Текст книги "Мой хулиган"

* * *

Я слишком рано радовалась молчанию своего телефона. С самого утра меня атакуют сообщения Анонима777.

Аноним777 [26.05. 09:00]: «Я хочу увидеть твое" да"».

Аноним777 [26.05. 09:15]: «Нажми на втором ряду клавиатуры девятую и четвертую по счету буквы».

Аноним777 [26.05. 09:33]: «Ну поставь хотя бы плюсик».

И к одиннадцати часам дня я получаю около сотни подобных сообщений. Ольховский прислал мне пример слова «ДА» на десятках разных языков вплоть до чешского. Это чтобы я выбрала понравившийся.

Я стойко игнорировала его опусы, а заодно на всякий случай ходила по коридорам университета, включив режим пеленгации. Но, видимо, сегодня Максим решил не посещать стены нашей альма-матер. В отличие от Майер…

Я сталкиваюсь с рыжей и ее подружкой в проходе между столами в университетской столовой.

– О, какие люди! И без охраны! – Инга язвительно оглядывает меня и мой поднос с компотом и булкой.

– И тебе привет, – проговариваю сухо и собираюсь уже присесть за ближайший свободный стол.

Но Инге такого общения, кажется, недостаточно. Она склоняет голову и желчно сверкает глазами:

– А чего одна? Хотя зачем я спрашиваю? Ольховского же сейчас здесь нет, соответственно и преследовать тебе некого.

Майер и ее подружка одновременно издают мерзкий смешок, от которого у меня ком становится поперек горла. Дальше эти две модные особы так же одновременно разворачиваются, намереваясь уйти, но язык мой – враг мой. Потому что меня словно встряхивает от злости, а в груди нестерпимо жжет. Она меня достала! Я ставлю поднос с едой на стол и бросаю им в спины:

– Тебя действительно так задевает, что я могу общаться с ним?

Инга резко тормозит и поворачивается ко мне:

– Пф-ф. О чем ты, Синичкина? – Она насмешливо кривит нос. – О чем ты можешь с ним говорить?

– Да о чем угодно. Как и где мы проведем вечер, например. – «Молчи же!» – отчаянно сигналит мой мозг. Но ядовитое жжение в груди лишь усиливается, все быстрее распространяясь по венам, когда Инга смотрит на меня уже с жалостью.

– Ну хватит, Олесь. Не позорься. Не веди себя так, словно ты реально…

– …его девушка? – проговариваю за нее быстрее, чем соображаю.

– Хочешь сказать, что ты и Максим?..

– Да.

В глазах Инги вспыхивает злоба. Майер шипит прямо в лицо:

– Если это так – докажи.

– Как? – показательно усмехаюсь я. – Взять с Макса письменную расписку?

– Послезавтра КВН. А потом все собираются отмечать за городом. Там будет много кого, в том числе и почти весь наш студсовет. Хотя, наверное, ты и так должна быть в курсе. Максик не любитель пропускать тусовки, а значит, он… точнее, вы приедете. Да?

Взгляд Инги бегает по моему лицу, которое я пытаюсь держать, как могу.

– Планировали, – отвечаю, облизнув вдруг высохшие губы.

– Отлично. Вот и посмотрим, чмошная ты врушка или нет. И кстати, оденься поприличнее. – Майер резко дергает меня за рюшку кардигана, и я вздрагиваю. – Не позорь мальчика.

Откинув ярко-рыжие локоны за плечи и взяв под руку ухмыляющуюся подружку, Инга с гордо поднятой головой выходит из столовой. А я, не в силах больше стоять, плюхаюсь на стул. В ушах зашумело, а сердце забилось как сумасшедшее. Что я натворила? Я же влипла! Сама себя подставила! Может, догнать Ингу и сказать… А что ей сказать? Что я попалась на ее уловку и решила соврать? Тогда у нее будут все козыри и она может сгноить меня своими публичными издевками.

И Алекс… Что он может подумать, если услышит рассказы Инги про то, какая я лгунья, болтаю небылицы об отношениях с одним из самых популярных парней нашего универа? Алекс же точно решит, что я ненормальная! Сначала маячила перед ним, потом преследую другого… Боже мой…

А может, просто взять и заболеть? Притвориться простуженной и никуда не ехать? Прячу в ледяных ладонях свое пылающее лицо и кусаю до боли губы. Это какой-то тупик. Что мне теперь делать?

Ответ появляется сам. Телефон в заднем кармане джинсов вибрирует от пришедших на него нескольких сообщений. Какие-то считаные секунды все еще сижу без движения, уткнувшись лицом в ладони, и дышу как можно глубже. Потом лезу в карман за телефоном и сразу захожу в приложение «Зачета. нет». И в единственном чате с Анонимом777 пролистываю все не прочитанные за прошедшую пару сообщения и пишу ему свое – холодными пальцами, с сердцем, стучащим где-то в горле.

Аноним1301 [26.05. 14:32]: «Да».

Глава 8
Макс

– Чего ты сделал? – Тоха давится газировкой, отставляет стакан на журнальный столик и смотрит, как будто только что заметил меня сидящим на диване в своей квартире, хотя мы уже час рубимся в приставку.

Я протяжно вздыхаю и повторяю:

– Что слышал. На ближайшее время я буду занят фиктивными отношениями.

– За билеты и ответы на них?

– Ага.

– Ты что? Пересмотрел сериалов? – Тоха скептически кривится.

Я демонстративно цокаю языком и, закинув ноги прямо в джинсах на оттоманку возле дивана, перевожу взгляд на экран плазмы. Что бы он там понимал! Одно движение пальцев по джойстику – и мой персонаж наносит сокрушительный удар по виртуальному Тохе.

– Фаталити! – громко вскрикиваю, победно вскинув руки вверх. Но чувствую, что Антон, сидящий на противоположном углу дивана, все еще смотрит на меня слишком серьезно.

– Ну что? – Я хмурюсь и поворачиваюсь к другу.

– А попроще план нельзя было придумать? – Круглолицая бородатая морда Тохи не излучает оптимизма. – Купить, например, эти ответы. У нас вон пол-универа приторговывают курсовыми и лабораторными.

– Ты думаешь, я не пытался? Но она уперлась, и все, – недовольно произношу, одергивая свою футболку.

Эта идея с фиктивными отношениями пришла мне на ум спонтанно. Прямо в тот момент, когда мы стояли в актовом зале: я, Смирнов и Олеся.

Мы с Алексом действительно не особо друг друга перевариваем. Не заладилось у нас еще с игры в университетской команде по баскетболу. Приказ о его зачислении еще не вышел, а Смирнов уже прописался в нашей команде.

И уж очень ему захотелось занять мое место капитана. Пытался умничать сначала после матчей, а потом уже и во время. Все старался намекнуть тренеру, что я ничего не понимаю в этом спорте. А я, между прочим, помимо рисования комиксов еще и баскетболом увлекался со школы. Меня разбуди среди ночи – назову без запинки пятьдесят лучших игроков в истории НБА. Мои команды во время игры порой специально игнорировались Смирновым, сбивая всю мою выстроенную тактику. Иногда это приводило к проигрышам. Но однажды мое терпение лопнуло. После одного из матчей я в раздевалке вежливо попросил Алекса больше не пытаться тянуть одеяло на себя. Ведь капитаном был я. На что он так же вежливо, но матом указал, куда бы мне сходить прогуляться. И у меня как планку сорвало. Мы устроили потасовку в раздевалке, а разнимал нас тренер, который как раз и застал тот самый момент, когда именно мой кулак первый проехался по носу блондинчика.

Алекс стал жертвой, а я – зачинщиком драки. А с драками у нашего тренера все серьезно. С того момента я больше не капитан нашей университетской сборной. Да и черт с этим. Нужно же во всем искать плюсы! С тех пор у меня стало гораздо больше времени, чтобы оттачивать свои навыки в американской технике рисования комиксов и готовиться по приезде в Калифорнию затмить всех моих будущих сокурсников. Я же должен доказать отцу, что мое хобби – это не блажь и оно чего-то стоит. И что деньги могут приносить не только сухие цифры и формулы, но и красочные изображения супергероев, выполненные кропотливо и с любовью к деталям.

Только вот Алекс далеко не супергерой. После того как стал капитаном в университетской команде баскетбола, ходит гордый, как павлин. Ведь он добился своего. Но мое мнение непоколебимо. Смирнов – мерзкий и очень заносчивый тип. У Синичкиной вроде бы и глаза огромные, а в упор этого не видит. Чего она в нем нашла-то? А я вот заметил, как Алекс изумленно таращился на Олесю и на меня тогда в актовом зале… И каким щенячьим взглядом смотрела Леся на Алекса. Фу! Было мерзко, но зато я сразу понял, как можно надавить на Синичкину.

– Так если бы ты меня назвал стремным, я б тебя вообще послал в пешее эротическое, – басом гогочет Тоха, развалившись на диване. – Ты хоть покажи эту Олесю. Кто это вообще? Страничка в соцсетях есть?

Хмыкаю. Страничка в соцсетях? Да у меня даже номера ее нет. Так и общаемся анонимами в чате приложения. Хотя… Я откладываю джойстик и тянусь к телефону, лежащему на подлокотнике. Парочка мгновений – и в браузере на экране грузится сайт нашего университета со страницей состава студенческого совета.

– Вот, смотри, – протягиваю Антохе свой телефон. – Олеся Синичкина.

Друг с неподдельным интересом забирает себе мой мобильный и смотрит на экран. Его блондинистые брови сначала сходятся у переносицы, а потом он давится от подступающего смеха.

– Извини, брат. Если я увижу вас вместе, то буду ржать…

– Да чего ржать-то? – Я выхватываю свой телефон из рук Тохи и сам утыкаюсь глазами в экран.

Среди не особо знакомых мне ботаников нахожу Синичкину. И мгновенно сникаю. М-да… Как-то печально, потому что на фото до жути прилизанный хвост, бледное лицо и ужасная водолазка в крупный горох. Но все же имеются цепляющие кристально-голубые глаза. Огромные и широко распахнутые, с темной линией ресниц…

– Нет, – качаю я головой, – нельзя назвать Синичкину прям страшилой. Она просто… ну…

– Стремная! – отчеканивает Тоха.

– Ну тебя! – Психую и откидываю телефон в сторону. – Если одеть ее, причесать там, тушь, губы и всякая прочая бабская ерунда. Нет некрасивых девушек, есть недофинансированные.

– И ты прям одежды ей накупишь? В салон красоты поведешь? А потом будешь по универу с ней под ручку щеголять?

– Тох, – я включаю свою серьезность на максималку и смотрю на друга исподлобья, – с пересдачи у Гольцмана еще никто не выходил живым. Он отчисляет всех, а от его экзамена зависит мое будущее. Я отдам этот дурацкий диплом отцу, и он наконец выполнит то, что обещал. Так что, если мне надо будет ради этого пройтись пару раз с неизвестной ботаничкой за ручку, я это сделаю.

– А тебя не смущает, что эта Олеся – первокурсница и даже не с твоей специальности, но у нее есть ответы на Гольцмана?

Задумываюсь, потирая подбородок пальцами:

– Согласен, это странно, но они у нее действительно есть. Так что пусть она их хоть с Луны достала.

А она их реально откуда-то достала. Когда Олеся скинула мне свое «да», я для подстраховки все же попросил подтвердить наличие у нее того, что мне нужно. И вечером получил фото парочки билетов с ответами. Так что все честно. Я примеряю роль ее парня, она должна спасти меня от «неуда». А откуда билеты, я могу выяснить у Синичкиной и по ходу дела.

– И когда ты заступаешь на пост парня ботанички? – продолжает ерничать Тоха.

– Завтра, – тяну тоскливо. – У них там какая-то вечеринка после КВН. И я поеду с ней.

– Я бы хотел на это посмотреть. – Друг уже вовсю ржет, а я бешусь.

Хватаю диванную подушку и с размаху запускаю ее в бородатое лицо Антона. Получив по морде, ржущий Тоха собирается совершить ответный бросок в мою сторону, но трель дверного звонка прерывает его планы.

– О, пицца подоспела. – Он, пританцовывая и косо поглядывая на меня, выплывает из гостиной в коридор.

А я растекаюсь по дивану, широко раскинув руки по его спинке. Несколько секунд без каких-либо мыслей рассматриваю споты на потолке, а потом возвращаю взгляд на свой телефон, лежащий возле меня незаблокированным экраном вверх. На нем по-прежнему светится фото Синичкиной. Тянусь к мобильному и зачем-то озираюсь, прежде чем сделать это. И пока Антон о чем-то там болтает с курьером, я увеличиваю пальцами изображение на экране. Задумчиво кусаю губы, когда рассматриваю в упор фото Олеси.

Нет. Она не уродина, но ей чего-то не хватает. И не могу понять чего, когда изучающе скольжу взглядом по девичьим чертам лица. Может, дело в густых бесформенных бровях? Или в бледных обветренных губах, которые почти сливаются с таким же бледным цветом кожи? Даже немного торчащие уши не делают Синичкину каким-то уродцем. Олеся просто… никакая, что ли? Единственное, что хоть как-то выделяется в ее незаметной внешности, – глаза. Большие глаза. И даже с экрана смартфона она смотрит пронзительно, и я понимаю, что не могу отвести от них взгляд… Возвращение Тохи в гостиную ощущаю, лишь получив пинок по ногам.

– Хватит зависать в телефоне, – требует друг, неся в руках две коробки с пиццей.

Я встряхиваю головой с каким-то неясным чувством в груди. Блокирую телефон, откидываю его в сторону, со вздохом взъерошивая волосы ладонью. Ладно, Синичкина. Немного поиграем…

Глава 9
Леся

– Гриб.

– Батат.

– Тютина. Тебе на «а», – заявляю я, взглянув на Бо.

Вальяжно развалившись на моей кровати, он смотрит в потолок. А я продолжаю наблюдать за Богданом. Ведь пока я поливаю цветы на подоконнике, он может полезть за подсказкой в интернет. И еще стараюсь не выдать свое нервное настроение, потому что сегодня должен состояться мой выход в свет с Ольховским.

Я еле отсидела две утренние пары. А придя домой, совсем не могла совладать со своими переживаниями. То живот холодом сведет, то кровь к лицу приливает. Поэтому я не выдержала и позвала своего соседа в гости, чтобы хоть как-то перестать считать секунды до вечера и сходить с ума от напряжения.

Мы уже посмотрели какой-то фильм про роботов, в который я так и не вникла, а сейчас играем в слова на тему овощей и фруктов. И кажется, все, что начинается на букву «а», закончилось еще на десятой минуте игры.

– Сдаешься? Признай, что я победила, – подначиваю Бо, а сама поглядываю на циферблат часов у меня над кроватью. Так. Выпроваживать гостей еще рано.

– Нет такого слова «тютина», – хмыкает он в ответ.

– Как нет? – отвлекаюсь от часов и непонимающе хмурюсь я. – Ты чего? Ягода есть, а слова нет? Помнишь, мы, мелкие, были на даче. Ты ветку потрусил, на меня тютина посыпалась, и все мое платье в пятнах было. А бабушка моя за голову хваталась, как это отстирывать.

Бо принимает вертикальное положение, его кудряшки смешно взлохмачены.

– Это только у нас так говорят. А везде это шелковица или тутовник. – Он ехидно умничает, а я показываю ему язык. Тоже мне. Не айтишник, а прямо-таки доктор ботанических наук. – Так что мне на «к». Киви, – с видом победителя произносит Бо.

Я поджимаю губы. На «и»? Инжир и имбирь были. Задумчиво смотрю на подоконник, заставленный суккулентами, пытаясь выудить из своей памяти все известные мне слова на «и». Взгляд падает на горшочек с Игорем. Усмехаюсь про себя. Вот и на «и», но никак не подходит.

Правда, мне почти сразу становится не смешно. Замечаю, что Игорь стал какой-то вялый. Тугие листочки почему-то перестали быть таковыми. Ну вот! Что за ерунда? Склоняюсь над граптоверией и щупаю ее со всех сторон.

– Леся, – напоминает о себе Бо. – Тебе на «и».

– Угу, – отзываюсь я растерянно. Проверяю пальцами землю. Не до игры в слова уже. – Что-то не так с граптоверией. Она будто бы вянуть начала.

– Может, на другое окно поставить?

– Не знаю. Надо почитать в интернете, – вздыхаю я и лезу в карман домашних штанов за телефоном.

Мне одного взгляда на экран хватает, чтобы сердце с тревогой встрепенулось. Пора. Нужно отложить не только игру с Бо, но и спасение Игоря. Через сорок минут я должна встретиться с Ольховским. Сжав в руке телефон, прочищаю горло и говорю:

– Бо, давай потом доиграем?

– Мы же только начали. Или ты боишься, что я опять тебя сделаю? – усмехается он с азартом в глазах.

– Нет, мне нужно кое-куда уйти.

– Куда?

– По делам, – отвечаю уклончиво, а щеки уже наливаются жаром. Отведя взгляд от недоуменного лица Бо, добавляю: – Важным.

– Что может быть важнее субботней игры с Богданом? – Я слышу обиду в голосе друга.

– Ну Бо… – бормочу виновато, но глаза не поднимаю.

А вот взгляд Богдана ощущаю на себе отчетливо, и от этого по коже пробегает неприятный мороз.

– Ты что-то от меня скрываешь? – неожиданно сурово говорит Богдан.

– Меня просто девчонки в кино позвали, – нервно поправляя невидимую прядь за ухо, ляпаю первое, что приходит на ум.

– Я не припомню, чтобы ты говорила, что тебя куда-то звали.

Сдержанно перевожу дыхание. Обычно Бо более понятливый и догадливый. Очень не вовремя он решил быть сейчас не таким.

– Видимо, с историей про билеты и приложение я совсем об этом забыла, – стараюсь как можно равнодушнее пожать плечами и нерешительно кошусь на Бо. А еще прячу руки за спину и скрещиваю пальцы.

Мы смотрим друг другу в глаза. Я невинно хлопаю ресницами. И когда Бо поднимается с кровати, я готова выдохнуть с облегчением. Но не тут-то было.

– Ну хорошо. Собирайся. Провожу вашу девичью компанию в кино. – Он поправляет футболку и приглаживает ладонью кудряшки на голове. – Стемнеет скоро. Нечего одним шататься по улице.

– Не надо! – Я произношу это так резко и громко, что Бо аж вздрагивает. Снизив тон, я сразу же добавляю: – Мы будем не одни.

А еще мои скрещенные за спиной пальцы вот-вот склеятся между собой.

Бо удивленно поводит бровями:

– Не одни? С вами будет кто-то из парней?

Да что же такое! Мысленно умоляю Богдана прекратить допрос и отвечаю ему безмолвным кивком.

– Ты что-то недоговариваешь, – щурится Бо, засовывая ладони в передние карманы спортивных штанов.

А я все молчу, кусая губы. Надо было причину, куда мне нужно уйти сегодня вечером, придумывать заранее.

– Ты же не с девочками идешь, так? – вдруг слишком строго спрашивает Богдан.

Ну ладно. Хватит. Я сейчас переломаю себе указательный и средний пальцы. Выдыхаю из себя все напряжение. Даже ощущаю, как мои плечи опускаются, когда произношу:

– У меня встреча с Максимом Ольховским.

Не знаю, в курсе ли Богдан, кто такой Максим Ольховский, ведь Бо вообще заочник, но почему-то заявляю о своих планах на вечер именно так – официально. Мой сосед открывает рот, но тут же его захлопывает. А потом вновь садится на мою кровать. В возникшей тишине слышу только монотонное тиканье часов на стене…

– Ольховский? – хрипит Бо и выглядит непривычно растерянным. – Это тот самый, кто в прошлом году напихал полную тачку девок и устроил им дрифт прямо на парковке перед университетом?

Я закатываю глаза. Приехали. Про Ольховского в курсе даже Бо. В этом мире есть хоть кто-то, кто никогда не слышал об этом нахале?

– Он что, теперь твой парень? – Голос Богдана становится серьезным.

– Да нет же! Ты что! – возмущенно восклицаю я, скрещивая руки на груди.

Слова Богдана неожиданно задевают. Я и Ольховский! Бо в себе?

– Тогда что ему от тебя нужно, если он тебе не парень? – Он обеспокоенно вглядывается в меня, все еще скромно стоящую у подоконника, заставленного цветами.

Но потом понимаю, что в вопросе друга есть толика правды.

– Ну-у… – смущенно тяну я, – он как бы парень, но не парень. – Вижу, что глаза Богдана становятся как циркулем нарисованные. Ай! Да черт с ним. Скажу как есть: – Мы договорились на фиктивные отношения.

– Что значит фиктивные? Зачем? – ошарашенно бормочет он.

Ох, а ведь так не хотелось посвящать в это Бо, каким бы близким другом он мне ни был. Только, видимо, деваться некуда. Уже заикнулась. Тяжело вздохнув, плетусь к своей кровати и плюхаюсь на нее:

– Короче, как все получилось…

Мой рассказ – и про чувства к Алексу, и про студенческий совет, про разговор в каморке архива и про встречу с Ольховским в парке, про подколки Майер и про договор о сегодняшней встрече – укладывается всего в несколько минут. От смущения и неловкости, что приходится раскрывать Богдану свои сердечные дела, я лаконична. Ну за исключением подбора эпитетов, когда речь заходит об Ольховском.

Богдан молча слушает. Даже ни разу не перебивает. А я настороженно поглядываю на него. И ему явно не по душе то, о чем я говорю…

– А почему ты мне ничего не рассказывала про этого Алекса? – Бо заканчивает мой рассказ своим вопросом.

Сложив ладони лодочкой, я трясу ими перед его лицом, которое сейчас как из камня высеченное.

– Не обижайся, пожалуйста, но… – делаю паузу и смущенно понижаю голос, – у меня же может быть что-то личное.

– У нас никогда секретов не было. – Бо еще сильнее хмурится и добавляет: – Ну я так думал. А у тебя их вагон и тележка в придачу.

Опускаю руки себе на колени и сконфуженно смотрю на друга детства. Да, мы дружим если не с пеленок, то с горшка детского сада точно. И да, мы часто делились секретами. Я вот, например, знаю, что Богдан в третьем классе спустил все карманные деньги, что давались ему на обед, на игры в компьютерном салоне. Там же он потом и уроки в старших классах прогуливал. А Богдан вот хранит мой секрет, что я стащила у своего дедушки эти проклятые ответы по эконометрике, чтобы их продать. Только история о моей симпатии к Алексу – это другое. Это даже не секрет. Это слишком личное. Как и то, что я согласилась на такую авантюру с Ольховским ради внимания того же Алекса.

– Бо, я уже не маленькая. У меня тоже может быть только мое, личное пространство. – И я почему-то чувствую себя неловко, произнося эти слова.

– Судя по тому, что ты мне сейчас рассказала, тебе до статуса взрослой далеко.

– Вообще-то это ты меня подбил зарегистрироваться в «Зачета. нет», – бормочу недовольно.

– Я помочь хотел. Но кто ж знал, что у тебя от гормонов мозги раскисли. – Бо заявляет мне об этом как-то слишком резко.

– А вот это неприятно, – отпрянув от Богдана, смотрю на него с обидой.

Я поделилась с ним очень личным, даже интимным, а он говорит мне про мои раскисшие мозги. Но, видимо, это его сейчас совсем не смущает, потому что Бо вскакивает на ноги и смотрит на меня с нескрываемым возмущением.

– Серьезно, Лесь! Какой-то Смирнов, Ольховский, фиктивные отношения… По-твоему, это взрослые и умные решения?!

И я тоже подрываюсь с кровати.

– Мне правда обидно, что Алекс меня отшил. – Понимаю, что зачем-то оправдываюсь перед ним, чего раньше никогда не делала. И не понимаю, почему он меня не понимает. – Бо, я не хочу быть стремной.

– А какой хочешь? Накачай себе губы, – Богдан демонстративно надувает свои, – и ресницы приклей. Это же так модно сейчас.

Смотрю на кривляющегося Бо, и разговаривать с ним дальше желания нет. Я молчу, а Богдана как прорывает:

– И для того, чтобы не быть стремной, ты поедешь черт знает куда на какую-то тусовку абы с кем? Хорошо, собирайся. – Он морщится от своих же слов. – Только если ты реально куда-то поедешь, я в тебе разочаруюсь. – И, резко развернувшись, уходит из моей комнаты.

Через несколько мгновений из коридора доносится громкий хлопок входной двери. А я попрежнему стою посреди своей комнаты и ошеломленно хлопаю ресницами. Вот и поделилась с лучшим другом личным…