Текст книги "Истории жизни. Проза (сборник)"

Одна луна свидетель
Новелла

Солнце поднималось над городом. Лучи скользили по крышам домов и деревьев. Люди начали просыпаться. На улице их было совсем немного. Иногда по площади пробегали или проходили всего несколько человек, спешащих на работу.

Мы тоже начали просыпаться в отеле. Руководитель группы прошёлся по комнатам и предупредил всех, что сегодня экскурсии по городу. А потом отдыхайте или решайте, кто пойдёт в ночной бар. Нас пригласили.

Мы поднялись в своём одноместном номере, умылись. Я раскрутила бигуди и уже причесывалась, как позвали на завтрак в ресторан отеля Република, что в Пловдиве.

На улице ярко светило солнце.

Официанты, молодые парни, обслуживали наши столики. Яркие солнечные лучи скакали по столам, за которыми сидели сразу по нескольку человек из нашей группы.

– А что, мы сегодня в ночной бар идём? А куда? – спросил кто-то за нашим столом.

– Не знаю, спроси вону него, – и показала на руководителя группы, – Он говорил, что нас повезут на фабрику игрушек, будет экскурсия по фабрике, а потом с ребятами комсомольцами знакомиться будем. Они нам расскажут о своей организации, что делают, что проводят.

– А… Ну, это интересно, – поправляя салфетку на коленях ответила я.

Автобус подошёл к отелю и вся группа, шумно рассаживалась на сидения.

Гид Женя поздоровалась с нами и начала рассказывать о городе, втором по величине в Болгарии.

… Город не большой. Имеет несколько предприятий. Много магазинов и баров. На горе в парке, стоит памятник Алёше – русскому солдату освободителю в Великой Отечественной войне. Здесь мы остановимся чуть позже. А сегодня у нас экскурсия на фабрику игрушек. Вы познакомитесь с ребятами комсомольцами. Они вам расскажут о себе, о своей комсомольской организации, покажут цеха по производству игрушек, мягкой и кукол, – Гид Женя рассказывала в микрофон, и её голос твёрдый и тёплый предлагал посмотреть на улицы города Пловдива.

Автобус вкатился на площадку перед фабрикой игрушек. К нам навстречу вышли молодые ребята и пригласили всех, всю группу пройти на территорию фабрики.

Светлые окна и большие цеха с множеством швейных машин и женщинами стояли по всей площади цеха. На столах лежали игрушки, пошитые девчатами фабрики. Куклы были разного размера: большие и маленькие, с различными волосами. Белыми, голубыми, розовыми. В разных платьях. Тигры, полосатые, небольшие, лежали на других столах.

Нас знакомили с девчатами цеха по производству кукол и мягкой игрушки. Рассказали об истории фабрики.

Позже мы пошли в комсомольскую комнату, где ребята комсомольцы познакомили со своей работой в комсомольской организации. Здесь нам предложили попить кофе и предложили исполнить танец Хоро вместе с комсомольцами болгарами, в честь знакомства советский молодых людей и болгарских комсомольцев.

Весёлый танец Хоро прошёлся один круг по комнате и другой, и все веселились и смеялись. Какой замечательный танец есть в Болгарии. Весёлый, солнечный, как воздух, напоенный розовым запахом цветов и ароматом винограда в долинах.

За пределами Пловдива, есть огромная долина красных роз, которые в жаркую погоду под тёплым ветром танцевали Хоро вместе с молодыми девчатами и парнями болгарами.

Это был самый большой праздник болгар.

Наконец солнце начало опускать свои лучи на наши окна, уходя спать за дома. Далеко на запад.

Свет в окнах зажигался лампочками люстр. Луна проплывала над самым отелем, поглощая нас в ночную тьму и освещая лишь часть стен домов, которые были не заслонены тенью. Поэтому, лунные лучи попадали на небольшие аккуратно сложенные мостовые, не больших улочек, между каменными стенами домов.

На улице было тепло, и мы стояли, накинув пальто на плечи. Молодые пары ходили по площади перед отелем. Бегущая строка пронеслась новостями о каком-то боксёре. Дальше свет от множества огней рассыпался по городку. Отель был невысокий. Всего три этажа. Видимо раннее это было старинное здание. Почему-то оно напоминало собою старинный замок.

Свет освещал и раскопки, неподалёку от отеля. Парни подошли и познакомились с нами. Рассказывали о себе. Они болгары. Живут в этом городе.

Черноволосый парень предложил погулять по городу. Он шёл по улице своего города и рассказывал о Пловдиве, его дискотеках.

У нас всегда весело. Есть где отдохнуть. Можно и ко мне пойти, посмотреть журналы. Интересно, я ещё никогда не была в гостях у болгарина. Это, наверное, какая-нибудь квартира со старыми половиками или шторой из бамбука.

Почти не соврала. Комната была маленькая, однокомнатной квартиры, расположенная почти в подвале. Сам парень напоминал мне Валерия Леонтьева. Такой же темноволосый, с кудрявой шевелюрой. Худощав, в меру. Карие глаза смотрели на тебя и рассказывали о городе, о том, чем они занимаются в свободное время.

– У нас проще. Если девчонка захотела любить парня, то она свободна. Ей никто не может ничего сказать. Это у вас зажатые в союзе все. Мы живём давно свободной жизнью. Мы ведь Европа. И здесь свободнее себя чувствуем. О насилии никакой речи и не идёт никогда. Сама решает за себя. И женятся на ней потом парни. Хочешь посмотреть журналы. Это о молодых людях, о моде. Их у меня много, – сказал болгарин, протягивая мне журналы, – Раздевайся, – предложил он мне.

Он достал два стакана и налил сок.

Луна светила в окно. Лучи скользили за шторами, спрятавшись, словно папарацци за окном и смотрели, что будет происходить в комнате между молодой девчонкой и парнем. Им было всё интересно. Вот он подошёл к ней и обнял её. Она не особо сопротивлялась, но он почувствовал напряжение между ними. Ещё раз поцеловал её в губы. Она твёрже упёрлась ему в грудь, отодвигая лицо. Что-то её насторожило. Она почувствовала напряжение в его теле, что он хочет чего-то больше. Он упрямо обнимал её и она, уже пошатнувшись, упала на тахту. Так она пролежала немного, пока не сопротивляясь ему. Он целовал всё настойчивее. Пальцы его скользили по её пальто, расстёгивая пуговицы, а другая рука скользнула вниз. Папарацци напряглись за окном, прижавшись лбом к стеклу. Лучи луны твёрдо упёрлись в стену. Некоторые лунные блики блуждали по крыше и пытались проникнуть в комнату, но их не пускали шторы, опущенные на окна.

Она лежала на тахте и что-то говорила ему. Что она говорила, слышно не было. Видно было, что она немного взволнована и пытается что-то сказать ему, что не хочет его ухаживаний. Но он настойчиво опрокидывает её на постель. Возня продолжается несколько минут и вот она, напрягая своё тело, откидывает его в сторону.

– Ты, что, думаешь, что я какая-то дура, что вот так лягу с тобою в первую встречу. Что ты себе возомнил. Что, красивый, и все к тебе побегут. А ты со своими девчонками так веди себя. И не надо мне показывать свой член. Он меня не волнует.

Девушка откинула парня в сторону и пошла к выходу, поправляя волосы и пальто. Она его так и не сняла.

– Ты зачем меня привёл сюда? Этим заниматься? Ошибся, – она резко оборвала его, лицо её красивое раскраснелось, чёрные волосы рассыпались по плечам и теперь лучики луны пытались успокоить её, поглаживая по плечу, мол, не расстраивайся так сильно. Ведь всё равно ничего не случилось.

– Ну, что, пойдём. Как я найду дорогу к отелю. Я ведь совсем не знаю города. Давай, провожай, – она с твёрдостью в голосе произнесла свои слова, чуть волнуясь после произошедшего.

Она волновалась. Было уже темно. Много времени. Наверное, часа три-четыре ночи. Он посмотрел на неё.

Она, словно пантера в прыжке, вся разъярённая, с чёрной гривой волос разлетавшимися при каждом её шаге, раскрасневшаяся, что её смуглому лицу очень шло, с глазами чёрного цвета, смотрела на него ненавидящим взглядом и гневно произносила слова, которые может быть, и доносились до него.

Он смотрел на неё, на свой член. Он, молча заправил, брюки, ещё раз посмотрел на себя и на неё. Мол, чего раскричалась. Всё бы было хорошо. Не ты первая, не ты последняя. И чего она орёт.

Она смотрела и боялась, как бы ни позвал сюда своих друзей. С ним, с одним-то я справлюсь. А вот… Она ужаснулась своей мысли. Только не произнести эти слова вслух. Ему ведь только позвони по телефону и всё. А они, скорее, где-то здесь, рядом. Он не ожидал такой наглости от неё, девчонки. Привык, что они ложились под него всякая, какую он поманит пальцем. А тут, какая-то дура оттуда, да ещё со своими приказами. Дура… – подумал, наверное, он про неё.

Она уже не помнила, как пинала его туда, где его член, как он пытался силой овладеть ею. Она, вся возмущённая ситуацией, была сейчас ещё и так хороша, что отталкивать её опасно от себя, а справиться, с нею, с пятидесятью килограммами, он побоялся. Она ведь оттуда. Будут неприятности.

А лучики луны следили за происходящим и переживали вместе с нею.

Вот погас свет в комнате…

– Боже, мой, что он пытается с нею сделать? – забегали лучи луны по стенам обеспокоено. Они побежали к выходу из дома. Но там была тишина. Даже дверь не скрипнула.

В тишине комнаты ничего не было слышно. Только сопение молодых людей. Что происходило там, никто не знал. Лунные лучики бегали по стене и старались запрыгнуть на подоконник. Но плотно закрытые шторы не давали даже возможности проникнуть во внутрь. Тут штора немного отодвинулась, и лучики скользнули сквозь полоску между штор. Они побежали по подоконнику и увидели: девушка стояла и твердила ему.

– Ты сейчас пойдёшь и проводишь меня. Ты же знал обо всём раньше. Я ведь не знаю города. Ты, наверное, всегда приводишь из отеля девушек из других стран для того, чтобы спать с ними. Но я не такая. Давай, пошли, – говорила девушка, стоявшая напротив него.

Он молчал. А что говорить.

«Ну не хочешь, твоё дело. Ведь тебя не неволят». По тому, какое было у него лицо, можно было догадаться, о чём он думает. Он пожал плечами.

«Я что, что-то сделал с тобою? Нет. Ну и зачем так кричать»?

Он молчал и только пожимал плечами на её слова.

– Пошли, – немного помолчав, когда она успокоилась, сказал он.

И они вышли. Маленькая лестница вела наверх, на улицу, по которой они пришли. Она даже не успела рассмотреть всё, когда шла сюда. А теперь смотрела на всё и только тревожные мысли носились у неё в голове.

«Боже! Как я могла сюда прийти? Ведь можно было догадаться, зачем он зовёт тебя и куда. Ведь большая, взрослая. Восемнадцать лет. Любопытство далеко не заведёт. Так можно и потерять всё. Дура, какая-то. А потом сказали бы, что сама виновата. Ведь тебя никто не остановил даже. Какие подруги могут быть после такого случаи».

Потом, тихонько лучик домашнего света скользнул по коридору и лестнице, что вела вверх к выходу из дома.

И вот, она показалась первой, вся раскрасневшаяся с рассыпавшимися чёрными волосами по плечам. Её глаза смотрели вперёд, и она совсем не хотела смотреть на него. Он шёл позади её. Он не переводил дыхание, как это пишут в книжках и романах о любви. Он просто шёл с простым лицом, словно ничего не произошло.

По улице шли уже не под руку, как до этого. Девушка шла впереди, а он сзади. Мощёная дорога под ногами отдавалась звуками шагавших по ней наших ног. Тихо, так, стук, стук. Стены домов, окружённые лучами луны, молчали. А что они могли сказать. Им ведь невдомёк, кто это идёт и что происходит. Так, наверное, все преступления происходят на улицах городов. Стены молча, смотрят на всё, и только тишина в ответ. Словно замкнулись в себе. Ты идёшь по улице, а она молчит тебе в ответ.

Он шёл как обычно. Словно вообще ничего не произошло. Так, гуляют девушка и парень, слегка поругавшись, и теперь идут, не разбираясь в своих проблемах с кем-то. И зачем кому-то ваша проблема. Вы её создали и теперь сами её и решайте. Вернее, ты сама её себе создала, и кто тебе в этом поможет. Посмеются только.

"Вот, глупая, и зачем пошла с ним, с красавчиком? Он у нас такой. Всегда к себе позовёт и бросит».

А ты идёшь, и тебе плохо. От того, что ты сама себе отказала в этом… Но, опять же, тебе всего восемнадцать. Другие усмехнулись и сказали бы, ну и что. А ты, нет, в крик. И что он подумает.

«А зачем тебе думать об этом? – сказали бы стены в ответ на твоё решение проблемы, – Ведь проблемы – то, по сути, нет. Так, прошло всё, сумбурно и всё. А ты что, хотела сразу в ЗАГС с ни, что ли? Но он не хочет себя связывать узами брака. А он сам-то захочет с такой девушкой жить. И будет всю жизнь бегать к отелю, чтобы такую же найти и переспать. Так просто и всё. А ты сразу о каком-то возвышенном чувстве? Фу, какая глупая ещё».

«Я глупая, ещё. Мне ещё мало лет и я неопытна. А он на этом наживается. Разве можно так? Вот, вы, мне, стены, скажите об этом. Ведь вы много видели здесь расставшихся пар. И разве вы не видели позор девушек, бежавших от него и смех парней вслед, под улюлюканье. Ведь вы молчите всегда, когда ищешь ответ на свой вопрос. Вот, вы, возьмите и скажите всё. Слепые стены. Кому вы нужны. Боже! Как горько всё. Никто не хочет ответить тебе на вопросы твоей проблемы и все молчат, только усмехаются в ответ. Даже, вы, камни на мостовой. Всё видите и молчите».

И слёзы, пытавшиеся прорваться сквозь молчание стен, остались в тебе.

Он довёл её до отеля.

Луна всё это время следила за событиями на маленькой улице в городе и перевела дух, лишь, когда девушка легла в своём номере.

… Я свидетель, я свидетель, – весело, и уже спокойно прыгала луна на небе и укатилась лишь, под утро в свою колыбель.

А весь остаток ночи, она бегала по небу, прикрываясь облаками, и смешно заглядывая за каждое облако на каждую улицу, дразнилась.

Девушка спала в своей кровати. Она уже успокоилась, и только посапывание было слышно со стороны её кровати. В комнате было темно. Свет от осколков лунных лучей, пробравшийся сквозь шторы в комнату, весело прыгал по стенам и мебели. Про парня она уже совсем забыла. Теперь можно было спокойно спать. Она уже у себя и никого посторонних нет. А ещё вечером было такое хорошее настроение. Вся группа собиралась пойти в ночной клуб. Она почему-то отказалась и решила погулять возле отеля. Был такой хороший вечер, светила луна и улыбалась с неба молодым людям на площади возле отеля.

Вечера в Пловдиве всегда тёплые.

10–11.03.1979 – 20.01.2012 года.

События в новелле подлинные, пережила сама в поездке в Болгарию, в Пловдиве.

Вензель
Мистика

Свет сквозь окна пробивался на лужайку перед домом. Было тихо. В доме все спали. Ветерок шелестел в листьях одиноких деревьев. Луна пробивалась сквозь туман, который, словно, молочная река, разливался по полям. Дом стоял на окраине города. Горничная закрыла двери. На столе лежала книга в бархатном зелёном переплёте.

Стены гостиной были освещены ночными светильниками. Над крышей дома завывал ветер. Вдруг распахнулось окно. Ночной гость, медленно перетаскивал своё тело через окно второго этажа. Видно было, что он весил немало. Ступил на пол и почувствовал, что под ногами лежит ковёр с большой шерстью. Он, осторожно ступая по ковру, перешёл в гостиную. Свет горел в дальнем углу, над старым креслом. В кресле никого не было. Кресло было старое, кожаное, грузное, с большими подлокотниками. Видно было, что ночной гость был человек пожилого возраста. Он тяжело дышал. Мужчина обернулся на дверь, в которую только что вошёл. В двери стояла белокурая женщина со свечой в руке. В темноте и при свете одного ночного светильника, она выглядела как привидение. А может это, и было привидение? Мужчина тихо кашлянул. Женщина стояла словно статуя, не шевелясь и не проронив ни слова. Тогда Француаз осторожно ступая по ковру, пошёл к женщине. Вдруг она исчезла. Француаз замер. Его сердце сильно заколотилось от испуга. Он молчал, не мог произнести ни слова. Сзади, за спиной у него что – то прошелестело. Он боялся обернуться. Немного отдышавшись, он все – таки попытался повернуться в сторону стола. Небольшая зелёная книга словно приклеенная, висела в воздухе.

– Кто здесь? – тихо прошептал Француаз.

Его сердце бешено забилось под одеждой. Он шагнул в сторону стола. Книга – исчезла, точно так же, как и женщина. Француаз не знал что делать. Он на минуту даже забыл, зачем он здесь. Переведя дыхание, Француаз пошёл к двери. В проёме двери опять появилась белокурая женщина со свечой. Он обмер и тихонько опустился на пол. Так Француаз пролежал много времени. Когда он очнулся, он лежал на кровати. К нему подошла горничная и спросила, как он себя чувствует. Француаз не ответил. У него пересохли губы.

К обеду в его комнату заглянула женщина. Она мило улыбалась.

– Ну, что, очнулись? – спросила она.

Он качнул головой.

– А теперь мы пообедаем с вами – и она пошла в гостиную.

Он медленно встал, у него болела голова. Он не знал, что ответит в настоящее время.

Француаз осмотрелся по сторонам. Комнаты были небольшими, со светильниками на стенах. У стены в дальнем углу стоял стол и кожаное старинное кресло. Француаз прошёл в другой зал. Женщина ожидала его за столом.

– Прошу, садитесь – мило улыбаясь, сказала она, – Ани, обслужи мужчину. Вы не стесняйтесь.

– Где я? – спросил шёпотом мужчина. Его голос был суховат.

– А вы ещё не знаете, где вы? – засмеялась женщина, – Это замок рода Чёрного сапфира. Вы ничего не заметили ночью? – улыбнулась она одними глазами.

Он побледнел. Глаза наполнились страхом. Он слышал уже об этом замке. Когда – то, давно, в этом родовом поместье пэра королевского двора Себастьяна Великого второго было совершено убийство. Ночью, проникли в гостиную двое воров. Они украли книгу с вензелем пэра королевского двора Великих. Но их постигла участь, предыдущих грабителей. Они умерли мгновенно, непонятно по какой причины. С тех пор в двери замка выходит жена пэра со свечой и в воздухе вместе с ней летает зеленая книга с вензелем вельможи. Старая женщина кружит по комнате и те, кто попытался украсть хоть что-нибудь в доме Чёрного сапфира, падали в обморок. А на утро их находили мёртвыми.

Француаз не знал, что ему ответить этой женщине. Она сидела напротив и смотрела на него, словно ожидала чего – то такого, что могло сыграть какую – то роль в произошедшем событии или изменить историю замка Великих.

Небо покрылось серыми тучами. Внезапно подул сильный ветер. Француаз побледнел ещё больше, так как перед ним женщина, молодая, принявшая его, вдруг внезапно постарела. Из её уст начал выходить дым. Её голос принял оттенки суховатого надтреснутого звука. Глаза горели. Она поднялась над столом и зависла. Француаз сидел, не шелохнувшись, словно стул притянул его. Вдруг он почувствовал, что его кто-то крепко держит сзади. Он не мог уже даже пошевелиться. Старая жена пэра Великого висела над столом и иногда перемещалась по залу. Дикий вопль вырвался из уст Француаза. Всё вокруг него летало и кружилось. Зеленая книга, старая жена пэра, женщина со свечой. Он не помнил, сколько прошло времени.

Утром старого Француаза нашли на дороге. Он лежал с открытыми глазами и был мёртв.

20. 01. 2011 года

редакция автора 23.04.2012 года – 6.08.2012 года

Святки на деревне
(История из моего детства и моих поездок с кукольным театром коралл)
Новелла

Ох, зима, зима, зима. Санки летят с горок по склону. По тропинке в лес ведут следы зайца беляка и какой-то птицы. Вот пролетели две синички под белой берёзой. А вороны под луною залетели в дивный лес, спрятавшись под кронами воздушных шапок сосен, блестевших под солнечными лучами днём. Воздух чистый, морозный. Вдали горы – Саяны. Лишь иногда солнышко осветит их вершины и опять они спрячутся под тёмно-синей полосой неба и за большие белые облака. Ну, это днём.

Вот, со стороны города вкатились сани с мужичком в деревню Большая Елань. Лошади покрылись белым куржаком от собственного дыхания, видно спешат куда-то. Лес вдоль дороги завернулся в белые шубы. Нет – нет, взлетит ворона с дерева, что-то каркнет и опять спрячется между веток тёплых сосновых крон. Фары автобуса выхватывают снежинки, которые кружатся под метелью и ослепляют своею белизной. Метель. Да ещё какая. Тихо рано утром, в 5 утра, на дорогах нашего района. Никого. Месяц-красавец спрятался за тёмные тучи, которые не видно из-за раннего утра, на небе. Можно только догадаться, что они плывут далеко на восток, подгоняемые ветром, от того и метель вьюжит. А мужичок и, правда, едет по дороге к себе в деревню.

Стоит такая темень за окном, и пассажиры автобуса, а их совсем немного в это время, даже не догадываются, что происходит на лесной дороге.

А может это, где-то Дед Мороз поднялся с мягкой перины и Снегурочка, внучка, взбивает её, вот и кружит метель со снегом вокруг нас.

Нет, это волки собрались в стаи и воют на злой колючий ветер. Ведь вот уже несколько часов он не прекращается. А мороз крепчает. Уже минус 43. Да, очень уж сильные морозы в Сибири.

Нет, сейчас, вот именно сейчас, выскочит заяц-беляк на дорогу и начнёт лапками стучать по снегу, зовя на помощь людей: «Я совсем замёрз, спасите. Мне очень холодно».

А мы, выйдем из автобуса и возьмём этих белых пушистых зайцев в руки и увезём в деревню, в тепло. А потом, метель стихнет, мороз спадёт, вернутся наши замёрзшие друзья к себе в лес и убегут далеко, далеко.

Нет, смотрите, это бурый медведь идёт по лесу и ревёт. Ему захотелось подарков. Ведь скоро Новый год! А сейчас только 3 декабря 2003 года. А он очень любит подарки. Что же ему купить? Ведь он любит и лесную малину, и кедровые орехи, и мёд. Ну, наверное, мёд! Он сладкий. Прямо так и просится его янтарная полоска в рот. Вот только пчёлы спят зимою и не знают, как их мёд наливается сейчас в банки и туески людей на базарах и янтарно-жёлтым блеском отсвечивает на кружках с чаем на столах, в квартирах и домах. Это декабрь. Перед Новым годом.

А вот до Святочной недели ещё далеко. Ведь мы едем 3 декабря. А Святочная неделя начнётся после Рождества.

Пройдут новогодние праздники для детей и взрослых. И только потом Рождественская ёлка заглянет к нам в окна и, поблёскивая шарами, разбросает свои весёлые огоньки по комнатам.

И наконец, вот она, Святочная неделя!

На деревне такие праздники всегда проводились с весёлыми ряжеными, песнями, шутками, обрядами.

В нашем посёлке, всё так же, как в деревнях Усольского района и по всей стране. Дым клубится над крышами домов. Собаки попрятались от мороза. Окна с утра закрыты ставнями. Деревья покрылись куржаком. За ночь за воротами намело большие сугробы. Месяц висит над посёлком, словно отломленный кусок краюхи хлеба.

Свет от него расходится над всеми дворами, а он Сам, заглядывая в окна, всё смотрит и приговаривает: «Чем это вы все заняты? Кто это печь в такое раннее утро растопил и тесто взбивает на пироги с брусникой и рыбой?»

– Ох, и напугал ты меня, Месяц-красавец. Я ведь только встала, печь растопила, курей накормила. Они у меня зимой в бане живут. Холодно. Вот тесто дойдёт сейчас и пирог надо будет в русскую печь сажать. А жар от печи, какой! Так и пышет пирог-то мой, рыбный.

В нашем доме печь была русская. На столе, пирог стоит, приготовленный для поставки в загнетку. Весь обмазанный желтком взбитого яйца, с начинкой из свежей рыбы с большим количеством лука. На деревянной доске поднимаются большие шарики теста, а рядом стоит миска с брусникой, оттаянной для начинки в булочки. Вот раскатали шары из теста и плетеные венчики уложили на горку с брусникой, дали отстояться для подъёма. Булочки покрыли взбитым желтком и в печь, после пышущего жаром рыбного пирога, поставили.

– А пирог-то, какой красавец! Смотри, Месяц-красавец. Ах, а корочка-то, какая румяная! Аромат от рыбы на весь дом, – мама, обмазывает пирог, взбрызгивая теплой кипячёной водой, чтобы не затвердела корочка, румяная. Покрывает полотенцем, чистым.

Мой отец русский, обычаи соблюдал всегда.

Первой очередью, хозяин дома, Он! Дрова наготовить, печь отремонтировать, изгородь вокруг огорода поправить, это летом. Ставни новые повесить, дом обшить. Сам строил, дом-то. Никто не помогал. Дети маленькие были. Кто ещё поможет. Вот бабай, футировщик и помогал печь, русскую, ставить. Да, да. Именно бабай. Это мой настоящий дед – бабай – Минихан Абдрахманов. Ведь за русского, моя мама вышла замуж. А обычаи мужа надо уважать, несмотря на национальность.

Как отец поговаривал всегда: «Кто, как пьёт, тот так и работает, тот так и бабу свою любит. Но не бьёт её».

Русский мужик как должен пить: литр водки выпить и в пятницу, после работы, а потом в баню. А она у нас финская, жар. Во! Потом в сугроб, что в огороде или снегом обтереться. А потом и за стол, в чистом, садись. Вот тут и пей родимый мой свою водочку, слезинку божию. Горячими щами да капустой квашеной закуси. Хмель никогда не возьмёт.

А в Святки – встречай ряженых. Завсегда найдутся соседи, которые не забывают русских обычаев. С песнями к тебе в дом войдут, тебя повеселят, песни споют, поздравятся пирогом вкусным, хозяюшку поблагодарят за хлеб-соль и водочку вкусят. И дальше пошли. Так всю неделю и ходят. От двора ко двору по всему посёлку. Веселье. Девки ворожат. Кому как нравится.

Вот некоторые обычаи, которые были в нашем посёлке.

– Девки снимают валенок с ноги и бросают за ворота. Кто первый подберёт, тот и муж твой.

– Моются девчонки молодые в бане и по одной к маленькому оконцу, что в бане, подставляют заднюю часть тела. Если лохматая рукавица тебя погладит, значит и муж богатый будет.

– И ещё: девушки бегут к поленнице, вытягивают первое попавшее полено. Если вытянули сильно сучковатое, то за богатого замуж пойдёшь.

Вот так проходила в нашем посёлке Святочная неделя.

А щи на столе всегда с грибами, русские. Борщ наваристый со сметаной, а не с майонезом. Настоящий борщ, русский или щи, всегда едят только с настоящей сметаной, деревенской.

Вот и закатился Месяц-красавец за крыши домов, устал немного. Поэтому, как-то лениво наклонился, будто поблагодарил за весёлый праздник, который ему люди устроили и ушёл спать.

А ряженые, ещё долго ходят по дворам и песни поют. Весёлые. И пляшут. Долго веселится народ на деревне или в посёлке.

Маски сверкают при лунном свете или покрываются снежинками. Собаки выскакивают на улицу: «Что-то не так? Шумит кто-то». Ведь вечер, а шум на всю улицу. Ворота скрепят. У кого-то ворота примёрзли. А это, водой со снегом, ребятишки залили их. Такая весёлая шутка среди детей всегда присутствовала в деревнях. Какой ты хозяин? А вдруг, лень?

Вот и горки на улицах выросли, почти возле каждого двора. На конкурс, чья горка лучше на Святочной неделе и в Новом году. Наша, залита водой. Приходи, катайся, все кто захочет. Никто обижен не будет. Или Снеговики стоят возле домов и глазами угольками смотрят на тебя.

Вся улица украсилась на Святочную неделю, Новый год и Рождество.

Трубы коптят чёрно-белым дымом. Аромат пирогов стоит далеко за пределы дома и перекрещивается с ароматами булочек из других домов. Идёшь по улице и только вкуснейшие запахи пирогов обволакивают тебя. И бежишь после них в свой дом. А то и к соседке, вечером, ряженой забежишь:

– А где это такие вкусные пироги и булки пекут?

Вот и хозяйки появились. Одна краше другой. Потом ещё долго, на улице, возле домов, остановишься с кем-нибудь и вспоминаешь аромат пирогов и весёлые походы ряженых.

… А кто же это был? И вот тот сосед, нет тот. Так и гадаешь целый месяц, кто ряженым был.

… А вдруг мой жених не так богат? Нет, мой простой. А я, с таким вот приданным к нему поеду. Хоть враз свадьбы играй. Да не одну.

Хорошо зимою в деревнях или посёлках. В городе скучно.

В деревне простор, воздух чистый, морозный, настоящий.

Зима, Зима, Зима…

08.01.2012 года