Текст книги "Операция «Фроттер» Приказано внедриться!"

– Да не надо, – подумав пару секунд, решил Паша. – В принципе, нормально справляемся. Ты лучше посиди сегодня дома, отпейся этим своим чаем. Я ведь сам только что отболел, так что прекрасно тебя понимаю. Ну, а завтра, если почувствуешь себя хорошо…

– Лады, – тоже через несколько секунд, как бы поколебавшись, – сказал Костик. Он разглядывал уже другую девчонку, повыше, с загорелыми ногами. У Ленки ноги все равно красивее, – с гордостью за свою никогда не виденную возлюбленную подумал он. И кривоватые. Как там было… А, небольшая кривизна, лишь добавляющая им красоты, вот как! И еще сперму глотает по настроению, чертовка. Интересно, глотает ли эта… Девица, почувствовав его интерес, повернула голову и смерила его презрительным взглядом. Костик видел, что презрение было в ее глазах заранее, еще до того, как она его рассмотрела. Ишь, фифа, – подумал он. Такая, небось, глотать не станет. А вот Ленка… – Договорились. А Кабанов, он что…

– А что Кабанов, – равнодушно сказал Солодов. – Кабанов меня временно подменял. Я выздоровел, сегодня вышел… Ладно, Костян, – вдруг сказал он голосом, из которого исчезла расслабленность. – У нас тут Полбинская вертушка намечается… Считай, договорились. Все, до завтра, отбой.

Вот и отлично, – подумал Костик, пряча телефон в карман. Он еще разглядывал ту, вторую, которая не глотает. Подойти к ней, что ли, пугануть. Сунуть удостоверение под нос, сказать что-нибудь этакое, чтобы спесь сбить… Ишь, морду сделала надменную. Такую и задержать бы не грех. Сопроводить в отделение, подвергнуть личному досмотру, попугать слегка, потом отпустить. Чтобы не воображала о себе слишком много. Эх, я б ее досмотрел, пожалуй. Особенно тщательно за ее лифчиком кокаин бы поискал…

Поеду в управу, – решил он, сидя на остановке и пропуская троллейбус за троллейбусом. Пока Костик курил, размышляя, чем заняться в столь неожиданно образовавшийся выходной, времени он даром не терял. Все-таки, как-никак, оперативный сотрудник, а у таких выходных не бывает, даже если они не находятся на работе официально. Все то время, что он провел на остановке, он беспрерывно «прокачивал» многочисленных девиц на сходство с находящимися в розыске. Особое внимание он уделял их ногам и загару.

Домой возвращаться не буду, – мужественно решил Костик отказаться от столь заманчивой возможности опохмелиться и все же вдуть этой чертовой склерознице Винкель так, чтобы у нее разом прочистилась память. Вообще ее трогать пока не буду, – придумал он. Пусть помучается. Костик впервые очутился в такой ситуации, когда особа женского пола оказалась перед ним в чем-то виноватой и остро это переживала. И ему, честно говоря, понравилось это ощущение своей значимости.

Поеду в отдел, – решил в итоге Костик. Все равно пора встретиться с Бугаевым. Но сначала надо бы с ним созвониться. Наверняка он запретит светиться перед своими, поэтому лучше все согласовать…

Он набрал номер мобильного телефона полковника и, даже сидя на скамейке, непроизвольно распрямился, расправил плечи. Бугаев ответил бесцветным голосом, и Костик предположил, что начальнику нездоровится. Однако, поняв, кто звонит, в голосе полковника неожиданно зазвучали нотки некоторого воодушевления, и подивившийся такой метаморфозе Костик опять испытал чувство собственной значимости, как это было только что в связи с мыслями о мучающейся соседке.

– Короче, лейтенант, – уже едва ли не радостно сказал Бугаев. – Это очень даже кстати, что ты смог вырваться на денек от своих этих…

– Фроттеров, – осторожно напомнил Костик.

– Ну да. Знаешь, сегодня очень удобный момент, чтобы нам пересечься. Твои как раз на выезде, поэтому…

– А где они? – непроизвольно вырвалось у Костика, и в следующий момент он осекся, осознав, что перебил начальника.

– Да на задержании каком-то, что ли, – безразлично сказал Бугаев, а Костик испытал мимолетное чувство сожаления, что не находится сейчас рядом с ними, где настоящая опасность и счет идет на секунды. – В общем, делаем так… У тебя деньги есть?

– Есть, – сказал Костик, слегка удивившись столь неожиданному повороту. – Ну, смотря сколько, конечно, – осторожно добавил он.

– Да ты не бойся, я отдам, – быстро и с еще более возросшим воодушевлением сказал Бугаев. – На коньяк, надеюсь, хватит?

– Хватит, – теперь уверенно подтвердил Костик, который благодаря своей новой работе и ловкости рук давно забыл, что такое нужда в деньгах.

– А на два? – так же быстро спросил полковник.

– Запросто, – не без некоторого самодовольства сказал Костик.

– Вот и лады. Тогда покупай пару бутылок и дуй в отдел… И чтобы ты не подумал каких глупостей, сразу скажу, что это не мне, естественно. Это осведомителю одному.

– Понял! – Костик поднялся со скамейки.

– Просто, раз такая оказия, почему бы не воспользоваться, – словно бы оправдываясь, сказал Бугаев. – А то пока вытащишь деньги из спецфонда, потом купишь коньяк… Да еще бумаг для отчета килограмм исписать надо, а мне сегодня бумажной волокитой заниматься не хочется… А тут ты так удачно нарисовался.

– Понял!

– И постарайся побыстрей, – напутствовал его Бугаев.

– Есть!

Оказавшись в троллейбусе, Костик встал сзади, хотя были свободные сидячие места. Он любил ездить сзади, когда можно контролировать взглядом весь салон. И даже испытывал какое-то чувство превосходства перед другими пассажирами за такую свою привычку. Это было нечто профессиональное, присущее человеку опасной профессии, который рискует жизнью ежесекундно, постоянно ожидая нападения. Такие никогда не сядут спиной к двери, а оказавшись в незнакомом помещении, всегда прокачают варианты возможного отхода и сделают еще много вещей, которые и в голову не придут человеку обычному, гражданскому…

Когда он стоял перед прилавком небольшого магазинчика неподалеку от отдела, раздался звонок.

– Да! – сказал Костик, отсчитывая продавцу деньги за две бутылки армянского коньяка. И знаком показал, чтобы тот посчитал ему еще за пластиковый пакет.

– Лейтенант, ты где?

– Уже рядом. Через пять минут буду у вас в кабинете.

– Вот и хорошо, – сказал Бугаев. – Взятку осведомителю уже купил?

– Как раз беру, – сказал Костик.

– Вот и хорошо. Я тут подумал… – Словно предчувствуя что-то, Костик не спешил отходить от прилавка, хотя на него уже недовольно посматривал какой-то мужик в костюме, стоящий за ним. Больше покупателей не было. Костик двумя пальцами извлек из заднего кармана джинсов удостоверение, и, нарочито не глядя на мужика, словно тот был чем-то почти не отличающимся от пустого места или фонарного столба, развернул корочки в его сторону. Затем сунул их обратно в карман и сказал, не обращая внимания и на вопросительно уставившегося на него продавца.

– Да-да, товарищ полковник. Я внимательно слушаю.

– Короче, возьми лучше сразу три. Чтобы потом не бегать. То есть, я имею в виду, чтобы нашему осведомителю точно хватило.

– Понял, – отозвался Костик. – Что-то еще? – спросил он, потому что полковник все не давал отбоя.

– А еще лучше, бери все четыре, – сказал тот. – Это чтобы ему совсем уже наверняка хорошо стало.

– Есть! – четко сказал Костик. И сунув телефон в карман, попросил: – Еще две таких же… – Затем повернулся к нетерпеливо переминающемуся пиджаку и тихо спросил: – Спешим, гражданин?

– А вы думаете, у меня никаких дел больше нет, кроме как тут стоять и ваши разговоры слушать? – запальчиво выдал тот.

– А не хотите в обезьянничке время скоротать? – спокойно поинтересовался Костик. – До вечера и выяснения личности… – И когда прикусивший язык гражданин отвел глаза, так же спокойно сказал теперь продавцу: – И еще один пакет. Такой же. Что-то хлипкие они тут у вас…

Полковник его появлению откровенно обрадовался. Он даже вышел из-за стола Костику навстречу, чтобы поздороваться с ним за руку.

– И за что я в тебя такой влюбленный, лейтенант? – радостно спросил он, стиснув руку Костика в своей медвежьей лапе с такой силой, что тот перекосился от боли. Потом так хлопнул тяжеленной ладонью по плечу, что Костик теперь едва сохранил равновесие. – Давай, давай, садись, лейтенант, рассказывай, что у тебя нового…

И только дождавшись, когда усядется подчиненный, вернулся на свое место, словно был радушным хозяином, обхаживающим особо ценного гостя.

– Да все по-старому, – осторожно сказал Костик. – Работаем.

– Это хорошо… – Бугаев не отрывал взгляда от выставленных на стол пакетов. – Хорошо… – задумчиво повторил он. – Знаешь, лейтенант, надо бы нам с тобой это дело проверить.

– В смысле, коньяк?

– Ну да. Вдруг ты крутку купил. Не дай бог, отравим ценного осведомителя…

– Товарищ полковник, – решился Костик, когда ими были благополучно проверены примерно полторы бутылки.

– Можешь неофициально, – благодушно сказал Бугаев. Глядя на него, нельзя было и предположить, что он мужественно взвалил на грудь бутылку. Зато было очевидным, что его подчиненный взял на себя остальное. – Считай, мы с тобой неформально сидим.

– Иван Александрович, – продолжил Костик все так же неуверенно, размышляя, как бы половчее подступиться к теме, из-за которой он, собственно, и приехал сегодня, хотя мог и скрыть факт неожиданно свалившегося на него выходного. – Помните, я ориентировки у Чердынцева брал…

– Разумеется, помню, если сам же и приказал тебе их взять, – подтвердил Бугаев. Он пригляделся к лицу подчиненного и нахмурился. – Что-то не так? На-ка, вот, освежись… – И твердой рукой разлил по стаканам в как-то самостоятельно установившейся сегодня пропорции – подчиненному в два раза меньше, чем себе.

– Спасибо, – машинально поблагодарил Костик, размышляя, не зря ли он затеял этот разговор. Он выпил и, наконец, окончательно решился. – Там одна ориентировка странная какая-то.

– Да? – выдохнув, безразлично спросил Бугаев. Он взял с тарелки пирожок с мясом и откусил половину. – Ты закусывай, закусывай, лейтенант. Пирожки хорошие, свежие, я лично по дороге на работу в проверенном месте купил… Ну-ну, и чем же она странная?

– Да вот она… – промычал, откусив от другого пирожка тоже половину, Костик. Он слегка приподнялся и достал из заднего кармана джинсов сложенный вчетверо листок. Аккуратно развернув, он протянул его Бугаеву.

Тот вчитался в распечатку, потряс головой и воззрился на подчиненного с недоумением.

– Это что такое?

– Ориентировка, – осторожно сказал Костик.

– Вот это? – Бугаев еще раз пробежался глазами по распечатке и между его бровями обозначилась складка. Когда его взгляд опять вернулся к Костику, складка стала уже совсем глубокой. – Разыгрываешь, лейтенант?

– Никак нет, – сказал Костик, готовый ко всему. В том числе и к тому, что Бугаев, действительно сочтя все это за розыгрыш, приподнимется и, перегнувшись через стол, залепит ему такую оплеуху, что он кувыркнется со стула и покатится по полу до самых дверей.

– Где ты это взял?

– У Чердынцева. Она среди прочих ориентировок была.

– Та-а-ак… – Бугаев задумался. Он опять взглянул на листок, затем положил его на стол. – А остальные ориентировки были нормальными?

– Нормальными.

Бугаев молчал некоторое время, затем пожал плечами.

– Возможно, эта хрень случайно в деловые бумаги затесалась. А возможно, просто чья-то шутка.

– А уточнить это можно? – набравшись смелости, спросил Костик. И выдохнул с облегчением, как человек, сделавший какой-то смертельно опасный шаг.

– Что уточнить? – не понял Бугаев.

– Ну, каким образом эта бумага попала в остальные.

На сей раз пауза затянулась. Бугаев откинулся на спинку стула и запрокинул голову. Не меньше минуты он, сидя в этом положении, барабанил пальцами по столу, о чем-то размышляя. Затем опустил голову и уперся в напряженно ожидающего Костика изучающим взглядом.

– Влюбился? – уверенно спросил Бугаев. Поколебавшись, Костик кивнул. Такого не проведешь. Можно только огрести за вранье. Черт, но до чего же этот Бугаев проницательный, догадался на раз. Вон, посидел, прокачал ситуацию, сопоставил детали, и все «просек»… – И что ты хочешь конкретно от меня?

– Ну… вы можете позвонить в управление и узнать, кто эти ориентировки готовил?

Полковник опять ненадолго задумался.

– Теоретически да, – сказал он. – Под предлогом, что хотелось бы кое-что уточнить. Ну, если не брать в расчет такого варианта, как просто накапать на этого разгильдяя его руководству. То есть, сообщить, что их сотрудник рассылает по отделам всякую муть и тем самым добиться, чтобы его наказали… Но ведь мы с тобой этого парня губить не станем? – Полковник неожиданно подмигнул Костику, словно закадычному дружку, которому только что предложил прошвырнуться по бабам. – Он, похоже, и без того страдает, раз эту свою возлюбленную в ориентировки на свой страх и риск засунул. Небось, бросила парня, и концов ее не найти…

– Так точно, – осторожно поддакнул Костик.

– Ты ведь хочешь с ним встретиться, небось?

Пораженный Костик кивнул. Бугаев его словно насквозь видел. А ведь выпил целую бутылку. Надо же… Словно с каждым выпитым стаканом его аналитические способности только усиливаются. Но самое главное, что начальник не воспринял его необычную просьбу как издевательскую и не поступил с ним соответственно.

– А не боишься?

– Чего?

– Ну, что она в итоге и с тобой «динамо прокрутит». И тебе потом так же хреново будет.

– Так можете, Иван Александрович? – робко повторил Костик, когда очередная пауза опять слегка затянулась.

– А что мне за это будет? – неожиданно спросил Бугаев и кивнул на бутылку. – И наливай, давай, а то что-то у нас посуда застоялась.

– Что будет? – тупо переспросил Костик, послушно взявшись за бутылку.

– Ну да. Дело-то не такое простое, как может показаться с первого взгляда. Не мне ведь тебе объяснять, как такие дела делаются. Сам уже год почти служишь. Кто-то отдал приказание подготовить ориентировки для райотделов, кто-то эти ориентировки подобрал… Но не факт, что он сам их и разослал. К примеру, подготовил, и приказал в свою очередь подчиненному этим зяняться. А тот куда-нибудь на блядки спешил, и поэтому попросил сослуживца сделать это за соответствующую проставку. Ну и как в такой ситуации прикажешь искать концы? Кто конкретно из этих деятелей эту ориентировку в дело запустил? Вот я и спрашиваю, что мне за это будет.

Костик попытался сосредоточиться, но мысли крутились в мозгах, словно на карусели.

– Простава с меня будет, – не придумав ничего лучшего, брякнул он. – Ну, не считая этой, конечно…

– Не понял… – Полковник так сжал в кисти стакан, что Костик испугался, что тот сейчас треснет и начальник изрежет стеклом руку. – Вы что себе позволяете, товарищ лейтенант!

– А… а что я себе… – пролепетал Костик, испуганно наблюдая за стремительно багровеющим лицом Бугаева. – Товарищ полковник, что я такого сказал…

– У тебя плохо со слухом, медалист? – рыкнул Бугаев. – Или с памятью? Что значит эта твоя фраза «не считая этой»! Я же ясно сказал, что этот коньяк – для ценного информатора! А ты обставил дело так, словно я для себя или еще что… Я тебе что, забулдыга? Я, к твоему сведению, заслуженный работник органов, полковник милиции, начальник отдела внутренних дел! И я не имею права травить информаторов непроверенной гадостью! И только потому и взялся лично проверить, что ты тут мне принес. Рискуя, между прочим, своим здоровьем… Вспомни салют над сотрудником, пожертвовавшим своей печенью ради блага общества. А ты..

– Товарищ полковник! – отчаянно вскрикнул Костик, по причине шума в голове не отдавая себе отчета, что перебивает старшего. – Да я же ничего такого не имел в виду! Я же…

– Я же, я же… – проворчал полковник, успокоившись так же резко, как до этого завелся. – Ладно, может, в твоем предложении и есть что-то. Говорю же, не хочется бумагу зря марать. Да и не помню я, сколько в соответствующем фонде осталось. Может, наши раздолбаи давно все фонды на водку да на баб растранжирили, а на информаторов и не оставили ничего… – Он умолк и несколько секунд что-то обдумывал, а Костик не сводил с него виноватого взгляда, ожидая окончательного приговора. – Ладно, решим так… С тебя еще столько же, – Бугаев со значением кивнул на стоящую на столе бутылку, – и по рукам. Четыре бутыля, короче. Это уже не информаторам будет, как сегодняшнее, это уже мне, лично, за работу. И как моральная компенсация за нанесенное мне оскорбление. Договорились?

– Договорились, – с облегчением выдохнул Костик.

– Ну и наливай тогда, раз договорились, – скомандовал Бугаев. – И откупоривай новую. Ее бы тоже проверить надо, вдруг все они из разных партий. Вдруг именно в этой самая сивуха заряжена. Потравим доверившегося нам человека… – Он дождался, пока подчиненный разольет остатки коньяка, спрячет под стол опустевшую бутылку, и торжественно приподнял стакан. – Короче, завтра тебе позвоню. Получишь номер раздолбая в погонах, который своих баб за счет организации, по ориентировкам ищет, обещаю. Нет, это ж надо до такого додуматься… Куда все катится… Набрали мудаков… То ли дело старая гвардия… Ну, чего приуныл, медалист? Давай, по последней, и я вызову тебе такси. Дал бы служебную, да она на ремонте. Эй, ты там уснул, что ли?

– Я… – Костик икнул. – Т… варищ полк… вник… я…

Он стукнулся лбом о стол и сегодняшний день для него закончился, хотя он еще чувствовал, как его куда-то тащат, слышал сквозь вату удивленный голос Чердынцева и снисходительное ворчание полковника. Правда, смысла им произносимого не понимал.

– Заболел наш медалист, – тем временем объяснял Бугаев майору. – Нет, «скорую» не надо. Организм молодой, так оклемается… Посади его в такси и скажи водиле, чтобы он нашего сотрудника до квартиры дотащил. И обязательно предупреди этого хмыря, что мы потом проверим. Если будет что не так, насидится у нас в «обезьяннике» досыта, так ему и скажи. Найдем, за что его туда засунуть… И номер его обязательно запиши. Понял? Ну и хорошо, раз понял. Выполнять…

Глава 26. Фроттер. Рабочие будни

Фроттер делает все, лишь бы остаться незамеченным и все свалить на проблему тесноты общественного транспорта. Обычно фроттеристы держат в руке какую-нибудь вещь – для конспирации. Это может быть зонтик, пакет или книга. Троллейбус чуть-чуть тряхнуло, а он уже хватается за вашу талию. Или делает вид, что не удержался на ногах и даже в полупустом трамвае падает на выбранный объект мечтаний.

У Солодова барахлила гарнитура и он с утра руководил бригадой, подавая команды вручную. Пришлось всем срочно освежать в памяти приобретенные на курсах знания – в частности, припоминать систему сигналов оповещения. Хотя, и в процессе обычной работы бригада зачастую переходила на язык жестов, похожий на смесь языка глухонемых, сигналы биржевых маклеров и тайный язык масонов. Все происходило в зависимости от ситуации в салоне на данный момент – в некоторых случаях бригадир не мог себе позволить беспрерывно бубнить что-то себе под нос, изображая разговаривающего по телефону человека, не вызывая при этом подозрений.

Костику, честно говоря, все это нравилось. Он как бы еще не наигрался досыта во все эти игры. Вот Солодов, бегло взглянув на него, провел четырьмя пальцами по волосам, словно приглаживая их по направлению ото лба к затылку, и это означало, что Костику следует атаковать кого-то сзади, стоящего через четыре человека от него. Он двинулся против движения трамвая и, выйдя на рубеж, увидел, что клиенткой является женщина лет тридцати пяти, с расплывшейся, особенно в районе живота, фигурой. Квартирная аферистка Фролова? – принялся прокачивать Костик, приглядываясь к ее профилю. Нет, у Фроловой второй размер груди, а у этой – не менее четвертого. Разъелась? Маловероятно. При набирании веса грудь так не увеличивается… Качай, лейтенант, качай… Находящаяся в бегах Вострикова, разыскиваемая за убийство супруга? Есть сведения, что она опять появилась в Москве. Нет, Вострикова сантиметров на десять повыше, и у нее короткий, пуговкой, нос, а у этой вон какой клюв…

Когда клиентка, не выдержав его натиска, принялась потихоньку протискиваться к двери, Костик проводил ее безразличным взглядом и посмотрел на Солодова. Ага, две вперед. Ну что ж… Он развернулся и принялся пробираться теперь по ходу трамвая…

– Слышал новость? – жизнерадостно спросил его Серега Кондрашов, когда они пересеклись во время своих бесчисленных маневров по очередному трамвайному салону. Решив устроить себе небольшую передышку, они протиснулись в угол, вне сектора обзора бригадира, и встали, как два заговорщика. – Женскую бригаду расформировали.

– Фроттерш, что ли? – спросил Костик. Действительно, среди своих давно ходил слух, что Мосгортранс организовал женские фроттерские бригады. Так ли это, никто точно не знал, но эта версия вызывала острое любопытство и часто обсуждалась. Естественно, обсуждения не обходились без скабрезных шуточек и всевозможных домыслов, наподобие того, что направления в такие бригады девчонки получают в клубах знакомств, действующих в тесном контакте с Мосгортрансом.

Серега коротко хохотнул.

– Ну, не знаю, правильно ли так их называть. Женщин-фроттеров, скорее.

– И что? – поторопил его Костик. – Почему расформировали-то?

– Да вся их бригада забеременела, вот почему. Почти полным составом. Девяносто процентов. Три месяца отработать только и успели.

– Ну да! – Теперь хохотнул Костик. – Так прямо девяносто процентов?

– Ну, а как ты думаешь? – спросил, хитро щурясь, Серега. – Каковы могут быть действия мужика, к которому в общественном транспорте девчонка вдруг начинает прижиматься? Ясное дело, любой нормальный мужик хватает такую за хобот, и тащит в кровать! Она же сама, получается, напрашивается!

Они засмеялись в голос.

– А еще одна экспериментальная бригада из мужиков была, – раздался сзади голос незаметно подобравшегося к ним Ваньки Слабко. – Со специфическим направлением деятельности. Они такие же, как мы, были, только к мужикам прижимались. Так их тоже расформировали, только неделю отработать и успели.

– А этих почему? – спросил Серега.

– А вы сами подумайте, – сказал Ваня. – Что нормальный мужик делать станет, когда к нему в общественном транспорте другой мужик вдруг прижиматься начинает? Короче, у них девяносто процентов с переломами и ушибами в больницы слегли.

Теперь заржали уже трое, причем, так громко, что в проходе появился Паша Солодов с весьма недовольным лицом. Он сделал им знак и трое, утирая проступившие от смеха слезы, стали поспешно расходиться.

– Ну, это уже точно байки, – сказал напоследок Кондрашов. – Какой дурак на такое подпишется, чтобы к другим мужикам прижиматься.

– А про женскую бригаду не байки? – парировал Ваня.

– А хрен его знает, – сказал через плечо Костик, уже получая от бригадира задание – тот показывал ему, что следует атаковать кого-то по ходу трамвая, через четыре пассажирских единицы от него. – Ладно, пацаны, на обеде еще потолкуем…

– Ты чего? – удивился Серега, когда Костик поднялся с кресла, собираясь выходить.

– Да мне с одним человеком встретиться надо, – сказал Костик, протягивая приятелю руку.

Кондрашов понимающе подмигнул.

– Красивая?

– Да нет, это по делу.

– Не по нашему? – посерьезнев, спросил Серега.

– Нет. Личное.

– А-а-а… Ну, ты, надеюсь, наш уговор помнишь. Если что узнаешь, сразу мне сообщи…

– Естественно, – сказал Костик. – Ладно, пока.

Выйдя из трамвая, он махнул Сереге рукой. Тот через стекло ответил ему тем же…

На перекрестке под яркой вывеской салона красоты «Натали» он увидел мужчину лет двадцати семи, в джинсах и легкой светлой куртке, и уверенно направился к нему.

– Капитан Северцев?

– А ты лейтенант Головко?

Он пожали друг другу руки. Причем Северцев проделал это без энтузиазма, его потенциально сильная с виду кисть была вялой, хотя взгляд прошелся по Костику профессионально цепко. Костик тоже произвел быстрый и внимательный осмотр капитана и нашел, что тот человек по виду вменяемый. По крайней мере, лицо было вполне располагающим, симпатичным, со слегка искривленным от удара носом. Ростом он был на полголовы выше Костика, широкоплечий, вид уверенный. Девкам, небось, нравится, – не без легкой зависти подумал он.

– Может, посидим где-нибудь недолго? – предложил Костик, не зная, с чего начать разговор. Учитывая, какую ахинею он нес по телефону, уговаривая капитана встретиться, было удивительным, что тот вообще согласился уделить ему полчаса.

– А может, сначала ты все-таки объяснишь мне толком, что от меня хочешь? – спросил капитан.

– Черт, мне без ста грамм как-то не очень… – промямлил Костик.

Кажется, случайно он попал в самую точку, потому что на лице капитана появились первые признаки оживления. Возможно, он был с бодуна или просто хотел выпить. Кстати, Костику не пришлось кривить душой, потому что ему действительно требовалось выпить для более ясного выражения мыслей, и плюс ко всему ему до сих пор было плохо после вчерашнего. Он даже не помнил, как после дегустации с полковником коньяка добрался до дома, а на смене выпил только бутылку пива, да и ту тайком – алкоголь в бригаде был под строгим запретом. Из-за того, что у него весь день подрагивали руки, Костик за всю смену взял только один карман, на большее его не хватило. Правда, заход оказался удачным и принес в общую кассу бригады около пятисот баксов – клиент, опрометчиво носивший лопатник в заднем кармане джинсов, оказался мужиком денежным.

– Я знаю здесь неподалеку одно нормальное заведеньице, – сказал тем временем Северцев. – Там и недорого, и прилично вполне. И без назойливой музыки, и всего такого. Ну, без излишеств. Для разговора в самый раз.

– Годится, – сказал Костик. – Что такое? – спросил он, заметив, что капитан не спешит тронуться с места.

– У меня это… – пробормотал Северцев. – Короче, у меня с бабками как раз временная напряженка.

– Проставка с меня, естественно, – с облегчением сказал Костик. – Ну, как бы компенсация за то, что вытащил тебя на улицу… Так что, пойдем? Показывай, где это твое тихое заведеньице…

Едва установившийся контакт чуть было не оборвался, стоило только Северцеву услышать слово «ориентировка». Его рука дернулась, и он, кажется, едва не обжег губы поднесенным ко рту кофе.

– Опять! – зло сказал он и брякнул чашечкой так, что едва не расколол блюдечко. Костику показалось, что капитан вознамерился вскочить, и он успокаивающим жестом вытянул перед собой руку. – Сколько можно! – сбавив тон, прошипел Северцев. – Достали уже. За эту ориентировку я все полагающееся от начальства уже получил. Тебе-то что от меня надо, лейтенант?

– Я… – Костик поспешно наполнил из графинчика рюмки до самых краев и приглашающим движением приподнял свою. Дело в том, что… Нет, давай сначала еще по одной…

Он заметил, что, выпив вторую рюмку, капитан заметно помягчел. Его лицо утратило недовольное выражение, и сейчас он смотрел на Костика скорее с любопытством, хотя минуту назад во взгляде преобладало раздражение. Значит, курс был взят правильный. Наверняка капитан нуждался в опохмелке или успокоении нервов.

– Слушай, лейтенант… – Северцев сунул в рот сигарету, и Костик поднес ему огонек зажигалки. – Ты давай, заканчивай крутить вокруг да около. Говори, чего от меня хочешь. Надеюсь только, это не какая-то подстава. Но если ты вздумал поиграть во что-то такое… Имей в виду, я тебя тогда в бараний рог…

– Хочу ее найти, – собравшись с духом, сказал Костик прямо. И увидел, как обмяк капитан.

Дрогнувшей рукой Северцев наполнил рюмки и, не дожидаясь Костика, выпил свою. Тут же наполнил ее вновь, и опять выпил.

– Ленку, что ли? – не запивая и не заедая, просто шумно выдохнув, глухо спросил он, глядя куда-то в сторону. И глубоко затянулся докуренной до половины сигаретой. Затем, не глядя, ткнул ее в пепельницу, и перевел взгляд на Костика. – Зачем она тебе?

– Я, как прочитал ту твою ориентировку, все время думаю о ней, – признался тот. – Тебя вот разыскал, чтобы побольше о ней узнать.

– Да зачем она тебе, – повторил капитан. – К тому же, где ты ее найдешь. Видишь, у меня не получается пока, даже с помощью таких вот нетрадиционных методов. Только огреб от начальства по полной… Москва большая. А даже если найдешь, все равно в итоге она тебя кинет.

– Как это, кинет? – спросил Костик. – На бабки, что ли?

– Да нет, просто, когда к ней привыкнешь, и не будешь мыслить без нее своей жизни, бросит тебя, и все дела. А привыкнешь ты к ней быстро, это гарантированно. Знаешь, какая она…

– Какая? – воспользовавшись моментом, жадно спросил Костик.

– Проснешься в один совсем не прекрасный день, а ее рядом нет, – пропустив его вопрос, продолжил капитан. Он прикурил очередную сигарету, которые курил одну за одной, и выпустил дым в сторону Костика. – Потом пройдешься по квартире, а она, оказывается, свои вещи собрала, и…

– Может, ты сам виноват? – осторожно, боясь, как бы опять не вызвать раздражение Северцева, предположил Костик. – Может, допустил какой-то косяк.

– Если бы, – мрачно проговорил обмякший Северцев. – Тогда бы не так тоскливо было. Ничем я ее не обидел, в том-то вся и штука. И цветы я ей дарил, и побрякушки всякие… Ну, не бриллианты, конечно, и не машины, но вполне цивильные, нормальные вещи. Золото, там, тряпки довольно престижные… Ты сам оперативник, знаешь, что и у нашего брата имеются кое-какие возможности, не на одну зарплату живем. – Костик кивнул. – Так что не в этом дело. Просто она… – Заметно опьяневший капитан задумался. Некоторое время он сидел неподвижно, глядя в одну точку и забыв о тлеющей в пепельнице сигарете, а когда Костик уже решился его потеребить, неожиданно продолжил: – Просто она… Ей, короче, перемены требуются. Не может она так вот, чтобы жить спокойно и с одним. Не для нее это, когда рутина и обыденность, ей вечный праздник нужен. Знаешь, один устраивается на какую-то работу, она его удовлетворяет, он и долбит на ней год за годом, может вообще всю жизнь в одной конторе просидеть. А чего еще искать, если все по душе? А другой прыгает с одной работы на другую. Причем, заметь, не денег больших ищет, а просто не может он на одном месте усидеть. Знаешь такой тип?

– Представляю, – сказал Костик. В жизни он таких людей пока не встречал, но действительно представлял. По книгам и фильмам в основном.

– Друган у меня один такой был, – сказал Северцев. – Одноклассник. Я школу милиции закончил, а он институт. Пахан у него из таких, ну, денежный и со связями. Пристроил сынка в такое место, какого обычный народ, без блата, всю жизнь может добиваться. Казалось бы, чего еще надо, чего еще лучше, чем чиновником на хлебном месте сидеть. Ходи в костюме, катайся на «Лексусе», стриги купоны. А он… – Северцев сделал глубокую затяжку, – полгода всего там проработал. Потом исчез. Потом видели его обросшего, с патлами до плеч, в клепаной кожанке и электрогитарой в чехле. И с ним еще четверо таких же гамадрил. Садились в ржавый микроавтобус, в котором вместо половины стекол – целлофаном заклеено, чтобы катить на какие-то гастроли по каким-то там глубинкам. Не из-за денег, понимаешь? Просто образ жизни… – Костик опять кивнул. – Оказалось, познакомился с каким-то хмырем в ночном клубе. Сидели до утра, пили, рассуждали о музыке. На следующий день они с этим деятелем культуры уже вовсю дергали за струны в каком-то гараже. Репетировали типа. Новое направление в музыке открывали. Ну, а через год ему и это надоест. Глядишь, он опять в конторе при галстуке сидит. Или, к примеру, в рубище картины малюет.