Текст книги "Стая"

Я кивнул и тут же принялся заботливо оттирать старый нож от грязи и ржавчины. Даже одеться забыл. Думаю, в каждом мужчине глубоко внутри, на уровне инстинктов, есть страсть к холодному оружию. И не так важно, солдат, охотник он или простой кабинетный работник, которому никогда не применить такой нож в деле, – каждый из них, увидев смертоносную красоту хорошего клинка, захочет им завладеть…

– Спасибо, Лея! Я твой должник. А теперь без шуток расскажи – как ты все это добыла.

– Ну ты и зануда… Чего рассказывать? Проследила за теми поселенцами, которых отправили в лес за едой, дождалась, пока они соберутся назад, и вышла им навстречу с револьвером. Они же не знают, что он сломан? И не знают, что в Ковчеге можно возродиться. Вот и отдали мне все. И еды я тебе, проглоту, тоже принесла.

– Собирайся, быстрее! – Я заметался по пещере, собирая все ценности в принесенную простыню, и, вручив ее Лее, кинулся одеваться. Солнце еще не село, и похоже, у меня были серьезные проблемы.

– Да что случилось-то? Я всего лишь забрала обратно то, что у тебя украли! – Лея действительно не понимала, что натворила. – Ну, с небольшими процентами…

– Об этом знаем только мы с тобой да та парочка грабителей. Для остальных членов группы все выглядит иначе. Они в ярости. В старину на волков, повадившихся грызть домашний скот, устраивали облаву, не считаясь с затратами, потому что понимали – хищники вернутся вновь. Думаешь, нас оставят в покое? А тут еще и оружие, которое сейчас на вес золота… – Чуть успокоившись, я взял мешок для еды и, перетряхнув вещи, уложил в него самое необходимое: всю ткань, запас еды на сутки, патроны, веревку и каску. Соорудив с помощью веревки некое подобие вещмешка, я закрепил его на спине и, взяв в руки самопальную мину, пошел к выходу. – Уйдем через реку, на другой берег. Пока переплывем, начнутся сумерки, будет шанс отбиться. Поплывешь впереди как можно быстрее и регулярно подавай голос.

– Думаешь, все так плохо?

– Надеюсь, что нет. Скорее всего, голой грудью на огнестрел не полезут, попытаются подкрасться в темноте. На это и рассчитываю. В идеале – вообще до утра проспорят о том, кто пойдет, как пойдет. А вот если они нашли хоть плохонькую винтовку, то нам хана.

– У них не было ничего огнестрельного, – пробормотала Лея, кажется, больше уговаривая себя.

– И не могло быть. Если у них есть серьезное оружие, то оно в лагере.

Нам не повезло. Или повезло, смотря как посмотреть. Первый выстрел раздался, когда мы уже выходили из воды. Лея взвизгнула и, судя по тому, что я услышал, убежала вперед. Мне же оставалось бежать в том же направлении с вытянутыми руками, надеясь не врезаться в дерево. Нелегка участь слепого в этом мире… Упал я за мгновение до второго выстрела, только это меня и спасло. Над головой раздался шорох листвы, принявшей в себя заряд дроби, и тут же меня подхватила под локоть вернувшаяся Лея.

– В лесу не уйдем, быстро догонят.

– Ага, а на берегу пристрелят. – В голосе Леи чувствовался охвативший ее страх.

– Не спорь, бегом! – заорал я. – Показывай дорогу. Пока перезарядит, уйдем, у него дробовик, на таком расстоянии будет безопасен.

Бежалось на удивление легко, никакой одышки, знай себе следи за бодростью. Преследователи только вошли в воду, и у нас была приличная фора – полчаса, не меньше.

Солнце наконец зашло, и, открыв глаза, я первым делом оглянулся назад. Человек с ружьем оказался умнее, чем я надеялся. Не пожелав впустую тратить патроны, он отправил в реку четверых спутников, сам же остался на берегу, следя, чтобы мы не вернулись к переправе. Впрочем, нет худа без добра: его предусмотрительность играла нам на руку, вдвое увеличивая фору. А там, в кромешной темноте, еще посмотрим, кто кого.

День был явно не мой: словно в насмешку над моими планами, на небо вовсю карабкалась луна, дающая достаточно света, чтобы разрушить все мои планы.

– Нужно заставить их остановиться на ночь, – крикнула на бегу Лея, которая не хуже меня понимала, насколько мизерны у нас шансы. Во всяком случае, у меня. Шкала голода неумолимо заполнялась, и скоро мы потеряем немного времени от отпущенной нам форы. Потом еще немного, и так пока на рассвете я вновь не окажусь слепым.

Я не питал особых иллюзий относительно Леи, которую знал всего третий день. На рассвете она убежит вперед, выиграв еще немного времени, пока преследователи будут заниматься мной. Я бы и сам так сделал, окажись на ее месте. Наверное… Все-таки пока мы чужие друг другу люди.

Бодрость почти закончилась, и я остановился, чтобы попить, оглядеться и закинуть в желудок хоть какую-то еду из вещмешка.

Слева от нас темнела полоска реки, справа метра на полтора вверх возвышался небольшой обрыв, поросший кустарником. Ну а еще выше лес сменился на скалу, причем чем дальше мы бежали, тем выше она становилась. Впереди, метрах в пятидесяти от нас, песчаная полоска берега сходила на нет, и вода упиралась прямо в обрыв, потом, через полсотни метров, начиналась опять. Попытавшись пройти это место вброд, Лея провалилась по самую макушку. Мы оказались перед выбором: или плыть и терять время, или карабкаться на обрыв и опять же терять время. Впрочем…

Достав лопатку, я как мог быстро нарезал ступеньки и, забравшись наверх, прорубил в кустарнике тропинку в обход неудобного места. Помогая друг другу, мы взобрались бы наверх и без ступенек, причем намного быстрее, но для моей задумки нужно было, чтобы преследователи повторили наш путь. Подготовив удобную дорожку, я принялся как мог быстро копать ямку для мины под обрывом – аккурат там, куда будут прыгать преследователи. Не слишком верящая в успех моей затеи Лея тем не менее отыскала подходящий под основание мины камень. И с нетерпением приплясывала рядом, ожидая, когда же я закончу. Наконец дело было сделано – если все пойдет как надо, то хотя бы один из преследователей останется в этом месте навсегда, а оставшиеся вряд ли рискнут продолжать преследование в темноте.

Выстрел раздался, когда мы в очередной раз остановились восстановить бодрость. Кстати, система засчитала нам этот марш-бросок, подарив новые очки характеристик. Не знаю как Лея, а я получил ловкость и телосложение.

ХАРАКТЕРИСТИКИ:

Уровень: 0

Ум: 3

Сила: 4

Ловкость: 4

Телосложение: 5

Свободные баллы: 0

Текущий уровень жизни: 80/80

Текущий уровень энергии: 45/45

Текущий уровень бодрости: 9/100

Переглянувшись, мы не сговариваясь присели, стараясь стать как можно незаметнее, и стали ждать. Из-за очередного поворота реки я даже со своим зрением не видел, что происходит рядом с миной, но решил не торопиться. Если преследователи появятся в пределах видимости, то я замечу их раньше, и мы опять побежим. Ну а если к тому времени, как восстановится бодрость, преследователи не покажутся, значит, наша задумка удалась и ночью нас преследовать не будут. Немного отдохнув, я достал лопатку и, постоянно оглядываясь, принялся копать.

– Еще одна мина? – с надеждой спросила Лея – Такой бред, но, кажется, сработало…

– Кончились мины, – вздохнул я. – Дальше по старинке: яму с кольями.

– Ага, а они такие дураки, что сами в нее прыгнут.

– Замаскируем. Пока я тебе все объясню, рассвет наступит, – будешь помогать или подождешь, пока нас догонят?

– Говори – что делать?

– Бери нож и готовь колья. По полметра длиной, штук пятнадцать, – не прекращая работы, скомандовал я. – Потом найди камни, а то тут песок один.

Яма получилась шикарная, в глубину всего полметра, зато длинная и широкая. На дне, под небольшим наклоном навстречу движению падающего тела, воткнули колья, а сверху растянули простыню лысого. Замаскировали колья, посыпали простыню тонким слоем песка, и, отойдя на несколько шагов назад, Лея заверила, что на бегу ловушки не заметишь. Я же не был столь оптимистичен: наши следы резко прерывались перед ловушкой. Если преследователи будут бежать по следу, то в ловушку они не попадут. Значит, нужно, чтобы они бежали быстро и не глядя под ноги. И обязательно ночью.

– А может, они там спят уже? – подала голос Лея. – Уже часа полтора прошло, а то и два.

– А ты бы уснула, зная, что рядом ошиваются два вооруженных головореза? Хотя могли выставить часового и лечь спать. Знаешь что? – Меня вновь посетила идея. – Давай-ка сплавимся по реке мимо них, отплывем как можно дальше, так чтобы нас не было видно. А завтра пусть делают что хотят, до утра мы уже успеем обогнуть скалы и уйти в лес. А если спят, им же хуже.

– Ружье мое! – повеселела Лея.

– Слушай меня внимательно. – Я шагнул вперед и, взяв Лею за воротник, прошипел ей в лицо: – Никогда не дели трофеев перед боем и не планируй, что будешь делать, когда победишь. Никогда, поняла? Можешь считать это суеверием, но изволь выполнять, если хочешь, чтобы мы продолжали наше сотрудничество. И никогда не расслабляйся на операции, даже если живых врагов уже не осталось, – дольше проживешь.

– Тише, тише. – Лея оторвала мои руки от своей одежды и отступила на шаг. – Все, я поняла. Мог бы просто сказать.

– Ладно, извини, перенервничал. Все-таки чуть не сдохли сегодня… – Мне стало немного стыдно за свою вспышку. Надо же, думал, что уже забыл эти приметы, а поди ж ты, настолько вбиты в мозг, что спустя столько лет опять им следовать начал…

– Да ладно, проехали. А про трофеи и планы отец то же самое говорил, только другими словами.

– Вот и надо было слушать отца, он плохому не научит, – проворчал я, заходя в воду. – Все, дальше тишина, по воде далеко слышно. Держись рядом, командовать буду жестами.

После прохладного ночного воздуха вода казалась теплой, как парное молоко, хотя я и понимал, что, выйдя на берег в мокрой одежде, мы будем чувствовать себя крайне неуютно. По-хорошему, перед тем как входить в воду, стоило бы раздеться, но не хотелось занимать руки, а оставлять одежду на берегу, не зная, вернемся мы туда или нет, было бы глупо.

В лагере противника царила идеальная для нас обстановка. Во-первых, преследователей осталось всего трое, а во-вторых, бодрствовал из них только один. Если бы мы находились на земле, то часовой вызвал бы приступ веселья – уж больно потешно выглядел голый мужик с ружьем в руках, пристально вглядывающийся в темноту. За все время, пока мы проплывали мимо места ночевки врагов, часовой так ни разу и не оглянулся, продолжая пялиться в ту сторону, откуда мы, по его мнению, должны были появиться. Впрочем, что взять с далекого от войны человека? Сейчас в этом мире почти все такие. Ничего, кто выживет, те научатся.

На берег мы выбирались медленно, стараясь не издать ни звука. Для этого пришлось раздеваться прямо в воде, поскольку стекающие с одежды ручьи выдали бы нас с головой. Лея заартачилась было, но, обнаружив перед своим носом кулак, смирилась, и вскоре мы уже лежали на берегу в чем мать родила, сжимая в руках оружие. Лея взяла бесполезный, по сути, пистолет, знаками показав, что знает, что делает, я же вооружился новым ножом.

Приказав Лее оставаться на месте, я осторожно пошел к часовому, стараясь шагать как можно тише, чтобы ни песчинки под ногами не скрипнуло. Последние метры я преодолел бегом. Схватив начавшего оборачиваться часового за волосы, я рывком поднял его на ноги, другой рукой приставляя к горлу нож. От шума проснулись его соратники, один сразу вскочил, хватаясь за копье, второй сел на песок, протирая глаза и не понимая, что происходит.

– Полиция! Бросить оружие, лечь на землю, руки за голову! – оглушил меня вопль подоспевшей Леи.

Даже часовой с ножом у горла сделал попытку упасть, что уж говорить об остальных. Тот, что стоял, бросил копье и плюхнулся на землю, сидящий последовал его примеру, получив пинок от Леи для ускорения.

– Ну-ка отдай, – Лея выдернула из рук часового ружье, в которое тот вцепился, даже не сделав попытки выстрелить. – Вы двое, встать на колени, руки за голову.

– Итак, кто быстрее ответит на все вопросы, останется жив, – присоединился я к беседе. – Какое оружие осталось в вашем лагере?

– Да пошел ты. – Один из пленников уже пришел в себя и решил проявить героизм.

Леся вскинула ружье, и герой исчез в ослепительной вспышке выстрела. Отвернуться я не догадался и теперь усиленно моргал, пытаясь восстановить зрение. Вот и вскрылся очередной минус моих модификаций.

Восстановив зрение, я увидел только спины улепетывающего второго пленника и пытающейся догнать его Леи, отстающей шагов на десять, не меньше. Разряженное ружье, отброшенное за ненадобностью, осталось сиротливо лежать на песке.

Она что, на него с голыми руками кинулась? – встревожился я, но, вспомнив про ловушку, успокоился.

– Вот и славно. – Свободной рукой я снял с незадачливого часового сумку из-под противогаза и отбросил ее в сторону. Мало ли, исчезнет вместе с трупом, а вдруг там патроны? – Рассказывай, сколько вас, чем вооружены, зачем гонитесь за нами. Или ты тоже герой?

– Вы наших сегодня ограбили, потому и гнались, хотели вернуть пропажу и наказать обидчиков. – Последние слова пленник пробормотал еле слышно.

– Оружие в лагере осталось?

– Огнестрела больше нет, – пролепетал напуганный пленник. – Только топор и копья. Отпустите меня, а? Я в лес уйду, и больше вы меня не увидите, честно.

– Не скули, – оборвал я его, думая над тем, что бы спросить. Выходило, что больше ничего интересного он мне рассказать не сможет. Расположение противника я и сам прекрасно знал, количество может поменяться в любой момент как в бо́льшую, так и в меньшую сторону… Сверкнула неяркая вспышка, и пленник отправился на перерождение, если, конечно, мы тогда правильно поняли разговор у костра и оно существует. Я же, зарядив ружье патроном из сумки, отправился за одеждой. Близился рассвет, и пора было позаботиться об убежище.

Лея вернулась, когда я уже перетащил все вещи наверх, к скале, и, разведя костер, нарезал в каску грибы.

– Все, ловушка сработала, только тряпка тоже исчезла – видимо, система засчитала ее как одежду, – махнула она рукой, тут же схватив ружье и осматривая его.

– На. – Я бросил ей сумку. – Там три патрона всего осталось.

– Ничего, еще найдем, – радостно заверила девушка, уверенно разбирая оружие и протирая его от попавшего внутрь песка.

– Ого! – удивился я. – Ты не только полицейский, но и охотник?

– Почему? – удивилась Лея, потом, сообразив, отмахнулась. – Да нет, по сути, все охотничьи ружья одинаковые. Только у этого как-то странно стволы переламываются, такой версии еще не видела. Жалко только, что однозарядный, хотя на безрыбье…

– Конечно, не видела, там сбоку гравировка «ИЖ-18» – представляешь, какая это древность? К тому же шестнадцатый калибр, он всегда был редкостью.

– Да тут все древнее. Век двадцатый, двадцать первый…

– Ну не скажи, ты же слышала про современный истребитель?

– Ага, который рассыпался в пыль, стоило к нему прикоснуться. Слушай, – Лея пристально уставилась на меня, – а что стало с пленником, который остался с тобой?

– То же, что и с остальными, – пожав плечами, ответил я. – Не отпускать же его: у них в лагере остались инструменты, которые нам нужны. Будет лучше, если там не будут ждать нападения.

– Это хорошо, – с каким-то облегчением в голосе отреагировала Лея, – а то я уж было испугалась – вдруг отпустишь.

– А с чего вдруг такая кровожадность? Ты же, как я понял, полицейским была?

– И что?

– Как что, а как же «служить и защищать»? – искренне удивился я. – Ну, защищать невинных граждан в смысле. А тут ты легко и привычно валишь безоружного?

– Я тоже шла в академию с такими мыслями, только там мне быстро разъяснили, что к чему. Земля перенаселена, поэтому смертность должна оставаться на прежнем уровне. Ты не заметил, что последние годы полиция не предотвращает преступления, только ловит преступников, что на самом деле совсем несложно. Вокруг столько камер… было, что раскрыть девяносто девять процентов преступлений может группа людей, просматривающих нужные записи. Ну а полицию тренируют исключительно на захват преступников, причем желательно с жертвами среди последних. А защищать мы должны только закон.

– Вот это удивила, – ошарашенно пробормотал я, снимая каску с огня: пока мы болтали, грибы сварились. – Впервые слышу такую версию.

– Ничего удивительного, об этом не рассказывают даже друзьям: никому не хочется выглядеть сволочью. Кто-то следует таким правилам, кто-то пытается быть добреньким – тут уже от человека зависит. Черт, полжизни бы отдала за соль!

– Будет соль, вот чуток освоимся и рванем к морю. Так, значит, ты у нас четко следовала новой политике полиции и палила в преступников при задержании?

– Да нет, по обстоятельствам. Скорее пыталась быть добренькой.

– И что изменилось?

– Закон. Здесь другой закон: кто сильнее, тот и прав. Сильные должны выжить и развиться, а слабые им в этом помочь. Как эти люди, что принесли нам ружье. Ну а потом сильные помогут слабым, если те будут им полезны. – Лея оторвалась от еды и требовательно уставилась на меня, ожидая возражений.

– Интересно, а дальше ты мне начнешь рассказывать про чистоту расы? – Я с интересом уставился на напарницу, машинально прикидывая, успею ли дотянуться до нее, если что. – Ущербная философия.

– Я не фашистка! – обиженно вскрикнула Лея. – Ну давай, расскажи мне, в чем я не права? Ты точно так же убил безоружного пленника.

– Да. Но я не пытаюсь подвести под это какую-либо философию и выстроить новые законы мира. Если бы я был уверен, что он не появится на маяке раньше нас, то спокойно отпустил бы его. А по поводу силы… Кто сильнее – ты, вооруженная ружьем с тремя патронами, или грамотный инженер, который из подножных материалов соберет арбалет с бесконечным боезапасом? Или химик, который практически из ничего сделает фугас? Или яд? Кто окажется нужнее – не в меру агрессивный полицейский или хороший плотник, который только с помощью топора построит дом? Таких, как мы с тобой, скоро будет очень много, опыт – он приходит со временем, поэтому не считай себя кем-то особенным.

Лея задумчиво глядела в костер, наверняка подыскивая доводы, я же, забрав пустую каску, отправился к воде. Сполоснув посуду и поплескав на лицо холодной водой, потом, вытянув руки, посмотрел на кончики пальцев. Адреналин в крови давно схлынул, но кончики пальцев еще немного подрагивали. Что-то не живется мне спокойно на новом месте – что ни ночь, то приключения. Вот и завтра нужно идти и грабить маяк, как бы паршиво это ни звучало. Инструменты вроде топора нам очень нужны, где бы мы ни поселились. Даже если вольемся в какую-то общину, просто так никто ничего новичкам не подарит, а с таким ценным имуществом мы станем желанными гостями.

От грустных мыслей меня отвлек всплеск воды: рядом с ногами под водой проплыла рыба! Тихо подозвав Лею, я указал ей на воду, где сам отчетливо видел много плывущей против течения рыбы – от мальков до крупных хищников величиной в руку взрослого человека. И это возле берега! Оставив напарницу пытаться разглядеть что-то в черном зеркале ночной реки, я вернулся к костру и начал разбирать мешок с нашим «богатством». К сожалению, собрать что-либо из обычных рыболовных снастей не получалось, зато я вспомнил рассказы деда о рыбалке. На пруду, куда мой дед ездил рыбачить пару раз в год, как-то ввели новую забаву – острогу. Поначалу желающих было сколько угодно. Рыбаку выделялся помост, подсвечивалась вода рядом, и он пытался попасть острогой в проплывающую мимо рыбу. Даже при том, что водоем был искусственным и рыбы в нем водилось тьма-тьмущая, попадали редко. Поэтому довольно быстро народ сообразил, что сидеть трезвым всю ночь, заплатив огромные деньги, и при этом остаться совсем без трофеев – глупо, и это развлечение стало уделом избранных.

Срезав подходящую палку и воспользовавшись гвоздем в качестве наконечника, я решил попробовать описанный дедом способ рыбалки на практике. В теории ничего сложного – наколоть рыбу на копье, а вот на практике…

Нет, попал я с пятого или шестого удара, благо рыбы было много, а вот вытащить пойманную рыбу длиной в локоть не удалось. Стоило потянуть острогу на себя, как рыба дернулась и, легко соскользнув с гладкого гвоздя, уплыла, оставляя за собой едва различимый кровавый след в воде. Пришлось искать камни и, расплющив кончик гвоздя, аккуратно отбивать кусочки металла, оставляя небольшие засечки.

Рыбалка оказалась весьма интересным занятием. В крови бурлил адреналин, острога то и дело ныряла в воду и даже иногда вынималась оттуда с добычей. Одной из рыбин я попал в голову, и тут Ковчег открыл новую тайну, уже вторую за эту ночь: за убийство рыбы мне дали опыт. Немного, всего двадцать единиц, но, во-первых, еще неизвестно, сколько нужно опыта на уровень, а во-вторых, время у нас есть, разберемся, что к чему, а там и прокачаемся.

С этого момента каждую рыбину я добивал, получая за это каждый раз разное количество опыта. Если честно, то впервые за все проведенное время в Ковчеге я был полностью доволен жизнью. С одной стороны, я получал удовольствие от рыбалки, а с другой – выполнял жизненно важную задачу по добыче еды. Всегда бы так! Только рассвет заставил меня передать острогу Лее. Объяснив ей, что к чему, я отправился спать.

Пятый день от заселения Ковчега

– Эй, Басурманин, хватит уже свои деревяшки мучить, иди есть, темнеет уже, – проорал массивный, заросший густой, почти черной щетиной мужик, снимая с костра котелок, сделанный из старой солдатской каски. – Тьфу ты, Лея, объясни ему, а то у меня руки заняты.

– Леший, я вам что, всем переводчиком подрабатывать нанялась? Весь день меня дергаете, – возмутилась Лея, показывая жестами корейцу с хитрым именем Ли Чего То Там прекратить тренировку.

В прошлую ночь мы так и не пошли грабить маяк, решив набить немного опыта на ловле рыбы, благо пока ее было много даже у берега. Набрать удалось около пяти уровней каждому. За уровень система выделила по три свободных очка характеристик, которые мы, посоветовавшись, решили пока не распределять. Опытными игроками ни она, ни я не были, но и отсутствием логики тоже не страдали, и эта логика подсказывала, что со временем получать очки характеристик за тренировки будет все сложнее, вот тогда и нужно будет решить, какие параметры кому из нас важнее. А пока я понимал только один параметр – силу. С ней было все ясно, в отличие от, например, ума. Ну не прокачан у меня ум, и что, я теперь тупой? А прокачаю, сразу умным стану? Правда, Лея что-то бормотала про магию, но поскольку ее у нас нет, то и вслушиваться в ее объяснения я не стал.

Кроме того, Ковчег вторую ночь подряд продолжал открывать нам свои тайны. Но все по порядку. Прошлым вечером к нашему костру вышли двое. Один тощий, среднего роста, с длинными эльфийскими ушами, ни бельмеса не понимающий ни по-русски, ни по-английски, кореец, чье имя мы дружным решением сократили до Ли, а второй… Вторым оказался тот самый храбрец из троицы наших преследователей, которого застрелила Лея. Причем последний нас абсолютно не помнил и был уверен, что попал в Ковчег только утром. Это все мы выяснили, когда незнакомец, назвавшийся Лешим, одним движением обезоружил Лею, наставившую на него ружье, и поинтересовался, всех ли гостей мы принимаем так враждебно. Впрочем, надо отдать должное Лее, которая, мгновенно сориентировавшись, начала нести чушь о том, что накануне Лешего подстрелили бандиты и она просто не ожидала увидеть его живым. Так мы выяснили, что, хотя в Ковчеге и есть возможность возродиться, смерть здесь все же окончательна. Персонаж обнуляется, а значит, воскреснешь не ты сегодняшний, а ты такой, каким был третьего сентября. Без знаний о мире, без одежды и оружия. А самое страшное – забывший друзей и врагов, забывший обо всех опасностях. Если Ковчег продолжает развиваться, то вскоре за рыбой появятся и хищники, и тогда выжить возрожденному станет на порядок сложнее.

Второй человек, прибившийся к нашей маленькой группе, никаких знаний о Ковчеге нам не принес, зато принес знания жизненные. Получив от Леи кусок ткани для набедренной повязки, кореец соорудил себе оружие – пращу. Правда, насколько я понял из ехидных замечаний быстро нашедших общий язык Леи и Лешего, пользоваться пращой он не умел совершенно, и, хотя полдня как заведенный швырял камни в мишень, результат пока был плачевным. Впрочем, нужно будет тоже потренироваться, лишним не окажется: камни, в отличие от патронов, валяются тут чуть ли не на каждом шагу.

– Сильвер, ты идешь или тебе персональное приглашение нужно? – прервал мои воспоминания голос Лешего. – Уха готова.

Я потянулся и, слегка раздвинув ветки своего убежища, выглянул, чтобы убедиться, что солнца уже не видно. Прошлой ночью я не поленился и оборудовал себе лежку в густых кустах, так что ее не было заметно ни с берега, ни сверху, со скалы. Если честно, то, когда к нам ночью вышли двое незнакомцев, я долго не мог избавиться от мысли – как бы они повели себя, если бы дело происходило днем, когда я слеп, как крот? Нет, сейчас уже стало ясно, что люди честные, а ну как еще кто нагрянет? Так что полночи я под ехидные замечания Леи и задумчивые взгляды Лешего вил себе уютное гнездышко.

Уха, приготовленная Лешим, оказалась невероятно вкусной. Настолько, что даже отсутствие ложек не испортило обеда. Впрочем, тот же Леший пообещал завтра днем вырезать для всех присутствующих деревянную посуду.

– Ничего сложного, – отмахнулся он от наших вопросов. – Нож нужен острый, а дерево подходящее в лесу подберу.

– Ладно, будет тебе нож, может, даже и топор будет, если повезет. А где ты готовить так научился? Да еще и в походных условиях?

– Так я же из Таежного, егерем там полжизни проработал. Заодно и с деревом научился обращаться. Оно же как у нас: пока силы есть, ты востребован, а как старость приближается – тебя вышвырнут в ближайший город и наберут молодежь. Вот я себе к пенсии приработку готовил. Сувениры из дерева сейчас огромных денег стоят. Стоили…

– А что это за место такое? Нет, что-то я слышала, но не придавала значения. – Лея вопросительно посмотрела на Лешего. – Какое-то место для богатых, да?

– Не просто для богатых. Для очень богатых. Таежный Угол – это кусок нетронутой тайги на Севере, в котором еще сохранились многие виды диких животных, в том числе и хищники. Егеря следят за тайгой, за балансом среди животных. Иногда отстреливают лишних волков и сдают шкуры за небольшую премию. – Леший допил остатки ухи из котелка, вытер ладонью губы и, отставив котелок в сторону, лег на песок рядом с костром. – Ну а клиенты приезжают выпить на природе, побродить по лесу, иногда поохотиться.

– И все? Все, что ты перечислил, могут себе позволить и простые богачи. Колись давай, теперь уже твоя подписка роли не играет, а девочке всерьез интересно. – Я усмехнулся, глядя на удивление, написанное на лице Лешего, и поднял руки, опережая вопрос. – Нет, я не ваш клиент. Просто был знаком с Калгановым и знаю, как он погиб.

– Ладно, тоже мне секрет. Основной доход владельцам Таежного приносил особый вид отдыха. Суть простая: клиента забрасывают в самый центр тайги на вертолете и оставляют одного. Задача – добраться до цивилизации. Новички набирают с собой столько всего, что толком идти не могут, и обычно их эвакуируют на вертолете через несколько дней. Экстремалы поопытнее идут налегке и иногда даже справляются с задачей без нашей помощи.

– И получают приз?

– Ну… Что-то вроде. – Леший пожал плечами. – Нет, материальных вещей они не получают, наоборот, лишаются огромных денег…

– Лея, эти люди имеют все, чего захотят, – перебил я рассказчика. – Им скучно, а тут такой повод вернуться к корням, проверить себя. Прошел маршрут с палаткой, автоматом, маршрутизатором и горой пищевых концентратов – молодец. Ты не только хороший бизнесмен, но и как мужик вполне. Почет тебе в своих кругах и уважение. Немного. Ну а тот, кто с котелком, карабином и спичками отправился по маршруту, – тот еще круче, если даже не дошел. Ну и были два индивидуума, которые с одним ножом добрались до точки назначения. Эти люди в своем кругу вообще за гранью добра и зла.

– Все равно как-то странно… А почему это развлечение только для самых богатых? Там делов-то: нанял вертолет – и все?

– Не все так просто. Во-первых, сначала они проходят своего рода курсы, готовятся к путешествию. Потом заброска, но на этом наше участие не заканчивалось. Над клиентом на пределе видимости постоянно висели несколько беспилотников и в нескольких минутах лета группа медиков. Выживание выживанием, но умирать-то никто не желает. Поэтому на моей памяти там и умер только один Калганов. Да и то случайно. – Леший нахмурился, вспоминая. – Странная, если честно, была история. Опытный турист провалился в вымоину, при этом даже не сломал ничего. Все бы нормально, но именно в этой яме свила себе гнездо гадюка, которых во всем заповеднике по пальцам пересчитать можно. И как раз на яд этой гадюки у клиента оказалась дикая аллергия. Прибывшие через считаные минуты медики Калганова спасти не успели…

– Ну, все мы смертны, – вздохнул я. Кто бы знал, чего мне тогда стоило найти у торговцев живым товаром именно этот вид змей, да еще и с неудаленными железами с ядом… Впрочем, это дела давно минувших дней, и даже вспоминать их не нужно. Не было этого, и точка. – Ладно, распределяйте дежурство и укладывайтесь, а я пока прогуляюсь.

– Я с тобой, – тут же вскочила на ноги Лея. – А поспать утром успею.

– Останься. Я схожу на разведку, осмотрюсь там, – я кивнул в сторону знакомого нам с Леей поселения, – и вернусь. Дежурить вам втроем будет удобнее.

– Да ладно, – отмахнулся Леший, – с Басурманином подежурим, ничего страшного. Девочка права, поодиночке лучше не ходить. Рыба в реке уже второй день как появилась, кто знает, может быть, в лесу уже хищники бродят. Да и если задержишься, будет кому тебя назад на рассвете привести.

– Вот и я говорю! – Лея победно сверкнула улыбкой и принялась собираться.

– Ладно, чего с вами спорить. – Помимо приведенных доводов, в голове мелькнула мысль, что не стоит оставлять напарницу одну с малознакомыми людьми – мало ли что.

Наконец недолгие сборы были окончены, и, взяв с собой жареной рыбы и скудное оружие, мы отправились к маяку.

– Как ты думаешь, стоит им верить? – задумчиво спросила Лея, когда мы удалились достаточно далеко от нашего временного лагеря.

– Леший с виду прост, как три копейки, да и мужик толковый, – пожал я плечами. – Впрочем, спиной лишний раз к нам не поворачивается, осторожничает.

– Думаешь, вспомнил свою смерть?

– Вряд ли. Такого не скроешь. А вот китаец странный немного… – я замолчал, пытаясь сформулировать мысль.

– Кореец. Впрочем, какая разница. Я тоже заметила. Человек, который за несколько секунд соорудил на коленке оружие, но абсолютно не знающий, как с ним обращаться…