Текст книги "История бостонского душителя. Хроника подлинного расследования. Книга I"

31 августа 1962 г. Убийство Джейн Салливан

Последние дни августа Деннис Махони (Dennis Mahoney), 42-летний инженер-электрик, провёл в обстановке крайнего нервного напряжения. Ему предстояла плановая хирургическая операция, но перед тем, как лечь в больницу, Деннису необходимо было уладить все дела на работе. В дни последней декады месяца он был очень загружен, а тут – как назло! – на него насела матушка, потребовавшая, чтобы Деннис съездил к её сестре, Джейн Салливан, и узнал, всё ли с нею в порядке. От Джейн уже несколько дней ничего не было слышно – она не звонила и не поднимала трубку телефона – а потому младшая сестра беспокоилась о её здоровье. При этом сама она к Джейн ехать не собиралась, а посылала сына, у которого на это не находилось ни времени, ни сил.

Несколько дней Деннис отговаривался чрезвычайной занятостью по работе, но 31 августа матушка закатила истерику по телефону. Деннису пришлось отпроситься с рабочего места на пару часов, чтобы, наконец-то, выполнить её поручение. Сразу после 15 часов мужчина поднялся в квартиру на втором этаже дома №435 по Коламбия-роад (Columbia Road), постучал в дверь и, поскольку никто не отозвался, открыл замок своим ключом.

Первое, на что Деннис Махони, войдя в квартиру, обратил внимание, был странный и очень неприятный запах, похожий на те, что бывают в плохо проветриваемых помещениях, надолго оставленных людьми. Мужчина решил, что запах объясняется закрытыми окнами… Быстро пройдя в гостиную, а затем в спальню, Деннис отметил, что все предметы находятся на своих местах и обстановка в комнатах выглядит в целом непотревоженной. Это до некоторой степени успокоило мужчину, он решил, что тётя была госпитализирована несколькими днями ранее.

В поисках записки, которую Джейн Салливана могла оставить перед отъездом в больницу, Деннис прошёл по квартире. Он увидел раскрытую сумочку тёти, содержимое которой оказалось частично рассыпано по дивану в гостиной, а частично осталось в сумочке. Это можно было объяснить торопливостью при поиске лекарства.

Но в кухне на полу мужчина обнаружил мелкие блестящие брызги и разводы, оставленные как будто бы чернилами. Они были сухими и казались очень тёмными, намного темнее крови, однако у Денниса ёкнуло сердце, и он принялся осматривать квартиру более внимательно: заглянул под кровать в спальне, в шкафы, за диван в гостиной. И лишь после этого открыл дверь в ванную комнату.

Там он увидел труп Джейн Салливан. Тело находилось в ванне на спине, голова располагалась точно под краном, ноги же были подняты и уложены пятками на противоположный бортик. Трусы были сдвинуты в область лодыжек, бюстгальтер находился на полу. Торс был прикрыт наброшенным сверху халатом. В ванной была набрана вода, немного, сантиметров 15, не больше.

В воздухе висел удушливый смрад разлагающейся плоти – именно этот запах уловил Деннис, войдя в квартиру. Его распространению до некоторой степени препятствовала закрытая дверь, а потому в комнатах он ощущался не очень сильно.

Махони понял, что находится на месте совершения преступления, поскольку неестественность позы трупа была довольно очевидной. Чтобы не уничтожить возможные отпечатки пальцев преступника, Деннис поднял телефонную трубку, используя носовой платок; позвонив в ближайший отдел полиции, он сообщил о случившемся и вышел встречать патруль.

План Большого Бостона со схематичным указанием мест убийств женщин посредством удушения летом 1962 г. Цифрами обозначены места убийств: 1 – Анны Слесерс 14 июня, 2 – Нины Николс 30 июня, 3 – Хелен Блэйк в Линне (также 30 июня), 4 – Маргарет Дэвис в ночь на 11 июля, 5 – Иды Ирги 19 августа. Цифрой 6 условно обозначено место проживания Джейн Салливан, задушенной 21 августа. Локализация мест совершения преступлений довольно любопытна: если с карты убрать точки 3 и 4 (преступления по этим адресам, по-видимому, никак не связаны с прочими убийствами), то из точек 2, 5 и 6 сложится почти правильный треугольник. Из точки 1 расстояния до других мест совершения преступлений окажутся примерно одинаковыми: до точки 2 около 5,5 км, до точки 5 – 2,7 км, а до точки 6 – 3,3 км. Если считать, что многоэпизодные преступники начинают совершать свои деяния в районах, близких к месту проживания, а потом постепенно отдаляются от них, то получится, что убийца пожилых женщин жил где-то в Бэк-Бэе, в районе Гейнсборо-стрит. После убийства Анны Слесерс этот человек стал совершать вылазки в радиальных направлениях, причём, скорее всего, перемещался он не на автомашине, а пешком. Или, как вариант, на велосипеде…

Осмотр квартиры привёл к обнаружению следов крови на полу и мебели в кухне, на ковровом покрытии в гостиной, а также в ванной. Причём в ванной комнате смазанные кровавые отпечатки оказались как на полу, так и на вентиле крана. Последнее представлялось особенно важным, ведь кровь на вентиле явно была оставлена окровавленной рукой убийцы! Также криминалисты внимательно изучили открытую сумочку убитой женщины, поскольку этот предмет оказался одним из немногих, вызвавших интерес преступника. Были обнаружены два следа, явно оставленных пальцами, однако папиллярных линий на них не просматривалось. Это означало, что преступник действовал в перчатках.

Квартира, по-видимому, не подвергалась преступником тщательному обыску. Что послужило тому причиной – нежелание, нехватка времени или нечто, вспугнувшее убийцу – сказать никто не мог, однако факт оставался фактом: место преступления своим видом сильно отличалось от квартир, в которых проживали убитые ранее в Бостоне пожилые женщины.

Осмотр замка входной двери не привёл к обнаружению следов взлома, дверная цепочка была снята… Дверь явно открывали штатно, без приложения грубой силы или отмычек. Преступник либо располагал ключом от замка, либо уговорил Джейн Салливан впустить его.

Когда же и как именно женщина была убита?

Способ умерщвления Джейн стал очевиден после того, как с тела убрали положенный сверху халат. На шее оказались туго затянуты два нейлоновых чулка, а багрово-кирпичный цвет лица свидетельствовал о том, что чулки завязывались на шее ещё живой женщины.

Вопрос же о давности наступления смерти требовал куда более тщательной проработки специалистами. Трупное окоченение полностью исчезло, что однозначно указывало на то, что женщина была убита более 72 часов назад. Однако насколько больше, сказать было сложно: состояние тканей оказалось плохим, процесс гниения уже развился, что следовало признать ожидаемым, принимая во внимание температуру окружающей среды. Уже при осмотре тела на месте его обнаружения судмедэксперт предположил, что смерть могла наступить за неделю или даже ранее, что последующее исследование и подтвердило. По мнению коронера, смерть Джейн последовала 20 или 21 августа, детективы же опросом соседей и родственников выяснили, что вечером 20 числа женщина была ещё жива, а потому преступление произошло, по-видимому, именно 21 августа.

В волосистой части головы справа было обнаружено обширное рассечение кожи длиною около 4,5 дюймов (т.е. 11 см). Рана достигала кости и была прижизненной. Именно она дала то обильное кровотечение, следы которого остались в кухне. Удар по голове был нанесён явно не голой рукой, преступник воспользовался неким орудием. Изучив рану, судмедэксперт уверенно предположил, что убийца воспользовался дубинкой либо обрезком трубы, т.е. предметом, имевшим некоторую протяженность и лишенным граней. Ничего похожего при осмотре квартиры найдено не было, что означало одно – убийца унёс орудие преступления. Ранение не было смертельным, непосредственной причиной смерти Джейн явилась механическая асфиксия, причём преступник не душил жертву руками, а использовал в качестве гарроты чулки, наброшенные на шею.

Судмедэкспертиза не выявила признаков анальной или вагинальной травмы. На вопрос о том, имел ли место половой акт с жертвой незадолго до гибели, ответить не представлялось возможным ввиду плохого состояния тела.

Следов сопротивления нападению на теле не оказалось, что легко можно понять, приняв во внимание возраст убитой женщины – 67 лет – и наличие травмы головы. Трудно представить, чтобы пожилая женщина, получив удар обрезком трубы в височно-теменную область, могла сопротивляться. Такой удар и крепкого мужчину отправит в нокаут, что уж тут говорить о женщине…

Цель нападения осталась для правоохранительных органов неясной. Очень вероятным выглядело предположение о том, что преступнику что-то помешало полностью реализовать замысел, и он оказался вынужден спешно покинуть квартиру. Напугать его мог стук в дверь, слишком долгий телефонный звонок или нечто в этом духе. Полиция приложила много усилий для того, чтобы отыскать человека, безрезультатно звонившего Джейн Салливан по телефону или стучавшего в её дверь 21 августа, однако найти его не удалось. Если такой человек и существовал, то либо не захотел, либо не смог помочь правоохранителям. А жаль, его показания могли бы уточнить время совершения убийства.

Приступившие к расследованию детективы Отдела расследования убийств полиции Бостона довольно быстро сосредоточились на проверке двух весьма перспективных версий.

Первая из них была связана с тем, что Джейн переехала в дом №435 по Коламбиа-роад 1 июля 1962 г., т.е. за 6 недель до смерти, что выглядело до некоторой степени подозрительно. Мог ли переезд каким-то образом повлиять на судьбу женщины? Быть может, преступник бывал в этом доме ранее и обратил внимание на новое лицо? Или злоумышленник каким-то образом был связан с переездом, скажем, работал грузчиком и носил мебель, или менял замок во входной двери после того, как в квартиру въехала Джейн? Ведь как-то же он попал в квартиру пожилой малообщительной дамы…

Другая версия также отчасти была связана с домом №435. Летом 1962 г. в здании проводились кровельные работы, которые начались в июне и с некоторыми перерывами продлились до начала августа. Рабочие стали свидетелями переезда Джейн Салливан, они могли ходить по дому, не вызывая подозрений жильцов, им не составляло труда узнать точную планировку этажа и выяснить место проживания Джейн. Другими словами, если среди рабочих находился злоумышленник, то он имел прекрасную возможность совершенно незаметно провести разведку объекта.

Оба направления расследования были надлежащим образом отработаны полицией. Удалось обнаружить и допросить всех, причастных к переезду Джейн и ремонтным работам в доме, среди них оказались три прежде судимых мужчины. Надлежащим образом их alibi было проверено и нашло надёжное подтверждение.

Одна из самых серьёзных головоломок, порожденных серией удушения женщин в Бостоне в первой половине 1960-х гг, связана со способом проникновения преступника (или преступников) в квартиры жертв. Криминалисты всегда обращали внимание на состояние дверей и замков и в каждом случае их обследование наводило на мысль о добровольном открытии изнутри. Как злоумышленник убеждал потенциальную жертву отворить дверь? Ссылки на неотложные сантехнические работы могли сработать не во всех случаях, поскольку жертвы открывали двери, оставаясь в пеньюарах. Кроме того, Нина Николс, например, должна была в скором времени уйти из квартиры. Та лёгкость, с какой преступник проникал в жилища немолодых женщин, заставляла подозревать нетривиальные «заготовки». Полицейские отрабатывали версии, связанные с принадлежностью преступника к медицинскому персоналу, личное знакомство с жертвами и т. п. Детективы искали любые связи между задушенными женщинами: общие места лечения, посещение одной церкви, наличие схожего хобби, одинаковые привычки проведения досуга, наличие общих знакомых и пр.

В рамках расследования убийства Джейн Салливан никто не был задержан и никому официально обвинения не предъявлялись. Работа полиции по оперативному сопровождению расследования результатов не принесла. К середине сентября 1962 г. стало ясно, что у правоохранительных органов ничего по этому делу нет: ни улик, ни ценных свидетельств, ни подозреваемых, ни даже ясного понимания мотива убийства. Преступление стало «висяком» без каких-либо серьёзных шансов на раскрытие.

Для того, чтобы столкнуть расследование с «точки замерзания», должно было произойти нечто непредсказуемое, не связанное с самим расследованием. Должны были появиться новые улики или новые свидетели, вот только никто не знал, какие обстоятельства должны привести к их появлению. Оставалось только ждать и надеяться. Либо не ждать и уже не надеяться…

Часть II. Криминальное макраме: петли, зигзаги, непонятный рисунок…

Персональная война Эдмунда МакНамары

Лето 1962 г. закончилось. Бостон явственно погружался в полосу страха и взаимного отчуждения. Местные газеты и телевидение уже открыто сообщали о появлении в городе сексуального маньяка, а представители правоохранительных органов если и выражали несогласие с этим, то неуверенно и без настойчивости. В этой обстановке горожан мало интересовали даже действительно сенсационные события и происшествия, вроде окончания в августе 1962 г. проходки автомобильного тоннеля под горой Монблан в Альпах или последовавшая вечером 5 августа подозрительная смерть Мэрилин Монро. Даже прокатившаяся после этого по территории США волна самоубийств вряд ли взволновала жителей Бостона и ближайших окрестностей – в сентябре и октябре наибольший интерес вызывали сообщения другого рода.

Полицейские и частные детективы в телешоу и газетных интервью давали советы, как лучше пожилым женщинам обезопасить себя. Например, рекомендовалось завести собаку, которая если и не защитит от таинственного Фантома, то, по крайней мере, поднимет шум и заставит душителя поскорее ретироваться. После этого доброго совета собачьи питомники как в Бостоне, так и на территориях прилегавших округов – Эссекса (Essex), Норфолка (Norfolk) и Миддлсекса (Middlesex) – моментально опустели. Много советов давалось относительно повышения безопасности жилищ, и с прилавков магазинов скобяных товаров сметались замки, глазки, дверные цепочки, усиленные петли, а бостонские плотники деятельно заменяли двери и ставили укрепленные дверные коробки. Женщинам всерьёз рекомендовалось ознакомиться с приёмами самозащиты, и к местным гуру каратэ и у-шу направлялись толпы домохозяек, намереваясь овладеть за пару занятий великим таинством вырывания кадыков, выбивания глаз и спасительных ударов в пах.

Какова была практическая ценность всех этих советов, сказать очень сложно. По мнению автора, она стремится к нулю, поскольку во всех случаях нападений на пожилых женщин летом 1962 г. преступник (или преступники) для проникновения в жилище не прибегал к грубой силе. Какова ценность усиленных петель, нового замка и стальной накладки на дверной коробке, если жертва впускает злоумышленника добровольно? Какова польза от собаки, если по просьбе злоумышленника жертва запрёт её в туалете или ванной комнате? Какую практическую пользу принесёт сложенное в шифоньере кимоно, если женщина никогда не дралась и не имеет навыка практического спарринга с противником большего веса и роста? Да ни малейшего толку от всех этих ухищрений не будет!

Трудно отделаться от ощущения, что на всех этих советах по самозащите кто-то неплохо зарабатывал. Во всяком случае, торговцы скобяными изделиями зарабатывали точно – их товар разлетался как горячие пирожки на морозе. Само собой, наживались и журналисты – шакалы пера и микрофона сеяли панику не без умысла, ведь чем больше страха и неопределенности, тем выше потребность в свежих новостях. Не следует недооценивать «индустрию новостей» в США – в первой половине 1960-х гг. это была вполне себе индустрия без всяких кавычек, от обильного стола которой кормились могущественные магнаты. Из дальнейшего хода повествования мы увидим, что торговцы и медиамагнаты являлись отнюдь не единственными выгодоприобретателями от нарождавшейся криминальной сенсации.

А что же бостонская полиция? Выше уже сообщалось, что детективы обеспечивали оперативное сопровождение расследования убийств, работали много и энергично, но какова была стратегия руководства на уровне города и штата? Быть может, кто-то из высокопоставленных офицеров предлагал создать межведомственный штаб для консолидации сил правоохранительных учреждений или продвигал иные инициативы?

Тут мы подходим к очень интересному вопросу, с которым непременно нужно разобраться. Полиция Бостона в 1962 г. переживала очень непростой этап в своей истории, пожалуй, один из самых драматичных, и без правильного понимания реалий того времени невозможно оценить все нюансы расследований описанных в этой книге убийств.

Вплоть до марта 1962 г. Департамент полиции Бостона находился в подчинении Губернатора штата Массачусетс. Тем самым подчёркивался высокий статус этой правоохранительной структуры. Губернатор Джон Энтони Вольпе (John Anthony Volpe), занявший высокую должность в результате победы на выборах в конце 1960 г., вряд ли стал бы менять существовавший до него порядок вещей, но ряд в высшей степени скандальных событий подтолкнул его к действиям, имевшим далеко идущие последствия.

Полиция Бостона была сильно коррумпирована, что не являлось тайной за семью печатями для власти и горожан, но истинные масштабы гниения правоохранительной системы мало кто представлял. Телевизионный канал CBS весной 1961 г. заказал журналистское расследование «крышевания» бостонской полицией сети подпольных букмекерских контор. Одно из таких незаконных учреждений находилось в магазине Шварца в доме №364 по Массачусестс-авеню (Massachusetts Avenue). Журналисты сняли квартиру в доме напротив и организовали пост круглосуточного наблюдения. В картонной коробке для обедов, установленной на подоконнике, была спрятана кинокамера, фиксировавшая не только входивших и выходивших из магазина, но и букмекерскую стойку в глубине зала.

Первая съёмка была произведена 30 мая 1961 г. На протяжении лета и осени журналисты Уолтер Кронкайт (Walter Cronkite) и Джей МакМаллен (Jay McMullen) зафиксировали поток из многих сотен жителей Бостона, совершенно открыто приходивших в букмекерскую контору и делавших ставки. Помимо обычных горожан появлялись и полицейские – как в штатском, так и в форме – также делавшие ставки или разговаривавшие с букмекерами. Однажды у дверей магазина загорелся мусорный бак – полицейские в форме спокойно прошли мимо, не потрудившись вызвать пожарных, что являлось откровенным манкированием служебными обязанностями.

Дальше стало только интереснее. Журналисты сообщили о существовании в магазине нелегальной букмекерской конторы в казначейство штата, выполнявшее функции налогового органа. 27 сентября сотрудники казначейства совершили рейд, закрыли контору и конфисковали картотеку. Однако ровно через неделю контора возобновила свою работу, а утраченная картотека оказалась полностью восстановлена. Чудеса на этом не закончились. Журналисты повторили фокус, сделав соответствующее заявление в полицию штата. 27 октября в доме №364 по Массачусетс-авеню появились её представители и вновь изъяли кассу, вывезли картотеку и задержали букмекеров.

Журналисты обратились за комментариями к должностным лицам, ответственным за контроль соблюдения законодательства об азартных играх. Последние наговорили много чего интересного, например, полковник полиции штата Карл Ларсон заявил, что лично 4 раза сообщал начальнику полиции Бостона Лео Салливану (Leo J. Sullivan) о творящихся на подконтрольной ему территории нарушениях закона, а Салливан все эти обращения игнорировал.

В общем, материал у журналистов получился взрывной, фактически речь шла о коррупции высшего полицейского руководства BPD. Когда о подготовке передачи стало известно в Массачусетсе, на администрацию CBS было оказано давление с целью воспрепятствовать обнародованию собранных Кронкайтом и МакМалленом данных. В итоге, жители штата этой передачи так и не увидели, зато её увидели жители остальной территории США.

Скандал вышел чудовищный! Самое забавное, что руководитель BPD Лео Салливан, занимавший свою должность с 1957 г., отказался уходить в отставку и пошёл на прямой конфликт с Губернатором. Последний объявил об увольнении Салливана через суд и подаче соответствующего судебного иска. Для этого была нанята самая дорогая адвокатская контора в штате.

Салливан оказался мужиком упертым и наглым, кроме того, он явно чувствовал за собой какую-то серьёзную поддержку. Во всяком случае, губернаторского «наезда» он не испугался и смело пошёл в суд. За возникшей тяжбой в первые месяцы 1962 г. внимательно следил весь штат. Судебное шоу стоило того, чтобы о нём почитать, в суде не просто трясли грязным бельём – там им разбрасывались! Джон Вольпе, Губернатор штата, в какой-то момент, видимо, усомнился в собственном успехе; опасаясь, что от настырного Лео Салливана избавиться не удастся, он стал добиваться переподчинения Департамента полиции Бостона городской администрации. Тем самым BPD должен был лишиться своего особого статуса.

Впрочем, как показали дальнейшие события, Губернатор несколько перестраховался. Суд завершился довольно неожиданно. Может быть, Лео и был внутренне готов к ушатам грязи, которым предстояло пролиться на его голову в суде, но объём компромата явно превзошёл его ожидания. Салливану поставили в вину не только то, что он отказался увольнять сотрудников полиции, попавших на киноплёнку Кронкайта и МакМаллена – что можно было ещё как-то объяснить – но и многое другое. Например, увольнения или понижения в званиях честных сотрудников полиции, шедших на конфликт с зарвавшимся шефом. Таковых оказалось очень много, счёт шёл на многие десятки. А после того, как в ходе слушаний были обнародованы многочисленные факты финансовых злоупотреблений Салливана, в частности его участие в страховом бизнесе и грубейшие нарушения при заключении контрактов на ремонтные работы в интересах Департамента полиции, настырный Лео сдался и заявил о «добровольном» уходе в отставку, не дожидаясь судебного решения. Интересный, конечно, у человека характер, что и говорить… Ушёл бы сразу, избежал бы ушатов помоев и сохранил бы хоть отчасти собственную репутацию. Но нет, человек простых путей явно не искал!

Отставка Лео Салливана состоялась 15 марта 1962 г.44
  Чтобы закончить рассказ о Лео Салливане, сообщим, что борьба с Губернатором в конечном итоге вышла ему боком. В апреле 1962 г. он перенёс инфаркт, а менее чем через год – 1 февраля 1963 г. – умер. На момент смерти скандальному коррупционеру едва исполнилось 58 лет, скажем прямо, нестарый был ещё мужчина. Думаешь о судьбах таких людей и невольно задаёшься вопросом: на что человек свою жизнь положил? Стоили наворованные деньги убитого здоровья?


[Закрыть] и Департамент полиции Бостона на несколько недель остался без руководителя.

Далее ситуация стала развиваться несколько анекдотично. Губернатор штата заявил о том, что видит в роли главы BPD Лео Лафлина (Leo L. Laughlin), главу отделения ФБР в Бостоне. Это был известный службист, отдавший Бюро 27 лет жизни, поработавший в годы Второй Мировой войны как в разведке, так и контрразведке55
  ФБР США в годы Второй Мировой войны осуществляло разведывательные операции в Южной Америке, а также Мексике и Канаде. После создания ЦРУ разведывательные функции у Бюро оказались отобраны, и ведомство Гувера сосредоточилось на контрразведывательной работе.


[Закрыть]. Трудно сказать, что двигало Губернатором, когда он делал своё заявление и согласовывал ли он его с самим Лафлином, но последний неожиданно для всех отказался возглавить Департамент полиции Бостона. Возникла неловкая пауза, которой воспользовался Генеральный суд Массачусетса (Massachusetts General Court), напомнивший губернатору о его собственной инициативе по переподчинению BPD администрации Бостона. Дескать, вы же сами отказались от права назначать главного полицейского, так куда же лезете?

Губернатору Вольпе пришлось согласиться с мнением судей и умыть руки. Однако Джон Коллинз, мэр Бостона, во второй половине марта 1962 г. на рабочем месте отсутствовал – он набирался сил на курорте в Италии. Вряд ли его обрадовало свалившееся на голову суетное хозяйство в виде огромной и притом проблемной полицейской службы. Коллинз, видимо, надеялся, что проблема рассосётся сама собой, и ему не придётся прерывать отдых. Мэр заявил, что будет рад видеть на посту руководителя Департамента полиции Лео Лафлина. Тот отказался вторично…

В бесплодных переговорах проходили день за днём, мэр усиленно отдыхать в Италии, Лафлин стойко отказывался, губернатор продолжал умывать руки, а Департамент полиции пребывал в параличе, поскольку в таком крупном правоохранительном подразделении есть серьёзные вопросы, которые может решать только его руководитель. Нет руководителя – нет решения вопросов… Ситуация неопределенности затянулась более чем на 2 недели.

Тут самое время пояснить, что Бостон в то время был очень необычным городом. Тогдашний американский президент Джон Кеннеди (John Fitzgerald Kennedy) родился и вырос в восточном пригороде Бостона, а его дед трижды становился мэром города. Джон МакКормак (John William McCormack), спикер Палаты представителей Конгресса США, также был выходцем из Бостона. С этим городом был связан ряд известных политиков рангом пониже. Хотя по численности населения Бостон в начале 1960-х гг являлся лишь 13-м городом США, его политический вес был много выше. Неудивительно, что любые сенсации и скандалы, сотрясавшие город, быстро выходили за пределы штата и привлекали всей страны.

Это немаловажное обстоятельство лишь добавляло нервозности всем участникам напряженной игры вокруг назначения нового шефа BPD. Поскольку Лафлин упорно отказывался принять лестное назначение, его наконец попросили назвать человека, который, по его мнению, смог бы возглавить полицию Бостона. И Лафлин указал на своего подчинённого Эдмунда МакНамару, офицера связи с полицией. Эдмунду предложили должность, и тот согласился. Мэр 5 апреля послал из Италии телеграмму, санкционировавшую назначение МакНамары, и в тот же день Эдмунд подал по команде заявление с просьбой предоставить ему 2-годичный отпуск66
  Предполагалось, что МакНамара будет руководить Департаментом полиции Бостона 2 года, на это время его служба в ФБР приостанавливалась. Впоследствии срок назначения был увеличен до 4 лет.


[Закрыть].

Итак, 5 апреля 1962 г. у бостонской полиции появился новый руководитель. Эдмунд МакНамара был не просто чужим для сотрудников BPD, он являлся выходцем из федеральной службы, прямо враждебной всему полицейскому сообществу Бостона и Массачусетса. На момент описываемых событий Эдмунд уже 17-й год служил в ФБР, организации, к которой правоохранительное сообщество – т.е. полицейские службы и органы прокуратуры – относилось настороженно и не без опаски.

Эдмунд МакНамара присягает при вступлении в должность Начальника Департамента полиции Бостона. Фотография сделана 6 апреля 1962 г.

Родившийся в апреле 1920 г., Эдмунд МакНамара рос в небольшом городке Клинтон в 60 км западнее Бостона. Там долговязый подросток – а рост Эдмунад к 16 годам достиг 1,88 м – увлёкся игрой в американский футбол и благодаря спортивным успехам сумел поступить в довольно престижный частный колледж «Святого Креста», который закончил в 1943 г. со степенью бакалавра школьной педагогики. МакНамара, однако, учителем не стал – шла Вторая Мировая война, Америка вовсю воевала с Японией на Тихом океане, и Эдмунд был призван на действительную военную службу во флот. Колледж «Святого Креста» был участником программы подготовки военно-морских офицеров, и МакНамара в звании лейтенанта отправился служить шкипером на базовый тральщик. Ему довелось поучаствовать в боевых действиях, он был награжден медалью «Серебряная звезда».

Демобилизовавшись после окончания войны, Эдмунд планировал было продолжить спортивную карьеру и даже провёл успешные переговоры с одной из команд, однако в последний момент переменил планы и американскому футболу предпочёл службу в Федеральном Бюро расследований США. После 14-недельного подготовительного курса Эдмунд был направлен для прохождения службы в подразделение Бюро в г. Цинциннати, штат Огайо. Через год его перевели в столицу страны, а ещё через год последовал перевод в родной Массачусетс, в территориальное подразделение Бюро в Бостоне. Вплоть до конца 1950 г. Эдмунд МакНамара был задействован на одном из самых ответственных участков работы Бюро – борьбе с банковскими ограблениями. Подавляющее большинство банковских учреждений в США не имели пуленепробиваемых стёкол и стен вплоть до середины 1970-х гг., а потому представляли из себя довольно лёгкие цели. Ограбления очень часто заканчивались перестрелками, погонями, ранениями и убийствами людей. В среднем на одно территориальное подразделение ФБР в начале 1950-х гг. приходилось 3 банковских ограбления в неделю, так что ритм работы специальных агентов, занятых борьбой с этим видом преступности, был исключительно напряженным.

В Бостоне Эдмунд МакНамара, сделавшийся к 1950 г. уже старшим специальным агентом, стал участником сенсационного расследования, вошедшего в криминальную историю США (да и всего мира!) под условным названием «Великое ограбление Бринка». Это довольно известная история, в ходе которой преступники сумели унести наличных денег, дорожных чеков, переводов и иных ценных бумаг на общую сумму 2,775 млн.$. Хотя «Бринкс инкорпорейтед» («Brink’s Incorporated») – это не банк, а транспортная компания, предоставлявшая услуги по инкассации, «Великое ограбление» традиционно считается крупнейшим в истории США банковским ограблением.

Преступление готовилось 2 года, оно было исключительно хитроумно задумано и виртуозно реализовано. В качестве объекта вторжения грабители выбрали здание «Бринкс», расположенное на пересечении Принс-стрит (Prince street) и Коммершал-стрит (Commercial street) в Северном Бостоне. Преступники неоднократно скрытно проникали в здание, сначала снимая замки внутренних дверей для изготовления ключей, а затем также скрытно возвращая их на место. Им удалось раздобыть план электрической системы подачи сигнала тревоги и в нужный момент отключить сигнализацию. Следя за светом в окнах, злоумышленники узнали количество персонала в вечернее время и его распределение в здании. Шесть раз группа преступников в количестве 7 человек скрытно входила внутрь, рассчитывая совершить ограбление, но возвращалась обратно, потому что на их пути возникали либо непредвиденные преграды, либо находившиеся снаружи подельники подавали сигнал тревоги. Наконец, 17 января 1950 г. всё у грабителей сложилось, как они задумывали – им удалось нейтрализовать оказавшихся в здании пятерых работников «Бринк» и помимо денег прихватить с собою 4 пистолета, которыми те были вооружены.

Эдмунд МакНамара принял самое активное участие в расследовании этого преступления. Установление личности грабителей и их розыск изобиловали множеством неожиданных поворотов и оказались чрезвычайно интригующи. История ограбления офиса «Бринк» вообще послужила источником вдохновения для множества художественных и документальных литературных произведений, ему посвящены ТВ-передачи и документальные фильмы. Вряд ли нужно пересказывать нюансы расследования в этом месте, любой заинтересовавшийся может самостоятельно отыскать массу материалов на эту тему, отметим только, что грабителей в конце концов погубили внутренние конфликты и недоверие друг к другу. Отметим и другую важную деталь – уже через полгода со времени ограбления правоохранители Массачусетса связали это ограбление с двумя рецидивистами, его действительно совершившими. Информация пришла от агентуры ФБР, работавшей в преступной среде Бостона, и добыл её Эдмунд МакНамара. Провести арест подозреваемых в тот момент не представилось возможным ввиду отсутствия прямых улик, но эти люди были очень плотно «обложены» агентурой Бюро и, в конечном счёте, состав всей преступной группы, насчитывавшей 11 человек, был установлен.