Текст книги "Операция «Фроттер» Приказано внедриться!"

Тут в кабинет зашли сразу двое, и он, вздохнув, пошел на свое место.

– Работаем, – уныло сказал в никуда Приходько…

– Поехали… В нашем районе дохляк образовался, – бросил вошедший в кабинет Сергеев. Очевидно, он проводил свидетельницу и, вернувшись, получил срочное задание. – Головко, ты дуй за экспертом, а ты, Приходько, в автопарк.

– А разве микроавтобус починили? – спросил Приходько.

– Давно уже, – сказал Сергеев. Судя по голосу, он пребывал в прекраснейшем расположении духа. – Надо бы, товарищ старший лейтенант, хотя бы изредка интересоваться происходящим в отделе…

– Вон там тормозни, – сказал Сергеев, заметив стоящего возле ряда железных гаражей участкового… – Ну, что тут у тебя?

– Вот, смотри сам… – Плохо выбритый мужик лет сорока, в чине капитана, с кожаной папкой в правой руке, махнул свободной рукой в сторону щели между двумя гаражами. – Там он…

Сергеев подошел к указанному месту, заглянул в проем между двумя стальными коробками и почесал затылок. Подошедший Костик с любопытством проделал то же, увидел в зазоре между гаражами тело парня в светлом костюме и почему-то без носок и обуви, но затылок чесать не стал. Ожидая распоряжений, он посмотрел на Сергеева, но никаких указаний не получил.

– Что скажешь? – спросил тот Льва Ароновича Гильмана, который с кряхтеньем пытался пролезть в узкую щель, что при его габаритах, да еще с чемоданчиком в руке, было делом безнадежным. По сути, в проем влезала только его голова. И хотя физиологи утверждают, что там, где проходит голова человека, должно пройти и все его тело, Лев Аронович это утверждение наглядно опровергал.

– Ничего не скажу, – часто и хрипло дыша, сказал эксперт. – Я даже обследовать его не могу. Скажи своим, чтобы вытащили его оттуда. Положите его прямо здесь, на асфальте, тогда я его осмотрю. Хотя, чего там смотреть… Огрели парня чем-то твердым по голове, проломили черепушку, потом засунули в эту чертову щель, вот тебе и вся экспертиза. Можете пока поискать что-то этакое, вроде палки или железной трубы.

– Да вон она, за клиентом, – сказал Приходько. – Видите, валяется, кровью перепачканная?

– Пролезть сможешь?

Приходько выдохнул, сужая грудную клетку, и полез в зазор между гаражами, за окровавленным обрезком трубы. Пришлось шагать прямо по трупу, иначе достать орудие преступления было невозможно.

– Сейчас Лев Аронович обследует эту штуку на предмет пальцевых отпечатков, и станет ясно, висяк это или…

Эксперт тяжко вздохнул и, взяв аккуратно, двумя пальцами, обрезок железной трубы, удалился в микроавтобус.

– Нет отпечатков, – констатировал он через некоторое время, поколдовав над трубой с помощью извлеченных из чемоданчика инструментов. – Протер, гад.

– Или гадина, – сказал Ванин.

– Висяк все же, – уныло констатировал Приходько и взглянул в сторону трупа с неприязнью. – Словно у нас без него проблем мало.

– Кто обнаружил? – подумав, спросил Сергеев.

Участковый опять махнул рукой, теперь уже неопределенно. Кажется, в сторону въезда в гаражный кооператив.

– Сторож. Только он не в курсе, что это жмурик. Он думает, тут пьяный валяется. Это я уже, когда прибыл, разглядел.

– Ага! – Сергеев явно оживился. Судя по его лицу, капитан быстро что-то про себя просчитал, и его глаза загорелись. – Ты куда звонил, на вахту или сразу мне на мобильный?

– Тебе.

– То есть, Чердынцев звонок пока не зафиксировал?

– Значит, нет.

Слушай, Палыч… – поманив участкового пальцем, тихо сказал Сергеев. Капитан приблизился к нему вплотную, а Костик старался не пропустить ни единого слова. – У тебя ведь тут на участке алкашей немерено просто. Так?

– Так, – не зная, к чему он клонит, осторожно подтвердил Палыч.

– И хат с соответствующим контингентом много, так?

– Так.

– Знаешь, где сейчас пьянка идет? Ну, солидная такая.

– Да я тебе навскидку минимум пяток адресов могу назвать, где они целыми стаями кучкуются. Годами не просыхают. Одни отваливают, другие на их место приходят. Беспрерывная смена кадров, этакий вечный двигатель, круговорот алкашей на отдельно взятой жилплощади.

– Ну, пяток мне не нужен, вполне хватит одного…

– Так что, труповозку не вызывать? – кажется, поняв замысел коллеги, спросил участковый.

Сергеев не ответил. Он цепко огляделся и, не заметив ничего подозрительного, скомандовал:

– Ванин, Головко! Давайте жмура в микроавтобус. Быстро.

Двое названных переглянулись и вздохнули.

– Давай его за ноги тянуть, – предложил старлей. – В щель-то залезть можно, только толку с того… Там все равно не развернуться.

Стараясь не смотреть на парня в окровавленном пиджаке, а особенно на его размозженную голову, Костик вцепился в холодную и твердую, что чувствовалось сквозь брючную ткань, ногу, и принялся изо всех сил тащить на себя. Рядом, вцепившись во вторую ногу, натужно пыхтел Ванин.

– Притормози-ка, – сказал Сергеев. И когда шофер остановил автобус на выезде из гаражного кооператива, поманил сторожа пальцем. Из небрежно покрытой серой краской будки со стеклянным фасадом неохотно вышел заспанного вида мужик в неглаженых, пузырящихся на коленях брюках, с отвислым животом. – Жаль, нет такого закона, чтобы за ложный вызов штрафовать, – сказал Сергеев в открытое окно.

– Чаво? – спросил мужик. Он почесал необъятный живот и уставился на капитана заплывшими похмельными глазками.

– Во тебе и «чаво», – ворчливо сказал Сергеев. – Похмеляться надо, понял?

– Не понял, – пробубнил мужик.

– А разве не ты милицию на жмурика вызывал? – подпустив в голос строгих ноток, спросил Сергеев. – Ты что, пьяного от дохлого отличить не можешь?

– Да не говорил я, что это жмурик, – сказал мужик.

Участковый, как бы решив ему подыграть, «заступился» за тупо пялящегося на капитана сторожа:

– Да он мужик нормальный. И службу несет справно. И то, что милицию вызвал, молодец. Сейчас отвезем пьянчугу в вытрезвитель, и порядок… Все бы так работали.

– Ну, тогда ладно, – как бы согласился Сергеев. – Поехали, короче.

Мужик так и стоял, почесывая живот, пока автобус не скрылся за поворотом. Потом сплюнул и ушел в будку, досыпать. По его виду неясно было, понял ли он что-либо вообще…

– Здесь, – сказал участковый.

Микроавтобус остановился.

– Какой этаж? – спросил Сергеев, оглядывая стандартную пятиэтажку хрущевских времен. – И сколько комнат?

– Трехкомнатная, на втором этаже.

В этот момент на крыльцо вышла старушка. Некоторое время она стояла, подозрительно приглядываясь к незнакомой машине, затем спустилась по ступенькам и побрела прочь.

– Ишь, бдительная, – усмехнулся Сергеев.

– А то, – подтвердил Палыч. – В магазин, наверное, пошла. Там, в той стороне, магазины.

– Ванин, Головко, вцепились, – дождавшись, когда старушка скроется за углом, скомандовал Сергеев.

Двое опять переглянулись, опять вздохнули, и принялись поднимать брошенного в проходе между пассажирскими креслами жмурика. Приходько открыл дверь, и милиционеры потащили безвольное тело к подъезду.

– На пьяного он, конечно, смахивает мало, – сказал Сергеев.

– А на кого? – поинтересовался Приходько.

– На самого себя. То есть, на жмура, вот на кого. Ну да ничего, сойдет и так.

– А если найдутся свидетели? – спросил эксперт. – Ну, увидят, как мы его с уже разбитой башкой сюда тащили.

– Обязательно найдутся, – весело подтвердил Сергеев. – Да только кто ж их опрашивать будет? Ты же не хуже нашего знаешь, как трудно проводить поиск и опрос свидетелей… – Прикинув, что подчиненные уже должны были дотащить труп до второго этажа, он открыл дверь и выскочил наружу. – Приходько, за мной!

– Звонить? – спросил Приходько, в то время как тяжело дышащие Ванин и Головко придерживали, прислонив к перилам, труп подставившего кому-то свою голову бедолаги.

– Не стоит, – без раздумий сказал Сергеев. – Приходько, поковыряй замок. А вы не стойте, обшмонайте его пока. Если у него есть что-то ценное, оно ему все равно без надобности. А нам для следствия пригодится.

Костик, сделав вид, что не расслышал или не понял приказа, отвернулся и стал смотреть в сторону, едва сдерживая рвотные позывы. Ванин, заметив это, усмехнулся, но, ничего не сказав, принялся обшаривать карманы серого костюма.

– Ничего, Костян, привыкнешь, – закончив досмотр, обнадежил он продолжающего отворачиваться коллегу. – Меня тоже когда-то, чуть что, наизнанку выворачивало… Пустой, – сказал он уже Сергееву. – Совершенно. Очевидно, ограбление.

– Есть, – сказал Приходько, закончив ковырять замок ножом. – Как и следовало ожидать, ничего сложного. У всех алкашей замки обычно именно такие, с язычком. Чтобы гостей не надо было провожать, чтобы уходящий дверь захлопнул, и все.

Он распахнул дверь с облезлой краской, и на лестничную клетку моментально вырвался такой удушающий смрад, что впору было зажимать носы. Преодолев очередной приступ тошноты, Костик обреченно вцепился в тело. Со второй стороны в него вцепился Ванин.

Сергеев вошел первым. За пару десятков секунд он обошел все комнаты и вернулся в коридор.

– Тащите на кухню, – спокойно сказал он и хохотнул. – Полна горница людей, и ни одного в сознании.

На кухне стояли огромный древний холодильник «Минск» округлых очертаний, заляпанная пищевыми ошметками газовая плита, стол и пара табуреток, одна из которых была занята спящим человеком в трусах и майке. Его грязные ноги с ороговевшими подошвами были босы, а голова со всклокоченными волосами покоилась на сложенных на столе руках. Одеяния его давно нуждались в стирке, чего человек явно избегал. Возможно, не из-за лени или категорического неприятия гигиены, а по причине ветхости ткани своего облачения – после хорошей стирки от этих майки и трусов запросто могла остаться одна только резинка последних.

Костик с Ваниным кое-как развернулись в тесном пространстве и усадили пострадавшего на свободную табуретку. Точнее, попытались это сделать, потому что у парня в костюме не гнулись ноги.

– Да уж… – сказал Сергеев, с интересом рассматривая обстановку, пока его подчиненные пытались справиться с проявившим упрямство трупом. Остальные столпились в дверях, тоже с интересом оглядываясь. Эксперт двумя пальцами зажимал нос, а на его взмокшем лице устойчиво зафиксировалось страдальческое выражение, что выдавало в нем человека интеллигентного, тонкой душевной организации. Опера и участковый морщились, однако, будучи натурами куда более грубыми, к помощи пальцев не прибегали. – Кто-нибудь хочет со мной поспорить? – спросил, обращаясь ни к кому и ко всем сразу, Сергеев. – Ставлю пять к одному, что холодильник не работает.

– Ну ты умник, – хохотнул Приходько. – Тут и спорить нечего, он ведь даже к розетке не подключен.

– Ну, я-то этого отсюда не вижу.

– А, типа дедукция? – спросил Приходько.

– Типа того.

Приходько подошел и потянул на себя дверцу. Холодильник не пустовал, однако съестного в нем не было. На покрытых ржавчиной сетчатых полочках стояли в основном пустые бутылки, среди которых там и сям валялись промасленные бумаги, скомканные целлофановые пакеты и прочий мусор.

– Ну, более-менее, вроде, – сказал Ванин. У них с Костиком наконец получилось кое-как пристроить клиента на табуретке. Согнуть ему ноги операм не удалось, они были вытянуты под столом, но, по крайней мере, сидел он устойчиво, составляя компанию спящему мужику. Зато им удалось согнуть пострадавшему руки, и теперь он почти в точности копировал позу своего нового, сидящего напротив, знакомого.

Некоторое время Костик с интересом разглядывал стол. Такой он видел впервые. Его поверхность была устлана старыми газетами, пожелтевшими от времени или от жира и всевозможной грязи. Поскольку на газеты периодически попадало что-то жирное и они прилипали к столу подобно настенным обоям, а отчищать его поверхность хозяева, очевидно, не считали нужным, поверху просто клались свежие, и таким образом общая толщина газетного покрытия была неровной и составляла уже около трети сантиметра. Вся эта газетная поверхность была усеяна какими-то дурно пахнущими засохшими или разлагающимися огрызками, объедками, вскрытыми консервными банками, полными сигаретных окурков и прочей мало сочетающейся со съестным, и вообще с кухонным помещением, дрянью.

– Ладно, посмотрели, и хватит, – наконец сказал Сергеев. – Хотя и интересно, конечно, тут я согласен. Это все равно что в зоопарк сходить или жизнь насекомых в естественных условиях их среды обитания изучать… Давайте определяться в принципе. Кто этого парня стукнул?

– В смысле? – спросил участковый.

– Палыч, не тупи. Хозяин данной квартиры существует в единственном числе, или это супружеская чета?

– Один.

– То есть, если он сядет, то накроется очаг… – Сергеев задумался.

– Разврата? – предложил Приходько.

– Да ну, какой тут разврат… Скорее, речь может идти о гнездовье тараканов. Или двуногих разносчиках вшей и прочей заразы. Короче, вы поняли… Очаг пьянства, пусть будет.

Участковый почесал затылок.

– Если честно, они мне не мешают. Разве что соседям. Зато я всегда в курсе, где могут находиться те или иные лица. И если возникает потребность получить от этого контингента информацию, я хотя бы знаю, где этих ореликов искать.

– Значит, выходит, парня, – Сергеев кивнул на клиента с проломленной головой, – убил кто-то из гостей. Ну, раз нет смысла отправлять хозяина валить тайгу. Так?

– Так.

– А это кто, гость или хозяин? – Сергеев кивнул теперь на спящего за столом мужика.

– Гость. Хозяин постарше будет.

– Ну так чего тогда мудрить… – Сергеев поморщился. – Этого и оформляем. В комнаты я больше не ходок, там атмосфера не того… Приходько, действуй.

Старлей взял завернутый в газету кусок окровавленной железной трубы, который временно поставил, прислонив к дверному косяку, освободил его от газеты и кивнул Ванину. Тот осторожно, чтобы не разбудить, высвободил правую руку мужика в майке, и через секунду ладонь бедолаги, имевшего неосторожность уснуть на чужой кухне, плотно обхватила свободный от крови конец орудия убийства. Еще через несколько секунд рука была возвращена на место, а железяка аккуратно положена на пол, у него в ногах. Мужик не прореагировал, не изменился даже расслабленный ритм выдыхания им алкогольных паров.

– Наверное, под утро только и угомонились, – предположил участковый. – Всю ночь, небось, пили, пока горючее не кончилось.

– Все, – буднично сказал Сергеев. – Пойдемте, посидим в машине.

Костик не удержался, заглянул перед уходом в одну из комнат. Там спали вповалку как минимум пять человек – на продавленном диване, на разбросанных по полу то ли матрацах, то ли каких-то тряпках, и даже просто на голом полу. Перегар стоял такой, что его уже в который раз за день едва не вывернуло наизнанку. Возможно, среди вовсю храпевших оборванцев были и женщины, но определить это было невозможно, половые различия собутыльников полностью стерлись. Стараясь не вдыхать насыщенный запахами мочи и блевотины воздух, он поспешил к выходу…

– Ну, пора, – сказал примерно через час Сергеев. Это время коллеги провели в разговорах «за жизнь» и травле анекдотов. – Всем на выход. Лев Аронович, не забудьте свой чемоданчик.

– Шутить изволите, капитан, – огрызнулся эксперт и стал с кряхтеньем выбираться из салона.

– Головко, дуй за понятыми, остальные за мной, – бодро скомандовал Сергеев и первым вошел в подъезд.

Пропустив коллег, Костик принялся звонить в первую попавшуюся дверь…

– Итак, – весело поприветствовав добытых подчиненным понятых, интеллигентного вида супружескую чету с первого этажа, сказал Сергеев, – приступаем… На пульт дежурного нашего отдела поступил звонок анонима, сообщившего о произошедшем в данной квартире преступлении. Сейчас мы обследуем квартиру и посмотрим, что тут творится. Вам все понятно?

Мужчина в спортивном костюме кивнул.

– Понятно.

– Вы готовы?

– Готовы, – переборов приступ тошноты, выдавила из себя его супруга.

– Итак, граждане, проходим сначала сюда… – Сергеев первым вошел на кухню и присвистнул. – Эксперт, сюда! – громко скомандовал он. – И вас, господа понятые, я попрошу тоже…

– Ну, что, спрыснем вечерком за раскрытие, – предложил Сергеев, когда все опять уселись в автобус, и коллеги с энтузиазмом синхронно кивнули…

Вскоре они сидели в кафе, в котором почти каждодневно проходила их вторая рабочая смена.

– Та-а-ак… – протянул в какой-то момент Сергеев, приглядевшись к Костику. – Судя по выражению лица, наш товарищ лейтенант переживает очередной внутренний конфликт. И, естественно, глубокий; у него по-другому не бывает. И я даже догадываюсь, на какую тему. – Он вздохнул. – Ну, озвучь, что ли.

– Он ведь невиновен, – сказал Костик и все, естественно, сразу поняли, о ком идет речь.

– Товарищи старшие лейтенанты, а каковы будут ваши мнения по этому поводу? – спросил Сергеев голосом Сталина.

– А чего говорить… Наше общее мнение по этому поводу уже давно капитан Жеглов озвучил, – сказал Приходько.

– То есть? – поторопил его Костик, потому что Приходько умолк, принявшись разливать по стаканам водку.

– То есть, наказания без вины не бывает, – ответил за него Ванин. – Примерно так как-то.

– И в чем же виноват тот алкаш?

– Оказался не в то время не в том месте, – пояснил Ванин. – И друзей себе выбрал не тех.

– И напился. То есть, категорически отказался соблюдать маломальскую жизненную осторожность, – добавил Приходько. – А ведь в каком мире живем?

– В каком? – спросил Костик.

– Где человек человеку не друг и брат, а волчара позорный, – пояснил Сергеев. – Да и вообще, считай, мы для человека доброе дело сделали. И для семьи его, если таковая имеется.

– Какое же? – упрямо продолжил Костик.

– От алкоголизма его, считай, бесплатно излечили, – пояснил Приходько. – Знаешь, как лет за семь он свой проспиртованный организм от шлаков очистит. На свежем-то воздухе, в тайге… Здесь, в Москве, такой услуги ни за какие деньги не получишь, будь ты наипервейшим олигархом. Где тут природа?

– Ладно, надеюсь, товарищ лейтенант все понял, – сказал Сергеев, закрывая тему и первым поднимая стакан. – Короче, за успешное раскрытие, товарищи опера…

Традиционные посиделки сегодня почему-то закончились неожиданно рано. В кои веки возвращаясь с работы засветло, решивший пройтись несколько остановок пешком, давно не гулявший по улицам Костик внимательно смотрел по сторонам. Смотрел не как праздный зевака, прохожий, но как внимательный работник правоохранительных органов, от проницательного взгляда которого не укроется ничто.

По противоположной стороне улицы, в том же направлении, шел, грузно переваливаясь, здоровенный, сурового лица мужик, состоящий из ста пятидесяти, примерно, килограммов тренированной мышечной массы. Безразлично скользнув взглядом по его фигуре профессионального спортсмена, Костик как-то мимолетно подумал, что смог бы запросто убить его секретным приемом, заключающимся в одном легком тычке указательного пальца. Знать бы только еще тот секретный прием…

Проходя по парку мимо стайки пьянствующих на скамейке юнцов, Костик охватил их цепким взглядом и внезапно подумал, что мог бы приказать им прекратить безобразие, а в случае неповиновения запросто разбросать их теми самыми секретными приемами, кабы б он таковые знал. Отведя от юнцов взгляд, он чувством превосходства пошел дальше…

Костик остановился в двух кварталах от дома. Он внезапно и очень остро почувствовал, что только что где-то кто-то что-то нарушил. Да-да, это не подлежало сомнению: только что где-то какой-то негодяй каким-то образом преступил закон. Преступил нагло, даже цинично, бросая вызов обществу. Нужно было немедленно предпринимать меры – но какие? Нужно было бежать, останавливать распоясавшего негодяя, но – куда? кого? Чувствуя, как бешено колотится его сердце, Костик долго стоял, ощущая свою беспомощность. Эх, придумать бы специальную компьютерную машину, которая бы враз вычисляла таких негодяев, – вдруг пришло ему в голову. Мысль была мимолетной, но очень приятной: никто не додумался до такого, а он – запросто!

– Нарушаем, гражданин, – строго, но беззлобно бросил он средних лет человеку в легком плаще, намеревающемуся перейти дорогу на красный.

И пошел дальше с чувством выполненного долга, как человек, предотвративший неминуемое…

Глава 10. Рабочие будни.
Дело наркомана Сушко

«Сотруднику не рекомендуется отращивать бороду, длинные бакенбарды, выбривать голову, носить ювелирные украшения, за исключением обручального кольца».

Из статьи 18 «Внешний вид и форма одежды».

Кодекс профессиональной этики сотрудника органов внутренних дел РФ.

Как всегда не выспавшийся, потому что как всегда смотрел после полуночи передачу «Секс с Анфисой Чеховой», Костик медленно шел по коридору отдела. Сиденья вдоль стен были заполнены ожидающими приема гражданами. Костик уже набрался достаточно опыта, чтобы уверенно сказать, кто и по какому поводу сюда пришел. Вот эта, в коротком платье, размалеванная – проститутка, тут и гадать нечего. Наверное, снимут с нее показания по поводу исчезновения еще одной, с трассы, это дело как раз навесили на их отдел. Этот, упитанный, в пиджаке, наверняка какой-нибудь бизнесмен. Вон, одни его часы стоят столько, сколько им всем отделом не заработать и за год. Да и костюм наверняка потянет на десять-пятнадцать полковничьих зарплат. Вот он-то как раз непонятно, в качестве кого приперся. Свидетеля, заявителя?.. Ну, эта старушенция наверняка приперлась с жалобой на соседей, будет убеждать, что ее облучают; этого болезненного вида хмыря в джинсах, будут колоть на кражи из автомашин, и это уже не догадки, поскольку колоть его будет как раз он, Костик; вот этот, здоровый и наглый, наверняка вызван по поводу недавней драки в кафе, а этот… Костик нахмурился, прикидывая, кому и зачем мог бы понадобиться этот похожий на профессионального жалобщика старик с ехидным выражением лица. Не дай бог, такая сволочь достанется ему, а ведь, похоже, именно так и будет. Вечно ему спихивают всякий отстой. И когда, ему, наконец, доверят раскручивать нормальные дела…

Перехватив его взгляд, старик в поношенном, но аккуратно выглаженном пиджаке поднялся и поспешил к нему наперерез. Поняв, что проскочить не удастся, Костик мысленно чертыхнулся. Сделав служебное лицо, он все же попытался улизнуть, но старик буквально вцепился в него, схватив за полу легкой летней куртки. Конечно, и в такой куртке при нынешней погоде было жарко, но тут уж ничего не поделаешь – только под ней можно было укрыть от посторонних глаз наплечную кобуру. И, положа руку на сердце, если бы Костику предложили на выбор, париться в куртке, но при оружии, или ходить налегке, без него, он бы согласился ходить хоть в шубе, лишь бы ощущать увесистый надежный механизм на левом боку, которым ему, увы, воспользоваться пока так и не довелось, но который можно было в течение дня периодически любовно поглаживать рукой.

– Вам чего? – таким же, как лицо, сухим служебным голосом спросил Костик, отрывая руку старика от своей куртки.

– Скажите, – оглянувшись, словно он опасался чужих ушей, заговорщически зашептал старик, – меня там будут бить? Ну, в вашем кабинете.

Костик опешил. Даже тот омерзительный факт, что старик обильно брызгал на него слюной, отошел на задний план. То, что он болтал, явственно отдавало психиатрией.

– Чего-чего? – недоверчиво спросил он. – Вы кто, вообще, такой?

– Я… – Старик опять посмотрел по сторонам. – Я…

– Вас вызывали, спрашиваю? – поторопил его Костик.

– Да, я являюсь свидетелем ограбления киоска на улице Караваева, – затараторил старик, и Костик опять с неудовольствием отметил, что на него попали невесомые капельки щедро источаемой старым безумцем слюны. Еще он опять обреченно подумал, что этого перезревшего фрукта, естественно, спровадят к нему. Кто вообще занимается этим ограблением, – попытался припомнить Костик, и не смог. Точно, попадет ко мне, больше не к кому…

– И что? – опять поторопил маразматика Костик.

– Ну так я спрашиваю, меня там будут бить? – Старик смотрел, как показалось Костику, едва ли не умоляюще, словно ему очень хотелось, чтобы его поскорее избили.

– Да с чего вы решили, что вас там будут бить? – начиная раздражаться, спросил он. На них уже стали обращать внимание и Костик пожалел, что не отбил на ходу руку проклятого старика, и не попытался все же проскочить.

– Ну как! – воскликнул тот с восторгом, словно говорил что-то очень приятное. – Везде пишут, что в милиции бьют!

– Глупости пишут, – отрезал Костик, и едва сделал шаг от него, как старик ухватил его теперь за рукав.

– Ну как же! – горячо зашептал он, словно не в силах отказаться от какой-то давно вынашиваемой мечты. – В газетах просто так писать не будут!

– Отпустите, – сухо сказал Костик и резким движением выдернул из пятерни старика свой рукав. – Вам на сколько назначено?

– На десять.

– Вот и сядьте пока. Десяти еще нет. Вас вызовут…

– Ты чего такой? – спросил Приходько, стоявший в центре кабинета – с ним Костик поздоровался с первым.

– Какой такой? – не понял он, обходя коллег и протягивая каждому руку.

– Ну, словно кислое яблоко надкусил.

– Да старый там один, в коридоре, – неохотно сказал Костик. – С самого утра настроение испортил.

– Такой, в пиджаке? – спросил Ванин.

– Ну да.

– И чего он?

– Спрашивает, будут ли его бить. – Костик пожал руку Сергееву и направился к своему столу. – Черт, ну когда мне тоже компьютер поставят?

– А с чего нам его бить, – с недоумением спросил Приходько. – Он ведь, наверное, свидетель?

– Да газет начитался! – с раздражением сказал Костик. – Говорю же, сумасшедший какой-то… Я спрашиваю, когда мне, наконец, поставят компьютер?

– Ну так и сунь ему по рылу, если он так хочет! – посоветовал Сергеев, и все, кроме Костика, рассмеялись.

Он поморщился и сел за свой стол. Остряки, мать вашу…

Не считая утреннего инцидента с идиотским стариком, день проходил как обычно. Приходили и уходили свидетели, подозреваемые, требовавшие принять заявления граждане, и вскоре Костик вообще забыл о существовании старого маразматика в отутюженном пиджаке. Но стоило ему в какой-то момент выйти в туалет, как к нему буквально ринулась знакомая ветхая фигура с морщинистым лицом. Костик был уже без куртки, в рубашке с коротким рукавом, весь из себя мужественный, оплетенный ремнями подвесной системы наплечной кобуры, и за неимением рукава проклятый старик вцепился в его запястье.

– Я сейчас видел одного человека! – косясь на пистолет, возбужденно заговорил он, и Костик поморщился, ощутив, как его обнаженной руки коснулась невесомая капелька слюны. – Он только что выходил от тех оперов, ну, которые там, за углом…

За углом, который образовывал коридор, действительно сидела еще одна бригада оперативно-розыскных работников, так сказать, их конкурентов, и Костик нетерпеливо кивнул, чувствуя, что позывы мочевого пузыря усилились.

– Ну, сидят… Ну, вышел от них человек… Дальше-то что.

– Он прикладывал к лицу носовой платок…

– И что? – уже в голос рявкнул Костик, глядя на старика с неприкрытой злостью.

– Они его били? – почти шепотом поинтересовался старик – опять, как показалось Костику, с надеждой.

И опять вопрос показался ему настолько бредовым, что он даже перестал злиться.

– С чего вы такое взяли?

– Ну, как же… – Старик выглядел растерянным и даже жалким, как человек, жестоко в чем-то разочаровавшийся. – А платок… Не просто же так он прикладывал к лицу платок. В газетах же пишут, что в милиции…

Окончательно убедившись, что имеет дело с сумасшедшим, Костик молча выдернул руку и пошел к туалету. Не объяснять же ему старому идиоту, что человек мог просто промокать на лице пот… Но на полдороге остановился и опять повернулся к старику.

– Вы почему в кабинет не идете? – спросил он. – Вон, все кто утром тут с вами сидел, уже давно освободились. Коридор пустой почти.

– Ну как же… – пробормотал старик. – Боязно. Вы же наверняка бить будете…

Костик сплюнул и, пообещав себе не обращать больше на этого провокатора внимания, двинулся к заветной двери в конце коридора…

Возвращаясь, он с облегчением констатировал, что старика нет – коридор был совершено пуст. Скорее всего, он уже зашел в кабинет, так что не грех было немного подождать в коридоре – пусть с этим кренделем начнет работать кто-то другой, тогда он избежит удовольствия общаться с выжившим из ума идиотом. Костик присел на первое попавшееся сиденье – они стояли вдоль стены секциями, как в старых кинотеатрах, – и задумался. В отделе ему работать нравилось, но, черт побери, он до сих пор не побывал на настоящем деле. Ну, таком, чтобы мчаться за Фоксом, чтобы пули с искрами рикошетировали от асфальта, а он, Костик, высунувшись в окно по пояс, палил бы по стремящейся уйти от погони машине…

Очнувшись от грез, он поднялся и, пройдя несколько метров, распахнул дверь. Еще только начав ее открывать, зоркий глаз Костика уловил в кабинете какую-то ненормальность, что-то явно было не так. Все почему-то сгрудились возле стола Сергеева – точнее, склонились над кем-то, перед этим столом лежащим, как в следующее мгновение разобрал Костик.

Первым почувствовал, что вошел посторонний, капитан Сергеев, склонившийся над этим кем-то, кого заслоняли от Костика фигуры коллег.

– Дверь! – яростно выкрикнул капитан, и Костик без промедления защелкнул изнутри замок. Сергеев перевел взгляд на Приходько и с той же яростью прошипел: – Я же сказал запереть дверь, мать твою так!

Старлей ничего не ответил, а приблизившийся к товарищам Костик смог, наконец, разглядеть, над кем они тут колдуют. На полу валялся тот самый мужик в дорогом пиджаке, которого Костик отметил еще утром, проходя по коридору. Только теперь на его руке не было часов, и вид он имел не самоуверенный и самодовольный, как всего каких-то пару часов назад, а вообще никакой. Белое лицо и неподвижная поза недвусмысленно говорили, что мужик этот… Ну да, – подумалось Костику, отчего по его спине тут же пробежал неприятный холодок, – кажется, никогда больше этому мужику не иметь своего утреннего вида – да и вообще никакого, кроме как со сложенными на груди руками, в окружении венков и утирающих слезы родственников, да и то ненадолго, пока его не прикроют крышкой и не засыплют землей. Он вспомнил, что, когда выходил из кабинета, с кресла в коридоре как раз и поднимался этот мужик. Ну да, получается, что пока он отсутствовал, его коллеги успели этого деятеля… Черт, но как они, с таким опытом, могли так проколоться…

– Все ясно, – сказал, выпрямляясь, Сергеев. В его прищуренных глазах не было и капли растерянности, голос прозвучал жестко, а сам он выглядел собранным, готовым к немедленным действиям. – Быстро думаем, что с ним делать.

Старлеи тоже поднялись с корточек и трое образовали над телом полукруг.

– А чего с ним делать, – беззаботно, как с удивлением отметил Костик, сказал Приходько. – Мы его и пальцем не тронули. Следов побоев на нем нет, ну, а то, что у него какие-то неполадки с сердцем оказались… Короче, это его проблема.