Текст книги "Стая"

17

К Свену возвращались чувства, он оглядывал женщину, пытаясь вспомнить что произошло. В руках была слабость, они слегка подёргивались, словно он был пьян. Свен оглядел интерьер в доме, придя к выводу, что мебели почти нет и сама обстановка несколько давящая. В такой тесноте и обитала Харла – хранительница гор.

Хальстрём хорошо слышал всё, что она говорила. И очень многое стало ему понятно. Его догадкам, похоже, суждено было стать реальностью. Рядом с ним сидела женщина, много лет жившая в горах и она могла помочь ему докопаться до истины. И он ухватился за эту возможность всеми силами, чтобы спасти последнее, что осталось от его семьи.

Он иногда связывал пару слов, но с большим трудом. Харла советовала ему побольше спать и меньше напрягаться. Так он и делал, замечая, что её советы и настойка быстро восстанавливают его организм. Раны всё ещё болели, боль была ноющая, периодическая. Но в целом состояние быстро улучшалось. Жар спадал, тело наполнялось силами, организм постепенно начинал полноценно функционировать.

***

За все эти старания Свен был в долгу перед мудрой женщиной, и одними из его первых слов после аварии стали слова благодарности. Он не видел, как она реагировала на них, даже не знал, слышит ли Харла эти еле различимые звуки, доносящиеся из горла больного. Хотя надо признать, что он побаивался этой удивительной доброты и заботы. За долгие годы в полиции ему пришлось привыкнуть к полной самостоятельности, к тому, что вокруг конкуренты и враги.

За годы жизни отдельно от семьи, он почти не встречал никого, кто бы бескорыстно готов был помочь. У Свена выработалась даже привычка, заключавшаяся в недоверии к обществу. Его столько раз предавали, использовали и унижали, что можно сказать он рос в совершенном холоде. И как расти цветку, если вокруг мерзлота. Приходится приспосабливаться. Но тогда теряется цвет, яркость. Именно этого не было в его жизни. Всё было отчётливо серым, без даже еле заметных тёплых оттенков.

Снова быть нужным кому-то оказалось таким непривычным, что он до последнего не мог поверить в реальность происходящего. Порой ему было страшно, ведь сны переплетались с реальностью. И если бы он знал, что находится во сне, тогда бы верно не переживал из-за каждой мелочи. Ведь сон закончится и все увиденные в нём проблемы растворятся в воздухе. Но если же это реальность, тогда надо быть предельно осторожным, жить с тревогой. Так, где же он?

18

К середине второй недели Свен почти поправился. Он уже мог садиться и спокойно сидеть, почти не чувствовал никакой боли и не испытывал дискомфорта. Теперь Хальстрём мог хорошо рассмотреть свой спасительницу и как следует отблагодарить. Он увидел женщину, по виду лет шестидесяти. Она была тощей, но при этом с поразительно хорошей фигурой. Порой Свен даже ловил себя на мысли о том, что будь он старше, то непременно бы обратил на неё внимание в молодости. И ему было ужасно жаль, что рядом с ней нет мужчины, который бы заботился о ней, ухаживал и облегчал жизнь.

В тот день он быстро заснул, несмотря на то, что в постели было жёстко и неудобно. Всё-таки хозяйка спала на полу, и было бы неприлично жаловаться. Спал Свен некрепко и видел сон.

На перекрёстке он с мамой. Эрика в своём экстравагантном наряде, в странном платье, которое она сама декорировала. Вычурные безделушки, рюши и одному Богу известно, что ещё. Но её особо не волновало, что о ней говорят. Её мысли были совсем о другом. В них было, наверное, очередное расследование или идеи для статьи. Она всегда увлекалась настолько, что не могла без этого жить. Работала на отдыхе, если мой читатель позволит мне так высказаться.

Она держала за руку маленького Хальстрёма и в очередной раз говорила про то, что машины слишком быстро едут. Свен задал ей очередной глупый детский вопрос и мама с лёгкой улыбкой отвечала. Причём всегда одинаково спокойно, словно она никогда никуда не торопилась, словно управляла всем земным временем.

И когда они переходили дорогу, Свен казалось, что она повелевает машинам, заставляет их взглядом остановиться. В её глазах он видел уверенность, и бесконечно поражался, как это так бывает, что сказочная волшебница живёт с ним в его мире.

Но вдруг всё обрывается. Водитель, почему-то не заметивший красный свет, резко тормозит. Машина проезжает ещё пару метров и приближается к месту, где стоит Свен. Сейчас что-то случиться. Мама хватает его и отпрыгивает к обочине. Водитель в панике прибавляет газу и на полной скорости скрывается.

В глазах Свена всё плывёт, он не особо-то и осознал, что произошло. И мальчик смотрит на маму. На его вопрос она отвечает, что в порядке и он, кажется, верит ей. «Она ведь не может врать» – говорит ему его детское сердце.

Но на глазах у неё слёзы. И про них она ничего не говорит, но ведь мама не может врать. Свен, как и всегда, свыкнется с тем, что ему непонятно от чего грустит мама, придёт домой и спросит папу. Но тот лишь повторяет мамины слова. И мальчик уже спокоен, хотя всю ночь напролёт лежит и думает, что же там произошло. И как он не пытается, не может забыть её грустный взгляд. И тут Свен просыпается.

19

– Вам, верно, снилось что-то страшное. Вы звали кого-то. Если хотите, я бы могла вам чем-то помочь. Быть может я смогла бы что-то для вас. Что скажете?

– Я даже не знаю. Мне приснился момент из прошлого. Всё было точно так, как во сне. Страшно порой видеть то, что давно проживал.

– Я много лет не вижу сны. Быть может, моя жизнь слишком скучна и однообразна. Но давайте вернёмся к вам. Что там произошло?

– Тогда я пережил стрессовую ситуацию. Но тогда я мало что понял. Только спустя много лет, до меня дошло, что тогда моя жизнь была под угрозой.

– Нам говорят, что всё может исцелить время. Спросите у кого угодно в городе. Хоть у Агнет. Она новенькая у нас, но уже знает эту мудрость.

– Послушайте, вы сказали новенькая. Могу я узнать, почему вы её так назвали?

– В нашем городке она новенькая. Только учится.

– Чему?

– Быть как мы.

– А какие вы?

– Мы единые с природой. Она наш дом и даёт крышу над головой.

– Это я уже слышал. Но я хочу знать. Что вы знаете о Эрике Хальстрём?

– Это имя мне знакомо. Но я слышала его давно.

– А кто-то из города может знать что-то о ней? – поинтересовался Хальстрём.

– Очень сомневаюсь. Но быть может, кто-то кто достаточно стар и мудр.

– Хорошо, тогда я собираюсь уходить.

– Куда вы пойдёте? – спросила Харла.

– Вы же сами сказали, что в городе мне могут помочь.

– Но я не могу отпустить вас в город.

– Вы противоречите себе, – настаивал Свен с удивлённым видом, честно говоря, его уже начинал раздражать такой расклад.

– Горожане не любят чужаков. Вам лучше уйти, – взволнованно продолжала женщина.

– Я сам вправе решить, что мне делать.

– Я лишь хочу помочь. Ваша жизнь мне дорога. Я думаю, вы должны уходить. И моё решение не изменится. Если кто-то узнает…

– Что будет?

– Мне придётся самой вас выдать, чтобы не вызывать подозрений.

– Ничего не понимаю. Они что вами управляют?

– Я их слушаю, хотя не люблю их. Они дали мне много того, в чём я нуждалась. Они спасли меня. Теперь я живу в гармонии и счастье.

– Кто главный? Как его найти?

– Мы зовём его Настоятель. Он не говорит своего имени в том мире. Здесь он переродился, и имя теперь носит другое.

– А где найти Настоятеля?

– Я редко его вижу, как и все. Никто не смеет тревожить его. Если он сам захочет, то примет вас. Но нам не велено входить в его дом. Его жилище для нас закрыто. Только лишь те, кого он сам выберет, могут посетить его.

– Я должен вам сказать, что очень признателен, что спасли меня и помогли встать на ноги. Но я должен идти, я ищу Эрику Хальстрём и должен торопиться, может, ей нужна помощь.

– Если вы её найдёте, то я буду рада за вас. Но с того момента, как вы переступите этот порог, вы станете моим врагом и я буду обязана сообщить всем о вашем приходе.

– Покажите мне дорогу в город, и это будет моя последняя просьба.

– Хорошо, но за поворотом я вас оставлю.

– Договорились.

Свен сделал усилие, чтобы встать. Поднялся на локтях и постепенно встал. Ноги с непривычки болели, голова слегка кружилась, а руки по-прежнему дрожали. Женщина хотела помочь ему, но он дал ей понять, что намерен идти самостоятельно. Женщина достала вещи Хальстрёма из багажника и спросила:

– Как мы поступим? Вам ведь нужны будут продукты?

– Да, но всё мне не унести. Давайте поступим так. Я оставлю вам часть продуктов, в качестве благодарности. Остальные заберу.

– Возьмите рюкзак. Он старый, но вместительный. Не порвётся, – сказала Харла, протянув Свену огромный раритетный походный рюкзак.

– Спасибо, мой рюкзак не такой вместительный. К тому же он, похоже, остался в багажнике.

– То, что осталось в машине…

– Вы можете это брать. Вы голодаете, и мне хочется вам помочь.

– Я вечно буду вам благодарна.

– Не думаете отсюда уйти? Когда я всё разузнаю, то могу взять вас с собой. Вы сможете жить, не голодая, я бы помог вам найти работу. Вы могли бы жить в отдалённом чистом районе. Так что скажете? – с надеждой спросил Хальстрём.

– Тот мир для нас закрыт. И нельзя мне за границы нашего. Я останусь здесь, и всегда буду помнить о вашей доброте.

Женщина помогла Свену переложить всё в рюкзак, и они, наконец, покинули печальный деревянный дом. Харла шла впереди, показывая дорогу. Вопреки тому, что она предлагала ему помощь, он всячески отказывался и тащил тяжёлый рюкзак на себе. Шёл медленно, делая остановки. Харла вела его вглубь гор, где дороги становились непроходимыми. То и дело путники запинались, в кровь, стаптывая ноги и чувствуя, как свирепый холод вонзается в тело.

Уставший Свен сел на землю. Он достал из сапога правую ногу и осмотрел. Пальцы были почти синего света, онемевшие и жутко болели. Свен подул на ногу, потом взял снег и принялся растирать его, пытаясь отогреть конечность. Из-за невероятного холода и завывающего ветра, он почти не мог сосредоточиться и порой, словно терял сознание.

Нога слегка отогрелась, и пальцы потихоньку стали шевелиться, Свен почувствовал существенное облегчение, словно с плеч свалились горы. Он сделал усилие, чтобы встать, опёрся на выступ и продолжил идти, слегка прихрамывая.

Тут он заметил, что всё это время не видел Харлу. Похоже, она покинула его в тот момент, когда это произошло. Испугалась, или же просто выполнила обещанное и скрылась? Этот вопрос ещё долго мучил его ослабленный разум, до дрожи будоража его тело.

Он с едва различимой радостью приметил, что впереди виднеется крупная поляна. Чуть подальше виднелись очертания домов, таких же секретных и спрятанных. И в них, наверное, жили те самые, о ком говорил отец. Свен мысленно спросил у отца, идти ли ему дальше и не бессмысленно ли это всё. И ему показалось, что отец ответил.

На душе у Свена потеплело, словно после зимы в его сердце настала весна. Отец, похоже, одобрил его путь, по крайней мере, ему так показалось. Хальстрём направился навстречу с жителями загадочного города, не скрывая страха и любопытства, перед этими таинственными существами из другого мира.

20

Перед глазами Свена мелькали еле заметные дома, скрытые в горных изгибах. Вокруг стояла тишина, словно здесь был дико-западный город-призрак. Что-то гнетущее было в воздухе, словно в горах жили мистические существа, которые хранили эти места. Свен шёл не спеша, вглядываясь в очертания тайного города. Никто не выглядывал из окон, радужно приветствуя чужака. Пока всё было так, как описала Харла.

Люди жили с заколоченными ставнями, не желая быть увиденными. Похоже, они даже между собой не общались. Свену нужно было где-то остановиться. Искать гостиницу не было смысла, поскольку люди подобного типа не стали бы строить что-то столь роскошное. Они предпочитали простые дома, минимум работы и комфорта, зато полная скрытность и незаметность.

***

Хальстрём задумался. А ведь он и сам иногда мечтал об уединении, о жизни вдали от людей и шума. Вся городская суета заставляла его замыкаться в себе, лишала индивидуальности и давила, вызывая чувство беспокойства. Люди в городе были раздражительными, нервными, страдали фобиями и испытывали постоянный стресс.

Свену вспомнился малоизвестный актёр, который на рекламном щите предлагал переехать в экологически чистый район. Там по его словам был рай. Радужные картинки сменяли одна другую, заставляя глаза с упоением следить за происходящим и досмотреть до конца. Но ведь ни он сам, ни его ослепительная улыбка не были искренними. Как легко лгать с экрана, используя слабости людей, их усталость.

Хальстрём давно запомнил, что ничего в этом капиталистическом мире не достаётся бесплатно. За каждую мелочь надо бороться, отстаивать свои права и вечно конкурировать с другими. Только так стало возможно жить в новом мире, и Свен это ненавидел. Как и все свои привязанности к вещам, работе и деньгам. Он хотел всё это сбросить, словно то были оковы. И не здесь ли то место, где он сможет начать свой путь заново?

Если и есть смерть в духовном плане, то ей непременно стоит назвать материальную зависимость человека. Человечество давно разрушает себя изнутри, создавая технологии, которые способны помогать людям, но при этом использующие ужасно опасные для природы средства. И примитивные формы жизни были намного человечнее, в них было некое уважение к тому, что мы потребляем. Уютная жизнь может состоять лишь из пещеры с костром, а может из кучи дорогущей мебели и рутинной работы, чтобы эту мебель купить.

***

Свен решил найти Настоятеля, для чего ему пришлось искать живые души в городке. Он подошёл к ближайшему домику и постучал в окно, которое было вровень с поверхностью, на которой стоял Свен. Ему никто не ответил, хотя Свен был готов поспорить, что услышал шевеления и перебранку какой-то семейной пары.

Через некоторое время, в небольшом отверстии стали видны глаза. Человек внимательно наблюдал за чужаком, оглядывая его одежду с ног до головы. Сердце Свена словно замерло, в ожидании того, что предпримут хозяева дома. Послушался шум, и дверь медленно отворилась. Выглянула женщина лет сорока пяти. Вид у неё был настороженный, она сквозь зубы процедила:

– Чего вам?

– Я хочу узнать, где найти Настоятеля.

– Мы ничего не знаем.

– Я думаю вам просто велено молчать. Но если вам не трудно, всё же расскажите мне, что знаете о нём. Я проделал длинный путь, чтобы найти Настоятеля. Давайте совершим обмен.

– Обмен?

– Вы мне дадите информацию.

– А вы нам что? – поинтересовалась женщина, явно загоревшись мыслью об удачной сделке.

– У меня есть кое-что.

– Давайте сюда.

– Здесь некоторые запасы еды.

– Это подойдёт.

– Тогда я вас внимательно слушаю.

– Занесём еду в дом, там и поговорим, – произнесла женщина, указывая на дом.

Они вошли в дом, и Свен сразу почувствовал запах сырости и слишком неудобный потолок. Хальстрём еле помещался в полный рост, тогда как невысокая хозяйка легко маневрировала по коридору. На стенах почти ничего не было, лишь пара портретов, но ни единого следа материальной культуры. Внутри было слегка прохладно, поэтому обитатели жилища всё время ходили в тёплой одежде.

21

В доме ещё жил муж той женщины. Он сварливым взглядом уставился на Свена, словно намереваясь испепелить его. На голове у него была прядка седых волос, он был явно старше жены. На его лице читалось недоверие, смешанное с какой-то природной дикостью. Жена шепнула ему что-то, после чего он несколько преобразился. Видимо та рассказала ему, что у чужака есть еда. Ни что так не заставляет звереть, как чувство голода.

Женщина провела Свена в комнату, которая напоминала гостиную, но в десятки раз меньше тех, к каким привык Хальстрём. Она посмотрела в окно, чтобы убедиться, что никто не подслушивает и не подсматривает. Потом она села на кровать и вопросительно взглянула на Свена:

– Сначала еда.

– Ладно. Но не вздумайте меня обмануть.

– Слушайте, если вы мне не доверяете, то можете убираться.

– Нет, просто так уж получилось, что я очень осторожно доверяюсь людям. Они сейчас весьма жадные до чужого добра.

– Могу вам сказать, что кроме вашей еды мне ничего не нужно. Моё имя Кира. И я бы хотела, чтобы вы скорее забыли и меня, и моё имя. А ещё лучше, чтобы вы убрались отсюда в свой мир.

– Только найду Настоятеля, и больше вы обо мне не услышите.

После разговора Свен выложил на кровать несколько банок с едой. Женщина презрительно осмотрела их, словно боясь, что внутри они пустые:

– Откройте одну. Я хочу знать, что вы не обманываете.

– Тогда мне нужен нож.

– Берт, принеси нож! – крикнула она мужу.

– Что, по-хорошему не договоритесь? – крикнул в ответ Берт и залился неприятным смехом, который подхватила и его жена.

Свен с лёгким смущением всё же переборол себя, не высказав всего, что он думает об этих людях и их призрачном гостеприимстве. К тому времени из кухни пришёл Берт, который ехидно взглянул на кровать, где лежали припасы. Потом он протянул нож Кире и скрылся, по-видимому, вернувшись в своё уютное кресло, если так можно назвать, будто растерзанный кошкой элемент мебели. Но у всех свои слабости, и, похоже, в этом была его.

Хальстрём вставил нож, надавил, потом круговым движением открыл банку и взглянул на Киру. Она довольно кивнула, и Свену даже показалось, что она облизнулась.

– Дайте ещё одну банку, взамен той.

– А вы умны, теперь жду от вас всё, что знаете о Настоятеле.

– Вам явно не стоит думать, что этот человек вам ровня. С ним нельзя так просто увидеться и поговорить.

– Это я уже слышал. Давайте к делу. Как мне с ним связаться? – спросил Свен.

– Есть один способ. Оставьте жертву.

– Что? Какую ещё жертву? – озадачился Свен.

– Мы все ему должны. Оставьте ему дары. Тогда он подумает, принять ли вас.

– А что ему нужно? Еда, ценности?

– Вы не совсем понимаете. Ему нужно нечто большее. Я бы сказала то, что вам дороже всего. Подумайте и принесите это ему в жертву.

– А как найти его дом? Кто-то может меня провести? – воодушевлённо допытывался Хальстрём.

– Вас никто не станет вести. Это запрещено. Он велит приходить только по особым случаям. Если он узнает, что вы зря решили его побеспокоить, то вы сильно пожалеете.

– Что он способен сделать? Будет травить меня?

– О нет, вы будете сами жалеть о своём проступке. Он сильнее вас духовно, сильнее всех нас. Его наказание куда страшнее.

– Послушайте, мне очень нужно к нему. К кому мне обратиться за помощью?

– Что же. Есть один безумец. Его зовут Вальтер. Разыщите его, если найдёте к нему подход, то уговорите.

– А что с ним? От чего он безумен? – поинтересовался Хальстрём.

– Этого никто не знает. Некоторые утверждают, что он говорит со своими книгами. У него своя библиотека. Идти туда по той дороге, – сказала Кира, показывая за окно на тропинку.

– Вам не приходило в голову перестать бояться. Мне кажется, что вам промывают мозги. Не давайте собой управлять.

– Мы не смеем противиться. Не вам решать, что нам делать, – сказала Кира, покачав головой и словно войдя в какой-то транс.

Свена одолевали сомнения, его не покидало чувство, что все они заодно, что каждое их слово им внушено насильно. И эти догадки пугали его до глубины души, наполняя сердце леденящим ужасом.

– Так укажите хотя бы, в какой части города его искать? – спросил Свен, несколько неуверенным голосом.

– Мой муж Берт может это сделать. Но вы должны…

– Да, оставить ещё еды, я понял, – оборвал её Свен.

– Мы лишь спасаем свою жизнь, не обижайтесь. Если бы мы каждому путнику помогали задаром, то не было бы у нас ни еды, ни спокойствия. Люди часто неблагодарны, и нельзя позволять им использовать ваши слабости.

– Это абсурд. Вы говорите то же, что и я, но другими словами. При этом вы сами подвергаетесь влиянию со стороны. Вы разве не замечаете, что вами помыкают в своих целях.

– Моя доброта может обойтись вам ещё дороже. Закончим с этим. Берт! Проводи чужака к Вальтеру, пока он не вывел меня из себя! – крикнула Кира мужу.

– Иду, можно и не кричать. Я не глухой! – послышались возгласы Берта из другой комнаты.

22

Хальстрём поставил ещё одну банку на кровать, уже не скрывая недовольства, которым наполнилось всё его естество. Берт подошёл к Свену и жестом повелел идти за ним. Они покинули дом и двинулись вперёд, спускаясь вниз по небольшой гряде. Холод вновь окутал тело Хальстрёма, пробирая до костей. Кое-где виднелись следы, и можно было предположить, что Берт и правда ведёт чужака к библиотекарю, а не пытается от него избавиться. Свен уже порядком устал и прибывал в своём мире, где были одни мысли о тёплом ночлеге.

Среди заснеженной поляны начало вырисовываться небольшое здание. Оно было отличным от тех, которые Свен видел перед этим. Библиотека больше походила на полноценное городское здание, пусть и небольшое. Наверное, поэтому это место мало кто любил из местных жителей.

Наконец Берт остановился и произнёс:

– Ну, дальше вы сами.

– Знаете, может хоть вас мне удастся переубедить. Вам надо уезжать. Вы ведь с женой голодаете. Если такие как я не будут приезжать, то вам не прокормиться.

– Я охочусь. И мои глаза пока не подводят меня.

– Но это ведь дело удачи. Если не повезёт, то останетесь с пустым желудком.

– А может мне немного осталось.

– Но даже если так, то почему бы комфортно не прожить последние годы своей жизни. Я бы мог помочь там, в нашем мире.

– За той дорогой смерть. Я вам скажу правду, но пообещайте, что это останется между нами.

– Договорились, – кивнув, сказал Свен.

– Там давно кое-что произошло. Мой сын пострадал. Они убили моего мальчика.

– Что именно произошло? – спросил Хальстрём.

– Его обвинили в том, чего он не делал. А потом подстрелили.

– Но разве ваш сын бы хотел, чтобы вы каждый день вспоминали это и корили себя.

– Вы думаете, что он простил меня? – тихо промолвил Берт, вдруг переменившись в лице.

Перед Свеном стоял уже не упёртый старик, а уставший человек, истерзанный самим собой, своими переживаниями. И Хальстрём внезапно проникся сочувствием к этому несчастному. Человек, обидевшийся на мир, создал свой, где он скрылся от всего, что напоминало о прошлом. В печальных глазах Берта читалась звериная тоска, желание отыскать смысл во всём, что он делает.

Свену хотелось успокоить старика, зажечь в нём лучик надежды. Он подошёл к нему и положил руку на плечо. Уже было темно, и небо стало привычно тёмно-синим. Над этим местом стояла тишина, такая, словно даже сами горы боялись промолвить хоть слово.

– Видите вон там, слева, – сказал Свен, показывая на небо.

– Что там? – недоумённо спросил Берт.

– Звезда. И ваш сын, он наверняка там. Думаю, он передаёт привет.

Хальстрём почувствовал появившееся тепло на руке. Оказалось, что это были горячие слёзы Берта, который с надеждой вглядывался в ту самую звезду, поселив в душе мысль о том, что наконец прощён. Спустя пару минут, Берт отправился обратно, а Свен остался на том же месте. Хальстрём смотрел в след несчастному старику, будто сам, чувствуя как стареет.