Текст книги "Страницы жизни: будь моей"

Глава 30
Вскрылась правда

Я лишь самодовольно усмехнулся: так и знал, что этот придурок меня разводит. Надо же, как постарался: доки все подделал, исхудал. Интересно, зачем?

– Ну и что с ним? – начал я злиться, что повелся на эти душещипательные истории.

– У него не просто рак легких, у него метастазы по всему телу, в том числе в мозгу. И… – запнулась она. – Через пару-тройку дней у него будут очень сильные боли.

– Что?

– Денис. – Жюли подошла ко мне и приобняла. – Он больше пары месяцев не протянет и… Умирать будет очень тяжело. Ему серьезный уход нужен.

У меня опустились руки и все рухнуло внутри. Я готов был к его вранью, изворотливости, обману, но только не к тому, что Илья говорил правду. Черт! Конечно, я его не любил, мягко говоря, но такого ада ему не желал. Как теперь быть, и что родителям говорить? Я тяжело вздохнул.

– Денис, метастазы совсем новые, Илья может не знать о них.

– Понял, – выдохнул я. – Пойду поговорю с ним.

– Мы ему препараты посильнее выписали, иначе он и до дома не долетит. Ему б еще пару часов тут полежать, мы хотя бы стабилизируем состояние. – Она протянула мне рецепт.

Собрав силу воли в кулак, я зашел в палату.

– Как себя чувствуешь? – начал я как ни в чем не бывало.

– Ничего, от их препаратов даже лучше стало. Убедился? – посмотрел на меня Илья.

Я глядел на Илью и не знал, как ему сказать, что положение хуже, чем он думал.

– Ты когда последнее обследование делал?

– Чуть больше полугода назад, потом перестал ходить. Зачем, если и так все ясно? – махнул он рукой.

Я отвел глаза.

– Что, совсем хреново, да? Времени меньше, чем я ожидал? – догадался Илья.

Я кивнул.

– Куда пошли метастазы? – спросил он.

– Мозг… – Я посмотрел на брата.

– А, – протянул он. – То-то, я смотрю, резко хуже становится. Ну, понятно. Короче, надо быстрее валить домой, а то не доеду.

– Почему раньше не приехал?

– А как тебя найти-то было, если ты поменял и имя, и фамилию? Вот когда Ленка сюда улетела, мне сообщили, и я догадался, что она меня на тебя выведет. Да и дела надо было завершить, – махнул он рукой. – Ладно, что с родителями?

– Тебе еще пару часов нужно побыть здесь в больнице, а после этого поедем к ним, – сказал я.

– Спасибо, – натянуто улыбнулся Илья, но наш разговор прервала медсестра, которая принесла две капельницы.

– Я заеду за тобой, что-то в отеле взять? – поинтересовался я.

– Чемодан забери просто. – Илья улегся удобнее.

А я поехал домой, размышляя о странной судьбе. Этот год перевернул все в моей жизни, подарив нереальное счастье. С другой стороны, он отобрал часть семьи. Да, сложную часть, противоречивую, но ведь семью. Да и вообще, если бы не Илья, я мог с Ленкой так никогда и не встретиться. Я должен быть ему благодарен за то, что познакомился с любовью всей своей жизни.

– Привет. – Ленка вышла из гостиной, когда я весь в своих мыслях заплелся домой.

– Привет, солнышко, – обнял я ее. За ней появились Ксеня и Андре. Я махнул им рукой в знак приветствия.

– Наврал, да? – внимательно смотрела на меня Ленка.

Я отрицательно покачал головой.

– Он и правда болен?

– Сильнее, чем думал сам, ему осталась пара месяцев, и дальше будет просто ад. – Я прошел и сел на кухне.

– Денис. – Ленка подошла ко мне и обняла. – Мне так жаль. Все же брат.

– Что-то ему вас жаль не было, – буркнула Ксеня, зайдя за нами.

– Ксень… – Ленка одернула ее.

– Что? А весь тот трындец устраивать вам было по-братски, да? – Ксеня не унималась.

– Ну, знаешь, девушку у брата тоже как-то не по-братски уводить, – напомнил я.

Ксеня опустила глаза.

– Мы только благодаря ему и встретились с мамой. – Я обнял Ленку и поцеловал уже немного выпирающий животик. – Вы тут как, малыши? – прошептал я.

– Да хорошо мы, – улыбнулась она. – Шевелиться вот начали.

– Ого! – обрадовался я.

– Когда поедете к родителям? – Ленка вернулась к разговору.

– Сегодня… – Я поднял на нее глаза. – Приедем в понедельник. Знаешь, – выдохнул я, не зная, как Ленка отреагирует на мои слова. – Лен, – запнулся я.

– Что? – немного отошла она.

– Слушай, я тут подумал, если ты, конечно, не будешь против, – подбирал я слова.

– Просто скажи, что придумал, – перебила она меня.

– У Ильи в России вообще никого нет, я хочу оставить его здесь, чтобы хотя бы я был рядом. Он ведь умирает. Каково совсем одному, да еще и с такими болями, – выдал я. – Конечно, не здесь, – успокоил я ее. – Но…

– Пап, ты чего? – Ксеня обалдела. – После всего, что он сделал?

Я пожал плечами.

– Никто не заслуживает такой скотской смерти: один в хосписе, когда всем на тебя плевать. Я понимаю, что мы все от него пострадали, но, блин, брат же…

Ленка улыбнулась.

– Ты удивительный человек, Денис! За это я тебя и люблю все эти годы, – поцеловала она меня. – Конечно, оставляй. Было бы странно, если бы ты поступил иначе.

Ксеня закатила глаза.

– Спасибо тебе, родная, – уткнулся я лбом в Ленку.

Ситуация была крайне сложная, и как же я радовался, что мы понимали друг друга с полуслова.

– Только один нюанс. – Она погладила меня по голове.

– Все, что хочешь. – Я посмотрел на нее и улыбнулся.

– Я еду сегодня с вами, – безапелляционно заявила она.

– Нет, – отрезал я.

– Мам, ты сдурела? – Ксеня опешила. – Еще и беременная.

– Ксеня права, – попытался урезонить я красотку.

– Не обсуждается. – Ленка отошла и сложила руки на груди. – Либо я еду с вами, либо вы никуда не едете вообще.

Я потерял дар речи.

– Лена права, одному тебе ехать не очень комильфо, во‐первых, сразу возникнут вопросы у ваших родителей, во‐вторых, все будут под присмотром, – сказал Андре. – Я с вами еду.

– А я? – возмутилась Ксеня. – Я тогда тоже!

– Нет! – втроем гаркнули мы.

– Да щас. – Ксеня налила мне кофе. – Я в деле. И это не обсуждается.

Андре закатил глаза.

– Вся в родителей. Банда, блин!

После получаса препирательств мы решили, что едем все вместе. Ленка и Ксеня от Андре ни на шаг.

Глава 31
Поговорили по душам

Ксеню и Ленку повез Андре на Ксениной машине, а мы отправились следом на такси с Ильей.

– Спасибо еще раз, – сказал мне брат, как только мы тронулись в путь.

Вещи Ильи лежали в машине, из гостиницы я его выписал. Что делать дальше, пока не знал. Но отпускать его точно был не намерен. Пока стоило разобраться с родителями, а потом уже с остальным. Жюли обещала подобрать хоспис в пригороде Цюриха и подготовить документы для оформления визы.

Я похлопал Илью по руке, в которой, казалось, совсем не осталось сил.

– Ты как? – спросил я его.

– Получше, тут и правда хорошая медицина. Мне хотя бы не так больно дышать, даже есть могу, – улыбнулся он.

– Тебе выписали другие препараты, я купил. – Положил я пакет между нами. – Ими нужно заменить твои.

– Спасибо. – Взял он таблетки и сразу же убрал в рюкзак.

– Вопрос, – начал я. – Родителям говорим?

– Нет, – отрезал Илья. – Не хочу, чтобы они волновались. Просто скажем, что уезжаю в командировку надолго куда-нибудь к черту на рога.

– И еще… – потер я глаза и повернулся к брату. – Оставайся здесь. Я, конечно, понимаю, что из меня так себе семья. Мы никогда особо не были близки. Но в России ты совсем один. Хоспис мы тебе подберем, – запнулся я. – Документы оформим.

Илья не сводил с меня глаз, и вдруг в них мелькнули слезы. Он поспешно отвернулся и попытался незаметно вытереть их рукавом, шмыгнув носом.

– Слушай. – Положил я руку ему на плечо, не зная, как уговорить.

Илья накрыл своей холодной рукой мою. Его кожа казалась бумажной, настолько тонкой и сухой она была.

– Сентиментальный я что-то стал в последнее время, – сказал Илья. – Спасибо тебе, Денис. Странно так, да, всю жизнь гнобил тебя, унижал, а в конце только ты мне руку помощи и протянул. – Качнул он головой, закусив губу.

– Останешься, брат? – Сжал я его ладонь.

– Да, – улыбнулся Илья. – Мне будет не так страшно умирать. – Сжал он мою руку в ответ, хотя это было похоже скорее на легкое поглаживание.

В этом когда-то здоровом мужчине не осталось сил. Жизнь уходила из его тела, покидала, не оставляя и следа. Так мы и ехали до дома родителей: я держал его руку в своих, согревая, насколько это возможно, своим теплом, а он дремал.

Глава 32
Долгожданная встреча

– Батюшки! – Всплеснула мама руками, когда увидела меня, Ленку, Ксеню и Андре в сборе. – Что ж не предупредили-то? Я б пирогов поставила! Надолго? – Расцеловала она нас.

– До понедельника. – Поцеловал я ее в ответ. – Сюрприз хотели сделать.

– Ой, удалось, – радовалась она. – Старый, иди сюда, сыночек приехал.

На этих словах у всех синхронно сошла улыбка с лица.

– Что случилось? – заметила мама.

– Мам, ты только спокойно, ладно? – начал я из-за печки, правда, она тут же напряглась. – У меня для тебя сюрприз есть.

Мама сощурилась, а я отошел к такси и помог Илье выйти из машины.

– Господи, – выдохнула мама и закусила губу.

Из ее глаз потекли слезы. Она замерла, сложив ладони на груди, и не смогла вымолвить и слова.

– Здравствуй, мам. – Подошел к ней Илья.

– Ильюшенька! – Мама кинулась к нему на шею. – Сыночек мой родненький.

Илья прижал маму одной рукой и положил голову ей на макушку. Его лицо исказила боль. Из глаз полились слезы. Он даже не пытался их сдержать, просто прижимал маму, которая уже плакала навзрыд.

Девчонки, стоявшие поодаль, тоже роняли слезы, глядя на них. А Андре помог мне достать все вещи из машины.

– Ой, что тут за ревочный хоровод? – Появился отец из сада, глядя на девчонок, но тут же замер. Илья отошел от мамы.

– Здравствуй, пап, – как-то виновато выдавил он из себя.

Родители не виделись с Ильей с тех пор, как у папы случился инсульт на нашей даче. Конечно, я говорил, что Илья не может приехать, потому что у него выезд закрыт, не хотел огорчать их, хотя они все понимали. Мама даже проболталась как-то, что они с отцом знают, что Илья очень злится на папу. И вот он стоял перед ними.

Папа пошатнулся и шагнул назад, мы с Андре в секунду поймали его и усадили на ближайший стул. Отец лишь качал головой и пытался сдержать эмоции, которые сегодня у всех били через край. Честно говоря, даже у меня ком подкатывал к горлу.

Илья подошел к отцу.

– Пап, прости, если можешь, – выдавил он из себя

Пап встал и крепко обнял сына. Илья вздрогнул: ему было больно. Как удивительно было видеть, что отец в свои семьдесят пять физически сильнее сына. К ним подошла мама, так они и стояли молча втроем, просто обнявшись. Я кивком головы позвал своих в дом, чтобы родители могли с Ильей побыть наедине.

Мы занесли вещи в дом и поставили сумки в свои комнаты. Андре, естественно, остался в Ксениной, одну бы на ночь я ее оставлять не решился.

– Так. – Забежала в дом мама. – Ксюнечка, девочка моя, помоги мне на стол собрать, пожалуйста. А я пока тесто поставлю быстро, пироги да блинчики сделаю, – суетилась она.

– Мам, да не надо ничего, – хотел остановить я ее.

– Как не надо? – с ужасом посмотрела она на меня, как будто я кого-то убил. – Вся семья в сборе, а мы без пирогов и блинчиков?

– Да! – Ксеня вторила ей, еле сдерживая смех.

– Вот! – сказала мама, почувствовав поддержку. – Леночка, ты садись, тебе нельзя долго стоять.

– Я ж не больная, просто беременная, – усмехнулась Ленка.

– Ой, в твоем-то возрасте, Леночка, надо себя беречь, ради внучков, – сокрушалась мама.

Ленка села, закатив глаза, Ксеня прыснула со смеха, параллельно переводя Андре, почему Ленка поменялась в лице, правда, тот не понял, что происходит. Ну да, возраст – чисто русские приколы.

– Старушечка моя. – Подошел я к Ленке и потрепал ее по волосам, за что тут же получил удар в бок.

– Так, Андре, чего стоишь, как не родной, – перешла мама на немецкий. – Давай помогай Ксенечке, – командовала она. – И пора б тебе русский учить, вся ж семья русская у тебя, – сочувственно похлопала она его по плечу. От ее слов у Андре вытянулось лицо.

– Правильно, бабушка, и его заряди, а то ишь, расслабился французишка, да? – подтрунивала дочка.

– Кстати, мы вас во времена Наполеона-то сделали, давай учи русский, учи. – Мама замешивала тесто. – Леночка, разбей яички в сотейник, милая, – перешла мама на русский. – Так, а ты, – переключилась она на меня, – зелени, огурчиков иди в огород нарви, помидоров захвати и перчик. Ой, я в этом году такой перчик вырастила, дам вам с собой, – щебетала мама на радостях, как будто ей было сорок, а не семьдесят с хвостиком. Не хилым таким хвостиком, надо сказать.

– Есть, мэм! – Отдал я ей честь и чеканным шагом отправился в огород под всеобщий хохот.

– О-о-о, – причитала мама мне вслед. – Ну не мальчик уже, серьезнее ж надо быть, Диничка.

– Я ж Диничка, я не могу быть серьезным. – Я заглянул в дом и скорчил рожу. Все рассмеялись еще сильнее. А мама продолжала раздавать команды. Андре сбежал ко мне в огород. Три девки тут же принялись учить его русскому. Это был явный перебор.

Во дворе папа показывал Илье свои владения, хвастался привитыми яблонями, что стали давать яблоки, как в России.

– А это веранда, мы тут чай пьем вечерами, – хвалился он своими постройками. – Сам строил.

Илья улыбался и восхищался папиными достижениями, словно они поменялись ролями. Я сидел на газоне и жевал огурец, наблюдая за этими двумя.

– А тебе не обидно? – чуть ли не подполз ко мне Андре, прячась от девчонок.

– Что?

– Ну, тебе не обидно, что все эти годы ты был рядом с ними, выхаживал отца, содержал их, а появился Илья, и отец прямо расстилается в доску? – пояснил Андре.

– Нет, – усмехнулся я. – Я делал это по большей части для себя, чтобы не чувствовать себя виноватым перед родителями, зная, что я дал им все, что мог. К тому же они не виделись почти двадцать лет и больше не увидятся никогда. – Я посмотрел на огурец, вспомнив о причине приезда.

Мы оба вздохнули, наблюдая за этой парочкой. Правда, минут через двадцать нас всех уже позвали на ужин. Мама напекла гору блинов, так что устроили пир на весь мир.

Глава 33
Горькая правда

– Можно? – Илья подошел к нам с Ленкой, когда мы уселись на веранде после ужина, пока мама с Ксенькой делали пирог, а отец топил баню.

– Конечно, – вежливо ответила Ленка.

– Привет, – сказал он ей, так как за весь день они не перебросились ни словом с самого момента приезда.

– Здравствуй, Илья, – напряглась она.

Илья присел на край скамьи напротив нас.

– Я хотел попросить прощения за все, что сделал, – начал Илья. – Понимаю, что такое не прощается, да и… – запнулся он.

Ленка молча смотрела на него.

– В общем, если сможешь, не держи зла на меня. Много я вам обоим дерьма сделал, но… Если вам будет легче, то вот так меня жизнь наказала. И дети ненавидят, – тяжело вздохнул он.

– Может им как-то все объяснить? – сжалившись, спросила Ленка.

– Денис обещал не бросать моих детей. – Илья достал из ветровки флешку и протянул нам. – Здесь признание Вики, что я не бросал детей. И что она наврала им, просто потому что боялась за них. Покажите им после моей смерти, не хочу, чтобы они думали, что я подонок конченый. Они, правда, очень важны мне, – тяжело выдохнул Илья.

Озираясь, чтобы родители не увидели его, он достал из кармана таблетки и быстро выпил пилюлю.

– Что это? – напугала нас мама, появившаяся как будто из ниоткуда.

– Да желудок что-то барахлит, – поспешно убрал баночку в карман Илья.

– М… – Пристально посмотрела на него мама. – Пойдемте пироги есть. – Она обняла Илью.

После очередного обжорства и пиршества, устроенного мамой, мы колобками покатились по спальням. Но через час я услышал, как Илья вышел из комнаты и направился вниз. Я поспешил за ним. Он стоял, опершись руками на стол, и тяжело дышал.

– Плохо? – поспешил я к нему.

– Да, блин и кусок пирога дали о себе знать, – схватился он за бок. – Таблетки нужно выпить, – показал он горсть в руке.

– Так много? – удивился я.

– Обезболивающее, ферменты, спазмолитики. Куча всего, – отмахнулся он, корчась от боли.

Я налил Илье воды и помог сесть, но не успел он заглотить и одной пилюли, как со второго этажа спустилась мама.

– Не спите? – не сводя с нас глаз, прислонилась она к косяку.

Я обернулся к Илье, который сделал невозмутимое лицо, словно и не загибался от боли, убрав руку с таблетками под стол.

– Да вот, воды попить решили, – махнул я на стакан.

На маму наши «честные» лица не произвели ровным счетом никакого впечатления, и, строго глядя на нас, она подошла к столу.

– Вдвоем? По одному страшно, что ли?

– Мам, поздно уже, давай отведу тебя в комнату, завтра пообщаетесь… – Я хотел увести ее, оставив язвительный комментарий без ответа.

– Не немощная ведь, – сурово глянула на меня мама, что у меня аж ноги подкосились. – Что в руке? – спросила она у Ильи.

– Таблетка от головы, – из последних сил улыбнулся он.

– Горстью? – сложила она руки на груди. – Ты все знаешь, да? – прищурившись, уставилась она на меня.

– Ну, голова болит у человека, перелеты, знаешь ли, – попытался отшутиться я, но не тут-то было.

– Диничка, я похожа на идиотку, да? – Она отодвинула стул и села, обращаясь уже к Илье: – Пей таблетки, не терпи боль.

Илья тяжело выдохнул и залпом выпил все таблетки, поморщившись.

– У тебя рак, да? – без прелюдии начала мама, а мы открыли рты от удивления.

– Э… – Илья опустил взгляд.

– Илюшенька, у меня отец от рака легких умер, думали, я ничего не пойму? Таблетки украдкой, отдышка сильная, худоба такая, что кости пересчитать можно, – посмотрела на нас мама, мы виновато отвели глаза. – Почему сразу не сказали?

– Я не хотел волновать, – выдохнул Илья.

– А ты-то? – посмотрела на меня мама укоризненно.

– Мам, я его просил ничего не говорить вам. – Илья первый раз в жизни заступился за меня. У меня аж челюсть отвалилась. Обычно он меня подставлял, а я отдувался.

– Ты попрощаться приехал, да? – Мама сжала руку Ильи ладонью, и из ее глаз потекли слезы.

Илья кивнул.

– Сколько тебе осталось?

– Мам, – простонал он.

– Сколько? – строго спросила она.

Илья поднял на меня глаза.

– Два месяца, – ответил я, закусив губу.

Мама закрыла лицо руками и покачала головой.

– Мама… – С двух сторон мы обняли ее, стараясь успокоить, чего не было никогда в жизни. Мама беззвучно плакала, сотрясаясь всем телом. Я принес ей воды.

– Я с тобой в Москву поеду, не хватало еще тебе одному… – запнулась она, закусив губу.

– Мам, Илья здесь остается, – перебил я ее.

– Ты устроил? – подняла на меня глаза она.

Я кивнул.

– Спасибо, сыночка, – погладила она меня. – Где ты будешь все это время? – посмотрела она на Илью.

– Пока квартиру снимем, потом, видимо, в хоспис устроим, – пояснил я.

– Вот еще! – подскочила мама. – Останешься у нас тут, на свежем воздухе, А сиделку мы наймем, – безапелляционно заявила мама. – Поможешь? – повернулась она ко мне.

– Естественно!

– Мам, не надо, – запротестовал Илья. – Такое зрелище.

– Что? – возмутилась мама так громко, что мы стали шикать на нее. – Не обсуждается. У тебя, Илья, есть семья, так что не дури, нечего среди незнакомых людей… – снова запнулась она.

– Спасибо, мам, – обнял он ее, а она села с ним рядом.

– Паразит! – Вдруг ударила меня мама.

– Меня-то за что?

– Все тайком у него. – Снова хлопнула она меня по руке.

– Мам. – Илья оторвался от мамы. – Можно просьбу?

– Конечно. – Она вытерла слезы.

– У меня дети остались одни почти, заберите их к себе, пожалуйста, после моей… смерти, – неуверенно закончил Илья.

– Дети? – с недоумением уставилась на него мама.

– Да, у меня есть сын Вадим и дочка Оленька, на тебя очень похожа, – улыбнулся он.

– Ой. – На лице мамы засияла улыбка. – Конечно, о чем разговор-то! А почему только после смерти? – спохватилась она.

– Они сейчас у бабушки другой живут, она болеет очень, они ее не бросят, – пояснил Илья. – А… а меня они не любят, не поедут, пока я тут, – выдохнул он тяжело.

Мама подняла бровь, и Илье пришлось рассказать всю правду.

– Вика, это… подруга-то Леночкина?

– Угу, – промямлил Илья.

– Хоть какой-то толк от этой… – недовольно выдала мама.

Посидев еще немного и обсудив насущные вопросы переезда Ильи, мы ушли спать далеко за полночь. Несмотря на поздний час, быстро уснуть я так и не смог, все думая о том, как жизнь все развернула.

Утром за завтраком мама все рассказала отцу, который, как оказалось, тоже догадывался, что Илья сильно болен, правда, не хотел беспокоить маму догадками. Семейным советом договорились, что Илья останется у родителей. Они оборудуют ему комнату и наймут медсестру. Я тут же позвонил Жюли с просьбой помочь мне, она с радостью согласилась. Все сложилось отлично. Только мы расслабились, устроившись на веранде с очередной порцией пирогов, как у Ильи зазвонил телефон. «Сыночек» – высветилась надпись на экране.

– Да, сыночка, – схватил Илья телефон, а мы с Ленкой обалдели, с какой нежностью он слушал ребенка. – Я понял, мальчик мой, конечно, я сейчас же все решу. Не волнуйтесь, пожалуйста, вас никто не заберет в детский дом. Слышишь меня, сыночек, никто, я тебе клянусь. – Он резко встал, пошатнувшись. – Мне нужно в Читу, за детьми… – Илья заметно занервничал.

– Куда ты в таком состоянии? – возмутился я. – Где оригиналы отказов от родительских прав?

– В чемодане. – Илья кивнул наверх.

– Давай сюда, сейчас найдем, кто заберет их из Читы, а я привезу сюда из Москвы. Есть люди, кто поможет оформить визы быстро? – спросил я Илью.

– Шенген у них открыт, паспорта у меня в чемодане. – Смотрел он на меня с надеждой. – Но они не поедут сюда, пока я здесь.

– У них есть выбор: детский дом или родной отец.

– Денис, они ж дети, – встревожился Илья. Таким я видел его первый раз в жизни.

– Разберусь. – Я уже набирал Альберта, чтобы он срочно заказал мне билеты. – Документы тащи. Ленк, Насте позвони, пусть кто-то из них детей привезет, я билеты оплачу, – обратился я к Ленке.

– Ага, – кинулась она звонить Насте.

План эвакуации детей после смерти бабушки сработал как по нотам. До них никому не было дела. Уже в среду мы с детьми Ильи приземлились в Цюрихе. Несмотря на тяжесть ситуации, держались они молодцом: не ныли, не канючили, только спросили, куда и зачем их везут. Спокойно восприняли информацию о том, что есть родственники, которые их ждут, правда, без особых эмоций.

А вот в Москве, когда мы с Настей показали детям видео Вики и несколько детских видео, где Илья играл с ними, Оле пришлось давать успокоительное. У нее началась истерика. Парень же держался молодцом, сжал зубы и молчал.

– Я отца увижу? – спросил он после того, как Олю уложили спать.

– Да, он еще вполне нормальный, – успокоил я Вадима.

– Хорошо, – выдохнул он. – Успею извиниться.

Вадим был сильно похож на нашего с Ильей отца – строгий, сдержанный, ни за что не поймешь, о чем думает и что чувствует. Оля же была копией мамы.

Мы спокойно долетели до Цюриха и приехали к родителям. Ленка и Ксеня были в городе, их решили пока не брать, хватит детям и знакомства с бабушкой и дедушкой. Все прошло на редкость хорошо. Уже через пару недель дети полностью освоились и вышли на учебу, правда, старались максимально много времени проводить с отцом, который уже был прикован к постели.

В конце ноября одним пасмурным днем, когда небо почти опустилось на город, а дождь мирно барабанил в окно, рано утром мне позвонила мама как раз в тот момент, когда мы сели завтракать. Втроем мы посмотрели на телефон, понимая, что никаких радостных новостей нам этот звонок не даст. Тяжело вздохнув, я взял трубку.

– Да, мам, – сдавленно сказал я. – Да, – закусил я губу, и на глаза непроизвольно навернулись слезы. – Буду. – Я положил трубку, стараясь обуздать эмоции.

Ленка с Ксенькой молча встали и обняли меня. Не ожидал, что узнать о смерти брата, к которой все были готовы, будет так больно. Успокоившись, я вздохнул и позвонил в похоронную службу: там уже все было договорено. Сам я отправился к маме.

Через два дня мы похоронили Илью. Успокаивало лишь то, что он умер, находясь в своей семье, помирился со всеми, а главное, был вместе со своими детьми. Хотя бы умер он счастливым, а не одиноким больным стариком.

На Новый год мы улетели в теплую страну, чтобы выдохнуть ото всех передряг. Ремонт дома завершился, так что после поездки мы обустроились на новом месте, ожидая скорого появления нового члена семьи. УЗИ показало сына. Девочки сами занимались разработкой интерьера и покупками всего необходимого, я лишь одобрительно качал головой, оплачивал счета и восторгался талантами дочери, у которой был удивительный вкус и чутье. «В тебя», – говорила Ленка.

Моя жизнь вдруг наполнилась смыслом, счастьем и радостью. Конечно, как и у всех, иногда у нас появлялись разногласия. То Ленка усиленно начала работать и жестко настаивала на том, что она тоже хочет вносить вклад в семью. Ее запал закончился на седьмом месяце беременности. То Ксеня чуть ли не переехала к Андре, оставаясь у него ночевать большую часть недели. Пришлось как-то включать строгого отца и напоминать, что она еще несовершеннолетняя. Андре тоже досталось по полной программе. То влетало мне, что я стал очень много работать и часто засиживался допоздна на выходных.

– Тебе еще сына поднимать, так что будь любезен, думай о здоровье, – ругалась Ленка и гнала меня то на прогулку, то спать.

Нельзя сказать, что я был с ней согласен, но меня очень забавляла такая забота. Первый раз в жизни кому-то было не все равно, что и когда я делаю. Жизнь играла новыми красками, и они, надо сказать, мне нравились.

Все проблемы ушли, и самое страшное осталось позади. Как казалось мне тогда…