Текст книги "Целеполагание в современном отечественном уголовном судопроизводстве"

В отдельных случаях законодатель намеренно скрывает действительную направленность закона. Думается, что именно в этих случаях и появляются в нормативных актах слишком объемные преамбулы. Они – средство скрыть мысль за словами.

Исходными пунктами для познания цели и задач появления той или иной нормы в уголовно-процессуальном праве и их влияния на ее применение и толкования, по нашему мнению, являются:

1) дозволенные законом, здравым смыслом и нравственностью правоприменителя источники информации, потребной для толкования;

2) отвечающие тем же требованиям правила /методы, способы/ толкования.

Детерминация формулировками цели, задач и НУСП, проведенными в уже принятых законодательных актах, правосознания УУП и лиц, входящих в среду функционирования правоохранительных органов и судов

Отмечено многими мудрыми еще в средние века, что общие формулировки общественным непрофессиональным сознанием усваиваются лучше, чем частные. Незнание некоторых правил, говорил один из них, вполне восполняется знанием некоторых принципов.

Иначе обстоит дело с влиянием общих формулировок на правосознание профессионалов. В будничной речи следователь, прокурор, судья и другие должностные лица – участники уголовного судопроизводства, может быть, и отдадут дань распространенной фразеологии, однако при производстве реальных процессуальных действий большинство из них будет руководствоваться нормами, определяющими процессуальный статус участников соответствующего процессуального действия, и нормами-правилами, непосредственно регламентирующими каждое из этих процессуальных действий.6262
  Не исключено, конечно, что тот или иной УУП-должностное лицо в конкретной ситуации будет руководствоваться указаниями своего руководителя. Сказанное, mutatis mutandis, относится и к судьям.


[Закрыть]

Цель уголовного процесса (уголовного судопроизводства)

Начнем с оговорки, чтобы потом не отвлекаться и не тратить небесконечное время на споры о словах. В нашей монографии термины (словосочетания) «цель уголовного процесса» и «цель уголовного судопроизводства», если иное прямо в нем не оговорено, употребляются как синонимы.

УСП есть одна из отраслей практической деятельности. В отличие от научно-исследовательского труда, правовед-практик не может считать свою работу завершенной тем, что у него появились новые знания. Он не может забывать о том, что цель уголовного процесса требует вынесения справедливого приговора или иного, предписываемого законом по другим мотивам, кроме справедливости, процессуального решения.

Исходя из этого соображения, вряд ли можно считать корректной позицию тех авторов (М. С. Строгович и др.), которые провозглашают целью уголовного процесса познание истины по делу.

Возможно, такая позиция является следствием недостаточно строгой интерпретации текстов некоторых дореволюционных юристов.

Содержание цели уголовного процесса: позиции предшественников

Немногие российские, в том числе советские, авторы исследовали проблему цели уголовного процесса в монографическом плане.6363
  Среди них: Люблинский П. И. Новая теория уголовного процесса // ЖМЮ. – 1916. – № 1; Полянский Н. Н. Цель уголовного процесса. – Ярославль, 1919; Полянский Н. Н. Очерки общей теории советского уголовного процесса. – М., 1927; Чельцов М. А. Цель уголовного процесса и организация окончательного производства. – Киев, 1925; Строгович М. С. Принципы советского уголовного процесса // Советское право. – 1927. – № 1; Якуб М. Л. Демократические основы советского уголовно-процессуального права; Томин В. Т. Понятие цели советского уголовного процесса. – Л.: Правоведение // Известия высших учебных заведений – 1969. – № 3; Томин В. Т. Эффективное уголовное судопроизводство: управленческие, социальные и правовые аспекты / В. Т. Томин. – Сыктывкар: КРАГСиУ, 2003. – 114 с.


[Закрыть] Однако литература вопроса достаточно многочисленна. Часть дореволюционных (до Октябрьской революции 1917 г.) курсов и пособий к лекциям по уголовному процессу,6464
  Фельдштейн Г. С. Лекции по уголовному судопроизводству. – М., 1915; Розин Н. Н. Уголовное судопроизводство: Пособие к лекциям Н. Н. Розина. 3-е изд. пересмотр. – Петроград: Изд. Юрид. кн. склада «Право», 1916. – 597 с. + 1 с. Предисловий.


[Закрыть] за небольшим исключением – советские курсы и учебники, вышедшие до 1969 г., в той или иной мере касались вопроса о ЦУПе.

Позиции и точки зрения в отношении понятия цели уголовного процесса в специальной литературе характеризуются многообразием. Разброс мнений велик.

Так, Н. Н. Полянский полагал, что ЦУП является установлением «для конкретного случая существования… права государства на наказание и эвентуально… тех пределов, в которых оно подлежит осуществлению»6565
  Полянский Н. Н. Цель уголовного процесса… – С. 21; Полянский Н. Н. Очерки общей теории уголовного процесса… – С. 44.


[Закрыть]. Полемизируя с авторами, утверждавшими, что ЦУП заключается в «разрешении правового спора» между государством и личностью, Н. Н. Полянский, тем не менее, соглашался с ними в том, что суд является защитником гражданина от произвола администрации. Заметим, что позиция Н. Н. Полянского и позиция его оппонентов по сути своей друг от друга отличаются не очень, больше терминологически.

В отечественной литературе была выдвинута и другая концепция ЦУПа, согласно которой целью уголовного процесса является борьба с преступностью. Ее придерживался М. А. Чельцов6666
  Чельцов-Бебутов М. А. Советский уголовный процесс. Вып. 1. – Харьков, 1928. – С. 6.


[Закрыть], он же М. А. Чельцов-Бебутов (автор варьировал свою подпись под разными работами), а позже С. А. Голунский6767
  Советский уголовный процесс. – М., 1953. – С. 7.


[Закрыть]. Конечно, борьба с преступностью входит в функции-задачи государственных органов, ведущих уголовное судопроизводство. Кто с этим станет спорить, кроме совсем уж передовых реформаторов УСП? И, тем не менее, если речь идет о выявлении цели именно уголовного процесса, цели, к которой должно стремиться производство по каждому уголовному делу, со всеми присущими ей особенностями, указанной формулой ограничиться нельзя. Борьба с преступностью ведется не только уголовно-процессуальными средствами и, следовательно, борьба с преступностью является целью (задачей) не только уголовного процесса.

Не раскрывают специфики целеполагания в уголовном судопроизводстве и суждения, на первый взгляд, противоположные, а по сути своей сходные (полярные противоречия, противоположности сходятся), высказывавшиеся в свое время А. С. Тагером и М. С. Строговичем. Согласно первому, уголовный процесс преследует множество целей6868
  Тагер А. С. О предмете и пределах науки об уголовном суде // Право и жизнь. – 1924. № 1. – С. 53.


[Закрыть], второму – не имеет собственной цели6969
  Строгович М. С. Проблемы уголовного процесса // Проблемы уголовной политики. – Кн. 2. – М.: Изд. «Советское законодательство», 1936.


[Закрыть]. В соответствии с этим своим утверждением М. С. Строгович в ряде публикаций сводил задачи уголовного процесса к задачам суда, задачам правосудия7070
  Строгович М. С. Уголовный процесс. – М., 1934. – С. 15; 1935. – С. 18; 1936. – С. 36; Строгович М. С. Учебник уголовного процесса. – М., 1938. – С. 50.


[Закрыть].

Мы полагаем, что при таком подходе смешиваются задачи такой отрасли государственной деятельности, как УСП, и функции-задачи органа, такую деятельность осуществляющего. Смешение и вызываемое им уменьшение научной строгости усиливаются в связи с уподоблением понятия задач УСП понятию задач правосудия. Эти два понятия находятся между собой в неразрывной связи, но это – разные понятия.

Многократно цитированный нами патриарх советского уголовного процесса писал и иначе, в других своих работах он утверждал, что целью уголовного процесса является установление материальной истины по делу7171
  Строгович М. С. Принципы советского уголовного процесса… – С. 95, 97; Строгович М. С. Уголовный процесс: Учебник. – М., 1946. – С. 14.


[Закрыть].

У нас вызывает сомнения корректность этой его позиции и позиции тех авторов, которые провозглашают целью уголовного процесса познание истины по делу. Сомнения касаются отнюдь не утверждения, что познаваемая истина должна быть материальной. Это как раз не только правильно, но и нравственно (безнравственной, на наш взгляд, является позиция, согласно которой судьбоносные для УУП решения могут выноситься на основе познания формальной истины). Жаль только, что М. С. Строгович не указывал соотношения между собой двух даваемых им различных не только на первый взгляд трактовок понятия ЦУП.

Суждение о том, что целью уголовного процесса является постижение истины по делу, высказывалось и ранее.7272
  См. об этом: Чельцов-Бебутов М. А. Цель уголовного процесса и организация окончательного производства. – Киев, 1925. – С. 1.


[Закрыть] По существу, этой же позиции придерживался и ряд других авторов, которые полагали, что ЦУП можно считать достигнутой после того, как обвиняемому (лицу, совершившему преступление) определено справедливое наказание.7373
  См. об этом: Советский уголовный процесс / Под ред. Д. С. Карева. – М.: Высшая школа, 1968. – С. 12.


[Закрыть] По нашему мнению, познание истины в большинстве случаев является conditio sine qua non (необходимым условием) достижения цели уголовного процесса при производстве по конкретному уголовному делу. Сама же цель – постановление справедливого приговора7474
  По нашему мнению, и нечто последующее за вынесением приговора. См. выше.


[Закрыть] и обращение его к исполнению.

Такова же высказанная много ранее позиция Н. Н. Розина. «Идет ли речь о правах кредитора и должника или других контрагентов или о праве государства на преследование и наказание преступника7575
  Напомним, что в понимании Н. Н. Розина нет самостоятельно существующих уголовного и гражданского процессов, а есть объединяющее их судебное право. См.: Розин Н. Н. Уголовное судопроизводство: Пособие к лекциям Н. Н. Розина. – 3-е изд., пересмотр. – Петроград: Изд. Юрид. кн. склада «Право», 1916. – С. 3.


[Закрыть], – повсюду цель юрисдикционной деятельности составляет извлечение из фактического материала, добытого судом или предложенного суду, юридических черт, подведение полученных выводов под норму действующего права и авторитетное провозглашение этой нормы для данного случая».7676
  Розин Н. Н. Указ. соч. – С. 3.


[Закрыть] Следует только учитывать, что Н. Н. Розин говорит здесь не об уголовном процессе, а о процессе судебном, по его мнению, объединяющем в себе и уголовное, и гражданское судопроизводства.

В тех случаях, когда по каким-то причинам, признаваемым уголовно-процессуальным законом уважительными, постижение истины не имело места (а уголовное судопроизводство как практическая деятельность не может длиться вечно), законодатель предусматривает возможность завершения производства по делу, хотя цель уголовного процесса по нему и не достигнута, вынесением оправдательного приговора или принятием иного решения без указания на виновность какого-либо лица. Вынесение обвинительного приговора в отношении эпизодов и лиц, в отношении которых истина не достигнута, исключается. Такой подход не гарантирует достижения справедливости. Более того, подобное решение в большинстве случаев является как раз несправедливым. Однако учет других ценностей, разрешение противоречий между различными ценностями посредством компромисса побуждает законодателя установить в указанных им случаях обязательность вынесения решения и тогда, когда истина не достигнута.

С появлением УПК РФ 2001 г. и исчезновением в нем термина «задачи уголовного судопроизводства», замененного термином назначение УСП, как по старинной флотской команде «все вдруг!» из большинства учебников уголовного процесса исчезли понятие и термин «цель уголовного процесса»7777
  Одно из немногих исключений – Уголовный процесс России: Учебник / А. С. Александров, Н. Н. Ковтун, М. П. Поляков, С. П. Сереброва; Науч. ред. В. Т. Томин. – М.: Юрайт, 2003. – 821 с.


[Закрыть]. Хочется надеяться, что от смены законодателем терминологических векторов производство по уголовным делам не стало бесцельным.

Поскольку уголовно-правовые отношения с течением времени обретают форму уголовно-процессуальных, а затем, как правило, и уголовно-исполнительных, постольку достижение цели уголовного судопроизводства призвано обеспечить достижение целей уголовного наказания (наиболее распространенной формы реализации уголовной ответственности).

По нашему мнению, познание истины является необходимым условием достижения цели уголовного процесса при производстве по конкретному уголовному делу, однако, не самой целью.

Познание истины в ипостаси цели, по нашему (и не только нашему) мнению, может быть отнесено к такой категории УПД, являющей собой сердцевину уголовного процесса, как доказывание. Истина есть цель доказывания (познания по уголовному делу). Это так! Однако для того, чтобы завершить производство по УД, на основе познанного должно быть принято одно из предусмотренных законом решений.

Есть, правда, одна гипотетическая ситуация, при которой познание истины может быть приравнено к достижению ЦУП. Однако для этого надобно в понимании истины, постигаемой по УД, существенно расширить объем ее содержания, как это делал, в частности, И. Д. Перлов.7878
  Перлов И. Д. Кассационное производство в советском уголовном процессе. – М.: Юрид. литература, 1968. – С. 88.


[Закрыть] Вот его рассуждения. «…Требование установить истину по каждому уголовному делу означает:

1) полностью раскрыть преступление в полном соответствии с тем, как оно имело место в действительности;

2) изобличить виновного в совершении преступления;

3) обеспечить, чтобы каждый совершивший преступление был подвергнут справедливому наказанию и ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности и осужден». Позиция эта разделяется малым числом юристов. Нами она также не разделяется.

Попробуем обосновать свою позицию. При этом надо учесть, что суждения И. Д. Перлова расходятся с распространенными сегодня сентенциями относительно истины в УСП словесным оформлением. Причина тому – в УПК РСФСР, на который опирался профессор, термин «истина» отсутствовал. Между прочим, одно из немногих сходств между УПК РФ, с одной стороны, и УПК РСФСР 1922, 1923 и 1960 – с другой, – в отсутствии во всех из них слова истина.

Рассмотрим содержание истины применительно к судебному приговору по более распространенным сегодня формулировкам. По двум распространенным позициям в него входят: 1) только фактические обстоятельства дела7979
  Чельцов М. А. Советский уголовный процесс. – М.: Юрид. литература, 1962. – С. 125; Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. – М.: Наука, 1968. – Т. 1. – С. 82; Уголовный процесс / Колл. авт. Отв. ред.: Н. С. Алексеев, В. З. Алексеев, П. С. Элькинд. – М.: ЮЛ, 1972. – С. 151 (автор параграфа – Н. С. Алексеев); и др.


[Закрыть]; 2) фактические обстоятельства, прежде всего деяние, вменяемое обвиняемому, плюс их правовая оценка8080
  Полянский Н. Н. Вопросы теории советского уголовного процесса. – М.: МГУ, 1956; Курс советского уголовного процесса. Общая часть / Под ред. А. Д. Бойкова и И. И. Карпеца. – М.: Юрид. литературы, 1989. – 640 с.


[Закрыть]. Ряд авторов подчеркивает, что в содержание истины входит не только правовая (юридическая), но и социально-политическая «оценка деяния, вменяемого обвиняемому»8181
  См., например: Курс советского уголовного процесса. Общая часть. – С. 539. Автор главы «Гносеологические основы доказывания по уголовному делу» – Н. А. Якубович.


[Закрыть].

В тех случаях, когда по каким-то причинам, признаваемым уголовно-процессуальным законом за уважительные, постижение истины не имело места, законодатель предусматривает возможность вынести оправдаоправдательный приговор или принять иное решение и тогда, когда истина не достигнута. Прежде всего, это проблемы времени: уголовное судопроизводство, как и всякая практическая деятельность, не может продолжаться вечно. По этой причине и установлена в уголовно-процессуальном законе та категория процессуальных сроков, которая устанавливает лимит времени для деятельности участников процесса.8282
  Якупов Р. Х. Процессуальные сроки в советском уголовном судопроизводстве (в стадиях возбуждения уголовного дела и предварительного расследования): Автореф. дис… канд. юрид. наук. – М., 1972; Томин В. Т., Якупов Р.Х., Дунин В. А. Процессуальные сроки, документы и судебные издержки в уголовном судопроизводстве. – Омск: ОВШМ МВД СССР, 1973. 52 с.; Гуляев А. П. Процессуальные сроки в советском уголовном процессе. – М., 1976; Жуковский В. М. Проблема времени и своевременности в советском уголовном процессе: Автореф. дис… канд. юрид. наук. – Свердловск, 1989; Петрова Г. Б. Сроки как элемент правового регулирования в уголовном процессе. – Саратов, 2004; Маслов И. В. Правовая регламентация уголовно-процессуальных сроков: Автореф. дис… канд. юрид. наук. – М., 2004; Анашкин О. А. Совершенствование процессуальных сроков в досудебном производстве: Автореф. дис… канд. юрид. наук. – Саратов, 2004.


[Закрыть]

И. Д. Перлов же полагал, что в содержание истины, постигаемой по УД, входит и назначение наказания. Если это так, то установление истины действительно можно было бы считать целью уголовного процесса. Однако, на наш (и не только наш) взгляд, наказание характеризуется все-таки не истинностью или ее отсутствием. Истинность, как мы ее понимаем, это соответствие познанного чему-то существующему отдельно от познающего. Если полагать, что назначенное судом наказание характеризуется истинностью, то надо предположить, что те конкретные 10 лет лишения свободы в колонии строгого режима, которые суд назначил подсудимому Н. по конкретному уголовному делу, до той поры, пока суд их познал и транспортировал в приговор, где-то в объективной реальности пребывали. Где?

Назначенное наказание может (и должно!), по нашему мнению, характеризоваться справедливостью, даже целесообразностью или утилитарностью, но, повторим, не истинностью.

Несмотря на большой авторитет И. Д. Перлова, в годы войны заместителя Наркома юстиции СССР, единомышленников по вопросу о содержании истины, устанавливаемой по уголовному делу, у него было немного. Н. А. Якубович, сотрудница, возглавлявшегося им до самой смерти отдела, хотя и не упоминала имени проф. Перлова в качестве оппонента, но писала весьма категорично: «В содержание истины не входит назначаемая судом мера наказания. Назначение наказания является не познавательным, а повелительно-волевым процессом, основывающимся на уже познанной фактической и юридической сущности совершенного деяния».8383
  Курс советского уголовного процесса. Общая часть… – С. 542.


[Закрыть]

Чуть позже мы коснемся этого вопроса глубже во фрагменте «Соотношение понятий «цель уголовного процесса» и «цели наказания».

Сейчас же возвращаемся к идее о том, что познание истины является conditio sine qua non (необходимым условием) достижения цели уголовного процесса.

Это наша, лежащая в русле российских, советских, наконец, евразийских правовых воззрений позиция. Однако, судя по тексту УПК РФ 2001 года, в рабочей группе, трудившейся над составлением проекта названного документа, отношение к истине существенно иное. Ее члены основательно приблизились в своих текстах к позициям С. А. Пашина и его союзников, которые относятся к истине еще безразличнее.

Ни один из уголовно-процессуальных кодексов Российской империи, союзных республик СССР и Российской Федерации, начиная с Устава уголовного судопроизводства Российской империи, включая УПК РСФСР 1922, 1923 и 1960 годов, не использовал термина цель уголовного процесса. Не пользуется им и действующий УПК РФ 2001 года. Тем не менее, этот термин, после реформы 1864 г. (Г. С. Фельдштейн и др.)8484
  Фельдштейн Г. С. Лекции по уголовному судопроизводству. – С. 1.


[Закрыть] и особенно в советский период достаточно широко использовался в научной литературе (П. И. Люблинский, Н. Н. Полянский, М. А. Чельцов-Бебутов, А. С. Тагер и некоторые др.)8585
  Достаточно полный обзор литературных источников, анализирующих или просто употребляющих термин цель уголовного процесса, см.: Томин В. Т. Цель уголовного процесса // Правоведение: Известия высших учебных заведений. – 1969. – № 3.


[Закрыть].

В учебниках, учебных программах курсов и вообще в учебной литературе этот термин пользовался значительно меньшей популярностью. В многочисленных учебниках, изданных М. С. Строговичем в предвоенные и первые военные годы, равно как и в послевоенных учебниках под редакций весьма продуктивного в этом отношении Д. С. Карева, интересующее нас понятие, вместе с обозначающим его термином, авторами соответствующих учебников и учебных пособий, составителями программ по уголовному процессу и коррелирующим дисциплинам не анализировалось, собственно, отсутствовал в названных источниках и сам термин – цель уголовного процесса (далее – ЦУП).

Несмотря на ряд подчас весьма существенных, а иногда и просто вкусовых различий в позициях и терминологии ленинградской и московской процессуальных школ, термин ЦУП не использовали, точнее, мало использовали, и специалисты Ленинградского государственного университета и Ленинградского юридического института.8686
  Уголовный процесс / Отв. ред. Н. С. Алексеев, В. З. Лукашевич, П. С. Элькинд. – М.: Юрид. литература, 1972. – 583 с.


[Закрыть]

Не использовали этого термина и учебники (учебные пособия), изданные в свое время в союзных республиках.8787
  См… например: Уголовный процесс БССР / Учебное пособие для юрид. вузов. Под ред. С. П. Бекешко, Е. А. Матвиенко. – Минск: Вышейшая школа, 1979. – 545 с.


[Закрыть]

Между тем, термин ЦУП достаточно представлен в научной литературе. Весьма эмоционально и категорически высказывался по поводу цели уголовного процесса упоминавшийся нами выше Р. С. Фельдштейн. Он писал на 55-м году действия в Российской Империи Устава уголовного судопроизводства: «Как бы ни изменялись формы процесса в различные эпохи, конечная цель его всегда остается неизменной. Он предназначается для раскрытия истины. Процесс предполагает ряд отдельных мер, ведущих в конечном результате к выяснению определенных фактов в том виде, как они даны были самой жизнью. Но какие же факты может раскрывать уголовный процесс? Его задача – раскрытие истины в определенной области, в сфере уголовных правонарушений. Мы должны, следовательно, видеть цель уголовного процесса в том, что он стремится к раскрытию истины в смысле установления факта преступления и вместе с тем к определению вытекающих из него последствий (выделено нами. – А. П.). Эта цель постоянна и неизменна»8888
  Фельдштейн Р. С. Лекции по уголовному судопроизводству. – М.: Типо-литография В. Рихтер 1915. – С. 1.


[Закрыть]. С приведенных слов Р. С. Фельдштейн, ординарный профессор Императорского Московского университета начинает свои «Лекции по уголовному судопроизводству», изданные в годы Первой мировой войны.

Может показаться, что М. С. Строгович в своих гораздо более поздних публикациях, в том числе вышедших в свет в годы Великой Отечественной войны, придерживается той же позиции, что и его предшественник (все мы стоим на плечах умерших). Однако это не так. Дореволюционный автор, как явствует из только что приведенных и выделенных нами слов его, в понятие раскрытие преступления включает, помимо установления факта раскрытия преступления, еще и определение вытекающих из него последствий, т.е. принятие решения о способе восстановления справедливости, преступлением нарушенной, или иного становящегося по конкретному уголовному делу единственно возможным решения. Например, прекращения дела в связи со смертью обвиняемого или подозреваемого, за исключением случаев, когда производство по уголовному делу необходимо для реабилитации умершего (п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК), или отсутствия заявления потерпевшего, если уголовное дело может быть возбуждено не иначе как по его заявлению (п. 5 ч. 1 той же статьи).

Цель уголовного процесса, таким образом, как желаемый результат деятельности участников уголовного процесса, ведущих процесс, концентрируется на изобличении лиц, виновных в совершении общественно опасных деяний (на следственном и оперативно-розыскном уровнях), определении степени вины этих лиц в содеянном и применении к ним справедливых наказаний или иных предусмотренных законом мер воздействия (на следственно-судебном уровне), а также на внесении изменений в качественные и количественные характеристики принудительных мер воздействия (на судебном уровне) с тем, чтобы достичь целей наказания, установленных уголовным законодательством.8989
  См.: Томин В. Т. Понятие цели советского уголовного процесса // Правоведение: Известия высших учебных заведений. – 1969. – № 4. – С. 70; Томин В. Т. Понятие цели советского уголовного процесса // Избранные труды. – СПб: Изд. «Юрид. центр Пресс», 2004. – С. 41–47. Ни один из уголовно-процессуальных кодексов России и СССР, начиная с Устава уголовного судопроизводства Российской империи, включая УПК РСФСР 1922, 1923 и 1960 годов, не использовал термин «цель уголовного процесса». Не пользуется им и действующий УПК РФ (2001 года). Тем не менее, этот термин после реформы 1864 г. и особенно в советский период достаточно широко использовался в научной литературе (П. И. Люблинский, Н. Н. Полянский, А. С. Тагер, Г. С. Фельдштейн, М. А. ЧельцовБебутов и некоторые др.).


[Закрыть] Мы солидарны с автором этой позиции во многом. Однако не во всем. О расхождениях – чуть ниже.

Факультативные элементы ЦУП

Никакая дефиниция не способна полностью исчерпать содержание определяемого понятия. Трудно не согласиться с этой аксиомой науковедения. Если дефиниция (определение) описывает все понятие, то она определением быть перестает и становится вербальным описанием понятия.

В связи со сказанным становится понятным наше желание добавить к приведенной дефиниции ЦУП следующую дополнительную информацию, к слову, тоже не описывающую характеризуемое понятие целиком. ЦУП, по нашему мнению, состоит из обязательных и факультативных элементов. Для обозначения обязательных элементов цели уголовного процесса мы воспользуемся употребляемым представителями Нижегородской школы процессуалистов термином ядро ЦУП. Именно это ядро и нашло отражение в приведенном выше определении.

Содержание его регламентировано ст. 73 ч. 1 УПК РФ, хотя и сократившей название («Обстоятельства, подлежащие доказыванию» вместо «Обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному делу») и выросшей в объеме (семь пунктов вместо четырех), но принципиально не отличающейся от своей предшественницы – ст. 68 ч. 1 УПК РСФСР.

Сопоставительная таблица статей 73 УПК РФ 2001 г. и 68 УПК РСФСР 1960 г

При производстве по уголовному делу подлежат докладыванию:

1) событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления);

(1) событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления);

2) виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы;

(2) виновность обвиняемого в совершении преступления и мотивы преступления;

3) обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого;

(3) обстоятельства, влияющие на степень и характер ответственности обвиняемого, указанные в статьях 61 и 63 Уголовного кодекса Российской Федерации, а также иные обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого;

4) характер и размер вреда, причиненного преступлением;

(4) характер и размер ущерба, причиненного преступлением;

5) обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния;

6) обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание;

7) обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания.

Приводимая сопоставительная таблица подтверждает вывод об отсутствии каких-либо принципиальных различий между анализируемыми статьями. В таблице мы постарались выделить цветом различия в вербальном выражении норм.

Факультативные элементы ЦУП

Как явствует из вышеизложенного, наряду с обязательными ЦУП включает в себя также факультативные элементы. Вводимое нами понятие – факультативные элементы ЦУП – обладает двумя признаками (свойствами). Использованные термины – признаки и свойства, несмотря на употребление такого пунктуационного знака, как скобки, в данном случае осмысливаются нами не совсем как синонимы. В ситуации достижения согласия между сторонниками разных позиций они могут стать конвенциальными терминами и использоваться в существенно разных значениях. В различающихся значениях используем сейчас эти термины и мы.

Признаки – легко различаемые наблюдателем качества объекта, его приметы, знаки, показатели. Такое истолкование термина согласуется с его трактовкой в авторитетных толковых словарях русского языка. Во-первых, в носящем нормативный характер однотомнике: «показатель, примета, знак, по которым можно узнать, определить что-н.»9090
  Ожегов С. И. Словарь русского языка / Под ред. чл.-корр. АН СССР Н. Ю. Шведовой. – 17-е изд., стереотип. – М.: Русский язык, 1985. – С. 511.


[Закрыть]. Во-вторых, приведенная дефиниция повторена в академическом четырехтомнике: «показатель, примета, знак, по которым можно узнать, определить что-л.»9191
  Словарь русского языка: В 4-х т. Т. 1. / АН СССР, Ин-т рус. яз. / Под ред. А. П. Евгеньевой. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Русский язык, 1981. – С. …


[Закрыть]. Единственное различие в словарных статьях, помещенных в разных источниках, в следующем: в одном словаре начертано – что-н. (что-нибудь), в другом – что-л. (что-либо).

Свойства, по нашему мнению, это более широкое понятие. Оно обнимает собой и признаки, и другие, более глубинные, качества наблюдаемого (исследуемого) объекта. Здесь мы расходимся с лингвистами. Самую малость, но, тем не менее, расходимся. В двух только что названных толковых словарях словарные статьи, раскрывающие содержания термина, сформулированы, по существу, также идентично. По академическому словарю, среди двух приведенных в названных словарях значений интересующего нас слова: «Качество, признак, составляющие отличительную особенность кого-л., чего-л.»9292
  Указ. соч. / Т. 4. – С. 56.


[Закрыть]. Словарь С. И. Ожегова дает лишь одно значение используемого нами в качестве инструментария слова: «Качество, признак, составляющие отличительную особенность кого-чего-л.». Оно отличается от своего сородича лишь опечаткой (мы воспроизвели ее).9393
  Указ. соч. – С. 612.


[Закрыть]

Выдержки из толковых словарей русского языка приведены нами не для того, чтобы иметь возможность поспорить с лингвистами. Нас интересует совсем другое – сообщить коллегам-юристам свое истолкование двух названных терминов для нужд того вопроса, который мы поднимаем. Дело в том, что в немалом числе правовых публикаций термины признак и свойство не различаются.

Общая характеристика факультативных элементов ЦУП

(1) Факультативные элементы цели уголовного процесса – это такие его составляющие, которые определяют направленность уголовно-процессуальной деятельности не по каждому уголовному делу. По ряду УД вопрос о факультативных элементах цели даже не встает. Например, в тех случаях, когда преступлением не причинен материальный ущерб, нет причин принимать меры для его возмещения.

(2) Недостижение одного или даже нескольких факультативных элементов ЦУП по определенному УД не останавливает дальнейшего движения этого дела. К примеру, невыявление обстоятельств, способствовавших совершению определенного преступления, не препятствует направлению в суд дела на лицо, вина которого доказана.

При приостановлении или прекращении движения уголовного дела к ядру (обязательным элементам) ЦУП судьба факультативных элементов решается по-разному. Об этом – при характеристике каждого из факультативных элементов.

Сформулированным признакам, как нам представляется, соответствуют четыре составляющих (элемента) цели уголовного процесса. Во-первых, возмещение имущественного вреда, причиненного преступлением; во-вторых, выявление обстоятельств, способствовавших совершению преступления (ст. 73 ч. 2); в-третьих, внесение изменений в качественные и количественные характеристики принудительных мер воздействия (на судебном уровне) с тем, чтобы достичь целей наказания, установленных уголовным законодательством. В. Т. Томин полагает, что эта последняя составляющая входит в ядро ЦУП.9494
  См.: Томин В. Т. Понятие цели советского уголовного процесса // Правоведение: Известия высших учебных заведений. – 1969. – № 4. – С. 70; Томин В. Т. Понятие цели советского уголовного процесса // Избранные труды. – СПб: Изд. «Юрид. центр Пресс», 2004. – С. 41–47.


[Закрыть] Однако такая составляющая (производство в стадии исполнения приговора) имеет место не по каждому делу. Можно даже высказать мысль, что производство в стадии исполнения приговора – это уже не уголовный процесс, а нечто другое, например, уголовно-исполнительное производство.

Наконец, в качестве четвертого факультативного элемента ЦУП мы предлагаем рассматривать реабилитацию и возмещение вреда реабилитированному, восстановление его трудовых, пенсионных, жилищных и иных прав (ст. 397 ч. 1 п. 1 УПК РФ).

Возмещение имущественного вреда, причиненного преступлением, как факультативный элемент ЦУП

Несколько слов о таком факультативном элементе ЦУП, как возмещение имущественного вреда, причиненного преступлением. Ст. 52 Конституции РФ провозглашает: «Государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба». Если толковать приведенную конституционную норму буквально (а именно такое толкование предпочтительнее и расширительного, и ограничительного), то в отношении возмещения имущественного ущерба, причиненного преступлением, она возлагает на государство обязанность обеспечивать компенсацию причиненного ущерба отнюдь не всем гражданам, которым такой ущерб преступлением причинен. Дело в том, что в соответствии со ст. 42 УПК РФ потерпевшим является лицо, признанное таковым постановлением дознавателя, следователя, прокурора или суда. Между тем, в возмещении ущерба нередко нуждается пострадавшее от преступления лицо, потерпевшим по той или иной причине еще или вообще не признанное.9595
  В очередной раз приходится обращать внимание на небрежность в терминологии, употребляемой в законодательных актах.


[Закрыть]

В связи со сказанным нам представляется, что ст. 52 Конституции РФ нуждается в редакционной правке. Мы понимаем, конечно, что любая, даже и чисто редакционная правка Конституции РФ, любое прикосновение к тексту этого документа нынче непопулярны, однако пора, наверное, проявить уважение к закону и к законности вообще. Может быть, если бы своевременно были внесены правки в ст. 106 Конституции СССР 1977 г. стране не пришлось бы переживать трагических событий 1989–993 годов.

Недостатки первого рода незначительны и легко устраняются посредством внесения в текст закона необходимых изменений (Выделено нами. – А. П.)».9696
  Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. 1995… – С. 77–78.


[Закрыть]

Солидаризируясь во многом со сказанным Беккариа, мы рискнем предложить редакционную правку в ст. 52 Конституции 1993 г. Вторую фразу в ней мы полагали бы правильным сформулировать следующим образом: «Государство обеспечивает лицам, пострадавшим от преступления, доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба».

Нам еще представляется не совсем корректным, что в ст. 42 ч.1 УПК РФ, призванной конкретизировать конституционное положение применительно к УСП, вместо термина ущерб используется термин вред (физический, имущественный, моральный вред). Видимо, необходимо согласование терминологии в этих двух нормативных актах. В данном случае редакционной коррекции подлежит, надо полагать, УПК. Это тем более желательно, что его предшественник – УПК РСФСР 1960 г. – в ст. 29 «Гражданский иск в уголовном процессе» также пользовался термином ущерб (материальный ущерб от преступления). А это означает, что в профессиональном и обыденном правосознании и в литературных источниках времен РСФСР устоялся именно термин ущерб. Если без особой необходимости меняется термин, то в реальной жизни это может повлечь взаимное непонимание или даже ошибки в толковании. Кроме того, усилия, необходимо затрачиваемые на переучивание персонала и на сообщение измененной информации населению, среди которого – потенциальные пользователи и критики предшествующего и современного им уголовно-процессуального права, оказываются затраченными без дела.

Мы можем предположить, что замена в УПК РФ 2001 г. содержащегося в Конституции РФ термина ущерб на термин вред было порождено желанием разработчиков проекта Кодекса обозначить преемственность с дореволюционными русскими правоведами. Действительно, многие из них употребляли в анализируемой нами ситуации термин «вред».9797
  См., например: Розин Н. Н. Уголовное судопроизводство. – С. 256.


[Закрыть] Однако объемные и в то же время малотиражные дореволюционные издания не всегда были доступны для практикующих юристов и, следовательно, оказывали несущественное влияние на основную массу профессионального правосознания. Полагаем, что положение мало изменилось и в результате переизданий ряда дореволюционных работ, осуществленных в последние два десятилетия. Дело в том, что, наряду с малотиражностью, труды дореволюционных правоведов обладают с позиций юристов-практиков еще одним свойством, затрудняющим их усвоение. Большинство из них – весьма объемны.

Кроме того, термин вред применялся в дореволюционной литературе не так уж и последовательно. И. Я. Фойницкий, например, наряду с ним пользовался и словосочетанием вред и убытки9898
  См.: Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. – Т. 2. – С. 69.


[Закрыть].

В отличие от стран с англосаксонской системой судопроизводства (в частности, США), где возмещение имущественного вреда, причиненного преступлением, осуществляется посредством гражданского судопроизводства, в нашем отечестве существует такой институт, как гражданский иск в уголовном процессе. И. Я. Фойницкий и Н. Н. Розин именовали его еще соединенным процессом.9999
  Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. – Т. 1. – С. 69; Розин Н. Н. Уголовное судопроизводство. – С. 257; Румянцев О. Г., Додонов В. Н. Юридический энциклопедический словарь. – М.: Инфра-М, 1997. – 384 с.


[Закрыть]