Текст книги "Штрих-кот"

Алексей Верт
Штрих-кот

© А. Верт, 2014

© ООО «Издательство АСТ», 2014

Вступительное слово

История, о которой я хотел бы поведать, куда масштабней, чем может показаться на первый взгляд. Разумеется, не могло быть и речи о том, чтобы изложить только то, что я видел собственными глазами, – литературный отчет должен быть цельным и сюжетно законченным, а не состоять из разрозненных заметок очевидцев. Потому я взял на себя смелость домыслить некоторые моменты или же просто передать их так, как мне рассказали непосредственные участники событий.

В общем, не стоит думать, что я могу читать мысли, просто некоторые личности… немного предсказуемы.

Яшка. Штрих-кот

Глава 1

Агент 013 – он же Профессор, он же Смертельный Коготь, он же еще много кто – пребывал в благодушном настроении, несмотря на раннее (даже чересчур раннее) утро.

Едва вернувшись из отпуска, он, судя по всему, чувствовал себя посвежевшим, но истосковавшимся по оперативной работе. В последние дни отдыха Профессор даже устроил для моих так называемых товарищей тренировочный курс «Бойцовые коты» с последующей спецоперацией по добыче крынки сметаны из запертого сарая. И куда больше радовался не самой сметане – которая, надо признать, была хороша, – а тому, как мастерски выполнили котятки его план: быстро, четко, без малейших расхождений с задумкой. Хотя я бы наверняка управился лучше. Раз уж мне хватило сообразительности добраться сюда…

* * *

«Может, пора своих котят завести?» – размышлял агент 013, но потом решил, что пока обойдется чужими. И лучше всего раз в год. Тут здоровые лбы – напарники действуют хуже иных детей, а с теми вообще хлопот не оберешься.

Задумавшийся Профессор обнаружил, что сидит напротив аквариума, который в его отсутствие установили в коридоре Базы. Наверняка агента 013 уже заметили, и скоро пойдут слухи, что, дескать, он с инстинктами совладать не может и глазеет на рыб, как последний дворовый кот.

«Справедливости ради – первый среди первых», – подумал Профессор и двинулся дальше. Насколько я знаю, у него есть несколько любимых формул самовосхваления, и эта подходила к моменту больше всего.

Краем глаза спецагент уловил за спиной шевеление. Поначалу ему показалось, что рыбы баламутят воду или бьют хвостами о стекло, но одного взгляда назад хватило, чтобы убедиться – это не так. К стыду своему замечу, что тоже засмотрелся на аквариум – иначе агент 013 меня не раскрыл бы и история пошла бы совсем другим путем…

Итак, Профессор сделал еще пару шагов и явственно ощутил, что за ним следует неизвестный. Обнаружить его никак не удавалось, и ладно бы, если б коридоры Базы были заполнены нечистью или агентами, которые обычно снуют туда-сюда, не глядя под ноги. Эти вечно спешащие переростки постоянно задевали Профессора носками кованых сапог, извинялись, ахали, вздыхали, укоряли себя, что просто обязаны были заметить коллегу… Так ведь нет! По случаю обеденного времени в коридорах царила пустота.

«Покушение, – размышлял Профессор. – Похищение для допроса. Попытка очаровать любовным зельем или иными приворотными чарами. Вывод особо важного агента из строя перед совершением диверсии. Живодеры…»

Перебрав возникшие версии, агент 013 так и не остановился ни на одной из них. Вместо этого, отказавшись от идеи напасть быстро и стремительно или позвать на помощь, Профессор двинулся в сторону собственной комнаты. Стараясь ступать беззаботно, он мурлыкал простой мотивчик, которому научился, пока проводил отпуск в Харькове. Особенно спецагенту нравился незамысловатый припев, которому он всячески старался придать вид обычного кошачьего мурлыканья.

– Мур-мур, мур-мур-мяу! – повторял Профессор, приближаясь к комнате. Я даже осмелился тихо подпеть ему, несмотря на фальшивые нотки и перевираемый ритм.

Однако стоило замолчать Профессору, я умолк тоже, чтобы не быть раскрытым.

Далее последовала сцена моего позора. Как я потом выяснил, зайдя внутрь комнаты, агент 013 шмыгнул в сторону, не включая свет, вскочил на тумбочку у входа, а затем, выждав несколько секунд, с силой захлопнул дверь.

Проделано все было по высшему разряду – я ничего и сообразить не успел. Правда, Профессор сам запоздало задумался, не совершил ли глобальной ошибки. Вдруг неизвестному только того и надо было – оказаться наедине, да еще в запертой комнате?.. Будь на моем месте инопланетный мутант или наемный убийца, все могло кончиться гораздо плачевнее.

«А ведь я попросил, чтобы мне звукоизоляцию хорошую сделали», – не к месту вспомнил спецагент.

Тем не менее, преследователя, то есть меня, нигде не было видно. Впрочем, Профессор все-таки смог рассмотреть в углу сжавшийся комок, который намеревался прыгнуть, чтобы впиться когтями, зубами, жалом или чем-нибудь еще в героическую шею спецагента.

В отчаянном броске, выпустив когти – смертельные! – агент 013 приземлился прямо передо мной и, припав к полу, рявкнул что есть мочи:

– Сдавайся!

Следующий абзац я хотел было вычеркнуть, но потом подумал, что честность и умение посмотреть на себя чужими глазами – это хорошо. Даже несмотря на обидные слова «мелкий» и «на дрожащих лапках».

Итак. Нехотя, словно не до конца веря в то, что его обнаружили, комок разжался и явил глазам Профессора котенка – мелкого, худого, на дрожащих лапках и с сердитыми глазами, в которых плескалась обида. Шерстка неизвестного была странного цвета: на шее и груди шла серо-белыми пятнами, дальше пятна переходили в полоски и начинали чередоваться, словно у зебры.

– Сдавайся! – повторил дядя.

* * *

– Ну, сдался, – буркнул я и отвернулся с понурым видом.

«Это как-то неправильно, – наверняка подумал Профессор. – А где все эти мольбы о пощаде или атака исподтишка?»

– Ты кто? – спросил Профессор. – И зачем шпионил за мной?

– Яшка меня зовут, – я вздохнул, продолжая сидеть отвернувшись. – Я думал, что великолепно замаскировался, но меня раскрыли. И кстати – там поется гангнам, а не мур-мур!

– Что?!

– А то, что переделывать чужие песни, если, конечно, это не концептуальный и стилизованный ремикс, – просто ерунда. К чужому творчеству надо относиться с уважением!

Агент 013 пришел в себя, прищурился и исподлобья взглянул на меня. Наверное, цвет шерсти тоже послужил подсказкой, но вот последняя тирада точно позволила дяде вспомнить, где он меня до этого видел.

– Яшка, значит, – прошипел Профессор. – Ну-ну. И как я сразу-то не догадался…

* * *

(Дописано со слов Профессора, благородно согласившегося представить себя в третьем лице)

Уже не первый год в предвкушении отпуска агент 013 наступал на одни и те же грабли – брал его где-то на неделю больше, чем нужно. Почему? Ну а как же: нервная работа, боевые операции, нерадивые напарники, которых надо направлять на путь истинный, вредное начальство… все это наводило на мысли о необходимости долгого и размеренного отдыха, наполненного ничегонеделаньем и лежанием на диване. Желательно – носом в сметане.

Представляя это сладкое времяпровождение, невозможно было вообразить, что отпуск может надоесть. Профессор предвкушал прогулки по тенистым паркам Харькова, философские размышления о жизни в аккуратных аллеях зоопарка и, конечно, катание на канатной дороге – хорошо бы прошмыгнуть мимо билетерши в кабинку с номером тринадцать, выкрашенную в черный цвет. А после – вечера в кругу родни и друзей, и все, без сомнения, все до единого должны внимать профессорским рассказам с восхищением.

Это казалось таким манящим и радостным – и во время сбора вещей, и перед перемещением, и даже в первые сутки пребывания у родни.

Однако потом мечта об отдыхе обросла неприглядной явью. На тенистых улицах было то слишком жарко, то слишком людно. Это если не считать того времени, когда шел дождь. Половину вольеров в зоопарке закрыли на реконструкцию, и он напоминал строительную площадку, на которую зачем-то запихнули зверей, орущих детишек с розовой сахарной ватой и нервных взрослых. Канатная дорога работала только по выходным, да еще и дверцу в тринадцатую кабинку заварили железными прутьями крест-накрест. Нечистой силы боятся, не иначе.

Дома дела обстояли не лучше.

После радостной встречи, наполненной восклицаниями «как мы соскучились!», «наконец отдохнешь как следует!» и «здесь все тебя ждали!», наступили до того унылые будни, что Профессор уже к третьему дню буквально лез на стену и мечтал, чтобы его срочно вызвали на важное и интересное задание. Хотя, в принципе, сгодилось бы любое, лишь бы подальше от Харькова.

Спору нет, родные кормили его от пуза и всячески проявляли заботу. Однако, вот парадокс, они же создавали такую атмосферу «тепла» и «уюта», в которой никакой взрослый здравомыслящий самостоятельный кот не протянет и пятнадцати минут!

– Куда это ты собрался, расскажи в подробностях?

– А что именно ты делал на прогулке?

– Не стоит ли тебе захватить с собой пару племянников?

– Что значит «я сыт»? Впереди еще четыре перемены блюд!

– Ешь, как положено, у тебя усы в сметане!

– Уже слишком поздно, опять весь день проспишь и режим собьешь!

Фш-шшш! Как будто он неразумный молокосос!

В таких обстоятельствах только и осталось приятного, что считать дни до конца отпуска и вечерами, сидя на заднем дворе, рассказывать молодняку – племянникам, двоюродным племянницам и прочей седьмой воде на киселе – про свои подвиги, в промежутках пытаясь преподать им начальные уроки выживания из спецкурса «Боевые коты».

Котятам не надоедало. Они слушали, разинув рты, фыркали в нужном месте и в такт, когда рассказчик выдерживал значительную паузу, топорщили хвосты, размахивали когтистыми лапами и наперебой просились «стать оперативниками, быстрей-быстрей, мы уже взрослые, да, дядюшка?»

С каждым днем хвостатой мелочи прибывало. Мальцы приводили друзей, те – знакомых… У Профессора рябило в глазах от полосатых шкурок, разноцветных глаз и воинственно встопорщенных усов. Он сладко щурился во время рассказов и думал, что, не будь этих котят, позорно сбежал бы на Базу, не дождавшись конца отпуска.

Уже ближе к отъезду, когда время тянулось, как жвачка, прилипшая к шерсти, зарядил нудный мелкий дождь. Агент 013 устал пересказывать байки о собственной доблести, провернул похищение крынки со сметаной, и, устроившись на возвышении из горы старых подушек, решил послушать незамысловатые котячьи истории. Из тех, где обязательно будет злая бабка с веником, от которой удалось ловко увернуться, и ужасно интересные задние дворы, по которым ночью бродит призрак дворника с метлой, и поэтому в одиночку туда и не ходят – ну, разве что на спор…

– И нечего там бояться! – обладатель голоса сидел за спинами рассказчиков, и толком разглядеть его не удалось. – Тоже мне, страшилка. Ей сто лет в обед!

– Вот сам и пошел бы, – старший племянник Профессора, автор истории, разозлился. Шерсть у него на загривке топорщилась, как у маленького дикобраза.

– И пойду! – тонкий противный голосок не унимался. – Только с умом надо. Не этим вашим наскоком. Магия, шмагия – тьфу! Старье. Ничего она не значит против современных гаджетов. А еще об оперативной работе заикаются…

– Это кто там такой умный выискался?!

Профессор лениво приподнялся. Котята, как по команде, порскнули в стороны, открывая проход к наглецу… но тот предпочел позорно отступить. Только мелькнула в предзакатных сумерках черно-белая пятнистая шкурка.

– А, это Яшка, – махнул лапой племянник. – Троюродный братец. Зануда и вредина! Гулять его не дозовешься, все с железками своими возится. И спорит со всеми постоянно!

На следующее утро, прощаясь с родней, профессор весело и в красках рассказывал котятам про перемещения. Мол, еще два-три годика, и, возможно, они сами попадут на базу и смогут «прыгать» по миру, куда душе угодно. Дразнил немного, конечно, – даже когда дорастут, то право оказаться на Базе надо еще заслужить.

А больше всего веселили агента торчащие в окне чьи-то любопытные полосато-пятнистые уши…

* * *

– Не показалось, значит, – удовлетворенно хмыкнул Профессор. – И зачем на Базу пожаловал, герой? Тут у нас магия повсюду, о которой ты так по-доброму отзывался.

Я не отвечал, продолжая смотреть в стенку.

Весь опыт оперативной работы и тысячи проведенных допросов подсказывали спецагенту: достаточно подтолкнуть собеседника в нужную сторону, как он тут же расскажет, что, зачем и почему. Дяде явно не терпелось это сделать, оставалось лишь найти нужные слова.

«Или вещь, – подумал агент 013. – В конце концов, вещи тоже заставляют людей говорить правду!»

Справедливости ради, Профессор вовсе не собирался пытать меня отбиранием клубка ниток или дразня веревкой с бумажкой. Или демонстративно поедать что-нибудь вкусное, не давая и кончиком когтя прикоснуться тоже. Агент 013 никогда не опускался до подобных «штучек». Он всего лишь вновь прокрутил в памяти мои фразы, сказанные в Харькове, и понял, что нужно делать. Профессор прошелся по комнате, затем вскочил на полку шкафа, проскользнув через коллекцию мелких подарочных безделушек, нащупал лапой кое-что пластмассовое и когтем вытащил наружу.

– Ну, подойди, я же вижу, что тебе хочется, – сказал агент 013 делано-безразличным тоном. – Стесняешься, что ли? Боишься, что я тебя заколдую?

– Вот еще!

Я взвился, перекувырнулся в воздухе и приземлился на четыре лапы. Шерсть у меня распушилась и смешно торчала в разные стороны, а встопорщившиеся усы больше походили на перекрученную леску. Конечно, Профессору стоило больших трудов, чтобы не рассмеяться от увиденной «грозной» картины.

Тем не менее, я старался глядеть на дядюшку серьезно, так, будто умел читать мысли. Что и говорить, тяжелый пронизывающий взгляд у меня уже получался неплохо. Интересно, каков он будет через пару лет? Коня на скаку остановит, не иначе!

Потом я обратил внимание на вещицу, которая покоилась между лап агента.

– Универсальный пульт! – весь заряд безразличия мигом испарился.

Теперь я почувствовал себя маленьким котиком, готовым состроить умилительную мордочку и самые честные и добрые глаза, преданно заглядывать прямо в сердце, нежно мяукать и делать недоуменную гримаску, как бы спрашивая: «Ну что я такого сделал, что ты мне этого не даешь?..»

Профессор не смог сдержать смех, однако ради приличия прикрыл пасть лапой и сделал вид, что закашлялся. Впрочем, он мог особо не стараться. Меня сейчас ничего не могло отвлечь от рассматривания заветной вещицы.

– Так это, кхм-кхм, критик магического искусства, кхм, зачем ты на Базу отправился?

– Ну, так вот же, – я сглотнул, не отрывая взгляд от пульта. Сделал несколько неуверенных шагов и припал к полу, словно готовясь к прыжку. – Вот ради таких штук. У вас же здесь этого полно. Вы же сами говорили. Я слышал. Я умею, знаете ли…

– Ага, знаю, – Профессор кивнул, вспомнил еще раз торчащие из окна уши и, задумавшись, поскреб когтями по подбородку. – Вот что – ты тут посиди пока, а мне кое-что надо проверить.

Агент 013 прошелся по комнате и скрылся за дверью. У него созрел превосходный план, с помощью которого можно было убить двух зайцев сразу.

– А то и трех, – промурлыкал Профессор еле слышно.

Он был чрезвычайно доволен собой.

* * *

Оставшись в одиночестве, я первым делом огляделся: не прячется ли агент 013 где-нибудь в засаде. Вряд ли, конечно, но трюк скольки-то-там-юродного дяди с заманиванием в ловушку получился неплохим, стоило признать. Ведь до последнего думал, что чванливый Профессор ничего не замечает, а вот поди ж ты!

«Ничего, – подумал я, подбираясь ближе к универсальному пульту, – пусть воображает себе, что он самый умный. Я еще докажу, что ихняя магия и дурацкая служба меркнут перед великой силой техники! Вот прямо сейчас возьму эту штуку и докажу!»

Дотронувшись наконец-то кончиком лапки до вожделенного устройства, я от напряжения раскрыл рот – дурацкая привычка! Со стороны выглядит весьма комично, но, по счастью, никто ни с какой из сторон не смотрел, так что и смеяться было некому. А я увлеченно разглядывал надписи на пульте.

На первый взгляд все было просто – один большой экран, на котором отображалось, какое устройство выбрано, и с десяток понятных любому кнопок – включить-выключить, старт-пауза, вперед-назад и так далее. Если не знать, с чем имеешь дело, то можно принять за обычный телевизионный пульт.

– Ага, за обычный, как же! – я фыркнул. – А встроенные механизмы преобразования волн? А скрытые функции управления биологическими процессами? А элементы кодирования и декодирования? Ха!

Развернув пульт в сторону двери, нажал на «вкл» и услышал, как щелкнул замок. Затем из открывшихся на деревянной поверхности щелей со скрежетом выползли металлические пластины, которые укрепили дверной проем, а потом еще и лазерные лучи расчертили мелкую паутину над порогом.

– Ну, это уже слишком, – пробормотал я и нажал на «выкл». – Надо попробовать с чем-нибудь попроще.

Меня так и подмывало проверить, какой эффект произведет сочетание кнопок «забыть/вспомнить», если направить пульт на дверь, но пока решил не рисковать – слишком ярко мне представилась картина наглухо замурованного проема в стене, который напрочь забыл, что минуту назад был дверью. Снаружи доносятся возмущенные вопли Профессора, а внутри Яшка расстается с последними надеждами стать спецагентом…

– Именно спецом, – буркнул я, вертя пульт и раздумывая, на чем его безопаснее всего протестировать. – Спецом по гаджетам. Мама всегда говорила, что электроника и технологии – самое то! И на работу устроиться гораздо легче, если разбираешься в них. О!

Из дальнего угла таращился выключенными глазами робот-пылесос. Я сразу преисполнился крайнего уважения к Профессору. Держать в своей комнате эдакое чудовище, наполняющее всех кошек от мала до велика древним ужасом до судорог в лапах… Не каждый на такое решится. Хотя я смог бы. Наверняка смог бы. Особенно если включать чудище на расстоянии…

Геройски расправив редкие усы, я зажмурился и нажал на «вкл».

У пылесоса зажглись глаза. Он заурчал и, покряхтывая и мелко трясясь, медленно пополз вперед.

Я храбро отступил на шаг. Затем еще на один. Затем, не выпуская робота из поля зрения, прыгнул в сторону и вскарабкался на стул. Покрепче вцепился когтями в обивку – для верности, – положил пульт перед собой и ткнул носом в «паузу».

Чудовище остановилось и, еле слышно жужжа, принялось оглядываться по сторонам.

Я сглотнул, поежился и наугад нажал кнопку «вверх».

Из боков робота выехали два диска, жужжание стало громче, пылесос качнулся из стороны в сторону… и оторвался от пола! Полет продлился ровно десять секунд – робот стукнулся о потолок, крякнул, звякнул и брякнулся на пол.

– Тю… Датчики на спине не могли встроить?

Мне было жалко поверженного «врага». То есть, не врага, а помощника… но во всех кошках живет неистребимая нелюбовь ко всем «родственникам» роботов-пылесосов, включая их далеких предков, – вражда тянется со времен веников и швабр!

Соскочив со стула, я бочком, обходя по кругу, двинулся к чудовищу, предварительно для верности раз пять щелкнув на «выкл». Осторожно потрогал робота лапой, постучал когтями по пустым, темным глазам, потом подцепил край круглой спинки… Нет, голыми лапами тут не обойдешься. А что, если…

Кнопка «открыть» пришлась как нельзя кстати!

Что может сравниться с удовольствием от копания в корзине с шерстяными клубками? Только ковыряние во внутренностях поверженного робота-пылесоса!

– Та-а-а-ак… Это мы сюда переконтачим… А если… Нет, не получается… Хотя…

У стороннего наблюдателя могло сложиться впечатление, что я не слишком уверен в том, что делаю, однако это просто была работа в привычном и любимом режиме. Не продумывать стратегию шаг за шагом, а идти к цели короткими перебежками. Получилось? – хорошо! Не получилось? – пробуем иначе.

Через десять минут я захлопнул крышку робота, в два прыжка доскакал до стула, удобно устроился на нем и нажал комбинацию «вкл-вверх». Пылесос, не долетев до потолка буквально на толщину уса, стал кругами двигаться вокруг люстры, выгнув трубочки для втягивания пыли наверх.

Вот тут бы и прийти Профессору.

Я даже поерзал и несколько раз поменял положение лап, чтобы принять максимально расслабленную позу, говорящую: «Летает? Кто летает? Я не знаю, как так получилось…»

Однако минута тянулась за минутой, агента все не было, пылесос жужжал усыпляюще и скучно, а потому зачесались лапы проверить пульт на чем-нибудь еще. Или – вот идея! – запрограммировать новую функцию.

Ведь недаром же есть две пустые кнопки и надпись на задней крышке пульта «Не открывать!», за которой обычно и пряталось самое интересное…

* * *

Вернувшись через десять минут со склада, Профессор обнаружил дверь комнаты открытой. А ковровая дорожка то высовывалась в коридор, то втягивалась обратно, хотя год до этого мирно лежала под окном и не проявляла никакой склонности к свободе.

Осторожно заглянув в дверь – сбоку, чтобы не соприкасаться с «ожившим» ворсом, – спецагент последовательно рассмотрел творившийся внутри бедлам.

Несимметричность оконных створок, стекло одной из которых покрылось инеем, а второй – расплавилось и блестело прозрачной лужицей на подоконнике. Тот – слава строителям Базы! – был огнеупорным.

Четкую грань, разделившую стеллаж на правую сторону, блистающую идеальным порядком, и левую, полную первозданного хаоса в виде пыли, рваных бумажек, ниточек, зубочисток, гвоздей и дипломов за успешные операции.

Раскачивающийся вправо-влево, будто на гигантских качелях, стул.

Трансформировавшийся в огромного боевого деревянного кота стол.

И меня, с хриплым мявом гоняющего мышку, собранную из скрепок.

Над всем этим безобразием величественно выписывал круги робот-пылесос…

Осторожно, бочком пробравшись к лежащему у стены пульту, Профессор поднял его, повертел в лапах и хмыкнул:

– А с грамматикой-то у нас не очень!

На экранчике горело: «Ковер: лижи-вставай».

Но, прежде чем разбираться с правилами русского языка, требовалось упорядочить весь этот хаос, а потому агент 013, взяв в лапы пульт, поочередно направил его на взбесившийся интерьер, нажимая кнопку «выкл». При этом он слегка рисовался – принимал героические позы, чуть прищуривал глаза и воображал, что стреляет по врагам.

Бах! И деревянный боевой кот прямо в прыжке принял первозданный облик и упал на пол с грохотом.

Бах! И робот-пылесос, пытающийся поставить под сомнение поговорку «рожденный ползать летать не может», рухнул следом, отчего я прижал уши и зашипел.

Бах! И мышь из скрепок рассыпалась на составные части.

С остальным получилось куда прозаичней и проще – всего лишь вернуть на круги своя и никаких спецэффектов. Впрочем, Профессор запоздало понял, что заигрался и повел себя не лучше меня. Что поделать, в душе каждого взрослого кота живет маленький игривый котенок, которому только дай возможность пошалить. Агент 013 не был исключением и если стеснялся этого, то лишь иногда.

– Так-так, – тем не менее сказал он, чувствуя, что пора преподать шаловливому родственнику урок. – Развлекаемся, значит?

Я выглянул из-под лап, которыми закрыл мордочку, спасаясь от падающего пылесоса. Не обнаружив опасности, рискнул приподнять ушки, а затем и выпрямиться сам.

– Не развлекаемся, а проводим научный эксперимент! Усовершенствования, инновации, практика.

– Ну-ну, – Профессор потянулся. – А скажи-ка мне, инноватор, как пишется «жи» и «ши»?

– С буквой «и». Что за глупые вопросы?

– Хорошо, хоть тут не ошибся, – вздохнул агент 013. – А здесь ничего странного не видишь?

Катнув мне пульт, Профессор сделал вид, что полностью сосредоточен на своих когтях, которые прямо сейчас нужно привести в порядок. Обкусывая их кончики, он искоса поглядывал, как я хожу кругами вокруг умной пластмассы. Сначала с одной стороны зашел, затем с другой. Потом решил перевернуть, но здесь уже агент 013 не выдержал.

– Буковки на экране прочитай! «Лижи», видишь ли. Ты ковер лизать хотел заставить?

Вот стыдоба! Я опять прижал уши к голове и отвернулся. Профессор самодовольно прокашлялся, а затем снял с лапы небольшую брошку, которую принес с собой.

– На-ка, грамотный ты наш. Возьми. Да не надо прикалывать, что ты как маленький? Неужели там липучку не видишь? В технике он разбирается, понимаешь ли. Давай-давай, цепляй куда нравится. Только не на хвост, а то отлипнет, как же ты тогда с людьми будешь разговаривать?

– А зачем? – я едва прилепил брошку на грудь и теперь смотрел на нее с подозрением. – Да и о чем с ними разговаривать? Они только «кис-кис», «мяу-мяу» и «иди сюда, котик» знают.

– Зато «лежи» правильно пишут, – наставительно сказал Профессор. – Большинство из них, – поправился он спустя пару секунд. – В общем, не твоего ума дело, зачем с ними разговаривать. Сказано – надо, значит, будешь. Пока с помощью этой штуки, а потом подтянем знания.

Профессор наблюдал, как по моей мордочке проносится удивление, затем оно сменяется недоверием, а после в круглых глазах застывает недоумение.

Агент 013 оглядел комнату, вздохнул и подумал, что домовые взвоют, когда им придется наводить здесь порядок. Наверняка будут кричать о переработках и дополнительной плате. Главное – строго с ними. А то надоест ругаться – и согласишься на все, не раздумывая.

– Ладно, пошли, – скомандовал Профессор, решив, что к вопросу уборки вернется позже.

– Куда? – я нервно дернулся.

– Решать, что с тобой делать! Неужели ты думал, что тебе позволят спокойно ходить по Базе и творить, что вздумается? Пойдем, пойдем.

Я пристыженно поник и поплелся к выходу. Профессор степенно двинулся следом и, надо же, орлиным взором уследил мои попытки подцепить гаджет когтем и быстренько его изучить.

– И не сметь разбирать брошь! – скомандовал агент 013, выходя из себя. – Нет там механизмов. Магия это. Да что же это за несчастье на мою голову?!

* * *

Помещение, куда Профессор привел меня, оказалось комнатой для совещаний. Большой овальный стол посередине, вокруг – толстые кресла с обивкой из настоящей кожи, проектор, к сожалению висевший на недоступной высоте, и большое зеркало во всю стену – наверняка прозрачное с той стороны.

«Какая дешевка, – подумал я. – Они бы еще лампу мне в лицо направили». Фыркнул, вспрыгнул на стол и, выждав секунду, показал зеркалу язык.

Профессор ушел, наказав ждать здесь, и сейчас наверняка собирает людей, чтобы они решили, куда же им вышвырнуть наглеца, прокравшегося на базу. А между тем лучше бы наказали самого Профессора, который так неосторожно увеличил зону действия забирающего устройства… Вернее, это я ее увеличил, но ведь хваленый спецагент даже не проверил ничего, полностью убежденный в своей непогрешимости!

– Только и умеет, что командовать, – фыркнул я.

Походил по столу и попробовал включить селектор, но тот, по-видимому, не работал. Попытка сказать в него что-нибудь не принесла результата, и только огромным усилием воли я смог остановить себя от того, чтобы попросту разобрать устройство. Нет, ну а вдруг оно действительно сломалось или включается где-то внутри?

Больше заняться было нечем, и уже минут через пять я заскучал. Наверное, именно поэтому, когда дверь зала скрипнула и послышались людские голоса, чуть было не рванул им навстречу. Пусть решают, что со мной делать, но уже поскорее.

«Есть у меня гордость или нет?» – спросил себя я и решил, что есть, а потому с самым непринужденным видом растянулся прямо на столе, вытянув лапы.

На пороге зала вместо суровой команды по выдворению незваного гостя с базы показались две девчонки – в одинаковых потертых джинсах, желтых футболках с изображениями воинственных растений, атакующих зомби, и с абсолютно одинаковыми лицами. Я даже моргнул пару раз, чтобы проверить, не двоится ли в глазах. Пара абсолютно идентичных вздернутых носов и воинственно поднятых подбородков, черные блестящие волосы, аккуратно заправленные за уши, и глаза, в которых плясали чертенята.

– Щеночек! Тьфу, котенок!

– Со штрих-кодом!

– Думаешь, покрашенный?

– Спорим, настоящий?

– Спорим!

– Хватаем!

Вот это внезапная атака! Я подпрыгнул и, заскользив лапами по скользкой столешнице, бросился в дальний угол зала, чтобы там забиться под тумбу. Инстинктивно открыл рот, чтобы выдать паническое «мяу!», но вместо того неожиданно взвизгнул:

– Обалдели?!

Двойняшки на секунду притормозили, удивленно переглянулись, потом расплылись в улыбках и синхронно всплеснули руками:

– Ого!

– Говорящий кот!

– Тем более!

Пораженный собственными лингвистическими способностями, я, вместо того чтобы воспользоваться замешательством противников, неуклюже боком заскользил по столу, размахивая хвостом направо-налево.

– Он разговаривает жестами!

– Это секретная разработка!

– Это тест!

В два прыжка девочки подбежали к столу и попытались ухватить меня, однако чудом удалось увернуться. Свалившись на пол, я судорожно заметался. Бежать? Куда бежать? За дверь? Но как же дядя? Он же попросил ждать здесь. Или это действительно какой-то тест, о котором только что говорили?

Цапнув когтями одну из половинок «теста» за коленку, удачно видневшуюся в прорехе на джинсах, я все-таки выскользнул из зоны атаки и добежал до намеченной тумбы.

– Ах ты ж…!

– Оцарапал?

– Ату его!

Голоса у них тоже были одинаковые. Если отвернуться и уткнуться носом в пыльный плинтус, можно было представить, что это вопит, разговаривая сама с собой, всего одна девочка. «Истеричка, – мрачно решил я. – На животных кидается, безумная». И конечно же в силу характера не сумел смолчать.

– Делать вам больше нечего? – затянул я из-под тумбы своим фирменным обиженным голосом, пока двойняшки рыскали по залу в поисках какой-нибудь длинной штуки, чтобы достать «неуловимого кота» на свет. – Пара есть – ума не надо? Думаете, не накажут вас? Нака-а-а-ажут. На родственников самого Прохвессора кидаетесь, как сумасшедшие…

– Профессора? Это он попросил нас сюда прийти.

– А мучить ни в чем не повинных животных тоже он просил?

– Не-е-ет, – двойняшки подошли поближе, опустились на четвереньки и синхронно заглянули в узкую щель между днищем тумбы и полом. На меня уставились два черных глаза. – Мы просто познакомиться хотели.

– Вылезай.

– Мы не будем тебя хватать.

– Ф-р-р-р-р!

Видимо, этот знак крайнего возмущения не имел перевода на человеческий язык. А возможно, брошка просто постеснялась его переводить – я был очень зол. Цепляясь когтями за ковролин, с трудом вылез наружу – почему-то всегда легче прятаться, чем потом выбираться из убежища! – и стал вытирать паутину с носа. И водил лапкой медленно, показательно, чтобы продемонстрировать неразумным людям, насколько те не правы.

Откровенно говоря, я страшно обиделся даже не на то, что за мной гонялись, и не на то, что пришлось прятаться… Любой котенок в первые месяцы жизни несчетное количество раз спасается от людей и их детенышей, которые неадекватно реагируют на присутствие рядом пушистого комочка воплями «какой миленький!», «дай я тебя поглажу!», «ми-ми-ми!» и прочими бессмысленными восклицаниями. Но к этому еще можно привыкнуть.