Текст книги "Операция «Фроттер» Приказано внедриться!"

– Знаю я одного такого, – внезапно сказал Костик. На самом деле он вдруг вспомнил один из рассказов Сереги Кондрашова. – У него тоже и пахан, и работа… И тоже в ночном клубе с кем-то случайно познакомился. И тоже на следующий день на работу не вышел. Полгода его искали, пока он по электронке письмо своим родичам не прислал. Живет, оказывается, в Австралии, в какой-то коммуне, среди таких, как ты говоришь, гамадрил. Какое-то натуральное хозяйство ведут… Ну, как бомжи, короче, живут…

– Во-во, – кивнул Северцев. – Значит, понимаешь. Вот и Ленка… Может, она на Канарах сейчас загорает, может, замуж за итальянца вышла, а может, живет с какой-нибудь там, в пентхаусе, лесбийскую любовь пробует…

– Значит, найти ее – никак? – спросил заметно сникший Костик.

– Думаешь, если бы ее было так просто найти, стал бы я с этой дурацкой ориентировкой затевать… Хотя, конечно, это по пьяной лавочке получилось. В запой я тогда ударился, вот и намутил… До сих пор расхлебываю. В должности пока не понизили, но… И еще таких как ты, отшиваю. – Капитан невесело усмехнулся. – Думаешь, ты первый такой, который ею интересуется? До тебя еще с двумя встречался.

– Ни хрена себе! – только и смог сказать потрясенный Костик.

– Вот тебе и «ни хрена», – опять усмехнулся какпитан. – Представь, что она за баба, если в нее просто по описанию влюбляются. Знаешь, каково мне, который с ней целый месяц в одной квартире, как муж с женой… – Северцев быстро налил себе рюмку и выпил, не дожидаясь собеседника. – Да до того еще встречались…

– Но неужели совсем никаких зацепок? – уныло повторил Костик. Он тоже налил себе и выпил самостоятельно. И сделал знак официанту принести еще графинчик водки.

Северцев отрицательно покачал головой.

– В паспорт ее я не заглядывал. Благородничал, да и не хотелось, чтобы она меня ментом за любопытство обозвала. А жаль, надо было поинтересоваться. Теперь даже не знаю, москвичка ли она, или откуда-то сюда прикатила. Где ж ее при полнейшем отсутствии данных найдешь. Разве что надеяться на чудо остается. Или на случай…

Какое-то время они пили молча, потом пили, перебрасываясь ничего не значащими фразами, и понимали друг друга с полуслова, как два товарища по несчастью. Капитан Северцев оказался нормальным парнем.

Когда был допит второй графинчик, он сделал отрицательный жест намеревающемуся заказать еще Костику, и встал.

– Все, Костян, достаточно. Иначе опять сорвусь.

Пока Костик расплачивался, капитан стоял, дожидаясь его на улице. Они молча выкурили по сигарете на крыльце кафе, затем, не сговариваясь, одновременно подняли головы и взглянули друг другу в глаза. Обоих слегка покачивало.

– Ну, давай, что ли, лейтенант, – сказал Северцев. – Нормальный ты пацан. Если что, звони… Чем смогу, всегда помогу. А если найдешь Ленку… – Он помолчал. – Удачи тебе с ней. И не вздумай говорить мне, что нашел ее, не то я непременно постараюсь ее отбить.

– Я тоже, если что… – пробормотал Костик. – Короче, звони, если вдруг что понадобится.

Они сцепили кисти в крепком рукопожатии, постояли так несколько мгновений молча, затем, не сговариваясь, разомкнули руки и пошли в разные стороны. Сделав несколько шагов, Костик неожиданно для себя остановился, развернулся, и окликнул медленно бредущего капитана. Его руки были засунуты в карманы джинсов, а сам он слегка ссутулился, как внезапно потерявший энергию человек.

– А все же, какая она? – спросил Костик. – Если одним словом?

Около десятка секунд развернувшийся Северцев, не вынимая рук из карманов, смотрел на него пустым взглядом, а когда Костик отчаялся что-либо услышать, неожиданно сказал:

– Ебкая она, вот какая.

И, резко развернувшись на каблуках, пошел теперь быстро, словно показывая, что поставил в разговоре окончательную точку.

– Ебкая… – глядя ему вслед, восторженно прошептал Костик. Слово ему так понравилось, что он не удержался и повторил еще раз все с тем же восторгом: – Ебкая… Надо же…

Он почувствовал, что у него встал член. Поправив его в штанах, Костик побрел к стоянке такси. Спать оставалось опять всего ничего, а еще следовало порыскать по программам, чтобы найти «Секс с Анфисой Чеховой». Мелькнула мысль, что можно бы вдуть Аделаиде, но он тут же отбросил этот вариант как преждевременный. Он не вписывался в оперативную комбинацию, в соответствии с которой склерозная балерина должна была быть жестоко наказанной его, Костика, подчеркнутым невниманием…

Глава 27. Фроттер. Рыбалка.
Начало конца операции

Когда в транспорте нет давки, фроттеристы делают вид, что они не удерживаются на ногах во время движения, и как бы не нарочно падают на женщину.

Если вы добираетесь до работы не в собственном лимузине с тонированными стеклами, а стиснуты чужими плечами, животами и бедрами в общественном транспорте, знайте, что рука будто бы случайно прижатая к вашему интимному месту, может вполне принадлежать фроттеристу.

– Костик… – жалобно сказала Аделаида. Она ловко управлялась одновременно со сковородкой, чайником и прочей кухонной утварью, которая шипела, потрескивала и источала аппетитные запахи. Все это предназначалось пришедшему с работы Костику, который развалился, откинувшись на спинку и вытянув ноги, на кухонном стуле, читая вечернюю газету. Он стал выдавать Аделаиде деньги на продукты и получал от нее взамен горячее качественное питание как бы в качестве благодарности гражданского населения защищающим их покой милицейским кадрам. После пары недель такой вкусной жизни, про предшествующий ей «колбасный» период Костику даже не хотелось вспоминать. – Костик, ты на меня до сих пор дуешься?

– Вы это о чем, Аделаида Вильгельмовна? – лениво спросил он, перевернув очередную страницу. Заметив статью о калориях и оздоровительной диете, иллюстрированную фотографией девицы с тонкой талией, он прикинул, что бы с такой грудастой красоткой сделал, окажись она случайно пьяной и голой в его комнате. Интересно, ебкая ли эта девица?

– Ты знаешь, о чем… – Соседка уменьшила огонек под картошкой до минимума, уселась напротив, поставила локти на стол, подперла щеки ладонями и уставилась на Костика жалобным, как и голос, взглядом. – Ну что ты вредничаешь? Я же тебе все объяснила, это произошло случайно. Ну, в тот день… У меня склероз.

– Не понимаю, о чем вы, – подчеркнуто безразлично сказал Костик и перевернул очередную страницу. Там была еще одна красотка, иллюстрирующая статью о дозированных физических нагрузках на женский организм. Прижаться бы к такой в трамвае, – подумал он. И чтобы она при этом была голой. Да только хрена лысого такая тебе в трамвай сядет, даже одетая. Такие в «Мерседесах» обычно раскатывают.

– А кто ко мне в транспорте прижимался? – напомнила Аделаида.

– Вам показалось, – сказал Костик.

Некоторое время обескураженная Аделаида сидела молча, надеясь поймать его взгляд, но Костик, опять перевернув страницу, теперь упорно разглядывал дурно пропечатанную фотографию Анны Семенович. Если верить снимку, ее грудь увеличилась еще размера, по крайней мере, на три, и превратилась во что-то уже совсем запредельное, нечеловеческого происхождения.

– Сегодня пятница, – с явным намеком напомнила соседка.

– И что?

– У тебя ведь выходные?

– И что?

– А представляешь, Константин, как мы могли бы провести выходные, – проворковала Аделаида таким сексуальным голосом, что у Костика немедленно привстал член, который только что проигнорировал увеличившуюся грудь поющей фигуристки. Он оторвался от газеты, непроизвольно, мельком посмотрел на ноги Аделаиды под столом, и пещеристое тело члена еще более уплотнилось от резкого наполнения кровью.

– Аделаида Вильгельмовна, у вас, кажется, пригорает там что-то… – поерзав, сказал Костик. Он кое-как справился с желанием немедленно реабилитировать переживающую Аделаиду – для начала путем посадки ее тела на свои колени.

Соседка, охнув, вскочила и бросилась к плите, а в куртке Костика, которую он оставил в коридоре на вешалке, зазвонил телефон.

– Алло! – сказал он все тем же ленивым голосом, которым только что общался с Аделаидой, и немедленно вытянулся в струнку, услышав голос Бугаева:

– Лейтенант, у тебя там все спокойно?

– В смысле, товарищ полковник?

– В смысле оперативной обстановки.

– Оперативной обстановки? – тупо повторил Костик.

– Ну, есть там у тебя кто из посторонних? – нетерпеливо рявкнул Бугаев.

– Из посторонних? – опять начал было Костик, но тут же взял себя в руки и бодро рявкнул в ответ: – Никак нет, товарищ полковник!

– Вот и хорошо, – буркнул Бугаев. – Короче, жди меня в гости. Я тут с одной важной свидетельницей…

– Свидетельницей? – повторил Костик, но полковник уже дал отбой.

Нахмурившийся Костик сунул телефон в карман джинсов и побрел обратно на кухню, размышляя, что может ему принести этот неожиданный визит Бугаева. Опять со свидетельницей… Он вспомнил ту Люду с ее ногами и педикюром, и опять немедленно возбудился.

– Сейчас гости придут, – сказал Костик выставившей на стол жареную картошку Аделаиде.

– Гости?

– Известный вам полковник с важной свидетельницей.

– Тоже мне известной? – поджав губы, поинтересовалась Аделаида.

– А вот это мне уже неизвестно, – сказал Костик.

– Тогда советую есть побыстрее, – деловито сказала Аделаида. – А гостям я потом, если потребуется, отдельно что-нибудь приготовлю.

– Это почему же побыстрее? – чисто из упрямства поинтересовался Костик, у которого от запаха и вида поджаристой картошки, которая всегда очень хорошо удавалась Аделаиде, уже вовсю текли слюнки. – Чтобы я единолично набил брюхо, как куркуль, что ли? Чтобы с другими не делиться? Вы к этому, что ли?

Аделаида вздохнула, опять присела напротив, опять подперла ладонями щеки.

– Я всего лишь к тому, что лучше бы тебе сразу, до пьянки, нагрузить желудок пищей. Тогда не так сильно даст по голове.

– Я не ослышался? До пьянки? – Костик изобразил умеренное возмущение, как бы в удивлении приподняв брови. – Ко мне что, сейчас нагрянут друзья-алкоголики? Ко мне, между прочим, приедет не кто-нибудь, а полковник российской милиции! Руководитель райотдела и мой непосредственный начальник.

– Вот именно, – кивнула Аделаида.

– С важной свидетельницей, – автоматически добавил Костик, и в следующий миг принялся жадно забрасывать в рот вилку за вилкой, полные поджаристых картофельных ломтиков.

– Вот и я говорю, – поддакнула Аделаида. – Кушай, Костик, кушай…

– Константин! – поправил ее Костик с набитым ртом.

– Кушай, Константин, – опять поддакнула Аделаида и пошла открывать дверь – коридор уже заполнился пронзительными трелями звонка.

Костик запихал остатки картошки в рот и с раздувшимися, как у хомяка, щеками выскочил за соседкой. Сказать, что он был удивлен – значило не сказать ничего. Он даже забыл пережевывать картошку и так и стоял с округлившимися щеками, недоверчиво глядя на гостя. Бугаев был в брезентовой безрукавке со множеством карманов и карманчиков, какие надевают рыболовы или охотники, в аналогичных брезентовых штанах и с огромным тяжеленным рюкзаком, в который можно было запихать средних габаритов человека. В правой руке он держал длинный увесистый чехол, в каких обычно носят спиннинги и сложенные удочки. И весь этот рыбацкий ансамбль украшала милицейская фуражка. Она, как и положено, находилась у полковника на голове. Коридор традиционно заполнился здоровым запахом здорового мужского организма – потом, перегаром, и дешевым одеколоном соответственно.

– Чего уставились? – грубовато спросил Бугаев, и только тогда избавившийся от столбняка Костик принялся совершать жевательные движения. – Ну, ладно она, – Бугаев мимолетно кивнул на Аделаиду, – все ж таки, какая никакая, но баба, пусть даже самая умная и распрекрасная. Но ты-то… Ты же, мать твою, опер!

– Вы, случайно, никого на лестнице не забыли? – сухо осведомилась Аделаида, заметно уязвленная тем, что ее назвали бабой.

– Вы на рыбалку, что ли, собрались? – одновременно с ней спросил Костик.

– Это для конспирации, – пояснил Бугаев.

– А фуражка тогда зачем?

– Фуражка? – Бугаев нахмурился, словно только что осознав, что за предмет находится на его голове. – А-а-а… Это для наших дорожных коллег. Человека в фуражке они вряд ли остановят, сам понимаешь.

– Так вы еще и за рулем? – оторопело спросил Костик.

– И что? – спросил Бугаев. По его голосу опытный Костик сразу понял, что сейчас может последовать взрыв.

– Ну, вы же выпили… – все же машинально полепетал он.

– Лейтенант, вам не кажется, что вы задаете слишком много вопросов? – рявкнул Бугаев. – К тому же, обвиняете своего непосредственного начальника в пьянстве.

– Я не… – пролепетал Костик, но был остановлен громовым рыком полковника:

– Отставить!

Он скинул с плеча рюкзак, отчего содрогнулся пол в коридоре, и, отступив назад, на лестничную клетку, поманил кого-то пальцем:

– Ну, чего ты там застыла? Давай, давай, тут все свои, не бойся!

Порог, с застенчивой улыбкой на крашеных губах, переступила уже знакомая хозяевам квартиры Людмила. Она опять была со слегка растрепанной прической, и заметно пьяна, как и ее кавалер. Все было почти в точности, как и пару месяцев назад. Только Людмила была на сей раз не в голубом, а в салатовом платье, и ногти на ее загорелых ногах были не розовыми, а перламутровыми.

– Знакомые все лица, – язвительно констатировала Аделаида. – Здравствуйте, Людмила Анатольевна. Смею предположить, вам у нас понравилось.

– Адка, вот я тебе! – пригрозил полковник и повернулся к опустившей глаза Людмиле. – Это важная свидетельница по одному важному делу. Ну, вы помните… За нами следят, поэтому мы вынуждены скрываться, – сказал он, понизив голос. И пояснил, кивнув на рюкзак: – Вот, пришлось прибегнуть к легкому маскараду. Короче, нам бы тут ночку перекантоваться.

– Кто бы сомневался, – процедила Аделаида.

– А утром, когда враги снимут наружное наблюдение…

– Ну так ясное ж дело.

– Вообще-то, эта квартира принадлежит Министерству внутренних дел, и приобретена она специально для конспиративных встреч, – наливаясь нездоровой краснотой, повысил голос Бугаев. Его дыхание стало тяжелым и запах перегара усилился. – И я, между прочим, как начальник районного отдела, имею право…

– Прошу всех на кухню, – не дослушав, сказала Аделаида и первой удалилась из коридора. За ней, неуверенно оглянувшись на Бугаева, последовал Костик…

– Короче, пришлось изобразить, что я еду на рыбалку, – закончил Бугаев повествование одновременно с бутылкой коньяка и очередной порцией картошки, нажаренной Аделаидой. – Лейтенант, будь добр, сходи к рюкзаку, принеси еще одну… Иначе они бы ни за что не отстали.

– Да, преступники совсем обнаглели… – теперь преувеличенно невинным тоном резюмировала Аделаида. – Уже за начальником РОВД в наглую следят. Что же тогда говорить о простых гражданах… И какой же, позвольте спросить, злодей осмелился преследовать вас и важную свидетельницу по неизвестно какому, но очень важному делу, Людмилу Анатольевну? Уж не ваша ли законная супруга?

Бугаев уставился на нее тяжелым взглядом и засопел.

– Адка! – пригрозил он и постучал пальцем по столу. – Договоришься у меня! Сколько можно повторять, что я не женат… – Он бросил быстрый косой взгляд на заинтересованно слушающую Людмилу Анатольевну, и сказал: – Еще раз услышу что-то подобное…

– Да ради бога, – фыркнула Аделаида. Она обвела взглядом стол и спросила: – Может, дорогие гости желают что-то еще?

– Это что, намек? – спросил Бугаев.

– Да просто поздно уже, – пояснила Аделаида. – Хотелось бы знать, где наши дорогие конспираторы рассчитывают скоротать ночь.

– Как это… – Бугаев шумно задышал. – Вообще-то лейтенант…

– Я! – резво вставил Костик, усиленно изображая трезвого. Он даже привстал, но его покачнуло, и он вцепился в стол, чтобы не упасть.

– Я говорю, – кинув в его сторону грозный взгляд, повторил Бугаев, – что лейтенант Головко…

– Я! – опять вскинулся севший было Костик, и полковник рявкнул, не выдержав:

– Аделаида Вильгельмовна, вы не могли бы угомонить вашего соседа, пока я его не… Знаете, мы ведь в неформальной обстановке, я ведь и садануть, если что, могу.

Аделаида передвинулась к Костику поближе и погладила его по плечу.

– Ну, устал парень, чего вы…

– Так вот, – в третий раз приступил к пояснению Бугаев. – Вообще-то лейтенант Головко… – Костик хотел было опять отозваться, но Аделаида проворно зажала ему ладонью рот. – Лейтенант Головко живет здесь исключительно благодаря моему к нему расположению. Мне что, в тысяча первый раз напомнить присутствующим, что квартира является местом для конспиративных встреч и проживанию в ней, если возникает такая надобность, свидетелей, которых необходимо спрятать от…

– Жены, – вставила Аделаида.

Бугаев побагровел и опять тяжело задышал.

– Короче говоря, сейчас комната лейтенанта потребовалась для… – Аделаида хотела опять вставить что-то язвительное, но полковник посмотрел на нее так, что женщина предпочла промолчать.

– И что же, Иван Александрович, вы хотите выставить своего подчиненного на улицу? – только и спросила она. – Вот такого вот?

Бугаев присмотрелся к клюющему носом Костику, и вздохнул.

– Ну… вообще-то ты права, – смущенно признал он. – Нехорошо как-то. Тогда что же делать? Слушай, Ада, а может, возьмешь его к себе?

– Простите, Иван Александрович, – сухо сказала Винкель. – Я, вообще-то, женщина приличная. С какой, простите, стати я должна пускать к себе в комнату постороннего мужчину на ночь?

– Иван Александрович, может, мы что-то другое придумаем? – подала голос Людмила. Она вообще вела себя очень скромно и вступала в разговор только по необходимости. Очевидно, она очень стеснялась своей роли во всей этой истории. – Я знаю одно место, ну, типа гостиницы, в котором мы с вами могли бы…

– Ага, катайся теперь по гостиницам, – проворчал Бугаев и кивнул на стол. – Разве мы еще где-нибудь сможем вот так вот душевно посидеть? Отпадает твой вариант, Людмила Анатольевна. Черт, но как же тогда быть… Ну, пусть тогда прямо тут, на кухне спит, что ли. Ему уже один хрен, где спать.

– Не стыдно, Иван Александрович? – сказала Винкель. – Ваш подчиненный что, бомж, забулдыга? То есть, вы его напоили и запросто бросаете спать на кухне, а сами идете почивать в его кроватку? Мне казалось, что вы офицер, полковник. Или вы сегодня просто рыбак?

– Да что, черт побери, делать-то прикажешь! – взревел Бугаев, которому, судя по виду, конечно же, было стыдно, тут Винкель попала в самую точку. – Видишь же, какая дурацкая сложилась ситуация!

Аделаида невозмутимо выдержала паузу, словно дразня уставившегося на нее Бугаева, затем нейтральным тоном заметила:

– Вообще-то, тут третья комната имеется, если вы, конечно, в свое время занимались квартирным вопросом, будучи в адекватном рабочем состоянии.

Бугаев выслушал ее, раскрыв рот. Затем сглотнул и перевел взгляд на Людмилу.

– Я не понял, она что, подковырнула меня, что ли? Вроде как я эту квартиру для МВД по пьянке, что ли, покупал?

Людмила тихонько прыснула и пожала плечами, посмотрев на Винкель с заговорщической улыбкой, а Бугаев перевел взгляд на Костика. Тот уронил голову на уложенные на стол локти, и затих.

– Вы, прежде чем на заслуженного полковника наезжать, лучше бы на него вот посмотрели. Вот где разгильдяйство. Лейтенант, а нажрался прямо при своем непосредственном…

– Я! – промычал Костик. Он оторвал голову от рук и попробовал приподняться. Взгляд его был бессмысленным, а на лбу образовались красные складки.

– Вот так, – сказала Людмила. Она опять тихонько прыснула. – А говоришь, плохие у тебя подчиненные.

– Сиди, Костик, – сказала Аделаида. Она осторожно, чтобы сосед не потерял равновесия, положила ему руку на плечо. – Не слушай его, он тебе сейчас не начальник. Время нерабочее. Тем более, сам напоил, а теперь придирается.

Костик некоторое время упирался, затем угомонился. Его взгляд стал более осмысленным, голову на руки он уже не уронил.

– Не начальник… – проворчал Бугаев. – Скоро вообще подчиненным меня сделаете. За пивом вам буду бегать… Так что, говоришь, там за комната?

– Третья комната нашей коммуналки, – сказала Аделаида. – Вход за углом, возле ванной комнаты, поэтому, возможно, вы ее и не заметили в прошлый раз. Жилец выехал, комната пока пустует.

– А куда он выехал?

Аделаида пожала плечами.

– Очевидно, туда, куда его отправило ваше ведомство. Он в деле с каким-то там антиквариатом замешан, вроде, оказался. Хороший, между прочим, человек.

– А-а-а… понятно. А почему его жилплощадь пустует? У него что, родственников нет?

– Не знаю.

Бугаев почесал затылок.

– Так там же срач, небось.

Аделаида опять пожала плечами.

– Год назад, когда ваши его забирали, все пристойно было.

– Ну, так это совсем другое дело! – обрадовался Бугаев. – Что ж ты раньше молчала!

– Вот, сказала. И мебель до сих пор вся на месте. Правда, обстановка скудная, в точности как у вашего сотрудника. Уж не знаю, какой там антиквариат, что вы там на него навесили…

– Но-но! – строго сказал Бугаев. – Аделаида, ты бы это… ну, поменьше языком. Наше ведомство не навешивает, наше ведомство является мечом справедливости… А ключ от комнаты этого антикварного магната у тебя имеется?

– Откуда? – спросила Аделаида. – Кто я ему.

– Будем вскрывать, – решительно сказал Бугаев.

– Так ведь на это санкция требуется. Наверное, из милиции разрешение получить надо.

– А перед тобой кто, не милиция, что ли? – важно надувшись, спросил Бугаев. – А санкция – вот она. – И он поднял, демонстрируя всем, огромный волосатый кулак. Такой санкцией железную дверь снести можно. Ясно?

– Ясно, – сказала Аделаида, в то время как Костик пьяно таращился на кулак с нескрываемой опаской.

– Все за мной, – скомандовал Бугаев и первым грузно поднялся со скрипнувшего стула.

Стол мгновенно опустел, все двинулись за ним. Последним, пошатываясь, плелся Костик.

– А ну, лейтенант, продемонстрируй свои оперские навыки, – предложил Бугаев, когда все сгрудились в коридоре возле ванной комнаты перед дверью незадачливого антиквара.

– Э-э-э… в смысле? – спросил Костик, пытаясь собраться.

– В смысле, вот тебе объект. За этой дверью спрятался преступник. Ломай.

Костик вышел вперед и осмотрел дверь. Она открывалась внутрь, значит, следовало просто ударить ее плечом с разбегу. Он неуверенно оглянулся на полковника, но тот смотрел на него бесстрастно и молчал.

– Может, не надо? – сказала Людмила.

– И вправду, Иван Александрович, – поддержала ее Винкель.

– Давай, лейтенант! – рявкнул Бугаев.

Костик оттолкнулся от противоположной стены, изо всех сил ударился плечом в дверь, и едва не упал. Дверь стояла как влитая.

– Иван Александрович! – повысила голос Винкель.

– Ну правда, не надо, – сказала Людмила.

– Эх, опер… – Бугаев лапой отодвинул Костика в сторону и без разбега, просто сделав грузный шаг вперед, с первого раза долбанул дверь плечом так, что та, громко затрещав срываемым замком, распахнулась внутрь. – Учись, медалист, – сказал Бугаев. Он затормозил свое тело, уцепившись рукой за косяк.

– Понял, – смущенно сказал слегка пришедший в себя Костик.

– Потом починишь замок.

– Есть.

– Вот когда он станет полковником, наберет такой же вес, тогда и будет чужие двери таранить, – вступилась за Костика Винкель.

– Тогда он в кабинете будет штаны протирать, – заметил Бугаев. – Ладно, хватит болтовни. Пошли, посмотрим… – И первым шагнул в обиталище антиквара.

– Мне здесь нравится, – сразу сказала Людмила. Очевидно, она была совершенно неконфликтной женщиной и сказала это в стремлении избежать возможных осложнений, потому что нравиться в этой комнате было особенно нечему. Такая же убогая обстановка, как у Костика, разве что мебель не такая ветхая. Ну, и еще какие-то детали, составляющие разницу. Вполне приличное трюмо, большой шкаф, крепкий массивный стол.

– Ну и хорошо, – сказал Бугаев. – Если свидетельнице нравится…

– Ну, а вы, наверное, поедете сейчас домой или на рыбалку, – невинным голосом предположила Винкель. – Свидетельница пристроена, значит, задача выполнена. Что вам тут еще делать…

– Всем обратно за стол! – одарив ее своим фирменным тяжелым взглядом, скомандовал полковник. – Раз квартирный вопрос улажен, можем себе позволить расслабиться… А свидетельница нуждается в круглосуточной охране, – все же пояснил он на ходу Аделаиде. – Сколько можно повторять… – Обнаружив, что закончился коньяк, полковник посмотрел на подобравшегося Костика. – Пошарь в рюкзаке, – скомандовал он.

– Там и шарить нечего, – сказала Людмила. – Четыре бутылки было.

– Придется заслать гонца, – сказал полковник, многозначительно посмотрев на Костика.

– Опять Костик! – воскликнула Винкель. – Мы в неформальной обстановке, Иван Александрович, сами сказали. Приказывать не имеете права. Взяли бы, да и сходили сами.

– Хорошо, зайдем с другого конца, – спокойно сказал полковник. – Кто у нас самый молодой?

Винкель не нашла, что возразить, а Костик с готовностью вскочил. Он уже немного протрезвел и чувствовал себя вполне сносно.

– Я готов, – сказал он, выходя в коридор, за легкой курткой. И, вернувшись, посмотрел на Бугаева: – Иван Александрович, сколько брать?

– Бери еще четыре, – подумав секунду, решил тот. – Или нет, пять для ровного счета в самый раз будет.

– Есть! – четко сказал Костик.

– Эй, медалист, а деньги-то! – крикнул Бугаев, когда Костик уже открывал дверь.

– Есть у меня! – отозвался Костик, который действительно был при деньгах, да еще относительно немалых.

– Вот так… – подытожил Бугаев, обведя взглядом женщин. – Поняли? У лейтенанта бабла больше, чем у полковника. Так и живем… Ну, чего притихли? Наливайте, там еще осталось, вроде…

А Костик, спускаясь по лестнице, как раз думал, как было бы замечательно, если бы ночью к нему в комнату пришла свидетельница Людмила. И чтобы она была пьяная и голая. «Ой, извините, я в вашей квартире заблудилась. Не нашла, где включить в коридоре свет… Иван Александрович спит, а я вышла в туалет, и… Можно я у вас тут заночую?»…

Костик проснулся от неприятного чувства тяжести в голове и сухости во рту, что со времени поступления на работу в отдел стало делом почти привычным. Сухость бы еще ладно, но вот дурной вкус, словно он сожрал дохлую кошку…

Он приподнялся на локте и попытался дотянуться до будильника. В голове сразу застучало, словно он был каким-то… черт, как называют этих, с высоким давлением, гипертоники, что ли… Не добравшись до будильника, он просто встал и потянулся. От перемены положения сразу подкатила тошнота, а желудок сжался в неприятном спазме. Обув шлепанцы, он прямо так, в трусах и майке потопал в туалет, но внезапно остановился как вкопанный, как-то разом вспомнив вчерашний вечер. А ведь Бугаев, судя по всему, еще здесь. И эта его Люда… Подумав о Люде, он ощутил, как зашевелилось в трусах. Небось, ебкая, с таким-то загаром и педикюром…

Костик быстро натянул спортивные штаны, надел «цивильную» майку и неуверенно вышел в коридор. Было уже светло, но на кухне горел свет. Зайдя на этот свет, он обнаружил возле плиты хлопочущую Аделаиду.

– Доброе утро, – хмуро буркнул он. – А чего вы так рано? – И только задав этот вопрос, сообразил, что так и не узнал время. – Сколько времени, кстати?

– Шесть утра, – сказала соседка. – Выглядела она довольно бодро, словно и не пила вчера. Впрочем, пила она действительно не много.

– Так чего вы, спрашиваю…

Он бухнулся на первый попавшийся стул, на котором вчера сидел Бугаев, и тоскливо оглядел пустую и чистую поверхность стола. Аделаида уже навела везде порядок, а он надеялся, что найдет здесь недопитую бутылку и соорудит на скорую руку какой-нибудь бутерброд.

– Ну как, – сказала Аделаида. – Проснется твой начальничек, тогда, знаешь… Он у тебя пожрать и выпить не дурак. Настоящий милиционер.

– А где он, кстати?

– Спит, наверное, где еще.

– Да где спит-то?

– В той комнате, нежилой. Ты что, не помнишь, как мы ее ломали?

– Помню… – после паузы промямлил Костик. Он действительно только после слов Аделаиды смутно вспомнил, как ломали ту дверь. – А легли мы во сколько? – спросил он.

– Часа в три где-то.

Костик внезапно осознал, что вовсю пялится на ноги Аделаиды, у которой поминутно распахивался халат, а сама она была на высоких каблуках. И, естественно, у него давно стоял член. Аделаида, перехватив его взгляд, улыбнулась.

– Так может мы… – со внезапно появившейся хрипотцой сказал Костик. – Ну, это… ну, пока полковник спит.

– Не возражаю, – со все той же лукавой улыбкой сказала Аделаида.

– Только мне бы это… выпить бы что-нибудь. Ну, хоть капельку, пару рюмок буквально. У нас что-то осталось после вчерашнего?

Аделаида молча выставила на стол запечатанную бутылку коньяка и тарелку вчерашних бутербродов с ветчиной.

– И позвонить еще надо…

В его организме внезапно появилась бодрость, и Костик рванул в свою комнату.

– Паша… – сказал он нарочито вялым голосом, хотя эта бодрость уже переполняла все его тело. – Паш, извини, если разбудил тебя… Я тут опять приболел слегка… Можно мне еще денек взять?

– Головко, ты уже с утра надрался? – спокойно, хотя и сонным голосом, осведомился Солодов. – Сегодня суббота, вообще-то.

– Черт! – с чувством выругался Костик. – Паш, извини.

– Да ладно… Ты только давай не увлекайся, чтобы в понедельник летал как метеор.

– Будем летать, – согласился Костик и дал отбой.

Аделаида откупорила коньяк, накормила его бутербродами, и вскоре Костик, почувствовавший, как желудок обожгла приятная алкогольная волна, которая незамедлительно пробежала по всему телу, вернулся мыслями к главному.

– Пойдем?

Он взял Аделаиду за руку и повел в свою комнату. Там уселся на кровать, усадил ее рядом и обнял. Тепло женской кожи и все тот же запах духов ударили ему в голову с такой силой, что член уже едва не лопался от напряжения.

– Подожди… – Аделаида слегка отодвинулась, просительно заглянула ему в глаза.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что сегодня не можешь? – все тем же хрипловатым от волнения «мужским» голосом поинтересовался он, вспомнив рассказы опытных приятелей о популярных женских отговорках.

– Нет-нет, Костик, – поспешно ответила Аделаида. – Просто я… Ну, понимаешь… Наручники все еще у тебя?

Теперь отодвинулся Костик.

– Ты опять? – воскликнул он, не веря своим ушам. И даже член его слегка от такой новости обмяк, словно проникшись возмущением своего хозяина.

– Костик, но я так хотела попробовать, – умоляюще сложив руки под подбородком, сказала Аделаида. – А в прошлый раз мы… ну, по моей вине, конечно… Но теперь-то такого не будет! – кончив лепетать, с энтузиазмом воскликнула она. – Теперь ты просто закроешь дверь, и мы…

Несколько секунд Костик молча смотрел ей в глаза, затем так же молча встал и прошел к тумбочке. Назад к кровати он вернулся с парой блестящих колец. Аделаида опять взвизгнула от восторга, как было в прошлый раз, и многозначительно покрутила наручниками перед его носом.