Текст книги "Бойфренд со скидкой"

роман

                    Бой-френд со скидкой

            Луна взобралась на крутой небосклон и встала… Ольга задумалась: «Что ей делать дальше? А что могло произойти ночью, если всё равно всё уже давно позади, а впереди уже нет тех давно воспламеняющихся ночей, в которых она спала безмятежным сном любящей женщины».

          Она спала… А что ей было делать, если тебе ещё только что стукнуло, а женщине всегда может только стукнуть и не исполнится, каких-то сорок пять лет. Да?!… Возраст самый подходящий для того, чтобы вспоминать прекрасные дни давно ушедшей молодости и задуматься о происходящем. Сон был самый что ни на есть безмятежный. Ей снились лунные ночи, когда он занимал рядом с нею свободное место. Она стала забывать произошедшие какие-либо когда-то события с нею. Цветы?!… Зачем они? Всё равно её мальчик давно потерялся где-то там, за горизонтом её жизни. Так, мимолётное мгновение счастья и всё… Кадры её безмятежной жизни менялись один за другим. Весна наполнялась счастьем. Скоро опять произойдут события, в которых она опять будет счастлива и … одинока. И так год за годом.

        Но вот весна наступила, а жизнь не меняется. Что произошло? Она сидела на кухне и мешала ложечкой кофе, в котором оседал сахар. Круглые бока сушек поблескивали на солнечных лучах, пробивавшихся сквозь штору. На улице капала первая капель. Первая, весенняя. Кап…кап.. кап… Она встала и подошла к шкафу, висевшему на стене, открыла его и молча, не оглядываясь ни на кого достала хлеб. Потом задумалась, а что она будет есть с ним. Со вчерашнего дня в холодильнике, кроме пачки кефира и кое-чего, что можно было и нельзя есть ей и ему, ничего не было. Она опять посмотрела на хлеб и… Что это происходило с нею? Весна?… Она сама не знала. Уже много лет, как ей казалось сейчас, она ждала чего-то. Вот-вот произойдёт то, что она хотела в своей жизни – счастье. Но оно как-то проходило мимо неё и не заходило к ней в дом. Что это был за дом, в котором она сидела по утрам и пила как всегда заварившийся строго по рецепту кофе, и как всегда на столе лежали её любимые сушки.

     … Он прошёл по лестнице вверх и оглянулся. Что произошло, она не поняла. Просто оглянулся и посмотрел как-то поверх её и пошёл дальше. Что могло быть? Просто ничего. Потом она увидела его и он шёл к своей машине, а вокруг гудела улица весенними шорохами колёс и шарканьем ног множества прохожих. Воробьи летали над пустыми деревьями, на которых обязательно, когда потеплеет, появятся листочки, красивые и большие, кленовые. Они будут шелестеть под дождём, и звать её в унылую комнату со звуками Шопена. Так было всегда в её жизни.

        На другое утро она опять увидела его и посмотрела прямо в глаза. Он отвернулся и пошёл к машине, сел и уехал. А что, он должен был подойти к ней и что-то сказать? Нет, конечно. Так продолжалось ещё немного времени.

        Весна… Она разметала снег, рыхлый и подтаявший. Ручейки сбегали в колодце и прятались, словно они стыдились того, что она одна. Так и не нашла своего маленького счастья.

       «Ну, и пусть, бегут от меня…» – с горечью подумала она и помолчала, ещё больше давая себе взбудоражиться и опять молчать, как всегда, когда она думала о своей жизни.

        Солнечный свет мелькнул за поворотом зеркальца машины и она остановилась около неё.

– Прошу, можно вас, – позвал приятный его голос и она, вздрогнув, обернулась и улыбка показалась на её лице.

-Да. Вы мне?

– Я давно вижу вас и как-то боялся подойти. Вы такая, … – он задумался, какая она.

– Какая?

– Просто мне показалось, что вам чего-то не хватает. Можно вас подвезти?

– Меня?… Зачем?… Можно, – вдруг неожиданно для себя она согласилась и села рядом.

            Машина тихонько поехала, дома уносились далеко назад и скрывались один за одним. Рядом с ними ехали такие же машины и он, иногда поглядывая на неё в зеркальце, молчал.

– Вам не скучно?

– Не знаю… – пожала плечами она.

– Вы не желаете где-нибудь поужинать?

– Можно. Я  тоже хочу есть.

– Ну, тогда, я знаю маленькое кафе и мы с вами там остановимся.

                          Часть первая

– Ты опять начала. Всё с начала? – Игорь спросил и замолчал.

        Он уже давно знал, что будет дальше, если не прекратить весь этот балаган, который она начинала вот уже много лет. И так продолжалось почти каждое утро, когда он собирался на работу, а она сидела за своим туалетным столиком и смотрела на своё лицо. Лицо?… Да, оно у неё было всё также прекрасно, как и много лет назад, когда он позвал её в кафе, где она сидела с мужчиной и пила вино. А что же сейчас ей мешало? Он сел удобнее и пододвинул тарелку с салатом. Каждое утро он ел салат. Желудок не принимал больше другой, жирной пищи и ему приходилось решать свои проблемы таким образом. Салат, чай или кефир с кусочком белого хлеба. На часах уже давно было половина восьмого. Ещё немного и ему пришлось бы почти бежать и ехать с огромной скоростью по Москве, ожидая частые утренние пробки.

– А что такое? Игорь…– она укоризненно посмотрела на него, – Что могло произойти, если ты уже почти две недели не можешь сделать того, о чём я прошу. Ты зашёл в агентство и заказал путёвки на Кипр?

– Нет. Я этого не буду делать, – категорическим голосом он ответил жене и уже собрался встать, как она, медленно подойдя к нему, обняла за шею и притянула к себе.

– Так?… Нет… А почему, – она капризно надула губки и ласково посмотрела ему в глаза, – мы же давно нигде не были вместе? И, кажется, это было твоё предложение? Не так ли, милый? А что же на этот раз тебя остановило? Отчёт?… Или…

     Ольга не стала договаривать, что могло его остановить на этот раз. Она уже привыкла к его бешенному характеру работы. Вечно: отчёты, брифинги, какие-то встречи, о которых ей, он, конечно, не говорил, но она догадывалась.

– Я так скоро стану старой и не красивой. А ты хочешь жить с не красивой?

– Что ты милая, конечно, нет. Но Оленька, на этот раз мы опять собираемся на встречу, и там будет много деловых людей, от которых зависит весь будущий год. А ты, как я думаю, совсем не хочешь остаться без денег на твою красивую жизнь. Я ведь не ошибаюсь? Куда ты сегодня собираешься так рано?

– В салон, куда ещё. Надо же выглядеть прекрасно, когда тебе уже почти под сорок с… Ну, хорошо, я отдохну в салоне, а потом,… ну, придумаю что-нибудь. Иди…

   Дверь захлопнулась, и она осталась одна. Солнце светило в окно. Птицы на карнизе распевали песни, а на улице во всю таяло. Весна! Почти так же, как много лет назад, когда она шла по улице и остановилась машина, но… она села в другую, такую же красивую машину и поехала навстречу своей судьбе. Кто же знал, что так прекрасно они проживут почти десять лет. Он работал, она сидела дома и порой не знала, чем занять всё её свободное время. Каждое утро начиналось одинаково. Он просматривал газеты и пил свой кефир с кусочком белого хлеба, уходил, целуя её в губы на пороге квартиры на шестом этаже и возвращался почти к ночи, усталый. Она привыкла к вечно его брифингам, поездкам в командировки, деловым встречам.

    Утро в этот весенний день начиналось как обычно. Ольга села за столик, рассматривая своё очаровательное лицо. Нет, морщин ещё не было видно. Она очень нравилась многим мужчинам и иногда даже давала повод поухаживать за собой, как бы давая понять ему, что меня могут у тебя увести. Но он молчал, оставался безразличным ко всем её шалостям. Он знал, что от таких денег, благополучия ещё ни одна женщина не уходила, разве что, к другому такому респектабельному, как он сам. Он знал их всех. Они были заняты собою и своими делами. Их почти не интересовали женщины, так иногда. Больше всего лошади, казино и деловые встречи, на которых они решали все свои проблемы жизни.

– Алло. Да, я слушаю, – телефон зазвонил как-то неожиданно, она даже вздрогнула, но вовремя взяла себя в руки и потянулась к телефону, лежащему на кровати.

– Здравствуйте. Вы, конечно, меня не знаете. Но я о вас так много наслышан.

– Да?!… И как много?

– Много. Вы не желаете со мною встретиться?

– Да?!.. Зачем?

– Я вам скажу зачем, когда мы с вами встретимся. Это займёт не так много времени.

– А почему вы решили, что я к вам приеду? Я совсем не желаю с вами встречаться.

– Ваше право. Но то, что я хочу сказать вам… Это касается вашей жизни, той, в которой вы жили много лет назад.

    Ольга сидела и смотрела на окно. Солнечные лучи бегали по кровати, розовому покрывалу. Вот зайчик скакнул на пол и убежал. Она задумалась. Что он мог знать из её той, прошлой жизни, где она жила простой девчонкой.

Она уже давно привыкла к счастливой жизни сейчас, в которой её всё устраивало.

– А что вы можете знать? Разве что-то есть такое, что могло заинтересовать меня?

– Есть. Приезжайте на улицу N… Я жду вас.

    Он ещё раз повторил улицу и время встречи. Она задумалась, дать ответ согласия или… Но что-то её всё-таки удерживало. Она уже совсем забыла, что было в её простой жизни московской девчонки.

-Ладно. Приеду. Но вы мне должны обещать, что кроме вас там никого не будет. Мою безопасность.

– О! Это-то я как раз вам обещать могу.

    Телефон отключился.

    Она сидела и молча смотрела на окно. Что ей ещё оставалось делать, когда вот так, в такое раннее утро к ней неожиданно ворвался чужой совсем ей человек, о котором она даже и не подозревала вовсе. Вдруг попытался напомнить ей о чём-то, что могло быть в её прошлой московской жизни. Она так и не могла вспомнить. Но всё-таки решила, что поедет.

   Ольга подошла к столу и взяла книгу. Она давно читала роман известного писателя, и сейчас ей надо было немного забыть о странном телефоном звонке. Игорь никогда не спрашивал её о прошлом. А что могло быть? Она простая девчонка Москвы. Просто ей повезло немного больше, чем другим. Она не жалела, что ушла тогда из кафе с ним, и теперь жила респектабельной жизнью богатых и знаменитых. Он всегда дарил цветы, а она принимала их с искренней любовью и ни о чём не жалела. А что могло ей не доставать. Отдых: он всегда где-нибудь в Европе. Дома ей никогда не было скучно. Подруг, а она решила, что ей не стоит обременять себя в своей современной жизни, было немного.

– Да. Игорь, сказал, что будет поздно. А что, что-нибудь передать?

    Его знакомый бизнесмен отвечал, что ему надо от её мужа и она говорила, что обязательно передаст ему всё то, что он сказал.

    Весеннее настроение не покидало её уже много дней и она, улыбаясь прошла в комнату. Хорошее красное вино немного расслабило её, и она присела на диван. Журнал лежал на столике. Поэтому, отложив книгу, она взяла его. Ей нравилось смотреть картины хороших художников, ездить на презентации, знакомиться с людьми, известными в области литературы и искусства. Ей ещё никогда не было скучно. Игорь не мешал ей в этом и смотрел на её увлечение с улыбкой: «Пусть отдыхает, раз ей это нравится». И так шли годы.

   В журнале светской хроники она увидела информацию о новом аукционе. Ещё раз просмотрев страницу с фото изделий, которые должны были представить взору и посмотрев на часы, прошла к выходу.

   В машине она вспомнила, как немногим двух лет назад, вот также, она мчалась на аукцион. Машины заняли свои места в ряду огромного шоссе. Она торопилась и цветы… они лежали на сидении, сзади, шевелили лепестками под каждым толчком при движении. Ветерок разбегался по салону авто и она, красивая и всегда неожиданная, как взрыв в яркое утро, врывалась в салон. Двое мужчин сидели в креслах и о чём-то говорили. Она старалась не замечать их. Она приехала на торги. Немногих любителей хорошего искусства она знала и поэтому немного наклонила голову в их сторону.

   Стены комнаты почти не освещались. Небольшой свет с люстры, подвешенной посреди зала, заливал всю ту часть комнаты, где только что проходил аукцион по продаже реликвий знатного господина, который скончался в конце 18 века.

    На стенах висели картины, кисти известного художника: Господин N и гуси, Господин N на кресле. Это были только те картины, которые из-за низкого содержания и наивного искусства остались после широкой продажи предметов роскоши Господина N.

    Аукционист представил каретные часы швейцарской фирмы Бреге. Впервые, часы представленной фирмы, появились по приказу Наполеона I, военные, в египетской компании 1798 года. Сам французский император владел каретными часами «Бреге» под номером 178. Они были с четвертным репетиром и полным календарем.

    Аукционист поднял молоток и пытался уже подтвердить цену часов, названную в четвёртом ряду господином Дмитриевым.

    Тихо, еле слышно, господин Дмитриев произнёс:

– 5.

– Лот под номером 38: первоначальная цена – 1500 тысяч долларов. Каретные часы швейцарской фирмы Бреге, 1798 год. Господин, номер 235 – 5 миллионов долларов – раз. Номер 235 – два, 235 номер, господин Дмитриев – три. Каретные часы швейцарской фирмы Бреге, 1798 год, проданы. Лот номер 38 продан за цену 5 миллионов долларов. Господина Дмитриева прошу пройти за оформлением документов на лот 38. Пожалуйста.

    Аукционист мягко улыбнулся и поклонился господину Дмитриеву.

    В Москве Матвей Дмитриев был известный любитель исторических ценностей и хороший знаток знаменитых предметов нескольких родов, которые давно уже потеряли всю свою связь рода о себе и оставалось лишь несколько аукционных торгов, где можно было ещё приобрести предметы роскоши из этих родов из Швейцарии.

    Ольга посмотрела на счастливое лицо бизнесмена и молча продолжала изучать каталог. Ей показалось, что картина, на которую в дальнейшем назначалась цена лота, была знакома. Она уже где-то видела её. Она была так увлечена лотом этой картины, что не заметила, как господин Дмитриев вышел и уехал. Ей много рассказывали о его вкусах к живописи и старинным изделиям. Как-то говорили, что он даже дома держит много ценных картин и изделий, переживших историю Наполеона и некоторых королей Франции. И поэтому, когда он вышел из зала, то постарался уехать к себе, в загородный дом. Позже ей рассказали интересную историю, что произошло.

    … Господин Дмитриев вышел на улицу. Москва, а она всегда представлялась столичным жителям и приезжим в очаровательном наряде: была ли то зима, весна, осень или самое прекраснейшее время года для всех, без исключения, известных в мире богатых людей в России – лето.

    Листья на деревьях ещё не собирались распускаться.  Ветер, развернулся налево от дома напротив и прошёлся по крышам близлежащих строений и кварталов. Господин Дмитриев открыл дверцу машины и сел на заднее сидение. Он был в приподнятом настроении и насвистывал какую-то мелодию, которая вот уже несколько дней крутилась у него в голове, и он никак не мог вспомнить, откуда это.

    День набирал силу послеобеденного часа. Машины, повышая скорость, ехали по проезжей части  проспекта. Люди спешили, кто куда, оставляя за собой утренний кофе за небольшими столиками маленьких кафе.

    Дмитриев ехал к своему другу. Они уже давно дружили с ним и сейчас, когда он так быстро приобрёл то, за чем охотился уже много лет, готов был представить своему лучшему другу кинжал. Они, небольшого размера, лежали на заднем сидении, рядом с ним и он, поглаживая их поверхность, улыбался своим мыслям.

    «Как будет рад Константин. А я его обскакал. А-а-а… Вот тебе, вот»… – Дмитриев показал кому-то язык, своего молодеющего ещё лица и засмеялся в ответ своим мыслям.

    Вот так, смеясь и веселясь, готовый подпрыгнуть на месте и крикнуть в ответ на свою придуманную историю о приобретении и представлении предмета его, уже Его роскоши, он ехал к Константину.

    Машина остановилась возле высокого красивого здания – особняка. «Да,… Костька всегда умел устроиться. Уж это – то ему удавалось, как никогда кому лучше всего. Домик… Был… По всем последним архитектурным проектам»…

    Дмитриев даже позавидовал ему – Костьке: другу, с которым прошёл весь свой изобильный образ жизни, жизни потерявших облик людей. Нет! Конечно, вид у них был даже респектабельный, но не вид людей живших за свой счёт.

  «А,… вот Костька когда-то делал такие дела, как никогда круче и никто ещё не мог устоять перед ним, даже Лоб. Тот всегда уходил от препятствия, если видел, что Его – Лба, пытались превратить в человека, живущего на одну, государственную зарплату».

    Поэтому, сейчас, Дмитриев вышел из машины, поправил галстук и пошёл навстречу своему другу, который шёл к нему, раскрыв, для принятия в объятия, руки.

– Как я рад, тебе. Ты, знаешь. Искренне, – мягко улыбался Костька, – Ну покажи, покажи, что приобрёл? Ох, и красота!

   Да, вот так жили два лучших друга в Москве, где, конечно, как вы догадались, живут самые лучшие умы нашего «общества». Зарплата, а она у них!… Ого какая!

– Да, а самое главное есть что вспомнить – то. Ведь ты, сам знаешь, как проходит аукцион. Все сидели, как всегда, на своих привычных местах. Были все, и даже самые далёкие люди с востока. Но они держались обособленно. Предметы роскоши – я тебе скажу! О! Был даже халат, ну ты знаешь кого… – Дмитриев подмигнул ему и замолчал.

    Он думал, как бы приобрести этот халат, принадлежавший когда-то самому! террористу. И как это он попал на аукцион? Его так долго ловили и вот теперь, он, вернее его вещь, уже на аукционе. Можем ещё.

– Ну, упали цены нынче на лучшие предметы: ножи, оружие, стаканы из нашего стекла, когда-то так страшившего нашего брата. А теперь, вот, смотри ты, мы покупаем их. Ох, братки, надо быть осторожнее… – он вздохнул, и немного набрав воздуха в грудь, выдохнул, –  Уж лучше я куплю кинжал, чем ваше состояние. Мне как-то не сподручно, такому чуткому руководителю своих братьев, вести себя на уровне мелких… Ну, не драться же мне с ними на торгах. И как это он выставил цену на эту вещь, набросился на своего же брата. Ох, ребятки… Разве ж можно так. А каска 3 Рейха? Вот взял Он её. И чего это он ругался на них. Чуть ли ни свалку устроил в зале. Кидались друг на друга, как простые чёрные боники.

    Потом, он, господин Дмитриев, прошёлся по комнате и поднял бокал с виски, и проговорил:

– Ну, ты знаешь, это мне сегодня повезло. Кинжал, хороший. Ты не кисни. Ещё купишь себе, может быть даже лучше, чем этот. Поеду, положу его в сейф.

   И он вышёл из комнаты, где оставил своего друга, Костьку в одиночестве. Тот ещё долго приходил от такого натиска своего любимого друга, а позже, он узнал, что кто-то взломал сейф и кинжал пропал. Ну, это была такая длинная история, что Ольга постаралась забыть её именно сейчас, когда она сосредоточилась на картине.

                               часть вторая

    Ольга вышла из зала и подошла к машине. Она ещё не решалась поехать к мужчине, который позвонил утром. Что-то сдерживало её. Москва… Ветерок подхватил её пышные волосы, а солнце пригладило их. Она села и вставила ключ. Машина мягко тронулась с места и на проспекте, где их было множество, она заняла своё место. Весна, только что пришедшая на проспекты Москвы, начиналась с утреннего солнца и щекотала по утрам нос, когда она ещё спала. Она вспомнила историю с господином Дмитриевым и опять улыбнулась. «Как, они, эти мужчины, словно маленькие дети, радуются подаркам судьбы! Купил кинжал и рад. Но сейчас многие истории из прошлого, а тем более вещи людей, живших много веков или лет назад, придают шарм. Чего только не случается с ними. Они как магнит притягивают, их крадут, убивают за них. Да!… Это прошлое… Интересно, а что он хотел напомнить обо мне?…»

    Мысли в её голове, как всегда, имели свой порядочный ход. Она ехала, останавливалась и ехала дальше. Скоро она оказалась на том проспекте, где он ожидал её. Она посмотрела по сторонам, есть ли что-то останавливающее её и припарковала машину. Ещё немного посидев, подумала, правильно ли она делает это, что приехала сюда, к совсем незнакомому мужчине, которого, может быть, никогда не видела и уж, тем более, не знала? Посидев ещё несколько минут, вышла и пошла к кафе.

    Это было маленькое кафе, приличное. Чёрные шторы очень красиво сочетались с дизайном помещения и красивые белые столики с инкрустированными ножками в стиле барокко, русского, дополняли картину истории королевы Екатерины. «Странно, как это я никогда не была здесь?»

   Ольга села за один из столиков и… ожидала. Она не знала, что ждёт. Что-то настораживающее надвигалось на неё, и немного отпускало. Она так и не вспомнила в своей сорока пяти летней жизни того, что могло привести её сюда в центр Москвы и ждать… Ждать?… Да, ждать.

   Немногим спустя десяти минут к ней подошёл красивый мужчина, брюнет, немного восточного типа и попросил разрешения занять одно из мест за её столиком.

– Пожалуйста, – ответила она голосом, спокойным, и помолчала.

– Меня зовут, Фарид. Вы не пугайтесь, я вам не сделаю ничего плохого. Но обстоятельства сложились так, что мне пришлось всё-таки разыскать вас и поговорить…

   По залу разливалась музыка, весеннее настроение как бы подмывало встать и подарить цветы ей, но этого не последовало. Она была не на встрече со своим любимым человеком. А он не был её другом, тем, с которым можно было вот так, прячась от всех глаз, забежать в далёкое и не далёкое кафе и сидеть, наслаждаясь биением сердец.

– Очень приятно. Меня, Ольга. Что-то привело вас ко мне?

– Да. Я не знаю, как начать. Это было давно. Я был совсем ребёнком. Может быть подростком. Но ведь все дети всегда для родителей остаются маленькими. Летом, когда ваши родители уезжали на море, в Италию, я и не подозревал, что их ждало, тогда… Тогда… Да,… это было давно, но было. Они остановились, как всегда в отеле, в котором любили отдыхать. Их две комнаты наполнялись ароматом духов жены, моей мамы и приятным запахом табака, отца. Вы не удивляйтесь тому, что я называю их вашими родителями. Нет, я просто вам рассказываю вашу историю. А потом… – он задумался, подбирая слова, – А потом, ветер, шквал. Они бежали по улицам, но ветер был очень сильным. Отец погиб. На него упали остатки крыши дома. А мама,… она лежала в больнице. Она была беременна,… вами. Как вы думаете, сколько мне лет?

   Ольга сидела, боясь пошелохнуться и, затаив дыхание слушала его, мужчину, лет пятидесяти, с седеющими висками.

– Лет пятьдесят… – осторожно переведя дыхание, ответила она.

– Да. Мне пятьдесят три. А тогда мне было восемь лет, когда родились вы. Вас ничего не удивляет? У вас такие же чёрные волосы, как у мамы. У женщин восточного типа всегда красивые волосы, пышные, с блеском.

– Но это… мои волосы, достались мне от мамы. У неё тоже были чёрные волосы. Она умерла совсем недавно. И как я могу,…  как мне поверить вам? В этот рассказ,… который вы мне рассказали?

– Не знаю. Но я думаю, что вам надо поверить. Я ни сразу к вам обратился. Я много времени всё сверял, даты,.. проверил много материала, документов, фото. Вам ведь сейчас сорок пять? Вам видимо родители просто не рассказали, откуда вы появились у них?!…

– Да, но… мама никогда не говорила мне… и папа… Он много работал, чтобы содержать семью. У меня есть ещё брат. Он живёт на востоке. Мы жили в простой московской квартире. Мама, правда, болела, много и часто. Это, когда она родила меня. Но в нашей семье никогда не говорили о таком событии.

– Конечно, как можно говорить об этом. Ведь они познакомились в больнице, когда маму перевезли в Москву. Они лежали вместе с вашей в одной больнице. Познакомились. Прошло много времени. А я всё помню. Когда меня привезли к ней, она лежала на кровати и её лицо… её лицо было таким бледным. Она только что родила вас. А потом… она умерла. Сказалось большое напряжение тех дней, шторм. Гибель отца. И тогда ваша мама забрала вас. Её ребёнок умер во время родов. Это второй мальчик. Ваш отец горевал. А я совсем не знал, что произошло позже. Мне не говорили ни о чём… Вы моя сестра.

   Ольга смотрела на лицо не молодого симпатичного мужчину и боялась верить.

– Не пугайтесь моего вторжения в вашу жизнь. Я сам заработал на свою жизнь. Много осталось от родителей. Я не смогу стеснять вас.

– Хорошо… Но что может подтвердить ваши слова? Ведь вы говорите, что просмотрели много документов?

– Фото. Вы очень сильно похожи на маму. Именно сейчас, в вашем возрасте. Вот, это фото, тех лет, когда они с папой отдыхали в Италии.

   Ольга взяла фото и чуть не выронила его. На неё смотрела женщина лет тридцати так похожая на неё в этом возрасте. Она уже подумала, что это он снимал её лет пятнадцать назад. Потом ей врезался в память случай, как, тогда возле дома, где она работала, к ней подошёл мужчина попросил и что-то спросил… Она очень долгорассказывала ему о Москве, они ходили по улицам, а потом он уехал…  Она не знала, почему именно этот случай вспомнился ей. Но видимо между ними была какая-то связь. Странно… Эта женщина, копия её, смотрела на неё и так и подмывала спросить, мы моё отражение?… или это – Я?

– Да, на фото, женщина почти копия меня. Но почему я должна вам верить? Ведь сейчас делают коллажи, фото не отличишь от настоящего. Конечно, фото, отличается от коллажей. Видно, что оно снято много лет назад.

– Это ваша мама, настоящая, на фото. Я живу в Москве, но часто уезжаю в Дубаи. Это моя родина и… ваша.  Если вы согласитесь.

– Соглашусь? На что? Ещё нет причин для этого. Мы с вами взрослые люди и не можем делать таких поспешных выводов. Это ведь жизнь. Я, конечно, не бедно живу. Но мой муж, он сам заработал всё то, что мы с ним имеем. Нет детей. Ну что ж, я видимо из тех женщин, которые всю жизнь проживут без детей. Это, конечно, немного удручает меня, но уже привыкла к этой мысли.

– Вы поверьте мне. Есть много других документов, которые говорят, что вы моя сестра. В Дубаи… я вам покажу их. Но вам надо будет поехать туда. Вы можете приехать ко мне вместе с мужем. Безопасность я вам гарантирую.

– Я поговорю дома с ним и мы позже… – она посмотрела на него, в окно, на голубей, клевавших крошки на тротуаре, – Ответим вам. Я не могу дать ответ так быстро. Извините меня. Мне надо ехать.

– Вот моя визитка. Звоните. Я буду ждать.

   И он встал, помог подняться ей и они пошли к выходу.

   В машине она сидела молча и смотрела на дорогу. Она уже много продумала по поводу предложения Фарида, как назвал себя мужчина. Стоит ли ему верить? На перекрёстках мигали светофоры, машины проезжали мимо, некоторые, обгоняя её. Она, почему то вспомнила лето. Как отдыхала, одна в лесу. Шёл небольшой дождь, июльский дождь. Она остановилась на обочине дороги и думала…

    … Лес шумел от небольшого ветерка. Шум падающих иголок был еле слышен среди поднимающейся травы. Кое-где расцветали ромашки и лилии. Солнце пробивалось сквозь падающие хвойные иголки и листья берёзы. Небо отсвечивало ярчайшей голубизной над лесом. Птицы уже пели, летая над деревьями. Лес просыпался…

    Вот зашелестела листьями белоствольная берёзка и мягко опустила свои ветви над травой. Они поласкали зелёные верхушки зелёных красавиц и опять поднялись вверх. Теперь ничего не оставалось, как опять шелестеть листьями на ветру, который, нет, нет, да и пробивался в лесные чащи.

   Голубое небо ещё несколько раз подмигнуло ярким жёлтым и голубым цветам на поляне и спряталось за белые мягкие облака, словно молодая красавица укуталась в белое манто.

 Зазвучала мелодия… мелодия июльского лета, она всё звонче звучала во всех уголках леса.

   Высоко в небе запела птица, первая, вторая, вот она запела чуть громче и её подхватили другие. Их пение разносилось далеко за поляной, где росли сосны и берёзы. Молоденькая берёзка качала ветками в такт мелодии ветра. Раз, раз, раз… Как бы раздавалось под её ветками, которыми странный дирижёр, лесной житель, руководил, словно в оркестре. Вот они повернулись к солнцу и поласкали свои зелёненькие молоденькие листочки солнечными тёплыми лучами. Сосна вторила им падением и шуршанием иголок со своих веток. Иголка: одна, вторая, третья… Они тихо спускаются обдуваемые лёгким лесным ветерком на мягкую пастель из изумрудной травы.

    По небу плыли голубые облака. Солнце играло своими лучами на верхушках деревьев, заглядывая порой в самые недоступные места густого леса и поляны.

     Лес!

    Как он был прекрасен, летом в июле! Его журчание падающего дождя с серых туч, шуршание иголок по стволам сосен, шелест листьев на берёзах. Чистая мелодия природы.

   Кап…кап…кап…

   Это первые капли летнего дождя опускаются на зелёненькие листочки берёзы и, сорвавшись вниз, летят на мягкую траву, верную подругу, готовую придти к тебе на помощь в любую минуту, чтобы избежать большой беды.

   Иголки зашуршали ещё быстрее. Капли закапали сильнее, и пошёл тихий июльский дождик.

   Он не прерывался вот уже минуту, другую. Странно было видеть первые капли летнего дождя при солнечном свете, который нет, нет да и прорывался сквозь из внезапно набежавшей тучи. Капли, светящиеся различным цветом: зелёным, голубым, белым, жёлтым и серым, капали на листья и отпрыгивали на поляну, покрытую цветами ромашек и лилий. Жёлтые лилии наклонили  головки под тяжестью воды и уже готовы были заплакать от их невероятного шумного бега.

– Ну, как мы можем столько времени терпеть такое нахальство дождя? – как бы говорили они, наклоняя крупные лепестки к траве, прячась от шумного дождя за их спины и в это время думала Ольга.

– Ну, я ещё немного пошумлю и уйду, – сказал с хрипотцой Дождик и его капли уже лились сплошной стеной на поляну.

   Дождь!…

   Он так красив летом в лесу! Как он прекрасен, когда только начинается в первой капле её матушки Природы! А Она, вся приосанившись, стоит величавым лесным массивом над рекой и лишь пение птиц, да шелест листьев красавиц берёз и шуршание иголок гордых сосен напоминает нам о ней.

   Вот Я! В самый разгар лета! Принимайте меня к себе! Я ещё немало принесу вам красивых мелодий лесной сказки в яркую солнечную погоду под голубым, непременно голубым небом. Кузнечики, они прострекочут вместе со светлячками в густой траве среди ярких красных ягодок земляники и разбудят животных, спрятавшихся в норах. Зайчики поднимутся на задние лапки и навострят ушки, оглядываясь на шум леса и падение иголок: Не грозит ли им какая опасность?

   Ежи поползут вдоль по тропинке, приминая траву, своею отяжелевшей массой тела после еды. Где-то пробежит маленькая кабарга, задевая своими глупыми маленькими рожками листья красавиц берёз и опять убежит, пугаясь шума падающих иголок с сосен.

   Ветер будет шуметь среди ласковых листьев деревьев и гордых веток елей.

 Вот только июльский дождик будет петь нам свою мелодию: шумную, светлую, чистую, покрывающую сплошной пеленой все поляны и деревья перед берегом реки.