Текст книги "Снайперский удар"

Снайпера надели рюкзаки, водрузили на себя винтовки и, вытянувшись в короткую цепочку, двинулись в сторону развалин нескольких домов, видневшихся в полукилометре в очки ночного видения.

– Успеем? – спросил Гасан, махнув рукой в сторону бури.

– Бегом марш, – ответил Змей.

Они прибавили шагу, переходя на бег. Буря, казалось, тоже стала наращивать свои усилия, но люди были быстрее – через несколько минут они завалились в развалины. Бурый и Бача, с бесшумными автоматами в руках, быстро осмотрели сильно разрушенное строение, и Змей по рации доложил командиру боевого охранения, что у них все нормально. «Тигры» тут же сорвались с места и пропали из виду.

Четыре человека остались одни. В окружении развалин. В окружении пустыни. В окружении врага.

– Здесь можно разместиться, – сказал Бурый, закончив обследование развалин.

Рухнувшее перекрытие полуподвала образовало вполне обитаемый угол, где было решено обустроить некую базу – туда и сгрузили все, что принесли с собой. Снаружи – хотя о какой «наруже» можно говорить, если здание было лишено не только дверей и окон, но и частично стен с крышей – уже вовсю бушевала пылевая буря, от которой спасали только хорошо фильтрующая арафатка, навернутая на лицо, да незапотевающие боевые очки. Все четверо, подстелив под себя карематы и рюкзаки, поудобнее разместились на полу, в надежде без особых приключений переждать ночь. Буря завывала над головой, отчего никто не разговаривал – нужно было бы кричать, чтобы собеседник тебя услышал.

Вчера Змею стукнуло 30 лет, и по этому поводу, конечно, была организована небольшая «простава», в которой в той или иной степени приняли участие практически все офицеры группы ССО, работавшие в ОГ «Алеппо». Напиваться, впрочем, было нечем, и «солнышки» удовлетворились минералкой, бананами и пожеланиями имениннику успехов в нелегком военном ремесле. Сейчас Змей лежал и под завывания пылевой бури невольно прокручивал в голове всю свою жизнь.

Многие его сокурсники по ДВВОКУ уже командовали батальонами или учились в академиях, а он был всего лишь заместителем командира группы. Впрочем, группы особой, состоящей в основном из офицеров, командиром которой был целый полковник. Специфика «студенческого строительного отряда» подразумевала, что его члены, получившие специальные знания и навыки в центре подготовки специалистов, в дальнейшем не будут двигаться вверх по обычной военной карьерной лестнице, а пройдут свою военную службу практически в одной должности. Но не просто в должности, а в должности, будучи настоящим профессором своего ремесла. Если ты пулеметчик, то из «Печенега» ты должен уметь с километровой дальности на борту вражеской машины написать «сдохни, гад». Если ты водолаз-разведчик, то голыми руками ты должен уметь задушить вражескую акулу. Если ты минер, то ты должен уметь взорвать поезд куском мыла. Утрирую, конечно, ради красивого словца, но истина где-то рядом. За свой ратный труд – а труд очень тяжелый – «солнышки» получали фантастические, по военным меркам, зарплаты. Какой-нибудь старший лейтенант, состоящий на должности разведчика, мог получать зарплату как полковник, командир мотострелковой бригады. Но и спрос за это был велик. И каждый боец ССО прекрасно знал, в какую дыру его может послать Родина выполнять боевые задачи.

Змей был снайпером.

Стал он снайпером просто, как все. Уже будучи командиром мотострелковой роты, повез на курсы снайперов своих подчиненных, засмотрелся на стреляющих рядом соседей… и написал рапорт на перевод в Подмосковье. Отбор был строгий, может, один из сотни кандидатов способен пройти все круги рекрутинга в «солнышки». Но Змей прошел. За три года он повысил свой снайперский уровень до мастера-инструктора, освоил все типы снайперского вооружения, принял участие в нескольких боевых операциях, в ходе которых довел свой личный счет до четырех десятков убитых врагов.

И вот – Сирия. Или, как уже было принято говорить – «Песочница», «Саратов» или «Артек». Уже месяц здесь. Уже есть «сирийский» опыт. Уже есть увеличение личного счета. Есть горячее желание наказать тех, кто поднял руку на мобильный госпиталь, кто убил наших девочек – медицинских сестер.

А дома его ждут жена и маленькая дочь. Малышка смотрела отцу в глаза, плакала и говорила: «Папа, вернись быстрее». Он поцеловал дочь, жену и уехал.

И ты никогда не знаешь, увидишь ли ты снова свою семью.

Такова предначертанная судьба элитного спецназа.

К утру буря стихла, и снайперы зашевелились, стряхивая с себя пылеобразный песок. Змей аккуратно выглянул из развалин, удовлетворенно отмечая, что их следы были надежно занесены песчаной пылью, а следовательно, снаружи нельзя было выявить их прибытие на огневую позицию.

Бурый, с которым Змей работал в паре, пробрался на остатки первого этажа. Здесь под покосившейся от взрыва стеной он разложил свой каремат и установил «манлихер» на сошку. Поле зрения из глубины развалин открывалось совсем небольшое, буквально полметра на треть метра, но этого вполне хватало, чтобы наблюдать в прицел участок местности, на котором находилось одноэтажное здание с окружающими его навесами. Там, по данным разведки, находился отряд боевиков, причастный к убийству российских медсестер. Гасан и Бача, которые имели с собой крупнокалиберную винтовку «АСВКМ», расположились в полуподвале – в помещении, смежном с тем, в котором пережидали ночную бурю. Их сектор наблюдения и стрельбы также был очень узок.

Вскоре Змей поставил трипод с прибором наблюдения и через щель в стене стал осматривать объект. Возле здания сновали вооруженные люди, под навесами располагались пикапы боевиков, на которых они привозили к месту атаки на госпиталь свои баллонометы и миномет. Во всем чувствовалась расслабленность «воинов умеренной оппозиции» – у них даже не были выставлены посты, и ни одна машина, по всей видимости, не находилась в положении боевого дежурства.

– Тысяча сто двадцать метров, – сказал Змей.

– Есть, – ответил Бурый.

– Я измерил тысячу сто восемнадцать, – сказал снизу Гасан, с юморком имитируя возмущение.

– А сантиметры? – пошутил Змей.

– Да ну их, – отозвался наводчик второй пары. – В другой раз посчитаю.

– И то верно, – усмехнулся Змей.

Было слышно, как находящаяся внизу снайперская пара накручивает на своего крупнокалиберного монстра огромную банку тактического глушителя. В обычном режиме выстрел из «АСВКМ» следует производить исключительно в наушниках, иначе можно лишиться барабанных перепонок. Жаждущие невидимости «солнышки» еще месяц назад буквально в тупик поставили краснодарского мастера, предложив ему изготовить глушитель на крупнокалиберную винтовку. Тот долго считал объем расширения пороховых газов при выстреле, мудрил над устройством сепаратора, но в конечном итоге явил заказчику вполне работоспособный образец, который преобразовывал оглушительный грохот в слегка растянутый по времени хлопок, соизмеримый со звуком автоматного выстрела. Полигонные испытания вселили в «крупнокалиберных» снайперов уверенность в своей незаметности, чем они сейчас и не преминули воспользоваться.

– Глушитель где? – спросил Змей своего стрелка.

– Сейчас будет, – отозвался Бурый.

Тактические глушители могут использоваться со штатным патроном, нисколько не влияя на его баллистику, но сильно рассеивая звуковую волну до степени невозможности установить направление на источник звука уже с двухсот-трехсот метров. Плюс ко всему такие устройства полностью исключают вспышку выстрела, что коренным образом решает успех обеспечения скрытности в процессе ночной стрельбы. При стрельбе с подобным глушителем на километровую дальность звуковая и зрительная необнаружаемость снайперской позиции полностью гарантирована.

Вопреки расхожему мнению, в снайперской паре наиболее подготовленным стрелком далеко не всегда является тот, который нажимает на спуск винтовки. Зачастую это тот, который сидит рядом со стрелком, ведет наблюдение за целью и готовит данные для стрельбы. Работа наводчика – выявить цель, рассчитать поправки для производства точного выстрела в зависимости от факторов, влияющих на отклонение пули от теоретической траектории, определить для стреляющего установки прицела. Стрелок вносит в прицел сказанные ему поправки и производит выстрел. Наводчик, по хорошо видимым в прибор наблюдения турбулентным завихрениям воздуха, оставляемым летящей пулей, а также по видимой точке попадания корректирует следующий выстрел – и так, пока цель не будет поражена или не выйдет из зоны поражения. При определенных условиях, правильно рассчитав все факторы, можно добиться поражения цели с первого выстрела даже на весьма значительных дальностях – к чему и стремятся все уважающие себя снайперы.

Змей положил перед собой блокнот и стал карандашом заносить туда необходимые данные: записал измеренную дальность, температуру воздуха, размер деривации.

Продолжив визуальное изучение объекта, за полчаса Змей насчитал всего двенадцать человек, обнаружил на крыше спутниковую антенну серьезной станции космической связи, которой у простых боевиков явно быть не должно, и кроме того, определил, что как минимум двое из наблюдаемых людей явно не были аборигенами – по манере держаться, по элементам снаряжения и цвету лица, это были не боевики.

– Пиндостанцы, – резюмировал Змей. – Справа второй, наблюдаешь?

– Вижу. – Бурый слегка переместил ствол винтовки, тут же подобрался всем телом, чтобы не вытягиваться на цель силой мышц, а сохранить естественную точку прицеливания. – Гасим урода первым?

– Ты же слышал, на постановке задачи было особо указано – американцев не убивать.

– «Не убивать» я слышал, – ответил Бурый. – Могу ранить в ногу. Пусть лежит и думает о своем поведении. Если сдохнет, видит Бог, я не хотел. Сам помер. Я стрелял только в ногу.

– Обсудим, – кивнул Змей.

– Командир, – раздался снизу голос Гасана.

– Чего тебе, мой юный друг?

– На крайней справа машине высокая антенна «куликовка». На ней привязан зеленый флажок джихада. Наблюдаешь?

– Вижу. – Змей довернул свой прибор наблюдения и точно – небольшой кусочек зеленой материи безжизненно висел на трехметровой высоте наборной антенны, сигнализируя о полном отсутствии ветра на данном участке местности.

– Прям подарок для нас, – съязвил снизу Бача.

– Ага, – улыбнулся Змей. – Личный вклад от воинов джихада в свою собственную погибель.

– Не в погибель, – встрял Бурый. – А в переход к гуриям…

Все четверо расхохотались.

Пронаблюдав за объектом еще пару часов, пришли к выводу, что враг никуда не торопится. Справа ожила примыкающая асфальтированная трасса – по ней стали ездить машины и даже двинулись пешеходы. До трассы было около километра, и это уже следовало учитывать – как бы оттуда не пришла помощь боевикам, начни снайпера уничтожать людей на объекте. Для этого Змей, побродив по развалинам, наметил еще две позиции, с которых можно было бы попытаться отразить атаку со стороны дороги.

После полудня перекусили, немного отдохнули и стали готовиться к главному – к реализации справедливого возмездия.

К «манлихеру» у Бурого было четыре магазина по десять патронов – один магазин в винтовке, три он выложил перед собой. Еще пару пачек патронов он выложил ближе к Змею, предполагая, что с началом результативной стрельбы наводчику можно будет отвлечься на наполнение опустошаемых магазинов. Расположенный в полуподвале «главный калибр» имел два заряженных магазина по пять патронов и еще штук сорок в специальной сумке. Еще какое-то количество боезапаса находилось в рюкзаке, но Бача считал, что ему для выполнения задачи с лихвой хватит и того, что было под рукой.

– Эй, двое, – Змей обратился к нижесидящим. – Вы пыль перед стволом размели?

– Нет, – честно ответил Гасан. – Одну минуточку… а у кого спиннинг?

– У меня к рюкзаку приторочен, – ответил Бурый, не отводя головы от щеки приклада.

Гасан перебрался в «жилой» полуподвал, где лежало ненужное при стрельбе имущество, и достал телескопическую удочку, которая в сложенном виде была не больше полуметра. Закрепив на ее конце специальную губку, Гасан вернулся на позицию, разложил удочку и стал с ее помощью убирать пыль перед стволом «АСВКМ». На это ушло несколько минут, за которые Бача успел своему наводчику предложить работу в клининговой компании «с хорошей зарплатой и соцпакетом». Бурый успел предложить Гасану произвести уборку в его квартире сразу по возвращении из «Саратова» в родные пенаты. Змей же успел обнаружить третьего иностранца в числе наблюдаемых боевиков.

– А вот и третий.

Его рассмотрели более внимательно. По всему чувствовалось, что он там всем заправляет.

– Командир! – Снизу раздался голос Гасана.

– Чего тебе?

– А знаешь, чем отличается русский снайпер от иностранного?

– Национальностью?

– Ну… не только.

– Чем еще?

– Тем, что он после выстрела лезет к убитому снимать дорогие натовские шузы.

Все давно знали этот избитый снайперский анекдот, но все же посмеялись – ведь Гасан старался, рассказывал. На самом деле по результатам боев уже был издан ряд приказов, запрещающих снайперам выходить к врагу за подтверждением своего результата. Ибо находились и такие отчаянные парни, с которыми, судя по резкости приказов, определенно произошли какие-то неприятности. С недавних пор подтверждением результатов боевой работы признавалась видеозапись целей в момент их поражения – для чего появились и прицелы, и приборы наблюдения, оснащенные встроенными видеокамерами. Также был и страхующий начальство бесконечно жизнерадостный приказ, запрещающий снайперам сил специальных операций приближаться к линии фронта ближе чем на пятьсот метров – мол, работайте с безопасного расстояния, у вас замечательные, дальнобойные стволы… и повсеместно приказ этот нарушался. Впрочем, в данной ситуации этот приказ неукоснительно исполнялся – снайперская группа отстояла от линии фронта куда дальше, чем пресловутые пятьсот метров…

– Начинаем, командир? – спросил Бурый.

– Сейчас, – Змей привстал со своего места и осмотрел подходы к развалинам.

В радиусе километра не было ни души.

– Всем внимание! – Змей повысил голос. – Американцев не убивать. По готовности – огонь!

Бурый загнал патрон в патронник, приложился к винтовке, немного пошевелился, выбирая положение, при котором появится естественная точка прицеливания – на конкретной цели, удаленной от него более чем на километр.

– Боковая поправка – ноль, – сказал Змей. – Полное безветрие…

– Есть, – ответил Бурый, удостоверившись, что маховичок горизонтальных поправок прицела выставлен на ноль.

– На фоне стены стоит, справа от окна… – подсказал Змей первую цель, руководствуясь тем, чтобы в случае промаха первого выстрела по попаданию пули в стену можно было судить о величине необходимой поправки.

– Вижу.

Бурый установил перекрестье «мил-дота» ровно в центр груди человека, неподвижно стоящего на фоне стены. Дальность он уже выставил, прокрутив маховичок вертикальных поправок.

– Видео пошло, – сказал Змей, включив свой прибор наблюдения в режим видеозаписи.

Он вскинул руку и посмотрел время. Надо запомнить для последующего отчета о проделанной работе…

Бурый вывел параллакс в норму, включил видеокамеру и начал обработку спуска. На «манлихере» SSG-08 устройство спускового механизма не подразумевает задержку спускового крючка на «предупреждение», и поэтому многие снайперы, считающие для себя «предупреждение» более комфортным фактором, сами дорабатывают свои винтовки. В частности, Бурый под спусковой крючок на обычный суперклей приклеил кусочек школьной стирательной резинки, обрезав ее таким образом, чтобы в последнюю долю миллиметра она обеспечивала упор в нее спускового крючка. Ощутив сопротивление спуска, снайпер понимал, что до выстрела остается лишь одно слабое шевеление указательного пальца.

Тыщщщ!

Глушитель растянул звук выстрела, а винтовка толкнула Бурого в плечо. Отработанным движением он тут же выбросил стреляную гильзу и загнал в ствол новый патрон.

В свою оптику Змей увидел полет пули – даже не саму пулю, а только возмущение воздушных масс, которые пришли в движение, пронзенные несущейся смертью. Турбулентный след стремительно приближался к ничего не подозревающему человеку, который продолжал стоять на месте. Спустя две секунды пуля достигла цели, пробив ее насквозь и уже за человеком выбив из стены небольшое облачко пыли.

– Цель, – подтвердил Змей попадание.

Дальше снайпер уже сам выбирал, кого ему валить следующим.

– На углу, – бросил Бурый.

Змей увидел, как у здания застыл, видимо, от удивления, человек. Снова прозвучал хлопок выстрела. Через две секунды человек упал.

– Цель, – снова подтвердил Змей.

В стане врага началось движение. Кто-то нагнулся над первым подстреленным и тут же лег рядом от третьего точного попадания. Четвертый выстрел Бурый сделал в проем окна, куда неосторожно высунулся один из боевиков.

Из здания выскочило еще несколько человек, куда-то в сторону затарахтел пулемет, двое бросились к ближайшей машине.

Снизу громко прозвучал выстрел «главного калибра», и Змей увидел, как стоящий на крыше здания пулеметчик, вместе с прикрывавшей его кирпичной кладкой, был буквально сметен на землю, совершив эффектный кувырок в воздухе.

Еще одного боевика Бурый упокоил сразу, как только тот замер за рулем автомобиля.

В суете, царившей на базе боевиков, Змей видел, как мечутся трое американцев – по ним никто не стрелял. Они были на открытом пространстве, и при других раскладах уже давно бы раскинули мозги. Но они оставались живы, лишь с ужасом наблюдая, как один за другим разлетаются на кровавые ошметки местные боевики.

– Это вам за Галю, – упоенно шипел после каждого выстрела 25-летний капитан Сил специальных операций. – Это вам за Надю…

Первыми десятью выстрелами Бурый сложил семь человек. Сменив магазин, он начал было выцеливать бок человека, торчащий из-за угла, как его остановил Змей.

– Спутниковую антенну надо сбить…

– Есть, – отозвался снайпер.

Снизу снова грохнул крупнокалиберный монстр, а на базе боевиков запылал пикап.

Тремя выстрелами Бурый добился прямого попадания в антенну, которая, развалившись на фрагменты, упала с крыши на землю.

– Больше никого не вижу, – сообщил снайпер. – Кроме американцев.

Змей обшаривал прибором базу боевиков – было понятно, что уцелевший враг скрылся в самом здании, за толстыми каменными стенами. Бача поджег оставшиеся машины, попутно завалив еще одного боевика, пытавшегося найти за пикапами укрытие.

– Половину перебили, – сказал Змей. – Остальных сейчас будем выкуривать…

Минуты три никого не было видно, потом в оконном проеме появилась голова. Змей, разглядев в ней боевика, громко спросил:

– Бача, в окне голову наблюдаешь?

– Наблюдаю, – подтвердил снайпер.

– Бей по стене прямо под голову. Посмотрим, пробьет или нет…

– Есть…

Раздался выстрел. Под окном взметнулось облако пыли, в небо полетели обломки стены. Когда пыль осела, все увидели зияющий проем.

– Замечательно, – удовлетворенно сказал Змей. – А теперь пройдись по всему дому. Бурый, принимай, кто выбегать будет…

«АСВКМ» стала методично ломать укрытие, и буквально после трех выстрелов из здания выскочил вначале один, потом еще двое – они побежали по накатанной дороге в сторону асфальтовой трассы, которая располагалась примерно в километре от базы. Все это пространство было открыто, и очевидно, пытающиеся спастись люди уповали избежать смерти за счет скорости своего перемещения.

– Первый боевик, следом американцы, – сообщил Змей.

– Упреждение? – спросил Бурый.

– Обожди пока, – ответил Змей. – Сейчас они слишком быстро бегут, сложно упреждение посчитать. Через минуту устанут, замедлятся или вовсе остановятся, чтобы отдышаться, тогда их и сложим. В общем, терпение, мой юный друг, терпение…

Бурый радостно хмыкнул.

Из дома выскочили еще двое и побежали вслед первым, с отрывом метров в сто. Бача сделал в доме еще две дыры, и тут на крышу выскочил какой-то человек с белым флагом. Он стал яростно размахивать полотнищем, озираясь во все стороны.

– Чего он нам сказать хочет? – спросил Бурый.

– Не знаю, – отозвался Змей. – Семафорной азбуке я не обучен. Вали его.

Винтовка хлопнула.

– Цель, – подтвердил Змей.

В это время бегущие уже преодолели половину дистанции до трассы и сильно замедлили свой бег. Если Змей их еще видел, то для Бурого они вышли из зоны обстрела, и ему пришлось сменить позицию, чтобы можно было их достать. Сложив боевиков, Бурый запричитал:

– Командир, там только пиндосы остались. Можно я им ноги отстрелю?

Змей выключил режим видеосъемки, подобрался к снайперу и то же самое сделал с его прицелом.

Бурый заулыбался.

– Целься по ступням, чтобы в бедро не попасть… – сказал Змей.

Снайпер приложился к винтовке и начал стрелять по открыто расположенным американцам. Они там еще какое-то время побегали туда-сюда, но, сменив два магазина, Бурый все же добился по одному попаданию каждому в нижнюю часть ног. Причем одного он подстрелил в лежачем положении, а двоих на бегу. В прибор наблюдения было видно, как они затягивают себе жгуты и перевязываются.

Змей посмотрел на часы. Все возмездие длилось полтора часа, а казалось, что прошло всего десять минут.

По связи он доложил о выполнении задачи. Ему приказали ждать эвакуацию.

Гасан остался наблюдать за обстановкой, остальные прибрались на позиции – собрали гильзы, зачехлили оборудование, свернули карематы. Когда придет эвакуация, никто не знал.

– Интересно, поняли они, откуда смерть пришла? – спросил Бача. – Поняли они, за что их порвали?

– Кто их знает, – отозвался Змей. – Эти вон живые лежат. Может, они и поняли…

– Ноги нам отсюда надо делать, – сказал Бурый. – И чем быстрее, тем лучше.

– Это само собой понятно, – ответил Змей.

– А что с ЦБУ сказали? – спросил Бача.

– Сказали – ждите!

– Дождемся мы… – вздохнул Бача.

В томительном ожидании они просидели еще два часа. Солнце стояло в зените, жара была неимоверная. Раненые американцы уже собрались в кучу и пытались ползти к дороге.

– У нас гости, – буднично сказал Гасан.

Змей выглянул на дорогу, и ему стало совсем не по себе – на трассе появилась небольшая колонна «Хамви», которая, достигнув перекрестка, свернула на укатанную дорогу, ведущую к расстрелянной базе боевиков. Машины были вооружены крупнокалиберными пулеметами, которые были развернуты во все стороны. Вскоре они подъехали к раненым американцам и остановились.

– Приехали, – выдохнул Змей.

Он обернулся, осматривая соседние развалины, ища место, где можно было укрыться на тот случай, если враг сориентируется, откуда велась стрельба по базе. Тут же пришла мысль, что на открытом пространстве они никуда не смогут дойти – их заметят и просто перебьют. А если и дойдут, то потом легко вычислят по следам. Оставалось только сидеть на месте и не рыпаться. Или принять свой последний бой.