Текст книги "Северная война 1700-1721"

А мая 8-го о полудни привели в лагерь к фельдмаршалу (Б.П. Шереметеву. – А.Ш.) оные взятые суда, бот адмиральский, именованный “Гедан”, на оном 10 пушек 3-фунтовых да шнява “Астрель”, на которой было 14 пушек.

Людей на оных было всего 77 человек, из того числа побито: поручиков – 2, штурманов – 1, подштурманов – 1, констапелей – 2, боцманов – 2, боцманматов – 2, квартермистров – 1, волонтеров, матросов и солдат – 47; в полон взято: штурман – 1, матросов и солдат – 17, каютюнг – 1.

…Офицерам даны медали золотые с цепьми, а солдатам – малые (золотые медали) без цепей…»

Не столь далеко к западу от Ниеншаца находилась крепость Ямбург (старинный новгородский Ям). После недолгого артиллерийского обстрела шведский гарнизон сдался.

От Ямбурга русский отряд (около 2 тысяч человек конницы и 4 пехотных полка при 5 пушках) под командованием генерал-фельдмаршала Б.П. Шереметева двинулся к древней новгородской крепости Копорье. К ней подступили 23 мая, а 26-го приступили к его обстрелу, выпустив из мортир 500 бомб. На следующий день копорский комендант Опалёв (брат коменданта Ниеншанца) приказал выкинуть белый флаг. Упорного штурма как Ниеншанца, так и Копорья, как иногда пишут, в действительности не было.

Так взятием в ходе кампании 1703 года трех шведских крепостей (Ниеншанц, Ямбург и Копорье) был отвоеван выход России в Балтику, воды (Варяжского моря) которой бороздили новгородские торговые суда и по которым рати Вольного города ходили в военные походы на недругов Великого Новгорода. Был открыт путь к морским торговым путям. Сразу же встал вопрос о защите устья Невы и Ижорской земли по берегам этой полноводной реки. В журнале Петра I есть такая историческая запись: «По взятии Канец (Ниеншанца. – А.Ш.) отправлен военный совет, тот ли шанец крепить, или иное место удобнее искать (понеже оный мал, далеко от моря, и место не гораздо крепко от натуры), в котором положено искать новаго места, и по нескольких днях найдено к тому удобное место остров, который назывался Люст Еланд (то есть Веселый остров, где в 16 день мая (в неделю пятидесятницы) крепость заложена и именована Санктпетербург».

В «Книге Марсовой» об основании города-крепости на Неве говорится так: «Между тем временем господин капитан бомбардирский изволил осматривать близ моря удобного места для здания новой фортеции. И потому в скором времени изволил отыскать единый остров зело удобный положением. Места на котором вскоре, а именно мая 16 день в неделю пятидесятницы заложили и нарекли имя оной Санкт-Петербурга и Петропавловской крепости».

Так 16 (27 по новому стилю) мая 1703 года был основан город Санкт-Петербург (в последующем Петроград, Ленинград и снова Санкт-Петербург), ставший позднее «северной» столицей Российского государства.

Торжественная закладка деревянного городка-крепости на южной окраине Веселого острова свидетельствовала о том, что Россия становилась на балтийских берегах навечно. Санкт-Петербург станет столицей не сразу, а только в 1713 году. В тот год в него окончательно переберутся из первопрестольной Москвы царский двор, сенат и посольства. Переедет немалая часть деловых людей: купцов и мастеровых

Одновременно с Санкт-Петербургом была заложена Петропавловская крепость. Можно сказать, что будущая столица России начиналась с крепости в шесть больверков (бастионов). Строились они с невероятной для таких инженерных работ быстротой. Первый больверк строил сам Петр I, второй – Меншиков, третий – Головин, четвертый – Зотов, пятый – Трубецкой и шестой – Нарышкин. Ответственность неслась персональная. Первым храмом в городе стала деревянная церковь Петра и Павла.

Комендантом новопостроенной Петропавловской крепости был назначен полковник Карл-Эвальд Ренне (Рен). Руководство строительством города-крепости осуществлял генерал-губернатор прибалтийских земель энергичный А.Д. Меншиков. Царь торопил строителей: угроза нападения флота и войск шведов оставалась реальной.

Судьба Ниеншаца (Шлотбурга), никуда теперь не годного, была решена. Он стоял на реке слишком далеко от желанного морского берега. Крепость срыли до основания, предварительно вывезя из нее все, что могло пригодиться для градского строительства.

Весной 1703 года близ острова Котлин (Ретуссари, южнее его) на фарватере была построен морской форт, который назвали Кроншлотом. Он представлял из себя поставленную на мели многопушечную башню-батарею в три яруса. Строился форт так. Огромный деревянный сруб был поставлен на льду, весной он сел на мель, его засыпали камнями и надстроили под артиллерийскую (14 орудий) батарею. Морской форт устроили в самые короткие сроки, что стало неприятным сюрпризом для противной стороны.

Историю создания Кроншлота историк А.К. Баиов описал так: «Основывая Петербург и изыскивая средства к обеспечению его со стороны моря, Царь сам промеривал глубину и определял направление фарватера Невского устья и должен был делать это в глухую осень, когда бури и показавшийся лед заставили шведский флот укрыться в гаванях. Определив таким образом место для Кроншлота, Петр Великий сам сделал модель этой крепости, а сооружение ее возложил на князя Меншикова. Тот в одну зиму выполнил это поручение. В следующую весну, прежде, чем шведский флот мог показаться в море, государь, пробиваясь между льдами, сам привез артиллерию в новую крепость и сам вооружил ее».

По своему местоположению форт Кроншлот прикрывал фарватер и, находясь на расстоянии пушечного выстрела от Котлина, надежно закрывал путь неприятельскому флоту к устью Невы. Путь большим кораблям севернее Котлина надежно закрывали многочисленные подводные препятствия (камни и мели), а путь южнее Кроншлота – не менее опасное мелководье.

В «Гистории Свейской войны» о событиях, связанных со строительством первого морского укрепления в водах Балтики, говорится так: «В 1 день октября вице-адмирал швецкой Нуммерс от устья Невы пошел с эскадрою своею для зимованья в Выборх, понеже тогда настали уже морозы, и лед показался на реке. И по его отходе его величество с одною яхтою и з галиотом ездил на море для осматриванья Котлина-острова и, вымерев фарватер и осмотря, положили там делать в море крепость.

В 24 день октября его величество с полками гвардии пошел к Москве. С Москвы ездил его величество на Воронеж, где зделав модель той крепости, послал со оною князя Меншикова (понеже оной при вымеривании того места был), которой той же зимы оную и построил».

Коменданту морского форта Кроншлот дадут строжайшую инструкцию, первый пункт которой гласил: «Содержать сию цитадель… аще случится до последнего человека… Зело надлежит остерегаться неприятельских брандеров». При приближении кораблей под нейтральными флагами надлежало давать по ним предупредительный холостой выстрел, чтобы опустили паруса и бросили якорь; в случае неповиновения открывать действительный огонь.

Чтобы еще надежнее защитить строящийся город с моря, Петр I начал строительство крепостных укреплений в южной части острова Котлин, находившегося в 30 верстах от будущей российской столицы. Здесь была для начала установлена мощная 60-орудийная батарея. Морскую крепость назовут Кронштадтом, и она станет крупнейшей в государстве, во многом превосходя подобные себе морские твердыни Севастополь, Ревель (ныне Таллин) и Порт-Артур. Первыми жителями острова Котлин стали солдаты и офицеры армейских пехотных полков Толбухина и Островского.

После овладения линией Невы, в конце мая – начале июня 1703 года русские войска овладели крепостями Ям, Копорье, Мариенбург. Так шведы были изгнаны с территории древней Ижорской земли, давнего владения Вольного города Новгорода. Петр I писал об этих успехах Ф.М. Апраксину: «Итак, при помощи божией, Ингрия в (наших) руках».

Начало строительства Санкт-Петербурга проходило в условиях реальной военной опасности. Шведские войска стояли совсем рядом: корпус генерал-майора барона Абрама Кронгиорта занимал сильную позицию севернее города на реке Сестра, впадающей в Финский залив, имея в тылу старинную крепость Выборг. Король Карл XII не случайно возлагал на активность Кронгиорта большие надежды, что тот в войне не раз пытался оправдать, но каждый раз безуспешно.

Чтобы снять эту угрозу, Петр I 7 июля во главе 4 драгунских полков, гвардейских Преображенского и Семеновского полков (всего около 8 тысяч человек) выступил в поход против войск Кронгиорта (4 тысячи пехоты при 13 орудиях) и нанес им полное поражение на реке Сестра. После Сестринского боя шведы, преследуемые русскими, были отброшены к Выборгу, где и укрылись за крепкими стенами каменного замка. О его штурме речь тогда не шла.

Теперь соприкосновение шведских и русских войск проходило по линии Выборг – Кексгольм, что обеспечивало строящийся Санкт-Петербург от внезапного вражеского удара. Стороны непосредственного соприкосновения здесь не имели, ограничиваясь разведкой сил и намерений друг друга. Теперь война переносилась на территорию Финляндии, которая являлась частью Шведского королевства.

Третий год войны принес России не только победы, но и дал одно поражение. Петр I отправил на усиление союзной саксонской армии два полка пехоты, сформированных из бывших московских стрельцов. В бою у Шкарен (Литва) с отрядом шведов генерала графа А.Л. Левенгаупта эти полки были покинуты бежавшей с поля боя шляхетской конницей поляков и почти полностью уничтожены. Русские, будучи обречены на гибель, сражались ожесточенно, потеряв 600 человек; всех раненых и пленных шведы перекололи.

Выход в Балтику потребовал создания военного флота. По царскому указу создается крупная Олонецкая верфь у Лодейного поля на реке Свирь. Кипучую деятельность по ее устройству продемонстрировал А.Д. Меншиков. Одновременно продолжает действовать верфь на реке Сясь. На реке Луга создается верфь для строительства бригантин – быстроходных парусно-гребных кораблей. Мастеровые люди собирались со всего царства.

В 1703 году состоялась закладка 43 кораблей. С 1705 года в устье Невы начинает работать Адмиралтейская верфь – знаменитое петровское Адмиралтейство. С ее стапелей в апреле будущего года спускается на воду первый корабль. В России создается собственная школа кораблестроения, давшая отечественной истории много имен великих корабелов и морских инженеров.

История свидетельствует: российский военно-морской флот впечатлял своей державной мощью. В 1725 году, в год смерти Петра Великого, на Балтике, в составе Кронштадтской и Ревельской эскадр имелось 34 линейных корабля, 9 фрегатов и 91 другое военное судно. Кроме того, на верфях в разной стадии строительства находились 6 линейных кораблей, фрегат и 6 других судов. Запасов готового строевого леса верфи имели еще на 9 линейных кораблей, 2 фрегата и 15 галер.

…К началу кампании 1704 года главные силы русской полевой армии сосредоточились в районе Нарвы и Дерпта (древний город Юрьев, основанный в 1030 году великим князем Ярославом Мудрым, ныне эстонский Тарту). Шведское командование задумало нанести по Санкт-Петербургу одновременный удар с суши и с моря, чтобы уничтожить (сжечь) строящийся город. Но этим планам не суждено было сбыться.

Командующий войсками в городе на Неве обер-комендант его крепости генерал-майор Р.В. Брюс, получив сведения, что на реке Сестре появился 8-тысячный отряд шведов под командованием генерала Г.И. Майделя, принял срочные меры по защите города. У берега Невы, на Березовом острове, были возведены полевые укрепления, поставлены пушки. На Большой Неве сосредоточились все имевшиеся в строю военные суда.

Войска Майделя подошли к Неве 2 июля. Они вышли к ней напротив Березового острова, где были устроены укрепления. Шведы четыре часа вели по ним артиллерийской огонь, а потом пошли в атаку, которая была успешно отражена. Майдель, не упорствуя в бою, отступил, но недалеко, и занял удобную позицию за рекой Сестрой.

Одновременно на строящийся город двинулся шведский флот. 12 июля к острову Котлину подошла эскадра адмирала де Пруа с десантом в тысячу человек на борту. Неприятель попытался произвести высадку на берег, но небольшой отряд русских, оказавшийся здесь, оказал шведам такое упорное сопротивление, что десантные суда повернули назад и больше не пытались пристать где-либо к Котлину.

Генерал Г.И. Майдель, имевший строгий королевский указ уничтожить строящийся на Неве русский город с его корабельными верфями, повторил поход на Санкт-Петербург. В первых числах августа шведы вновь вышли на берега Невы, раскинув походный лагерь недалеко от того места, где стоял Ниеншанц. Самоуверенный Майдель отправил обер-коменданту Петропавловской крепости Брюсу ультиматум с требованием сдать город, угрожая в противном случае взять его силой.

Генерал-майор Р.В. Брюс с достоинством ответил королевскому военачальнику: «Мне очень странно предложение генерал-поручика уступить ему вверенную мне всемилостивейшим моим государем и царем крепость: не угодно ли господину генерал-поручику удалиться в свою землю, а меня таким писанием пощадить?»

Брюс не стал ожидать нападения неприятеля, а сам с частью гарнизона и пушками выступил ему навстречу. Русские войска заняли позицию на левом берегу Невы, против устья Охты. Шведы тоже не теряли время даром: по наведенному понтонному мосту сумели переправиться через Охту, но закрепиться на противоположном речном берегу не сумели. Майдель, которому грозил разгром в полевом бою, счел за лучшее отступить от линии реки Невы. Не выполнив королевского приказа, он тем самым сохранял свои войска.

Главные же события кампании 1704 года для петровской армии разворачивались в Эстляндии. Русские войска (22 тысячи человек) во главе с генерал-фельдмашалом Б.П. Шереметевым подступили к Дерпту. Главные силы расположились на правом берегу реки Эмбах, ниже крепости, перекрыв дорогу на Псков. Остальные силы заняли левый берег реки, где проходила дорога на Нарву. Несколько позже отсюда был послан отряд на правый берег, который занял позицию выше крепости. К Дерпту был доставлен осадный парк: 24 пушки (18, 12 и 6-фунтовых), 15 мортир и 7 гаубиц.

Крепость Дерпт считалась по тому времени достаточно мощной. Она имела двойную ограду: внутренней являлась старинная каменная стена с башнями и наружная, состоявшая из бастионных фронтов с двойными фланками. Дерптский гарнизон насчитывал до 5 тысяч (называются и меньшие цифры) человек, имевших на вооружении 84 пушки, 18 мортир, 6 гаубиц и 16 дробовиков.

Начались осадные работы, в ходе которых осажденные сделали сильную вылазку с целью засыпать апроши, но неудачно. Артиллерийский обстрел крепости с ее шестью бастионами велся с подготовленных позиций, после чего русские войска пошли на приступ. Пушечным огнем в крепостной ограде было пробито три бреши. Когда штурмующие ворвались на равелин, то они повернули пять захваченных пушек против шведов, ведя огонь внутри крепости. В шуме сражения русские не заметили, что шведские барабанщики били сигнал предложения переговоров о сдаче: четыре из них – один за другим гибли.

В ночь на 13 июля 1704 года остатки шведского гарнизона (2100 человек) капитулировали, получив право свободного выхода. Петр I, в отличие от короля Карла XII, проявил великодушие: он приказал всем покидавшим город выдать месячную норму съестных припасов (из гарнизонных складов), телеги для имущества; офицерам оставил шпаги, солдатам – треть личного оружия. Трофеями победителей в Дерптской крепости стали 108 (по другим данным 132) орудий.

Борьба за древний город Юрьев была недолгой, но кровавой. Потери русских составили 317 человек убитыми и 400 ранеными. Шведы потеряли убитыми 811 человек и пленными 1388 человек. После Дерпта настала очередь Нарвы. Туда Петр I со взятыми в Дерпте знаменами и штандартами отплыл на яхте через Чудское озеро.

Армия генерал-фельдмаршала Шереметева от Дерпта (там был оставлен гарнизон) двинулась к Нарве и обложила ее. Крепостью с заметно усиленным после осады 1700 года гарнизоном (4555 человек, 432 орудия) командовал все тот же стойкий и неустрашимый Горн, но теперь уже имевший чин генерал-майора. Стоявший на правом берегу Наровы крепостной Ивангород занимал небольшой шведский отряд при 128 орудиях.

На предложение сдаться на почетных условиях комендант Горн ответил очень высокомерно, напомнив противнику о позорном бегстве русских из-под Нарвы в первый год войны. По приказу царя Петра I оскорбительный ответ Горна был зачитан во всех полках, что сказалось на настроении солдат и офицеров при штурме вражеской крепости.

Королевский комендант надеялся на скорую помощь, в чем не ошибся. Вскоре к устью Наровы подошла эскадра вице-адмирала де Пруа (Депроу, Депруа) с сильным десантом на борту. Но попытка высадить его на берег успеха не имела, поскольку шведы были встречены сильным огнем русских береговых батарей. Они были вынуждены отступить. Королевская эскадра ушла к недалекому Ревелю, где получила заметное усиление. Было ясно, что она еще вернется.

Вскоре вице-адмирал де Пруа, уже во главе королевского флота из 52 вымпелов, вновь появился перед устьем Наровы с еще большим десантом на борту. И на этот раз русские, ведя сильный артиллерийский огонь, не дали неприятелю возможности высадить десант на берег. В том и другом случае потери шведов не известны.

В июне русские разыграли перед крепостью «маскарад». Несколько полков, переодетые в шведские синие мундиры под белыми и желтыми королевскими штандартами, подошли к Нарве с той стороны, откуда ожидал войска генерала Шлиппенбаха комендант Горн. Русские под крепостными стенами разыграли «сражение» со «шведами», начали притворно отступать. Из Нарвы для удара в тыл «сражавшимся» русским полкам вышел сильный отряд гарнизона во главе с подполковником Марквартом, и в большом числе горожане в надежде на поживу в разгромленном осадном лагере.

Как только гарнизонный отряд совершил вылазку и удалился от ворот, он был неожиданно атакован с двух сторон «своими» и русскими и понес большие потери убитыми и пленными: лишь немногие кавалеристы смогли ускакать в открытые крепостные ворота. «Сикурс», организованный генералом Горном, закончился для осажденных шведов плачевно. Они поняли, что на этот раз помощь к ним не придет.

Военная хитрость удалась на славу: «И тако сим изрядным и хитрым воинским умыслом Нарву в великое смятение и отчаяние привели и о всем состоянии оной от тех известных (пленных) офицеров со удовольствием осведомились». О состоянии нарвского гарнизона теперь была полная ясность и получено подтверждение, что генерал Горн не помышлял о сдаче вверенной ему королем крепости.

30 июля после торжественной литургии началась 10-дневная бомбардировка Нарвской крепости. Через неделю стали видны ее результаты: в бастионах «Гонор» и «Виктория» зияли огромные бреши, которые осажденные по ночам уже не успевали заделывать. На этих двух бастионах из 70 орудий 69 были выведены из строя. От метких попаданий крепостной арсенал превратился в груду развалин. Больше всего пострадал бастион «Гонор»: на нем обвалился фас, а с ним и земляной бруствер, в результате чего весь ров засыпало и доступ к бастиону оказался свободным. Но даже при таких разрушениях в крепости комендант генерал-майор Горн не шел даже на почетную капитуляцию.

Для военной истории шквал огня русской артиллерии по нарвским укреплениям впечатлял. Из сотни осадных орудий «выстрелено по городу всего 12 358 ядер и 5 174 бомб, на что пошло 10 003 пуда пороха». Сложность бомбардировки Нарвы состояла не сколько в том, чтобы все это выпалить по неприятелю, а в том, чтобы своевременно доставить эти десятки тысяч пудов металла и пороха в осадный лагерь. При первой осаде Нарвы такую задачу решить не смогли.

9 августа в два часа дня русские войска пошли на штурм Нарвы – древнерусского Ругодива. Он длился всего 45 минут и отличался исключительной яростью атакующих. В приступе участвовало 1600 человек, больше «охотников», то есть добровольцев, разделенные на три колонны. Впереди них солдаты, со всей суровостью осужденные за побеги, несли штурмовые лестницы. В случае победного исхода приступа они получали право на получение прощения.

В тот день из осадного лагеря были выведены и построены в боевой порядок перед крепостью остальные войска, готовые в случае необходимости поддержать штурмующие колонны. Часть из них была введена в бой, но уже на его заключительной фазе.

Шведы мужественно защищались, но русские в ожесточенных схватках овладели главным крепостным валом (первыми на него взошли гвардейцы во главе с генералом Чамберсом), бастионами и завязали рукопашный бой в городе. Только после этого королевский комендант барон Горн пошел на безоговорочную капитуляцию, приказав барабанщикам бить сигнал сдачи. Чтобы сдержать ярость атакующих солдат, царю Петру I пришлось не раз обнажать шпагу.

Во время короткого, но кровопролитного приступа с русской стороны было убито 359 человек, ранено 1340 человек. Потери шведов в ходе штурма составили 2700 человек, в том числе 1848 пленными. Это было все, что осталось от нарвского гарнизона, сильного по своему составу.

Трофеями победителей стали 423 орудия, среди них оказались и те, что петровская армия потеряла под «первой Нарвой». Среди нарвских трофеев значилось свыше 63 тысяч ядер, около 4 тысяч картечных зарядов, свыше 4 тысяч бомб, более 34 тысяч ручных гранат (бомбочек). Запасы огневых зарядов в крепости оказались огромны, и они сразу пошли в дело, только провиант был уже на исходе.

Через неделю, 16 августа капитулировал и гарнизон Ивангорода, где было взято еще 78 исправных орудий разных калибров. Исправные трофейные орудия пошли на вооружение петровской армии и крепостей, а негодные, устаревшие отправили на пушечные дворы (заводы) для переплавки на артиллерийский металл: особенно медь и бронза были дороги.

Так было «стерто» еще свежее воспоминание о нарвской «конфузии». Петр I повелел в честь особо значащей для Отечества виктории выбить наградную медаль: золотую для офицеров, серебряную – для нижних чинов. На лицевой стороне был выбит царский портрет, увенчанный лавровым венком, на оборотной стороне – бомбардировка Нарвы и Ивангорода с надписью: «Не лестию, но оружием и помощью Вышняго приемлема. Нарва 1704 год».

Взятие Нарвской крепости праздновалось широко. 14 декабря 1704 года победители торжественно вступили в Москву. Впереди под стражей шли пленные шведы во главе с генералом бароном Горном и 159 офицеров. Везли 80 трофейных пушек. О победах петровской армии писала начавшая выходить газета «Ведомости» и ставились пьесы на сцене московского театра.

…Четвертый год Северной войны оказался удачен только для русского оружия. Союзник Петра I король Август II Саксонский, несмотря на помощь, терпел одни поражения. Но шведам все никак не удавалось настигнуть и пленить «основателя» Северного союза. Поэтому Карл ХII, по совету своих министров, решил поступить с курфюрстом иначе, то есть лишить союзника царя московитов польской короны.

В июле 1704 года король Карл Х, армия которого контролировала немалую часть польской территории, созвал в Варшаве, пусть и в неполном составе, сейм Речи Посполитой. На нем шведскому монарху с помощью католического кардинала удалось низложить с престола курфюрста Саксонии. На трон был возведен познанский воевода Станислав (Станислав-Богуслав) Лещинский.

Происходил он из великопольского шляхетского рода, родившись во Львове. Был единственным сыном великого коронного подскарбия Рафаила Лещинского и Анны Яблоновской, дочери могущественного магната своего времени. Станислав Лещинский в 1704 году, когда Варшавская конфедерация низложила короля Августа II и объявила в Польше «бескоролевство», был отправлен ко двору шведского короля с дипломатической миссией. Тогда и сделал Карл XIII свой выбор. Свою жизнь низложенный в ходе войны король Станислав I закончил во Франции, став тестем ее короля Людовика XV и последним герцогом Лотарингии, престол которой занимал долгих 27 лет.

Так в Речи Посполитой с легкой руки Карла XII появился новый король Станислав I. Но больших воинских сил (шляхетская конница и наемники) за собой он не имел, и потому главной опорой новоиспеченного монарха Лещинского стали шведские войска, стоявшие гарнизонами в Польше и Литве. «Кормились» они, естественно, за счет местного населения и не без помощи польского короля, что популярности ему не дало.

Саксонский курфюрст не промедлил в ответ провести свой сейм в городе Сандомире. Сандомирский сейм объявил решение Варшавского сейма недействительным, подтвердил права Августа II на польскую корону, ратифицировал союз с Россией и объявил войну Швеции. Однако положение «сандомирского короля» виделось шатким: он уже не имел саксонской армии, разбитой шведами. И хотя в Саксонии началось формирование новой армии, к боям она была еще не готова.

В Речи Посполитой между магнатами и шляхтой шла так называемая «гражданская война», которая завершится только с изгнанием с польских земель короля Станислава Лещинского с его ближайшим окружением. Шведские войска (отдельный корпус) уйдут сами от разгрома, на берега Балтики, в Померанию.

К тому времени царь Петр I уже имел достаточно «обкатанную» на войне армию, многочисленную и неплохо вооруженную. Стремясь любой ценой сохранить единственного союзника, он решил помочь ему. С Августом II Саксонским в Нарве, что было символично, заключается наступательный союз. Курфюрсту обещается ежегодная субсидия в 200 тысяч рублей на содержание 48-тысячной польской армии из противников Швеции и Станислава Лещинского.

Но это было еще не все. Поздней осенью 1704 года русские войска входят в польские пределы, как союзники низложенного шведами короля Речи Посполитой. С началом зимних холодов они располагаются там на зимних квартирах: 5 полков генерал-фельдмаршала Б.П. Шереметева – в Витебске и его окрестностях, 12 полков (корпус) генерала князя А.И. Репнина – в Полоцке и его округе. Репнину была дана следующая «секретная» царская инструкция:

«…Только двух дел остерегайся:

1. Чтобы не зело далеко зайти.

2. Если вздумает король польский дать генеральный со шведским войском, на то не поступай, и скажи, что тебе именно того дать не велено. В частных битвах содействуй во всем королю, избегая однако ж лишней тяжести».

Конца Великой Северной войны не виделось, как и ее «водораздела». До Полтавской баталии оставалось еще четыре года. Наступал 1705 год, пятая военная кампания.

Весной боевые действия в Прибалтике возобновились. В июне шведский генерал-майор А.Л. Левенгаупт (вице-губернатор Курляндии, Самогитии и Земгалии) разбил 12-тысячный русский отряд из войск Шереметева у Мур-мызы «с потерею артиллерии» (13 пушек) и благополучно с трофеями отошел к крепостной Риге. Левенгаупт получил повышение в генеральском чине. В том деле русская пехота сражалась яростно, но отступившая отрядная кавалерия смешала ее ряды. Лишь темнота прекратила бой, который Шереметев на следующий день продолжать не стал и отступил на исходные позиции.

Считается, что победитель понес потерь больше, чем проигравшие бой, хотя точных данных нет. По русским данным они оцениваются в 2300–2400 человек, по шведским – в 1900 человек убитыми и ранеными. Потери русского отряда составили 1308 человек в пехоте и более 300 в кавалерии. Эта победа шведского оружия ничего не изменила в расстановке сил противников.

Поражение Шереметева объяснялось просто: в самом начале боя шереметевские драгуны вместо того, чтобы преследовать побежавшего от Мур-мызы неприятеля, стали грабить брошенные им обозы, чем и не преминули воспользоваться шведы, скорая контратака которых организованного противодействия не встретила. Теперь уже драгунам пришлось оставить поле брани у Мур-мызы.

Генерал-фельдмаршал Б.П. Шереметев в сентябре нанес ответный, чувствительный удар. Перейдя в наступление, он взял сперва столицу герцогства Курляндии город Митаву (Митоу), потом крепость Бауск. Трофеями победителей стало около 200 орудий, что многократно окупило потери при Мур-мызе.

Крепость Митаву (город и стоявший на его окраине старинный замок) русские войска осадили 11 августа. Пехота стала лагерем «за милю» до крепостной ограды, а потом перешла еще ближе, создав надежное осадное кольцо. Гвардия – Преображенский и Семеновский полки «стали в городе», то есть в городской черте.

Севший в осаду митавский комендант полковник Кноринг получил требование русского генерала Ренна, «чтоб они из замку по мещанским домам ис пушек не стреляли, також и бомб не метали». Комендант в ответ потребовал, чтобы из черты города русские «не будут чинить промысла», на что получили согласие. Так удалось предотвратить гибель большого числа горожан.

28 августа осажденные сделали сильную вылазку против апрошей осаждавших, которые были уже подведены к самому крепостному валу. Одновременно из замка велась сильная пальба из пушек. Пока одни шведы вели огневой бой, другие «разрывали апроши». Их отбили обратно в замок контратакой трех рот гвардейцев-преображенцев, которыми командовал капитан Алексей Головин. В ходе боя русские потеряли немногим более 200 человек убитыми и ранеными, в том числе 14 офицеров. Потери шведов не известны.

Гарнизону митавского замка было предложено сдаться, но его комендант стал тянуть время. Тогда замок был «жестоко» обстрелян из 5-орудийной мортирной батареи, после чего шведы согласились на переговоры. 4 сентября королевский гарнизон (в строю оставалось более 900 человек) капитулировал. Трофеями победителей стало около 200 орудий, стоявших на крепостном валу и запасных.

В Митаве гарнизоном был поставлен Белгородский пехотный полк, комендантом стал его командир полковник Савва Айгустов. Несколько драгунских полков заставами по дорогам близ города «стерегли» Ригу, в которой укрылись основные силы Лифляндского корпуса генерала А.Л. Левенгаупта.

При приеме замка у шведов произошел случай, описанный в «Гистории Свейской войны»: «При сем приеме, когда караулы стали наши у шведов принимать, тогда под церковью в погребе, где погребаютца князи курлянские, увидели наши, что их тела из (г) робов выбрашены и ограблены. Что видя, не сменили, но призвали полковника Кноринга, у которого взяли во свидетельство письмо, что его люди то зделали, и потом приняли все караулы».

Расширить зону наступательных операций Шереметеву в 1705 году не пришлось. В далекой от западных государственных границ России Астрахани вспыхнуло восстание. Главными зачинщиками бунта стали местные стрельцы, само название которых было с детства ненавистно царю Петру I. Он спешно вызвал с войны главнокомандующего русской армией с частью войск, поручив ему подавление Астраханского восстания. Генерал-фельдмаршалу Б.П. Шереметеву вверялись немалые военные силы и придавалось 20 тысяч калмыцких всадников хана Аюки.