Текст книги "Стая"

– Точно! – Я хлопнул себя по лбу. – А я-то все гадаю, что с ним не так? Не доверяет, значит.

– Ага. Или хочет казаться безобидным.

– Ладно, поживем – увидим. На маяке должно было остаться мало народу, нужно заканчивать с ними, чем быстрее, тем лучше. В идеале к утру не должно остаться тех, кто знает нас в лицо. Потом можно будет переселиться туда самим и принимать пополнение, выходящее из леса. Рассказывать о мире, помогать обустроиться и готовить из них полноценный отряд. Как тебе такой план?

– Почему бы и нет. Если часовой спит, то устранить пять человек будет несложно. Только с переселением я бы не спешила: нет уверенности, что и нас потом так же не зачистят. У нас на троих три патрона, нож, лопата и китаец с пращой, который может оказаться врагом.

– Давай потише, вон уже костер видно, – прошептал я вместо ответа. Ночь была лунной, поэтому к вражескому лагерю мы отправились по противоположному берегу реки, и, как оказалось, не зря.

На крыше старого маяка сидел часовой и, прислонившись к станку с пулеметом, смотрел в нашу сторону. Выругавшись шепотом, я дернул Лею за рукав, заставляя присесть в густой кустарник.

– На крыше пулеметчик.

– Блин. Вот уж действительно, хочешь рассмешить бога – расскажи ему о своих планах. А вот и костер… – Лея кивнула в сторону леса – туда, где мы в свое время нашли землянку. – Там еще двое. Сколько же их всего теперь? И это за два дня? Откопали пулемет?

– Или это не они. Наблюдай за лагерем, а я пока подберусь поближе и осмотрюсь.

Для того чтобы переплыть реку, пришлось вернуться на пару километров назад – там и река поуже, и из лагеря меня заметить будет трудно. Наскоро выжав промокший комбез, я, стараясь шагать как можно тише, углубился в лес и не спеша пошел в сторону лагеря. Вскоре впереди появились отблески костра, и скорость передвижения стала еще меньше. Наконец, когда до часовых осталось не больше полусотни метров, я замер, спрятавшись за поваленным деревом, так кстати оказавшимся на моем пути, и принялся наблюдать.

К сожалению, часовые не спали. Оба сидели вполоборота к костру и наблюдали каждый за своим сектором. Это и плюс полноценная армейская форма на них заставляли задуматься. А что, если мы с Леей ошибаемся и где-то неподалеку есть город? И эти люди – регулярное вооруженное формирование оттуда. Впрочем, я решил не торопиться с выводами и подождать.

– Когда там смена? – подал голос один из часовых минут через двадцать.

– А чего ты меня спрашиваешь? Я из-за тебя, идиота, часы вчера проиграл. Сиди теперь и гадай.

– Сам ты идиот! Я тебе как мог показывал, что у меня козырей нет, а ты…

– Ой, да заткнись уже, а! Слышал я это уже. Вон смена идет. – Один из часовых закинул на плечо старинную винтовку и поднялся, разминая ноги. – Не подходи ко мне, Вася, пока не успокоюсь, – пришибу.

– Жрец тебя потом самого зашибет, – пробурчал его напарник, тоже вставая на ноги.

– А я скажу, что случайно…

Наконец эти двое, переругиваясь на ходу, ушли в лагерь, а их место заняла смена. Новые часовые оказались куда разговорчивее, и вскоре я уже знал, что их группа прибыла сюда вчера на барже с БМК. Утром часть отряда отправляется в какой-то рейд, а часть остается здесь стеречь клетки с пленниками. Дальше собеседники долго и нудно спорили о том, где будет лучше – в рейде или у клеток, – но к единому мнению так и не пришли, а я, сплюнув с досады, пополз в обход поста к маяку. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, да и услышать от этих болтунов что-то ценное – не одна ночь нужна. Эх, зря говорят, что болтун – находка для шпиона… Болтун – это его головная боль.

Проверка имплантов в боевых условиях порадовала: видел я все как днем, в то время как для часовых оставался незаметным. Разумеется, если соблюдать осторожность и держаться в тени. Порадовал также обостренный слух. Уже удалившись от костра на приличное расстояние, я продолжал отчетливо слышать разговоры часовых. Не удалось проверить только «холодную сеть», ну да это и к лучшему. Успеется еще.

Весь следующий час я ползал вокруг вражеского лагеря, высматривая возможные секреты и обходя места, освещенные луной. Вообще было немного обидно – когда импланты толком не работали, по ночам луны не было, а вот теперь светит, зараза, да еще и так ярко, словно торопится наверстать упущенное.

Рядом со зданием маяка ничего интересного не обнаружилось, зато, обогнув его, я увидел внизу пришвартованную баржу с тягачом. Постоянно оглядываясь на пулеметчика на крыше, я спустился под обрывистый берег и замер, стараясь слиться с ним. Рядом с моими ногами в песок был воткнут огромный якорь. В одиночку такой не слишком-то потаскаешь. Впрочем, даже если бы якорь оказался поменьше, это ничего бы не изменило: нос баржи оказался плотно посажен на мель. Наверняка неизвестный водитель буксира специально загнал нос транспорта на мелководье, чтобы в случае неполадок с якорем баржу не унесло течением. Зато с помощью катера снять ее с мели будет несложно.

Хорошо ребята устроились. Тут за каждый кусок железа борешься, а у них уже готовый транспорт. А ведь если еще и топлива к катеру хватает, то они сказочные богачи. Впрочем, маловероятно, что люди спонтанно объединились в группу, нашли одинаковую одежду, оружие, транспорт, топливо, и все это за пять дней существования мира. Ладно, потом подумаем, а пока осмотрим груз.

Осторожно выглянув из-за обрыва, я нашел взглядом пулеметчика и, убедившись в том, что он не смотрит в мою сторону, быстро взобрался на палубу и откатился за единственную постройку – крохотную каюту. Или кладовку, кто знает, для чего здесь эта будка. Прямо передо мной оказался груз, собранный на палубе, – металлические клетки, почти полностью укрытые брезентом. «Ну, проверим, что там мне сегодня фортуна подарит?» – усмехнулся я, отодвигая в сторону уголок брезента, и отшатнулся. Прямо на меня уставилась клыкастая зеленая рожа. Впрочем, с моим имплантом все зеленоватое… Да какая, к черту, разница? Вместо приятных неожиданностей вроде оружия или патронов, ну на худой конец горы сухпайков я обнаружил клетку с пленниками, и один из них, выглядевший словно орк с многочисленных рекламных плакатов, не спит и сейчас крепко схватил меня за руку.

– Ты же не из этих, так? – Хриплый шепот прозвучал в окружающей тишине как грохот камнепада. – Да не дергай ты руку! Я сильнее, не вырвешься. А если еще и шуметь начну, то ты очень быстро окажешься со мной в одной клетке. Как ты думаешь, я буду этому рад?

Не отвечая, я что было сил рванул руку на себя, но проклятый орк лишь слегка покачнулся.

– Плюс десять силы от рождения, придурок. Еще раз дернешься – и я подниму шум.

– Ну, и подымешь ты шум, и что? – Я усмехнулся, стараясь не показывать страха. – Может быть, ты преступник и они тебя везут в камеру? А я так, прохожий, никому даром не нужный.

– Ага, преступник. Точно. И вон те бараны тоже преступники. – Орк мотнул головой вглубь клетки, где уже завозились, просыпаясь, пятеро его сокамерников. – И в соседних клетках. А в трюме и вовсе дети заперты – особо ценный груз. Тоже, наверное, преступники, да? Ты дурака-то не включай, работорговцы нас схватили. Продавать везут.

– Какие еще работорговцы? Мир пятые сутки существует! – Забывшись, я чуть было не заорал, но вовремя спохватился.

– Скоро рассвет. Выбирай: или ты в клетке, или я на свободе! – отрезал Орк. – Ключи от клеток у шкипера, он спит в каюте у тебя за спиной. Тихо зайдешь, заре…

– Да дай ты ему промеж рогов, и он все сразу сделает! – в полный голос воскликнул один из сокамерников Орка, протирая спросонья глаза.

А дальше события понеслись вскачь.

Я вызвал окно характеристик и не думая кинул все пятнадцать свободных очков в силу.

За спиной скрипнула дверь каюты.

Я рывком освободил руку и прыгнул в сторону.

За спиной грохнул выстрел.

Пуля рванула штанину, и вместо аккуратного прыжка в воду с последующим отплытием от баржи под водой я кулем плюхнулся за борт, аккурат между баржей и катером.

Зеленая вода сомкнулась над головой, и я плавно опустился на дно, с трудом сдерживая желание замолотить руками и ногами по воде. Где-то наверху захлопали приглушенные водой выстрелы, заставляя меня прижаться ко дну всем телом. Ночное зрение, как это ни странно, работало и под водой, что несказанно меня порадовало. Прямо над головой застыл огромный силуэт баржи, чуть в стороне вырисовывался катер, похожий на тот, рядом с которым я появился в этом мире. А вот по другую сторону от баржи я увидел скрытые до этого бортами судна две шлюпки, оснащенные подвесными моторами.

А ведь не зря свободные очки берег, не использовал. Вот и пригодились…

ХАРАКТЕРИСТИКИ:

Уровень: 5

Ум: 3

Сила: 20

Ловкость: 4

Телосложение: 5

Свободные баллы: 0

Текущий уровень жизни: 21/80

Текущий уровень энергии: 45/45

Текущий уровень бодрости: 34/100

Интересно, крови здесь нет, а как быть с кровотечением от ран? Неужели никаких последствий?

Словно в ответ на мои мысли шкала уровня жизни начала работать как часы, отсчитывая последние секунды этой жизни.

20…

19…

18…

Черт, дыхание, наверное, какой-то лимит времени нахождения под водой! – осенило меня. Стараясь не суетиться, я еще раз огляделся и рванулся вверх.

16…

11…

Вцепившись руками в винт катера, я остановил скорость всплытия и как мог тихо, сантиметр за сантиметром, поднял лицо над водой. Несколько секунд блаженства – и вот я опять под водой и, перебирая руками, протискиваюсь в нишу между винтом и корпусом катера. Все, теперь можно и отдохнуть.

У катера на корме оказалась удобная ниша, просматриваемая только сзади, со всех же остальных сторон закрытая. Для чего она, я понятия не имел – просто есть, и ладно. Вряд ли катер куда-то поедет ночью, а я немного отдохну, восстановлю здоровье и потихоньку уплыву, как только все успокоится.

А наверху тем временем суета набирала обороты. Нет, выстрелы прекратились, остановленные властным выкриком, а вот поиски моей бренной тушки только набирали обороты.

– …Да живой он, я тебе говорю, – разорялся кто-то на палубе, – я ему по ногам стрелял, да и светятся они, когда дохнут. Несильно, но я бы заметил!

– Ну и куда тогда он делся? Жабры вырастил?

Н-да, насчет жабер – это я лопухнулся, сейчас бы не помешали. Был такой вариант при выборе перса, только вот штрафы там еще похлеще моих. Ладно, чего нет, того нет…

– Да хрен его знает, отплыл под водой, а потом рванул на тот берег, темно же…

– Хватит спорить! – донесся с берега тот же голос, что отдавал приказ прекратить стрельбу. – Всем подъем! Семенов, берешь обе группы, Мухтара – и до рассвета прочешите другой берег. Если никого нет, с рассветом идете вверх по течению и действуете по плану. Ну а если найдете этого пловца, доставите его ко мне – допросим, а там решим.

– Я – Волкодав! – откуда-то сбоку послышался возмущенный голос, судя по ломким интонациям, говорившему максимум лет шестнадцать. Следом за голосом до меня долетел звонкий хлопок затрещины.

– Не перебивай командира! Да и потом, шо Мухтар, шо Волкодав – суть-то одна, и морда псиная, и весь в шерсти. Лучше скажи, вот мы сейчас в лес зайдем – а вдруг ты там дивчину гарну встретишь, всю в шерсти да на четырех лапах? Небось сразу и про нас, и про приказ забудешь?

Ответ паренька затерялся в дружном смехе нескольких луженых глоток, а я принялся вспоминать, что там говорилось про оборотней – вольфаров, кем, по всей видимости, паренек и являлся. Как там было? Получеловек-полузверь, прямоходящий, но может бежать и на четырех конечностях. Быстрый, ловкий, сильный. А еще лохматый. Ну а еще качества? Жрет много – это раз, слышит хорошо и видит – это два. Быстро регенерирует и плохо колдует. Вот и все, что я смог вспомнить из буклетов, которые листал десять лет назад. Но сколько я ни тужился, так и не смог вспомнить единственно важную вещь – может ли вольфар взять след, как собака?

Между тем лодки с поисковыми командами, взревев моторами, неторопливо направились к противоположному берегу. Как там Лея? Догадалась ли убраться подальше отсюда при первых же выстрелах? Впрочем, девочка она умная и наверняка уже бежит к нашему лагерю.

– Кто это был? О чем ты с ним разговаривал? – Наверху, по-видимому, начался допрос пленного Орка.

– Конь в кожаном пальто! Говорил, сам сшил. Брешет, наверное…

– Слушай, морда зеленая, а ты не охренел ли, часом? Я ж тебя…

– Что? – Орк явно насмехался над своим надзирателем. – Что ты меня? Убьешь? Давай, подари мне свободу.

– Когда мы прибудем на место, я постараюсь, чтобы тебя послали работать…

– Ты прибудь сначала, – опять перебил Орк собеседника. – Мой друг сбежал, но вскоре вернется с подмогой, сечешь?

– И приведет нам новую партию рабов?

– Надежды юношей питают, шкипер, надейся.

– Ладно. – Шкипер, похоже, всерьез разозлился. – Эй, дармоеды! Кто хочет на свободу? Кто расскажет, о чем говорили Орк с беглецом, тот получит свободу.

– А не обманешь? – Новый голос, видимо, кого-то из пленников.

– Говори!

– Зеленый просил убить тебя, достать ключ и открыть клетку, а тот сопротивлялся. Кстати, с вас должок, это же я их вспугнул.

– Хорошо, получишь на обед дополнительную пайку, – довольным голосом проговорил шкипер. – Ну что, зеленая рожа, значит, нам к нападению готовиться? Дурак ты, даже если бы этот твой знакомый смог меня убить, свободы бы тебе это не принесло. Ключик исчез бы вместе со мной. Ладно, развлекайтесь, пошел я досыпать.

– Эй, а как же свобода?

– Что? А, ты все еще здесь? Сейчас зеленый тебе ее подарит. – Ехидный смех шкипера начал удаляться, а вместо него с баржи донеслись звуки короткой драки.

– Удобная штука эта клетка. – Где-то у маяка шкипер заканчивал доклад командиру отряда. – Пусть хоть сожрут друг друга, а мы ничего не теряем.

– Это да…

Голоса удалились, и наконец наступила предрассветная тишина.

Мысли в голове скакали как бешеные. Как? Кому нужны рабы? Впрочем, это-то ладно, наверняка найдутся желающие – нашлись же эти охотники. Но как рабство возможно в игре? Перестал есть, умер – и вуаля, ты свободен, как птица в полете. Пленники на барже вполне могут не знать о том, что в нашем новом мире есть возрождение. О том, что все можно начать заново, пусть откатиться назад в развитии, но вновь стать свободным, достаточно лишь умереть. Ну, эти пленники не знают, но рано или поздно найдется тот, кто им об этом расскажет, – и что тогда станет с этими работорговцами? Останутся без своего живого товара? А как же покупатели, они тоже не понимают этого? Нет, не может быть, чтобы столько народу не додумалось до такой простой вещи, но вряд ли. А что тогда? Что означает последняя услышанная мной реплика шкипера? Как ни крути, а вокруг цифровой, выдуманный мир, и некоторых его законов я не знаю. Но, черт возьми, кто бы стал оплачивать абонемент в Ковчег, будь в нем возможно рабство? Да никто.

Мои размышления о бытии в новом мире были прерваны самым бесцеремонным образом – большая, больше моего роста в длину, явно хищная рыбина проплыла рядом с моими ногами, заставляя вжаться всем телом в холодный металлический корпус катера. Черт, какое счастье, что я тут в одежде бултыхаюсь… Вот не было печали, да новые проблемы появились. Если в реке такое страшилище у берега плавает, то что же мне на дне попадется? Впрочем, я и так оказался в западне, и даже если в реке нет таких хищников, что польстятся на мою невкусную тушку, все равно уплыть от катера в ближайшее время мне не светит. Рассвет уже скоро, но наверняка берега все еще прочесывают работорговцы, которые уберутся лишь на рассвете, когда я слеп, как крот. Вода в реке пока не вызывает особого дискомфорта, но я сижу в ней не больше часа, а что будет часов через пять? Или десять? Я вздохнул и мысленно обругал себя за нытье. В конце концов, все не так плохо, я жив, и шансы выбраться у меня еще остались.

Как оказалось, я был прав: все было очень даже неплохо. Первую пару-тройку часов… Или больше, сложно определить, сколько прошло времени, сидя по горло в воде с плотно закрытыми глазами. Рассвет давно наступил, а я все еще торчал под катером, а надо мной вяло перебрасывались ничего не значащими словами часовые. Сначала я ругал себя последними словами за то, что не уплыл сразу, но потом прекратил это бесполезное занятие и дремал «одним глазом», как умеют лишь старые солдаты. Сядет вот так рядовой подремать в неположенное время, а сам в это время и руками что-то делает, изображая работу, и взгляд, направленный на него, чует, куда там новомодным сенсорам… Я даже сумел достать из вещмешка, того самого, в котором мы с Леей хранили яблоки, приготовленную накануне рыбу и на ощупь ее съел, благо после того, как импланты окончательно сформировались, муки голода уже не очень сильно меня терзали, и есть мне нужно теперь не так часто. Всего лишь вдвое чаще, чем нормальному человеку. Проблемы начались потом.

Шкипер, или кто еще, задумал провести обслуживание двигателя. Не, ну вот откуда здесь, именно в этом месте и именно сейчас, взялся человек, который что-то понимает в устройстве двигателя аж из двадцатого века? В общем, как бы то ни было, спать мне больше не пришлось, ибо при малейшем намеке на то, что двигатель сейчас будут заводить, я отталкивался от катера и нырял на дно. Первый раз было страшно, да что там, я был почти в панике. А потом сквозь толщу воды разглядел, что винт едва крутится в холостом режиме. Все могло измениться, если бы катер дал ход, так что слушать пришлось в «оба уха», но обошлось. Всего я так нырял раз пять или шесть, пока шкипер не счел, что двигатель в порядке или, что тоже может быть, ему просто надоело изображать бурную деятельность и он уже вполне продемонстрировал свою важность и значимость остальным членам команды. Как бы то ни было, спать я больше не рискнул.

Спустя еще какое-то время, когда мое тело уже всерьез начало коченеть и терять чувствительность, прибыла одна из шлюпок охотников с добычей.

– Шкипер, принимай пополнение – кореец двоих заарканил, говорит, еще один был, но либо здесь где-то шарится, либо сдох ночью.

– Опасен?

– Днем нет, днем он слеп, как крот, а вот ночью он ходячий прибор ночного видения. Вон девку поспрашивай, она с ним с самого начала. Только сперва в клетку упакуй, уже руки устали ее удерживать, все башку себе о борта разбить пытается. А на берегу как поняла, что к чему, так корейца чуть на перерождение не отправила, прям зубами, тот аж родной язык забыл, все на русском ругался…

– Сам-то он где?

– Решил подождать третьего, сказал – к отбытию вернется. Давай разгружай, да мы ужинать пойдем.

Наверху завозились, перетаскивая что-то тяжелое, а я тихо заскрежетал зубами. Черт, вот чуял же, что что-то с этим Ли не так, но отмахнулся. Теперь назад нельзя – лагерь стерегут, припасов с собой почти нет, оружие – только нож да лопатка в рюкзаке. Было жаль Лею. Как ни крути, но за эти несколько дней я к ней успел привязаться. Давно я не пускал никого в свою жизнь, жил как в окружении вероятных врагов, когда сегодня ты отмечаешь с человеком его день рождения, а завтра выполняешь заказ на него. Глупо так все вышло, но освободить ее я не смогу, факт. Это только в фильмах главный герой один голыми руками рвет на куски врагов, всех побеждает, всех спасает и никогда не умрет…

– …Где ваш третий? – Наверху уже вовсю шел допрос. Судя по звукам, Лешего, после его монолога о том, куда отправиться вопрошающему и что ему там делать, то ли убили, то ли избили и заткнули рот.

– …Да говорю же вам, его в воде застрелили, я вспышку видела…

Дальше я старался не слушать. Этого чувства я не испытывал уже давно, пожалуй, с тех самых пор, когда меня под обстрелом несли на себе двое сослуживцев. Один из них потом лежал в госпитале на соседней койке. Второй тоже лежал, где-то там, в джунглях, в воронке от мины. Тогда я еще не был чудаком на букву «мэ». Или уже был?

Скоро закат – тогда я и решу, как быть дальше.

Шестой день от заселения Ковчега

К тому времени, как солнце наконец скрылось за горизонтом, я уже готов был плюнуть на все и вылезти на берег средь бела дня. Холод. Холод, который совсем не ощущался утром, пронизывал до костей, выкручивал суставы, заставляя забыть обо всем. С каждым литром воды, протекающей мимо моего продрогшего тела, бесследно улетучивалась драгоценная частичка тепла…

Спасла меня, казалось бы, бесполезная «холодная сеть». Наверное, конструкция импланта предусматривала прекращение выделения организмом тепла или по какой-то другой причине, но при включении импланта я переставал мерзнуть. Это позволило мне пережить, наверное, самый длинный день в моей жизни и дожить до заката.

Отплыв подальше от баржи, я вылез на сушу и разлегся на берегу, наслаждаясь теплом и покоем. Эх, хорошо-то как! Сухо, и никого вокруг, только птичка какая-то в лесу кричит дурным голосом, да муравьи в траве шебуршатся…

Еще не додумав мысль, я подскочил как ужаленный. Птица? Муравьи? Еще сутки назад ничего этого не было. Если так дальше пойдет, то и хищников ждать долго не придется. А вот тогда все, конец. Один и без оружия я далеко не уйду. Впрочем, и с оружием тоже. Если какой-нибудь волк наткнется на меня днем, то что я смогу сделать? Бить его на звук? Ой, не смешите. А в случае смерти я каждый раз буду оказываться голым в лесу, что равносильно медленному самоубийству. Значит, у меня осталось совсем мало времени для того, чтобы обзавестись оружием и отрядом. И как это ни странно, но оба вопроса решаются вместе. Оружие раздобуду у часовых. А отряд у меня уже есть – я же знаю, где возродится Лея? Знаю. Так что один выстрел из леса через клетку – и бежать в пещеру встречать новорожденную. По силам мне такой план? Вполне. Эх, еще бы баржу у работорговцев угнать, тогда бы вообще цены мне не было. Только как это сделать, не вступая в бой?

По мере того как я отогревался, в голове складывался вполне сносный план, и будущее уже не казалось мне таким мрачным. И чего я так зациклился на том, чтобы перебить разбойников для освобождения напарницы? Это новый мир, в нем иные законы. Здесь, чтобы освободить заложников, не обязательно не дать их убить. Главное – выжить самому, а потом встретить, обогреть, накормить и снабдить информацией. Ну а поскольку даже самый идеальный план живет только до первого выстрела, то как план «Б» оставим вариант с выстрелом из кустов. Главное – добыть то, из чего стрелять.

Повеселев, я доел последнюю рыбешку из вещмешка и, тяжело вздохнув, снял комбез. Примерившись, разрезал плотную ткань на три части. Из одного куска соорудил набедренную повязку, а два других сунул в вещмешок. Лезть снова в воду не хотелось до зубовного скрежета, но пришлось. Почти полкилометра удалось пройти по горло в воде, укрываясь в прибрежных зарослях травы, а вот последнюю сотню метров до баржи пришлось плыть под водой, раз в минуту выныривая вдохнуть воздуха. В лагере противника царили тишина и покой. Мерно покачивались пришвартованные к барже шлюпки, тихо переговаривались часовые, внимательно поглядывая на берег – не идет ли начальство. Отдыхайте, родненькие, скоро побегаете…

Штанин варварски растерзанного комбеза как раз хватило, чтобы намертво запутать винты моторов шлюпок. Нет, если поднять моторы сейчас, то распутать их удастся, и притом достаточно быстро, а вот после того как их заведут… Ну вот, сделал пакость – на душе легче. Теперь обратный путь под водой – и бегом в лес.

Костер с часовыми оказался там же, где и вчера. Как ни странно, там сидела вчерашняя болтливая парочка. Сегодня они долго и нудно обсуждали новую пленницу и спорили – разрешит ли командир войти к ней в клетку на предмет поразвлечься? А если разрешит, то кто пойдет спрашивать его об этом?

Пусть болтают, мне же лучше. И они меня не услышат, и я буду в курсе возможных изменений обстановки. Как замолчат, значит, пора сваливать. Полезные люди, как ни крути. Я усмехнулся и занялся делом.

От костра вглубь леса вела натоптанная и освобожденная от лишней растительности тропинка: предыдущие жители маяка постарались во время своих раскопок. Интересно, они еще живы? Впрочем, не о том думаю. Вот подходящее дерево, за ним можно спрятаться. Делаем три широких шага вперед – и начинаем копать.

В этот раз роем яму поскромнее, на полноценную волчью яму нет времени, да и не нужна она. Упадет в такую яму жертва и помрет, не успев подарить мне винтовку. Ему-то что, он и не вспомнит потом про свою бестактность, а каково мне будет? Вот то-то и оно.

Ну вот, первая яма готова, быстренько режем колья и затачиваем. Обжигать негде, ну да ладно, все равно ловушка одноразовая. Сложнее всего оказалось закрепить колья таким образом, чтобы они не разошлись в стороны, когда нога жертвы провалится в яму, и при этом воткнулись в тело при попытке выдернуть ногу обратно. Ну вот, первая готова, осталось вырыть еще штук пять, на всякий случай.

Через пару часов ямы-ловушки были готовы и ждали клиентов. Эх, сюда бы пару гранат… Ну, или острых кусков арматуры. Уж я бы тогда разошелся…

Замаскировав ловушки, еще раз прошелся по тропинке, корректируя рельеф местности так, чтобы удобнее всего было наступить именно на ловушку. Как там говорилось? «Пока противник изучает карты, мы меняем рельеф, причем вручную…» Кажется, кто-то из классиков изрек или полководец какой… не помню, но фраза запомнилась.

В последний раз окинув взглядом место будущего убийства, я спрятал лопату и опустевший вещмешок под корнем дерева у первой ловушки и, уняв заколотившееся в предвкушении порции адреналина сердце, уже не таясь пошел к часовым. Расчет был на то, чтобы, увидев голого мужика, часовые решили, что я только что появился в этом мире, и кинулись меня ловить.

Как это ни странно, меня заметили почти сразу. Только на их месте я бы дал нарушителю подойти поближе или, на крайний случай, выстрелил в воздух, привлекая внимание сослуживцев. Реакция же этих горе-воинов меня порадовала: вскочив, они рванули ко мне со всех ног, азартно выкрикивая что-то типа: «Стой, все равно поймаем». Н-да, книжки под названием «Устав» эти ребята явно не читали.

Убедившись, что стрелять по мне никто не собирается, я развернулся и со всех ног побежал по тропинке, перепрыгивая через препятствия и злорадно слушая матюки спотыкающихся преследователей. Ну а что вы хотели, ночь на дворе.

А вот нужное дерево. Рывок в сторону, нож на изготовку и затаиться. И опять повезло: в ловушку угодил первый преследователь. Дальше все происходило одновременно.

Полный недоумения и обиды вопль первого часового. Шаг вперед, левая рука выдергивает винтовку из рук второго преследователя, и, как только оружие меняет владельца, следует удар ножом в сердце. Неяркая вспышка – и убитый исчезает, открывая мне путь к пока еще живому преследователю. А вот оборачиваться на шум ему неудобно – застрявшая нога мешает. Повторяем операцию с винтовкой и освобождаем врага от мук. Все, можно дышать… Скоро этот мир пополнится двумя голыми напуганными переселенцами. А двумя работорговцами стало меньше.

А вот и новый сюрприз от этого странного мира: под ногами остались лежать вещи убитых. Как можно быстрее надеваю штаны, прямо через ботинки, накидываю китель, остальное в вещмешок и бегом отсюда.

У самой кромки леса я рухнул под густой куст и стал лихорадочно осматривать одну из винтовок. Вторая болталась на ремне за спиной, если честно, я на нее и не рассчитывал, но не бросать же теперь. Оружие здесь стоит дороже человеческой жизни, так что неудобство придется потерпеть.

Так, что мы имеем? Длинная, неудобная смесь железа и дерева, да еще и весит как хороший пулемет. Я такие только в музее видел. Магазин на пять патронов, как меняется – непонятно, потом разберусь. Затвор корявый, после каждого выстрела нужно дергать назад и загонять патрон в ствол. Ладно, хватит привередничать, если бы хоть такой не добыл – что бы сейчас делал? Лопатой кидался? То-то и оно.

В лагере работорговцев легкая суета, трое, скорее всего смена с разводящим, не спеша трусят к лесу, высматривая своих товарищей, увлекшихся поимкой беглеца. Ну а чего им волноваться, у них оружие, а у жертвы нет. Ну-ну. А вот и пулеметчик. Ствол повернул к лесу, а сам вальяжно развалился на крыше маяка и наслаждается жизнью. Ему бы еще сигарету для полноты картины, но в новом мире такого не предусмотрено. Кажется… Вот с тебя мы и начнем.

Хлопнул выстрел, и пуля высекла искры из камня под пулеметчиком. Перезарядка. Выстрел – и кинувшегося к оружию врага отбрасывает назад. Перезарядка. Пулеметчик вскакивает на ноги, на мгновение замирает, приникая к прицелу, и исчезает с хлопком третьего выстрела. На этом мое везение кончилось. Кустарник задрожал от попаданий, и я, выстрелив наугад, попятился за ближайшее дерево. Все, война на сегодня закончилась. Выщелкнув из винтовки единственный патрон, я убрал его в карман и, бросив винтовку, пополз в лес. За спиной разгоралась канонада.

План дал трещину в тот момент, когда в этом мире что-то изменилось и вещи перестали исчезать вместе с убитыми, просто в тот момент я этого не понял, радуясь выпавшей из преследователей одежде. А потом было поздно. Пулемет не исчез вместе с убитым пулеметчиком, и его подобрал кто-то другой еще до того, как я смог покинуть место перестрелки. И патронов этот кто-то явно не жалел, перестав стрелять, только когда преследователи добежали до леса. И вот теперь я бежал со всех ног, преследуемый по пятам бандой из десятка человек, которым даже темнота не мешала находить мои следы. Бодрость уже приближалась к нулю, когда я узнал тот участок леса, в котором впервые появился в этом мире. Похоже, мой «последний и решительный» откладывался. Резко свернув вправо, я ускорил бег, буквально спиной чуя взгляды преследователей. Проклятая луна…

Распадок, по которому я впервые вышел к реке, появился внезапно, и я, рискуя сломать ноги, со всех ног рванул вниз, перепрыгивая крупные камни и обваливая целые лавины щебня. Все, я внизу. Укрыться за камнем и взять на прицел спуск. Больше здесь в округе спуститься негде, так что подождем.

Первым в прицеле появился вольфар. Так вот почему они не отставали. Он меня чуял, зараза… Выстрел – и Мухтар отправился на перерождение. Какой-то он дохленький, на пулеметчика больше пуль понадобилось. А вот и второй, и тоже исчезает в тусклой вспышке. Теперь затаиться и ждать, пока бодрость не восстановится. Сверху раздаются редкие выстрелы, но, похоже, бьют не прицельно, пока боятся высовываться. Или отвлекают, пока основная часть группы ищет обходной путь. Ищите, ищите. Тратьте бодрость, а я отдохну. Без вольфара им меня не догнать. Да только интересно, сколько народу осталось в лагере?