Текст книги "#Цифровой_экономики.NET"

ГЛАВА ШЕСТАЯ. Корпорация «Арктические Танкера»

…Все утро, после пробуждения, я находился под глубоким впечатлением от этого сна и, когда выбрался из подземелья метро на площадь перед Белорусским вокзалом, у меня было твердое предчувствие, что на этот раз меня не ждет очередная «пустышка». Я вспомнил слова великого Микеланджело Буонарроти: «Самая большая опасность для большинства из нас состоит не в том, что наша цель слишком высока и мы ее пропускаем, а в том, что она слишком низкая и мы ее достигаем» и был полон решимости…

Довольно быстро, потратив на поиски не больше пятнадцати минут, я нашел нужный адрес – то самое, оригинально выстроенное по, наверняка, индивидуальному проекту, четырехэтажное здание, со всех сторон окруженное высоким решетчатым забором. Рядом располагалась автостоянка, скорее всего – для автомобилей сотрудников компании. У центральных ворот толпились какие-то люди – человек десять-двенадцать: молодых мужчин и женщин. Все они были хорошо и стильно одеты и у всех у них на лицах легко читалось выражение непонятной досады, смешанной с сильной растерянностью и обидой. Я бросил на эту странновато, как тут ни крути, выглядевшую группу удивленный взгляд, машинально подумав: уж не являются ли эти молодые люди такими же соискателями вакантной должности в корпорации «Арктические Танкера», как и я. Впоследствии я узнал, что это были, так называемые, «опоздавшие на работу» сотрудники компании. Оказывается, генеральный директор этой компании давно уже, в качестве воспитательной меры, ввел неукоснительное правило: всех, опоздавших к началу рабочего дня, сотрудников держать у ворот неопределенное время, чтобы они «прочувствовали» на «собственной шкуре» – к каким тяжелым и непредсказуемым последствиям может привести самое элементарное и, казалось бы на первый взгляд, наиболее безобидное из всех возможных нарушений «трудовой дисциплины» в виде опоздания на работу всего лишь на одну минуту. Но я, к счастью, не относился к числу этих «изгоев» и меня охранники пропустили на территорию без всяких проблем. Напоследок я еще раз оглянулся на несчастных и совершенно деморализованных «опоздавших» сотрудников, бесцельно «фланирующих» у центрального входа на территорию компании. Но я ни о чем не успел начать задумываться, так как на меня обрушились новые, совершенно нереальные, впечатления…

…Я вошел внутрь здания и, буквально, остолбенел – гигантский по площади холл или вестибюль, не знаю даже точно, как и обозвать первый этаж этой самой настоящей «пещеры Али-Бабы и сорока разбойников» несказанно поразил мое воображение. Прежде всего, я оказался «поражен» оригинальностью внутренней архитектуры московского офиса корпорации «Арктические Танкера» – «волшебная пещера» оказалась с фонтаном и обширным бассейном, занимавшем три четверти площади ее пола. Я остановился на самом краю круглого бассейна и, не веря глазам своим, уставился на многочисленных красных, синих, черно-желтых и голубовато-зеленоватых громадных теплолюбивых декоративных рыбин, неторопливо и уверенно рассекавших прозрачную подсвеченную воду бассейна веерообразными хвостами и плавниками. В мозаичном полу бассейна были вмонтированы мощные люминесцентные лампы, замаскированные под коралловые кусты, и обычные камни, поросшие водорослями. Мощность этих ламп была такова, что весь бассейн представлял собой, как бы громадный прожектор, в сфокусированном луче которого устремлялся под самый потолок «пещеры» пенистый водяной фонтан, закованный в плексигласовый цилиндр двадцатиметровой высоты с открытым раструбчатым верхом, через чьи края выбрасываемая фонтаном вода стекала обратно в бассейн поверх открытой воронки цилиндра – по его внешним стенкам. В результате в воздухе стояла влажная жара, характерная, видимо, для экваториальных джунглей Центральной Африки или Южной Америки. Под теплой осенней курткой, шерстяной рубашкой и новыми, специально купленными мною для этого собеседования, хлопчатобумажными джинсами, все тело мое покрылось мириадами бисеринок пота. Так что я торопливо расстегнул куртку и, не удовлетворившись этим, вообще снял ее и перекинул для удобства в левую руку.

Краем глаза я видел, что рослый охранник из собственной службы безопасности молча стоит справа и чуть сзади от меня и внимательно за мной наблюдает, ожидая, видимо, каким образом я прореагирую на все это, представшее моим глазам необычное, почти волшебное, великолепие. Я догадался, что охраннику приятно мое искреннее изумление увиденным и, уже, хотел повернуться к нему лицом и сказать что-то типа: «Да у вас здесь, просто, настоящая фантастика!!!», как внезапно принципиально новое движение на поверхности бассейна-прожектора отвлекло меня от невольного желания сделать комплимент охраннику – я увидел самодвижущуюся, искусно изготовленную, модель теплохода-танкера. Танкер плыл по направлению ко мне откуда-то с «того берега» бассейна и мне показалось, что я, даже, слышу мерное тарахтенье дизельного сердца танкера. Вот тут уж я не выдержал и присвистнул довольно громко, так как членораздельных слов у меня для выражения неподдельного восхищения просто-напросто не оказалось!

– Нравится?! – не выдержал тоже игры в «молчанку» и вслух поинтересовался у меня охранник.

– Это – фантастика!!! – сказал я именно те слова, которые охранник и ожидал от меня услышать. – Когда я сюда подходил и увидел со стороны ваше офисное здание, то и предположить не мог, что внутри тут меня ждет самая настоящая сказка из «тысячи и одной ночи»! Только вот самой Шахеризады не хватает для полного счастья!

– Не волнуйся – будет тебе и «Шахеризада», и, даже, не одна, если тебя, конечно, возьмут на работу в нашу компанию! – сказал охранник, протянув мне руку со словами: – А мне почему-то кажется, что тебя возьмут! Меня зовут Александр – Александр Богнар!

– Александр Черкасов! – пожимая своему теске руку ответно представился я, и задал ему, вполне естественно прозвучавший вопрос: – А почему ты думаешь, что меня примут на работу в вашу компанию?!

– Ну, во-первых, потому, что, судя по выговору, ты – не москвич! Я прав или нет?!

– Прав на все сто процентов! Я – не москвич! Я – «тверитянин»! – последнее слово я выделил особенным образом с таким выражением, что «тверитянин» прозвучало у меня, как – «марсианин».

– Тем более! – удовлетворенно воскликнул Александр. – К «тверитянам» наш босс, вообще благоволит! А москвичей, особенно, «коренных», он «на дух» не переносит, а почему – не знаю!

– А он, ваш босс сам то, что – не москвич?!

– Нет, он – «питерец»!

– Тогда это объяснимо! – рассудительно сказал я.

– Почему? – спросил Александр.

– У коренных «питерцев» и коренных «москвичей» со времен Петра Первого на генетическом уровне формировалась взаимная «нелетальная» неприязнь, основанная на духе стратегического соперничества между «двумя столицами»!

– Ну это ты, друг, конечно, глубоко «копнул»! – раздумчиво протянул мой собеседник и добавил: – А, может, ты и прав?!

– Но ведь дело-то, все-таки, прежде всего, ведь, в профпригодности, а – не в, так сказать, происхождении! «Встречают-то по «одежке», а провожают – по «уму» – так у нас, кажется, в народе говорят!

– Ладно, Александр – заболтались мы тут с тобой, а тебя же уже, по-моему, давно ждут на собеседование! – спохватился вдруг охранник, к которому я и, сам не знаю, почему, начал с самого начала знакомства испытывать необъяснимое доверие. – Пойдешь вдоль бассейна, мимо «пристани», увидишь сразу за «пристанью двери лифта, поднимешься на второй этаж, найдешь «двести пятый» кабинет и там с тобой проведут «собеседование» на предмет твоей «профпригодности»!

– Мимо – какой «пристани»?! – уточнил я, одновременно поймав себя на мысли, что если я благополучно «пройду» «собеседование», то в этой удивительной Компании мне придется привыкать ко многому новому и необычному.

– Макет пристани «Мурманского морского пароходства»! Там у игрушечных причалов пришвартованы все двадцать два танкера, принадлежащих нашему боссу. Один из танкеров в честь твоего прибытия на собеседование «запустили» поплавать по бассейну, чтобы ты, как будущий сотрудник Компании, по достоинству оценил все ее возможности, масштабы и перспективы! Давай – счастливо тебе «пособеседовать», а я пошел в холодильник мясо нарубить – скоро надо будет рыб кормить! – кивнул он в сторону причудливо окрашенных пучеглазых обитателей бассейна, собравшихся большой, беспокойно «дергающейся» стаей, у того края бассейна, где стояли мы с Александром. Видимо, его и других охранников коренные обитатели бассейна знали, так сказать, «в лицо».

– А какое мясо они едят?! – вовлекаясь в достаточно странноватый разговор поинтересовался я.

– Баранину – австралийскую баранину! – искренне удивил меня своим ответом Александр. – Они ничего не едят кроме австралийской баранины, потому что сами родом из Австралии!

– Тогда логичнее их было бы кормить «кенгурятиной»! Ты не находишь, Александр?!

– На «кенгурятину» даже бы у нашего босса денег не хватило! – рассмеялся мой новый знакомый, явно довольный моей шуткой, относившейся к числу тех шуток, в которых заключалась «большая доля правды».

– Чудно тут у вас! – только и мог я сказать, распрощавшись со словоохотливым Богнером и отправившись по, указанному им направлению в кабинет номер двести пять, где со мной, дожидавшийся меня и неизвестный мне, референт должен был провести «собеседование» на «предмет моей профпригодности» в корпорации «Арктические Танкера».

На «том берегу» бассейна я действительно увидел макет огромной пристани, к причалам которой было пришвартовано два десятка танкеров точно такого же размера, что и плавал сейчас по поверхности бассейна. Несколько игрушечных железнодорожных путей вело к портовым дебаркадерам откуда-то из цветной полумглы огромного холла. На путях неподвижно стояло несколько десятков нефтеналивных железнодорожных цистерн. По периметру территории порта торчало несколько сторожевых вышек, оснащенных прожекторами – прожектора горели, создавая полную иллюзию самой настоящей полноценной жизни из какого-то иного, сюрреалистического мира.

Мне, даже, сделалось немного «не по себе» и я ускорил шаги по направлению к видневшимся невдалеке никелированным дверям лифта. Лифт оказался свободен и через минуту поднял меня на второй этаж, где я и покинул лифтовую кабину прямо напротив двери, с изображенными на ней цифрами – 205.

Все здесь, в корпорации «Арктические Танкера» было точно продумано и просчитано до самых мельчайших мелочей. Направо и налево от меня тянулись точно такие же входные двери в рабочие кабинеты, в потолках горели неоновые лампы, дававшие мягкое, не режущее глаза, освещение, а пол коридора покрывало, заметно пружинившее под ногами покрытие, напоминавшее только-только подросшую зеленую газонную травку. Другими словами, я попал в очень дорогое и комфортабельное помещение, говорившее о несомненном процветании той Компании, которой оно принадлежало.

Я осторожно постучался в дверь и открыл ее, сразу задав вопрос вежливости:

– Разрешите?!

– Входите пожалуйста! – пригласила меня хорошо поставленным приятным голосом молодая женщина симпатичной наружности, сидевшая за столом из красного дерева, установленным прямо напротив входной двери.

– Вы на собеседование?! – спросила она.

– Совершенно верно! – радостно подтвердил я.

– Черкасов, Александр Юрьевич?!

– Так точно! – еще более радостно сказал я, не понимая, собственно, чему так сильно и необъяснимо радуюсь.

– Вы – не «москвич»?!

– Да Бог с вами – конечно же не «москвич»! По мне разве не видно?!

– Это очень хорошо, Александр Юрьевич, что вы – не «москвич», потому, как… (она сделала паузу, а я, почему-то невольно затаил дыхание) ваши шансы попасть в дружный коллектив нашей Компании сразу резко подскочили вверх, примерно – на целых пятьдесят процентов! Присаживайтесь пожалуйста поудобнее! – и она указала на пластиковое кресло для посетителей, стоявшее по другую сторону стола прямо передо мной.

Я осторожно присел на самый краешек предложенного кресла и выжидающе посмотрел на хозяйку кабинета «номер двести пять».

– Меня зовут Маргарита Николаевна – я референт Компании по собеседованию с кандидатами на вакантные должности нашей Компании! Сейчас вы мне заполните несколько анкет! – и с этими словами она перебросила по полированной поверхности стола, приблизительно, с дюжину белых листков бумаги, на каждом из которых оказалось напечатанным по целой колонке вопросов. – И по результатам ответов, которые вы дадите на, предложенные вам вопросы, мы составим первое мнение о вас. Впрочем, я почему-то заранее уверена в том, что мнение это окажется благоприятным!

Я покинул кабинет Маргариты Николаевны спустя полтора часа. Она меня заверила, что позвонит мне завтра в двенадцать часов дня и уведомит о результатах проведенного предварительного тестирования.

Я вновь, не без замирания сердца, какое возникает у любого человека, нежданно-негаданно попадающего в «настоящую сказку», прошел вдоль «берегов» «судоходного» бассейна (неподвижные, сильно отяжелевшие, сытые рыбы сонно шевелили плавниками у самой поверхности), попрощался с охранником и, с «легким сердцем» и «поющей душой», отправился к себе на квартиру (если быть точнее комнату в двухкомнатной квартирке), которую снял, буквально, накануне моего трудоустройства, в районе метро Измайловская, в девятиэтажном доме, стоявшем на самом краю, мало кому известной в Москве, Площади Соловецких Юнг.

На следующий день, ровно в двенадцать часов, как и было обещано, мне позвонила Маргарита Николаевна и сообщила, что меня берут на работу, и, чтобы завтра я без опозданий, был у неё в кабинете ровно в восемь утра, откуда она проведет меня на беседу к самому Генеральному Директору компании «Арктические Танкера», Кулинкову Николаю Владимировичу!..

…Охранник Александр Богнар меня не обманул – хотя и головной офис этой компании располагался почти в самом центре Москвы, ее владельцем оказался уроженец Санкт-Петербурга, подобравший себе в штат самым тщательным и скрупулезным образом «стопроцентно» «питерскую» команду. Владельца корпорации «Арктические Танкера» звали, как я уже сказал, Кулинков Николай Владимирович и, будучи «питерцем», он и набрал коллектив сотрудников для своей компании только из уроженцев «северной столицы». Не то, чтобы он, будучи одним из талантливейших российских предпринимателей, (на тот момент шел 2001 год,) по каким-то причинам не доверял «москвичам», но, на уровне интуиции, рождаемой специфическим «ленинградским» («питерским») менталитетом, твердо взял себе за неукоснительное правило не пользоваться услугами коренных жителей Москвы. Не знаю, как корректно объяснить этот парадокс взаимного неприятия двух столичных российских «менталитетов», но, не будучи профессиональным социологом, психологом и конфликтологом, могу лишь высказать свою личную, ни на что не претендующую, точку зрения частного лица: военная «блокада», безвременно отправившая полмиллиона ленинградцев на Пискаревское кладбище наложила свой глубокий характерный отпечаток на менталитет жителей «северной столицы», сделав их гораздо более «человечными», чем жителей Москвы. Я, ни в коем случае не хочу умалить «человечность» миллионов простых москвичей, но психология «питерцев» показалась мне более «гибкой», «тонкой» и «разнообразной», чем психология москвичей, частенько укутанная «броней» не рассуждающей, слепой, высокомерной, чисто «столичной» спеси. В любом случае, в корпорации «Арктические Танкера» меня приняли на работу – с «первого захода» и безо всяких, больно ударяющих по моему здоровому самолюбию, проволочек и «заморочек», если не считать пяти собеседований!

Меня взяли инженером в отдел связи АСУ и ЭРН департамента безопасности мореплавания и систем качества корпорации «Арктические Танкера». Эта должность для такого молодого специалиста, каким являлся я на ту пору, как мне тогда казалось, являлась великолепным трамплином для затяжного прыжка по самой высокой амплитуде прямиком в «светлое будущее», где меня, в принципе, не могли поджидать ни какие стратегические проблемы, ярко выраженного негативного характера! Я был уверен в том, что меня поджидал «Рай на Земле», и я совсем не чувствовал «запаха серы»! До появления этого зловещего запаха в моей жизни было еще очень и очень далеко!…

Николай Владимирович Кулинков относился к числу тех русских людей, про которых принято говорить: «На таких, как он, Россия держится!». Могу смело еще раз сказать, что мне очень крупно повезло, когда меня взяли в качестве инженера отдела АСУ, возглавлял которую неординарный, талантливый и супер-энергичный Николай Владимирович Кулинков, для которого был, прежде всего, характерен нетривиальный подход к решению важнейших «бизнес-задач». Я проработал под его руководством около трех лет, и весь этот срок не переставал удивляться «парадоксальности мышления» этого, не побоюсь сказать, выдающегося и удивительного человека. Наша первая личная с ним встреча запомнилась мне на всю жизнь – она состоялась, согласно принятым и неукоснительно соблюдавшимся правилам в корпорации «Арктические Танкера» в первый же день моего официального пребывания на работе в штате Компании. Мой «добрый ангел», моя «собеседовательница», референт Компании, Маргарита Николаевна лично проводила меня в рабочий кабинет к Генеральному.

Скажу сразу, что, встретившись взглядом с Николаем Владимировичем Кулинковым, я моментально почувствовал на своих плечах, физически ощущаемый вес огромной ответственности – я сидел перед гипнотизером высочайшего класса, настоящим «Магом» с большой буквы «М»! Помню я еще подумал невольно: «Найдется ли во всей нашей России человек, обладающий большей ментальной мощью, нежели, сидевший сейчас передо мной Генеральный Директор «Арктических Танкеров»?! Кулинков легко прочитал мое душевное состояние, отражавшееся на моем лице, и соизволил спуститься до одного со мной уровня, побеседовав со мной несколько минут вполне человеческим языком. Скорее всего, я произвел на него благоприятное впечатление, что положительно сказывалось на наших с ним отношениях все три года, проведенные мною в корпорации.

Вечером того же дня, приехав к себе на квартиру в районе Площади Соловецких Юнг, я позвонил Павлову и рассказал ему о своем успехе. Борис Дмитриевич поздравил меня с устройством в эту компанию, но посоветовал быть осторожнее, и, в случае возникновения каких-либо трудностей, обязательно бы сообщал о их характере, лично ему, а он, уже, если посчитает нужным, незамедлительно «переправит» информацию о возникшей у меня проблеме, «выше по инстанции»! Какую, вот только он имел ввиду «инстанцию», я так и не понял!

Устроившись в корпорации «Арктические Танкера», я, как было упомянуто выше, уже снимал комнату в двухкомнатной квартирке в районе, мало кому известной в Москве, так называемой Площади Соловецких Юнг на 16-ой Парковой улице. Чтобы добраться оттуда до моей новой работы, располагавшейся в районе метро Белорусская, мне приходилось очень рано вставать. Дело заключалось в том, что мне не просто нужно было доехать до места моей новой работы, а мне обязательно было необходимо попасть туда вовремя, ни в коем случае не опоздав ни на минуту. Николай Владимирович Кулинков очень не любил тех, кто опаздывал, считая их, если можно так сказать, «потенциально опасными элементами» для своей корпорации и для себя лично, как владельца этой корпорации. Я уже рассказал читателю, что сотрудникам корпорации, опоздавшим хотя бы на пять минут к началу рабочего дня, приходилось, скажем прямо, «туго» – психологически крайне некомфортно! Всем опоздавшим выпадало малоприятное испытание стоять перед входом иногда по полчаса, иногда – по часу, невзирая на «снег или дождь» и терпеливо ожидать «высокой милости», когда их «соизволят» впустить внутрь. К несомненному моральному унижению добавлялись, естественно, солидные денежные штрафы, вычитаемые из зарплаты сотрудника, имевшего несчастье опоздать на работу. Поэтому, моментально уразумев: «что к чему?!», я взял себе за правило лучше приезжать в офис за час до начала рабочего дня, чем потом час ждать в «униженно-и-оскорбленном» состоянии, когда тебя впустят внутрь и, вообще – впустят ли вообще?!…

Работы, скажем прямо, у меня было много, и – работы очень ответственной. Помню на меня произвели неизгладимое впечатление плоские пятнадцатидюймовые жидкокристаллические мониторы и брендовые американские компьютеры, имевшие приличные габариты и изрядный вес (каждый такой процессор «тянул» на добрых полтора пуда). Эти бесконечные «перетаскивания тяжестей», конечно же, представляли собой серьезные издержки «работы на новом месте». В первые месяцы работы на новом месте я похудел почти на одиннадцать килограммов, постоянно перетаскивая эти «суперкомпьютеры» с одного этажа на другой (по мере надобностей сотрудников компании в этих компьютерах, которых, к сожалению, не хватало на всех). Худел я, возможно, вполне допускаю, не только из-за ежедневных больших физических нагрузок, но и – из-за постоянных «нервных встрясок», вызываемых откровенно «волюнтаристским» стилем руководства Генеральным директором и владельцем компании, человеком, прошедшим «школу» КГБ, Кулинковым.

Безусловно, что обязанности грузчика были для меня не основными, и главной моей «рабочей темой» являлась ответственная задача по внедрению системы электронного документооборота, как в головной, так и во всех дочерних «арктических» компаниях. Могу с гордостью сказать, что более высокого уровня автоматизации, чем тот, что был достигнут стараниями нашего отдела АСУ, мне потом так и не довелось встретить, где бы я ни работал.

Фактически я нес ответственность за качество, порученной мне работы лично перед генеральным директором корпорации, и, не дай Бог, если бы я, вдруг, счел возможным отнестись халатно к распоряжениям, спускаемых непосредственно и лично мне с самого «верха»! Для наглядности приведу один пример, который наиболее выпукло и ярко характеризует специфику моей работы и показывает некоторые черты и стиль работы такой эксцентричной личности, какой являлся Николай Владимирович Кулинков.

Вскоре после того, как я защитил кандидатскую диссертацию и превратился, таким образом, из «простого смертного» в полноценного «кандидата технических наук», Николай Владимирович вызвал меня однажды к себе в рабочий кабинет (рабочий кабинет Кулинкова требует специального описания, ввиду необычности своей внутренней отделки и архитектурного планирования; вернее – не кабинет, а – кабинеты: Московского офиса компании и Санкт-Петербургского офиса) в авральном порядке и, не тратя попусту время, ясно, четко и лаконично объяснил мне суть той важной и срочной задачи, которую он решил мне поручить.

– Александр Юрьевич! Я полагаю, что вы прекрасно понимаете, отчего, в первую очередь, зависит процветание нашей компании?!

– От профессионализма наших сотрудников! – не задумываясь, ответил ему я первое, что пришло мне в голову.

– От количества нефти! – оставив без внимания мою, чисто «совковскую», ремарку сам себе ответил Кулинков на заданный им же вопрос, выразительно посмотрев на меня тяжелым взглядом чем-то слегка озабоченного настоящего «магрибского колдуна». – От количества той, еще не выкачанной из-под земли, нефти, которая юридически закреплена за «Корпорацией «Арктические Танкера». И, само собой, что лично я, как генеральный директор корпорации «Арктические Танкера» очень заинтересован в постоянном открытии все новых и новых месторождений «больной крови Земли» – нефти! Мне приходится тратить большие средства на геологоразведку, и, естественно, мне бы хотелось быть уверенным в том, что геологоразведчики не занимаются спортивным туризмом за мой счет, а они занимаются делом – ищут и, главное, находят нужную мне нефть.

Само собой, что история развития «нефтеразведки» насчитывает более ста лет и за такой срок специалисты научились с вероятностью, приближенной к ста процентам по целому ряду неоспоримых признаков, определять местонахождение богатых нефтяных месторождений! – он внезапно умолк, посмотрев в дальний конец оранжереи, засаженной густым тропическим кустарником (забыл сказать, что наш разговор происходил в «оранжерейной» части «кабинета» второго этажа), покачался несколько секунд с «пяток на носки» и, своим фирменным взглядом «магрибского колдуна» посмотрев мне прямо в глаза, спросил у меня:

– Вы когда-нибудь слышали про, так называемый «метод Гоха», Александр Юрьевич?!

– Признаться – впервые слышу об этом методе сейчас от вас, уважаемый Николай Владимирович! – честно ответил я, настороженно глядя на своего шефа, непредсказуемость поведения которого давно уже стала чем-то вроде «притчи во языцах» у сотрудников корпорации «Арктические Танкера».

– Сам Гох Виктор Анатольевич, капитан первого ранга ВМС СССР, как вы поняли, не является личностью «мифической», но вот метод его – пресловутый «метод Гоха» в этом плане стоит под большим вопросом. Мне необходимо срочно выяснить: можно ли его эффективно применять на практике нефтеразведки?!

Сегодня у нас пятница на дворе, так вот, Александр Юрьевич, мне необходимо точно выяснить до утра понедельника: можно ли смело взять «метод Гоха» за основу новой методики нефтеразведки нашей Компанией?! Необходимо сравнить основные принципы «метода Гоха» с соответствующими принципами методов традиционной отечественной и мировой геологоразведки и дать свое компетентное заключительное мнение: какой из этих двух методов наиболее эффективен и есть ли смысл дальше нашей компании содержать дорогостоящий штат «геологоразведки»?! Ваш высококвалифицированный отчет по этому вопросу должен лежать не позднее девяти часов утра в понедельник у меня на рабочем столе! Вам ясна ваша задача, которую я перед вами только что поставил, Александр Юрьевич?!

– Ясна, Николай Владимирович!

– Вы справитесь с этой задачей за, оставшиеся у вас двое с половиной суток?!

– Справлюсь, Николай Владимирович! – уверенно ответил я, хотя, на самом деле, никакой уверенности внутри себя не ощущал, так как пока не имел никакого представления: о чем, вообще, идет речь!

– Отлично – я нисколько в вас и не сомневался, Александр Юрьевич! – сказал он мне таким удовлетворенным тоном, как будто этот самый, «высококвалифицированный отчет», который я должен был ему сделать до утра понедельника, уже лежал у Кулинкова на рабочем столе.

Затем мы с ним покинули «оранжерейную» секцию его личных рабочих апартаментов и прошли в ту их часть, где располагался обширный рабочий стол Николая Владимировича, «срубленный» из безумно дорогого и неизвестного мне сорта древесины какого-то экваториального растения не то из Африки, не то из Южной Америки. Безусловно, что по своей рыночной стоимости и качествам свойств древесины он безнадежно уступал «священным шумерийским кедрам», охраняемых когда-то Хумбабом, но, тем не менее, рабочий стол Кулинкова по стоимости равнялся, как минимум – двум-трем захудалым деревенькам откуда-нибудь из лесной глубинки той же Тверской области! У Николая Владимировича был отменный эстетический вкус и имелось необходимое количество финансовых средств, чтобы этот «вкус» претворять на практике.

Николай Владимирович взял с поверхности баснословно дорогого стола толстую папку и медленным движением протянул ее мне, со словами:

– Здесь вы найдете несколько десятков аэрокосмических фотографий, сделанных с высоты от двухсот до четырехсот километров новейшим российским научно-исследовательским спутником и подробные пояснения к каждой фотографии. За все эти фотографии и пояснения к ним мне пришлось выложить весьма приличную сумму в долларах США. К понедельнику, Александр Юрьевич, я должен точно знать: впустую или не впустую я «выложил» эти деньги и стоит ли этой, затраченной мною на него суммы, расшифрованный секрет «метода Коха», подробную расшифровку которого я вам и вручаю! Займитесь только этим и ничем больше!

Последующие двое с половиной суток, делая непродолжительные перерывы на необходимый ночной сон я занимался в очень напряженном и интенсивном темпе, исключительно. «раскодированием» этого самого, широко разрекламированного, пресловутого «метода Гоха» и, параллельно – сравнительным анализом его структуры с традиционными методами «нефтеразведки», применяемой всеми обычными геологоразведочными партиями, как России, так и других стран мира.

Уже поздно вечером в воскресенье я пришел к неопровержимому выводу (естественно, проверив его и перепроверив несколько раз), что «метод Гоха» – мифологическая фальсификация, в отличие, разумеется, от самого капитана первого ранга, Виктора Анатольевича Гоха, к которому, несмотря на явный научный авантюризм, свойственным его теориям, я проникся невольным уважением, изучив, посвященные ему данные, найденные мною в сети Интернет.

Утром в понедельник мой отчет, оказавшийся в последствии абсолютно верным, лежал на рабочем столе «магрибского колдуна», фактического хозяина корпорации «Арктические Танкера» и Мурманского Пароходства, Николая Владимировича Кулинкова. Николай Владимирович был полностью удовлетворен результатами моих «форс-мажорных» изысканий. Вот тогда-то он, наверное, и поверил в мои способности окончательно. Во всяком случае, как мне кажется по прошествии десятка лет, прошедших после моего увольнения из корпорации «Арктические Танкера», он ясно различил во мне способность не удивляться его, мягко говоря, нестандартному подходу в решении самых сложных задач, которые перед ним постоянно ставила сама жизнь.

Вот, например, взять тот же пресловутый «метод Гоха», за «секрет» которого Николай Владимирович выложил тому же Гоху весьма кругленькую сумму в «зеленых». Этот случай достаточно красноречиво характеризует, в свою очередь, «метод» самого Кулинкова – его «жизненный метод». Пока он дышит, видит, слышит и ощущает, он старается делать одно самое главное дело в жизни своей – жадно исследовать это самое чудо – дарованную ему жизнь, лихорадочно пытаясь понять ее основной смысл во всей его многогранной красоте и глубине. Деньги ему нужны были всегда только для одного: «как средство достижения цели», а – не как инструмент для добывания еще большего количества денег. Наверняка, Николай Владимирович, прежде чем «отвалить» приличный куш капитану первого ранга в отставке, пожилому «чудаку-изобретателю «вечного двигателя», Виктору Гоху, прочитал и просмотрел все, что возможно касательно «метода Гоха», внимательно и объективно изучил все «мнения» об этом «методе» и решил, в итоге, проверить «лично» уровень практической применимости в геологоразведке «метода Гоха». Видимо, интуитивно что-то Кулинкова привлекло в рассуждениях и расчетах «сумасшедшего капторанга» – какая-то таинственная деталь, напрочь ускользнувшая от внимания всех остальных «оппонентов» пожилого севастопольца, заставившего заговорить о себе, практически, всю Россию! Полагаю, что Кулинков увидел в Гохе родственную душу «отчаянно смелого экспериментатора и исследователя». А в самом его «методе» Кулинкова пленила сама «красота идеи» – по одним лишь внешним признакам ландшафта искать «чистую холодную воду в жаркой бесплодной пустыне» и – золото или нефть там, где его не может быть в принципе, но, тем не менее, оно там залегает в неизмеримых количествах и его только нужно обязательно суметь найти первым, «обскакав» более чем вероятных конкурентов!