Текст книги "Операция «Фроттер» Приказано внедриться!"

– Удостоверение покажи, – громко, с неприязнью сказал мужик пенсионного возраста, сидящий спереди, лицом к Солодову, на сиденье для инвалидов. – А то знаем мы таких… Лапши на уши навешают, а сами…

– Нет проблем, – бодро, даже охотно заявил Солодов. Он, не глядя, запустил руку во внутренний карман пиджака, и извлек из него небольшой женский кошелек розового цвета. Ощутив, что что-то не то, он отвел взгляд от пенсионера и с недоумением уставился на незнакомый предмет.

– Это мой кошелек! – громко заорала тетка с переднего двойного сиденья. – Граждане, да что же это делается! Они уже и не скрываются совсем!

– Звоните кто-нибудь в милицию! – закричал пенсионер-активист. – А то я как раз сегодня телефон с собой не взял!

– Отставить! – выкрикнул Солодов, заметив, что несколько пассажиров с готовностью достали мобильные телефоны. Он, наконец, нащупал удостоверение и, не глядя кинув в сторону тетки кошелек, который упал в проходе, потряс корочками в воздухе. – Повторяю, мы из милиции, из Пятницкого ОВД!

Трамвай уже снижал скорость, подъезжая к остановке «Фортунатовская». Кажется, Солодов что-то увидел впереди, потому что он вытянул шею и, не оборачиваясь, крикнул: – Начинается! Костян, твой выход! Действуем согласно плану!

Опера вышли из оцепенения. Костик, на ходу выхватывая пистолет, со всех ног рванул к кабине водителя, остальные, тоже достав оружие, быстро рассыпались по салону.

– Все назад! – потрясая пистолетом, закричал Слабко. Раздались испуганные выкрики мужчин и визг впечатлительных дамочек. – Назад всем, я сказал, тогда останетесь живы!

Как ни странно, на сей раз пенсионер-активист сыграл в их пользу.

– Лучше им подчиниться, – громко объявил он, вставая. И со знанием дела объяснил: – Это террористы! Если мы не выполним их требования, они нас не задумываясь…

Пассажиры вскочили со своих мест и бросились к корме, к прикованным сзади ворам. Костик тем временем постучал в кабину и, когда водитель обернулся, показал ему удостоверение сотрудника милиции.

– Приказываю открыть! – выкрикнул он, разглядев физиономию водителя. Это был дородный мужчина лет сорока с плохо выбритой откормленной ряхой. – Чрезвычайные обстоятельства! – И, едва водитель, протянув руку, щелкнул задвижкой, быстро открыл дверь и протиснулся в кабину. – Не останавливаться! – гаркнул он водителю в ухо. Заметив, что остановка уже метрах в тридцати, а трамвай стремительно теряет скорость, он сунул под нос отшатнувшемуся мужику пистолет. – Не останавливаться, я сказал!

Побледневший водитель дернул за какой-то рычаг, и трамвай стал опять плавно набирать скорость. Когда проезжали остановку, Костик напряг зрение, но ничего подозрительного не увидел. Хотя нет, как же ничего… На остановке кучками стояли сплошь крепкие молодые мужчины, числом около пятнадцати, очень смахивающие на оперов, каковыми, наверняка, и являлись. И ни одного обычного пассажира. Ни женщин, ни лиц пенсионного возраста… Но как Паша умудрился разглядеть все это издалека?

– Гони, друг, гони, – нарочито спокойно, почти тихо, чтобы сбить накал страстей и хотя бы чуть-чуть успокоить водителя, сказал Костик. – Едешь без остановок до «Кинотеатра Первомайского».

– Да как же… – плачущим голосом сказал мужик, опять дергая какие-то рычаги. – Это ж сколько я остановок пропущу… Не положено…

– Совсем дурак? – не выдержав, рявкнул Костик. – Мы, милиция, проводим спецоперацию… Это тебе не просьба, это приказ, этого оперативная обстановка требует! Имей в виду, не выполнишь нашего требования, пристрелю тебя на раз и не задумаюсь!.. И мне ничего не будет за это, – подумав, для убедительности добавил он. – Чрезвычайная ситуация такое допускает.

– Ага, милиция… – все так же плачуще сказал попавший в переплет водитель. – А это тогда кто?

Костик оторвал взгляд от мужика и увидел метрах в ста фигуру в черной маске и пятнистом комбинезоне. Омоновец стоял прямо на путях, перед стремительно приближающимся к нему трамваем. Вот он вскинул руку, под углом сорок пять градусов, ладонью к трамваю, давая команду остановиться, и Костик ткнул стволом водителю в загривок.

– Не останавливаться, – прошипел он внушительно. – Замочу…

Омоновец вскинул автомат и дал короткую очередь в сторону трамвая. Водитель истошно закричал, проделал какие-то манипуляции с ручками управления, и трамвай сбросил скорость.

– Не останавливаться, я сказал! Он поверх кабины стреляет! – заорал Костик и сам выстрелил в потолок. В замкнутом пространстве выстрел прозвучал так, что у него заложило уши, поэтому испуганные крики пассажиров в салоне слышались приглушенно, как сквозь вату. Запах сгоревшего пороха заполнил кабину, что усилило ощущение начавшегося Апокалипсиса. С запозданием подумалось о возможном рикошете, но что толку было теперь думать – пуля уже благополучно засела где-то в пластической облицовке кабины. – Гони, говорю, или прощайся с жизнью!

Водитель отчаянно взревел, схватился за рычаги управления, и трамвай опять понесся на всех парах. Спереди опять прозвучала приглушенная автоматная очередь, но было поздно. Омоновец стоял до упора, отскочив в самый последний момент, когда окончательно убедился, что трамвай останавливаться не собирается. Со всех сторон к путям бежали бойцы в камуфляже, с автоматами наизготовку, но сделать они ничего не могли. Как можно остановить летящий на всех парах трамвай, разве что только не застрелив его водителя?

– Молодец… – подбодрил мужика Костик, смахивая со лба пот. Одно ухо уже стало слышать нормально. – Гони, брат, гони, если жить хочешь…

В кабину сунулся Солодов.

– У тебя все нормально?

– Все путем, – стараясь выглядеть уверенным в себе, этаким бывалым, отозвался Костик. – А у вас там как, без проблем?

– Нам бы остановки три еще одолеть, – не ответив, сказал Паша. – До третьей или пятой «Парковой». Там есть, куда уйти.

– Слышал? – рявкнул Костик на водилу. – Гони до «Третьей Парковой», не сбавляя скорости!

– Слышал, слышал… – обреченно простонал попавший в переделку мужик.

– Ну что, пора… – сказал Солодов. Он сделал знак, и через десяток секунд бригада фроттеров в полном составе сгрудилась возле кабины водителя.

– Уходим? – бодро спросил Кондрашов, но видно было, что бодрость эта наигранная.

– Спрыгиваем между остановок, – сказал Солодов. – И сразу разбегаемся. На остановках наверняка расставлены засады… Костян, рапоряжайся.

– Притормаживай, – с готовностью скомандовал Костик. – Вот как раз здесь, между остановок. Да притормаживай, я сказал! – Водитель, подобно зазомбированному злым колдуном, послушно снизил скорость. – Открывай переднюю дверь.

– На ходу не положено, – вдруг очнувшись, выразил протест мужик, но добился только очередного соприкосновения дула пистолета со своим затылком.

– Быстро, тебе сказали!

Передние двери разъехались.

– Первый пошел! – скомандовал Солодов. – Да быстрей же!

Ближе всех к выходу стоял Слабко. Он неуверенно спустился по ступенькам, обернулся, обвел бригаду взглядом, словно стремясь запечатлеть ее в памяти навсегда, перекрестился и спрыгнул. Спрыгнул грамотно, как учили еще на курсах. Через пару секунд он выровнял тело, пробежал несколько метров параллельно трамваю, затем все же упал. Но тут же вскочил на ноги и рванул через газон и дорогу к ряду жилых домов и магазинов.

– Второй пошел!

– Всем привет! – все так же наигранно, залихватски выкрикнул Кондрашов и без раздумий спрыгнул с нижней ступеньки. История повторилась. Как и Слабко, он упал, но тут же вскочил. Единственное различие, он выждал, пока пройдет трамвай, чтобы скрыться на противоположной стороне.

– Третий!

Спрыгнул Николаев.

– Остановка, – предупредил Костик.

– Проезжаем! – крикнул Солодов водителю, и тот послушно набрал скорость. Остановку они проскочили за несколько мгновений, за которые все же успели разглядеть поджидающую трамвай очередную группу крепких мужчин. Один, не таясь, разговаривал с кем-то по рации.

– Снижай скорость! – опять скомандовал Солодов, когда они оказались между двумя остановками. – Вялый пошел! Костян пошел! Я ухожу последним!

Наверное, слишком много впечатлений обрушилось на Костика сразу, отключив восприятие действительности, потому что он без малейших колебаний спрыгнул сразу вслед за Вялым, словно прыгать из трамвая на ходу было для него делом обычным, почти будничным. Не нарушая установившейся традиции, он тоже упал, но столь же быстро вскочил – адреналина было столько, что он разве что из ушей не капал. Вялый, слегка прихрамывая, уже пересекал газон, уходя в сторону магазинов, как недавно уходил Слабко, и Костик, поколебавшись секунду, бросился в противоположную сторону, как это сделал Кондрашов.

Сходу, очень удачно преодолев дорогу с интенсивным автомобильным движением, он быстро добежал до ряда домов, и только тогда остановился, оглянулся. Вдалеке по курсу трамвая бежал Паша. Он здорово хромал, даже, скорее, подволакивал ногу, а к нему уже мчались неизвестно откуда взявшиеся парни в камуфляже. Вид омоновцев придал Костику бодрости, и он рванул между цветочным магазином и салоном красоты, распугивая своим диким видом прохожих. Точнее, это он только так думал, что своим видом, пока не заметил очередное смертельно испуганное лицо дамочки в тесных джинсах, и не сообразил, что до сих пор держит в руке пистолет. Быстро спрятав его в кобуру, он припустился еще шустрее, и вскоре оказался в разветвлении проходных дворов, остро сожалея, что плохо знает этот район. Хотя, с другой стороны, разве можно было заранее угадать, где произойдет операция, чтобы изучить пути отхода? Хорошо хотя бы, что уже стемнело, и на расстоянии пятидесяти метров опознать человека было уже невозможно – виден был только его силуэт.

– Стоять! – внезапно услышал он сзади, когда слегка снизил скорость, потому что кислорода стало катастрофически не хватать. – Стоять, милиция!

Костик даже не стал оборачиваться, просто резко свернул в подвернувшийся проход между домами и опять побежал, что есть сил. Он еще несколько раз наудачу менял направление движения, пока не забежал в длиннющую арочную подворотню. Здесь было настолько темно, что смутным белым пятном светлел только выход из нее. Как-то запоздало у Костика екнуло сердце, как бывает у оказавшегося в ловушке и осознавшего это человека. Что это было, предчувствие? Наверное, в опасной ситуации у него здорово обострилась интуиция, но факт оставался фактом: когда на фоне этого белого пятна выхода неожиданно выросла темная фигура человека, Костик ничуть не удивился, он был почти уверен в подобном исходе.

– Стоять, милиция! – крикнул человек, и у Костика сердце взбрыкнуло так, что чуть не вырвалось из груди – он узнал голос Ванина!

– Уходи, Ванин, уходи… – прошептал он, несясь ему навстречу, на ходу выхватывая пистолет из кобуры. – Уходи, прошу тебя, Ванин… Нельзя мне сдаваться, у меня приказ…

– Стой, стрелять буду! – крикнул Ванин, и через мгновение, показавшееся Костику бесконечным, в подворотне громко бабахнул выстрел.

Костик вскинул руку и тоже выстрелил. В Ванина он не целился, пальнул просто в его сторону, чтобы отпугнуть. Но старлей опустился на колено и стал стрелять на поражение. Один, два, три…

Костик, приближаясь, стрелял в ответ. Стрелял все так же, не целясь, но на четвертом его выстреле Ванин негромко вскрикнул и завалился набок. Костик промчался последние метры и, не останавливаясь, миновал издавшего короткий стон Ванина. Старлей с усилием приподнялся и, опершись на локоть, пытался рассмотреть человека, которого ему не удалось задержать. Бронежилет! – с облегчением понял Костик, и его опять взбрыкнувшее сердце выровняло свой ритм.

Отворачиваясь, он пробежал еще несколько метров, и вдруг услышал сзади сдавленный, искаженный от боли голос:

– Костян, ты, что ли?

Не отвечая, он опять изменил направление и скрылся в очередной подворотне, благо, их здесь оказалось множество, словно строители задались целью сделать копию лабиринта минотавра.

Дальше как-то все смазалось, и Костик очнулся неизвестно через какое время на ярко освещенной улице. Он брел со слезами на глазах и беспрерывно шептал:

– Извини, Ванин… извини, Ванин… извини… У меня приказ, пойми… у меня ведь приказ… я же не мог…

На него опять смотрели, и Костик зашел в первый попавшийся незатейливый киоск. Там он купил пачку мокрых салфеток, две трехсотграммовых бутылочки минеральной воды, одну из которых выпил тут же, не отрываясь, а когда хотел расплатиться, обнаружил в кармане женский кошелек с бисеринками на боку. Цвет кошелька был другим, не как у того, что подкинули Кондрашову… Да и хрен с вами, – безразлично подумал Костик. Он расплатился деньгами из этого чертового кошелька, и вышел на улицу. Зайдя в какой-то подъезд, он протер лицо и стал исследовать одежду. Колени оказались в земле, курткой он где-то старательно протер побелку, а на правой штанине была небольшая прорезь, и нога в этом месте слегка кровоточила. Кажется, он где-то нарвался на осколок стекла и даже не заметил этого.

Приведя себя в относительный порядок, он вышел на улицу и зашагал с независимым видом, стараясь выглядеть как все, обычным, идущим куда-то по делам молодым мужчиной невеликого роста.

Сколько он бесцельно шлялся по улицам, Костик не мог сказать. Смутно помнил только, что дважды заходил в подвернувшиеся кафе и вливал в себя по сто граммов водки, которая его совершенно не брала, словно он пил воду. Опомнился он, когда часы на мобильном телефоне показывали двенадцать ночи. Надо позвонить Бугаеву, – решился Костик, и только сейчас понял, что изо всех сил оттягивал этот момент. Просто не хотел услышать плохие новости. А вдруг он Ванина убил?

Бугаев наверняка был на месте, скорее всего, он проведет в своем кабинете всю ночь. И у них была договоренность, как поступить, чтобы возможная прослушка ничего не дала осуществляющим ее органам. Следовало найти женщину, которая в качестве его невесты расспросила бы полковника, куда подевался ее жених. В этом случае Бугаев мог отвечать относительно свободно, выдавая Костику необходимую на данный момент информацию. Вот только как найти кандидатуру для звонка? Костик знал, что обращаться с такой просьбой к молодым, а тем более симпатичным, девчонкам бесполезно. Они воспримут это как приставание с его стороны, словно он придумал такую веселую штуку для попытки познакомиться с ними, и будут вести себя соответственно. Будут и надменные взгляды, будут и неприятные слова, непременно цедимые сквозь зубы, или, в лучшем случае, просто глупое хихиканье.

Костик вышел на автобусную остановку. Невдалеке расположился супермаркет, поэтому народ здесь был. Присмотрев симпатичную женщину лет сорока, Костик собрался с духом и двинулся к ней, на ходу соображая, как бы ей все объяснить…

Как и следовало ожидать, сразу наладить контакт не получилось. Сначала женщина испугалась, даже выхватила из сумочки телефон, грозя вызвать милицию. Когда Костик показал удостоверение, она слегка успокоилась, но продолжала подозрительно разглядывать его замытые на коленях джинсы, небольшую прорезь в районе внутренней поверхности икры, с капельками запекшейся на ткани крови, его взъерошенные волосы…

– Ладно, – наконец без излишнего энтузиазма сказала она. Костику показалось, что женщина просто устала от его сумбурных неправдоподобных объяснений, и пошла навстречу, лишь бы поскорее отвязаться от, возможно, сумасшедшего работника органов. – Что я конкретно должна говорить, товарищ секретный лейтенант, выполняющий секретное задание и не могущий позвонить в свой же отдел лично?

– Пойдемте, – обрадовался Костик, указывая на телефонные автоматы. – Все очень просто, я вам по дороге все объясню…

– Алло! – довольно уверенно начала женщина, и Костик в очередной раз порадовался, что сделал правильный выбор. – Мне полковника Бугаева, пожалуйста… Ага, полковник? Вам звонит невеста вашего сотрудника, Константина… – она замялась и посмотрела на Костика.

– Головко, – торопливо прошептал он.

– Константина Головко. Что я хочу узнать? В первую очередь я хочу узнать, где мой жених. Действительно ли он выполняет секретное задание, как любит рассказывать мне, или же просто шляется по бабам…

Трубку женщина держала на некотором расстоянии от уха, чтобы Костику тоже было слышно.

– Лейтенант Головко один из лучших наших сотрудников, – уловил он усталый, но четко слышимый голос Бугаева. – И в данный момент он действительно выполняет секретное и очень опасное задание. Точнее, он уже выполнил его, причем выполнил на «отлично». Поэтому лейтенант Головко получит, надеюсь, очередное воинское звание досрочно. Представление на старшего лейтенанта я подам в соответствующие инстанции завтра же. Кстати, если вы увидите его, скажите, чтобы в понедельник он прибыл в отдел, на работу. Как обычно.

Костик едва не подпрыгнул от радости. Значит, никаких репрессий, значит, он все сделал правильно и даже заслужил звание досрочно!

– Про сотрудников, про сотрудников спросите, – все тем же торопливым шепотом напомнил он вопросительно глядящей на него женщине, когда сообразил, что полковник, в общем-то, уже сказал ему, что хотел, и сейчас положит трубку.

– Да, вот еще, – сказала женщина. – Вы говорите, задание было опасным… А при его выполнении никто не пострадал?

– При выполнении этого задания был ранен один из наших сотрудников, – после короткой паузы сказал Бугаев, и у Костика сжалось сердце. – Но рана для жизни не опасная, трещина ребра, так что, думаю, самое большее, что ему грозит, это провести денек-другой в больнице.

Костика отпустило. Он почувствовал, как лоб опять покрылся испариной. Женщина в очередной раз смотрела на него вопросительно, и он сделал ей знак положить трубку.

– Спасибо за исчерпывающую информацию, полковник, – сказала она и дала отбой.

– Спасибо вам огромное! – с чувством поблагодарил Костик, приложив руку к сердцу. – Вы просто не представляете, как вы мне помогли! Но как здорово у вас получилось, – поразился он, доставая из аппарата карточку. – Вы словно настоящая актриса…

Выглядящая очень довольной, женщина улыбнулась.

– Вы угадали, молодой человек. Когда-то поступала в театральный. Так что навыки остались. А знаете, вам тоже спасибо, – неожиданно сказала она.

– А мне-то за что? – не понял Костик.

– А вот за это и спасибо. За то, что молодость заставили вспомнить.

– Ну, вы и сейчас не старая, – искренне сказал Костик и вдруг спохватился. – Вы ведь на автобус собирались? – спросил он. И когда женщина кивнула, торопливо сказал: – Вы подождите, пожалуйста, минут пять, я сейчас, быстро… – И уже отбегая в сторону супермаркета, крикнул, обернувшись: – Я вам цветов куплю! И конфет каких-нибудь!

Женщина только отмахнулась и пошла на остановку.

Народу в супермаркете оказалось не так уж и мало, и Костик потерял время. Пришлось прорываться к кассе со скандалом, показывая удостоверение и даже расстегнув куртку, чтобы мельком продемонстрировать пистолет, потому что простые уговоры и заверения, что он на задании и очень спешит, на граждан покупающих не действовали.

Выбежав с пакетом из супермаркета, он обнаружил женщину, готовящуюся залезть в распахнувший двери автобус, и изо всех сил рванул к остановке.

– Подождите! – задрав над головой пакет, закричал он. – Это вам, благодарность!

Оглянувшаяся женщина на секунду заколебалась, но потом решительно влезла в автобус. Двери захлопнулись и автобус тронулся с места, когда Костику оставалось пробежать еще метров десять.

Он так и застыл с поднятым над головой пакетом, а женщина из окна помахала ему рукой. Кажется, она улыбалась…

Костик бродил еще неизвестно сколько времени с этим своим пакетом, в котором лежали букет цветов, коробка конфет и бутылка виски, потому что домой почему-то не хотелось. Он просто не представлял себе, как придет к Аделаиде, наестся любимой жареной картошки и завалится спать, словно ничего особенного не произошло, словно закончился самый обычный день… Он еще несколько раз заходил в попадающиеся по пути неизвестно куда кафе, где пил по пятьдесят граммов и запивал кофе, пока не почувствовал, наконец, смертельную усталость. Кажется, действие адреналина потихоньку сошло на нет, и теперь ему хотелось спать. Просто спать, и больше ничего. Вот теперь он уже представлял, как придет и запросто завалится на кровать. Даже, более того, не просто представлял, а жаждал этого.

Сориентировавшись, он вышел на трамвайную остановку, и тут же, на его счастье, подкатил трамвай. «На его счастье», потому что трамвай, похоже, был дежурным. А времени, кажется, уже где-то около трех… Конечно, можно было взять такси, но почему-то ему хотелось проехаться именно на трамвае. Попрощаться с работой, что ли. Наверное, этот трамвай являлся каким-то символом, окончанием какого-то этапа в жизни, но Костику сейчас было не до самокопаний. Он отключился, едва коснувшись задом сиденья абсолютно пустого вагона…

В какой момент он уснул, Костик не помнил, и отчего проснулся, тоже не мог сообразить. Его словно толкнуло что-то, он открыл глаза и обнаружил, что в трамвае уже не один. У передней двери, держась за поручень, стояла девчонка в светлом платье, открывавшем красивые ноги. Ну, может, это была молодая женщина, ее лица он не видел, только сзади она выглядела, как девчонка. У Костика сработал инстинкт фроттера. Ничего не соображая, смертельно уставший, сонный, он с кряхтеньем поднялся с сиденья в задней части вагона, пересек салон и примостился за девчонкой сзади. Он поднял руку и схватился за поручень, его кисть легла рядом с женской кистью, пальцы которой, он отметил это машинально, были с красивым аккуратным маникюром. Он постоял несколько секунд, покачиваясь в такт колебаниям вагона, затем осторожно прильнул к девчонке пахом. Она не отреагировала. Кажется, она тоже спала, прямо так, стоя, тоже, возможно, смертельно устав. Костик усилил нажим и вдруг почувствовал, как девчонка подалась задком назад, прижимаясь к нему еще крепче. А затем и вовсе – развернулась и прижалась к нему уже передом. Ее глаза были при этом закрыты.

Так они ехали несколько минут, сонно покачиваясь и прижимаясь друг к другу, а потом как-то одновременно очнулись и синхронно открыли глаза. Девчонка испуганно отшатнулась, но испуг этот быстро прошел, в ее глазах появилось понимание.

– Фроттер, что ли? – неуверенно спросила она, глядя ему в глаза.

– Фроттер, – смущенно подтвердил Костик. Его вдруг тоже озарило, и он так же неуверенно, как только что девчонка, спросил: – А ты фроттерша? Из женской бригады?

Девчонка, оказавшаяся очень красивой, рассмеялась так звонко, что, наверное, ее смех услышал даже водитель в своей кабине.

– Фроттерша, – тоже подтвердила она, стоя перед ним. – Или фроттерица, я и не знаю, как правильно! – И она опять засмеялась.

– А это правда, что вашу бригаду расформировали, потому что беременность в ней достигла чуть ли не ста процентов? – вырвалось у Костика помимо его воли.

Последовала очередная порция звонкого смеха.

– Так уж прямо и ста! – сказала девчонка. – Ох уж эти мужики, насочиняют невесть чего… – Она провела рукой по плоскому животу и показала Костику язык. – Видел?

Несколько секунд Костик молчал, не зная, что сказать, и стоит ли вообще что-то говорить, затем вдруг спохватился.

– Слушай, так если ты… Значит, ты наверняка из милиции?

– Из прокуратуры, – сказала девчонка, лет которой было примерно двадцать – двадцать три. – Старший лейтенант.

– Ого! – сказал Костик. – А я всего лишь лейтенант. Правда, представлен уже на очередное, – вспомнив, похвастался он.

– А зовут тебя как? – спросила эта красивая бестия. – Есть у товарища лейтенанта имя?

– Константин, – солидно сказал он. И не понял, отчего девчонка рассмеялась уже в который раз.

– Константин… – давясь смехом, выдавила из себя она. – Какой же ты Константин… Ты Костик! – И запросто стукнула подушечкой указательного пальца по его носу. Получилось настолько естественно, словно они были знакомы уже сто лет. Костику даже в голову не пришло обидеться.

Он засмеялся тоже.

– А тебя как? – отсмеявшись, спросил он.

– Лена.

Некоторое время они опять ехали в молчании, с интересом рассматривая друг друга и совершенно этого не стесняясь. И вдруг до него дошло.

– Лена? – ошарашенно, не веря в свою догадку, переспросил он. Его взгляд невольно скользнул по ее ногам, и он обнаружил, что они слегка кривоватые, что только добавляло им соблазнительности, а на ногтях пальчиков ног перламутровый лак. «Предпочитает пастельные тона», – молнией пронеслось в его мозгу.

– Что, нравятся? – тем временем запросто спросила Лена, заметив, куда он смотрит.

Костик с трудом оторвал глаза от ее ног.

– Очень, – признался он.

– То-то же! – сказала Лена и опять запросто щелкнула его по носу. – А ты, Костик, откуда так поздно едешь?

– С операции, – сказал он. – Кончилось мое фроттерство. Завтра на работу.

– Никто не пострадал? – уже серьезно спросила Лена, сразу ему поверив. Ну да, она же сама из структуры, знает, как делаются подобные дела. Костик промолчал, только отвел взгляд. – Эх, – сказала Лена. – Если бы можно было обойтись без этого…

– А ты откуда едешь? – спросил Костик, чтобы сменить грустную тему. И подумал, что капитан ему ни слова не сказал, что Лена работает в прокуратуре. Наверняка девчонка почему-то скрыла это, иначе он нашел бы ее в момент, без дурацких ориентировок. Ну да, они же встречались не очень длительное время. Просто по каким-то причинам не рассказала. Возможно, сразу поняла, что не пробудет с ним долго…

– А я от подруги. Сначала мы в ночной клуб пошли, там возле ее дома новый клуб открылся, – охотно начала рассказывать Лена. – Внутри довольно ничего оказалось, очень прилично и со вкусом. Только вот народ… – Она поморщилась. – Сразу какие-то пьяные уроды прицепились. Только этих отшили, тут же другие подвалили… Ну, мы плюнули и ушли. Посидели у нее дома, слегка выпили. Она предлагала остаться, а я даже не знаю, почему вдруг сорвалась. И почему такси не взяла. Вообще-то я, честно говоря, сэкономить решила, до зарплаты еще далеко. Но кто знает… – Она посмотрела Костику в глаза. – А может, просто почувствовала, что тебя вот встречу, а?

От таких простых и одновременно значимых слов Костик ощутил, как по всему его телу пробежала приятная горячая волна. Всю его усталость словно рукой сняло.

– Лен… – начал он, настраиваясь, чтобы решиться предложить ей то, что просто смертельно сейчас хотелось. – А может, поедем ко мне?

Она не засмеялась и не нахмурилась. Просто стояла, переваривая поступившую информацию.

– А вы шустрый, товарищ лейтенант, – сказала наконец Лена. – А где ты живешь? – Костик сказал адрес. – О, да это совсем недалеко от меня! – обрадовалась она. – Буквально три трамвайных остановки, я там квартиру снимаю.

– Лен… так что? – поторопил ее Костик, когда настала пауза.

– Ну, если только посидеть.

– Конечно! – обрадовался Костик. – Завтра же суббота! Посидим, поговорим, а потом я тебя спать уложу. Отдельно, не бойся… – Он вспомнил о третьей комнате, замок которой до сих пор не починил, несмотря на данное Бугаеву обещание. – У меня смотри, что есть… – Он раскрыл пакет, который предназначался той женщине, и продемонстрировал Лене его содержимое.

– Ага, ну ясно, – язвительно сказала она. – Товарищ лейтенант ездит с дежурным набором, девушек в трамваях снимает… Может, подаришь мне кое-что из этого своего набора?

– Конечно! – спохватился Костик и извлек из пакета цветы.

Лена подержала в руках красивый букет, вдохнула его запах, затем вернула Костику.

– Ладно, положи пока на место, не в руках же мне его таскать… Ну что, выходим?..

Костик вылез первым и подал ей руку. Лена грациозным жестом, как снизошедшая до простого смертного королева, положила свою ладонь на его, и так же грациозно, медленно, спустилась по ступенькам. Водитель терпеливо ждал, не торопясь закрывать двери. Выйдя, Лена помахала ему рукой и только тогда двери закрылись.

Она запросто взяла Костика под руку, словно старого знакомого или любовника, и они медленно пошли по асфальтовой дорожке. Костик просто млел от счастья, ощущая ее прикосновение, вдыхая аромат ее духов, и периодически косился на ее замечательные, попавшие в ориентировку ноги. Под звонкое цоканье женских каблучков они молча прошли половину пути.

– Господи, хорошо-то как, – тихо сказала Лена. Она внезапно остановилась, развернула Костика к себе и чмокнула его в щеку. – Ты хороший, – сказала она, пока он опять переживал ту горячую волну, в очередной раз пробежавшую по всему его телу. – Ладно, пошли, лейтенант…

Они неспешно двинулись вперед. И не беда, что небо было затянуто тучами, и на нем не проступало ни единой звездочки. И не беда, что единственной путеводной звездой им служил сейчас тусклый фонарь, горевший возле подъезда Костика. Разве можно обращать внимание на такие мелочи, если двоим так хорошо…

Рига, 2011 г.