаются отдельной строкой в византийских императорских грамотах (хрисовулах). Так, в хрисовуле № 33 от 1060 года (императора Константина X Дуки) указаны варяги, русы, сарацины, франки; в хрисовуле № 44 от 1082 года (императора Алексея I Комнина) – русы, варяги, кулпинги, инглины, немцы. В хрисовуле № 48 от 1086 года (того же императора) – русы, варяги, кулпинги, инглины, франки, немцы, болгары и сарацины.

Значение русского контингента в Варяжской гвардии стало падать в 70-х годах XI века – приток русских наемников в Византию резко сократился, и их постепенно стали вытеснять англосаксы.

Тем не менее арабский историк Ибн аль Фатирх, говоря о составе армии византийцев в сражении 1071 года при Манцикерте, называет византийцев, франков, печенегов, арабов, грузин и русов. Сражались русы под командованием императора Романа Диогена и при Хелате.

Все это позволяет сделать вывод о том, что именно русские контингенты выполняли ударную функцию во время византийских операций 1020—1040-х годов. Речь идет о непрерывной военной кампании, придавшей блеск византийской короне как в Закавказье, так и в Азии. Многие источники прямо указывают на имевшие место зимовки русских отрядов в Малой Азии в 1030-х годах.

Соответственно, можно отметить следующее.

Первый этап взаимоотношения русов с византийским правительством – с 860-го до 980-х годов. Варяго-русские воины (хотя они присутствовали в византийской армии и ранее) прибывали на императорскую службу в больших количествах, отношения строились на основе ряда договоров, подписанных официальными властями Киевского княжества, с одной стороны, и Восточной римской империи – с другой. Уже с 860-х годов известно о присутствии в дворцовой гвардии «тавроскифов» (русов). С начала X века среди служилых русов в империи были и моряки, и конные подразделения, и пехотные отряды. Они входили в регулярные части – тагмы, гвардейские отряды (схолы, экскувиты, арифмы, иканаты, нумеры). Кроме того, входили в состав Этерии, полностью состоявшей из наемников. Главная особенность формирования русских контингентов в этот период в том, что воины прибывали поодиночке или группами, службу несли лично, не структурируясь в виде отдельной крупной воинской части.

Второй этап – с 980-х гг. – характеризуется оформлением русско-варяжских воинских контингентов в отдельную воинскую часть – Варяжскую гвардию. Служба стала носить постоянный и регламентированный характер. В первые три четверти столетия – это едва ли не самое главное соединение византийской армии, элитная часть армии империи, способная спасать положение в разных концах страны. Часть русов в составе Этерии находилась в столице, другие в виде выполняющих те или иные задачи подразделений размещались в провинциях или находились в боевых командировках на театрах военных действий. Причем до середины XI века налицо преобладание русско-варяжского элемента в составе Варанги.

Присланный по просьбе Василия II шеститысячный русский отряд, который в 988 и 989 годах разгромил главные силы мятежника Варды Фоки, спас Василию II трон, а может быть, и жизнь. Этот отряд остался по взаимному согласию императора и князя Владимира на византийской службе и постоянно пополнялся выходцами из Руси. Именно он стал родоначальником Варяжской гвардии.

Итак, русы – родоначальники Варанги, костяк ее в первые 60 лет существования, победители в важнейших боевых операциях, основоположники традиций части (чего стоит, например, клятва верности императору – своеобразная присяга) и ее самый надежный элемент.

3. Кузница кадров – известные люди, служившие в Страже

Варяжская гвардия была кузницей кадров как для византийской армии, так и для других армий Европы. Великие Этериархи и Аколуфы командовали как соединениями, так и объединениями византийских войск на различных театрах военных действий, действуя в основном успешно. Так, Михаил в середине XI века действовал в Армении и на печенежском фронте, Феоктист в 30-х годах того же века – в Сирии. Офицеры более низкого ранга, такие как Рангвальд и Харальд Хардрада, примерно в то же время воевали в Азии и на Сицилии. Общим было то, что военной компетентности варяжских офицеров государство всецело доверяло, поручая им как общевойсковым командирам руководство более или менее крупными группировками войск различного состава на всех театрах военных действий империи.

Более того, расставляя офицеров Стражи во главе армейских частей и соединений, император приобретал высокую степень контроля надо всей византийской армией. Получившие богатый боевой опыт варяжские офицеры занимали ключевые позиции в военной и административной структуре своих государств. Самый яркий пример такого рода – это, несомненно, Харальд Хардрада.

Саги Норвегии и Исландии (особенно с 1034 года) – важнейший источник применительно к лицам, служившим в Варяжской гвардии Византии. Также огромное значение в качестве источников имеют скандинавские рунические камни. Руны – это языческий алфавит, известный со II в. н. э. Считалось, что он обладает магической силой. Поэтому рунические знаки вырезали на стоячих могильных камнях (как правило, гранитных) варяжских вождей и воинов в качестве оберега. Особой изощренности руническое искусство достигло на закате своего существования – в XI веке. Имеющие особую ценность в качестве источника надписи в этот период помещались на лентообразных драконах, образующих как бы рамку изображения, внутри которой находятся различные фигуры. Особенно много таких камней сохранилось в Швеции. Отличившиеся на чужбине (в том числе в Византии) многие скандинавские воины возвращались домой, чтобы упокоиться на родине. Надписи на могильных валунах лаконично сообщают нам о наиболее значимых достижениях и приключениях таких солдат удачи.

Варяги сами высекали рунические камни, на которых фиксировали важные события, высказывали почтение к мертвым и делали заявления. Женщины ставили рунические камни погибшим или пропавшим сыновьям и мужьям.

Наибольшую известность приобрел Харальд Сигурдсон (Хардрада – т. е. Грозный) – будущий король Норвегии и несостоявшийся король Англии.

Харальд, сын конунга Восточной Норвегии Сигурда Свиньи, был младшим единоутробным братом короля Норвегии Олафа II. В 1030 году, когда Харальду было 15 лет, король Олаф погиб при защите трона от войск Кнута Великого. Харальд принимал участие в битве при Стикластадире, был ранен, после чего покинул Норвегию. Он сформировал военный отряд из таких же изгнанников, как и он сам. В 1031 году Харальд с отрядом достиг Руси, где поступил на службу к великому князю киевскому Ярославу Владимировичу Мудрому.

А в 1034 году Харальд со своей дружиной (около 500 человек) поступил на службу к византийскому императору, войдя в состав Варяжской гвардии. Как фиксируют источники: «Стремясь к военным подвигам и к приобретению золота и драгоценностей, отправляется Харальд в Царьград (Miklagard) и поступает на службу к византийскому императору».

Достаточно быстро молодой варяг показал себя в бою, завоевав уважение гвардейцев. Уже к моменту вступления в Варангу он был подготовленным воином: «Восемь родов из телесных упражнений знаю я; дерусь храбро, сижу крепко на лошади, привык плавать, умею на коньках бегать, метаю копье искусно, умею грести»[38]38
  Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе (середина XI – середина XIII в.). М., 2000. Т. 3. С. 257.


[Закрыть].

Источник сообщает: «В то время Страною Греков правила конунгова жена Зоя Могучая вместе с Михаилом Калафатом. И когда Харальд прибыл в Миклагард и встретился с конунговой женой, он поступил к ней на службу. Осенью он отплыл на галере вместе с войском, и они плавали по Греческому морю. У Харальда была своя дружина. А предводителем войска был человек по имени Гюргир. Он был сородичем конунговой жены. Харальд пробыл в войске недолгое время, как веринги крепко с ним подружились и всегда были вместе с ним в битвах. Вскоре Харальд сделался предводителем всех верингов».

Европейский хронист Адам Бременский также говорит о вступлении Харальда в войско византийского императора в период правления Зои и ее будущего супруга, хотя и не называет его имени. Весьма любопытно свидетельство саг, что Харальд поначалу не назвался своим именем и не открыл своего происхождения, а взял имя Нордбрикт, так как в Византии, по словам саги, небезопасно было пребывание сына властителя другой страны.

Византийский полководец XI века К. Кекавмен в советах и рассказах дает интересное описание пребывания Харальда в Византии, чему он, как следует из его текста, был очевидцем: «Привел он с собой и войско, пятьсот отважных воинов. …Он прибыл, и василевс его принял как положено, затем отправил Аральта (Харальда. – А.О.) с его войском в Сицилию (ибо там находились ромейские военные силы, ведя войну на острове). Придя туда, он совершил великие подвиги. Когда Сицилия была подчинена, он вернулся со своим войском к василевсу, и тот почтил его чином манглавита. После этого произошел мятеж Деляна в Болгарии. Аральт участвовал в походе вместе с василевсом, имея при себе свое войско, и в борьбе с врагами совершил дела, достойные его благородства и отваги. Покорив Болгарию, василевс вернулся. Впрочем, сражался и я тогда за василевса по силам своим. Когда мы прибыли в Мосинополь, василевс, награждая Аральта за то, что он участвовал в войне, почтил его титулом спафарокандидата. После смерти Михаила и его племянника – экс-василевса – Аральт при Мономахе захотел, отпросясь, уйти в свою страну. Но не получил позволения – выход перед ним оказался запертым. Все же он тайно ушел и воцарился в своей стране вместо брата Юлава. И Аральт не роптал из-за того, что удостоился [лишь] ранга манглавита или спафарокандидата! Более того, даже будучи королем, он сохранял верность и дружбу к ромеям»[39]39
  Кекавмен К. Советы и рассказы. СПб., 2003. С. 300–301.


[Закрыть].

Харальд, находясь на службе у византийского императора, принял участие в целом ряде сражений. Вот основные вехи его 10-летней службы империи:

1034–1036 гг. – участие в походах против пиратов в Малой Азии и Сирии.

1035–1037 гг. – поход в Азию, в частности в Сирию и Месопотамию; 1036 г. – поездка в Иерусалим. Саги также говорят об участии Харальда в войнах с сарацинами и о его путешествии в Иерусалим: «Он дошел вплоть до Йордана», «совершил богатые приношения Гробу Господню и Святому Кресту и другим святыням в Йорсалаланде».

1036–1040 гг. – отряд Харальда входит в состав византийской армии в сицилийском походе. Операции против Сицилии осуществлялись под командованием талантливого византийского полководца катепана Италии Георгия Маниака, которого саги называют Гюргир. Кекавмен сообщает, что после возвращения из Сицилии Харальд получил чин манглабита – «обычный для воинов отряда телохранителей василевса». Считается, что термин «манглабит» означал и «капитан судна». Возможно, к Харальду Кекавмен применял термин именно в этом значении, но, скорее всего, речь шла об официальном чине военно-дворцовой иерархии. Более значимым, чем ранг, обстоятельством была определяемая этим чином степень приближенности к первому лицу в государстве.

Сицилийский поход – золотое время службы молодого скандинава византийской короне. Сам Харальд писал в своей оде о сицилийской экспедиции: «Корабли мои совершили плавание в Сицилию, то были дни нашего сияния, нашего великолепия; мой темноцветный корабль, нагруженный людьми, поспешно летел по моему желанию; упражнен войнами, я думал всегда так плавать…»[40]40
  Джаксон Т. Н. Указ. соч.


[Закрыть]

В 1041 году в составе Варяжской гвардии Харальд принимает участие в подавлении болгарского восстания Петра II Деляна. По сведениям скандинавских саг и болгарской летописи, Харальд лично убил болгарского царя в сражении. После этих событий он якобы стал командиром всей гвардии. Об этом говорит Кекавмен, на это указывает и прозвище, данное Харальду скальдом Тьодольвом Арнорссоном, – Bolgara brennir («уничтожитель болгар»). С этим военным предприятием связывают и руническую надпись на пирейском льве, перечисляющую ряд имен, среди которых фигурирует имя Харальда Высокого. После болгарского похода Харальд удостоился титула спафарокандидата, который жаловался друзьям империи из числа иноземцев.

Так или иначе, относительно средний уровень титулов, полученных Харальдом в Византии, может свидетельствовать о нежелании византийского двора как-то особенно выделять командира наемного отряда. Император в этом вопросе полностью солидарен с точкой зрения К. Кекавмена, выраженной в форме совета василевсу: «Иноплеменников, которые не из царского рода своей страны, не возвышай присвоением больших титулов и не доверяй им высоких должностей. Ведь, поступая таким образом, ты неизбежно унизишь и себя самого, и своих архонтов-ромеев. В самом деле, если ты почтишь явившегося [к тебе] иноплеменника из простонародья должностью примикирия или стратига, то какой достойный военный пост ты можешь дать ромею? Конечно, ты превратишь ромея в [своего] врага… Весьма полезно для Романии, государь, не оказывать честь иноплеменникам, ставя их на высокие посты. Если они будут служить за одежду и хлеб, знай, что будут исполнять службу верно и преданно, посматривая на длань твою в ожидании нескольких номисм и хлеба. А когда ты удостоишь иноплеменника более высоким титулом, чем титул спафарокандидата, с того момента он будет небрежен и перестанет служить тебе верно»[41]41
  Кекавмен К. Указ. соч. С. 295.


[Закрыть].

В 1042 году Харальд и его воины принимают активное участие в дворцовом перевороте, в результате которого император Михаил V Калафат был свергнут и ослеплен. Известный византиевист Г. Г. Литаврин склонен считать, что с самого начала своего правления Константин Мономах «проявлял недоверие к русским и варягам, верно служившим ненавистным новому императору Пафлагонцам». А Харальд, кроме всего прочего, был в дружественных отношениях с Ярославом Мудрым, с которым у взошедшего на престол Константина Мономаха сразу же сложились натянутые отношения, завершившиеся открытым столкновением в 1043 году. Неудивительно поэтому, что император выдвинул против Харальда обвинение в незаконном присвоении государственных средств.

В тюрьме Харальд оказался вместе с двумя своими спутниками, Халльдором Сноррасоном и Ульвом Оспаксоном. Слух о заключении Харальда в тюрьму разнесли по северным странам варяги, служившие в Константинополе. Спасаясь от суда, Харальд и его товарищи по несчастью (а также многие из воинов отряда) были вынуждены бежать из столицы, укрывшись в Киеве. Это бегство Харальд осуществил на своем корабле. Бегство протекало непросто. Бухта Золотой Рог была перегорожена цепью. Разогнав судно, Харальд приказал, когда цепь была рядом, всем своим спутникам быстро перебежать на корму: нос судна поднялся над цепью. Тогда Харальд велел всем бежать на нос – и корабль благополучно перевалил через цепь. Рассказ саг о бегстве Харальда из Константинополя подтверждает и К. Кекавмен: «Все же он тайно ушел…» Согласно легенде, одной из причин ареста Харальда стала любовь к нему племянницы императрицы Зои – Марии.

В 1043 году князь Ярослав, используя как предлог «убийство одного знаменитого русского в Царьграде» (Константинополе), послал своего сына – новгородского князя Владимира – совместно с Харальдом в поход на императора Константина Мономаха. Поход закончился миром, заключенным в 1046 году.

Зимой 1043/1044 годов Харальд стал зятем Ярослава, взяв в жены Елизавету Ярославну. Будущий король Норвегии приложил много усилий, чтобы завоевать любовь девушки, – ода Харальда, перечисляя его умения, навыки и военные заслуги, в каждом четверостишии содержит слова: «Однако не мил я русской красавице».

Харальд участвовал в боевых действиях на всех театрах военных действий Византии – в Месопотамии, Палестине, на Сицилии. В период службы он добыл огромное количество золота и драгоценных камней, часть этой добычи на протяжении ряда лет отсылал на хранение Ярославу Мудрому. Сага Харальда так комментирует эти обстоятельства: «Харальд провел много зим в Африке, взял там много золота, разного рода великолепных драгоценностей и замечательных камней. Но все то богатство, которое он брал и которое не было нужно ему для использования со своим войском, он посылал со своими верными людьми на север, в Хольмгард (Киев. – А.О.) во власть и на хранение конунгу Ярицлейву. Там собралось [такое] большое богатство, какое было возможно, когда он воевал в той части мира, которая была богаче всех остальных золотом и серебром, и такое большое, каким он его сделал, и раньше было сказано о том, что он захватил восемьдесят городов. Он сражался с самим конунгом Африки, и победил, и завладел большей частью его государства»[42]42
  Джаксон Т. Н. Указ. соч. С. 114–115.


[Закрыть]. Другой источник гласит: «Отправился он тогда со своим войском на запад в Африку, которую веринги называют Серкландом». Серкланд обычно понимается как «Земля сарацин» – т. е. сарацинские земли в Азии, Сирии и Месопотамии – земли, принадлежавшие халифу Багдадскому. Хотя, согласно источникам, византийцам на Сицилии пришлось сражаться и с африканскими войсками. Все же первый театр военных действий, где отличился Харальд Хардрада, – район Евфрата, Месопотамии и Сирии.

Интересен вопрос об отсылаемом на хранение князю Ярославу имуществе. В соответствии с норвежскими законами Харальду не стоило посылать богатства, добытые во время его византийской службы, к себе на родину. Согласно статье 47 «Законов Гулатинга», человек, покидающий Норвегию, мог назначить управляющего своим имуществом на срок в три года. По прошествии трех лет его имущество автоматически переходило к наследникам. В том же случае, если он уезжал в Византию, наследники вступали в свои права незамедлительно. В этом случае помощь Ярослава, принимавшего, хранившего и возвратившего Харальду его имущество, можно считать неоценимой.

Вернувшись домой после насыщенной событиями византийской службы, являясь обладателем большого боевого опыта, Харальд стал реализовывать собственные стратегические планы. Византийское и трофейное золото послужило начальным капиталом для их реализации.

Во главе армии в 1045 году Харальд прибыл в Швецию и сразу стал угрозой для короля Норвегии и Дании Магнуса – своего племянника. Магнус сделал в 1046 году Харальда своим соправителем в Норвегии. Но уже через год умер, перед смертью провозгласив своими наследниками: в Дании – Свена II Эстридсена, а в Норвегии – Харальда III Хардраду.

Харальд, не согласившись с таким разделом, начал войну со Свеном за датскую корону. Датчане терпели поражение за поражением, практически каждый год норвежские корабли разоряли прибрежные селения. В 1050 году Харальд разграбил и сжег дотла Хедебю – главный торговый центр Дании, а в 1062 году в крупном морском сражении в устье реки Ниссан разгромил флот Свена. Тем не менее, несмотря на все победы, Харальду не удалось завоевать Данию, так как знать и простые жители поддерживали Свена. В 1064 году Харальд отказался от притязаний на датский трон и заключил со Свеном мир.