Текст книги "Войны Богов"

Глава 7

На сей раз посадочная палуба Станции была почти пуста. Кроме корабля Игоря здесь был только один кораблик, при виде которого Маслов не смог сдержать смех – уж слишком карикатурно он выглядел.

Сфера белого металла с круглым окошком носового остекления более всего походила на глаз с чёрным зрачком, а приделанные к нему треугольные, вытянутые назад крылышки придавали этому космолёту вид не то мутировавшего головастика, но то и вовсе – сперматозоида, вырвавшегося на просторы космоса.

– Видал? – Хмыкнул он, качнув головой в сторону уродца: – Постеснялся бы на таком летать! – Последнее относилось к пилоту – жирненькому уюсу, своими округлыми пропорциями как ни как лучше соответствующими форме корабля.

– Шарик в шарике, – уже открыто рассмеялся Игорь, но его напарник не стал поддерживать веселье.

– Зря смеёшься, – качнулся он на ножке: – Это элит класс. Нам с тобой, о таком и не мечтать.

– Это?! Элит?!

– Да. Он тебя сделает по всем параметрам – и по скорости, и по дальности, и по вооружению. Редкая модель, – вздохнул Нап, провожая взором забравшуюся в кабину птицу: – Если там и модули соответствующие, то вообще… Раз – и сотни на три – четыре световых лет прыгнет. Не то что мы.

– А мы на сколько сможем?

– Полсотни за раз сделаем. – Снова вздохнул шарик: – Если кое-кто сбором ресурсов на топливо для прыжка озаботится.

– Будет нужно, – проводил взглядом кораблик Игорь: – Соберём. Только вот куда прыгать будем? И зачем?

– Ну не век же нам тут сидеть? – Крутанулся вокруг оси шарик: – Миров много, есть что посмотреть, да и мало ли что там подвернётся? Ты не стой, – дёрнулся он в сторону лестницы: – Пошли, нас работодатель заждался. Я сообщение получил – жаждет нас увидеть и денег дать.

– Так уж и жаждет? – Двинулся к лестнице Маслов: – Первый раз за мою жизнь кто-то, – скорчил он недоверчивую гримасу: – Жаждет мне денег дать.

– А как же иначе?! Мы работы – честно выполнили, все данные отослали, всё честь по чести. Задача выполнена, а это равно оплате. И иначе никак!

– Можно подумать, здесь не кидают.

– Куда кидают?

– Не куда, а кого, – поднявшись на палубу, Игорь остановился, оглядываясь по сторонам: – Кидают, это когда ты всё сделал, а денег не дают.

– Жуткий у тебя мир, – скакнул вверх-вниз Нап: – Как это можно разумному не заплатить как сам обещал?!

– Да легко. Денег жалко, вот и не платит. Ладно, проехали, рад, что здесь не так, – двинулся он к дальней стороне платформы поглядывая по сторонам.

Сегодня на Станции доминировали Уюсы. Они были повсюду – сидели на перилах, копаясь клювами в своей пушистой одёжке, оккупировали столики, где взгромоздясь на невысокие насесты клевали что-то вроде зерна или гранул из высоких мисок и, небольшими стайками, прогуливались вдоль платформы, о чём-то возбуждённо квохча и чирикая.

Появление Странника не осталось без должного, если не сказать чрезвычайного, внимания.

Разом прекратив свои занятия и смолкнув, они вытянули шеи в его направлении по птичьи склоняя и перекручивая шеи так, что земные совы, славившиеся гибкостью позвонков, замерли бы в восхищении и зависти.

Не ожидавший подобного внимания человек замер, а потом, подгоняемый встревоженным шепотком Напа, медленно двинулся к своей цели – столику у дальней стены, скрытому от посторонних глаз густыми зарослями растений.

Если говорить откровенно, то Игорь, ощущая на себе множество глаз, чувствовал себя крайне неуютно. Если бы не напарник, требовавший от него идти медленно, сохраняя достоинство, положенное представителю своего вида, то он рванул к цели как спринтер, но Нап был неумолим.

– Медленно, помни кто ты! – Жужжал в шлеме его голосок: – Ничего они тебе не сделают – запрещено. Я же говорил. А что смотрят – так пусть их! Странники – редкость, вот и слетелись, ууу… падальщики! Диковинки им захотелось! Главное – не показывай им что…

Выскочивший перед ним уюс был, наверное, совсем юн.

Об этом говорил его рост – он был ниже и худее остальных, про тоже заявляла яркая, не выцветшая окраска перьев и, как бы ставя точку в этом вопросе, желтел короткий небольшой клюв.

– Тебе чего, малыш? – Присел перед ним на корточки Игорь: – Поиграть хочешь? – Он машинально протянул к птенцу руку, намереваясь пригладить того по голове, но юнец, резко отпрыгнув назад, громко чирикнул, выражая своё возмущение и агрессивно распушился, всем своим видом демонстрируя неприкрытый негатив по отношению к человеку.

– Как хочешь, – поднявшись на ноги Маслов уже хотел двинуться дальше, как у птенца что-то блеснуло в поднятой к человеку лапе, а в следующий момент перед Игорем вспыхнула проекция небольшого экрана.

То, что на изображении был человек, не вызывало никаких сомнений. Опрокинутый навзничь, с пробитой в нескольких местах грудью, он пятнал ярко красной кровью покрытый заклёпками пол. Откинутая в сторону рука бессильно тянулась раскрытой ладонью к лежавшему в стороне пистолету, но на ней, пресекая любую попытку завладеть оружием, стояла птичья лапа. Подняв голову выше Игорь разглядел и её обладателя.

Уюс был здесь изображён во всей красе. Гордо воздев крылья, он приподнимал вверх вторую ногу, готовясь вцепиться отливавшими металлом когтями в шею своей жертвы. Глядя прямо на зрителя, птица сжимала в клюве сорванный с человека овальный медальон, обрывки серебристого плетёного шнура которого всё ещё виднелись на шее убитого.

Размещённые выше и ниже композиции закорючки наверняка описывали происходящее, возвеличивая победу над Странником.

– Медальон, – послышался в шлеме тихий голос напарника: – Посмотри, видишь?

Забрало его шлема вспыхнуло и перед ним, увеличенный в несколько раз, появился овал медальона. То, что ему изначально показалось застывшей кровью, сейчас, при увеличении, обернулось двумя колонками символов, выжженных и тёмных, контрастно четких на светлом фоне.

– Это же, – дёрнувшись и едва удержавшись чтобы не вытянуть руку он уставился на знакомое солнышко, расположившееся в самом низу первой колонки: – Знак, на Страже, помнишь?!

Заметивший его реакцию птенец, воспринял её на свой счёт.

Тотчас погасив экран, он расправил крылья и копируя победителя с картинки, приподнял одну лапу.

Щёлк-щёлк! – Когти дёрнулись, издавая неприятный звук и юнец, наверное, чтобы у Странника не осталось никаких сомнений, задрав клюв прочирикал нечто писклявое, явно оскорбительное для человека.

– Он тебя провоцирует, – послышался напряженный шепот Напа: – Не поддавайся!

Ничего не ответив, Игорь шагнул в сторону обходя желторотика, но стоило только ему оставить птенца за спиной, как тот разродился длинной переливчатой тирадой, на конце которой вполне разборчиво прозвучало: – Штрунь-ник?

– Чего ещё? – Развернувшись, он невольно попятился – прямо перед ним, выше его роста, громоздились друг на друга человеческие тела.

Обнажённые и в лохмотьях, с рваными ранами и целые, взрослые и детские, обоих полов, их в этой гекатомбе, объединяло одно – у всех них были вырваны глаза.

Кусая губы Игорь поднял голову выше, ища вершину этой пирамиды, а когда нашёл её, то его кулаки сжались сами по себе.

Над убитыми, сыто приоткрыв клювы и вцепившись окровавленными лапами в толстую ветвь, сидело несколько уюсов.

Словно желая пресечь возможное непонимание каждый из них прижимал лапой кто глаз на ниточке нерва, кто руку, на уцелевшем пальце которой блестело тонкое кольцо, а кто и просто сорванный скальп, вытирая о него свои когти.

– Игорь! Спокойно! – Отрезвляя затянутое багровой пеленой сознание, ворвался в шлем крик Напа: – Не смей! Им только это и надо!

– Чего… Надо… – С усилием произнёс Игорь, до сознания которого с трудом доходил голос напарника.

– Руку разожми, прошу.

Укус укола, шею обожгло холодом, и багровый туман принялся рассеиваться, возвращая разуму контроль над телом.

– Чего? Руку? – Он с удивлением посмотрел на зажатый в ладони пистолет: – Ааа… Сейчас.

– Пойдём, пойдём, заберём деньги и никогда больше этих плохих птичек не увидим, – принялся мягко-мягко уговаривать его шарик: – Ну зачем они нам? Построим домик, будем растения выращивать, знаешь, сколько они стоят?

– Перестань сюсюкать, и так тошно, – отвернувшись от картины он шагнул прочь и пространство за его спиной немедленно взорвалось разноголосым квохтаньем и победным чириканьем, аналогичному земному свисту с улюлюканьем, посылаемому в спину проигравшему.

Вжав голову в плечи и сжимая кулаки, руки просто зудели от желания взять оружие, он шагнул прочь, стараясь не обращать внимания на шумевший сзади птичьей базар.

– Ну у тебя и выдержка, – выдвинувшись из гнезда, качнулся перед шлемом шарик, когда кусты растений отрезали от них бушевавшую толпу: – Сдержался! Молодец!

– Я надеялся, что они нападут, – признался Игорь: – Что хоть один прыгнет на спину.

– Ха! Такие они дураки! Это да Уюсы! Первые трусы кольца! Сильны против безоружных и при своём подавляющем превосходстве! А ты – при оружии был. Вот и всё. Побесноваться – да, реально напасть, с риском получить сдачи – извините, нет.

– Но те картины…

– Фото…ой! – Поняв, что сболтнул лишнее, Нап смолк, но было поздно.

– Так это реальные фото, не фантазии?

– Эээммммм… Смотри! – Преувеличенно радостно воскликнул Нап, пытаясь уйти от опасной темы: – Вон птиц наш! Денежки готовит!

Впереди, шагах в двадцати, действительно виднелся край столика, рядом с которым, смазанный листвой, темнел силуэт уюса.

– Подождёт, – отступив в сторону, так, чтобы ветви полностью скрыли его от работодателя, Игорь сложил руки на груди: – Рассказывай. Я хочу всё знать.

– Да нечего, особо-то и рассказывать, – вздохнул шарик: – Ну, когда Боги пропали, поначалу всё тихо было. Мир, сотрудничество и всё такое. Неприятности начались позже, когда ясно стало, ну, что Боги не вернутся. Уюсы, считавшие, что у них украли победу в войне с Кхарками, обвинили во всём оставшихся здесь слуг Повелителей Кольца.

Не напрямуюи не открыто, конечно.

Официально, они были их лучшими друзьями – всегда готовые помочь, вежливые, расторопные, они проникли в их общество и не одно столетие существовали едва ли не в симбиозе с ними. Ну а потом… потом произошло то, что в хрониках птиц горделиво именуется «Ночью Красного клюва».

– Резня?

– Можно и так сказать. Уюсы, пользуясь доверием слуг, протащили в их дома, штабы и прочие органы управления, множество термальных зарядов. Ну и подорвали их. Они же не любят рисковать, помнишь? Выбегавшие в панике разумные попадали на минные поля – прожив несколько столетий с людьми, птицы хорошо усвоили манеру их поведения и заминировали те месте, куда представители твоей расы побежали бы – площади, общественные здания и ближайшие поля. А потом началась резня. Оглушённых, израненных людей они добивали не спеша, смакуя и растягивая их мучения. Готовя свой план, они упустили из виду только один момент – не все люди обитали на планетах. Некоторая часть твоих соотечественников предпочла обитать в пространстве, на борту своих кораблей. Их было мало – не более десяти процентов от всего количества прибывших с Богами, но большая их часть была воинами. О том, что произошло дальше, уюсы предпочитают не вспоминать. Не было этого и всё!

– Им отомстили?

– И ещё как! – С нескрываемым воодушевлением ответил Нап: – От птичек только перья полетели – одно дело глумиться над безоружными и напуганными людьми, и совсем другое – когда тебе на голову валится закованный в непреодолимую для твоего оружия, десант. Некоторые их птиц попытались удрать на своих кораблях, но на орбите их ждали перехватчики, превращая беглецов в обломки несмотря на все их вопли о сдаче. Другие пытались удрать, захватив заложников – их брали на абордаж, вырезая экипажи в коротких яростных стычках – загнанные в угол уюсы отчаянно сопротивлялись, но исход был предрешён. Всего твоим соплеменникам потребовалось не более недели на очистку планет.

– А что они на корабли не напали? Одновременно с атакой на планетах?

– Расчёт был, что экипажи, устрашённые резнёй, сдадутся.

– Пффф….

– Именно! Произошедшее на планетах привело солдат в ярость. И вот подобного птицы совсем не ожидали! К моменту резни твоя раса проживала на трёх планетах – с Богами их пришло совсем немного, чуть более миллиона. Пережило «Красный клюв» около трёх сотен тысяч. Сам понимаешь – очистив планеты и подсчитав потери, люди пошли походом на птиц.

– Месть!

– Да. Она самая. Мстить пошли все. Почти все – по моим данным ваше воинство насчитывало более двух сотен тысяч. И уюсам пришлось несладко. На тот момент они обитали почти на тысяче планет, ну а когда всё закончилось, миров под их контролем осталось не более полутора сотен. Оправиться после такого, они не смогли до сих пор.

– Они сдались?

– Не совсем. Обезумев от паники, уюсы растерзали своих правителей, а новые, свалив вину на предыдущих, вымолили пощаду, поклявшись никогда более даже не смотреть в сторону Странников.

– Не смотреть? – Хмыкнув, Игорь обернулся назад, откуда всё ещё доносилось победное кудахтанье.

– Ваши им не поверили – такая измена, после множества лет плотного сотрудничества, прощена быть не могла. Вернувшись на свои планеты люди оградили их мощнейшей защитой и избрав своим мировоззрением ксенофобию, прекратили всё общение что с уюсами, что с кхарками. Ну, почти прекратили.

– Да, кхарки! А они как себя вели? – Пробарабанил пальцами по рукояти ножа Маслов: – Не напали?

– Нет. Ящерки оказались гораздо умнее, чем от них ожидали. Избрав своим поведением нейтралитет, они выжидали определённости, ну а когда победа людей стала бесспорной, направили на те три планеты свои транспорта с едой, медикаментами и прочим, необходимым для выживших. Не присоединились они и к походу на птиц, предпочтя остаться в стороне.

– Ясно, – неодобрительно качнул головой Игорь: – Выжидальщики. И что дальше было?

– Да собственно, ничего. Дальнейшие сведения о твоей расе носят крайне обрывчатый характер. Известно, что, замкнувшись они сосредоточили усилия на киборгизации своих тел. Живых осталось мало, вот они и старались максимально продлить свою жизнь. Ну и пример Богов, с которыми они прибыли в Кольцо, тоже сыграл свою роль. Детали неизвестны, но после, именно с этих трёх планет вышли те, кого мы сейчас знаем, как ЭнФов. Одновременно с этим появились и Стражи. Точной даты их появления нет – до ЭнФов, или позже сказать сейчас невозможно, но в истории что птиц, что ящеров, Стражи фигурируют именно в связке с ними, с Энфами. Как сам понимаешь, любви к представителям вашей расы, это не добавило. Что ещё… Ходят слухи, что часть воинов не пошла по пути кирбогизации, предпочтя сохранить своё естество. По легендам они залегли в стазис камеры, спрятанные на разных планетах. Временами кто-то из них встаёт, чтобы проверить поведение Уюсов и Кхарков, а кто-то отправляется в Центр, дабы рассказать Богам о происходящем здесь. Наверное, всё. Хотя, вот что ещё. Сколько их сейчас в Кольце – неизвестно. Как и раньше – общаться с представителями других рас они не любят, обычно игнорируя их.

– Не сходится, – сложив руки на груди, покачал головой Игорь: – Если я – Странник и хочу сообщить Богам о происходящем здесь, то зачем им, – он дёрнул головой в сторону продолжавшего шуметь базара: – Зачем им нарываться?!

– С той резни, я и про «Красный клюв», и про поход твоих, прошло уже более пяти тысячелетий. Осмелели птички, да и последний, до тебя, Странник появлялся около пяти сотен лет назад. Появился, пошлялся по планетам и пропал. Погиб, убили, или, и вправду, улетел к Богам – информации нет. Добрался он до них, или сгинул в пути – неизвестно, но реакции из Центра никакой не последовало.

– Значит… Осмелели? – Вновь пробежал Маслов пальцами по рукояти ножа: – Хм… Нап?

– Что?

– А ты не в курсе – эти пташки, они на вкус как? Я смотрю – они жирненькие… Так и просятся на вертел.

– Ты убьёшь разумного из-за еды?!

– А что такого? Людей они ели, вот и пришла пора поквитаться. Выпотрошить, опалить, и над костром, до румяной корочки, – он непроизвольно сглотнул заполнившую рот слюну – образ вращавшейся на вертеле куриной тушки размером с телёнка оказался слишком наглядным для человека, последние недели, питавшегося только маловразумительной кашкой из трубочки. Представив, как хрустит на зубах хрупкая корочка и как сок жаренного мяса, пропитанный дымом костра, обжигает нёбо, он едва не застонал, предвкушая наслаждение от нормальной еды.

– Игорь! Не смей! – Всполошился Нап уловив его эмоции: – Только не здесь! Не сейчас! Это же самоубийство и… Да нельзя же так! Уюсы – разумные! А разумные разумных не едят!

– Да ну?! А то фото? Ладно, успокойся, – убрал он ладонь с рукояти наполовину вытащенного из ножен клинка: – Пошутил я.

– Шуточки у тебя… Нет, погоди. Ты точно пошутил? Ты же не будешь их есть?

– Прямо сейчас – не буду. Обещаю. – Развернувшись в сторону проглядывавшего сквозь ветви силуэта их работодателя, он шагнул вперёд: – Знаешь, напарник… Месть – это такое блюдо, которое подают холодным. Вот и не будем спешить.

– Неожиданно мудрые слова, – поддержал его Нап, надеясь, что со временем эта идея покинет разум его напарника: – Для такого существа как ты. Видишь, – принялся он беззаботно чирикать: – Какое благотворное влияние оказывает высший разум на тебя? Ты умнеешь прямо на глазах. Уверен – ещё немного и ты станешь вполне цивилизованным существом! Не беспокойся – все вопросы твоего развития и совершенствования тебя я взвалю на себя. Ты даже и не заметишь, как постепенно, шаг за шагом, начнёшь приближаться к сияющим вершинам…

– А если я не хочу? Может мне примитивом хочется остаться?

– Что?! Как?! Ты не…

– Тихо! Делом займись, – стоило Игорю выйти из-за куста, как птица, несомненно связавшая гомон своих сородичей с прибытием Странника на Станцию, прямо-таки подскочила на месте и раскинув крылья в приветственном жесте, встретила его появление длинной и восторженной тирадой.

– Чего он, – сев за стол напротив уюса, Маслов сложил руки перед собой: – Расчирикался?

– Точно сказать не могу, – задумчивым тоном произнёс Нап: – Но то, что он рад нас видеть – это точно. О! – оживился шарик: – И денежки упали. Поздравляю, напарник! У нас с тобой пятнадцать косых на счёте!

– Косых? – Приподнял бровь Игорь: – Это ты откуда такого жаргона набрался?

– Как откуда? От тебя, откуда же ещё?!

– Хм… Что-то я не помню, чтобы так выражался… Ну да ладно, – пробарабанил он пальцами по столу: – Мне ему что-то вроде спасибо сказать надо? Есть идея как?

– Янь тре скажи. Мол – просьба несложная была.

– Янь тре, уюс. Янь тре.

В ответ, успокоившаяся было птаха аж подпрыгнула и не переставая возбуждённо чирикать, из всего потока Игорь уловил только часто повторявшееся «тре», выдвинула на середину стола уже знакомую коробочку.

– Чего это он? – На всякий случай отодвинувшись, покосился на неё Маслов.

– Янь треньк тре, струн-ник! Янь треньк тре! – Отчирикав эту простую и понятную фразу – птице опять требовались услуги человека в неком новом, и не сложном, деле, уюс шевельнул крылом, пододвигая блестящий брусок к Игорю.

– Так-с… – Забормотал Нап, когда выскочившее из рукава костюма щупальце присосалось к блестящей поверхности: – Ага…ясно…

В возникшем над коробочкой окне появился силуэт здания, весьма похожего на тот завод, запуск которого принёс им на счёт двенадцать тысяч монет. Рядом, как и в прошлый раз, закрутился шарик планеты, на боку которой яркой звёздочкой светился маркер места, куда им следовало отправиться.

– Завод? – Ткнул пальцем Игорь в гранённый конус, на чьей вершине красовался полосатый, сине-чёрный шарик.

– На сей раз – обсерватория, – пробормотал Нап, разбираясь с заданием: – Лаборатория и тут ещё что-то есть, большой массив данных. Хм… Звуковой и видео ряд… Оп-па! Да он нам словарь подогнал!

– Словарь?!

– Ну да, точно – словарь. Сейчас анализирую, погоди.

На появившемся перед Игорем экранчике, сменяя друг друга, разыгрывали пантомиму упитанные и крикливо одетые птенцы. Они бегали, шли шагом, прыгали и передавали друг другу различные предметы, сопровождая каждое свое действие многократным повторением коротких слов. Но, то ли ролик был рассчитан на другую скорость восприятия, то ли Нап, отрегулировал видео под себя – промелькнувший перед человеком калейдоскоп оставил в его голове лишь мешанину образов, обильно сдобренную слитым воедино чириканьем.

– Падежей, склонений здесь нет, – убрав картинку, задумчиво произнёс шарик: – То бишь, всё общение будет построено на самом примитивном уровне.

– Я работа делать, ты давай деньги? Так?

– Моя твоя понимать. Согласие, – кивнул шарик и перешёл на более литературный язык: – Теперь хоть общаться нормально сможем, да и задания яснее станут. Согласись? Ценный подарок нам эта птичка дала.

– Ну, раз так, то что там написано? – крутанул пальцем Маслов, указывая на экран.

– Перевожу, – торжественным тоном провозгласил Нап: – Задание. Запуск. Железо. Стекло. Небо. Смотреть. Награда. Восемь тысяч оплата.

– Ясно. Запустить телескоп. Что ещё?

– Планета. Опасность радиация.

– Радиоактивная. Ещё что?

– Благодарность, Странник, уверенность победа, ожидание.

– Спасибо Странник, ты справишься. – Перевёл на нормальный язык Игорь: – Ладно. Ответь ему – что мы тоже надеемся на успех и что немедленно приступаем. Пусть деньги готовит.

Дождавшись, когда шарик прощелкает средней длины фразу, он встал и коротко поклонившись внимательно слушавшей его чириканье птице, двинулся прочь. Огибая кусты, он настраивался на очередные провокации, заранее ожидая атаку примолкшего птичьего базара.

Однако… Платформа была пуста.

От шумной, на все лады гомонящей толпы не осталось и следа.

– И куда они все делись? – Отойдя от растений на пару шагов он остановился и покрутил головой, опасаясь новой пакости пернатых.

Беззвучно выплывшая из-за колонны фигура была сильно выше его роста, но приметив толстый хвост, нервно молотивший воздух, Игорь несколько расслабился, а когда на нём сверкнули колечки, вдетые на манер пирсинга, и вовсе убрал руку с рукояти ножа.

– Хыыр! – Задрав подбородок вверх он провёл по шее большим пальцем: – Хыыр, га кхарх!

– Га Иг! – Повторил его жест ящер, сбрасывая с головы капюшон: – Ин га Иг!

– Что нехорошо? – Удивлённо переспросил Маслов и чертыхнувшись перешёл на язык рептилий, сверяясь с высветившимся на стекле шлема куцым словариком: – Ин га?

– Ришша уюс ин га!

– Говорит, что уюсы – плохие, – торопливо перевёл Нап, но Игорь только отмахнулся – язык кхархов был прост, да и их знакомец, понимая с кем имеет дело, говорил четко и медленно, облегчая понимание.

– Уюс ин га! – кивнул он и добавил, мешая Русские слова с местными: – Уюсы, они да, ин га стопроцентные, вот кхархи – совсем другое дело. Кхарх га! И Хыыр га!

Уловив интонации и опознав в этом потоке звуков знакомые, правильные, с его точки зрения слова, кхарх дёрнул хвостом, отчего колечки издали тонкий звон, и протянул к Игорю лапу, медленно разжимая кулак.

На его ладони лежало небольшое кольцо. Небольшое, конечно, с точки зрения ящера – тому же Маслову оно могло заменить браслет, возникни у человека такое желание. Красноватого металла, матово блестящее, с сеточкой, заполнявшей её середину оно лежало посреди чешуйчатой ладони, ожидая нового владельца.

– Га Иг! Кад кха! – Встряхнул он рукой подбрасывая артефакт вверх словно монетку: – Иг!

– Бери, тебе отдаёт, – прошептал, спрятавшийся в своём гнезде шарик.

Стоило только кольцу оказаться в его руке, как повторилось тоже самое, что было и с ДНК-сканером. Погрузившись в ткань костюма, колечко шустро проползло к плечу, перескочило за спину и ранец, отмечая присоединение нового устройства, коротко пискнул, начав процесс подключения.

– Ну не супер, но всё же, – подал голос Нап сразу после сигнала: – Универсальная защита от внешних факторов. Категория «Вэ», синяя рамка, короче. Лучше нашей, но не супер.

– На халяву-то? – Не зная, как выразить благодарность, Игорь поспешно провёл пальцем по горлу: – Га Хыыр!

– Га Иг! – Повторил его жест ящер: – Ришша уюс ин га! Ин га! Ин га!

– Говорит, что ты хороший, а вот уюсы плохие, очень плохие, – начал было говорить Нап, но Хыыр, посчитавший к этому моменту свою миссию исполненной, молча развернулся и хлеща хвостом из стороны в сторону, быстро удалился, вновь закутавшись в свой плащ.

– Да я как бы понял, – вздохнул Игорь, провожая кхарха взглядом: – Я не понял другого – чего это он взял и за просто так нам подарок сделал? Не за красивые глаза же?

– У тебя шлем затемнён, какие глаза?! Не мог он их увидеть. Я так думаю, почувствовал он, что с тобой, то есть в тебе, присутствует частица Высшего разума. Ну и решил таким образом выразить своё почтение. Мне, разумеется.

– Слушай, Нап, – сделавший несколько шагов к лестнице человек резко остановился: – Если ты ещё не понял, то я повторю. Ты. Меня. Достал! Мы напарники, партнёры. Забыл? Да – ты мне полезен, но вполне и без тебя обойдусь! А ты? Ты без меня – что? Да ты даже с места сдвинуться не сможешь! Прекращай!

– Нечего на меня свою злость к уюсам вымещать! – Неожиданно сорвался шарик: – Я что? Виноват, что с тобой оказался?! И да – я превосхожу тебя! Это факт! Хватит меня попрекать – не моя это вина!

– Твоя, не твоя, но меня это достало! Только и слышу – варвар, дикарь, тупица!

– Но так и есть!

– Да пошёл ты!

– Не злись, – тон шарика смягчился: – Игорь, мы оба не виноваты, что оказались вместе. Ты-то хоть помнишь кто ты, а я и этого не знаю.

– Память не вернулась? – Подойдя к перилам, облокотился на блестящие поручни Маслов: – Я думал, что ты всё вспомнил.

– Нет, – выдвинувшись на своей ножке наклонился вниз Нап: – Есть обрывки, но там всё как-то смазано. Знаю, что был чем-то, или кем-то большим, мощным, великим. Знаю, что мне служили… Или поклонялись? Не знаю, – качнулся он из стороны в сторону: – Зыбко всё как бы. Стоит сконцентрироваться – плывёт. Но то, что мы вместе – это не просто так. Я это знаю.

– А зачем? Зачем нас вместе свели, это знаешь?

– Нет, – вздохнув, шарик втянулся в гнездо: – Этого я не знаю. Не знаю, но очень хочу выяснить!

– Выясним, – развернувшись лицом к окнам магазинчиков, вытянул руку Игорь, показывая на освещённые окна: – Давай к делу. Деньги у нас есть, что покупать-то будем?

Он остановился, когда до прилавков магазинчиков оставалось не более метров десяти.

– И чего стоим? – Тотчас подал голос Нап: – К первому давай, ну где оборудование для костюма продают.

– Думаешь? – Покосился на призывно желтевшее окно Маслов: – Может лучше для корабля чего купим? – Кивнул он на тёмно-синий, практически фиолетовый проём: – Ну там пушку помощнее, или броню? Движки, в конце концов? Чтобы удирать, если расклад не наш, сподручнее было? – Последнюю фразу он произнёс, рассчитывая на если не трусость, то на осторожность своего напарника. Но, как тут же выяснилось, этот удар пришёлся в пустоту.

– Пушки? Поля? Движки?! Пффф… Что за бред! – Фыркнул шарик: – Настоящее искусство – это не победить в бою, а избежать его! Исключить такую возможность в принципе, в зародыше! Понимаешь? И, пока ты осчастливлен моим присутствием, напарник, я об этом позабочусь!

– Что-то с астероидами у тебя не очень вышло. Позаботиться, – хмыкнул в ответ Игорь, продолжая издали рассматривать развёрнутую туту же оживившемся продавцом витрину с корабельными модулями.

А посмотреть там было на что!

Словно угадав его желание там медленно вращались, поблескивая масляными боками самые различные приблуды, смертоносное назначение которых угадывалось уже по внешнему виду.

Полусферические турели со связками тонкихлазеров топорщили свои радиаторы, маняпокупателя скорострельностью, с которой они были готовы залить противника пучками когерентного излучения. Толстые обрезки стволов соседней артиллерийской системы, обещали обрушить на цель гневную мощь крупнокалиберных снарядов, а ракетные установки, из сот которых торчали острые носы ракет, прямо-таки вопили о быстрой и лёгкой победе, гарантированной даже такому начинающему бойцу как он.

Собранные из тонких прутьев решётчатые конструкции, радужно переливавшиеся диски, сферы, ощетинившиеся трёхгранными иглами – о назначении большинства выставленных напоказ орудий, о том, как они функционируют, он старался даже не думать, угадывать чем именно то или иное оружие будет крошить врага было бесполезно.

Продавец, сбросив с головы покрывало, видя его колебания, немедленно перешёл в атаку. Он коротко повёл чешуйчатой лапой и витрина, на миг сморгнув чернотой, явила кусок пространства, по центру которой красовалась сфера Станции.

Наплыв камеры, и из шлюза появился небольшой кораблик, при виде которого Игорь затаил дыхание – крошечный космолёт как две капли воды походил на его машину. Ещё приближение и, отметая сомнения, всё пространство экрана занял прозрачный колпак кабины, сквозь который была отчётливо видна фигура пилота в оранжево красном костюме и массивном шлеме с затемнённым забралом. Продержав человека в центре кадра несколько долгих секунд, камера быстро отдалилась, превращая его корабль в яркую песчинку, и приподнялась выше, демонстрируя верх сферы Станции.

Секунда, другая и, оставляя за собой длинные, враждебно-синие полосы форсажных выхлопов, над округлым боком взмыли вверх три кораблика. Камера немедленно рванула к ним и ещё через пару секунд Игорь мог рассмотреть новые действующие лица во всей красе.

Первый из них походил на гибрид его корабля и самого массового истребителя из Звёздных Войн – острая игла корпуса была зажата меж двух чёрных шестигранных тарелок. Второй походил на недавно виденный им Элит-класс – та же сфера-глаз, только вместо акульих крыльев этот нёспару вполне нормальных, почти как у самолёта, плоскостей с парой бочонков моторов на каждой. Последний же из этой троицы походил на составленный из широких пластин пустотелый квадрат, или коробку без верха и дна, но зато с целым лесом разноразмерных и разнокалиберных антенн, украшавших его бока.

Дождавшись конца осмотра, продавец несомненно дирижировал этим шоу, камера отпрыгнула назад и троица тут же, словно по команде, расцвела огоньками выстрелов, отправляя в сторону его песчинки длинные линии трассеров.

Но пилот, от увиденного Игорь, не отдавая себе отчёта довольно хмыкнул, пилот был начеку!

Резко бросив корабль вниз и закрутив его вокруг оси, он, оставляя за собой роскошную, ярко красную спираль, увернулся от их очередей!

Сбросив тягу, нарисованная им в пустоте идеальная дуга прервалась словно отрезанная ножом, пилот развернул корабль на противников, принимая неравный бой!

Вспышка!

Тройная вспышка, вторая, третья – камера заботливо приблизилась, демонстрируя залпы во всей красе, и вот от его корабля уже несётся, спутывая свои дымные хвосты, целая стая ракет!