Текст книги "Операция «Фроттер» Приказано внедриться!"

– Костик, вы бы побольше закусывали, – очевидно, заметив его состояние, деликатно посоветовала Аделаида Вильгельмовна. И, наверное, чтобы слегка подсластить пилюлю, добавила: – Вы сильно устаете и совершенно неправильно и нерегулярно питаетесь, Константин. Это недопустимо. Вы такой молодой и здоровый человек, и поэтому, наверное, думаете, что можно наплевать на качественное питание и…

Чего там думать-то, – решительно сказал себе Костик, выпив третью сотню и совершенно не слушая, что там лепечет эта отставная балерина. Вдуть ей по самое не балуй, и все дела. И только сейчас осознал, что давно для этого созрел, а не предпринимал никаких попыток лишь потому, что испытывал неуверенность в себе. А возраст соседки был всего лишь отговоркой. Ну точно, – подбодрил он себя, уставившись прямо в ее вырез, в котором виднелись части небольших аккуратных грудей. Любой бы на моем месте давно показал дамочке, что почем, а я… И она, кстати, одинока, ей наверняка мужика здорово не хватает.

– Ну да, я сделал это специально, – неожиданно для себя сказал он, и резко протянул к Аделаиде руку, чем, кажется, свою собутыльницу слегка напугал. По крайней мере, она машинально отшатнулась. – Ну, там, в трамвае. Давно хотел тебя… ну, это… В общем, не девочка, сама понимаешь… – Она смотрела на него действительно с понимающей улыбкой. – Иди сюда, Адка, – сказал он, подпустив в голос хрипотцы, вспомнив, как управлялся с соседкой его непосредственный начальник. И, ухватив Аделаиду за запястье, потянул ее к себе.

– Костик, но не так же резко… – попыталась возразить соседка, но вскоре уже сидела у него на коленях, а он, обнимая ее за талию, рулил процессом заполнения посуды и чувствовал себя настоящим мужчиной. Кажется, сейчас произойдет то, чего он дожидается на протяжении вот уже стольких лет, – думал Костик, опять не слушая, что она там плетет. Он одновременно и боялся этого момента, и желал его приблизить. Сейчас. Сейчас он хватанет еще сотенку, и…

– Пойдем! – решительно заявил Костик, когда очередная рюмка ударила ему в мозг так, что стало окончательно легко и весело, как космонавту в невесомости. И резко встал, не выпуская Аделаиду Вильгельмовну из объятий. Он намеревался отнести ее к себе в комнату, но покачнулся и едва не упал. Соседка пронзительно взвизгнула.

– Костик! – сказала она, освобождаясь от его рук и вставая на ноги. Она тоже покачнулась, и Костик понял, что в невесомость попал не он один. – Я, конечно, ценю эти твои попытки показать свою силу, но позволь, я дойду сама.

На некоторое время Костик застыл на месте. Он смотрел на соседку исподлобья и тяжело дышал, словно пародируя наливающегося гневом Бугаева. Затем молча развернул Аделаиду Вильгельмовну лицом к выходу и смачно шлепнул ее по заднице, отчего та опять взвизгнула, на сей раз чуть тише, с откровенно довольными нотками.

– Пошла, – коротко приказал Костик, словно обращаясь с задержанной. – А я сейчас. Схожу только, отолью…

И побрел по коридору, мысленно восхищаясь собой. Как он это сказал. «Отолью». Вышло очень естественно и мужественно, словно он спит с соседкой уже не первый год и не считает нужным перед ней стесняться. Молодец, Костян… Только все это надо было сделать уже давно, сразу после вселения сюда. Это по-настоящему, по-мужски, это тебе не под одеялом работать руками, глядя «Секс с Анфисой Чеховой»…

Войдя в комнату, он неожиданно оробел. Хмель вдруг словно выветрился из его головы, и он побрел к Аделаиде Вильгельмовне неуверенно, будто не тискал только что ее, пребывающую на его коленях, за все места. Соседка сидела за столом, а комнату освещал настенный ночник в изголовье кровати.

– Чего сидишь? – спросил он, стараясь не выдать голосом эту свою неизвестно откуда взявшуюся неуверенность. – Пойдем в кровать.

– Костик… – Она тоже вдруг словно стушевалась. Кажется, они сейчас были на одной волне, и именно в этот момент окончательно решалось, будет между ними что-то, или они разойдутся сейчас, чтобы завтра, протрезвев, смущаться и делать вид, что и не было никогда этого вечера с лососиной и шампанским. – Может, мы… Ты хорошо подумал, прежде чем…

– В постель, я сказал! – строго, будто опять пародируя Бугаева, скомандовал он, столь же неожиданно обретя пьяную уверенность в себе, как минутой назад ее потерял.

К его удовлетворению, Аделаида Вильгельмовна послушно поднялась со стула и переместилась на кровать. Он подошел и сел рядом. Пружины разболтанной кровати скрипнули второй раз, и опять наступила тишина. Преодолев сомнения, одной рукой Костик обнял соседку за плечи, а вторую положил на оголившееся женское бедро, опять с восторгом ощутив, какая у Аделаиды гладкая кожа. К женским ногам он, честно говоря, прикасался впервые. Соседка задышала чаще и повернула к нему лицо. Ее глаза были закрыты и Костик, несмотря на неопытность, сразу сообразил, чего от него ждут. Неопытность неопытностью, но он что, мало смотрел романтических фильмов?

Он притянул соседку к себе и ткнулся своими губами в женские. Через секунду они с Аделаидой целовались, что еще вчера показалось бы невозможным, как и вся сегодняшняя ситуация. Интересно, что спровоцировавшим случившееся был этот мудак Кабанов, – пронеслось в голове Костика. Если бы не его дурацкие заплеты… Может, он и не такой плохой мужик, каким кажется…

Они целовались не взасос, а аккуратно, как старорежимные пионеры, просто прикасаясь губами к губам партнера. В какой-то момент осмелевший Костик залез рукой под лифчик, и в его ладони оказалась мягкая, приятная на ощупь женская грудь. Его член давно нетерпеливо пульсировал, ожидая продолжения, но верхняя часть Костика, управляющая низом, все не решалась отдать команду на заключительное действие. Когда он, все же созрев, предпринял попытку уложить разомлевшую от поцелуев Аделаиду спиной на кровать, та неожиданно встрепенулась.

Она мягко, но настойчиво отстранила Костика от себя и посмотрела на него, явно набираясь решимости что-то сказать. Опять облом, – с раздражением подумал Костик. Сейчас кинет. Заявит, что вечер был очень приятным, но, однако… Короче, извините, Константин, но я тут подумала, и… В общем, не надо переводить наши отношения из соседских в… ну, вы понимаете…

Но после затянувшейся паузы, казалось, подтверждавшей его нехорошие предчувствия, Аделаида наконец преодолела смущение и произнесла:

– Костик… я могу попросить тебя об одном одолжении?

– Смотря о каком, – подумав секунду, осторожно сказал он.

– У тебя наручники есть?

Костик подумал, что ослышался.

– Что? – переспросил он, и заметил, что у Аделаиды порозовели щеки.

– Ну… я подумала, что… – принялась, оправдываясь, лепетать соседка, а ее щеки стали уже пунцовыми. На него она старалась не смотреть. – Я подумала, раз ты милиционер, может, у тебя имеются наручники. Пистолет же вот ты носишь… Я не знаю, положено ли вам иметь дома наручники, но, может, у тебя…

– А зачем тебе понадобились наручники? – осторожно поинтересовался Костик. Вообще-то наручники у него как раз были. Естественно, на работе никто им таковые не раздавал – для чего бы они понадобились милиционерам дома. Но он, испытывая страсть к предметам, имеющим отношение к работе, к выбранной им мужественной профессии, достал списанные наручники нелегально. Он просто дождался удобного момента, когда у прапорщика-завхоза случится жесточайшее похмелье при полнейшем отсутствии денег, и приобрел их у злостного любителя алкоголя всего за одну бутылку водки. Перед этим он, преодолев робость, специально посетил один из сексшопов, но предлагаемые там наручники были им решительно забракованы. Костик сразу определил, что это дешевая поделка – по металлу и еще некоторым особенностям, – хотя на первый взгляд они и были сработаны под настоящие. – Чего молчишь? Или ты передумала… ну, это… ну, со мной…

– Нет, нет, почему, – поторопилась опровергнуть его предположения Аделаида, и у Костика отлегло от сердца. Теперь, когда он дал волю рукам, пощупав соседку за ее женские места, ему уже было значительно труднее воспринять возможный крах так хорошо начавшегося мероприятия – уж слишком эти ее места оказались притягательными. – Просто я… Ну, я бы хотела, чтобы…

– Да говори уже, – приободрил ее Костик. Он опять обнял соседку за плечи и привлек к себе. – Чего ты мнешься.

– В общем, я хочу попробовать, как в кино, – решившись, выдохнула она и отвела взгляд. – У меня еще никогда такого не было.

Несколько секунд Костик молчал, нахмурившись, не понимая, что имеет в виду Аделаида, потом вдруг до него дошло.

– Ты хочешь, чтобы я тебя пристегнул наручниками? – спросил он. И, осторожно положив пальцы на подбородок Аделаиды, мягко развернул ее лицо к себе.

– Да. Только не совсем так. Я хочу пристегнуть наручниками тебя, – призналась она.

Костик опять нахмурился и опять несколько секунд молчал, размышляя. Ну, ясно. Значит, отставной балерине захотелось острых ощущений, то есть пристегнуть его к кровати и скакать на нем верхом, как это показывают в американских фильмах. Черт, какой же фильм он как раз недавно смотрел, как он там назывался? А, ну да, с Майклом Дугласом и Шэрон Стоун! «Основной инстинкт», точно. И если мгновением назад предложение Аделаиды он был готов воспринять как абсолютно неприемлемое, попросту бредовое, то спустя еще мгновение маятник его размышлений качнулся в противоположную сторону. Возможно, этому качку поспособствовала доза принятого алкоголя. Удовлетворив желание Аделаиды, он как бы встанет с Майклом Дугласом в один ряд, тем более что они оба сыщики. Да и будет, в конце концов, что потом вспомнить. Интересно, много ли таких, кто может похвастаться, что в свой первый раз он вовсю использовал такие вот штучки, подобно опытному любовнику? Черт, в предложении Аделаиды действительно что-то есть!

Костик молча встал и под взглядом притихшей соседки прошел к ветхому шкафу. Осторожно, чтобы не отвалилась дверца, он открыл его и выдвинул ящичек. К кровати он вернулся с улыбкой, поигрывая стальными кольцами. Еще он вдруг подумал, что неплохо бы ему сейчас надеть кепку полицейского из секшопа, такую, из кожаных клиньев, с тульей и козырьком, а грудь украсить значком шерифа. Тогда он подошел бы к Аделаиде, взмахнул бы плеткой и приказал ей… Кстати, что бы он ей приказал? С чего бы вообще начал?

Тем временем Аделаида вскочила и буквально выхватила из его рук стальные браслеты. Она разглядывала милицейскую игрушку с восторгом, с каким девочка разглядывает новую куклу в красивом платье.

– Настоящие? – спросила она и вскинула на Костика сияющие от счастья глаза.

Он кивнул.

– И как ты себе представляешь… ну, как мы с тобой будем…

– Ты раздевайся и ложись, я подскажу, что надо делать, – сказала Аделаида, продолжая разглядывать наручники. Она вставила в щель ключик, провернула, замок щелкнул, и она опять издала негромкий восторженный звук, словно на ее глазах произошло чудо.

Костик заколебался. Он постоял несколько секунд, разглядывая увлекшуюся наручниками соседку, и нерешительно расстегнул верхние пуговицы рубашки. Честно говоря, он испытывал неловкость, потому что перед женщинами ему раздеваться еще не приходилось. Нет, ну, естественно, на пляже, ну, у врача или где-то еще… Но вот так, один на один, в интимной обстановке… Он внезапно застеснялся своего тела. Он был невелик ростом, не оброс рельефными мышцами, был худощав… С другой стороны, плечи у него, как и положено мужчине, были шире задницы, тело было пропорционально, и вообще… Тем более, Адка, вон, на него даже не смотрит, все играется со своими наручниками.

– Да какого черта, – пробурчал себе под нос Костик, и принялся скидывать одежду. Оставшись в одних «семейных» трусах, он обратил взор на Аделаиду. Она почувствовала это, подняла на него глаза и пробежалась взглядом по фигуре.

– Костик, вы красивы, как Аполлон! – воскликнула она не без восхищения, чем привела его в еще большее смущение. И опять зачем-то перешла на «вы», – автоматически отметил он.

– Ну ты скажешь тоже…

– И семейные трусы… Костик, ты совершенно правильно делаешь, что не пользуешься такими, ну… как эти, в каталогах. У мужчины все там должно болтаться свободно, потому что это полезно и не противоречит природе.

– Ну ты скажешь, тоже, – как заведенный повторил Костик. – «Болтаться»! У меня, между прочим…

– Вижу-вижу, – игриво сказала Аделаида, скользнув взглядом по бугорку в районе его паха.

– Так как мы будем… Что мне делать-то?

– Ложись на спину, – сказала Аделаида и жестом профессиональной стриптизерки скинула с себя шелковый халат. Он соскользнул прямо на пол, и соседка осталась в кружевных трусиках и лифчике, какие бывают в каталогах женского нижнего белья, которые очень любил разглядывать Костик, лежа в кровати, запустив при этом руку под одеяло.

Надо было признать, что выглядела она просто чрезвычайно эффектно. Практически голая, на высоких каблуках, со своей, несмотря на возраст, точеной фигурой и красивыми ногами… Он едва совладал с собой, чтобы не подойти к ней и не облапить, не уложить побыстрее в кровать. Вздохнув, Костик, не снимая пока трусов, послушно лег на спину и принялся ждать продолжения. Аделаида подошла к кровати вплотную, присела и провела горячей ладонью по его груди, отчего Костик возбудился до крайности. Он присел, схватил ее за руку и мягко потянул соседку к себе, вдыхая аромат ее духов и чувствуя, что сейчас его аппарат разразится фонтаном сам собой, без малейшего участия в этом женщины и даже рук. Однако Аделаида так же мягко высвободила свою кисть и прижала палец к губам. Затем со значением приподняла вторую руку и встряхнула перед носом Костика звякнувшими наручниками.

– Ну, давайте приковываться, товарищ оперативный лейтенант? – с обольстительной улыбкой сказала она, и Костик послушно поднял над собой руки. Он бы сделал сейчас все, что угодно, все, что велела бы ему эта чертова балерина, чтобы только приблизить тот миг, когда он станет настоящим мужчиной. – Жаль, что в наличии только одна пара, – тем временем сказала Аделаида. – У нас ведь только одна, оперативный товарищ? – Костик молча кивнул и сглотнул слюну. – Вообще-то полагается две, чтобы пристегнуть руки, разведенными в стороны.

– У кого это так полагается? – спросил Костик. – В кино, что ли?

Теперь кивнула Аделаида.

– Ну, вот и все, – через секунду сказала она.

Надо было признать, что с наручниками соседка управилась довольно ловко, словно имела в этом деле богатый опыт. Теперь руки Костика были прикованы за головой двумя браслетами, пропущенными через металлический прут в изголовье.

– Раздевайся скорее, – попросил он, и вдруг озаботился, как будет снимать с себя трусы без помощи рук. Кажется, это придется делать Аделаиде. Черт, как-то все это не очень. Неудобно как-то…

Тем временем Аделаида поднялась с кровати, отступила на шаг и с откровенным удовольствием оглядела свою работу. Судя по ее лицу, результат соседке понравился, наверное, все получилось как в тех фильмах, которые она смотрела.

– Костик, ты выглядишь так мужественно, – сказала Аделаида, сверкая глазами. Чувствовалось, что она пребывает в сильном возбуждении. Ее небольшая грудь часто вздымалась, что смотрелось очень сексуально, и Костик опять поразился, как классно выглядит соседка, давая фору многим молодым девчонкам.

– Как это, мужественно? – не понял он, подозревая, что выглядит как заурядный, прикованный к батарее терпила, но его мысли тут же перескочили к основному. – Адка, да раздевайся же ты! – прикрикнул он, опасаясь, как бы из его головы не выветрился алкоголь. Тогда он станет таким, каким бывал обычно, то есть чрезмерно в обращении с женским полом зажатым или, даже, если откровенно, попросту закомплексованным.

Аделаида кивнула.

– Сейчас. Костик, у тебя нет музыки? – Он отрицательно помотал головой, а Аделаида еще раз кивнула. – Я так и знала. Жаль… Иначе ты бы сейчас увидел, какова может быть…

– Балерина, – брякнул Костик, когда она замялась на секунду.

Аделаида звонко и искренне рассмеялась.

– Красивая танцующая женщина, – поправила она Костика. В следующий момент она без музыкальной поддержки сделала несколько плавных танцевальных движений бедрами, отчего у Костика опять запульсировал немного утихший было член, и, грациозным движением запустив руки за спину, принялась расстегивать лифчик. Костик смотрел на нее во все глаза. Все что она делала, было очень красиво. Все эти ее движения, их пластика… Чувствовалось, что, захоти Аделаида, она могла бы устроить представление почище любой профессиональной стриптизерки. Ну да, балерина как-никак. Старая школа… – Эх, надо было надеть кружевные чулки, – сказала Аделаида. – Костик, если бы ты увидел меня в чулках, ты бы… – Она расстегнула лифчик и вдруг замерла, придерживая его руками.

– Снимай, – с вернувшейся в голос хрипотцой сказал Костик. Забывшись, он попытался сесть, чтобы дотянуться рукой до такого близкого, но недосягаемого пока тела, но его не пустили наручники. – Черт, – выругался он сквозь зубы. – Ада, ну что ты застыла? Иди ко мне!

– Сейчас, сейчас, – с какой-то непонятной озабоченностью сказала соседка и вдруг застегнула лифчик. – Костик, извини. Я, кажется, не выключила газ.

– Да какой газ! Мы его даже не включали!

– Я грела воду для кофе, – напомнила Аделаида. – Костик, я сейчас, только проверю… – Прямо так, не набрасывая халата, она рванулась из комнаты. Затем остановилась на пороге, грациозно повернулась и сказала умоляюще: – Костик, не обижайся… Я буквально через секунду. Ну сам подумай, как мы с тобой будем этим заниматься, если я все время про газ думать буду… Одна секунда! – крикнула она и исчезла.

Костик лежал некоторое время, вывернув голову и глядя на дверь, затем у него заныли мышцы шеи, и он стал смотреть в потолок. Ну где она там застряла, – подумал он, когда прошло минут пять, а Аделаида так и не появилась. Наверное, решила сварить еще кофе. Черт, но все же какая красивая, оказывается, баба. Как это он раньше не подумал, что с ней можно… Сколько я тут уже живу? – стал прикидывать Костик. Это ведь можно было драть ее в свое удовольствие уже около года, не меньше. Ну да, хоть каждую ночь, запросто. А уж удобно-то как. И не жена, с которой ты обязан, невзирая на настроение, и не любовница, которая требует бриллиантов и которой следует уделять много внимания, а соседка, которая живет отдельно, что удобно до невероятности. Если тебе не хочется, можно просто сказать, что ты устал, закрыться у себя и завалиться спать. Зато, как только зачесалось в штанах, она всегда под боком. Иди, постучи в ее комнату, и волоки к себе в кровать… Да, как-то ты это дело не просек в свое время, опер, – упрекнул он себя. Ну да ладно, теперь наверстаем. Да еще как…

Прошло минут пятнадцать, а соседки все не было. Костик напряг слух, но не уловил на кухне никакого шевеления. Впрочем, дом был старой постройки, с толстыми стенами, и если не производить шум нарочно, услышать творящееся за стенкой было нереально…

Прошло еще минут десять. Что она там делает? – в очередной раз подумал Костик уже с зарождающимся раздражением. Он почувствовал, что член обмяк, и его раздражение усилилось. Может, решила принять душ? Но за полчаса можно успеть принять душ дважды, особенно, если учитывать, что тебя ждет мужчина и ты к нему спешишь. Можно было даже принять душ и попить кофе – тоже времени хватило бы… Он опять напряг слух, но опять ничего не услышал. Почувствовал только, что у него начали затекать прикованные руки, отчего его уже усилившееся раздражение усилилось еще больше, раза примерно в два.

– Ада! – позвал он сначала умеренно громко. Никто не отозвался. – Аделаида! – выкрикнул он еще раз, но получил тот же результат. – Аделаида Вильгельмовна! – заорал он уже в голос, но ничего не изменилось. В квартире царила все та же тишина…

Костик проснулся от холода и прищурился, пытаясь разглядеть время на настенных часах. Три ночи, что ли… Но куда подевалась эта чертова балерина… Руки затекли так, что изрядно побаливали. Костик повернулся набок, чтобы рассмотреть, как она его приковала. Ну да, именно так, как он и представлял. Единственный, собственно, вариант. Без ключа нечего и думать освободиться. Это только в кино любая скованная домохозяйка запросто расправляется с замком с помощью женской заколки. Итак, что мы имеем… Этот железный кроватный прут выломать не удастся, а ключи… Кстати, куда она дела ключи? Он не заметил, потому что пялился в этот момент на ее тело. В карман халата? Положила на стол? Он покосился на так и валяющийся на полу халат, и сбросил тело с кровати. Затем пальцами ног зацепил халат Аделаиды и подтянул его к себе. Кое-как, после пары неудачных попыток, ногами забросил ускользающий халат на кровать, затем себе на голову, и получил, наконец, возможность обследовать его руками. Халат приятно пах духами, и у него от этого цветочного аромата опять зашевелилось в трусах, что не могло сейчас вызвать ничего, кроме раздражения. Зачем ему сейчас твердый член? На кого ему стоять-то?

В халате ключей не оказалось. Костик встал и со злостью рванул кровать на себя. Она оказалась гораздо тяжелее, чем ему представлялось, и поползла по комнате с неприятным скрежетом, ножками царапая пол. Запястья обожгло болью, и Костик, запоздало спохватившись, ухватился за кроватный прут. Рванув кровать теперь за прут, он оказался возле стола, но и на его поверхности ключа не было.

Да куда она могла его подевать! – уже не раздраженно, а с настоящей злостью подумал он. В лифчик, что ли, засунула? И куда все же подевалась сама? Рывками дергая кровать, сопровождаемый скрежетом железа по полу, он добрался до двери и распахнул ее ногой. В коридоре царили кромешная темень и тишина. Свет на кухне не горел.

– Аделаида! – выкрикнул Костик. Несколько секунд он послушал тишину и крикнул во всю мощь легких: – Адка, …б твою мать! – Результат получился тот же.

Судя по всему, соседка просто пребывала в своей комнате. Если бы она засела в туалете или ванной, из щели над полом выбивался бы свет, которого сейчас не было. Бред какой-то, – подумал Костик. Похоже, она просто спит у себя. Но как такое может быть? Как же все эти приготовления к интиму – этот роскошный стол со спиртным, все это ее поведение, все эти игры… На розыгрыш непохоже, она вела себя искренне, без малейшей фальши. Да и не похожа Аделаида на взбалмошную, склонную к подобным проделкам девицу. И лет ей далеко не семнадцать. Нет, ничего не понять, точно, бред какой-то…

Костик прикинул свои дальнейшие действия. Если чертова Аделаида спит в своей комнате, докричаться до нее невозможно. Ее дверь обита каким-то там утеплителем, и он же надежно гасит звуки. Это проверено. Несколько раз он кричал соседке из коридора, стоя едва ли не перед самой ее комнатой, и она ни хрена не слышала. Кажется, из-за прежнего соседа-алкаша она сделала такую дверь, чтобы избавиться от необходимости слушать его пьяные крики. А звонки во входную дверь дублируются в ее комнате тихим зуммером, она купила таковой в магазине электроники и для его установки специально вызывала электрика. Звонок по мобильнику тоже отпадал. Все ее знакомые были людьми дисциплинированными и ночью не звонили, поэтому, ложась спать, телефон она отключала, чтобы не просыпаться на звонки телефонных хулиганов или случайно ошибившихся номером.

Оставалось два варианта. Первый. Попробовать продраться с этой чертовой кроватью в коридор, чтобы добраться до комнаты Аделаиды и долбануть в ее дверь чем-то тяжелым, хотя бы той же кроватью, но по прикидкам Костика такой вариант был невозможен. Кровать в дверь не проходила по ширине, а заваливать ее набок, чтобы вытащить под углом, было процессом слишком трудоемким, да и тоже, возможно, неосуществимым. Кровать была тяжеленной, он с ней и так справлялся с превеликим трудом, а уж со скованными руками…

Вариант номер два, он же единственно на данный момент реальный. Просто завалиться спать и дождаться утра, когда проснется Аделаида и можно будет вставить ей такого… Костик представил, каким трехэтажным матом обложит он ее при встрече, и у него даже потеплело на душе.

– Блядина ты подколодная! – зло выкрикнул он в коридор, и, чертыхнувшись, рванул кровать обратно. Через несколько минут, сопровождаемых его натужным кряхтеньем и скрежетом чертовой кровати, он вернулся в исходную точку. По пути он опрокинул хлипкий, едва державшийся на ножках стол, едва не свалил такой же хлипкий шкаф, исцарапал и без того покарябанный пол, разбил по дороге еще что-то, не считая упавшей со стола бутылки и стакана, произвел еще какие-то разрушения, но ему было уже все равно. Кое-как накинув на себя поднятое с пола одеяло, он свернулся калачиком и мгновенно уснул. Кстати, ему и спать-то оставалось всего какую пару часов. На будильнике был четвертый час ночи. Или утра – кому как нравится…

Он проснулся от звонка мобильника и обнаружил, что уже совсем светло. Некоторое время Костик пытался сообразить, почему не проснулся по будильнику, но припомнил, что просто не завел его вчера – не до того ему было. До надрывающегося мобильника тоже было не добраться, потому что он лежал где-то под рухнувшим столом. Кажется, то, что случилось вчера, неприятностями назвать еще нельзя, – подумал Костик. На самом деле они только начинаются. Кабанов устроит мне такое, что… Или, возможно, меня вообще выкинут с работы. И тогда… Черт, тогда его точно прибьет Бугаев, ибо таким образом он попросту сорвет Бате столь непростую и столь долго длящуюся операцию!

Он рывком присел, и его тут же замутило с такой силой, что желудок едва не вывернулся наизнанку. Ну да… Коньяк, потом еще сверху шампанское… Черт, шампанское-то ему было на хрена…

Телефон, наконец, прекратил трезвонить, и это принесло хоть какое-то облегчение. Уж слишком бил звонок по похмельным ушам. Тут же раздался осторожный стук в дверь, и Костика аж перекосило, когда он представил себе эту чертову Аделаиду. Неуверенный стук повторился.

– Входи уже, наконец! – не сумев сдержаться, рявкнул он. Дверь медленно отворилась, и в проеме возникла сжавшая плечики фигурка. На Костика Аделаида не смотрела. Она стояла, опустив голову, и молчала. – Доброе утро, – едва сдерживая ярость, прошипел Костик, и только тогда соседка решилась поднять на него глаза.

– Костик… – пролепетала Аделаида. – Я… я…

– Ну, что ты? – подбодрил он ее нехорошим голосом.

– Я очень перед тобой виновата… Я… понимаешь, у меня, кажется, начался склероз, я давно замечала, что забываю многие вещи. То запамятую кому-то позвонить, хотя обещала, то не могу припомнить, выключила ли утюг. Несколько раз, засомневавшись, даже из города возвращалась… А вчера… вчера я ведь еще и выпила… Я легла спать, и только проснувшись утром, вспомнила, что мы с тобой собирались… Костик, я не хотела, честное слово…

– Может, ты соизволишь, наконец, освободить меня от этих долбаных наручников, хренова ты Шэрон Стоун! – заорал он в голос так, что у самого же заложило уши. – Стоит тут, блядь, про утюги мне втирает!

Аделаида ойкнула и умчалась куда-то. Ее не было минут пять, за которые Костик успел передумать кучу мыслей. Помимо матерных выражений, большинству которых он научился у себя в отделе, ему вдруг пришло в голову, что, возможно, зря он начал кричать на Аделаиду вот так, с места в карьер. Надо бы было подождать, пока она его освободит. Иначе, если она обиделась, дело может кончиться для него совсем плохо. Она хоть и отходчива, но умеет быть и упрямой, сучка… Сделает так, что он просидит тут на кровати целый день. Просто уйдет куда-нибудь, и будет шляться до вечера. Хотя бы на тех же трамваях кататься…

– Вот! – запыхавшаяся Аделаида подбежала к нему и завозилась с наручниками. Для этого ей пришлось нависнуть над ним, отчего у Костика произошла вполне предсказуемая эрекция молодого организма – его опять обдало вчерашними духами, а еще повеяло теплом женского тела. Он представил, что мог бы провести с этим телом почти целую ночь, ну, по крайней мере несколько часов, сначала терзая его, затем просто спя с ним в обнимку, и едва не выругался при осознании упущенных возможностей. – Сама не знаю, как и зачем захватила ключ с собой, – тем временем сказала Аделаида все тем же оправдывающимся голосом. – Наверное, машинально… – Она нагнулась, подняла с пола вчерашний шелковый халат, слегка встряхнула его и повесила на локтевом сгибе. Сегодня она была в простом, ситцевом. – Костик…

– Ну, чего еще… – буркнул он, одеваясь. Чувствуя, что она на него смотрит, он нарочно отворачивался. Едва же она отводила глаза, он шнырял по ней быстрым взглядом, все это получалось как-то само собой.

– Костик, все получилось случайно, извини. Я вовсе не собиралась так сделать…

– Это вы на суде расскажете, Аделаида Вильгельмовна, – сухо ответил он, застегивая ремень джинсов.

– На суде? – с недоумением переспросила она.

– Ну, сначала следователю, конечно.

– А-а-а, ты шутишь, – выдохнула Аделаида. И опять умолкла, глядя на него виновато и не двигаясь с места.

– Может, вы выйдете? – опять нарочито сухо и на «вы» обратился к ней Костик. – Мы с вами, простите, еще не настолько близки, чтобы присутствовать при раздевании-одевании друг друга…

Аделаида вздохнула и с видом побитой собаки вышла в коридор. Босоножки на ней, как отметил Костик, были вчерашние. Может, теперь всегда будет в них ходить, – подумал он. Будет хоть, на что любоваться…

Кофе он пил, нарочито игнорируя крутящуюся рядом Аделаиду, которая его и сварила. Пусть помучается, – мстительно думал он, замечая, как она поглядывает на него все с тем же виноватым выражением на лице. Зато потом, когда дойдет до дела, будет совсем покладистой. Вдую ей, как захочу…

Позвонить Костик решился, уже начав спускаться по лестнице. Дальше оттягивать этот момент было невозможно. Но, достав из кармана телефон, обнаружил, что пропущенный звонок был от Солодова. Неужели Пашка вышел на работу? – не веря такой удаче, прошептал Костик и немедленно ткнул в клавишу вызова. Это ведь меняет все дело!

Так и вышло. Вопрос с опозданием был решен за минуту.

– Приболел, говоришь? – задумчиво переспросил Паша.

– Ну да, – нарочито тусклым голосом подтвердил Костик. Он уже дошел до троллейбусной остановки и сейчас стоял, внимательно рассматривая застывшую в ожидании транспорта девчонку… Длинные волосы, слегка великоватый рот, нос средний, прямой… Клофелинщица Кречетова? Нет, та должна быть на голову выше… Скупщица краденого Нестерова? Нет, у той должны быть близко посаженые глаза… – Просквозило где-то, что ли… Вы на каком маршруте? В принципе, я мог бы подсесть где-нибудь ближе к центру. Сейчас только чаю горячего с медом попью и выберусь… – Интересные у нее ноги, – подумал Костик. Но не Ленка, ясное дело. Эта не загорела почти, а Ленка, небось, вся как шоколадка ходит. И ногти у этой яркие, а Ленка пастельные тона предпочитает. И грудь у Ленки поменьше, чем у этой. У Ленки второй номер, а у этой вдвое больше. И еще царапается, сучка. И ногами обнимает… Интересно, обнимает ли эта…