Текст книги "Северная война 1700-1721"

Воспользовавшись плохой погодой, Карл скрытно подошел к русским позициям и смело атаковал их. После короткого артиллерийского обстрела шведы штурмовали окопы и, несмотря на прицельный огонь русских пушек, после трехчасового сражения русские обратились в бегство, потеряв около 8000 солдат и 145 орудий. Шведы потеряли около 3000 человек. Карл не смог развить успех, так как русские прикрыли границу крупными силами и вынудили его отступить к Дерпту».

Многие историки, прежде всего шведские, сходятся на том, что после победы в сражении при Нарве король Карл XII, считая, что «медведь загнан в берлогу», стал опасно недооценивать русскую армию. А его генералитет, не без оснований, продолжал считать главным противником хорошо обученных по-европейски и дисциплинированных саксонцев Августа II. Саксонской армии в профессиональной выучке действительно трудно было отказать.

Королевская армия, отдохнув в Эстляндии, двинулась через Лифляндию и Курляндию в пределы Речи Посполитой (сперва в Литву, а затем в польские земли), чтобы «покончить» с Саксонией, так как это было сделано с Данией и петровской армией под Нарвой. В европейских столицах только и было разговора о блистательных победах короля-полководца «свеев», Северного льва. Ему прочили большое будущее.

Об этом писал, к примеру, в 1892 году Аксель Раппе, в то время военный министр Швеции. Выступая в Академии военных наук, которой он начальствовал, Раппе отметил, что Карл XII не смог верно оценить гений русского царя Петра, «да и кто догадывался в то время, что во главе царской державы стоит самый могучий дух, который когда-либо родила или может родить Россия».

Историк В.О. Ключевский, не упускавший случая уязвить последнего русского царя, все же отдает ему должное: «Предоставляя действовать на фронте своим генералам и адмиралам, Петр взял на себя менее видную техническую часть войны: он оставался обычно позади своей армии, устроял ее тыл, набирал рекрутов, составлял планы военных движений, строил корабли и военные заводы, заготовлял амуницию, провиант и боевые снаряды, все запасал, всех ободрял, понукал, бранился, дрался, вешал, скакал из одного конца государства в другой, был чем-то вроде генерала-фельдцейхмейстера, генерала-провиантмейстера и корабельного обер-мастера».

После виктории под Нарвой шведская армия расположилась на зимних квартирах вокруг Дерпта (ныне Тарту, Эстония). Карл XII решил на всякий случай поостеречься и выставил достаточно сильные наблюдательные отряды у Мариенбурга и Бонненбурга. В Эстляндии оставлялся 6-тысячный отряд. В течение зимы в Швеции набирались новые полки, которые должны были усилить главную королевскую армию. Шла вербовка наемников. Из Стокгольма доставлялись различные боевые припасы.

Карл XII и его окружение посчитали, что русская армия не скоро оправится от поражения под Нарвой и тем более восстановит потерянную артиллерию. Теперь на очереди у шведского короля стоял разгром саксонских войск: польский король Август II особо далеко от Риги не отступил в надежде на то, что ситуация может измениться в его пользу.

Первая кампания Великой Северной войны однозначно завершилась в пользу Швеции, которая в 1700 году «сокрушила» всех трех своих противников. После этих викторий король Карл XII приказал в Стокгольме выбить медаль с изображением шведского Геракла, разбивающего черепа трехголовому дракону, в котором узнавались короли датский и саксонский и царь «московитов».

…Война с новой силой возобновилась только летом 1701 года, когда Карл XII во главе 11-тысячного войска, усиливаясь по пути, двинулся к Риге, которая находилась под ударом саксонской армии. Шведы, ведя разведку, двигались без марш-бросков, уверенные в своем превосходстве над польско-саксонскими войсками короля Августа II. Тот на полевое сражение «не напрашивался», решив вести маневренную войну.

Все же Карл XII нашелся, как навязать своему сопернику сражение в невыгодных для него условиях. 9 июля шведская армия неожиданно переправилась через Северную Двину и разбила армию Августа II. Саксонцы отступили сперва к Биржам, затем в Ковно (Каунас), и оттуда в Курляндию. К концу 1701 года шведы овладели всеми крепостями в Ливонии, ставя там гарнизоны.

Король Карл XII после снятия окончательной осады Риги и разгрома саксонских войск повел свою армию в Литву и Польшу. Здесь шведы впервые столкнулись с польскими войсками Августа Саксонского: Северная война стала охватывать новые территории. Петр I, заинтересованно отслеживавший ход событий, скажет, что шведский король надолго «увяз» в Польше, давая время на «взросление» молодой регулярной армии России.

Дело действительно обстояло так. Историк-белоэмигрант А.А. Керсновский в «Истории русской армии» отмечал: «Шведский король не умел пользоваться плодами своих побед. Он гулял по Польше со своей небольшой, но превосходной армией, одерживал победы, но нисколько не заботился об упрочении своих завоеваний и организации завоеванных областей (это, впрочем, было трудно, принимая во внимание анархизм поляков). Стоило ему лишь удалиться из какой-нибудь местности, как ее немедленно занимал противник. Все завоевания Карла XII были поэтому бесплодны».

Историк С.М. Соловьев писал по этому поводу следующее: «Август был драгоценный союзник для Петра не силою оружия, но тем, что возбудил к себе такую ненависть и такое недоверие шведского короля; он отвлек этого страшного в то время врага от русских границ и дал царю время ободрить свои войска и выучить побеждать шведов».

Петр I разумно распорядился уходом главной королевской армии воевать в далекой Польше против саксонцев. Все свое внимание великий российский реформатор обратил на реорганизацию регулярной армии и строительство военного флота, которое начиналось «с азов». Именно в первые годы Северной войны была осуществлена основная часть петровских военных реформ в России. Их отличительной особенностью было то, что они носили поистине всеобъемлющий характер, охватив все области строительства вооруженных сил государства, все стороны военного дела. Основой военных преобразований являлось введение рекрутской системы комплектования регулярной армии.

Начавшаяся Северная война требовала на поле брани все новые и новые людские резервы. В декабре 1702 года царским указом был объявлен набор по всей стране «в солдаты в Приказ военных дел, кто в тое службу похочет, семь тысяч человек». Военный приказ связал с этим именным указом принудительный набор посадской бедноты, имевшей доходы менее 30 рублей в год.

Общий набор декабрьского набора был таков: с 60 городов и семи слобод «взято… и волею записано (и послано на службу) 11 150 человек». Это был последний набор «вольных» (лично свободных) людей. Проблему создания большой регулярной армии «вольница» решить не могла, что и прозорливо понял Петр I. Вся тяжесть последующих рекрутских наборов легла на крестьянство, с которого брали в армию «даточных людей».

Набор даточных людей шел параллельно с приемом в солдаты «вольных». Нормы такого набора Приказ военных дел установил в октябре 1703 года. С помещиков и купцов брали каждого пятого дворового и каждого седьмого «делового» человека (то есть знающего «дело» – ремесло). Владельцы таких даточных людей обязывались доставлять их на смотр в количестве вдвое большем, чем требовалось, «что было из кого выбирать».

Набор даточных людей вызвал немалые трудности. Помещик или вотчинник, сдававший даточного в солдаты, должен был одеть его в форменное строевое платье: суконный кафтан светло-зеленого или темно-зеленого цвета, шапку, красные сафьяновые сапоги, строевой кушак, носильный кафтан, чулки и ботинки (чирики). Но такое правило держалось недолго: в армии вводилось единообразие военной формы.

Уже в самом начале набора даточных людей стало ясно, что помещику, вотчиннику или купцу достать форменное обмундирование или пошить его было просто сложно. Дело было даже не в стоимости солдатского обмундирования. Тогда приказные дьяки нашли весьма выгодный для царской казны выход. За такие находки Петр I людей награждал «отменно», даже жаловал дворянством.

Теперь новобранец (рекрут) обмундировался за счет Генерального двора. А с его теперь уже бывшего владельца-помещика казенный расход взыскивался в двойном размере. Противной стороной нововведения стала большая переписка.

Но и такой людской ресурс для пополнения армейских рядов был ограничен. По «скаскам» владельцев в России насчитывалось 71 250 дворовых и «деловых» людей. Их них на смотр было доставлено 29 500 даточных, из которых «записано в службу» 11 500 человек, то есть менее половины.

По 1703 год создание новых полков шло за счет наборов «в солдаты» «вольных» и даточных людей, а также переформирования полков «нового строя» царя Алексея Михайловича (отца Петра I) и стрелецких. Основной производящий класс государство – крестьянство (помещичье и монастырское) – пока не затрагивалось наборами в численно растущую действующую армию.

Однако Великая Северная война 1700–1721 годов с ее большими людскими потерями в полевых войсках заставила государя и Боярскую думу пойти на набор в солдаты и среди крестьянства. То есть речь зашла о подлинном рекрутстве.

Первым таким «пробным» призывом стал частный набор Поместного приказа молодых крестьян Московского уезда. Причем его проводили, как обычно, с числа дворов, «поголовно молодых». На следующий год такой набор повторили в 16 уездах, соседних с Московским уездом. Большинство (9977 человек) из взятых в рекруты 14 550 «крестьянских сынов» передали в Приказ военных дел с последующим распределением по действующей армии.

В 1705 году царь Петр I возложил набор в солдаты из крестьян на Поместный приказ. Именно в нем хранились переписные книги 1678 года. Так, собственно говоря, началось историческое зарождение рекрутской системы формирования регулярной армии и флота России.

В том году в петровском указе впервые прозвучал термин «рекрутский набор», проводившийся в ходе Северной войны ежегодно. Обычно одного рекрута брали с 20 крестьянских дворов. В первый такой набор 1705 года намечалось поставить в армейский строй около 40 тысяч человек. Набрали же заметно больше – 44 539 человек.

В том же году Приказ военных дел осуществил целевой набор в регулярную кавалерию, то есть в драгунские полки. Причем даточных людей брали из расчета один человек с 80 крестьянских дворов.

Переход на расчет по крестьянским дворам при наборе даточных людей был выгоден правительственным властям. Теперь владельцам крепостных мужских душ не было смысла преуменьшать в «скасках» количество имевшихся у них дворовых людей. Дворня производственной силой, как крестьяне и мастеровые, у помещиков не была, поэтому с ней хозяева расставались «по царскому слову» без особых огорчений.

Петровский указ от 20 февраля 1705 года завершил начальный период складывания рекрутской системы в России. К указу были приложены 18 статей, данные стольникам, производившим сбор даточных людей и рекрут «в солдаты». Требования, изложенные в статьях, отличались строгостью наказаний за «ослушание».

Русская армия в ходе Северной войны ежегодно требовала многотысячных пополнений. В зависимости от армейских потребностей рекрутские наборы проводились один или несколько раз в год. Были и специальные наборы: для флотских нужд (например, в 1717 году их провели два, они дали две с половиной тысячи человек); для укомплектования фуражирских команд и обозных извозчиков (6 тысяч человек в 1706 году).

Можно считать, что в 1705 году окончательно закрепилась рекрутская система. Набор рекрутов на пожизненную службу в мирное время производился не ежегодно, а по мере надобности. То есть в силу требований численного роста армии и флота, понесенных людских потерь. На службу брались физически здоровые мужчины в возрасте от 17 до 32 лет. Нижние чины находились на полном государственном обеспечении.

Воинская повинность распространялась на все население. Исключение делалось только для духовенства. Дворянство имело привилегию служить на офицерских должностях. В условиях той эпохи рекрутская система была прогрессивным явлением, быстро доказав свое превосходство над системами найма и вербовки, как то было в европейских странах. Несмотря на всю тяжесть военной службы, ложившейся почти исключительно на плечи крестьянства, она представлялась солдату необходимой обязанностью перед отечеством.

В начале войны все рода войск получили стройную организацию. Высшим соединением в инфантерии (пехоте) стала дивизия, которая первоначально называлась генеральством. Их на 9 августа 1700 года было три – Автонома Михайловича Головина (гвардия, 8 солдатских полков, 1 драгунский; всего 16 192 человека), Адама Адамовича Вейде (генеральский старый Лефортовский полк, 9 солдатских, 1 драгунский; всего 11 314 человек) и Никиты Ивановича Репнина (генеральский старый Бутырский полк, 9 солдатских; всего 10 679 человек).

Состав этих трех генеральств, прежде всего численный, в ходе Северной войны будет меняться в силу разных причин. В первых же военных кампаниях эти генеральства составляли основу регулярной армии петровской России.

В начальный период войны пехотные полки имели по штату полковника (командира), подполковника, майора, 9 капитанов, капитан-поручика, 11 поручиков, 12 прапорщиков, полкового обозного, полкового писаря, 36 сержантов, 12 каптенармусов, 12 подпрапорщиков, 48 капралов, 12 ротных писарей, 46 денщиков. Младший командный состав – сержантов, каптенармусов, подпрапорщиков и капралов – «полковникам велено выбрать из рядовых солдат».

По штату в полку инфантерии насчитывалось 1152 человека из нижних чинов. А вместе с офицерами и полковыми музыкантами (барабанщиками и сиповщиками) – 1238 человек.

В полку имелось 12 знамен, среди них одно с государственным (черным или коричневым двуглавым орлом под тремя золотыми коронами) гербом и еще 11 так называемых походных («повседневных») ротных цветных знамен. Ротные знамена образца 1700 года были украшены выходящей из облака рукой с мечом в обрамлении пальмовых ветвей. В последующем число знамен в полках стало численно уменьшаться.

Полк и его подразделения: батальон, рота, плутонг, капральство имели постоянный численный состава. Соединения (дивизия, бригада) постоянного штатного состава не имели. Так, дивизия обычно имела в своем составе 2–3 бригады, бригада состояла из 2–3 полков. Подобную структуру получила и кавалерийская дивизия. Полк же состоял из 2 батальонов и полковой артиллерии, батальон – из 4 фузилерных рот (из 8 рот в полку одна рота – гренадерская), рота делилась на 4 плутонга (взвода), плутонг – на 2 капральства.

Петровская армия за годы Северной войны прошла не одну реорганизацию. В 1710 году в ней состояло, помимо гвардии (Преображенский и Семеновский полки), 47 пехотных и 5 гренадерских полков. Последние были сформированы из гренадерских рот армейской инфантерии. Петр I счел такое количество пехотных полков на войне излишним. Действительно, раздутые штаты генеральств (дивизий) мешали командовать ими.

В 1711 году он установил новые штаты полевой армии: «всего инфантерии 42 полка» (два гвардейских, 5 гренадерских и 35 пехотных фузилерных). В них намечалось иметь 52 164 строевых солдат и унтер-офицеров и 10 920 нестроевых. Всего 62 454 нижних чина. Часть армейских полков расформировывалось для доукомплектования тех, которые оставались в армейских рядах.

В годы Северной войны полковая структура не раз менялась. Полки имели, как правило, два батальона – каждый по четыре фузилерные роты. Гвардия и Ингерманландский пехотный полк имели по три батальона (12 рот). Только в 1711 году окончательно утвердился штат полка: два батальона из 8 рот (одна из них вновь стала гренадерской).

Численность пехотного полка по штатам 1711 года была следующей: 40 штаб-офицеров и обер-офицеров, 80 унтер-офицеров, 1120 рядовых строевых, 247 рядовых нестроевых. В каждой роте было 4 обер-офицера, 10 унтер-офицеров и 140 рядовых строевых. Всего в пехотном полку насчитывалось 1487 офицеров и солдат. Постоянный состав имели лишь части и подразделения от полка и ниже. Состав дивизий и бригад менялся в зависимости от обстановки.

Петр I, устраивая организацию инфантерии русской армии, стремился к максимальному увеличению боевого (строевого) состава и максимального сокращения нестроевых чинов. Теперь пехота действующей полевой армии состояла по штату из 54 560 строевых нижних чинов и всего 3396 нестроевых солдат. Для европейских армий это было поразительное соотношение пехотных бойцов: тех, кто вел бой, и тех, кто обеспечивал ведение этого боя.

Характер войны со Швецией, когда действия русской стороны изобиловали морскими десантами на неприятельской территории, операциями прибрежных (шхерных) флотилий, потребовал создания нового рода пехоты – морской. В 1705 году началось формирование первого такого полка двухбатальоннного состава. Его штат определили в 1250 рядовых, 70 унтер-офицеров и 45 офицеров.

Вооружение всей пехоты было однообразно: фузея (ружье) с багинетом. Багинет – металлическое лезвие с деревянной рукояткой, вставляемой для ведения рукопашного боя в канал ствола. В 1706–1708 годах багинет был заменен трехгранным штыком, благодаря чему стало возможно одновременно поражать противника огнем и штыком. Введение штыка уничтожило разделение инфантерии на мушкетеров и пикинеров, упростило ее организацию и сделало ее на войне более самостоятельной. Фузей пехотный полк имел 1142. В отличие от европейской пехоты, пикинеры в русской регулярной армии отсутствовали с момента ее создания.

Фузея (почти все ружья были теперь отечественного производства) имела калибр 0,78 дюйма и вес 14 фунтов. Она была снабжена ударно-кремневым замком. Прицельная дальность фузеи составляла 300 шагов, скорострельность для хорошо обученного пехотинца – 1–2 выстрела в минуту. Но меткость попадания из таких ружей была незначительной. Солдатам выдавались 50 патронов комплектных и 10 учебных. 30 комплектных патронов пехотинец носил при себе в патронной сумке.

Потеря части пехотного и драгунского оружия в сражении под Нарвой восполнилась достаточно быстро. К середине апреля 1701 года на 30 с лишним тысяч урядников и рядовых уже имелось почти 26 тысяч фузей, остальные имели копья и бердыши. Отсутствовало лишь большое число шпаг для нижних чинов.

Кроме фузеи со штыком пехотинец имел для ведения рукопашного боя еще шпагу. Офицер кроме шпаги имел еще протазан, унтер-офицер – алебарду. В огневом бою они не участвовали, командуя людьми.

Кавалерия русской регулярной армии изначально была драгунского типа. Как и пехота, она имела дивизионную организацию. Кавалерийская дивизия состояла из 2–3 бригад, бригада – из 2–3 полков, полк – из 5 эскадронов (шквадронов), эскадрон – из 2 фузилерных рот (из 10 рот в полку одна рота гренадерская).

В 1711 году было установлено иметь в армии 33 полка регулярной кавалерии: 3 гренадерских и фузилерных (драгунских). Общая численность регулярной кавалерии определялась в 43 824 человека. Из них служилых (то есть строевых) – 34 320 и неслужилых (нестроевых) – 9504 человека. Лошадей драгунских надлежало иметь 33 тысячи и лошадей тележных – 9930.

Первоначально записанные в кавалерию обязывались приходить на государеву службу со своими лошадьми. То есть так, как это было в поместной дворянской коннице. Но не все такие «личные» кони оказывались пригодными для кавалерийского дела, да еще в идущей войне. Да и какое-то немалое число «приписных» в кавалерию (в драгуны) коней не имели, поскольку те стоили больших денег.

Тогда царь Петр I повелел ассигновать «на покупку лошадей для свейской (шведской) службы» огромную денежную сумму в 100 тысяч рублей. Больше всего лошадей для русской армии традиционно закупалось у калмыков, чьи бессчетные табуны паслись в задонских степях.

Численность полка конных солдат по штатам 1711 года была следующей: 38 штаб-офицеров и обер-офицеров, 80 унтер-офицеров, 920 рядовых строевых, 290 рядовых нестроевых. В роте было 3 обер-офицера, 8 унтер-офицеров, 92 рядовых драгуна. Всего в драгунском полку было 1328 офицеров и солдат. В нем надлежало иметь одну тысячу строевых лошадей и 300 тележных. К концу Северной войны штаты драгунских полков несколько изменились: число строевых лошадей в них увеличилось на 101. На вооружении драгун имел облегченную 12-фунтовую фузею без штыка, палаш и два пистолета.

Петр I внес большое новшество в организации армейской кавалерии, создав корволант (конный корпус). Он был непостоянного состава и насчитывал обычно 6–7 тысяч конников. В ряде случаев ему придавалась пехота с артиллерией. Корволант предназначался для самостоятельных действий на большом удалении от главных сил армии. Так в начале XVIII века в России впервые была создана стратегическая конница.

В Европе такая организация кавалерии появилась лишь в начале следующего, XIX века. Это сделал великий завоеватель император французов Наполеон I, учредивший в своей действительно Великой армии резервные кавалерийские корпуса. Но на Бородинском поле французская кавалерия за один день лишилась более половины своего списочного состава, так и не продемонстрировав в наполеоновском Русском походе 1812 года высоких образцов самостоятельных действий.

В 1708 году царь Петр I принял решение сделать полки инфантерии русской регулярной армии именными. Речь шла о 44 пехотных полках, которые по традиции носили имена своих командиров, которые часто менялись, что вносило в бумаги большую путаницу. Полкам давались названия городов и областей (драгунские полки получили такие названия на два года раньше). Петр I, как государственник и прагматик, часть названий полкам дал из своего полного царского титула: «Всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержец, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский, Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Сибирский, Государь Псковский и Великий Князь Смоленский, Тверской, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иного, Государь и Великий Князь Новгорода Низовския земли, Черниговский, Рязанский, Ростовский, Ярославский, Белозерский…»

Так в русской армии появились полки со старинными боевыми биографиями – гренадерские и пехотные Московский, Астраханский, Смоленский, Псковский, Киевский, Казанский, Рязанский, Белозерский… Царь Петр I не использовал из своего титула только два топонима – Югорский и Болгарский. Именные полки в Русской императорской армии просуществовали до начала 1918 года; в белых армиях – до конца Гражданской войны в России.

За Северную войну значительные изменения претерпела русская артиллерия, которой Петр I уделял исключительно большое значение. При нем она значительно выросла в качественном отношении. К концу жизни Петра Великого артиллерийский парк насчитывал от 13 до 16 тысяч различных орудий. Одновременно с ростом числа орудий улучшалось качество артиллерии. В 1706 году вводится единая шкала калибров (артиллерийская шкала), что устраняло многокалиберность артиллерии и заметно упрощало производство боеприпасов.

Орудия были трех видов – пушки, гаубицы и мортиры. Каждый тип орудия имел строго установленные калибры. Пушки отливались 3, 6, 8, 12, 18 и 24-фунтвого калибра; гаубицы ½, 1 и 2-пудового калибра; мортиры 6-фунтового, 1, 2, 3, 5 и 9-пудового калибра. Были разработаны и разосланы на заводы чертежи для каждого установленного образца орудий. Отливка орудий производилась в точном соответствии с этими чертежами.

Русская артиллерия в годы Северной войны получила четкое разделение на полковую, полевую, осадную и крепостную, что обеспечивало более широкие возможности ее тактического использования. На вооружении полковой артиллерии состояла 3-фунтовая пушка и 6-фунтовая мортирка, которые предназначались для огневой поддержки. В каждом пехотном и драгунском полку имелось по две 3-фунтовые пушки и четыре 6-фунтовые мортирки. Последние располагались на боевой оси по обеим сторонам пушки и предназначались для усиления ее картечного огня.

Гораздо большей огневой мощью обладали гренадерские полки. Они имели на вооружении ручные гранаты (бомбочки) и ручные мортирцы. Для того времени русский гренадерский полк имел мощную артиллерию – до 12 пушек.

В полевую артиллерию входили орудия более крупных калибров: 6, 8 и 12-фунтовые пушки, ½ и 1-пудовые гаубицы, 1 и 2-пудовые мортиры.

Осадная артиллерия состояла из орудий наиболее мощных калибров: 18 и 24-фунтовые пушки, 3, 5 и 9-пудовых мортир. Эта артиллерия имела боевой запас по 500 выстрелов на орудие. Впоследствии Петр I разделил осадную артиллерию на три корпуса с местом пребывания в Санкт-Петербурге, Брянске и Осереде. Последний корпус предназначался для действий на азовском и астраханском направлениях.

Крепостная артиллерия имела орудия различного калибра. Обычно в нее входили 3, 6, 12, 18 и 24-фунтовые пушки, 6-фунтовые, 1, 2 и 5-пудовые мортиры, ½, 1 и 2-пудовые гаубицы. Традиционно на вооружении крепостей, особенно отдаленных, в большом количестве состояли орудия морально устаревших образцов. Тяжелые старинные пищали «доживали свой долгий исторический век» только на крепостных стенах.

За годы войны была проделана большая работа по увеличению подвижности артиллерийских орудий, прежде всего полковых и полевых: их значительно облегчили. Так, 3-фунтовая пушка, весившая ранее около 15 пудов, была облегчена на 6 пудов, вес 6-фунтовой полевой пушки уменьшился с 45 до 36 пудов. Кроме того, было улучшено устройство орудийных лафетов. На вооружение поступили новые виды артиллерийских снарядов (чугунная картечь, зажигательные снаряды и другие). Для перевозки артиллерийских боеприпасов впервые вводились двухколесные зарядные ящики единого образца.

В 1700 году был сформирован артиллерийский полк, объединявший полевую артиллерию. По штату 1712 года полк состоял из бомбардирской роты, четырех канонирских рот, минерной роты, инженерной и понтонной команд. В полку числилось 2323 нижних чина, включая ездовых и обозных, а в роте – 6 обер-офицеров, 10 унтер-офицеров, 132 строевых рядовых в канонирской роте и 93 – в бомбардирской роте. Нестроевых солдат в роте было 5 человек. Инженерные войска еще не выделялись в самостоятельный род войск. Организационно они входили в артиллерийский полк.

Большим новшеством явилось создание в русской армии конной артиллерии. Она появилась в 1701 году, когда на вооружение драгунских полков стали поступать пушки и мортирки. Расчеты полковых орудий были посажены на лошадей. В деле создания конной артиллерии Россия опередила Европу на полстолетия. На западе конная артиллерия впервые появилась в 1759 году, во время Семилетней войны, в армии Пруссии. Король-полководец Фридрих II Великий признавался, что такое нововведение в военном деле заимствовано им у русских.

В развитии артиллерии петровской армии важную роль сыграли фурштадтские команды. В 1705 году было решено набрать для действующей полевой армии семь тысяч лошадей «для надзирания и учреждения артиллерийских лошадей». 1706 год стал годом введения казенной конной артиллерийской тяги, которая позже получила название фурштадта. В 1714 году в штат артиллерийского полка включили 12 фурштатских команд в составе 1255 человек и 1986 лошадей.

В Западной Европе, заинтересованно следившей за ходом Северной войны, довольно скоро по достоинству оценили новую организацию и технические достоинства артиллерии русской армии. По этому поводу Я.В. Брюс писал царю Петру I: «Англичане зело сибирские пушки возлюбили и железо хвалят: лутче де гишпанского, и просят одной пушечки для образца».

В русской армии была введена единая форма военной одежды. Обмундирование пехотинца состояло из длинного (до колен) зеленого кафтана с красными обшлагами, камзола одинакового покроя с кафтаном, коротких (несколько ниже колен) красных штанов, черного галстука, черной треугольной шляпы или картуза. Обувью служили зеленые чулки и башмаки. В холодное и ненастное время пехотинцы носили суконный плащ (епанчу) одного цвета с кафтаном. При несении караульной службы и во время походов им полагались сапоги. Гренадеры отличались головным убором: вместо шляп они носили кожаные шапки особого покроя.

Обмундирование конных солдат (драгун) было сходно с обмундированием пехотинцев. Они носили синего цветов и того же покроя кафтаны, камзолы, штаны, епанчи, галстуки, шляпы, картузы. В пехотном строю драгунам полагались чулки и башмаки, а в конном – сапоги.

Артиллеристы носили красные кафтаны с синими обшлагами, красные камзолы и штаны, синие епанчи, черные галстуки, кожаные шапки, синие или синие с белым (полосатые) чулки, башмаки или сапоги.

Петр I во все периоды своего долгого царствования большое внимание уделял строительству военно-морского флота. О масштабах петровских кораблестроительных программ говорят следующие данные. В 1693–1700 годах было открыто 10 судостроительных верфей и на них построено 170 судов самых различных классов, в 1700–1715 годах открыто 12 верфей и построено 530 судов, а в 1715–1727 годах открыто еще 3 верфи и построено 195 судов.

Основными классами кораблей военно-морского флота были линейные корабли (или просто корабли) и фрегаты. Линейный корабль имел водоизмещение 1–2 тысячи тонн, большое парусное оснащение, 2–3 боевые палубы, на которых устанавливалось 52–90 пушек 24, 12 и 6-фунтового калибра. Личный состав линейного корабля насчитывал 350–900 человек. Фрегат был меньших размеров, чем линейный корабль. Он имел от одной до двух боевых палуб и вооружен 25–44 орудиями.

Петровская Россия обладала большим гребным (шхерным) флотом для действий в прибрежных районах Балтики. Основным типом гребного боевого корабля была скампавея (легкая галера), отличавшаяся от европейских (в том числе шведских) галер большей легкостью, маневренностью и меньшей осадкой. Скампавея имела до 18 пар весел, 3–5 пушек малых калибров (12, 8 и 3-фунтовых) и до 150 человек экипажа, в том числе гребцов и морских солдат.

Личный состав флота комплектовался, как и в армии, на основе рекрутской повинности. Проводились и рекрутские наборы специально для флота. Офицерский состав состоял из российских дворян и первоначально в немалом числе – из иноземцев на русской службе. Многие из них обрусели и нашли в лице России свое второе отечество.

Вопросам обучения и воспитания царь Петр I уделял неослабное внимание: оно осуществлялось на основе отечественных воинских уставов и наставлений. Первым пехотным уставом регулярной пехоты явилось «Краткое обыкновенное учение», принятое в ноябре 1700 года. Около 1702 года был введен устав для регулярной драгунской кавалерии – «Краткое положение при учении (конного) драгунского строю». Оба эти устава в дальнейшем, исходя из опыта войны, подвергались изменениям и дополнялись отдельными инструкциями и наставлениями, среди которых наибольше значение имели «Учреждение к бою по настоящему времени» 1708 года и «Артикул краткий» 1706 года.