Текст книги "Блюститель"

Алексей Винокуров
Блюститель

Действующие лица

Саша – капитан полиции, следователь.

Тесть – его тесть, вредный мужичок околопенсионного возраста.

Валера – бандит, школьный друг Саши.

Джоан – американский полицейский(ая).

Действие первое

Сцена первая

Квартира Саши. Гостиная. Обстановка самая утилитарная: кровать, тумбочка, стол. На тумбочке телефон с автоответчиком. За столом завтракает Тесть, потрепанный жизнью мужичок лет шестидесяти. На столе сковородка с яичницей, стаканы, вилки. Появляется сорокалетний капитан полиции Саша с полотенцем на шее.

Саша (берет со стола кусок колбасы, напевает). Наша служба и опасна и трудна… та‑ра-ра‑рам! И на первый взгляд как будто не видна…

Тесть. На первый взгляд не видна. И на второй, и на третий. А приглядеться как следует, так ее вообще нет, этой вашей службы.

Саша. Ну, началось. Если службы нет, за что же нам деньги платят?

Тесть. Этого я не знаю. Я бы не стал. Я бы всю вашу полицию разогнал к чертовой маме.

Саша. Вы, папа, хоть с виду и пролетарий, а в глубине души – распоясавшийся интеллигент.

Тесть. Ты меня интеллигентом не оскорбляй! Я всю жизнь вот этими вот руками на хлеб зарабатывал… Я Родине служил! Я Гагарина видел.

Саша. Опять вы всю яичницу съели… Эх, папа! Когда же в вас совесть проснется?

Тесть. Никогда! Никогда она не проснется, потому что она никогда не спит.

Телефонный звонок.

Саша. Слушаю… Да, товарищ полковник. Да… Не понял… Как – по обмену? Да мне не нужно в Америку… Так точно. А разве они не в гостинице? Понял. Товарищ полковник, может к кому-нибудь еще? Вон, к Егорову можно. Или к Саломатину. Так Саломатин тоже холостой. А у меня тесть – хуже любой жены. Ну, товарищ полковник… Григорий Алексеевич… Слушаюсь. Так точно!

Слушает, вешает трубку.

Тесть (ест). Чего там такое?

Саша. Поздравляю. К нам едет полисмен.

Тесть. Кто едет?

Саша. Полисмен. Коп. Американский мент, одним словом.

Тесть. Ишь ты, американский! От своих не знаем, куда деваться…

Саша. Вы, папа, главного не поняли. Американец к нам едет. Не вообще к нам, в Россию, а к нам сюда. В эту квартиру.

Тесть. Зачем?

Саша. Затем, что потом кто-то из наших поедет в Америку.

Тесть. Так пускай он в гостинице живет, этот ваш коп.

Саша. В гостинице, папа, ему слишком дорого. Андестенд?

Тесть. Где же он у нас жить будет? В ванной разве что?

Саша. В ванной, папа, он жить не будет. В ванной уже тараканы живут. Придется ему жить в гостиной.

Тесть. Так в гостиной я живу.

Саша. Будете жить вместе.

Тесть. Вместе с американцем? Нет, я на такое издевательство не согласен. Пусть он в твоей комнате живет.

Саша. Нет, не пусть. Я работаю в силовых структурах. А вдруг этот американец – агент? Захочет выведать государственную тайну… А у вас ему выведывать нечего.

Тесть. Как нечего? Я Гагарина видел.

Саша. Ну, вот и расскажете ему про Гагарина.

Тесть. А вдруг он вербовать меня начнет?

Саша. А вы не соглашайтесь.

Тесть. Как же я могу не согласиться? Языками-то я не владею.

Саша. Да много ли вам нужно языков? Просто на любое его опасное предложение говорите: «Ноу, сэр!»

Тесть (репетирует). Ноу, сэр…

Саша. Не так. Решительнее. Вот так. (Рявкает.) Ноу, сэр!

Тесть. Ноу, сэр!

Саша. Вот, нормально. С таким знанием английского считайте себя в полной безопасности.

Пауза. Тесть думает.

Тесть (бормочет). «Ноу, сэр, ноу, сэр».. (Саше.) Нет, ты как хочешь, а я не согласен. Стар я уже на такие эксперименты. Пусть он лучше у тебя живет. А ты ему «ноу, сэр» будешь говорить.

Саша. Эх, папа… Нет в вас гусарства.

Тесть. Какое еще гусарство! Он же американец. А, значит, идейный враг.

Саша. Вы, папа, живете идеалами тридцать седьмого года.

Звонок в дверь.

Тесть. Приехал!

Саша. Спокойно. Инструкцию запомнил?

Тесть. Запомнил, как не запомнить.

Саша выходит. Тесть ходит по комнате, бормоча: «Ноу, сэр… ноу, сэр». Внезапно появляется Саша с чемоданом в руке. и американский полисмен. Это оказывается симпатичная молодая женщина – Джоан. В руках у нее полиэтиленовый пакет.

Тесть. А где же этот… коп?

Саша. А это и есть коп. Познакомьтесь. (Джоан.) Лет ми интродьюс ю ту ич аза. Зис ис Джоан. Зис ис Петр Петрович.

Джоан пожимает руку тестю.

Джоан (тестю). Are you Sasha’s father?

Тесть. Ноу, сэр!

Джоан с удивлением глядит на Сашу.

Джоан. Who is this guy?

Саша. Хи из эн оулд крэйзи мэн. Вери оулд. Энд вери крэйзи.

Тесть (тянет руку здороваться). Да-да. Петр Петрович.

Саша. Хи из май фазер ин ло.

Джоан. Oh, I see… And where is your wife?

Саша. Сбежала жена. Уис рич мен. С паразитом одним сбежала. За границу. А папашу своего здесь оставила. Так и живем теперь вдвоем. Что делать, не выгонять же старика из дома.

Джоан. I see…

Оглядывает комнату.

Джоан. You have a nice flat.

Тесть (тянет руку для пожатия). Да-да… Петр Петрович я.

Саша. Да успокойся, отец. Про тебя уже все всё поняли. (Джоан.) Ремонт надо делать. Репэар. А денег нет. Зарплата маленькая.

Тесть. Давно бы уже в ГИБДД перешел. И денег было бы навалом.

Саша. Папа, не устраивайте провокаций.

Тесть. Да все равно она по-русски не понимает.

Джоан (с некоторым акцентом). Я понимаю.

В дальнейшем, когда Джоан говорит по-русски, в ее речи временами причудливо смешиваются американский акцент и одесские интонации.

Саша (слегка ошалев, после паузы). Так вы говорите по-русски?

Джоан. Таки да.

Саша. Таки да? А кто вас учил?

Джоан. Старый друг нашей семьи, Моисей Семенович из Одессы.

Тесть. Везде наши люди.

Джоан. Моисей Семенович был типикл русский интеллигент.

Саша. Вон оно что… Он, значит, был диссидент, боролся с советской властью?

Джоан. Очень. Он хотел кушать колбасу, а советская власть не давала ему это делать спокойно. И он бросил свою Родину и уехал искать счастья в Америку.

Саша. Трогательная история.

Пауза.

Джоан. Ну, давайте уже знакомиться ближе.

Саша и тесть глядят друг на друга.

Тесть. Что, прямо сейчас?

Джоан. А когда? Я много учила про Россию, я знаю, что главное для русского мужчины.

Тесть и Саша переглядываются. Джоан вытаскивает из пакета бутылку водки. Ставит на стол. Начинает открывать и разливать по стаканам.

Джоан. Русское застолье, так? Традиционный русский завтрак: водка, блины, черная икра. (Тестю.) Ты меня уважаешь?

Тесть (растерянно). Об чем речь…

Джоан (поднимает стакан). Ваше здоровье!

Тесть (тоже берет стакан, радостно). Ваше здоровье!

Саша перехватывает стакан у тестя, ставит на стол. Тот смотрит на него.

Саша. Я прошу прощения… Джоан, перенесем русский завтрак на ужин.

Джоан. Почему?

Саша. Потому что сейчас мы едем на службу.

Джоан. А, понимаю. Мы будем стрелять, пиф-паф. Будем ловить преступников, да?

Тесть. Ну да. Ловить будете преступников, а вот кого поймаете – это уж как повезет…

Саша. Папа… В тридцать седьмом году вас за такие разговоры по головке бы не погладили.

Тесть. В тридцать седьмом году я бы сам кого угодно не погладил.

Джоан. Где мне можно оставить чемодан?

Тесть (подхватывая чемодан). Чемодан? А где хотите. Да вот хоть у меня тут…

Саша (перехватывая у него чемодан). Дай-ка сюда. (Джоан.) Постоит пока у меня.

Идет относить чемодан.

Тесть (Джоан). Не доверяет… Что я, украду, что ли? У вас там, наверное, и красть-то нечего.

Джоан. Если очень хочется, найти всегда можно.

Тесть. А как у вас там, в Америке, с зарплатой? Тоже мало получаете?

Джоан. Да, немного. Около трех тысяч.

Тесть. В ГИБДД надо идти. Там всегда подработать можно.

Появляется Саша.

Саша. Ну, идем?

Джоан. Идем. (Тестю.) До свиданья, Петрович.

Тесть (сжимая руки в замок, поднимает над головой). Хинди руси – банзай!

Джоан идет к двери, за ней – Саша. Его останавливает тесть.

Тесть. Слышь, Сашок, я согласен…

Саша. На что ты согласен?

Тесть. Ну, пусть этот полицейский у меня в комнате живет.

Саша. А если приставать начнет?

Тесть. А ничего. Я… отобьюсь.

Саша. Нет, папа. Этот полицейский будет жить у меня в комнате. А мы с тобой будем жить у тебя.

Выходит.

Тесть (передразнивает). У тебя, у меня…

Подходит к столу, опрокидывает стакан, закусывает кусочком хлеба.

Тесть. А Джоан эта ничего. Фигуристая девка. (С некоторым сожалением.) Хотя, конечно, идейный враг.

Садится за стол, наливает, запевает песню «Шумел камыш». Понемногу свет гаснет. Из темноты еще некоторое время раздаются звуки пения.

Сцена вторая

Кабинет Саши. Два стола, стулья. Появляются Саша и Джоан.

Саша. Вот это мой кабинет. Так сказать, место уединенных размышлений и молитв.

Джоан. Вы молитесь?

Саша. Кто – я? (В легком затруднении.) А-а… Ну, бывает иногда. Особенно, когда зарплату задерживают. Придешь к бухгалтеру, возьмешь его за грудки и… помолишься от души. И сразу легче.

Джоан. Да, искренняя вера – это большая сила. (Смотрит на второй стол.) Вы здесь не один?

Саша. Не один, да. Вон за тем столом Игорек сидит.

Джоан. Понимаю. Игорек – это ваш напарник. Вы – команда.

Саша. Это точно, команда… Стальной кулак, бьющий в железные зубы оргпреступности.

Включается селектор.

Голос. Капитан, ты на месте?

Саша. Нет, меня нет.

Голос. К Игорю посетитель пришел. Уже полтора часа ждет.

Саша. А я при чем?

Голос. Ну, ждет человек. Может, примешь? Тот, главное, сам назначил – и с концами. Неудобно.

Саша. Неудобно знаешь, чего… (Смотрит на Джоан.) Ладно, давай сюда своего посетителя.

Выключает селектор.

Саша. Видите, какая мы команда… Он куда-то усвистал, а я за него отдувайся.

Джоан. Вам приходится выполнять чужую работу?

Саша. Да вы что? Чужую работу! Со своей не справляемся.

Джоан. Так много работы?

Саша. Не так работы много, как зарплаты мало.

Джоан. Я понимаю. Нужны деньги… Как это говорят? Презренный металл…

Саша. Да. Только это у вас он презренный. А у нас он благородный.

Стук в дверь.

Саша. Знаете что, Джоан? Давайте перейдем на «ты». А то что мы все – вы да вы. Как неродные.

Джоан. Хорошо. Давайте на ты. Будем, как родные.

Стук в дверь.

Саша. Значит, ты давай пока садись на место Игорька и смотри, как я работаю. Тебя же зачем прислали? За обменом опытом. Ну, вот и обменивайся. Смотри на меня и учись жизни. А то у вас там в Америке – как в оранжерее. И преступника-то настоящего не увидишь. Все какие-то панки да кришнаиты.

Настойчивый стук в дверь.

Джоан. Саша, стучат.

Саша. Ничего, постучат – и перестанут.

Стук прекращается.

Саша. Видишь – перестали. Главное для полицейского – выдержка. Сила воли главное. И тогда ни один преступник о тебе плохого слова не скажет. Шучу.

Появляется Валера. Это хорошо одетый человек, но в лице его что-то смутно напоминает о лихих девяностых.

Валера. Можно?

Саша. Заходите.

Валера заходит, как-то странно смотрит на Сашу.

Саша. Присаживайтесь. Игоря Анатольевича нет, так что все, что нужно, можете сказать мне.

Валера (неуверенно). Сашка?

Саша (приглядывается). Валера, ты… Валерка! Вот черт!

Валера (улыбаясь). Ну, может, и не совсем черт, но человек солидный, это ты верно заметил.

Смеется. Валера и Саша обнимаются.

Саша (Джоан). Школьный приятель. (Валере.) Сколько же мы с тобой не виделись?

Валера. Да лет двадцать уже.

Саша. С ума сойти, время как бежит. (Джоан.) Познакомьтесь. Это Валера, это Джоан. (Валере.) Прилетела из Америки. По обмену опытом.

Валера и Джоан жмут друг другу руки.

Валера. Как ты? Борьбой-то занимаешься еще?

Саша. Да нет, какая борьба. Возраст уже подпирает. У меня теперь одна борьба – с преступностью.

Валера. Ну, и как? С успехом?

Саша. До полного искоренения остались считанные дни.

Смеются.

Саша. Ну, а ты как? Чем занят?

Валера. А у меня бизнес свой. Охранное агентство.

Саша. Ну, так мы с тобой коллеги! Как называется?

Валера. «Красная жара». Слыхал, может, про такое?

Саша (мрачнеет, отходит). Слыхал, слыхал…

Пауза.

Валера. Ты чего?

Саша. Да ничего, так. Вспомнил кое-что.

Валера. Что вспомнил?

Саша. Вспомнил, что агентство твое бандиты держат.

Валера. Да ты чего… Никто нас не держит. Мы сами всех держим.

Саша. Вот и я о том же… (Серьезно.) Ты к Игорьку-то зачем пришел?

Валера. Да вот, история неприятная вышла. Заместителя моего, Макса, загребли по пьяной лавочке. Он вечером шел по улице, видит, к девушке трое пьяных привязались. Он оттаскивать. Один из них ему сзади бутылкой по черепу. У Макса в глазах потемнело… он за ствол и давай палить вверх – внимание привлекать. Ну, одна пуля и задела кого-то слегка. Случайно… А ваши ребята его в отделение загребли. Дело раздули. Парень ни за что пострадал.

Саша. Ай-яй-яй-яй… Действительно, нехорошо. Издеваются над людьми. А хочешь, я тебе другую историю расскажу?

Валера. Ну…

Саша. Один бандит напился вдребезину, сел на свой джип и поехал домой. По дороге увидел девушку симпатичную. Решил снять. Но девушка оказалась приличной и не снималась. Тогда бандит вышел из машины и стал затаскивать ее силой. Она в крик. Подбежали трое парней, думали привести его в сознание. А он, не будь дурак, стал палить по ним из пистолета. В результате один парень оказался в больнице с пулей в голове. И теперь у него большие шансы остаться инвалидом. Ну, как тебе история?

Валера. Хорошо излагаешь. Тебе бы писателем работать.

Саша. А по существу?

Валера. А по существу все это лирика. Задача у меня простая – вытащить парня из СИЗО. И ты по старой памяти мне в этом поможешь.

Саша. По старой памяти?

Валера. Ну…

Саша. Нет, Валера, извини. Не помогу я тебе… по старой памяти.

Валера. Это почему?

Саша. Потому что склероз у меня. Склероз.

Валера (смеясь, хлопает его по плечу). Шутишь, старик…

Саша (смеясь, хлопает по плечу Валеру). Нет, старик, не шучу.

Валера мрачнеет. Глядит по сторонам. Поднимает голову вверх.

Валера (понизив голос). Чего, прослушивается, что ли?

Саша (улыбаясь). Нет, не прослушивается.

Взгляд Валеры останавливается на Джоан.

Валера. А-а, понимаю… Наши коллеги из США (с акцентом) немножко понимай по-русски, да? Могут не то подумать?

Саша. Нет. США ничего не понимают. (Джоан.) Джоан, плиз, гоу ту май босс фор интродьюсинг. Хиз нэйм из Григорий Алексеевич. Хиз рум из он э секонд фло, намба твенти севен.

Джоан встает и выходит. Валера глядит ей вслед, потом поворачивается к Саше.

Валера. Ну, что – поговорим без свидетелей?

Саша. Поговорим, поговорим.

Валера вытаскивает кошелек, начинает отсчитывать деньги.

Валера (отсчитывая). Эх, Саша, совсем ты стал ментом… Ну, тоже правильно. Жить-то надо. Хватит этого?

Саша (сгребая деньги). Хватит, хватит… (Встает из-за стола.) Между прочим, мент – бранное слово. А за оскорбление меня при исполнении можно и схлопотать.

Валера. Ну, извини, не знал. Больше не буду.

Саша (подходя к Валере). На первый раз прощаю.

Засовывает деньги Валере за пазуху.

Валера (вскакивая). Ты чего – совсем оборзел?

Саша. Не совсем. Частично.

Валера выцарапывает деньги из-за пазухи.

Валера (ехидно). Чего, нашими не берешь?

Саша (с расстановкой). Вашими не беру.

Пауза. Глядят друг на друга.

Валера. Ну, что ты ломаешься как красна девица? Цену себе набиваешь? Не надо, здесь не базар. Скажи прямо, что нужно.

Саша. Могу и прямо. Повернись-ка ты, избушка, к лесу передом, ко мне задом и катись в свою «Красную жару».

Валера и Саша смотрят друг другу в глаза.

Валера. А-а, понял-понял. Честный мент. Пережиток прошлого. Музейный экземпляр.

Саша. Я ж сказал: мент – это оскорбление. Тем более – честный.

Валера. Да? А что же вы в кино сами себя ментами зовете?

Саша. Так кино – оно на то и кино, чтоб всякие глупости показывать.

Пауза.

Валера. Значит, не хочешь мне помочь?

Саша. Не хочу.

Валера. А почему?

Саша. А потому что Макс твой – бандит. А я, понимаешь, бандитов не люблю. Для меня что бандит, что крыса – все едино.

Валера. Ну, насчет крысы – это ты сильно.

Саша. А тебя что – задело? Может, ты сам бандит? А? Да ты не бойся, скажи. Мы тут бандитов любим. Это наша профессия. Ну, чего, колись – бандит ты или так, приблатненный?

Валера (саркастически). С какой целью интересуетесь, гражданин начальник?

Саша. С целью уточнить твое место в криминальном сообществе города Москвы… Такой ответ тебя устраивает?

Валера. Да-а, Санек… Как был ты дураком, так дураком и остался. Как говорится, дурак в целом, а в деталях – особенно.

Саша. Ну да, само собой. Один ты умный.

Валера. Жалко мне тебя… Убогий ты какой-то. Всю жизнь тебе не везет. И в школе ты не ахти как учился, и в борьбе у тебя не выше второго разряда получилось.

Саша. Зато ты у нас мастер спорта.

Валера. Я, Саша, не спорта мастер. Я мастер жизни. А жизнь у человека одна. И прожить ее нужно так, чтобы не было хреново за бесцельно прожитые годы. Знаешь, кто это сказал?

Саша. Как не знать. Сказал это Пушкин, Александр Сергеевич. Когда признавался в любви Анне Петровне Керн.

Валера. Это не Пушкин сказал. Сказал это Николай Островский. Сильно был ушибленный жизнью мужичок, а потому знал цену вещам.

Саша. Мне, знаешь, философия ушибленных до лампы.

Валера (вставая). Ладно, чего зря время терять? Мы с твоим Игорем Анатольевичем отлично договоримся и без тебя.

Саша. А вот тут ты ошибаешься. Договориться будет ой как непросто.

Валера (ехидно). Это почему же?

Саша. Больно много народу. Следователь, свидетели, пострадавшие.

Валера. За пострадавших ты не бойся. Их как раз уговорить проще простого. Кто же захочет из просто пострадавшего превратиться в сильно пострадавшего?

Пауза.

Саша. Ну, пострадавших ты, может, и уломаешь. Тут я тебе препятствовать не могу. Но вот насчет следователя – это уж извини. С ним договориться ее получится.

Валера. Почему?

Саша. Не получится – и все. Это я тебе обещаю.

Пауза. Валера смотрит на Сашу. Садится.

Валера. Слушай, ты чего, а? Я тебе что – дорогу перешел? Я тебе что-то не то сказал? Или сделал что не так?

Саша. Сделал, сделал… Знаешь, что ты сделал?

Валера. Что?

Саша. Ты на свет родился. И одним фактом своего рождения нарушил мировую гармонию. Так что не будет тебе никакой договоренности, а пойдет твой Макс прямым ходом в суд. А оттуда, даст Бог, и на зону. (Поет.) «По ту-ундре, по железной доро-оге… где встречается ре-едко… городской экипаж…»

Пауза.

Валера (злобно). Ну ты, мент, даешь… Ты уже вообще… по беспределу пошел. Я, конечно, все понимаю, но надо и совесть знать.

Поднимается. Подходит к двери.

Валера (обернувшись). Но ты очень-то не радуйся. Я тебе устрою хорошую жизнь. Я на тебя во все инстанции телеги накатаю. Скажу, что ты у меня деньги вымогал. Эх, Сашка… Был ты человек, а стал гнида ментовская.

Хочет выйти.

Саша. А ну, подожди…

Валера останавливается.

Саша. Выходит, собрался мне хорошую жизнь устроить?

Валера (открывая дверь). Да пошел ты!

Саша. Стоять! Значит, угрожаешь мне при исполнении служебных обязанностей? К тому же, пытаешься дать взятку должностному лицу…

Валера. Ладно, не гони!

Саша. Я не гоню.

Смотрит на Валеру.

Саша. Слушай, а, может, посадить тебя – суток на трое?

Валера. За что это?

Саша. За неправедную жизнь.

Валера. Что-то я такой статьи не знаю.

Саша. Как говорится, был бы человек хороший, а статья найдется.

Валера. Ты меня на понт не бери.

Саша (усмехнувшись). На понт… Ты прямо как в опере выражаешься. Реальные пацаны так уже давно не говорят.

Валера. А как говорят реальные пацаны?

Саша. А вот сейчас и узнаешь. Пойдем-ка со мной.

Валера (отходит от двери внутрь кабинета). Никуда я не пойду. С какой стати?

Саша. Есть у меня подозрение, что ты собираешься препятствовать следствию. И подозрение это с каждой секундой крепнет. Так что идем оформляться.

Валера. Сашка, ну ты чего? Ну, имей совесть! Ты меня на три дня посадишь, а у меня бизнес встанет.

Саша. Ничего, ничего. Это даже хорошо, что встанет. Не все этим могут похвастаться. У некоторых вообще… никакого бизнеса нет.

Толкает Валеру наружу.

Валера. Ну, не ожидал от тебя… Ну, Сашок, ты редкостный гад.

Саша (подталкивая Валеру). Да ладно, редкостный… Обычный.

Валера. Братка, я тебе последний раз говорю. Ты просто не понимаешь, с кем имеешь дело. Есдит я захочу, от тебя не то, что мокрого места – от тебя воспоминания не останется.

Начинает мигать и потрескивать свет.

Саша (смотрит вверх). Это что такое? Электричество барахлит…

Валера. Это не электричество, Саша… Это конец света. Для одного отдельно взятого мента. Догадываешься, о ком я?

Саша. Догадываюсь… (Толкает его.) А ну, пошел! В камере поговорим. И про конец света, и про лампочки перегоревшие.

Валера. Смотри… Кровавыми слезами изойдешь. Только поздно будет.

Саша. Ладно, давай. И за что вы, бандиты, нас так не любите?

Исчезают.

Сцена третья

Квартира Саши. Комната, в которой спит Джоан. Рядом с кроватью – ее сумочка. Тихонечко появляется тесть. Озираясь, подкрадывается к спящей Джоан. Заглядывает ей в лицо. Смотрит на тумбочку, на которой стоит какая-то косметика. Берет один из флаконов, пытается прочесть надпись на этикетке. Тихонечко ставит назад, снова глядит на Джоан. Смотрит на себя в маленькое зеркальце. Наконец решается. Подходит к двери, выглядывает, закрывает ее поплотнее. Возвращается. Начинает стаскивать с себя тренировочные, потом через голову – футболку.

Джоан (из постели). Доброе утро, Петрович.

Тесть на миг замирает с майкой на голове. Потом лихорадочно начинает натягивать все назад. В считанные секунды он оказывается одетым.

Тесть (елейно). Доброе утречко! Вот, зашел узнать, как спалось?

Джоан. Спасибо, хорошо. Погода замечательная. Солнце светит, птицы поют.

Тесть. Ну, птицы – это пожалуйста. Птицы – это бесплатно. Как говорится – пользуйтесь на здоровье. (Толкая рукой диван). Кровать… кровать ночью не скрипела?

Джоан. Нет, спасибо.

Тесть потихонечку подбирается к ней поближе.

Джоан. А где Саша?

Тесть. Бегать пошел. (Презрительно). Спортсмен!

Джоан. Это хорошо, что спортсмен. А вы почему не пошли бегать?

Тесть. Что ж я – дурак, что ли? От этого бега только вред для организма. Одних калорий сколько тратится. Не говоря уже о жирах. Вдобавок, амортизация большая…

Джоан смотрит вопросительно.

Тесть. Амортизация. Износ нижних конечностей.

Джоан не понимает.

Тесть. Ну, ногами когда бегаешь – они же изнашиваются. Короче становятся, понимаешь. Будешь потом ходить на коротеньких ножках – кому это нужно!?

Джоан. Да, правда…

Пауза.

Тесть (присаживаясь на край кровати). Я вообще-то интернационалист. Интересуюсь жизнью народностей. И хотел спросить: как у вас там в Америке обстоят дела с сексуальной революцией?

Джоан. Сексуальная революция у нас давно произошла.

Тесть (обрадовавшись). Значит, давно? А у нас недавно. Такой разврат кругом. Девки ходят – ноги голые, плечи голые, это… тоже. В общем, все голое.

Говоря, гладит ее по руке.

Джоан. Что вы делаете, Петрович? Зачем вы меня гладите?

Тесть. Ну, так сексуальная революция-то произошла…

Джоан. И что?

Тесть. Я так рассуждаю. Раз сексуальная революция, значит, нужно гладить женщин.

Джоан. Это логично.

Тесть, обрадовавшись, начинает стягивать с себя майку.

Джоан. Но только, если женщины согласны…

Тесть натягивает майку назад.

Тесть (недовольно). А ты что же – не согласна? Живешь в моей квартире, мой хлеб ешь. Благодарность-то должна быть?

Джоан. Должна.

Тесть снова начинает снимать майку.

Джоан. Но не такая…

Тесть снова натягивает.

Тесть. А какая же?

Джоан. Например, дружеская услуга.

Тесть. Ну, а я о чем… Окажи мне услугу и разойдемся, довольные друг другом.

Начинает стаскивать майку.

Джоан. Хотите, я вас научу стрелять из пистолета?

Тесть. Это зачем?

Джоан. Чтобы, например, уметь защититься от сексуальных домогательств.

Тесть (надевая майку). А-а, это… Это конечно. Дело нужное. Без этого мне никак.

Пауза.

Джоан. Петрович, я хочу встать.

Тесть. Да лежи уж… Ты в лежачем виде симпатичней. В лежачем виде ты на мою жену-покойницу похожа… Ты, кстати, сама замужем или нет?

Джоан. Нет. Пока еще я не замужем.

Тесть. Не замужем?! Это интересно… А замуж-то ты собираешься?

Джоан. Да, я собираюсь замуж. Только пока не знаю, за кого.

Тесть. Ну, нравится тебе кто-нибудь?

Джоан. Да. Мне очень нравится Роберт де Ниро. Но вряд ли он захочет на мне жениться.

Тесть. Это какой же такой де Ниро?

Джоан. Киноактер. У меня есть его фотография. Я покажу.

Вытаскивает из сумочки журнал. Тесть смотрит на фотографию.

Тесть. Это, значит, он и есть, хахель твой?

Джоан. Хахель? Что такое хахель?

Тесть. Ну, это который… Ну, одним словом, кто тебе нравится.

Джоан. А-а… Да, это он. Роберт де Ниро – мой хахель. Правда, красивый?

Тесть глядит на Джоан, на фотографию, снова на Джоан.

Тесть. Да ты что, девка? С ума сошла? Ты посмотри на себя и на него. Он же актер. У них же там разврат сплошной. Рожа-то погляди, какая поганая у него. Это же прощелыга. У него все мысли об одном. Он же тебе жизнь поломает. Ты погляди только, харя-то какая мерзкая – плюнуть хочется!

Джоан (отбирает у него журнал). Отдайте! Вы ничего не понимаете в мужской красоте!

Тесть. Я все понимаю… Все я понимаю. Слава Богу, жизнь прожил. Только я тебе так скажу: не дело ты затеяла. Тебе надо настоящего мужика искать. Чтобы он – вот! (Сжимает кулак).

Джоан (с издевкой). И кого вы мне посоветуете?

Тесть. Ну… Тут подумать надо. Во-первых, чтоб обстоятельный был, а не вертопрах. Ну, красивого не обязательно – с лица воды не пить.

Джоан. С лица воды?

Тесть. Ну, это так говорится. В смысле, лучше страшненький, но свой. И вообще. Жениться тебе надо на русском.

Джоан. Почему на русском?

Тесть. А на ком же еще? Русские мужчины – знаешь, какие мужья отличные? Русский мужик – он и выпить горазд, и закусить не промах. Ну, и все остальное тоже.

Джоан. Где же мне взять русского мужа?

Тесть. А ты оглянись вокруг себя. Ну, оглянись, оглянись.

Джоан оглядывается, смотрит на тестя.

Тесть. Вот. Оглянись – и увидь того единственного мужчину, с которым бы ты хотела провести остаток дней. Видишь его?

Джоан. Вижу.

Тесть. Вот. Давно бы так. Нравится он тебе?

Джоан. Да, немножко нравится. Но я не знаю, захочет ли он на мне жениться…

Тесть. На этот счет можешь не беспокоиться. Считай себя уже замужем.

Начинает стягивать майку.

Джоан. Так вы думаете, что я нравлюсь Саше?

Тесть. А при чем тут Саша?

Джоан. Как? Вы же сами сказали – русский муж… Надо, чтобы нравился. А Саша мне нравится…

Тесть (разозлившись). Да Саша твой – молокосос. А тебе нужен серьезный мужчина… в расцвете сил.

Джоан. Расцвет сил – это когда?

Тесть. Ну, лет пятьдесят. А лучше – все шестьдесят. Чтоб и пенсия была… и другие человеческие достоинства.

Джоан. Шестьдесят лет мне не нравится. Мне Саша нравится.

Тесть. Дура ты… американская! Своего счастья не понимаешь. А про Сашу ты забудь. Он вообще женщинами не интересуется. Да… У него работа на первом месте. Так что давай, делай свой выбор.

Джоан. А-а, я, кажется, поняла, что вы имеете в виду…

Тесть. Ну, наконец-то…

Начинает снимать майку.

Джоан. Петрович, вы меня полюбили, да?

Тесть останавливается, задумывается.

Тесть. Ну, как сказать? Девка ты хорошая, в теле. В общем, особой ненависти у меня к тебе нет.

Джоан. Спасибо, мне очень приятно.

Тесть. Ну, так я раздеваюсь?

Джоан. Нет.

Тесть. Да ты что, издеваешься надо мной, что ли? Я же к тебе со всей душой, а ты что?

Джоан. Петрович, я росла в очень строгой католической семье. Я буду делать это только с моим мужем.

Тесть. Ну, я разве отказываюсь? Я могу быть мужем. Мне не впервой. Я ведь тебе нравлюсь?

Джоан. Нет, Петрович, вы мне не нравитесь.

Тесть. Почему?

Джоан. У вас очень маленькая пенсия.

Тесть. Почему маленькая? Нормальная. Как у всех. Или тебе персональную пенсию подавай?

Джоан. В Америке это очень маленькие деньги.

Тесть. А у нас это вообще не деньги. Ну, и что?

Джоан. Но от этого зависит бюджет семьи. Ведь вы же хотите на мне жениться? Вы же сами сказали.

Тесть. Ну, мало ли, что я сказал. Это всегда так говорят, что женишься. Чтоб девушку не обидеть. А так на каждой жениться – паспорта не хватит. Я имел в виду чисто дружеские отношения.

Джоан. Это в России называется дружба?

Тесть. Да. Мы так дружим. Мальчик с девочкой.

Джоан. Нет, Петрович. Я отказываюсь от такой дружбы.

Тесть. Та-ак… Значит, не хочешь узнать русского мужчину во всей полноте?

Джоан. Боюсь, я не готова.

Тесть. Понятно. Значит, рылом не вышел… Пенсия моя тебя не устраивает? Тебе миллионеров подавай, так?

Джоан. Что плохого в том, чтобы быть миллионером?

Тесть. Нет, вы только послушайте! Что плохого… А что хорошего?

Джоан. Деньги – это возможности. Это личная свобода.

Тесть. Да какая там свобода! У нас свобода – это когда отсидел свой срок и вышел из тюрьмы. Вот это свобода.

Джоан. Это плохая свобода.

Тесть. Значит, тебе наша свобода не нравится? Может, тебе и демократия наша не по душе? Может, ты приехала наше правительство свергнуть? Нет, с таким взглядами ты у нас не приживешься. Это я тебе ответственно говорю. Последний раз тебя спрашиваю: будешь со мной дружить?

Джоан. Нет.

Тесть. Ладно. Тогда пеняй на себя.

Начинает стаскивать штаны. Появляется Саша в тренировочном костюме. Тесть его не видит.

Джоан. Здравствуй, Саша.

Саша. Здравствуй. (Тестю.) А ты здесь что делаешь?

Тесть (быстро натягивает штаны). Я вот… зашел узнать, не надо ли чего.

Саша. Понятно. Пойдем-ка со мной.

Выходят в другую комнату.

Саша. Ну?

Тесть. Чего – ну?

Саша. Что тебе от нее надо?

Тесть. Ничего мне от нее не надо. Зашел спросить, как ей спалось, а она… Ты знаешь, что она стала делать? Сказать неудобно.

Саша молча смотрит на него.

Тесть. Она меня соблазнить пыталась…

Саша. Ну, и как? Соблазнила?

Тесть. Да ты что! Я – только по любви.

Саша. Значит, только по любви?

Тесть. Исключительно.

Саша. По любви – это хорошо. А тех двух проституток в мое отсутствие ты тоже по любви привел?

Тесть. Да не проститутки это были! Студентки!

Саша. А чего же они с тебя денег требовали?

Тесть. Да потому что сейчас молодежь вся такая, испорченная. В мои времена это все бесплатно было.

Саша. В твои времена вообще другие расценки были. На любовь, на жизнь. На все.

Тесть. Ну, ты меня не воспитывай… Я откуда знал? Я ж думал, что они бесплатно. Они чего-то там бормотали – пятьдесят, пятьдесят. А что пятьдесят – непонятно.

Саша. Когда проститутки говорят пятьдесят – это значит пятьдесят долларов! А пятьдесят долларов – это твоя пенсия за месяц.

Тесть. Не за месяц, а за полмесяца.

Саша. Ладно, не о том речь. Я хотел с тобой о Джоан поговорить.

Тесть. Вот! Я ведь тебе не досказал. Она тут меня так соблазняла, что прямо я как святой столпник был. Всеми американскими бесами искушала. Я ей говорю: «Как тебе не стыдно, девка! На что я тебе нужен. Я ж старик. Ты вон, лучше на Александра обрати внимание. Такой мужчина пропадает зазря».

Саша. Кто пропадает?

Тесть. Ты пропадаешь. Пропадает, говорю, наш Саша без женщины совсем. Скоро уж вообще ни на что не годен будет… Да. А она отвечает: «Мне Саша не нравится как мужчина. Я, Петрович, влюбилась в тебя до полусмерти. Если ты сейчас же не будешь моим, я с собой покончу». Ну, и пришлось, конечно, ее удовлетворить.