Текст книги "Затерянные"

– Уж поверь мне, им сейчас не до таких сложностей и не до нас. Сам видишь, им бы самим ноги унести.

– А как же нам пройти мимо этой жаркой сечи впереди? Сдается мне, данный случай противостояния генетики и кибернетики продлится еще очень и очень долго… Как я погляжу, стороны конфликта пока не проявляют явных признаков усталости. И честно говоря, мне что-то не хочется отвлекать их от столь увлекательного занятия.

– Не финти, Ник, у нас мало времени. Думай сам, только быстрее. Ты наш главный военный стратег, раз память вернул. В конце концов, наколдуй чего-нибудь, тебе ж не впервой. На верхних-то уровнях вон какие чудеса вытворял, любо-дорого посмотреть было!

– Ага, спасибо за совет. Легко сказать, наколдуй. Это тебе не люди, Проф. Им мозги вот так запросто не закомпостируешь. Придется попотеть, а я еще слишком слаб. Ладно, делать нечего, придется импровизировать. Внимание, считаю до десяти и начинаю! – Я закрыл глаза и начал мысленно концентрироваться, но на счете три сбился, неожиданно почувствовав, как что-то холодное и гладкое назойливо трется о мою щеку.

– Проф, убери свое бельмо. Не стой над душой, здесь не цирк. Мне зрители не нужны.

– Ник, не отвлекайся. Я мешать не буду. Просто мне интересно смотреть, как ты колдуешь.

– Ага, и на видео записывать. Слушай, Проф, сейчас не тот случай. Просто сверни свою гипертрофированную удочку. Поверь, ничего интересного не увидишь. О тебе же забочусь – если твои настырные зенки снова оторвутся, назад приделывать больше не буду. Один задний глаз только и останется. Как тогда осматриваться будешь, о любопытнейший? И вообще, твое дело мой тыл прикрывать, а не по фронту пялиться. Когда прорвемся, сможешь снова глазеть на все четыре стороны. Надеюсь, это понятно?

– Понятно, понятно.– До Профа наконец дошло, что уступать его извращенному псевдонаучному любопытству я не собираюсь, и телескопический выдвижной механизм панорамной камеры с противным скрежетом втянулся в корпус основного модуля.

Пока профессор сворачивал свои гипертрофированные причиндалы, я установил новую точку возврата для «Жезла судьбы» и, собравшись с духом, прошептал:

– Ну вот, теперь поехали…

* * *

…Обычному смертному даже представить трудно, что на самом деле окружающий мир представляет собой поверхность длинного и тонкого десяти– или одиннадцатимерного стержня, точнее проволоки, растянутой в трех известных нам пространственных измерениях и очень тонкой в остальных – настолько тонкой, что мы их просто не замечаем.

Лишь в состоянии измененного сознания можно ощутить неуловимо размытую кривизну «дополнительных» шести-семи пространственных измерений и воспользоваться скрытыми от глаз под– и надпространственными коридорами, входы в которые почти всегда являются псионикам в виде слегка затуманенной зеркальной арки. Вот только отражения там весьма необычные. С чьей-то легкой руки их так и прозвали – зазеркалье.

Теоретически освоить фокус перемещения в зазеркалье проще пареной репы. Для этого достаточно быть уверенным в себе мужчиной на службе у государства. Женщины почему-то в этом деле заняли нишу аутсайдеров. Не то чтобы им такая способность вообще недоступна, просто псионики слабого пола по каким-то неведомым причинам редко проходят соответствующий курс подготовки.

Необходимо также в обязательном порядке обладать хорошо развитым абстрактным мышлением, крепким здоровьем, устойчивой психикой. Владеть методиками медитации с помощью асан и пранаям для тренировки восприятия малейших колебаний окружающей реальности и знать основы теории Бернарда Римана об искривленных и многомерных пространствах, чтобы привычный к упрощенной схеме евклидовой геометрии разум не слетел с катушек при нахождении в вывернутом наизнанку мире других измерений.

Маршрут движения по коридорам скрытого пространства зазеркалья выбирается подсознанием интуитивно, по так называемому принципу «инсайт» – мгновенное познание, без построения привычных для разума логических цепочек. Правда, иногда это приводит к весьма занимательным и неожиданным последствиям…

ГЛАВА 5

…Когда-то, в первые годы службы, Лис любил травить неопытным салагам-первогодкам, среди которых числился и я, байки бывалых ветеранов об ужасах, поджидающих неудачливых псиоников в многомерном запутанном лабиринте зазеркалья. Чем только он нас тогда не пугал! И непонятными смертоносными аномалиями, столкнувшись с которыми многие возвращались из туманных внепространственных коридоров в полуразобранном виде… И невообразимыми местами, куда малоизученные катаклизмы зазеркалья иногда закидывают незадачливых путешественников и где в одночасье можно запросто сойти с ума или вообще сгинуть без следа… Особенно ему удавались совсем уж фантастические истории о жутких «коренных» обитателях скрытых пространств, призрачных существах, которые имеют обыкновение появляться в самых различных обличьях и вытворять странные и жуткие вещи.

Мне казалось, что за давностью лет впечатления от рассказов Лиса заметно поблекли. Но когда вместо хорошо освещенного и шумного от разгоревшейся поблизости баталии коридора я очутился в полумраке совершенно незнакомой комнаты, да еще и в самом центре весьма колоритной компании, где меня явно не ждали, россказни Лиса сами собой ожили в памяти.

Картина «Не ждали» выглядела примерно следующим образом: прямо напротив меня, на расстоянии вытянутой руки, высилась колоссальная, почти трехметровая человеческая фигура с мощным мускулистым торсом, украшенная массивной бычьей головой. Бычьей в натуральном смысле слова: башка незнакомца обладала всеми атрибутами породистого представителя бычьего племени. Загнутые рога, оттопыренные шевелящиеся уши и вытянутая морда, покрытая коротким серовато-коричневатым мехом. Вот только вполне осознанный, совершенно по-человечески настороженный взгляд никак не вязался с полуживотным обликом.

В правой руке человек-бык держал внушительный и устрашающий агрегат, в точности такой, какие я недавно видел в лапах «саламандр». А левой удерживал намотанные на кулак длинные каштановые волосы негритянки, стоящей перед ним на коленях со связанными за спиной руками. Она тупо уставилась в пол, не реагируя на окружающее, а ее форма станционного техника вся была изодрана в клочья. На оголенных участках темной кожи отчетливо виднелись многочисленные кровоточащие ссадины и порезы.

Первым возникшую между нами игру «в гляделки» прервал минотавр. Ошалев поначалу от моего неожиданного появления, он довольно быстро пришел в себя и без лишних разговоров начал действовать. Бесцеремонно оттолкнув темнокожую женщину в сторону, он поудобнее перехватил свое громоздкое оружие и освободившейся рукой потянул на себя рычаг гашетки. Издав противный высокий визг, направленная на меня передняя ребристая часть агрегата бешено завращалась. В голове стала нарастать резкая боль. Уши заложило и перехватило дыхание. Знакомые симптомы… Теперь мне стало ясно, отчего ассасинов в пещере разносило в клочья. Нужно срочно делать ноги, ибо долго стоять на прицеле ультразвуковой пушки опасно для здоровья.

Только беспримерные способности «биокостюма» к затяжным прыжкам позволили мне избежать фатальной встречи с разрушительной сфокусированной волной ультразвука. Ноги буквально сами собой завинтили онемевшее от страха тело в головокружительное сальто-мортале прямо над головой разъяренного стрелка. К счастью, комнатный потолок оказался не таким низким, как в ледяной пещере, избавив меня тем самым от новых увечий.

Бычара явно не ожидал от горбатого, странно выряженного незнакомца, появившегося неизвестно откуда, такой прыти и слегка замешкался, поднимая угол обстрела. Ультразвуковые импульсы следовали за мной по касательной на всей траектории прыжка. Но, слава богу, так и не задели, несмотря на все усилия рогатого зенитчика поймать меня в прицел. Громила чуть не на «мостик» встал, но балетные пируэты ему не помогли.

К моменту моего приземления его утробно грохочущая дробилка, натужно чихнув последний раз, намертво заглохла. Судя по всему, аккумулятор у нее был дохловатый. Лично я никогда не доверял энергетическому оружию – ненадежное оно, да и заряд вечно кончается в самый неподходящий момент.

Пока мой недогадливый друг в раздражении тряс свою затихшую гипертрофированную «артиллерию», недовольно порыкивая себе под нос, у меня появилась возможность отступить на относительно безопасное расстояние метров в пятнадцать. Пятясь спиной к ближайшей стене, я рывком достал из подсумка трофейный ручной стреломет Барра.

Крепежный ремень автоматического карабина как-то ухитрился отцепиться во время затяжного прыжка. В результате мой основной ствол сейчас находился вне досягаемости, а точнее, валялся прямо у ног воинственного монстра. Уткнувшись спиной в стену, я смог позволить себе спокойно вздохнуть, окинуть помещение более внимательным взглядом и оценить размер ущерба от устроенной только что стрельбы.

Кроме нас с минотавром и успевшей лишиться чувств негритянки, в комнате вроде больше не было никого живого или представляющего явную опасность. Помещение было квадратным, размером с четверть футбольного поля. Потолки, как я уже упомянул, были довольно высокими, метров пять-шесть. Единственная входная дверь попадала в поле зрения и располагалась как раз напротив, так что за безопасность на флангах и в тылу я пока мог не переживать.

Пространство комнаты не пустовало. По периметру шарнирными соединениями были закреплены ровные ряды откинутых от стен складных столов, на поверхности которых было установлено мудрено соединенное меж собой лабораторное оборудование. Местами навороченные приборы с пробирками сменялись оргтехникой и канцелярскими принадлежностями.

Стены были увешаны многочисленными плазменными мониторами. Большинство из них не функционировало, а часть вообще была разбита вдребезги. Но некоторые все еще работали, показывая самую разнообразную информацию: вид из установленных где-то камер наблюдения, красочные графики и объемные диаграммы, бегущую текстовую строку и другую подобную дребедень. Весь этот стандартный лабораторно-офисный интерьер был повсеместно сдобрен следами кипевших здесь совсем недавно нешуточных страстей.

Практически сразу в глаза бросалась груда человеческих тел вперемешку с короткоствольным личным оружием в одном из углов комнаты. Помимо этого повсюду темнели кровавые пятна и еще не успевшие засохнуть лужи крови. Стены и пластиковые полы, испещренные многочисленными выбоинами, напоминали видавшие виды мишени штатного полицейского тира после десяти лет интенсивного использования. А потолок… Ультразвуковой отбойник опростоволосившегося монстра пропахал глубокую полутораметровую борону на всем протяжении его глянцевой поверхности.

Но основную разрушительную работу кто-то успел проделать гораздо раньше, не менее получаса назад. Все погибшие были одеты в типовые лабораторные белые халаты и явно относились к местному персоналу. Кажется, настала пора уточнить, куда меня черт занес на этот раз и кто здесь устраивает такие зрелищные кровопролития.

К моменту, когда я закончил беглый осмотр, гигант с бычьей головой уже перестал трясти свою устрашающую пушку и яростно клацать спусковой гашеткой, поняв наконец, что это вряд ли прибавит севшему аккумулятору энергии. Судя по новому разочарованному реву, сменной батареи или запасного оружия у монстра тоже не оказалось. Однако сей факт не убавил его воинственной решимости укокошить меня. Взятый на изготовку и нацеленный прямо в массивный мохнатый лоб длинноствольный стреломет Барра тоже не подействовал умиротворяюще.

Несмотря на сложившуюся диспозицию, бычара явно не считал себя загнанным в угол и всем своим видом недвусмысленно намекал, что собирается атаковать врукопашную. Грозно раздутые ноздри напоминали насадку к шлангу пылесоса, подавившегося комком мусора. Зрачки, словно две неоновые лампы ночного пивного бара, быстро наливались кроваво красным цветом. И даже белки глаз приобрели устрашающий пурпурный оттенок.

Но больше всего меня поразила широко раскрытая пасть с острыми, слегка загнутыми клыками. Волчий оскал удивительно дополнял и без того пугающую внешность минотавра. Бык-вампир с телом человека-переростка – это что-то! Ему бы еще драконьи крылья за спину, и я бы точно наложил в штаны, вернее в биокостюм, который вряд ли рассчитан на такие сюрпризы от носителя.

Противник даже намеком не выказывал инициативы начать мирные переговоры, что в его положении было бы вполне разумным шагом. Поэтому я решил не ждать, пока эта туша яростно бросится в атаку, и нажал на курок еще до того, как был сделан первый шаг в мою сторону. Реактивный дротик, выпущенный из оружия, предназначенного для стрельбы в сверхплотной среде, обладает колоссальным останавливающим действием, особенно на короткой дистанции.

Правда, этот плюс у стреломета системы Барра компенсируется двумя весьма существенными недостатками, напрямую влияющими на точность стрельбы в атмосферных условиях: мощный импульс отдачи, начисто сбивающий прицел после первого же выстрела, и приспособленная отнюдь не для воздушной среды баллистика самого боеприпаса. Для эффективной наземной стрельбы из такого оружия необходим специально нарабатываемый месяцами навык, а я давненько не специализировался на подводных диверсиях, тем более с использованием такого специфического трофейного средства индивидуальной защиты.

Поэтому первый выстрел, тщательно нацеленный, как мне казалось, в самый центр бычьего лобешника, бесславно ушел в «молоко», несмотря на то что минотавр даже не пытался уклоняться, делая ставку исключительно на скорость и напор. Пришлось перестать корчить из себя снайпера и переходить к более привычной тактике штурмовика-чистильщика.

Отстреливая следующие два дротика, я уже лишний раз не рисковал и навскидку целился в самую широкую часть несущейся на меня галопом цели – грудную клетку. Живот у монстра, к сожалению, был почти полностью прикрыт выступающей вперед широкой мускулистой грудью. Конечно, защитная нательная кираса из кевлара и гипертрофированные мышцы вряд ли позволят дротику добраться до внутренних органов. Однако непродолжительный шок эта осатаневшая туша получит однозначно.

Так и вышло. Третий по счету дротик поразил тварь, когда кончики рогов мелькнули буквально перед самым моим носом. Обычного человека встречный удар такой мощи отбросил бы метров на пять. А почти трехметровый гигант лишь слегка притормозил, потеряв возможность с ходу насадить меня на рога. Воспользовавшись заминкой, я ушел с линии атаки, лихо запрыгнув задницей на один из подвешенных вдоль стены столов.

Как ни странно, но хрупкое на вид пластиковое покрытие оказалось необычайно крепким и выдержало столкновение с моим многострадальным тылом. Биокостюм придал прыжку не только вертикальное, но и весьма ощутимое горизонтальное ускорение. Я заскользил по столовому ряду вперед спиной, довольно быстро удаляясь от успевшего «поцеловаться» со стеной минотавра. Полулежа стрелять на ходу было не очень удобно, но пришлось поднапрячься и постараться. Упрямый противник прямо на глазах приходил в себя.

Мои старания вознаградились сторицей, и остаток обоймы не пропал даром. Ринувшийся следом рогатый подранок пару секунд пер буквально напролом, круша все на своем пути. Разодранный в клочья пластик вперемешку с осколками лабораторного стекла и прочей мишурой разлетался в стороны, будто древесная щепа, только что отведавшая топор безумного дровосека. Но предпоследний дротик окончательно охладил пыл самозванца из античной мифологии.

Вздрогнув от удара, израненное тело рогатого гиганта медленно оседало, обильно орошая пол своей кровью. Я не сразу сообразил, что в конце концов остановило эту живую помесь бизона с локомотивом, пока не увидел на месте правого глаза открытую рану с рваными краями. В самом центре этого кровавого месива торчал задний фрагмент металлического оперения дротика. Все-таки трофейный ствол нащупал ахиллесову пяту на теле минотавра и нанес туда свой смертельный удар.

Последний дротик я потратил на контрольный выстрел, по-пижонски выбив второй глаз монстра. Так, на всякий случай, мало ли какой порог живучести у этой твари. Да и тяга к симметрии преследовала меня с детства. К тому же выщелкнуть обойму у трофейного семиствольника можно, только предварительно израсходовав все патроны.

Перезарядив оружие и удостоверившись, что монстр действительно мертв, я подошел к лежащей посредине комнаты негритянке. Она действительно потеряла сознание – видимо, совсем ослабела от потери крови. Однако признаки жизни еще подавала. Пришлось достать фляжку с остатками коньяка, осторожно приподнять ей голову и влить пару глотков в полуоткрытый окровавленный рот. Девушка вяло закашлялась и открыла глаза. Ее взгляд мне не понравился. Так обычно смотрят обреченные люди, совсем потерявшие надежду выжить. Плохо, конечно, но надо работать. Раз я не могу ей помочь, надо сделать так, чтобы она помогла мне.

– Как тебя зовут, златовласка? – мой вопрос прозвучал по-английски, поскольку умирающая смахивала на афроамериканку.

– Аманда… – хриплый ответ был едва различим даже на фоне воцарившейся звенящей тишины.

Глухо прокашлявшись, она, то и дело останавливаясь, зашептала:

– Помогите Кэтрин… Я вас прошу, помогите Кэтрин. Они увели ее в четвертый сектор. Вы еще успеете их догнать. Мне уже не помочь… И передайте наверху: Глоссет предал. Он всех нас предал! Почти все погибли из-за этого гнусного недоноска. Помогите Кэтрин, умоляю, она еще жива!.. Вы успеете спасти Кэт…– так и не договорив до конца эту длинную, малопонятную тираду, девушка замолчала навсегда.

Я осторожно уложил ее голову на пол и прикрыл остекленевшие глаза.

– Проф, ты чего там, совсем заржавел, что ли? Оживай шустрее, военный совет держать будем,– после этих моих слов за спиной зашуршал телескопический выдвижной механизм объемной видеокамеры киберклона. Затем в наушнике раздалось ворчливое кряхтение с наигранными старческими интонациями:

– Ты куда нас закинул, колдун хренов?

– Не поверишь, профессор, но как раз по этому поводу я и хотел с тобой проконсультироваться.

– Ну а девушку-то зачем прихлопнул?

– Да бог с тобой! Я, конечно, не образцовый джентльмен, но и законченным душегубом пока еще не стал. Это, кажись, вон тот паренек с бычьими причиндалами ее укатал. Я, правда, не успел спросить – зачем он ее так? Мальчик стал палить почем зря, а потом еще бодаться полез. Пришлось его успокоить навек, пока на рога не поддел.

– Ух ты какой образчик! – Судя по всему, Проф уже успел внимательно разглядеть минотавра.– Ник, а как ты думаешь, откуда здесь эта античная тварь взялась?

– Ну уж точно не из мифов. Думается мне, это новая разновидность БУМПов.

– Что-то он не похож на тех, что мы видели в пещере.

– Там работали «саламандры». Эффективное, но тупое пушечное мясо, и только. Ими кто-то руководит. И сдается мне, этот мертвый рогатый ублюдок – один из их командиров.

– Ты думаешь, их несколько?

– Как минимум двое. Остается только надеяться, что его братишки нас не найдут. Чует мое сердце, не случайно мы сюда попали, ох не случайно! В зазеркалье коридоры неузнаваемо искривились, значит, где-то совсем близко какая-то мощная аномалия присутствует. И сдается мне, это как раз то, за чем нас сюда и послали. Так что предлагаю начать поиски Кэтрин.

– Что еще за Кэтрин? – удивились из-за спины.

– Да негритянка перед смертью все про какую-то Кэтрин бормотала. Мол, спасти ее надо как можно скорее, повели злыдни лютые на расправу в четвертый сектор. Вот я и думаю, что надо идти спасать прекрасную незнакомку. Ты как думаешь, Проф?

– А что тут долго думать? Дверь-то все равно одна. В твое вывернутое наизнанку зазеркалье, если я правильно понял, лучше больше не соваться. Пока не занесла нелегкая еще куда-нибудь, где нам будут не очень рады. А подруга негритянки наверняка много чего знает, и с ней нам не придется без толку шарахаться по местным закоулкам. Время-то уходит. Скоро наверняка начнется затопление станции. Или эти идиоты что-нибудь рванут наверху, или где не надо «вкл» с «выкл» перепутают. Кстати, как думаешь, откуда БУМПы-то тут взялись? И главное, какого рожна им надо?

– Откуда – понятно. Какой-нибудь кораблик под килем или под фальшивым дном контрабандой протащил через Гибралтар или Суэцкий канал. А вот зачем – вопрос интересный. Хотя догадаться тоже нетрудно. За тем, за чем и мы, грешные. Ладно, будем считать военный совет закрытым. Решение принято единогласно. Идем в ту дверь, благо она действительно одна, и ищем некую Кэтрин, ориентировочно в так называемом четвертом секторе.

Перед уходом пришлось на всякий случай перенастроить координаты обратного временного скачка. Через пару минут, подобрав громоздкий карабин, выпавший во время схватки, и кое-что из амуниции, сваленной в кровавой куче, я бодрым шагом направился к двери. Выход из помещения был оформлен в виде раздвижной диафрагмы. При моем приближении сработали фотоэлементы автоматического запорного механизма. Сегменты диафрагмы с легким шипением разошлись в стороны, и я увидел…