Электронная библиотека » Алексей Янов » » онлайн чтение - страница 9

Текст книги "Княжич"


  • Текст добавлен: 18 апреля 2022, 09:08


Автор книги: Алексей Янов


Жанр: Историческая фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 9 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Растерянный и весьма задумчивый Валерьян проводил княжича за ворота. Там его уже заждались дружинники с дворянами. Конюший Борислав услужливо держал за поводья серого в яблоках жеребца. Быстро забравшись в седла, кавалькада немедля тронулась в обратный путь, архимандрит лишь задумчиво их перекрестил и, целиком погруженный в свои мысли, удалился в келью.


Приехав из Смядынского монастыря, я долго беседовал с княжеским ключником Жданом. И узнал от него много нового о княжеских финансах. Все доходы княжьей казны, согласно еще действующей «Уставной грамоте Ростислава», проистекали из следующих источников: судебные пошлины (вира, продажа, урок), налоги (прямые и косвенные) и доходы от личной собственности князя.

Главным прямым налогом (данью) было так называемое «погородие» – заранее определенная дань, взимаемая с городов. Погородье взималось деньгами, натурой (мех, воск, мед, хмель, жито, рыба и т. п.), на что богата данная местность, и продуктами обрабатывающей промышленности – ремесленными изделиями. Все вышеперечисленное приносило смоленскому князю около 3000 гривен в год.

Еще около 1000 гривен в год князь собирал косвенными налогами: гостиная дань – взималась не с товара, а лично с купца, приезжавшего в Смоленское княжество; торговая дань – взималась за право торговли; мыто – за провозимые товары; вощец – специальная пошлина с привозного и вывозного воска; перевоз – за перевоз товаров и людей через реки; корчемная пошлина, весовая пошлина – взималась при продаже и покупке весовых товаров.

Отдельной строкой шел церковный налог почестье – он взимался с городов и поступал смоленскому епископу.

Собственных монет на Руси не было, обращались лишь крупные серебряные слитки – гривны серебра (весом около 200 граммов). Гривна серебра делилась (рубилась – отсюда рубли) на 4 гривны кун. Одна гривна кун (50 граммов серебра), в свою очередь, делилась на 20 ногат (1 ногата равна 2,5 грамма серебра), или на 50 резан/кун (1 резан равен 1 грамму серебра), или на 150 вевериц/векш. То есть одна веверица/векша весила 0,33 грамма серебра. Роль мелких денежных единиц выполняли случайные товары – от беличьих шкурок до украшений.

Значительную долю доходов от личной собственности князя приносили крупные города княжеского домена – Мстиславль, Ростиславль, Изяславль и другие города, построенные когда-то по прямому указанию смоленских князей, а также сельская местность вокруг них с более мелкими городками, такие как, например, Зарой, где князь вынужденно зимовал.

Раньше под контролем великого смоленского князя были и такие крупные княжеские домениальные центры, как Дорогобуж, Вязьма, Можайск, которые не так давно вышли из подчинения великокняжеского стола, оказавшись в удельной собственности многочисленных Ростиславичей, что серьезно ослабляло центральную власть. Некоторые смоленские земли (Торопец, Ржев) уже давно преобразованы в уделы и к сегодняшнему дню де-факто превратились в самостоятельные княжества, совершенно не зависящие от центральных властей.

Остальные города и центры волостей княжества, сложившиеся по большей части самостоятельно, в ходе, так сказать, исторического развития, хоть и подчинялись смоленскому князю, но не являлись его личной собственностью. Они имели собственные органы самоуправления – вече, в них присутствовали представители князя, в лице бояр-тиунов. Эти города подчинялись Смоленску и легитимному смоленскому князю, которого признает и делает легитимным смоленское вече. А имя этого князя для них не имеет значения, будь то Изяслав, Мстислав, Владимир – этим городам все равно. Они платят заранее установленные им налоги в центр, а кто именно будет сидеть и править в Смоленске – решает в итоге совокупность факторов, таких, как уже подзабытое лествичное право, сила княжеских дружин, авторитет и популярность претендентов на престол, интересы крупных землевладельческих смоленских бояр, купечества. Все это было до боли знакомо и понятно, о подобных вещах приходилось не раз и не два слышать и даже сталкиваться где-то там, в тумане грядущего.

В сельской местности существовало три основных вида поселений: погосты, сёла и веси.

Территориально община-вервь состояла из нескольких поселков (весей/деревней), ее центром был погост/селище. Погосты (зачастую открытые, реже укреплены частоколом) были центрами обложения прилегающих к ним территорий повинностями (уроками и данями). На погосты распространялись княжеский и церковный суды, в них также размещались церкви и кладбища (не случайно через некоторое время слово «погост» стало синонимом слову «кладбище»). С весями лично свободных крестьян-общинников соседствовали села – так назывались владельческие поселения феодалов (князей, бояр, епископов). Несколько погостов составляли волость (например, волость Вержавляне Великие складывалась из девяти погостов. Каждый такой погост платил ежегодно смоленскому князю более 100 гривен налогов (дани).


Уже к обеду три монастырских подмастерья (один спец по колесам, два по гончарному делу) вместе со своим скромным скарбом были благополучно размещены на княжьем дворе. Никаких поручений давать им пока не стал, пускай вначале попривыкнут и обживутся на новом месте.

Сегодня я решил навестить иноземных гостей в немецкой слободе, появились на их счет кое-какие планы.

Немецкое торговое подворье было огорожено высоким частоколом из бревен и состояло из двух десятков дворов. Что касается внутреннего содержания, то чисто внешне немецкая слобода на вид мало чем отличалась от остального Смоленска. Все те же уже привычные глазу деревянные мостовые, торговые подворья, расположенные на первом этаже, совмещенные с постоялыми дворами и трактирами на втором, амбары складские и производственные (поварни, воскобойни, пивоварни). Глаз цепляла разница в одежде, да и то не очень существенная, мода европейская и русская еще не сильно меж собой разошлись.

Немецкая стража, стоящая у ворот, быстро, без долгих разговоров, проводила нас к местному старосте – Людольфу. Он постоянно проживал и торговал в Смоленске, можно сказать, осел на этой земле, про свою родную Ригу уже и не вспоминал. Поэтому я и не удивился чистоте языка этого немецкого старосты-купца.

– Рад тебя приветствовать, Владимир Изяславич, – почтительно склонился Людольф, при этом скинув с головы шляпу с перьями, – что привело тебя на наше скромное подворье?

– И я рад тебя видеть и познакомиться. А привела меня к вам лишь моя природная любознательность. Хочу узнать, чем вы здесь торгуете, что покупаете, что продаете.

– Похвальное желание молодого наследника великого князя! Что же, если ты не желаешь с дороги откушать наших скромных угощений, – и вопросительно глянул на меня, но увидев отрицательный кивок головой, продолжил: – …то изволь пройтись со мной, все своими глазами и увидишь.

– Gut! – ответил я ему на немецком. Впрочем, кроме этого слова на языке еще не рожденного Гёте я знал лишь только два выражения «Хенде хох!» и «Гитлер капут!».

Первым делом Людольф повел меня к ротонде.

– Эта наша церковь Пресвятой Богородицы! – указал немец на самое высокое в слободе здание, при этом перекрестившись. – Построено и содержится на взносы нашего купеческого общества.

Со слов Людольфа выходило, что эту немецкую церковь в Смоленске возвели более полувека назад под руководством шведского зодчего, но силами, то есть руками, местных смоленских мастеров.

Общаясь, мы с купцом обошли по кругу церковь. Композиция этого здания не имела ничего общего с архитектурой Смоленска. Это была кирпичная постройка круглой формы – ротонда – со столбами внутри. Диаметр ротонды составлял без малого двадцать метров. Такого типа круглые церкви были в это время широко распространены в Северной Европе.

Затем мы зашли во внутрихрамовые помещения. Молельня выглядела на фоне убранств русских церквей аскетичной, росписи, икон и фресок здесь не наблюдалось. Людольф молился на крест, а я в это время молча созерцал, ожидая, когда освободится мой провожатый.

Ждать долго не пришлось. Взбодрившийся молитвой Людольф повел меня на экскурсию по этажам храма и каменным пристроям. Немецкая церковь оказалась поистине многофункциональной! Она служила своим прихожанам далеко не только обычным местом духовного окормления. Первый этаж и подвальные погреба церкви использовались как склад для хранения особо ценных товаров. Само кирпичное здание церкви, выполненное в виде трехэтажной башни, было хорошо приспособлено к круговой обороне. Что же, разумная предосторожность! Во-первых, весь этот немецкий торговый район находился вне линии городских укреплений. Хлипкий частокол, опоясывающий со стороны Днепра торг, существенным препятствием для серьезно настроенных людей не являлся. Во-вторых, эпизодически случающиеся конфликты со смолянами тоже способствовали использованию церкви в качестве крепости, служащей в это время для немецких купцов надежным замковым убежищем.

Кроме того, храм имел все признаки банковского учреждения! Такая практика использования церквей в средневековье была весьма распространенной. Церковный капитал, образуемый денежными взносами немецких купцов, активно пускался в торговый оборот и использовался для кредитования. Аналогично немцам поступали и русские купцы, создавая свои торговые общества и строя на денежные взносы от них в различных концах города церкви.

Меня неприятно поразило и разозлило зрелище по переплавке воска. Хотя староста и не желал показывать процесс переплавки, но все-таки дозволил его понаблюдать из-за забора, вероятно, испугавшись мигом посмурневшего Перемоги. Охраняли немцы свои производственные секреты! Как оказалось, из-за начавшегося ледохода (длящегося на Днепре в среднем 9 дней) перевозка грузов по реке оказалась заблокирована, а немецкие купцы, не теряя времени даром, активно пользовались этой заминкой, переплавляя прямо на месте купленный у местных сырой воск.

Опять Россия торговала сырьем! Ну что мешает смоленским купцам продавать немцам уже плавленный, куда как более дорогой воск? Глупость или предательство?

– А почему наши купцы сами ленятся воск плавить, ведь плавленый много дороже сырого?

– Великий смоленский князь Мстислав Давыдович заключил с немецким купечеством, в лице рижского епископа Альберта, в 1229 году от Рождества Христова свод торговых правил, прозываемый «Смоленской торговой правдой». По ней немецкие купцы имеют право на внутреннюю, в том числе «мелочную» торговлю по всему княжеству. Вот наши купцы и закупают товары, а сырьевые товары закупать часто выгодней, чем готовые. Воск нам выгоднее покупать сырой. Но! – подчеркнул немец, подняв вверх указательный палец. – Точно такие же права имеют в немецких прибалтийских землях смоленские купцы.

Только интересно, как активно пользуются наши купцы своими правами в немецких городах? Сомнительно звучит вся эта выгода, а вот то, что мы свою обрабатывающую промышленность губим, – так это сто процентов. У немцев наши купцы, скорее всего, опять же уже готовые немецкие товары закупают и здесь продают. А немцы у нас, кроме полуфабрикатов – тех же кож и сырья, готовых товаров не покупают. Все это в конечном итоге наносит двойной удар по нашей обрабатывающей промышленности: немцы не закупают наши готовые товары, а продают у нас свои, а наши купцы из-за снятия торговых ограничений в этом деле немцев волей-неволей вынуждены поддерживать, если не хотят обанкротиться! Мне-то прекрасно известно, что свободная торговля выгодна в первую очередь наиболее промышленно развитым странам, а развивающиеся страны без протекционистских мер, в условиях свободной торговли, развитые никогда не догонят, в лучшем случае превратятся в узкоспециализированных производителей определенных групп товаров. Без Навигационного акта и других более ранних протекционистских мер Англия вряд ли бы стала ведущей промышленной державой мира. По пути Англии пошли и США, и та же Германия с Францией – правда, с разной степенью жесткости проводимой протекционистской политики. И уже благодаря запретительно-поощрительным мерам на разгульный, не регулируемый импорт/экспорт, эти страны создавали собственную национальную промышленность и после этого стали активно выступать за открытый рынок. Товары с высокой добавленной стоимостью помимо более высокой цены создают гораздо больше высококвалифицированных рабочих мест, чем сырьевые товары. А наши же князья по собственной глупости делают из нас сырьевой европейский придаток! Сцуки!

– Ты говорил «русские земли», – спросил я у старосты, постаравшись взять себя в руки. – С какими еще княжествами у вас заключен подобный договор?

– Нас на нашей родине именуют купцами «рузариями», потому как мы ведем торговлю в русских землях. «Смоленская торговая правда» распространяется также на полоцких и витебских купцов и, соответственно, на эти кривицкие княжества. В достопочтенном городе Смоленске, как ты видишь, мы имеем свои торговые склады и грузовые ладьи, на которых сплавляемся по рекам до Киева на юге, Булгара на востоке и Новгорода на севере.

– Провозных пошлин ни ваши, ни наши купцы тоже, наверное, не платят?

– Все верно, княжич! Но весовое мы выплачиваем. Ты заинтересовался выплавкой воска, так вот, перед покупкой воск взвешивают, и княжескому весцу мы платим одну куну с двух капи[12]12
  С 8 пудов.


[Закрыть]
воска. То же самое при покупке золота али серебра, от гривны золота весцу платим одну ногату, от гривны серебра – две векши.

– А при продаже своих товаров вы никаких пошлин не платите?

– Правильно, Владимир Изяславич, ничего не платим, как и ваши купцы у нас, – опять подчеркнул немец.

Все меня агитирует, верно, боится, что, придя к власти, могу этот, если хорошенько подсчитать, не особо выгодный договор пересмотреть. Но вначале посмотрим, что у меня получится со своим производством, как бы немцы сами в будущем от этого договора не взвыли, усмехнулся про себя.

Кроме так возмутившего меня сырого воска, склады немцев были заполнены главным образом досками, кожей, смолой, пенькой и емкостями с медом. На меде я опять «встал в стойку», мысленно сделав зарубку в памяти – узнать, как здесь пчел «разводят на мед», ульями или все еще бортями в лесах. Что-то мне подсказывало, что здесь все еще применяется второй, гораздо менее продуктивный способ. Надо будет на досуге вспомнить устройство улья и все, что связано с пасеками.

Отдельно шли транзитные или реэкспортные товары из Византии и Востока, все еще направляемые через Русь в Европу, хотя крестовые походы открыли для Запада новые пути на Восток в обход русских княжеств. А если к вышесказанному добавить непрекращающиеся княжеские усобицы, плюс половцев, частенько блокирующих днепровский торговый путь, – все вместе это серьезно девальвировало значение Руси как посредника в торговле Европы со странами Востока.

– А какие немецкие товары самые ходовые в Смоленском княжестве? – спросил у Людольфа.

– Оуу… – на миг задумался староста, а потом ответил: – Перво-наперво сукна, княжич.

– Откуда?

– Сукна ипрские, трирские, скарлат…

– Что это еще за скарлат?

– Скарлат – это красное галльское сукно, оно как раз на тебе надето, – и немец пальцем указал на выглядывающий из-под плаща красный кафтан.

Мне оставалось лишь про себя чертыхнуться.

– Кроме сукна, чем еще торгуете?

– Всем помаленьку, княжич, – ответил невозмутимый немец и, указав пальцем на собственные чулки, продолжил: – Чулками галльскими, имбирем, засахаренным в горшках, миндалем, а также копченой семгой, треской, сладкими винами, солью и, наконец, различным оружием, доспехами, даже шпорами!

При словах немца «копченая семга, треска» у меня опять возникло крайне неприятное ощущение, от чего даже непроизвольно скривилось лицо. Да у нас, оказывается, еще и рыбу коптить не умеют! И я действительно вспомнил, что ничего из холодного копчения в пищу еще не употреблял, в отличие от быстро портящихся продуктов копчения горячего.

«Не забыть организовать холодную коптильню!» – сделал в памяти очередную зарубку.

– Скажи мне, Людольф, купцов из каких именно немецких земель более всего в Смоленске? – спросил я у немца, так как хотел кое-чего для себя заказать.

– С острова Готланд, из городов Любек, Бремен, Сесть, Кассиль, Грёнинген, Мюнстер, Дортмунд, Брауншвейг, вообще вся Вестфалия и Рига, – с готовностью ответил купец.

Больше половины названий этих городов я никогда не слышал, ну, да ладно, не суть важно.

– Смогу ли я у вас купить олово, медь, свинец и ртуть?

– Тебе, княжич, повезло, окончания ледохода здесь дожидается купец из Магдебурга Арнольд Крисп, он тебе в этом деле должен помочь. Арнольд торгует металлами и всякой алхимией. Сейчас я за ним пошлю! – ответил Людольф и тут же что-то «пролаял» на немецком кучкующейся рядом группе соотечественников. Один из слуг сорвался и исчез в неизвестном направлении.

– Еще мне требуется рудознатец – инженер с опытом подземных разработок и десяток рыцарских коней, – продолжил я перечислять свои надобности.

Немец задумчиво почесал гладковыбритый подбородок.

– По поводу штейгера ээ… рудознатца, по-вашему, тебе опять же может помочь Арнольд. А рыцарские кони тебе потребны обученные или нет, потому как по цене это две большие разницы. Сразу тебя, Владимир Изяславич, вынужден предупредить, что кони дорогие и для их покупки потребуется задаток. И коней можем продать только холощеных!

А я хотел конезавод организовать, а он мне, гнида, меринов подсовывает!

– Изяславич, – вмешался в разговор Перемога, – у твоего отца в дружине хорошие кони, конечно, не такие тяжеловозы, как дестриэ, но у нас и воев, закованных в тяжелые латы вместе с конем, никогда не было и не надо! – сказал, как отрезал, дядька.

Мне оставалось лишь согласиться с пестуном.

– Прав мой дядька, обойдёмся без ваших дестриэ!

Немец понимающе ехидно так улыбнулся.

Не прошло и полгода, как появился тучный, раскрасневшийся от быстрой ходьбы Арнольд Крисп. Людольф ему тут же что-то прошептал на ушко и принялся переводить слова распаренного толстяка.

– Купец спрашивает у тебя, Владимир Изяславич, на какие дела тебе будет потребен штейгер и как глубоко под землей он будет работать?

– По первости глубоководный колодец в крепости он должен будет помочь выкопать. А потом я ему и другую работу найду, будет руды искать и тому подобное. Поэтому опыт работы должен быть на глубине сто шагов под землей.

В общем, поговорили, поторговались. Свинец и медь пообещали доставить завтра на княжий двор и там же получить оплату за эти товары. Придется ключнику раскошелиться на двести гривен, но всю сумму в серебре немцы не требовали, соглашаясь на бартер. Уверили меня, что штейгера, а также ртуть и олово обязательно привезут по осени, из уважения к княжичу предоплату за них брать не стали. Ну, и на том спасибо.


Ну что же, самое главное, что свинцом я разжился, медь в княжьих кузнях и своя еще была, но лишними новые закупки не станут, размышлял я на обратном пути. Теперь свинцом изнутри выложить бочки, и можно будет приступать к производству серной кислоты – основы основ всей химии. Жаль, что на азотную кислоту не стоит рассчитывать, пока не «созреет» под землей селитра.

По пути домой решил заехать на Торг, узнать цены на воск, у немцев как-то не удосужился спросить. Из-за начавшегося ледохода людей на «центральном городском рынке» заметно поубавилось, так как реки, используемые зимой в качестве зимних дорог, перестали выполнять свою функцию, лодки еще не могли сплавляться из-за плывущих по течению глыб льда, дороги же были покрыты толстым слоем непроходимой грязи.

Тем не менее на торгу наблюдались снующие в разных направлениях люди, слышался гомон торговцев, рекламирующих свой товар, скрип тележных колес да конское ржание. За лавками в торговых рядах «обитали» одетые в меховые шубы, а кто победнее – в шерстяные кафтаны, бородатые купцы. Заметив среди этой братии купца, торгующего кадками с медом и восковыми свечами, я остановил перед ним своего коня. Подскочивший первым конюший Лют тут же помог мне спуститься на землю. Купец, до того чинно восседающий на бочке, медленно поднялся, с достоинством склонил голову, приветствуя княжича.

– Здрав будь, Владимир Изяславич! – торговый гость (гости – высший слой купечества, они занимались в том числе и международной торговлей) Фёдор Волковников, как позже выяснилось, входил в организацию купцов-вощников, что объединяла торговлю воском не только Смоленска, но и соседних земель.

– И тебе здравствовать, торговый гость! Ответь мне, пожалуйста, по какой цене нынче медом да воском торгуешь в Смоленске и в какую цену он продается в немецких землях?

Купец принялся объяснять, поминая то и дело малопонятные мне весовые единицы измерения. Чтобы прикинуть, сколько это в килограммах, мне пришлось навестить стоящую рядом с торгом одну из церквей, там хранились эталоны мер и весов. Церкви же служили патрональными храмами крупных купеческих корпораций, в том числе и купцов-вощников, где состоял Волковников. Как оказалось, после длительных пересчетов, в Любеке в среднем, в зависимости от качества продукта, за 4 килограмма воска платили одну марку, или примерно 234 грамма серебра. В Смоленске воск стоил раза в три дешевле, чем в Европе. А ковшик меда стоил 2 резана серебра. В Европе, опять же, мед стоил многократно дороже.

По прикидкам купца, переведенным мною для «внутреннего пользования» в удобоваримый метрический вид, за год из всей Руси вывозилось около 100 тонн воска. Причем его большая часть не сразу поступала конечным потребителям, а сначала оседала в Ревеле и Риге, а там уже немецкие купцы реэкспортировали воск до конечных потребителей. Зарабатывая при этом на транзите громадные деньги, в районе 6 тонн серебра в год! И это только воск, а готовые свечи еще дороже стоили! Воск применялся и в ремесле, в частности в металлургии (литье по восковой модели).

Для сравнения: годовые доходы всего Смоленского княжества составляли 4000 гривен, еще такую же примерно сумму составляли личные доходы смоленского князя как вотчинного феодального владетеля. Итого 8000 гривен, или 1,6 тонн серебра. Но это только в денежном исчислении, большая часть суммы взималась натурой, которая уже потом продавалась или обменивалась товар на товар русским купцам или тем же немцам. То есть немцы от транзита одного лишь только русского товара – воска – получали прибыль, почти в 4 раза большую, чем князь далеко не самого маленького и бедного княжества. От такой бухгалтерии так и хочется закричать: «Караул! Грабят!!!» Но опять же, не стоит забывать, что здесь гривны и марки выступали в основном как условные счетные единицы, решающую роль в торговых сделках играл бартер, по принципу воск в обмен на сукна, но все равно, перекосы в стоимости и навар немецких транзитеров всерьез нервировал.

Волковников также поведал, почему лишь немногие русские купцы осмеливались путешествовать дальше немецкой Прибалтики. Оказалось, дело в том, что они справедливо опасаются тех же немецких купцов, которые при каждом удобном случае, без раздумий, принимали пиратскую личину, стоило им лишь узреть на балтийских водах русский торговый корабль. Плюс русские суда проигрывали немецким по грузоподъемности и мореходным качествам.

Нажили наши князья себе в Прибалтике гнойник, в котором уже начали скапливаться все европейские отбросы и авантюристы – в первую очередь те же немцы, датчане и шведы. А дальше – больше, скоро немецкие «цивилизаторы» начнут крестовые походы на Русь организовывать! Дожили, бл…!!!

А на юге другая беда. В 1204 году крестоносцы штурмом овладели Константинополем и создали там свою Латинскую империю. Из-за этого всю черноморскую торговлю захватили итальянцы. Теперь не русские, а итальянские корабли везут в Константинополь продовольствие и сырье из Крыма. Оттого и в Константинополе русских купцов нагло вытеснили макаронники, беззастенчиво пользуясь покровительством католических монархов и рыцарей.

Вследствие установления контроля над черноморской и левантийской торговлей для республики Св. Марка и Генуи уже началась эпоха процветания, торгового господства на Средиземноморье. Теперь товары из Византии и других южных стран начали поступать в Европу в обход древнерусского торгового пути «из варяг в греки».

В практическом плане это значит, что роль Киева и других днепровских городов, в том числе и Смоленска, будет ослабевать. Это, собственно, до моего здесь появления ускоренными темпами и происходило. Чтобы улучшить свое положение, ну, по крайней мере, сохранить свой прежний статус днепровских городов как крупнейших европейских торговых центров, необходимо или брать под свой контроль черноморскую торговлю, или начать самим производить пользующийся спросом товар. А лучше сделать и то и другое. Иначе днепровский торговый путь быстро зарастет и окончательно превратится в захолустные задворки Европы. В реальной истории реализовался худший сценарий.

Свое значение все еще продолжает сохранять Волжский путь, но монголы и его в ближайшие годы перекроют, а затем вместе с Булгарией и северо-восточной Русью возьмут под свой полный контроль.

Если на Руси все рушится и ветшает, а былое богатство на итальянских и немецких кораблях уплывает из рук, то в Европе происходит все наоборот. Прокладываются новые торговые пути между Севером и Югом, Западом и Востоком. Товары из средиземноморских стран, благодаря посредничеству пронырливых итальянцев, поступают в Европу в обход Руси. По Рейну и Дунаю плывут корабли по германским землям и далее идут в Нидерланды, Англию, Данию, Швецию. Нидерландская и итальянская торговли расцветают пышным цветом – русская хиреет и деградирует. Проявляется во всей красе закон сообщающихся сосудов: если где-то прибыло, значит, откуда-то убыло.

Если в IX–XI веках Европа, особенно Балтийский регион, без Руси просто не могли бы развиваться, то в XIII веке, в первую очередь из-за смещения торговых путей, Западная Европа перестает нуждаться в Руси. А дальше хуже! Великие географические открытия XVI века сместят оси мировой торговли на запад, в Атлантику. Черноморская и Балтийская торговля сразу по части прибылей существенно просядут и перестанут быть особо актуальными. Но далеко ходить не надо, уже при монголах Русь вообще перестанут замечать, о ее существовании забудут на многие века.

И ситуацию быстро не исправить, здесь требуется, как было в моем времени модно говорить, «комплексный подход». Состоящий как из мер внутреннего характера – объединение страны, развитие собственных производств и создание механизмов правового регулирования, обеспечивающих поступательное развитие экономики и общества, – так и внешнего. Во внешней политике требуется избежать разгрома со стороны монголов, сохранив суверенитет Руси. Ну, а решив краеугольную монгольскую проблему, можно будет задуматься над тем, как взять под контроль балтийскую и черноморскую торговлю. А решение элементарное – иметь собственный конкурентоспособный торговый флот и как минимум торговать своими и реэкспортными товарами самостоятельно, без иноземного посредничества. С южной торговлей дело будет сложнее, потребуется или восстановить независимость Константинополя, или брать его под собственный контроль. Не думаю, что латиняне без боя дадут возможность свободного прохода русских кораблей через проливы Босфор и Дарданеллы.


С тяжелой от грустных мыслей головой приехав на подворье и по-быстрому поужинав первым попавшимся под руку, я вызвал к себе главного княжеского бортника – Никифора. Хотелось с ним прояснить некоторые моменты бортнического лесного промысла. Заявился Никифор, я указал ему на ближайшую лавку, гость с благодарностью присел.

– Владимир Изяславич, чем могу тебе услужить?

– Ответь мне, сколько одна княжеская вервь в среднем имеет бортий в лесу?

– Тут, княжич, зависит от размера верви и соседствующего с ней леса. И опять же, далеко не в каждой верви есть знающие бортное дело людишки.

– И все же? – настоял я.

– Ну, обычно бортей в деревьях выдалбливают от ста до пятисот, – ответил Никифор, но тут же добавил: – Но опять же, какой лес…

Названной цифрой я впечатлился.

– А сами борти каких размеров?

– Глубиной от пяти до шести, шириной от четырех до пяти вершков, – быстро, не задумываясь, ответил бортник.

«А зачем тогда вообще с ульями заморачиваться, если каждая деревня десятки и сотни бортий в лесу имеет?» – подумалось мне, но все же решил уточнить у Никифора.

– И что, все выдолбленные в деревьях борти медом по осени заполнены бывают?

– Что ты, – возмущенно замахал руками главный пчеловод, – хорошо, если каждая десятая, а то и двадцатая борть бывает пчелами занята, а в остальных осы селются!

– Вот, оказывается, где собака зарыта! – вслух высказал возникшую в голове мысль.

– Ась? – переспросил удивленный Никифор.

– Дальше рассказывай!

И Никифора понесло… Мне удалось узнать много новой, но ненужной мне информации. Например, о методах отпугивания от бортий медведей, о весенней чистке бортей от мертвых пчел, паутины, заплесневелой вощины и еще много других «полезных» сведений.

– С медом мне все ясно, а сколько воска с одной борти вырезают?

– От четырех гривен и больше.

«От восьмисот граммов…» – перевёл мысленно.

– А кто у нас воскобойным делом занимается? Купцы, горожане, смерды?

– Пробойкой воска, что ли? – удивился Никифор новому словосочетанию. – Ведомо, смерды, кои завязаны на купцов.

– А почему тогда немцы сами воск выплавляют?

– У них есть хитрые воскотопки… В ведрах или чанах укрепляют особое решето, через которое вверх всплывает чистый белый воск. У наших смердов такой приспособы нет, и воск выходит более грязный, коричневого цвета, а потому более дешевый. Вот немцы посчитали выгодней самим перетапливать, чтобы большую деньгу заработать.

– А наши что, не могут такую же воскотопку смастерить?

Никифор лишь пожал плечами и ответил, что, мол, и на коричневый воск спрос тоже есть, потому наши и не чешутся.

«Понятно, опять показывает себя во всей красе наше расп…ство!» – с возмущением подумалось мне.

Наконец, выпроводив бортника, я улегся на кровать и начал мысленно вспоминать всё, что знаю или когда-либо слышал об ульях, сотах, пасеках, разведении пчел и тому подобных вещах, чтобы попытаться завтра с утра попробовать смастерить улей.


Едва княжий двор осветился первыми лучами восходящего солнца, как я вплотную занялся запланированными на сегодняшний день делами, наотрез отказавшись от тренировок. А день сегодня грозил быть до чрезвычайности насыщенным. Самостоятельно умывшись при помощи глиняного рукомойника (мыться с участием холопов, льющих воду из деревянных бадей, для меня оказалось делом долгим и некомфортным), на ходу позавтракал и отправился искать ключника, решать намечающиеся финансовые вопросы.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации