Текст книги "Царь Соломон и золотой век царя Симеона"

К апокалиптическим апокрифам примыкают сочинения, написанные в жанре завещания и содержащие значительные апокалиптические отрывки: «Завещания двенадцати патриархов» (греческая, славянская, армянская, еврейская, арамейская); «Завещание Иова» (греческая, коптская, славянская); «Завещание Авраама» (греческая, славянская); «Завещание Исаака» (арабская, коптская, эфиопская); «Завещание Иакова» (арабская, коптская, эфиопская); «Завещание Моисея» (на латинском языке); «Завещание Соломона» (на греческом языке); «Завещание Адама» (сирийская, греческая, арабская, эфиопская, грузинская, армянская).

«Заветы двенадцати патриархов» оставили значительный след в христианской культуре. Указания на них мы находим у Оригена в его «Беседах на книгу пророка Исайи», где происхождение различных грехов объясняется влиянием на человека особых злых духов. Был, вероятно, знаком с «Заветами» и св. Иероним. С 9 века апокриф приобретает довольно широкое распространение в Восточной Церкви. Об этом свидетельствуют сохранившиеся многочисленные списки «Заветов» и заимствования из них, встречающиеся у хронографов. Апокрифы были также очень популярны у славян.

Время переноса книг в Эфиопию можно установить потому что, написание самых поздних из них датируются 9 веком.

Болгария и Сербия были странами, где апокрифическая письменность имела широкое распространение Число текстов, свойственных исключительно славянской письменности относительно невелико. Текст «Протоевангелия Иакова», широко используемого в похвальных словах Климента Охридского и в ряде анонимных и псевдоэпиграфических гомилий великоморавского периода («Слово о похвале Богородицы Кирилла Философа», «Слово на Рождество Христово» с прологом: «Понеже множицею честно ваше святительство»), не совпадает ни с одним из известных переводов.

Первые славянские переводы апокрифов появились, не ранее конца 9 века и не позднее начала 11 века в Болгарии. В пользу такой датировки свидетельствует присутствие значительного числа апокрифов («Завет Авраама», «Откровение Варуха», «Житие Адама и Евы», «Сказание о Иосифе Прекрасном», «Деяния ап. Павла и Феклы, ап. Петра», «Хождение апостолов Петра и Андрея и Андрея и Матфея», «Обхождение Иоанново», «Мучение св. Климента Римского», «Послание Авгаря к Иисусу Христу», «Епистолия о неделе», «Откровения апостолов Павла и Иоанна Богослова», «Хождение Богородицы по мукам», «Протоевангелие Иакова», «Евангелие ап. Фомы», «Беседа трех святителей») в хорватских глаголических списках, при том что более поздние в них не представлены.

Неканоническая письменность пользовалась популярностью на Руси. В русскую книжность апокрифы проникли через болгарское посредство и воспринимались в качестве развернутых комментариев к библейским текстам наряду с их богоcловско-догматическими толкованиями, апокрифические книги и сказания были известны на Руси как «книги болгарские» или «басни болгарские».

С рядом апокрифов (в частности, об Адаме, Соломоне и Моисее) русские книжники знакомились через Толковую и Историческую Палею и Хронографы, «Хронику Георгия Амартола». Апокрифические сюжеты о Моисее и большой фрагмент апокрифического «Откровения Мефодия Патарского» вошли в леториси. На Руси были переведены с древнеевреврейские талмудические мидраши, посвященные ряду ветхозаветных сюжетов (в первую очередь царю Соломону).

Состав корпуса апокрифов в средневековых литературах отдельных стран имеет свои особенности. Если древнейшие переводы за редкими исключениями присущи всей славянской традиции в целом, то апокрифы, созданные и переведенные болгарскими книжниками в 11—13 веках, не отразились ни в хорвато-глаголических, ни в русских списках. Вполне обычным является использование апокрифов в сочинениях разных жанров, принадлежащих перу представителей церковной иерархии, апокрифы находились в составе авторитетных в церковных кругах сборников. Значительное число апокрифов включено в Великие Минеи-Четьи.

Достаточно свободному обращению апокрифических текстов в славянской книжности способствовала в немалой степени неразработанность системы запретов в отношении неканонических сочинений в православном мире в целом. Списки «ложных» книг носили здесь скорее ознакомительный, нежели строго запретительный характер. Само по себе широчайшее распространение апокрифов в русской письменности было уже гарантией их чистоты, апокрифы являлись привлекательным и даже вызывающим уважение чтением у образованных книжников.

3

Кроме громадных ученых знаний, Соломон составил еще следующие книги: «Песнь Песней», «Притчи Соломоновы», «Екклезиаст». Соломона называли автором 3000 притчей и 1005 песен. Соломону приписывали книги «Премудрость Соломона» и эпиграфы «Псалмы Соломона», «Песни Соломона» «Завет Соломона». Имя его носит книга «Премудрости Соломона», она принадлежит позднейшему времени и ее нет на еврейском языке. В древности существовала также «Книга дел Соломоновых», до наших дней не дошедшая.

«Книга Экклесиаста», 19-я книга канонической еврейской Библии, входящая в цикл Писаний; третий из Пяти свитков. Эта небольшая книга называется в еврейской Библии «Слово Когелета, сына Давидова, царя в Иерусалиме». Когелет переведено на греческий как Экклесиаст от слова екклесиа – Церковь. В русской Библии в названии есть поясняющее слово – проповедник.

В Экклесиасте 1.1, служащем своеобразным заглавием книги, она характеризуется как слова Экклесиаста, «сына Давидова, царя в Иерусалиме»; в Экклесиасте 1.12 сам Экклесиаст утверждает, что он «был царем над Израилем в Иерусалиме». На этом основании традиционные комментарии отождествляют Экклесиаста с Соломоном, который, согласно Библии, славился своей мудростью и литературным дарованием. Лингвистические особенности книги указывают на то, что она не могла быть написана ранее 300 г. до н. э.

Автор Экклесиаста, обнаруживающий знакомство с греческой философией, а также с классическими произведениями месопотамской и египетской литературы, принадлежал, по всей видимости, к высшим слоям общества. Автор говорит о своем царствовании в прошедшем времени. В то же время не вполне ясно, почему царь, от лица которого написана книга, именуется кохелет, тем более что морфологически это причастие, встречающееся только в Экклесиасте.

Почти все исследователи сходятся в том, что Экклесиаст 1.1 и 12.9—14 принадлежат не автору Экклесиаста, чье сочинение начинается и заканчивается программной формулой «суета сует, сказал Экклесиаст, все суета» в Экклесиасте 1.2 и 12.8, а позднейшему редактору.

Следует предположить, что эти дополнения были сделаны в процессе канонизации Экклесиаста, как явствует из трактата Мишны Ядаим, где говорится, что святость книги была предметом разногласий, канонический характер Экклесиаста не был очевиден.

Стиль и структура. Экклесиаст – произведение мудрости литературы. Основная структурная единица книги – мудрое суждение, иногда как элемент более или менее пространного размышления. Многие суждения предваряются сформулированными в первом лице ссылками на личный опыт Экклесиаста и его умозаключения: «видел я», «познал я», «сказал я в сердце своем». Среди встречающихся в Экклесиасте литературных форм – автобиографическое повествование, притча, аллегория, афоризм, пословица, поучение. Не исключено, что некоторые фрагменты книги представляют собой своеобразные философско-поэтические произведения, не имеющие аналогов в литературе Востока. Многие высказывания Экклесиаста трудны для понимания или двусмысленны. Надо учесть многозначность слов.. Слово «отрок» (в смысле «раб») в большинстве переворов нового времени поняли это слово буквально, и в некоторых языках это изречение вошло в пословицу в этом неправильном толковании «Горе стране, где царь – ребенок». Вместо – «Горе стране, где царь – раб» (Экклесиаст 10.16. «Горе тебе, страна, чей царь – раб и чьи князья пируют спозаранку…»).

Наиболее характерная черта Экклесиаста – глубокий пессимизм. Книга постоянно обращает внимание читателя на то, что все явления материального мира, включая человеческую жизнь, преходящи. Поэтому любое наслаждение иллюзорно и эфемерно, а все попытки завоевать власть, достичь богатства или знаний заранее обречены на неудачу. Стремление обрести опору в изменчивом мире лишает человека возможности насладиться даже теми немногими радостями, которые выпадают на его долю: так, стяжатель, который «все дни свои ел впотьмах, в большом раздражении, в огорчении и досаде», умирает, не успев насладиться накопленным богатством. Более того, любой жизненный успех внутренне противоречив: «кто умножает познания, умножает скорбь»; «пресыщение богатого не дает ему уснуть». Даже праведность не абсолютна, ибо «нет человека праведного на земле, который делал бы добро и не грешил бы».

Для Экклесиаста характерно также глубоко скептическое отношение к мудрости: она в любом случае предпочтительнее глупости, особенно когда речь идет о государственных делах, но ей не под силу избавить человека от страха смерти и неуверенности в завтрашнем дне. Хотя «для всякой вещи есть свое время и устав», а «сердце мудрого знает и время, и устав», человек «не знает, что будет и как это будет», не имеет «власти над днем смерти», а потому не может выбрать правильный путь. Поскольку «нет ничего нового под солнцем», любая реформаторская деятельность лишена смысла. По мнению Экклесиаста, стремление к мудрости – такая же пагубная страсть, как стяжательство или властолюбие.

Исходные постулаты Экклесиаста идут вразрез с библейской традицией, которая рассматривает историю человечества как линейный, а не циклический процесс, ведущий к торжеству провозглашаемых ею идеалов. В основном тексте книги ничего не говорится о соблюдении заповедей, однако учение Экклесиаста о принципиальной недостижимости подлинного удовлетворения делает грех бессмысленным; считая, что человек должен радоваться своей доле, какой бы скромной она ни была, Экклесиаст призывает читателя вести умеренный и, по существу, праведный образ жизни.

К моменту составления канона Ветхого завета никто не сомневался в том, что автором этой книги, называемым в ней «Проповедующим в собрании, сыном Давидовым, царем в Иерусалиме», был царь Соломон, которому легенда приписывала исключительную мудрость. Он называет свою должность «кохёлет», что означает «собирающий собрание или совет» или «председательствующий в собрании». Это звание не известно нам из других памятников. Греческое слово «экклесиастэс» является точным переводом этого термина.

«Книга Притчей Соломоновых», одна из трех книг Библии, представляющих мудрости литературу; входит в раздел Писания (Ктувим), помещающаяся в русской Библии вслед за Псалтирью и состоящая из 31 главы. В отличие от двух других книг – Иов и Экклесиаст с их критическим поиском мудрости, книга Притчей Соломоновых – дидактическое сочинение, служившее практическим, моральным и религиозным руководством для юношества. «Книга Притчей Соломоновых» включает разнородный материал, сложившийся в ходе развития древней традиции. Такие сборники использовались в школах профессиональных учителей мудрости. Задачи и методы учителя: развитие ума и воспитание в духе этических принципов при помощи притчи или пословиц, предостережений, афоризмов мудрецов, загадок или вопросов. Основная установка для учителя: «Начало мудрости – страх Господень; только глупцы презирают мудрость и наставление»; «Начало мудрости – страх Господень, и познание Святого – разум».

«Книга Притчей Соломоновых» пользовалась величайшим уважением не только у евреев, но и у христиан. Древние отцы церкви, по свидетельству Евсевия, назвали ее за ее высоко наставительный характер πανάρετος – сокровище всех добродетелей и βασιλικόν δωρον – царственный дар.

В греческой Библии «Притчи Соломона» называются паремиями. «Книга Притч Соломоновых» пользовалась величайшим уважением у евреев и христиан. Из «Книги Притч Соломоновых» заимствуются чтения в церковных службах; вследствие преимущественного употребления ее в церковном богослужении название паремии сделалось общим для всех церковных чтений, взятых из священных книг.

В начальных словах книги прямо говорится, что эта «Притчи Соломона Соломона, сына Давидова, царя Израильского»; но затем в других местах авторство приписывается другим авторам. В масоретском тексте Библии полное название книги – «Мишлей Шломо бен Давид мелех Исраэль» («Притчи Соломона, сына Давида, царя Израиля»). Соломон выступает здесь в своем традиционном обличье величайшего мудреца и покровителя мудрости, так что название книга Притчей Соломоновых не обязательно подразумевает его авторство. Другие авторы ряда притч книги упоминаются в 22:17; 24:23 («Мудрецы»); 30:1 (Агур, сын Яке); 31:1 (Лемуэль). Соответствующие отделы книги, приписываемые различным авторам, носят на себе признаки разнообразия в стиле и содержании.

Датировка «Книги Притчей Соломоновых»затруднена ее компилятивной структурой, допускающей включение нового материала, и ее особым стилем. Стих 25:1 утверждает, что притчи, связанные с именем Соломона, были собраны в царствование Езекии.

«Книга Премудростей Соломона» принадлежит к числу книг второканонических. Несмотря на некоторые возражения, высказывавшиеся, в частности, св. Иеронимом, она была признана.

Речь в книге ведется от имени царя Соломона, хотя на это в тексте есть только косвенные указания, и по-гречески она озаглавлена «Премудрость Соломона». Автор говорит в ней как царь и обращается к своим собратьям-царям. Книга целиком написана по-гречески. Композиционное единство книги соответствует единству ее блестящего языка. Автор цитирует Писание по переводу LXX. Это самая поздняя из книг Ветхого Завета. Эллинистическому образованию автор обязан и умением пользоваться абстрактной лексикой, дискурсивным методом и знакомством со многими философскими категориями и терминами. Отличаясь большой широтой взглядов, он приписывает Премудрости и последние достижения науки. Именно Премудрость упорядочила все творение и руководит всеми событиями истории. Размышляя о прошлом Израиля, автор ищет объяснения событий и как бы намечает религиозную философию истории, предлагающую новое толкование текстов.

Текст сохранился в четырех больших рукописях, а также во многих второстепенных.

«Книга Песни Песней Соломона», т.е. превосходнейшая песнь, представляет собою цикл лирических диалогизированных стихотворений. В них под аккомпанемент хора воспевается любовь возлюбленного и возлюбленной, радость их единения и выражается скорбь при их разлуке. Возлюбленного называют «царем» или Соломоном, а возлюбленную – «Суламитой», имя которой сближают с именем Соломона, или с Ависагой Сунамитянкой. Поскольку, согласно преданию, Соломон сочинял песни, ему приписали и эту книгу, названную поэтому «Песнь Песней Соломона». С 8 века она входит в состав пяти «мегиллот», т. е. свитков, которые читаются во время больших праздников.

В еврейской среде возникли сомнения относительно каноничности «Песни Песней Соломона», они были разрешены в результате обращения к преданию. На том же основании христианская Церковь приняла ее в число книг св. Писания. В тексте поэмы нет намеков на аллегоризм. Этим она отличается от книг пророков.

К апокрифам относятся произведения религиозной литературы, по содержанию следующие каноническим книгам Ветхого Завета, использующие имя автора, освященного религиозной традицией, но не включенные в канон Священного Писания ни христианской Церковью, ни иудейской синагогой. Известны «Завещание Соломона», «Псалмы Соломона», «Оды Соломона».

«Оды Соломона» представляют богатыми исключительный по своей важности материал по раннехристианскому богословию. До начала 19 века об Одах Соломона было известно лишь по упоминаниям у Никифора, Псевдо-Афанасия и по единственной цитате у Лактанция. В 1812 г. датский епископ Ф. Мюнтер впервые опубликовал сборник из пяти од, обнаруженных им в коптской рукописи и содержащей текст гностического трактата «Пистис София». В 1909 г. Дж. Рендел Харрис, исследовав рукопись 15 века, открыл сирийского текст Од и псалмов Соломона. В 1912 г. Ф. К. Бёркит обнаружил большую часть Од в рукописи 10 века, происходящей из монастыря Сирийцев в Нитрийской пустыне. В 1956 г. М. Бодмером в манускрипте, датируемом 3 веком, был обнаружен греческий вариант 11-й оды. Нет окончательного решения ни относительно оригинального языка Од, ни относительно места, ни относительно времени создания этого памятника.

«Псалмы Соломона» написанны, вероятнее всего, после 48 года до н. э. Содержание «Псалмов» во многом обусловлено временем их создания. Таким образом, перед автором «Псалмов» стояло две задачи. С одной стороны, нужно было обличить виновных, а с другой – внушить упавшим духом веру и надежду на восстановление царства. Виновников иноземного владычества автор апокрифа видел в собственных правителях. Наряду с беззакониями правителей, автор указывает и другую причину постигших отечество несчастий. Грехи Израиля превзошли грехи всех других народов.

Число Псалмов – 18, – стихов 1000 (в некоторых рукописях число стихов обозначено 2100). «Псалмы Соломона» написаны на греческом языке.

В христианской среде «Псалмы Соломона» пользовались уважением и порой ставились в один ряд с каноническими текстами. В рукописи 10 века, хранящейся в Венской библиотеке, «Псалмы Соломона» поставлены между книгами «Премудрости Соломона» и «Иисуса, сына Сирахова».

Со временем они были отнесены к неканоническим книгам, и чтение в церкви было запрещено. Сохранился только греческий текст «Псалмов Соломона». Впервые он был издан в 17 веке, по рукописи, которая впоследствии была утеряна.

«Соломоновы писания», канонические и неканонические книги, а также апокрифы, носящие имя царя Соломона.

Поскольку царь Соломон был одним из первых собирателей афоризмов народной мудрости и сам прославился глубокой мудростью, его имя стало нарицательным. Мудрецы считали его своим идеалом и покровителем. Обширный комплекс включал рассказы о Соломоне и «дивием звере» Китоврасе, человеке с двумя головами, жившем «под землею», о Соломоне и «ужичкой царици» (Малкотошке), о судах Соломона; к этому же комплексу примыкала и Повесть о царе Адариане, пожелавшем зваться богом, рассказанная от имени царя Соломона.

Наиболее древним из известных текстов является комплекс, который дошел в составе Палеи Хронографической полной и в дополнительных статьях к Палее. «Суды Соломона», читающиеся в Палее, включают библейский рассказ о споре из-за младенца.

На Руси были переведены с древнеевреврейские талмудические мидраши, посвященные ряду ветхозаветных сюжетов (в первую очередь царю Соломону), которые, очевидно, тогда же были включены в Толковую Палею.

Важнейшее место среди апокрифов о Соломоне занимают сказания о сказочном звере Китоврасе. Вместе с тем его сюжетная роль близка к роли Морольфа или Мархольта из западноевропейских средневековых сказаний о Соломоне и Морольфе. В кратком рассказе, помещенном у Ефросина, упоминается, что Китоврас был, возможно, сыном царя Давида («глаголют его, яко царев сын Давидов») – следовательно, братом Соломона. Происхождение и время проникновения на Русь сказаний о Соломоне и Китоврасе (как и других апокрифических легенд о Соломоне) не установлено. Они входили обычно в состав более широкого комплекса сказаний о царе Соломоне (суды Соломона, Соломон и Южицкая царица) в «Толковой Палее» (книги, излагающей и толкующей библейские сюжеты).

Ни у кого из исследователей не вызывало сомнений, что появление Палеи (или ее основного источника) на Руси (независимо от того, где именно она была создана – на Руси или в Болгарии) относится ко времени не позднее 11 века, а также то, что значительное место в ней занимают фрагменты собственно русского происхождения.

4

При Симеоне массово писались книги на глаголице и кириллице, составлялись многочисленные оригинальные и переводные сочинения. Плодами трудов круга единомышленников Симеона стали, «Азбучная молитва», «Учительное евангелие», «Шестоднев», «Слова» Климента Охридского и др.

Первые оригинальные литературные произведения были созданы в Болгарии в 80-х годах 9 века, в то время, в стране стала распространяться славянская азбука и славянские переводы богослужебных книг.

Греческий и малоазиятские алфавиты были в широком употреблении во Фракии. В Хорватии и Македонии пользовались глаголицей.

Вопрос о смене славянских алфавитов Г. А. Ильинский связал с событиями 893 г. Собор 893 г., созванный князем Борисом-Михаилом, был призван закрепить христианские преобразования в стране. Именно по решению этого собора славянская литургия заменила в Болгарии литургию на греческом языке, а кириллица – глаголицу. Однако глаголица оставалась в употреблении, по крайней мере, до 11 века, о чем говорит существование таких рукописей, как Мариинское, Зографское, Ассеманиево евангелия, Синайский евхологий, Синайская псалтырь. Так, из «Жития Климента Охридского» узнаем, что в течение 7 лет он подготовил три с половиной тысячи учеников, но не отказался от употребления глаголицы.

Приходится думать, что в разных частях Болгарии отношение к двум славянским алфавитам не совпадало. В восточной Болгарии кириллица укрепилась быстро, здесь ее введение могло быть результатом деятельности Константина Преславского. Библейские переводы в Преславе созданы были на кириллице.

Церковным центром западной Болгарии был Охрид, и принято считать, что епископ охридский Климент до конца своих дней (916 г.) оставался верен глаголице. Церковные Соборы в Сплите 925 г. и 1059 г. постановили, что служба в церкви должна проходить на латинском языке, но при этом в Хорватии сохранилось много глаголических рукописей.

Оценивая отношения между текстами, написанными на глаголице и кириллице, можно думать о локальном размежевании текстов, приписывая глаголическим источникам западноболгарское происхождение.

Башчанская плита 12 век. Хорватия

Главную роль в создании здесь первых оригинальных литературных произведений сыграли ученики Кирилла и Мефодия, нашедшие приют в Болгарии после бегства из моравских земель. Именно с их именами связано возникновение первых болгарских книжных центров в Плиске, Преславе и Охриде.

Важная часть литературной работы в рассматриваемый период включает работы, связанные с жизнью, деятельностью и заслугами Кирилла и Мефодия. К ним относятся такие произведения, как «Паннонские легенды», похвала Кирилла.

Наиболее ярко проявили себя Климент, рукоположенный в епископы в Македонии (Кутмичевица), чтобы распространять христианство из Охрида, Девола и Главиницы на эти земли. Царь Симеон дал ему Великий епископат в Охриде. Жизнь Климента представлена в двух греческих легендах. Наум, посланный впоследствии Симеоном в Охрид, Горазд, прекрасный писавший на славянском, греческом и латинском языках, Константин, возглавивший епископскую кафедру в Преславе.

Они не только переводили необходимые богослужебные тексты, но и вносили свой вклад в литургическую практику. Объем этого вклада уточнить чрезвычайно трудно, ибо книжники придерживались принципов анонимного и коллективного творчества, пришедших из литератур христианского Рима и Ближнего Востока. Удалось выявить славянских соавторов Триоди, а также Праздничной Минеи. Ими выступили книжники Константин и Климент, которые зашифровали свои имена в акростихах песнопений. Оригинальные части славянской Триоди и Минеи весьма внушительны и насчитывают несколько сотен песнопений. Их создатели обращались к опыту предшественников: некоторые стихиры Константина были навеяны творчеством Феодора Студита, а Климент искусно подражал «ангельским стихирам» Романа Сладкопевца.

Климент Охридский, составивший несколько десятков учительных и похвальных слов. Сообразуясь с уровнем паствы, Климент сознательно избегал сложности и замысловатости при создании подобных сочинений. Истинным шедевром древнеболгарской литературы является климентовское «Слово похвальное Кириллу». Сравнивая Кирилла с орлом (символ евангелиста Иоанна), книжник ставит великого славянского просветителя вровень с апостолами и даже выше. Для «Общей Минеи» Климент Охридский составил службы пророку, апостолу, святителю, преподобному отцу, мученику, мученице и, кроме того, каноны Евфимию Великому, Ризе и Поясу Богородицы. Константин Преславский и другой ученик солунских братьев пресвитер Наум написали каноны архистратигу Михаилу и апостолу Андрею. Ряд гимнографических сочинений был призван сакрализовать славянскую азбуку и апостолов славянского просвещения Кирилла и Мефодия. С этой целью были созданы службы Кириллу, Мефодию и общая служба солунским братьям, атрибутируемые Константину Преславскому и Клименту Охридскому.

Подвиг апостолов славянства поднимается гимнографами на невиданную высоту. Они сравниваются с солнцем и звездой, которые своим светом осветили всю Вселенную и рассеяли мрак неведения у народов на юге и севере, на западе и востоке.

Задаче религиозного просвещения служило «Учительное Евангелие», составленное Константином Преславским в 894 году, по просьбе Наума. Оно содержало в себе 51 толковую беседу на все воскресные дни. Упомянутые памятники относятся к литературе, непосредственно связанной с церковным бытом. В составе богослужебных сборников они переходили в литературы других славянских стран.

«Азбучная молитва» Константина Преславского предваряла «Учительное Евангелие» и была призвана помочь читателю запомнить славянскую азбуку, поскольку ее стихи начинались с очередной буквы славянского алфавита. В конце «Учительного Евангелия» Константин Преславский поместил краткую летопись, которая, как полагают, является самым старым историческим произведением болгарской литературы.

В 906 году Константин перевел четыре слова святого Афанасия Александрийского.

Энергичная переводческая работа первого столетия христианской письменности у южных славян с середины 9 до середины 10 веков привела к тому, что литургический набор библейских текстов был полностью укомплектован. Основываясь на свидетельстве «Жития Мефодия», можно утверждать, что первый библейский перевод был осуществлен в 80-е годы 9 века. Однако никаких свидетельств или рукописных следов этого первоначального перевода не дошло. Самые старые древнеславянские переводы относятся к словам Иоанна Златоуста. Старый фрагмент (10-го века) встречается в мартинологии, которая была написана на латыни и хранится в монастыре Рейгерн (Raigern) в Моравии.

Основное требование, которое Симеон поставил перед переводчиками, заключалось в том, чтобы наблюдать точность смысла, а не буквально следовать тексту оригинала.

Трудами ученых было установлено, что тексты славянских переводов ветхозаветных книг имеются в трех основных видах, образование которых было тесно связано с конкретными нуждами древних славянских церквей, прежде всего с употреблением этих текстов при богослужении.

Первую группу древнеславянских ветхозаветных текстов составляют так называемые паремийники. Это сборники тех отрывков из Ветхого завета, которые читаются во время совершения литургии или вечерни в православных церквах. Такие отрывки в практике славянских церквей получили название «паремий» (притчей). Самые старшие южнославянские списки таких сборников дошли лишь в отрывках 12 века. Древнейший русский список – Захарьинский псковский паремийник 1271 г. Рукопись предназначалась для церкви в селе Матигоры на Двине. Список состоит из 264 пергаменных листов. Отмечено свыше 30 рукописей паремийника, относимых к 12—14 веков. От 15—16 веков таких рукописей дошло несколько десятков. Перевод мог быть сделан в начальный период славянской письменности (9 век). Есть списки паремийников болгарского происхождения.

Вторую текстологическую группу древнеславянских переводов ветхозаветных книг составляют списки так называемых «толковых» редакций, в которых тексты ветхозаветных произведений, преимущественно пророческих, сопровождаются толкованиями. Не позднее 10 века в Болгарии появляются тексты славянских толковых Пророчеств и других ветхозаветных книг. Книга толковых Пророчеств заключает в себе тексты 12 «малых» пророков, а вслед за тем и «великих» пророков с толкованиями на них различных авторов, вставленными в текст. Несколько списков толковых библейских книг дошло в отрывках или в целом виде от 12—14 веков. Появляется перевод толкований псевдо-Афанасия Александрийского на Псалтырь. Псалтырный текст, известный из древнейших толковых рукописей 11 века – Евгениевской псалтыри, Толстовской, Болонской и Погодинской 13 века, совершенно тождествен с текстом списков Псалтыри – глаголической Синайской 11 века и славянской Симоновской 13 века. Поэтому пологают, что толкования были прибавлены к готовому переводу Псалтыри 9 века. Язык толкований несет в себе признаки болгарского происхождения.

Другой толковый перевод, появившийся очень рано, это толкования Ипполита, папы Римского, на книгу пророка Даниила. В этом тексте заметно присутствие лексических болгаризмов, характерных для переводов симеоновской эпохи.

Третью текстологическую группу славянских переводов ветхозаветных книг составляют списки, которые иногда называют «четьими», они обычно входили в состав хронографических сводов всемирно-исторического содержания и не предназначались ни для чтения в церкви, ни для богословского истолкования. Тексты библейских произведений могли иногда сопровождаться вставками, выдержками из хроник. Дошло лишь 2 рукописи, датируемые 14 веком. Первая – «Пятикнижие Моисееве» с хронографическими записями в конце. Вторая включает тексты книг Иисуса Навина, Судей, Руфь, Есфирь и дополнительные статьи из хронографов, среди последних содержится копия записи, позволяющей установить, что тексты этих библейских книг переписывались уже в 1193 г., при правлении великого князя Всеволода Юрьевича Большое Гнездо.

С хронографическими списками библейских книг по своему практическому назначению сходны во многих своих чертах и списки палеи, в которой изложение ветхозаветных рассказов перемежается с истолкованиями и с отрывками апокрифических легенд. Палеи принято подразделять на два типа: палея толковая и палея хронографическая. От ранней эпохи до нас дошло несколько списков: Александро-Невская, Псковская, Коломенская. Особенностью палеи толковой является противоиудейская направленность содержащихся в ней толкований.

Саввина книга была написана в 10 веке в восточной Болгарии. Саввина книга хранит следы текстовой традиции 9 века, которая позже была вытеснена из обращения. О древности источников, лежащих в основе Саввиной книги, говорит обозначение Пятидесятницы термином русалия (рѹсалиѩ).