Текст книги "Россия из глубин веков и сегодня. Политическое, экономическое и духовное становление"

Глава 3
Московское княжество

Как мы видим, шел процесс дробления Руси на княжения, вотчины, и лишь в верхневолжской Руси начинается собрание этих дробных частей в целое. Начиналось собирание Руси. Юрий Долгорукий, создатель Москвы, вначале использовал ее как временный пункт пограничного значения между северным Суздальским и южным Чернигово-Северским краем. Суздальский князь при поездке на киевский юг и обратно останавливался в Москве. Здесь постоянной резиденции князя не было вплоть до 1263 года, когда после смерти Александра Невского в Москве на княжение был определен младший его сын Даниил. С тех пор Москва становится стольным городом особого княжества с постоянным князем. Даниил стал родоначальником московского княжеского дома.

Данилевский пишет, что нетрудно было понять, почему Москва так быстро выросла как политический центр Северо-Восточной Руси. Видимо, причина исходила из ее выгодного географического положения. В ходе заселения междуречья Оки и Верхней Волги наблюдалось два потока: первый – по Верхней Волге от Ржева до Нижнего и второй – по средней Оке от Калуги до Мурома, здесь вытянулась густая цепь городов; основными звеньями которых были: Ярославль, Рязань, Муром, большая часть из которых возникла в половине XII века. Пришлое население осаживалось по притокам всего междуречья разбросанными полосами: Волок Ламский, Вышгород, Звенигород, Москва, Клин, Дмитров, Переяславль, Юрьев Польский, Владимир, Боголюбов, Нерехта, Стародуб, Гороховец. Между притоками, в лесистых и болотистых местах возникали поселки.

Москва была узловым пунктом связей речных и сухопутных. Это способствовало более ранней и густой населенности края, сюда попадали первые колонисты из киевской Руси. Как указывают летописи, собирались в Москве знатные служивые люди из Мурома, Нижнего, Ростова, Смоленска, Чернигова, даже из Киева и Волыни. Еще к князю Юрию Даниловичу приехал на службу из Киева знатный боярин Родион, ставший родоначальником фамилии Квашниных, и привел с собой целый двор в 1700 человек, изрядно укрепивший город. Масса русского населения, сконцентрированного в центральном междуречье, долго не имела выхода за его пределы из-за господствующих за Волгой мордвы и черемисей, разбоев вятганов и татар. Объединившаяся Литва готовилась к усиленному натиску на Восточную Русь. Москва была удобна тем, что ее центральное расположение прикрывало ее от врагов. После татарского погрома более столетия Московская страна была, может быть, единственным краем Северной Руси, не страдавшим или мало страдавшим от вражеских опустошений. Развитие торгового транзитного движения по реке Москве оживляло промышленность края, втягивало в это торговое движение, обогащало казну местного князя торговыми пошлинами.

Даже после того, как третий московский князь из племени Александра Невского, Иван Калита, стал великим князем, московский удел оставался очень незначительным. То были Москва, Коломна, Можайск, Звенигород, Серпухов, Руза и Радонеж. В этих уездах находились 51 сельская волость и до 40 дворцовых сел. Московские князья, располагая большими деньгами, начали скупать земли, благо, они тогда были дешевые. Покупая села и деревни в других уделах, Иван Калита купил три удельных города с округами – Белозерск, Галич и Углич. Дмитрий Донской вытянул у славян Модынь, но неизвестно, как были приобретены для него Верея, Боровск, Серпухов, половина Волоколамска, Кашира и до полутора десятка сел, разбросанных по Великокняжеской Владимирской области.

При Калите и его сыновьях земельные приобретения совершались путем полюбовных сделок, а также путем насильственного захвата с помощью Орды и без нее. Рязанское, Нижегородское, Тверское и Ярославское княжества оказались охвачены московскими владениями.

Успешное распространение московской территории значительно помогло заселению этого края, а так как с усилением Москвы верхнее Поволжье стало безопаснее с новгородской и татарской сторон, поэтому началось активное заселение за Волгу.

Летописец рассказывает, что Иван Калита вел большую дружбу с татарским ханом, который потом называл его Великим князем Всея Руси, даже поручал ему собирать наложенную им на Русь дань. Иван не враждовал с соплеменниками, а наказывал их рублем. Спокойствие в крае было и его заслугой. Эти полномочия послужили в руках Великого князя могучим оружием политического объединения удельной Руси. Сначала был союз финансовый, потом он получил политическое значение. Впоследствии Северная Русь под руководством Москвы стала против татарской орды на Куликовом поле, и под московскими знаменами над ними была одержана победа.

Великий князь Владимирский и Московский Иоанн Калита

Большое политическое объединительное значение сыграло перемещение митрополичьей кафедры по русской земле в город Москву.

На Западе чувствовалось литовское могущество, выросшее при Ольгерзе и достигшее расцвета при Витовше за счет подчинения русских земель. Когда он показал слишком явно своё намерение овладеть Псковом и Новгородом, московский Великий князь воспротивился этому и конфликт был улажен мирным путем. Литва использовалась русскими князьями в собственных интересах, в борьбе друг с другом.

Через несколько лет в Золотой орде хан Улу-Махмет лишился престола и обратился к Великому Московскому Князю за поддержкой, но, не получив ее, со своими приверженцами обосновался на берегах Волги и Казани, положил начало Казанскому царству, которое в продолжение столетия причиняло Руси опустошения. В качестве казанского царя Улу-Махмет мстил московскому государю за прошлое, победил его в битве и взял в плен. Василий Васильевич освободился из плена за огромный выкуп.

Великий князь Владимирский и Московский Дмитрий Донской.

Мы проследили два процесса, которые создавали политическое и национальное значение Московского княжества и его старейшего князя. Одним из них расширялась территория, другой собирал элементы верховной власти в лице Великого князя. В порабощенной Руси татары облегчали затруднения во взаимоотношениях, которые создавали между собой северно-русские князья, но не навязывали Руси свои порядки, а лишь собирали дань. Юрий Московский в Орде возмутил даже татар своим родственным бесчувствием при виде изуродованного трупа Михаила тверского, валявшегося нагим у палатки. В опустошенном сознании оставалось место только инстинктам самосохранения и захвата. «Только образ Александра Невского несколько прикрывал ужас одичания и братского озлобления, слишком часто прорывавшегося в среде русских правителей, родных или двоюродных братьев, дядей и племянников. Если бы они были предоставлены сами себе, то они разнесли бы свою Русь на бессвязные, вечно враждующие между собой удельные клочья. Но они (княжества) были несамостоятельные, а в качестве «улусов» татар, а их князья были холопами ордынского хана. Поэтому обиженные князья ехали к хану искать защиту. Угроза ханского гнева сдерживала забияк.

Случилось так, что московский княжеский дом не разрастался в боковые ветви, младшие дяди вовремя уходили со сцены, не становясь поперек дороги старшим племянникам. Поэтому переход великокняжеского достоинства в нисходящие линии до смерти правнука Калиты Великого князя Василия Дмитриевича не вызывал спора среди московских князей. Этот новый порядок пролагал дорогу к установлению единовластия, усиливая одну прямую старшую линию московского княжеского дома, устраняя и ослабляя боковые младшие. Глава русской иерархии провозглашал единовластие законного московского великого князя совершившимся фактом, перед которым было обязано преклоняться все русское общество: и князья, и простые люди.

С конца XIV века поднялось усиленное переселенческое движение из междуречья на север за Волгу. Переселенцы со временем сложились всюду в сходные общественные типы, освоились между собой, выработали взаимные связи и отношения, юридический быт и хозяйственный оборот, нравы, ассимировали местных туземцев, и из них в XV веке сложилась новая национальная формация. Так сложилась и окрепла в составе русского населения целая плотная народность – великорусское племя. Складывалось оно тяжело. «В продолжение 234 лет (1228–1462 гг.), – пишет Ключевский, – Северная Русь вынесла 90 внутренних усобиц и до 160 внешних войн, при частых неурожаях и неисчислимых пожарах. Оно вызывало потребность в твердом государственном порядке, чтобы выйти из удельной неурядицы и татарского порабощения, что способствовало успехам Великого Московского князя в собирании Руси».

Характеризуя Московских князей, летописец сообщает, что они, прежде всего, держатся заветов отцов, очень почтительные и дружные сыновья. У них рано складывается наследственный характер, фамильный обычай, отцовское и дедовское предание, которое замещало их личный разум. Отсюда твердость поступков, последовательность действий без капризных перерывов и с постоянным успехом. Действуют наверняка. Они хорошие хозяева.

XIII и XIV века были периодом всеобщего упадка на Руси, временем узких чувств и мелких интересов, ничтожных характеров. Среди внешних и внутренних бедствий, указывают историки, люди становились робкими и малодушными, впадали в уныние, покидали высокие помыслы и стремления, в летописях не услышим прежних речей о Русской земле, о необходимости оберегать её от поганых, о том, что не сходило с языка южнорусских князей и летописцев. «Когда в обществе падают общие интересы и помыслы его руководителей, они замыкаются сами в себе. Положением дел овладевают обыкновенно те, кто энергичнее других действует во имя интересов личных, а такими чаще всего бывают не наиболее даровитые, а наиболее угрожаемые, те, кому наиболее грозит это падение общих интересов». Как это верно подмечено и применимо не только к тому времени. Московские князья были именно в таком положении.

Московское княжество в XV веке готовилось завершить процесс поглощения самостоятельных княжеств, оставшихся в Северной Руси, но рядом с ними существовали ещё две общественные формы, которые сдерживали этот процесс – казачество и вольные городские общины. Среди вольных городов был Новгород Великий, который был главным, его «младший брат» Псков и его колония – Вятка. Новгород был политическим средоточием обширной территории, которая состояла из пятин и волостей. Пятины как радиусы тянулись от Новгорода и доходили до 700 верст. Волости находились на особом положении. Многие города не принадлежали пятинам. Некоторые из них, например, Двинская Земля, находилась за обширным водоразделом, отделяющим бассейны Онеги и Северной Двины от бассейна Волги. Пермская земля определялась течением реки Вычегды и её притоков. К северо-востоку находилась волость Печера по обеим сторонам реки с таким же названием, а за Уральским хребтом находилась волость Юрга, севернее нее, до Белого моря – волость Трое. Расширение новгородских земель шло, в основном, путем завоеваний. Новгородцы ходили далеко на Север и Восток собирать дань с этих образований. Новгород был политическим центром края, независим от русских князей, располагал большими лесами. Болота не позволяли заниматься с размахом хлебопашеством. Главные водные речные бассейны: Волга, Днепр, Западная Двина способствовали развитию торговли.

После смерти Мономаха Новгород добился важных политических льгот: они избирали на вечевой площади им подотчетного посадника из числа своих граждан, утверждаемого потом князем. Посадник должен был превратиться в блюстителя интересов жителей Новгорода перед князем. Впоследствии и другая важная должность – тысяцкого стала выборной.

В конце XII века новгородцы стали на вече выбирать себе местного епископа из местного духовенства, игравшего большую роль в управлении краем, а также в высшей правительственной и судебной власти, но он их вершил с согласия выборного Новгородского посадника. На низшие должности князь избирал людей с согласия посадника из новгородского общества, а не из совета дружины.

Вече было законодательным, посадский, тысячник – исполнительным органами. Подготовительным и распорядительным учреждением был совет господ, называвшихся боярами, который разрабатывал и представлял вече на решение законодательные и другие проекты. Председателем совета господ впоследствии, когда князь терял управление, становился местный владыка-архиепископ.

Но двойственная власть: княжеская и вечевая, создавала определенные трудности в управлении территориями, что вызывало ропот.

Обращает на себя внимание особенность Новгородского земледелия, которая не встречается на всем пространстве княжеской Руси. В областях вольных городов сельский класс населения был очень похож на крестьян, но владел землей на праве собственности. Они назывались своеземцами, были мелкими землевладельцами, но редко владели землей в одиночку. Чаще всего в форме землевладельческих товариществ, связанных родством или договором. Землю приобретали сообща, в складчину, а потом ее делили. Своеземцы или сами обрабатывали земли, или сдавали внаем, когда жили в городах. Среди владельцев земли встречались и члены семей священников. Итак, сельский класс иноземцев образовался преимущественно из городского населения, приобретавшие дворы в городах, а чаще – земельные наделы в уездах.

В Новгороде часто сменялись князья. Под влиянием этого создались партии по интересам. Новгороду нужны были князья не только для организации внешней обороны, но и для развития торговли. Богатые торговые дома, имевшие дело преимущественно с Суздальским или Смоленским краями, стояли за Суздальского или Смоленского Мономаховича, а черниговский Олегович был нужен, когда на Киевском престоле сидел князь из черниговской линии, тем капиталистам, которые вели дела с Черниговским краем или с Киевской землей. Борьба княжеских партий вызывала смуту, выражала интересы торговых домов Новгорода, соперничающих друг с другом.

В XIV веке борьба торговых домов Новгорода сменяется борьбой общественных классов. Здесь вступило в действие резкое неравенство между гражданами в политическом плане, что усиливалось зависимостью низшего рабочего населения от бояр-капиталистов, зависимостью от экономического гнета со стороны немногих боярских фамилий. Распри, борьба за приоритеты богатых бояр ослабляли новгородскую землю, дестабилизировали ее управление.

А между тем, начиная с половины XV века, со времени вступления Ивана III на великокняжеский престол, Северная Русь, разбитая на удельные княжества, начала объединяться под государственной властью бояр, носителем которой являлся московский государь. Основой народного хозяйства здесь остается по-прежнему земледельческий труд вольного христианина, работающего на государственной или частной земле. Особенностью сложившегося положения в XV веке было то, что почти весь север нашей равнины составлял область вольного города Новгорода, к которой на юго-западе примыкала маленькая область другого вольного города Пскова. Вся Западная Русь: Белоруссия, Смоленщина, великорусские губернии – Курская, Орловская, частично Тульская и Калужская входили в состав Литовско-Польского государства. За Тулой и Рязанской землей начиналось обширное степное пространство, тянувшееся до берегов Черного, Азовского и Каспийского морей, на котором прочно господствовали крымские и нижневолжские татары. На востоке за средней и верхней Волгой господствовали татары Казанского царства, отделившиеся от Золотой Орды в первой половине XV века. Различные «Ордынцы», кочевники Пермской земли так же плохо слушались Московского князя.

Таким образом, русская земля оказалась разорванной на несколько миров, независимых друг от друга. Для нее было характерным политическое порабощение извне и политическое раздробление внутри. Наступил исторический период активного собирания Руси в единое государство.

Иван III продолжил старое дело на новый лад. Теперь уже собирание Руси носило вид не захвата территорий, а прямого вмешательства местных органов управления в объединение Руси по принципу нравственного тяготения к Москве, что было далеко не везде. В Новгороде московская партия состояла преимущественно из простонародья во главе с несколькими боярами. В княжеской Руси высшие служилые классы в тяготении к Москве соблазнились выгодой службы у богатого и сильного князя. В Твери также местные бояре и рядовые служилые люди переходили на московскую службу. Когда Иван III замыслил поход на Тверь за ее союз с Литвой, многие тверские бояре и их дети стали покидать своего князя и переходить в Москву. Иван взял Тверь изменою бояр. То же самое случилось с Рязанским княжеством.

Союз князей, образовавшийся под рукою московского государя из ближних и дальних его родственников, расширился и скрепился новыми интересами патриотического побуждения, некоторые из них соединились с Дмитрием Донским против Твери и Мамая. Союз расширился под влиянием христианской связи князей, подвластных Литве, где начала набирать силу католическая церковь. Население же Литвы состояло в большей части из русских.

В 1463 г. все князья Ярославские отказались от своей самостоятельности; в 1470 году был покорен великий Новгород с его обширной областью в Северной Руси; в 1472 – приведена под руку Московского князя Пермская земля, через два года князья Ростовские продали Москве оставшуюся за ними половину Ростовского княжества; в 1485 – присягнула Москве Тверь, через четыре года – Вятка; в 1490 г. князья Вяземские и целый ряд мелких князей Черниговской земли признали верховную власть московского князя.

При Иване IV территория московского княжества расширилась за счет зауральских владений в Югре. Москва владела землями от Печоры и гор Северного Урала до устья рек Невы и Нарвы, от Васильсурска на Волге и до Любеча на Днепре. Приобретения Ивана III и его сына увеличили территорию Московского княжества, по меньшей мере, как указывает историк, тысяч на 40 квадратных миль. Завершение территориального собирания Северо-восточной Руси Москвой превратило Московское княжество в национальное великорусское государство. Территориальное расширение Московского государства – успех географический. Но главное – он оказал могущественное воздействие на политическое его положение. Завершилось большое давнее дело, касающегося внутреннего строя жизни. Последним собирателем Руси называют князя Василия III. В удельные века путем колонизации в Центральной и Северной Руси сложилось новое племя в составе русского населения, образовалась новая народность – великорусская. Но до XV века она оставалась лишь фактом этнографическим, в силу разобщенности, не выражалась в единстве государственном. Теперь эта народность объединилась под одной государственной властью, границы которой совпадают с пределами великорусской народности. Идея национального государства, стремление к единству на народной основе получили свое осуществление. Иван III два раза воевал с литовским соседом Александром по поводу перехода мелких князей Черниговской земли на Московскую службу: две войны при сыне, одна в правлении Елены при Иване IV, борьба с Ливонией, в общей сложности на борьбу с Литвой-Польшей ушло не менее 40 лет.

Глава 4
Превращение Московского княжества в государство

Превращение Московского княжества в великорусское государство изменило сознание московского государя и великорусского общества, появились новые политические отношения, прежде всего, боярства. Уже в половине XV века московский великий князь был окружен плотной стеной, порядка четырех десятков знатных боярских фамилий, а к концу XVI века их насчитывалось до 200, ими была представлена вся русская равнина со своими окраинами. Усиленное собирание Руси московской Иваном III сопровождалось вступлением на московскую службу множества князей удельных княжеств. Князья занимали должности советников, министров, наместников, воевод и т. д. Эти князья были нашими Рюриковичами или литовскими Гедиминовичами. На службу также шли ростовские, ярославские и рязанские бояре. Слуги младших князей в Москве занимали должности ниже княжеских.

Новое московское боярство стало проникаться новым политическим настроением. С исчезновением великих и удельных княжеств удельный порядок на местах долго еще сохранялся. Власть московского государя становилась не на место удельных властей, а вместо них.

Удельные князья переставали быть самостоятельными владельцами своих уделов, но продолжали действовать по ранее заведенным правилам, без ведома государя. Потомки бывших великих и удельных князей и в Москве продолжали смотреть на себя как на таких же хозяев русской земли, какими были их отцы и деды. Образование национального великорусского государства из самостоятельных уделов князей как бы способствовало установлению более качественного состава правительства, более интеллигентного. В зависимости от генеалогии родовой, при Иване Грозном определялся порядок выдвижения. При выдвижении лишь от разных родов (фамилий) учитывалось их соотношение по старшинству. В общем – это довольно сложная арифметика, дух соперничества порождал споры и столкновения, особенно в престолонаследии. Иван III сначала назначил своим наследником внука Дмитрия и венчал его на великое княжение, а потом развенчал и назначил преемником Василия – сына второй жены. Боярство стало за внука, а все остальные – за Василия. После восшествия Василия на трон, некоторых бояр, которые противодействовали этому, лишили жизни или насильно постригли в монашество. Особенно сильно разрасталось озлобление при Иване Грозном. В письме к князю Курбскому, убежавшему к полякам, царь писал о предназначении царя: «Он должен быть осмотрительным, не иметь ни зверской ярости, ни бессловесного смирения, должен карать татей и разбойников, быть милостивым к добрым и жестоким к злым, не то он и не царь». «Царь – гроза не для добрых, а для злых дел; хочешь не бояться власти – делай добро, а делать зло – бойся, ибо царь не зря носит меч, а для кары злых и для ободрения добрых». Его философия о самодержавии сводилась к одному: «Жаловать своих холопов мы вольны и казнить их вольны же».

Во времена Ивана Грозного возникли некоторые новые атрибуты государственной власти. Из бывших удельных князей и других служилых лиц была создана боярская дума, которая была формально самостоятельной, но фактически находилась под присмотром самого царя. Дума ничего хорошего не сделала, а лишь занималась ожесточенными междоусобицами друг с другом из-за личных или фамильных счетов.

В 1550 году был созван первый земский собор, на котором обсуждался вопрос – как устроить местное самоуправление; решили пересмотреть и исправить старый судебник Ивана III, переработать старый порядок судопроизводства. А в 1551 году был созван большой церковный собор, который предложил проект церковных реформ.

Великий князь Владимирский Александр Невский. (Памятник «Тысячелетие России», Великий Новгород)

Структура и правление государства складывались постепенно. Бывшие княжеские уделы явились прообразом будущих областей, краев и республик. Иван Грозный искал пути укрепления единоличной власти. Не довольствуясь советами окружающих, он обратился к помощи книг. Он был начитанным москвичом, недаром современники называли его «словесной мудрости ритором». Первым помыслом Ивана, выйдя из под правительственной опеки бояр, был принять титул царя и венчаться на царство торжественным церковным обрядом. Из чтения книг он усвоил, что вся власть от бога, необходимы государственный порядок, определенные отношения к подданным, что следует помнить, «о гибельных последствиях разновластия и безнасилия». Эти принципы он считал основополагающими при правлении государством. Иван Грозный – первый из московских царей, который почувствовал в себе царя из библейских сказаний. В одном из писем он писал: «Мы смиренный Иоанн, царь и великий князь всея Руси по божьему изволению, а не по многомятежному человеческому хотению». Без практической разработки теория царя о верховной власти превратилась в каприз личного самовластия, преобразовалась в орудие личной злости, безотчетного произвола. Начав активно свою внешнюю политику – добиться берега Балтийского моря и войти непосредственно в культурные и торговые сношения с Западной Европой, – он решил привести в порядок законодательство, устроить областное управление, создать местные земские миры и призвать их к участию в деятельности центральной власти. Но царь не ужился со своими помощниками, разогнал их, отдался одностороннему направлению своей политической мысли, возбудил вопрос об отношении к боярству.

Он решил править государством по-новому, превратить политический вопрос во внутреннюю вражду, а детоубийством подготовил гибель своей династии. Царь Иван, как пишет Ключевский, был замечательным писателем, но он не был государственным дельцом.

Царь Иоанн Васильевич Грозный

Опричнина царя, которую он считал своим частным владением, была дворцовым хозяйственно-административным учреждением и заведовала землями, отведенными на содержание царского дворца. Опричнина захватила чуть не половину всего государства. Она должна была, по мнению Ивана, ограждать личную безопасность царя, который считал себя абсолютным монархом, и истреблять крамолу со стороны бояр. В ее составе насчитывалось тысячи человек.

Историки сообщают, что Иван вел разгульную жизнь, занимался насилием, много раз женился, был невоздержан, имел вздорный характер. По его приказу были уничтожены тысячи людей, в том числе и преданных ему, он неуважительно относился к митрополиту и служителям церкви, переставлял их по своему усмотрению. И иногда рьяно молился и заставлял это делать приближенных. Был случай, когда он со своей свитой в знак протеста боярам покинул Кремль и уехал в Александровскую слободу. По возвращении в Москву, при всей свой набожности он учинил опять казни. Н. И. Костомаров пишет, что «сам царь так усердно клал поклон, что у него на лбу образовались шишки. В восемь часов шли к обедне… Иван, как игумен, не садился за стол, читал перед всеми жития дневного святого, а обедал уже после один… Нередко после обеда царь ездил пытать и мучить опальных, в них у него никогда не было недостатка. Их приводили целыми сотнями, и многих из них перед глазами царя замучивали до смерти. То было любимое развлечение Грозного. После кровавых сцен он казался особенно веселым».

Из-за подозрения в неуважении к его предкам царь Иван устроил поход на Новгород и Псков, разорил их, уничтожил, как указывают историки, более 30 тысяч невиновных людей. После новгородской бойни ему взбрело в голову, что в Москве были соучастники новгородской измены. 25 июня на Красной площади поставлено было 18 виселиц и разложены разные орудия казни. Из 300 приведенных 120 человек казнили мучительными казнями, некоторых подвешивали вверх ногами, рубили на части, обливали попеременно горячей, холодной водой, а на другой день были потоплены жены казненных.

Не послушавшись своих советников, Иван пропустил удачный случай покончить с Крымом, в то время Крымский хан Давлат Гирей злобствовал против Москвы, несколько раз нападал, чтобы отнять Казань и Астрахань. В 1569 году он вместе с турками дошел до Астрахани, но из-за отсутствия продовольствия вынуждены были вернуться обратно и напасть на Москву.

Царь бежал из Москвы, а татары ее сожгли, уцелел один Кремль. Тогда погибло, как пишут современники, до 80 000 человек. Хан Гирей требовал от Ивана отдать Казань и Астрахань, но отдавать не пришлось, т. к. при следующем походе на Москву он был разбит князем Воротынским.

Наряду с казнями, процветавшими в Московском государстве, по прихоти царя в управлении страной появилось еще одно сумасбродство. Вместо того, чтобы оставлять земщину в управление боярам, Иван в 1574 году поверил ее татарскому царю Симсону Бакбулатовичу и нарек его великим князем всея Руси, а себя считал только Московским князем и подданным Симсона.

В июле 1572 года скончался польский король, и приехавший в Москву посланник сообщил, что польско-литовская рада (совет) желает иметь королем сына Ивана Грозного Федора, что царю не понравилось, ибо он сам хотел стать королем Польши.

Иван просил, чтобы ему уступили Ливонию по Двину, а взамен обещал отдать Полоцк, что не понравилось панам. Впоследствии поляки поддержали Ивана и выбрали его королем при условии передачи Литве Смоленска, Полоцка, Усвят и Озерища, но план провалился. В 1582 году Иван заключил перемирие на 10 лет, отказавшись от Ливонии, Полоцка, Вележа.

В Александровской слободе в порыве запальчивости Иван Грозный убил своего сына. 17 марта 1583 года он скончался.

В половине XVI века появились люди, не входящие в служилые, так называемые гулящие люди, которые располагали собой как угодно. Из этих людей начал образовываться класс, принявший название «казак». Мы видим этих казаков в украинских староствах Великого княжества Литовского на берегах Днепра в звании промышленников, военных людей, составляющих военные дружины и т. д.; было самовольно основано за днепровскими порогами вольное военное братство под названием Запорожская Сечь. То же явление наблюдалось и в Восточной Руси, и на севере, и на юге. Казаками назывались совершенно бездомные люди, не имеющие постоянного места жительства. После разрушения золотой Орды привольные степи Дона представляли приманку для русских людей.

Вольные молодые люди начали селиться на Днепре под именем Запорожской Сечи, оказавшей большое влияние на образование подобного братства на Дону. Московское правительство само завело казаков в южных городах в качестве военных, которые уже наделялись наделами, получали жалованье. Слово «казак» татарское, обозначающее гуляку, бродягу, а потом – низший род воинов.

Появление казачества порождало раздвоение в русской общественной жизни. Одна часть его стояла за государство, другая была враждебна ему. Идеалом казачества была полная личная свобода, не стесняемое землевладение, выборное управление, самосуд, полное равенство всех, пренебрежение к преимуществам происхождения и взаимная защита. Удачные нападения давали им добычу.

Шайки из донских казаков нашли себе приют на Волге, где они также занимались разбоем.

В середине XVI века на северо-востоке нынешней России ярко обозначается активная деятельность фамилии Строгановых из Ростовской земли. Строганов водворился в Сольвычегодске, завел там соляные варницы, торговал мехами. В 1558 году царь подарил Григорию Строганову ниже Перми, в 88 верстах по обе стороны Камы до Чусовой, пустое пространство на 176 верст с правом заселять эти земли. На этом участке с разрешения царя они построили несколько городов. В 1568 году им прибавили к владениям еще берега Чусовой на 20 верст протяжением, которые они заселили. Для предотвращения нападения разных иногородцев, царь разрешил Строгановым набирать себе казаков.