Текст книги "Тень ингениума"

Пока не было.

Эм… На чем я там остановился? Диван из кожи вкуса свеклы, дубовый пол, хрусталь и серебряное ведерко с бутылкой дорогого шампанского. Здесь же была печка, питавшаяся напрямую от бака с моторией, и нити накаливания дарили такое тепло, что мы с девчонкой сняли наши пальто, повесив их на вешалку у входа. Вообще, по внутреннему дизайну каюта напоминала дорогой публичный дом (поверьте, за время работы полицейским в Хервингемме я мог попасть в места, в которые меня никогда бы не допустили без мундира, хотя бы потому, что некоторые цены могли себе позволить лишь очень богатые люди). Слишком много бархата, кожи, хрусталя и золота на мой вкус. Но многим должно такое нравиться. И если у нас в Королевстве раньше, чтобы доехать на мероприятие с комфортом, заказывали кареты, а потом мобили, то в городе на воде существовала целая служба, предоставляющая внаем дорогие лодки. Чтобы ты раз и навсегда почувствовал себя королем.

Внутри мы были вдвоем, наш капитан, человек с крайне хорошими манерами, облаченный в одежду из магазинов линий Бурса, находился в отдельной рубке и для связи с ним тут предусмотрели телефон.

Катер плыл по озеру Матрэ на север, оставляя Риерту позади, и она подмигивала мне тысячами ярких бусин электричества. Фабрики Стальной Хватки, темная проплешина Прыщей, тусклый фрагмент Горохового Супа, мерцающие поля Метели с ее подсвеченными посадочными мачтами для дирижаблей, и поднимающееся над этими районами зарево от южных богатых островов вроде Бурса, Холма, Академии или Земли Славных, где электричество провели на каждую улицу и почти в каждый дом.

Зрелище нового века. Не скрою, красивое. Раньше с наступлением ночи города погружались во мрак, освещаясь лишь живым огнем и газовыми фонарями. Для большинства жителей они умирали до следующего утра, и во тьме, озаряемые редкими бликами огней, рыскали лишь крысы, шакалы, волки да акулы в человеческом обличье. Теперь же «свет вечный», созданный благодаря мотории, за несколько десятилетий изменил все, что казалось незыблемым тысячи лет. Появилось больше свободы, возможностей жизни и работы. Теперь многие из нас могли трудиться даже в темное время суток, не завися от капризов ночи. Этим пользовались те же самые фабриканты и…

– О чем ты думаешь? – Мюр вернула меня в реальность.

Я еще раз посмотрел на удаляющуюся Риерту:

– Так. Всякие глупости о том, что прогресс засунул нас в пушку и пульнул куда-то в сторону лун… Мы плывем по твоим делам?

– В смысле связанным с моей… политической позицией? Нет. Не думай, что я собираюсь втянуть тебя во что-то противозаконное. Я не преследую личных целей. Просто решила хорошо провести время в приятной компании.

– Мюр, – вкрадчиво произнес я, – на тот случай, если ты не помнишь – на жизнь я зарабатываю розыском людей, а до этого был полицейским. И благодаря долгой практике довольно часто понимаю, когда мне врут. Если нас ждут неприятности, то не лучше ли мне быть к ним готовым?

Она качнула ногой, и серебряные бубенцы на ее ботинках печально звякнули.

– Ну хорошо. У меня есть причина там появиться. Вечеринка состоится на вилле у Эшли Дайсона.

– В первый раз слышу.

– Дайсон из парвеню…1616
  Добившийся успеха, разбогатевший выскочка.


[Закрыть]

– Не забывай, что не все знают язык Республики, как ты.

– Нувориш, – пояснила девушка. – Из простых, но цепкий малый. Когда надо угодливый, а когда надо жесткий и беспринципный. Человек нового поколения и новой формации, он сколотил свое состояние на поставках оборудования для платформ добычи мотории. Постепенно подмял под себя весь сегмент рынка, заключил контракты с «Моторией Риерты», считай правительством, купил акций, как говорят, с благословения Брайса.

– Уже интересно.

– Господин Дайсон отличается удивительной избирательной слепотой, он много лет «не замечал», что его жена являлась любовницей великого ученого мужа, который способствовал росту благосостояния промышленника. Так сказать, щедрая плата инвалиду зрения.

– Ты сегодня ядовита в своей иронии.

– Это не ирония. В высшем свете Риерты обожают сплетни, а их преподносят именно в таком тоне. Так что я следую негласным правилам, дабы не выделяться в приличном обществе.

– Ну хорошо. Она любовница Брайса…

Мюр качнула ногой чуть сильнее, и бубенчики попросили меня замолчать:

– Поправочка. Являлась любовницей. Была. В прошедшем времени. Два года назад светило науки охладел к Диане Дайсон и завел себе новую спутницу – певичку из Оперы дукса. Тебе надо поговорить с Брайсом. Мне нужны исследования касательно плакальщиков, и она может нам помочь.

Я сложил пальцы домиком, и спутница, видя мое сомнение, вздохнула:

– Что не так? Куда тебя завели твои размышления?

– Понимаю, что тороплю события и ты не закончила свою захватывающую историю, – осторожно заметил я. – Но даже если ее бросили, даже если она зла на него… Да что там зла, ненавидит и хочет досадить, то с чего бы ей это рассказывать нам?

– Ты во всем прав. Она не обязана помогать незнакомцам.

– Но… – Я чувствовал недосказанность.

– У меня есть на нее рычаги влияния.

– Если речь идет о шантаже, то это очень рискованная затея. Люди не всегда реагируют на угрозы так, как задумано. Ты это учитываешь?

– Сразу шантаж…

– Ну именно подобным образом я перевел для себя «рычаги влияния».

– Это не так. Моя семья когда-то оказала ее семье услугу, и я намереваюсь потребовать долг. – Заметив, что я скептично отнесся к ее словам, девушка добавила: – Знаю все твои контраргументы. Что старые долги в моде не возвращать, что меня пинком спустят с лестницы или сразу сдадут жандармам, но есть в обществе Риерты некоторые вещи, которые не принято нарушать.

– Ты, кажется, живешь по правилам прошлых веков.

Мюр вздохнула, понимая, что мои сомнения не развеять:

– Я уверена, что смогу с ней договориться.

– Дочь греха, – сказал я, и она вздрогнула. – Так тебя назвал плакальщик, который оставил шрам на твоем лице. Они искали тебя, знали о твоем существовании и…

– И что? – перебила меня девушка. – Думаешь, до сих пор ищут?

– Не думаю. Знаю. Не рискованно ли тебе появляться рядом с той, кто помнит твою семью, и не приведет ли это новых плакальщиков?

– Я сильно изменилась с тех пор. Плюс у меня маска. Плюс я давно уже другая… Итан, пожалуйста. Просто доверься мне.

– Как скажешь, – ответил я ей. – У меня с собой пять обойм для «Стука», так что я готов к этой ночи. Пойду подышу воздухом, здесь довольно жарко.

– Ты ведь так и не спросил меня, при каких обстоятельствах я встретилась с тем плакальщиком и почему они меня ищут.

– Не спросил, – подтвердил я, чуть улыбаясь. – Ты готова рассказать?

Мюр отвела взгляд:

– Наверное, сейчас не то время и место, где стоит начинать такой разговор.

– Ну, значит, в другой раз, – мягко согласился я, распахивая дверь каюты.

– Спасибо.

– За что?

– За то, что ты не любопытен и не допекаешь меня сотней вопросов.

Надо было бы ей сказать, что я порой очень любопытен и часто нахожу ответы гораздо раньше, чем мне их хотят сказать, но… мы строим наши жизни из крепостей секретов, и зачем разрушать эти стены у тех, к кому ты хорошо относишься?

Озеро Матрэ, широкое и безбрежное, так похожее на продолжение моря рядом с Риертой, на севере сильно менялось. Справа и слева появлялась суша, которая спустя какое-то время начинала подниматься вверх, к небесам, превращаясь в горы.

По берегам, почти до Княжества Йевен, были раскиданы виллы и поместья знати, деревушки, а также многочисленные городки. У каждого было свое название, но для тех, кто здесь жил спокон веков, все это являлось Риертой, пускай и далекой от Холма и Ветродуя. Маленькие сателлиты огромного мегаполиса, словно редкие звезды на окраине ночного неба, мерцали мне из мрака, появляясь и исчезая.

Была на удивление безветренная погода, вода – точно гладкий лед, шипела под килем, в унисон с работающим двигателем. За кормой небо расцвечивалось вкусами сахарной ваты, клубничного мороженого и лимонных долек в мятном сиропе. Салюты гремели над далекой столицей, волнуя ночь. Праздник Звезд был в самом разгаре.

Кроме нас на озере конечно же были и другие лодки. Я заметил, что наш курс совпадает с некоторыми из них, восточный берег становился все ближе и ближе. Мюр вышла на холод с двумя масками, встала рядом.

– Мы приглашены? – Этот вопрос почему-то пришел мне в голову только сейчас.

Очень «своевременно».

Она расстегнула пуговицу на манжете, вытащила из рукава две узкие картонки, но свет был тусклым и неровным, так что я не смог рассмотреть детали оттенков вкуса, разве что отметил про себя качественную печать.

– Здорово. Расскажешь, как их получила?

– Твое недоверие меня ранит. – Хотя по ее тону было понятно, что скорее ее забавляет мое желание знать каждую мелочь. – Считаешь, я их украла? Или ограбила каких-нибудь несчастных простофиль?

– Зачем такие сложности, когда в домике на болотах есть печатный станок.

– Об этом я не подумала, – серьезно сказала Мюр. – Черт! Где ты был раньше? Можно было бы сэкономить целую кучу цинтур, а не покупать приглашение на благотворительном аукционе. Впрочем, вариант официального пропуска куда безопаснее и не вызывает подозрений.

– Очень разумно, – одобрил я ее мотивацию, стараясь говорить без иронии, которая, должно быть, рвалась из меня, как свободолюбивая птица из клетки на волю. – В чем заключается моя задача?

– Надеюсь, твоя помощь мне не понадобится. С Дианой мне все равно придется говорить в одиночку, а ты можешь посидеть в баре или в каком-нибудь зале. Когда придет время, я найду тебя.

Звучал ее план крайне сомнительно.

– Я решила, что тебе будет на пользу развеяться. А если запахнет жареным, твой опыт окажется очень кстати.

– Да. Но я буду где-то, и тебе надо будет меня «найти». Крайне ненадежная система, как ты понимаешь.

– Я быстро перемещаюсь в пространстве. Меня не поймают.

Любой попадается. Но что я буду брюзжать ей на ухо?

– Это дом Дайсона?

Впереди, на отрогах горы, сияло электрическим светом огромное поместье, территория которого каскадами уходила вверх.

– Да.

– Целый замок. Леса в округе тоже принадлежат ему?

– Конечно.

– Ты там бывала?

– Однажды. Поместью больше двухсот лет, но Дайсон его сильно реорганизовал. С появлением мотории они отгрохали электростанцию, посадочную полосу для личного аэроплана, бассейны с подогревом, в которых можно плавать на яхте, собственную фотомастерскую, и, говорят, через год он отстроит кинозал для своих гостей. Второй в Риерте. Кино нынче модная тема.

Мы надели маски. Электрические фонари были погашены, везде горели жаровни, дававшие свет неровный и слабый, отчего люди казались таинственными и неведомыми существами из другого мира. Лакеи, встречающие гостей, щеголяли в теплых ливреях вкуса раннего недозревшего винограда, скрывая лица под собачьими полумасками.

Охранники в длинных плащах вкуса пепла и мундирах, копирующих парадную форму старой гвардии дукса, встретили нас, когда катер пришвартовался. Шесть человек, шоковые дубинки на поясе и тяжелые самозарядные пистолеты. У одного из них в руках был разрядник – современная массивная штука, чем-то похожая на арбалет, с той лишь разницей, что стреляла она не болтами, а смертельными молниями.

Слуга подошел к нам, освещая пространство потрескивающим на ветру факелом, с поклоном попросил следовать за ним, повел с пристани на берег. Здесь располагался павильон, состоящий лишь из стекла и металлической проволоки. Снаружи он казался пульсирующим сердцем гиганта – из-за огня, горящего внутри. Лакеи распахнули перед нами покрытые искусственным инеем двери.

Огонь бушевал в огромной железной чаше, нагревая ледяной воздух. На единственном столе – небольшом, из хрусталя – находился беспроводной телеграф и телефон.

К нам навстречу шагнула женщина-распорядитель, скрывавшая лицо под маской гончей:

– Могу ли я увидеть ваши пригласительные? Чудесно. Мисс Бэрд, мистер Хеллмонк, позвольте от лица господина и госпожи Дайсон поприветствовать вас в Инносенс-холл, некогда летней резиденции правящей династии Риерты. Празднование продлится до самого рассвета, и для вас подготовлено множество развлечений, угощений, а также грандиозный фейерверк, который состоится в два часа ночи и его можно будет посмотреть с любой из двенадцати веранд, зимнего сада, парка, бассейнов или из любого окна, выходящего на западную сторону. Вы желаете прогуляться до особняка или возьмете мобиль?

– Возьмем мобиль, – тут же ответила Мюр.

– С водителем или предпочитаете отправиться в путь без сопровождения?

– Второе. Мы не заблудимся.

– Очень хорошо. Мобиль будет через две минуты. Чудесного вам праздника. – Женщина сняла слуховую трубку с аппарата, а охранники распахнули перед нами двери.

– На всякий случай, – сказал я, когда мы оказались на улице, рядом с заснеженной дорогой. – Я не умею водить эти чертовы самоходные повозки. В Королевстве они до сих пор довольно редки.

– Зато я умею. – Голос у нее из-за маски казался непривычным и чуть ниже, чем всегда.

Мобиль, сияя тремя фарами, установленными над кабиной, появился из-за поворота. Лакированные борта, крыша, высокая посадка, две маленькие низкие дверцы. Водитель придержал одну для Мюр, я забрался самостоятельно, используя подножку. Внутри приборы сияли тусклым ежевичным вкусом, светом перерабатывающейся в двигателе мотории.

Девушка дернула один рычаг, затем другой, раздался знакомый свист, и машина медленно покатилась по широкой темной дороге, въехав в большой парк.

– Где ты научилась? – спросил я.

– Вилли дал несколько уроков. Полезный навык, ведь мобилей с каждым годом становится все больше. Здесь главное чувствовать обороты двигателя и контролировать подачу топлива, чтобы он не выгорел. – Она навалилась на торчащую из пола рукоятку с круглым набалдашником, что есть сил потянула ее от себя, так что под днищем раздался скрип, а затем мягкий удар, и машина поехала быстрее.

– А что будут делать другие гости? Те, кто приехал за нами? Как добираться?

– Возьмут другой.

– Сколько же у Дайсона мобилей?!

– Говорят, штук сорок. Да, Итан. Я знаю, что это целое состояние, но у тех, кто владеет акциями «Мотории Риерты», цинтур хватит на десять жизней. В моей стране кто-то дурно богат, а кто-то преступно беден. На автопарк Дайсона можно было бы застроить квартал Трущоб новыми домами, а не теми развалюхами, что тонут каждую осень.

И вновь рычаг, и вновь свист мотории, теперь еще более тонкий, отчего машина пошла быстрее, разогнавшись на темной аллее, серпантином поднимающейся в гору.

Слепя фарами, навстречу нам прокатила другая колымага, но Мюр даже не сбросила скорость, лишь подвернула штурвал, отпрянув к левому краю, и я уперся ногами в пол, думая, что при столь лихой езде мы легко слетим в пропасть.

– У хозяина довольно много опытной охраны.

– Это так. Уже знакомые тебе СОРВ подписали Дайсону смертный приговор за угнетение студенчества и еще чего-то там. Так что его защищает маленькая армия.

– И в то же время нас и не думали обыскивать.

– Мы гости. Но есть шанс, что попросят сдать пистолеты на входе.

– И как же я тебе смогу помочь, если начнется заваруха? Маска смерти повернулась ко мне, и в темном провале глаз я прочел ответ. У меня есть оружие. Мое пламя.

– Ясно. Ты все отлично продумала.

– Злишься?

– Ничуть.

Впереди, за деревьями, мелькнул электрический свет, и мы вышли на последний поворот серпантина.

– Хочешь, я научу тебя водить мобиль?

– Спасибо. Как только найдешь свободную машину, я сразу же готов сесть за эти рычаги и педали.

– У Вилли есть. Большую часть времени пылится на складе в Метели.

– Полковник меня не особо жалует.

– После переворота он сильно изменился. Новый дукс уничтожил его семью, и с тех пор Вилли мало кому доверяет.

– Они с дуксом вместе служили?

– Вроде того. – Она убрала ногу с педали, и машина пошла накатом, вырулив на широкую площадку перед домом. Хотя мне немного странно называть так самый настоящий, утопающий в электрическом свете дворец.

Мы остановились перед воротами, где находилось еще несколько мобилей с работающими двигателями и слуги садились в кабины, чтобы отогнать их обратно вниз, к озеру, для новых гостей.

В воротах была небольшая очередь вновь прибывших, всех проверяли по спискам, еще раз смотрели билеты и просили пройти через странную рамку, соединенную с проводами, уходящими куда-то в сад.

После того как я сдал пистолет и получил номерок, точно за пальто в гардеробе театра, мы пошли, звеня бубенцами на обуви, к высокой лестнице возле входа и распахнутым настежь дверям. Девушка, легко касаясь моей руки, держала спину прямой, словно принцесса, приехавшая на собственный бал.

Джек и его Смерть прибыли веселиться.

Внутри нас никто не встречал, ни о чем не спрашивал и никуда не вел. Гости в маскарадных костюмах были предоставлены сами себе и находили развлечение по нраву самостоятельно. Мы переходили из зала в зал, смешавшись с яркой толпой, окутанные ароматами духов и волнами музыки, гомоном голосов, смехом и криками.

Было так ярко от вкусов, что мой мозг захлебывался от этих невероятных сочетаний, точно я оказался в какой-то галлюцинации. Я отдался на волю Мюр и плыл за ней как по течению, мимо столов с едой и напитками, игральных комнат, скрипичных квартетов, нескольких баров и просторной галереи, где давала представление труппа цирковых артистов из Республики.

В зале, так похожем на шахматную доску, шли танцы и бесновался целый негритянский квинтет, наяривая на банджо, трубах, барабане и каких-то трещотках. Квикстеп и фокстрот здесь чередовались с чем-то странным, модным, пришедшим к нам из-за океана совсем недавно. Люди вертелись в безумном танце под рев духовых, по звуку напоминающих трубные вопли слоновьего стада. В этом было что-то от дикарей, от приматов, если угодно, но в то же время выглядело оно завораживающе и ничуть не отвратительно. К тому же все в зале искрилось от драгоценностей и блесток на костюмах, отражающих яркий электрический свет.

Словно ты оказался в эпицентре разрыва зарядов салюта.

– Нравится прерия?! – чтобы спросить и перекричать музыку, Мюр пришлось заставить меня склонить голову, и ее маска практически ткнулась в мою.

– Так называется танец?! Как город в Конфедерации?!

– Да! Там его придумали!

Говорить здесь было решительно невозможно, и она толкнула большие раздвижные двери, выведя меня на широкую веранду, где бил фонтан из настоящего шампанского.

Довольно большая и порядком пьяная компания развлекалась стрельбой из лука, то и дело зачерпывая из фонтана.

Лук оказался серьезным чудовищем, а большая мишень стояла далеко, на склоне, подсвеченная двумя фонарями. Так что попадали по ней не всегда. Чаще стрелы шелестящими змеями улетали в сторону деревьев или вообще в ночное небо, под смех зрителей. Одним из тех, кто следил за состязанием, был парень в костюме плакальщика. Надо сказать, выглядел он очень похоже, разница была лишь в том, что этого окружающие не боялись и он стоял с бокалом игристого вина, то и дело получая дружеские похлопывания по плечам от тех, кто оценил костюм.

Мюр, увидев его, вздрогнула и едва не споткнулась, но я поддержал ее под руку.

– Кретин, – буркнула она.

– Тебе нравятся такие танцы? – спросил я, чтобы отвлечь ее от неприятных воспоминаний.

– Прерия? Да. Я вообще люблю танцевать. А ты, как я понимаю, не очень.

– Отчего же? Ценю веселье не меньше, чем ты, хотя по мне этого не скажешь. Вот только современных модных веяний не понимаю. На нашей улице, в пабах, любят джигу, рил и хорнпайп.

– Пляски Клеверного графства? Ты танцуешь рил?! – Она откинула голову назад и рассмеялась весело и беззаботно.

– Танцы простонародья очень популярны у… простонародья. В Королевстве любят веселиться не меньше вашего, особенно если из кранов льется эль и поют скрипки. А рил – лучшее, что можно плясать на столах.

– И на кладбище. У вас же на севере обожают пляски на могилах в сочельник!

– Люди всегда пляшут на чьих-нибудь могилах. Мы хотя бы находим для этого веселый повод и не вредим памяти мертвецов.

– Разве мертвецам не все равно? – спросила Смерть, глядя мне в глаза.

Довольно забавный разговор между двумя существами из мрачных мифов Риерты, которых мы с ней символизировали.

– Мертвецы лишь эхо для живых, Мюр. Но они не исчезают бесследно для тех, кто их помнит. Живым не все равно, а это самое главное.

– Пока они тоже не станут мертвецами.

– И тогда их тоже будут вспоминать те, кто пока еще жив, – парировал я. – Мы все надеемся на то, что нас будут помнить после смерти, не так ли?

– А кто будет помнить тебя, Итан?

– Люди, которым я помог. Те, кого похитили, а я нашел. И их семьи. Надеюсь на это, хотя человеческая благодарность вещь довольно ненадежная. Мои солдаты из отряда. Те, кто еще жив. Ну и ты тоже меня будешь помнить.

Она помедлила, и я жалел, что не вижу ее лица из-за маски.

– Буду, – не стала отрицать девушка. – А ты меня?

Я надеялся, что она переживет старину Шелби, судя по тому, сколь близка моя связь с тенью, но кивнул.

– Значит, договорились. – Мюр протянула мне руку для шутливого рукопожатия. – А теперь я отойду на час.

Ее взгляд обратился к лестнице, ведущей на третий этаж. Перед подъемом стояла охрана, и наверх тек крайне редкий ручеек гостей.

Избранных гостей.

– Святая святых праздника? – усмехнулся я. – Вход для сливок общества?

– Ближний круг, голубая кровь, богатеи, члены правительства, известные личности и артисты. Ну и те, кто купил билеты за кучу денег на благотворительном аукционе.

– То есть мы с тобой?

– Я.

Было видно, что она не хочет меня брать, и, чтобы как-то оправдаться, девушка сказала:

– Там будет женский разговор, порхание мотыльков вокруг опасного огонька, и не стоит вмешивать в него носорога.

– Я не смогу тебе помочь, – еще раз напомнил я ей.

– Значит, доберусь до тебя, чтобы получить эту помощь. В одиночку я двигаюсь быстрее, чем с тобой.

Все так. Она сможет быстро переместиться благодаря своему ингениуму, я же после таких совместных прыжков ощущаю себя, словно с разгону ударился об стену.

– Если ты не вернешься через час?

– Подожди еще час. А затем уходи.

– Вот так просто оставить тебя здесь? За кого ты меня принимаешь?

– За здравомыслящего человека, который не будет связываться с охраной, а придумает способ меня найти. Ведь ты же этим зарабатываешь на хлеб?

Угу. Как я уже «нашел» Кражовски и прибор Хенстриджа. Ее вера в мой опыт была куда более крепкой, чем моя.

– Тактическое отступление, Итан, куда лучше атаки в лоб. Но я еще раз повторю – мне ничего не грозит. С госпожой Дайсон нас связывает слишком многое, пускай и прошли годы. Так что? Я могу рассчитывать на твою осмотрительность?

– Можешь, – вздохнул я.

Она с величественным достоинством направилась к лестнице. Смерть пришла на карнавал и всем своим видом показывала, что никто не смеет ее остановить.

А мне оставалось лишь смотреть, как она уходит, и жалеть, что я не могу взять ее в охапку, связать и увезти подальше от тех глупостей, которые Мюр задумала.

В том числе и ради меня.

В маске было не слишком комфортно – видимость так себе, да и жарко. Но я стоически терпел неудобство ради «праздника», убивая время наблюдением за тем, как господа, один в костюме барана, а другой в парадном наряде давно не существующего короля Республики, играют в снукер1717
  Снукер – разновидность бильярдной игры.


[Закрыть].

Вместе со мной за игрой следили еще человек двадцать. Орлы, вепри, негритянские царьки, призраки, ожившие мертвецы, фольклорные персонажи и менестрели с драконами. Из-за плафонов низко висящих люстр вкуса ранней мяты свет, разлитый по бильярдной, делал всех присутствующих существ фантасмагоричными видениями из кошмаров Кроуфорда. Сигаретный дым, витавший здесь, такой густой и едкий, несмотря на дорогой табак, лишь добавлял происходящему ощущение нереальности. Чтобы он не скапливался до катастрофических последствий (когда шаров на столе было бы уже не видно), лакеи распахнули окна, и в комнату с неспешностью сонного змея вползал холодный воздух улицы.

Обсуждали конечно же вчерашнее.

– Думали, с принятием новых законов обстановка разрядится, – говорил мужчина в маске бородатого вепря.

– Всегда найдутся недовольные, сэр, – ответствовал ему Баран, который вышел на серию1818
  Серия – последовательность результативных ударов.


[Закрыть]. – Это в человеческой природе.

Довольно заметное «сэр». Сразу можно сказать, что этот из военных, и Королевство у него в крови, как у бультерьера королевы Элис. Или… как у меня. Это уж кому какое сравнение нравится.

Его соперник, проигрывая, со спокойным терпением наблюдая, как шары заходят в лузы, сказал с улыбкой:

– Как и в природе наказывать людей за преступления. Завтра всех, кто участвовал в нападении, ждет казнь.

Да. Я прочел об этом в газетах. В плен удалось захватить двенадцать нападавших, плюс устроенный жандармами рейд принес свои плоды, и в итоге в камеры Инги-Вин попали еще двадцать шесть человек. Те, кто помогал, поддерживал и знал, но не сообщил о готовящемся теракте на Железном гиганте. Как я полагаю, туда угодили и виноватые и, как это всегда бывает, те, кто не имел никакого отношения к случившемуся, а просто оказался не в то время не в том месте.

В праздник правительство решило не устраивать никаких экзекуций, и казнь, утвержденную Чрезвычайным комитетом Риерты, перенесли на раннее утро следующего дня.

– Собираетесь посетить зрелище? – внезапно спросил у меня стоявший рядом пожилой господин, чье лицо было расписано металлической краской.

– Боюсь, что нет, – ответил я. – Ночь слишком длинна и хороша, чтобы утром я смог добраться куда-то дальше кровати.

Несколько присутствующих отреагировали вежливыми смешками. Кто-то решил, что я напьюсь до состояния свиньи, а кто-то подумал о чужой кровати, желательно с привлекательным содержимым в ней.

– Вы не один такой, сэр, – сказал Баран, завершая партию последним ударом и кивком поблагодарив за аплодисменты, признающие его мастерство. – Большинство присутствующих предпочитают закончить эту ночь подобным же образом, что и вы. Клянусь, куда более приятное времяпрепровождение, чем смотреть на утопление глупцов, да еще и в такую рань.

Король Республики с шутливым поклоном протянул победителю пачку ассигнаций, которую тот принял, а я покинул эту компанию, когда они начали беззлобно спорить, кто следующий встанет к столу, чтобы победить старину Джеффа.

Прошел час, но Мюр все еще не вернулась. Это могло означать многое.

И в то же время ничего.

На всякий случай я стал курсировать из зала в зал, рассчитывая на то, что она просто не может меня найти в этой разно-вкусовой толпе. Но девушку я так и не встретил, зато до моего уха долетал целый ураган разговоров, обрывков фраз, теорий, предположений, сплетен и тайн.

– После дуэли в парке возле Пушечного канала капитан Трести временно покинул Риерту.

– Было бы странно, если бы он остался, когда нарубил в капусту сына начальника охраны дукса. Хорошо, что молодой человек остался жив и проблему можно решить.

– Да. Удивительное хладнокровие не убить этого мерзавца. Особенно если учитывать, что их спор за владение землей в Бурсе тянется уже три года…

– Вы слышали, что первые три машины Бронированного дивизиона уже привезли в Арсенал на ходовые испытания? Эти мотоходы перевернут все знания о военном деле. Настоящий стальной кулак, любой танк выпотрошат.

– Тише. Тише. Это пока еще тайна…

– В «Серебряном медведе», что выходит на канал Меча, лучшие вечеринки до упаду…

– На него напали где-то в Трущобах и воткнули в глаз лардуар1919
  Шпиговальная игла.


[Закрыть].

– Да вы шутите?!

– Не смейтесь. Он чудом выжил, но теперь ходит в повязке, точно пират.

– Давно я говорил, пора бы уже властям сжечь весь этот район. Все равно там обитает одна бесполезная, опасная для общества шваль!..

– Ты видела, какая коллекция пластинок у Дайсонов?!

– Только не говори, что ты все-таки украл песню Хайли Ренгард! Господи! Ты позоришь меня! Немедленно верни!..

– Под министром вод сильно качается кресло после вчерашнего. Ходит слух, что это последняя капля и дукс больше не будет терпеть подобные проколы.

– И кто же возьмет бразды правления министерством?

– Как будто ты не догадываешься. Скорее всего, его заместитель. Он успел оказать дуксу несколько услуг и теперь на хорошем счету.

– Уитфорд?

– Да.

– Всегда говорил, что он далеко пойдет…

– Болтают, будто Дайсоны выложили за сегодняшний фейерверк целое состояние. Меня просто разбирает от любопытства его увидеть, и я буду сильно разочарована, если мои ожидания не оправдаются. Плыть сюда больше часа лишь для того, чтобы понаблюдать за толпой разряженных дураков, коих я знаю точно облупленных, сущая потеря ночи.

– Ах, тетушка! Вы как всегда слишком прямолинейны. Что скажет общество, если вас услышат?

– Ну вот, положим, этот рыжий меня прекрасно слышит. И пусть он засунет свое мнение куда подальше, если ему не нравится ворчание семидесятилетней старухи!..

– Кладбище кораблей давно уже пора разобрать. С войны прошло много лет, а они до сих пор ржавеют целым островом, мозоля глаза ничуть не хуже Старой Академии. Стране всегда нужен металл, а там тонны, и печи Стальной Хватки с удовольствием примут их. На этом можно поднять хорошие деньги, если только подмазать нужных людей в Министерстве развития…

– Выглядишь ты после вчерашней пьянки неважно.

– Это все чертов конфедерат! Он пьет как бизон, а его негр только и умеет, что подливать кукурузный бурбон. Мне до сих пор дурно.

– Работать в праздник – хуже не придумаешь.

– Ты охранник, а хозяин платит нам за эту ночь тройное жалованье. Так что не ной.

– Бедняжка Энни! Он разорвал помолвку из-за ее ветрености.

– Такой позор для семьи. Ее отец возлагал столько надежд на этот брак!..

– Мне кажется, эта прерия выглядит ужасно вульгарным танцем! Конфедераты не могут научить мир ничему хорошему!..

– Ты пьян! Я вызову мобиль…

– Ни черта подобного, дорогая! Я не пьян. Я просто счастлив, потому что напился!..

– Рано или поздно Старуха потеряет терпение оттого, что жандармы лезут на ее территорию и мешают бизнесу. Они уже несколько раз проверяли корабли с грузами с Малой Плеяды, хотя знали, что это ее товары. Если в городе развернется еще одна война, теперь не только с террористами, ноисбандитами, будет очень несладко. Помнишь же банду Соли, которая напала на инкассаторов…

– Не неси чушь. Соли поругался со Старухой и живет своим умом. Она тут ровным счетом ни при чем.

– Эта шлюха обокрала его!

– То, что он спустил на нее целое состояние, не означает, что она ветреная женщина.

– Почему ты ее защищаешь?

– Потому что она красивая.

– Она аферистка!

– Одно другого не отменяет. Но лично я склонен прощать красивых и неглупых женщин, способных обвести вокруг пальца такого дельца, как Бартоломью.

– Слышали о Чертверли?

– Ну да. Он уже год как болеет и не покидает свое поместье на Белой скале. Он ведь сосед Брайса.