Текст книги "Правило мести, или Смерть отменяется"

Кирилл повертел ремень.

– от чего он так порвался?

– износился – мастер взял обратно ремень у Кирилла и тоже повертел его, нахмурился, пожевал губами и сказал – хотя, знаешь, парень, что-то слишком рано он износился. Ровно он вот в этом месте порвался. Странно. Вот смотри.

Кирилл смотрел, как он стал щупать пальцами по месту надрыва, отодвигать еще целые веревочки.

– что именно странно? –спросил Кирилл, уже зная ответ.

– слишком ровно он надорвался, как – будто надрезал кто. – он внимательно посмотрел на Кирилла – мог кто тебе ремень надрезать?

–еще не знаю.

Мастер еще повертел его в руках.

– хотя, может и нормально это. Износился, хотя и новым кажется, а может брак какой в самом ремне был или в установке. Кто его знает. Одно ясно – вовремя ты к нам приехал, парень. Держи. – и он передал Кириллу ремень.

Кирилл заплатил за ремонт, поблагодарил мастеров, швырнул ремень на сидение рядом с водительским, а сам сел за руль. Теперь точно нужно заехать к прежнему водителю.

Василий Николаевич встретил его в подъезде своей пятиэтажки. Район, где обитал прежний водитель, старенький, дом старенький, да и сам водитель не молод. Не задумываясь об этом, но Кирилла это обрадовало.

Василий Николаевич взял пакет и заглянул в него.

– Ооо, молодец, Татьяна Сергеевна. Совсем позабыл я об этой куртке, а зимой бы вообще не вспомнил, где ее оставил. А ты значит новый водитель?

– да. Кирилл. – представился он.

– ну заходи, Кирилл.

Он провел Кирилла на кухню, там за приготовлением обеда хлопотала его жена примерно такого же возраста как и сам Василий Николаевич, она поздоровалась с гостем.

–Как там дела? – спросил Василий Николаевич.

Кирилл пожал плечами:

– да вроде нормально.

– понятно. Садись – он пододвинул ему стул.– а ты чего спросить-то хотел? Татьяна Сергеевна сказала, у тебя вопросы ко мне есть.

– я хотел спросить, где вы техосмотр проходили и где ремонтировали машину?

– так нигде не ремонтировал. Она же новая совсем. Ей же еще года нет. Она же на гарантии. В салоне куплена. Так что ты у Анастасии Андреевны спроси, куда на ремонт ехать.

– я сегодня на окраине города на СТО заехал и ремонтировал.

– ну и правильно – махнул рукой хозяин – в салоне дорого берут. А за что? Посмотрят, под капот залезут, масло поменяют и все. Зато деньги сдирают бешенные. Потому что на гарантии. А что машина сломалась?

– нет. Просто ремень поменял – Кирилл внимательно смотрел на Василия Николаевича.

– ты еще масло поменяй и колодки тормозные проверь, – как ни в чем не бывало предложил прежний водитель – я перед тем как увольняться, слышал скрип в колодках. Поменяй на всякий случай.

– хорошо. – успокоившись, согласился Кирилл и по-свойски спросил – а вы чего уволились? Платили мало?

Василий Николаевич пожал плечами

– да что там. Нормально. Платили нормально. Все бы ничего. Я бы и не уволился сам.

– вас уволили?

– нет. Вернее там такая ситуация вышла, что мне пришлось уйти.

Жена Василия Николаевича перестала нарезать морковь и отодвинула от себя нож и тарелку, и недовольно поправила своего мужа.

– сам виноват – говорила она – послушался эту фурию, племянницу свою, пошел на поводу. А теперь что?

– ну не начинай – попросил он супругу.

– что не начинай. – она уже не на шутку разошлась – только жить начали. Пенсию перестали за доходы считать. Что забыл? Ты когда у Анастасии Андреевны работал, мы пенсию вообще с карточек не снимали. Хорошо она платила. И нам с тобой хватало и внукам подарки делали и я весь гардероб себе успела поменять.

– не в гардеробе счастье – опрометчиво поправил Василий Николаевич.

– конечно – зло фыркнула на него супруга – не в гардеробе, а в тех деньгах, что ты прошлый год получал. Нет же эта прохвостка ему говорит – иди потребуй повышения зарплаты – он и пошел, даже меня не спросил. И что в итоге? Ее там не жалуют – она же разлучница. Так и этот еще капризы свои начал показывать. А Анастасия Андреевна ему правильно сказала, «если вас это не устраивает – то вам не надо у меня работать». И правильно сделала. И он ушел. Пришлось уйти.

– ну если правильно, что ж ты ругаешься.

– а ты больше Ирку слушай.

– а Ирина это няня? Она ваша племянница? – спросил Кирилл.

– племянница – ответила женщина за своего супруга – она ему, дядечке своему, год назад помогла – устроила к своей однокласснице на работу водителем. Все хорошо. Анастасия Андреевна его даже не уволила, когда Ирка мужа ее увела. Так нет, месяц назад пришла и давай на него давить, чтоб повышения зарплаты требовал.

– ни чего она на меня не давила.

– защищай, защищай ее. Больше некого защищать? Про внуков бы подумал. Не давила она на него – она махнула рукой на мужа и повернулась к Кириллу – это меня дома не было. Я бы его не пустила требовать. Старый балбес. Иринка там нашкодничала, так еще и нам свинью подложила.

– ну чего ты? – вяло сопротивлялся Василий Николаевич. – она же не знала. Она как лучше хотела.

– ой– устало махнула она на мужа она всегда как лучше хочет. И только свои цели преследует.

Всю дорогу обратно он задавал себе вопросы, на которые не мог сам ответить. Но поразмышлять стоило. Что-то тут не так с этим ремнем. Стоит ли говорить об этом ремне Анастасии Андреевне? Не понятно мог ли кто надрезать ремень? Для чего? Чтоб она убилась во время поездки? Когда он говорил Василию Николаевичу о том, что заменил ремень, то внимательно наблюдал за реакцией бывшего водителя. И по его ответу, Кирилл понял, что тот не желал зла своей хозяйке и не держал на нее зла за увольнение. Он наоборот предложил новому водителю еще и тормоза проверить. Если ремень на самом деле надрезан, то напрашивается следующий вопрос – А кому это надо? Да кому угодно.

Он ничего о ней не знает. Не знает, какая она на самом деле. То, что она совсем не такая, как хочет казаться на людях – это ясно и без сомнений. Он не знает о ее семье. Где ее муж? Бросил? Разошлись? Или развелись? Где он сейчас? Она такая общественная личность, о которой постоянно пишут газеты и журналы, но пишут все что угодно, но ничего личного, только поверхностная информация. Что он о ней и ее семье знает из средств массовой информации?

Он стал вспоминать, что читал о ней. Писать стала в свободное от работы время. Писать стала сразу хорошо. Тра тата, ля, ля, ля, и тд и тп. Одно и тоже. Одинаковыми словами и фразами. Ее сразу опубликовали в издательстве и полюбили в народе. В издательстве ее тоже полюбили – это он и сам уже мог сказать, без СМИ. Писали про семью, есть муж и дети. Значит информация о том, что она уже не живет с мужем, еще не просочилась к журналистам. Интересно, как давно она с ним не живет? Писали, что она была замешана в каком – то уголовном деле, но информация не подтвердилась и ее посчитали слухом. А на самом деле просто кому – то очень выгодно было спрятать это уголовное дело и «посчитать его слухом». А какое уголовное дело? И с чем это связано? Так все и замяли. Живет за городом – не любит суету и социально застенчива – но это правда, он уже заметил. Не любит светиться на людях и телевизионных передачах. А кем она раньше работала? Этого он точно нигде не читал. Не писали об этом. Как она раньше жила? До того как стать знаменитой писательницей? Была обеспеченная наследница какого– то американского миллиардера или бедствовала со своим мужем и детьми?

Кирилл медленно въехал в ворота загородного поселка и не спеша поехал по улице. Воскресенье – суетливый день недели – все уже потихоньку начинают разъезжаться из поселка в город, остаются только местные и отпускники.

Американского миллиардера скорей всего нет, а вот детки ее родились когда она уже писать начала.

И что ему теперь делать? Говорить про ремень?

Он въехал во двор, пожалел, что не заехал на мойку, но не расстроился – можно ведь и самому помыть машину, тем более в его обязанности входит полностью смотреть и ухаживать за машиной. Он остановил машину возле колонки и пошел в гараж за моющими средствами и тряпками, все никак не понимая, стоит ли раньше времени пугать Настю и говорить про этот поврежденный ремень. Хотя ремень мог и просто порваться. И тогда нет смысла мутить чистую воду – решил он.

***

Она в окошко своей комнаты с интересом наблюдала, как он моет и натирает ее машину.

Если бы не было все так грустно, то было бы эротично.

Она хмыкнула сама себе, задернула штору, чтоб отгородиться от Кирилла и от мыслей о нем, хоть даже такой нежной и тонкой материей. Но тонкая штора ее отгородила только от солнечного света, но не от мыслей о Кирилле.

– Ну вот. Пропала. – сама себе говорила она – и чего тебя к нему потянуло? Одним днем живешь? Теперь что делать будешь? Избегать? А как? Сильно не спрячешься. Особенно в машине. Может заболеть? Это проявление слабости. Нужно с ним как-то поговорить и поставить все точки над ё. Нужно ему как-то сказать, что это было минутное влечение и что оно уже прошло.

Она опять подошла к окну и немного приоткрыла тюль. Кирилл натирал воском капот, металл заблестел и заиграл. Кирилл не был спортивным качком, не было в нем косой сажени в торсе, но в его руках чувствовалась сила, это она заметила вчера вечером на диване.

Она поморщилась от стыда содеянного.

– ну я же взрослая женщина – стала оправдывать она себя – почти не замужем. Почему мне должно быть стыдно от влечения к мужчине? Тем более к такому красивому и мужественному. Почему бы и нет.

Она отошла от окна, чтоб он ее не заметил и села за стол, и даже включила компьютер.

– нет. Точно нет. Это не может так продолжаться. Семьи и детей у него нет, но это же не оправдывает меня. А я веду себя как похотливая разведенка. Нет. Так нельзя.

Она категорически запретила себе даже думать о Кирилле как о мужчине нежном, и в тоже время властном, о таком, как он себя показал вчера вечером на диване. С этой секунды он для нее водитель и только. Как и был до вчерашнего дня.

– а не то будет горе – пессимистично заверила она себя.

Говорить она ему точно ничего не будет и объяснять не будет. Не сможет. Тогда он должен как-то сам все понять. А может он уже все понял?

А может, у него было такое же минутное влечение, как говорится, не обязывающее к продолжению.

Она открыла программу и решила не затягивать до понедельника, а начать сегодня написание нового романа. А чего бы и не начать, тем более он давно сидит у нее в голове. Она стала печатать и это ее отвлекло от мыслей о Кирилле. Ее всегда герои и сюжеты отвлекали от повседневной жизни и навязчивых вопросов.

Самое мудрый способ, отвлечься от мрачных мыслей – это завалить себя работой.

***

Вечером Кирилл привез Татьяну Сергеевну с детьми домой. Поработав до приезда детей над новым романом, и причем, плодотворно, так она себе оценила свой труд, Настя решила выпустить себя из затворничества.

«Как ни крути – решила она – все равно с Кириллом надо будет встречаться и общаться».

Пессимистичные мысли улетели, пообещав вернуться. Но Настя решила пока, не обращать на них внимание и их горький осадок послевкусия.

Сеня с Соней играли на диванах, прыгали на них, бегали, шумно выясняли правила и методы игры.

Татьяна Сергеевна колдовала на кухне, разгоняя по всему дому аромат жареного мяса и вареной кукурузы. Она быстро орудовала ножом, нарезая салат из свежих овощей. На плите кипел картофель, шкворчало мясо.

– проголодалась? – спросила она у Насти.

Настя обреченно вздохнула и ответила:

– тут если не голоден, от таких ароматов аппетит разыграется.

– точно – спохватилась Татьяна Сергеевна – я же вытяжку не включила.

Она оставила свое благородное дело и развернулась включать вытяжку, Настя вооружилась бесхозным ножом и стала продолжать нарезку овощей. Татьяна Сергеевна вернулась к столу,

– тебе делать нечего? – спросила она.

– я тебе помогу – заявила Настя – а где Кирилл?

Татьяна Сергеевна собиралась ответить, что он в гараже, но не успела – в дом вошел Кирилл.

– вот он – оставалось заявить ей.

– я уже поняла – недовольно ответила Настя.

«Кажется, он услышал мой недовольный тон» – решила Настя и расстроилась, как бы там ни было, не хотелось портить уважительные отношения с ним.

Кирилл взглянул на нее, как-то особенно, он не стал проходить в кухню, сходил в свою комнату, потом прошел в зал, стал играть с детьми. Они втроем устроились на полу, Соня вручила ему в руку куклу Маню, а Сеня самолетик. Кириллу ни чего не оставалось делать, как усадить Машеньку сверху и отправить в полет. Кирилл менял голоса от писклявого кукольного до реактивного самолета. Им было весело, дети звонко смеялись.

Настя дорезала салат, заправила его оливковым маслом и кунжутными семенами, помыла руки, забралась с ногами на стул – устроилась в ожидании ужина. Она мельком поглядывала в зал на игры Кирилла и детей. Теперь они взяли карандаши и рисовали на листочках. Кирилл не отлынивал от художества и живописи, он толи увлеченно, толи наоборот обреченно что-то выводил зеленым карандашом.

Татьяна Сергеевна села рядом и по-матерински спросила:

– как дела?

– нормально.

– какая-то ты странная.

– тебе показалось – быстро ответила Настя.

Татьяна Сергеевна удивленно внимательно посмотрела и подтвердила:

– точно. Вот и подтверждение.

– показалось – повторила Настя.

– у тебя что-то случилось?

– нет. С чего ты взяла? – спросила она и тут же об этом пожалела.

– ходишь, как мешком прибитая. Пыльным. Из-за угла.

– тебе кажется – быстро заявила Настя и стала путано объяснять – ничего не случилось. Просто устала. Чуть-чуть. У компьютера долго сидела.

– всю ночь?

– да.

В кухню зашла Сонечка, тем самым спасая Настю от тревожных расспросов Татьяны Сергеевны.

– мама.

– что, солнышко?

– Сеня говорит, – обиженно пожаловалась дочка – что он умеет летать.

– может быть – лояльно отозвалась Настя.

– не на самолете, – уточнила Соня – а у него крыльев нет. Он врет.

– шутит – поправила Настя.

– а еще говорит, что он волшебник и может меня заколдовать.

– здорово. Попроси его заколдовать тебя в прекрасную принцессу с длинными косами и золотой короной. Вот кем ты хочешь стать? Золотоволоску?

– да. – смущенно улыбнулась Соня, но вспомнила про брата и капризно сказала – Но он говорит, что превратит меня в улитку.

– так что ж в этом плохого? У тебя даже домик будет с собой.

– но я не хочу быть улиткой – всхлипнула Соня.

– ой, так ты и не будешь – поменяла тактику Настя и заверила дочку – Сеня не сможет тебя заколдовать.

– почему?

– потому что девочек в улитку может превратить только злой волшебник-звездочет. – на ходу придумывала Настя – а он простой волшебник. И ему не давали разрешение на превращения. А разрешение можно получить в обществе колдунов и волшебников. Ему еще не исполнилось восемнадцать лет, поэтому у него ничего не получится. Сейчас он может заколдовать только игрушку, куколку, но ни тебя ни меня не сможет.

Она не заметила, как Кирилл стоял в дверях в кухню и внимательно слушал Настину защиту дочери, при этом ни разу не обидев сына. Хоть он ее и не слышал. Но в глазах дочери он так и остался шутником-волшебником. Между двух огней.

Она нежно обнимала дочку, успокаивая детскую обиду и страх. Сонечка, поверив маме, успокоилась и уверенным шагом направилась обратно к брату.

– Сеня, – заявила она брату – У меня созрел серьезный разговор.

Взрослые засмеялись.

– бедные мужчины – посочувствовал Кирилл.

– правильно – поддержала женский коллектив Татьяна Сергеевна – с детства нужно привыкать к девичьим капризам.

– и требованиям – веселясь, согласился мужчина.

– Ну что вы от нее хотите? Она же будущая женщина! Со своей изюминкой.

Как себя вести с Кириллом она так себе и не поняла, окончательно запутавшись в своем положении, Настя дала себе установку на вечер:

«После ужина, нужно хватать детей подмышку и сбегать спать, трусливо сбегать спать».

***

В «Подснежнике»

– ну милый, – капризничала, девушка – почему мы должны уступать этот номер ей.

Она кивнула на Настю, не забыв при этом сделать гримасу недовольства.

– нет, конечно, Цветик – согласился с ней «Милый»

– сейчас администратор во всем разберется – сказала девушка на рецепшн.

– быстрей бы – капризничала «цветик».

– я вижу вашу бронь на сегодня – сказала администратор ей и взяла Настин паспорт.

– Да. Завтра здесь будет встреча…

Настя не договорила, ее перебила Цветик

– и что? – грозно спросил она – мы-то тут причем? А мне все равно, что вы знаменитость какая-то. Я переезжать не собираюсь

– а вы знаменитость? – удивился «Милый» и почесал лоб.

«Наверное пытается перебрать в голове всех знаменитостей» – мысленно ухмыльнулась Настя.

– я думаю мы сможем с этим разобраться. – ответила администратор «Милому» и повернулась к Насте– вы знаете, меня еще не проинформировали про вашу встречу с читателями, но я обязательно сейчас это уточню.

– да уж решите проблему, не то вы об этом пожалеете – пищала Цветик – и по-быстрее. И мы не собираемся съезжать. Сюда только вчера наши друзья приехали.

Администратор извиняющее посмотрела на нее и сказала «милому»:

– вам надо было вчера подойти к нам и продлить номер. Мы ведь тоже не виноваты, что сняли вы номер на пять дней. Ваши пять дней уже закончились, но нас вы не предупредили, что остаетесь еще.

– ты мне не хами, – вспылил «Милый». – хочу предупреждаю, хочу нет.

– извините, вы меня не так поняли. Я не хамлю.

– лучше проблему решай, не то к вам в эту богодельню никто из порядочных людей не приедет.

– да – пропищали «цветик» – я вам это быстро устрою. Все расскажу, что вы отдыхающих выгоняете.

– мы вас не выгоняем – попыталась вразумить парочку администратор.

– А я еще всем своим подружкам про ваш дом отдыха рассказывала. Так хвалила, так хвалила. И что? А тут все наоборот. Ничего хорошего. И отношение к людям просто отстой. Да, милый?

– да, Цветик.

– вот надо на видио все снять и Люсьене кинуть. Она, между прочим, знатная блогер, у нее сто тысяч подписчиков. А это между прочим, похлеще чем всякие там встречи с читателями. Это инста. Кину ей как вы к клиентам своим относитесь и она ваш «Подснежник» так раздует, и полетят с этого подснежника отдыхающие, как лепестки с одуванчика.

Кирилл подошел к стойке и встал рядом с Настей, облокотившись на стойку администрации.

– лепестки с одуванчика? А по какой причине они с него слетают?

– ну не лепестки – скривилась Цветик, сбавляя пыл – а эти как его? Семечки.

– семена – поправил «Милый»

– да – торжественно поставила точку Цветик.

– что-то не так? – спросил Кирилл у Насти, поняв скандальный настрой цветика.

Она пожала плечами и не громко ответила:

– ничего. Просто в том домике, который нам издательство забронировало, еще люди проживают.

–да проживаем – взъелась цветик с новой силой, услышав ее – и съезжать не собираемся.

Кирилл проигнорировал молодую писклявую девушку.

– а проблема-то в чем? – удивившись, спросил он.

– нет никакой проблемы. Мы можем поселиться в другом домике, а вы никуда не съезжать – она обратилась к администратору – вы можете предоставить нам другой домик?

Администратор с благодарностью посмотрела на Настю и уже хотела согласиться, но тут продолжила разъяряться цветик.

– О-о-о, посмотрите, какая она щедрая. С барского плеча нам дом оставила. Ты смотри, Милый, на нее – какая фифа.

– я вас попрошу – вступился Кирилл – не выражаться.

– я еще не выражалась. А я, поверь мне, это умею.

– не сомневаюсь – съязвил Кирилл, намекая на ее образование.

– вот и правильно. Мы и сами можем из того бардака съехать, если нам лучше вариант предложат. Да, Милый?

– вы же не хотели съезжать –девушка на рецепшн устала улыбаться и «делать лицо», как ее учили, она уже не на шутку выходила из себя, благодаря писку Цветика.

– хотели – не хотели, тебе какая разница. Ты тут работаешь, вот и работай, и исполняй желания клиентов. И пошевеливайся.

– я думаю, конфликт разрешен – перевела удар на себя администратор – вы остаетесь в том же номере, а вам мы предоставим другой.

– нет проблем – подтвердила Настя.

– у тебя нет проблем? Милый у нее нет проблем. Значит будут. – взвилась капризная Цветик – да, Милый.

Милый пожал плечами, понимая, что с угрозами Цветик перегибает палку, а девица продолжала.

– смотри-ка, она нам оставляет домик.

– я вам ничего не оставляю – ответила Настя ей и повернулась к администратору – оформите, пожалуйста, документы и проводите нас на поселение.

– да, да, конечно – засуетилась администратор.

– смотри, Милый, как они перед знаменитостями пляшут, пресмыкаются. Точно надо на видио все снять и Люсьене кинуть. Люсьена сидя на диване и не снимая халата может переворот на государственном уровне сделать. Блогеры в своей инста столько мусора могут перевернуть. И всяких там знаменитостей так облить всякой дрянью. Надо Люсьене бросить – пусть всю правду напишет, и всякие там знаменитости сядут писать книжули, а их никто читать не будет. Принципиально. Байкот им устроят. И нужны будут эти книжульки, чтоб вместо туалетной бумаги использовать.

Настя тяжело вздохнула, но на провокацию не поддалась, даже не повернулась в их сторону.

Кирилл наоборот, решил поставить на место эту неадекватную парочку. Он стоял, положив руку на край стойки, и уже собирался двинуться в направлении цветика и милого, но Настя поняла его настрой. Она все прочувствовала и положила на его руку свою ладонь. Она легонько сжала его руку и остановила его. Он сбоку посмотрел на нее, она отрицательно помахала головой, смотря прямо перед собой. То, что он ее поймет без слов, она знала, и отпустила его руку.

Администратор торопился, поэтому быстро провела Настин документ через систему и передала ключи от домика Кириллу.

– вас сейчас проводят.

– ну и ладно – не сдавалась без боя Цветик – вот точно всем расскажу, какой у вас тут сервис. Пошли, Милый, в следующий раз в Турцию поедим, там нормальный персонал.

Так они попали в соседний домик, а не тот, который им забронивало издательство. Но разве можно из-за этого расстраиваться? Нет. Но Настя все равно расстроилась. Больше из-за разговора с неприятной скандальной девицей и ее состоятельного друга. И как она не пыталась абстрагироваться от неприятного, никак не могла переключить свое внимание на позитивное.

До домика она дошла в сопровождении молодого крепкого парня, который должен был провожать гостей и доносить им сумки, но сейчас ему повезло, потому что сумки ехали в машине с Кириллом. Их поселили в двухэтажный деревянный дом с тремя спальнями на втором этаже и ванной комнатой. На первом этаже разместилась большая кухня и гостиная с прихожей. Она сразу отметила, что этот домик больше, чем тот, в котором она была в прошлый раз. И пожалела, что не взяла с собой детей с Татьяной Сергеевной. Они бы все вместе поместились. Детям здесь бы понравилось.

В следующий раз так сделаю – решила она – надо будет не дожидаться следующего раза, а приехать сюда в выходные. Она тяжело вздохнула, вспомнив, что на выходных дети опять поедут к папе.

Когда консьерж ушел, она попросила Кирилла отнести ее сумки и чехол с платьем в ее комнату, а сама осталась в холле, включила телевизор и стала бессмысленно щелкать по каналам. Ничего интересного не находилось, а чего именно она хотела – понять не могла, поэтому сидела и щелкала кнопкой пульта.

Из головы не выходил скандал из-за брони на домик, устроенный Цветиком со своим милым. Кстати поселили их в соседний домик, не чем не хуже того, в котором сейчас отдыхала парочка скандалистов.

Настроения совсем не было, вернее оно было, только совсем не радостное, и даже не спокойное. Она не любила скандалы и ужасно себя чувствовала после всякого рода негатива, посланного в ее адрес. А тут вообще все было бы смешно, если бы не было так печально. Она даже усомнилась в своей удачливости. Неужели удача отвернулась от нее? Что это вообще происходит с ней в последнее время, все кое как и на перекосяк. Все из рук валится, ничего не приносит удовольствия и радости, все, что ни делает, потом корит себя за это. Ну тут она конечно покривила душой: корить себя она стала только после необдуманного секса с Кириллом. Ну и этого вполне достаточно, чтоб потерять спокойный сон и плодотворный дневной труд. Хотя, если честно, она, очень давно, не спит спокойно. Да, да уже как год. С той самой аварии. Она вспомнила свою раскуроченную машину, человека в больнице, похороны. Она поежилась. Да, да именно после той аварии она перестала спать спокойно. Потом расставание с Николаем. Дележка детей на выходные. Слезы, ее слезы, плач детей, их вопросы, ее глупые ответы. Наверное, тогда, год назад она и потеряла свою удачу.

Настроения не было, так еще и эти воспоминания. Поэтому в ресторан она не пошла, а заказала ужин в номер, уточнив заказ у Кирилла.

Она не могла понять, как ей вести себя с Кириллом и практически не разговаривала с ним, ни о чем его не спрашивала, за что себя ругала.

Он тоже понимал ее настроение и только спросил ее за ужином, какие планы на завтра. Она подробно рассказала, что ей написала в письме помощница редактора. Он промолчал, но согласившись, помахал головой.

После ужина она поднялась на второй этаж в свою комнату. Кирилл предусмотрительно отнес ее дорожную сумку в комнату побольше, поставил ее возле кровати, чехол с платьем аккуратно повесил в шкаф, а сумку с ноутбуком положил на письменный стол. Она достала его, открыла, нашла нужный файл и сосредоточилась. Вернее попыталась сосредоточиться. Негатив, который она получила на рецепшн, не выходил из головы. Все время слушался писклявый капризный голос Цветика, которая ни в какую не хотела уступать номер. И никто с ней не спорил, она просто не хотела слышать, что у нее никто не отбирает номер, просто уточняют кое какие нюансы. Кстати, она очень желала избавиться от писклявой Цветика, что забыла уточнить у администратора, когда и где запланирована встреча с читателями. А звонить уже поздно. Время позднее, в такое время решать свои деловые вопросы не культурно, но это не горит по срочности, поэтому можно завтра пойти уточнить на месте. А вот новый роман по срочности горит, но она никак не может сосредоточиться на нем.

Она в компьютере пролистала две последние страницы и, о счастье! – сосредоточилась.

Настя не обратила внимание, как плавно и размеренно стала стучать по клавиатуре, как буквы стали превращаться в слова, слова в предложения, они в свою очередь в строчки и страницы. Даже сама не замечая этого, она отвлеклась от негатива Цветика.

Она так увлеклась написанием своего нового романа, что не обращала внимание на время, не замечала как бегут минуты, а за ними часы. И вот когда глаза стали слезиться от напряжения и усталости она решила на сегодня закончить работу. Откинулась на спинку кресла и повела плечами назад – вперед, разминая затекшие суставы. Она быстро пробежала глазами по последним строчкам, мысленно представив себе, что завтра утром продолжит печатать, ведь мысли, которые размеренно кружат в ее голове, готовы плавно лечь в текст на бумаге, а те картинки, которые она красочно нарисовала в воображении, скоро превратятся в роман.

Она закрыла глаза и покачалась на спинке стула, прислушиваясь к тому, что происходит за дверью.

А за дверью ничего не происходило. Тишина. Телевизор уже не работает. Кирилла не слышно. Наверное, уже спит. Она взглянула на экранные часы. Конечно же в такое время порядочные люди, не зависящие от написания романа и посещения себя музой, должны спать.

Она захлопнула крышку ноутбука, встала с кресла, взяла халат и, стараясь не шуметь, чтоб не разбудить Кирилла, пошла в ванную, которая находилась в дальней комнатке на этом же этаже.

***

Он долго не хотел подниматься на второй этаж, не хотел ложиться спать, все сидел и точно так как недавно она щелкала кнопками пульта, сам щелкал и переключал каналы. Бездумно, без всякой цели и бессмысленно пытался найти интересную картинку.

Он включил канал про войну и сделал потише. Все равно не вникает в программу, так хоть подумает о чем-нибудь умном и нужном.

Интересно она спит или пишет свои романы?

Интересно сегодня она пишет их ручкой на бумаге или сразу печатает в компьютере?

Интересно, почему у нее была такая холодная рука, когда она на рецепшен положила на его руку свою ладонь? Замерзла или перенервничала?

Интересно, почему она не посмотрела ему в лицо? Просто помотала головой, показав, что не нужно вмешиваться в скандалы.

Интересно, почему мысли только о ней?

Мысли были только о ней.

Что за мысли?

Он же решил подумать о чем-нибудь умном и нужном!

А это что? Умное или нужное?

Не умное. И тем более не нужно. Не нужно ему думать о ней.

Нужно думать о том, зачем он на самом деле устроился к ней на работу.

Вот это умное и нужное. Разве он забыл, насколько это важно? Конечно же, нет.

Такое нельзя забыть. Такое не забудешь, даже если очень сильно пожелаешь.

Прошло столько времени, а память не дает сбой, не дает отдыха от воспоминаний, не дает легко вздохнуть, не дает успокоиться.

Нужно найти. Найти и отомстить. Отомстить жестко, страшно и справедливо. Его мести не будет предела, не будет жалости и сочувствия. Он это давно решил. Решил и жил только этой мыслью. Никто не уйдет от наказания. Если случится так, то он даже не пожалеет и убьет. И это он давно решил. Не должен безнаказанно ходить по этой земле человек, который это совершил. Его девушка когда-то давно говорила, что все возвращается как бумеранг. Что если сделал человек добро, то когда-нибудь оно обязательно к нему вернется, особенно когда оно очень нужно. Точно так же и со злом. Вот только сейчас он думает, что есть на свете человек, к которому никак не может прийти наказание за совершенный проступок. И ему приходится искать его своими путями, прибегнув к хитрости, подделке документов, чтобы найти этого человека и наказать, отомстить. Одно плохо, что он не знает этого человека в лицо. Кто это? Настя?

В ее семью, в ее дом привела его дорожка жажды мести. Дорожка, выложенная из кирпичиков ненависти и залитая раствором злости. Он тяжело вздохнул и зло хмыкнул, вспоминая, как пришел к следователю Митронину, сидел на шатающемся скрипучем стуле, теребил что-то в руках и просил ввести в курс дела. Он толком не помнил, что врал лишь бы разговорить Митронина.

Он очень хорошо помнил, как тот не хотел с ним разговаривать.

Но Кирилл же сам виноват, он сам сделал ошибку. Очень много времени прошло. Очень много времени потерял Кирилл.

И не только времени. Он очень многое потерял в этой жизни.

К следователю нужно было идти до операции. Следователь даже не сразу понял о каком деле идет речь. Прошло много времени.

Да, надо было идти до операции. Раньше бы Митронин все рассказал. И скорей всего даже посочувствовал. Но разве кому-то нужно сочувствие? Нет, не нужно. Никому не нужно. Ему уж точно. Ему нужно было узнать результаты расследования. А результатов не было. А то, как продвигалось расследование и куда сдвинулось, Митронин не стал ему рассказывать.