Текст книги "Наука жить"

Глава 2
Комплекс неполноценности

В практике индивидуальной психологии неверно использовать термины «сознательное» и «бессознательное» для обозначения отличительных факторов. Сознательное и бессознательное движутся вместе в одном направлении и не вступают – как часто считается – в противоречие. Более того, между ними нет четко выраженной границы.

Вопрос лишь в том, как обнаружить цель их совместного движения. Невозможно определить, что является сознательным, а что нет, пока не раскрыты все связи. Эта связь проявляется в прототипе, той жизненной модели, которую мы разбирали в предыдущей главе.

Иллюстрацией тесной связи между сознательной и бессознательной жизнью может послужить такая история болезни. Один женатый мужчина сорока лет страдал тревожным расстройством: хотел выпрыгнуть из окна. Он беспрестанно боролся с этим желанием, но в остальном чувствовал себя вполне недурно. У него были друзья, хорошая работа и счастливая семейная жизнь. Необъяснимый случай, если только не посмотреть на него с точки зрения взаимодействия сознательного и бессознательного. Сознательно он чувствовал, что должен выпрыгнуть из окна. Тем не менее он продолжал жить, а прыгать даже не пытался. Причина в том, что была и другая сторона его жизни, в которой борьба с желанием покончить с собой играла важную роль. В результате взаимодействия этой его бессознательной сущности с сознанием мужчина вышел победителем. По своему «стилю жизни» – если использовать термин, о котором мы в дальнейшем еще поговорим – он был победителем, который достиг своей цели и ощущал превосходство. Читатель может задать вопрос, как мог человек чувствовать превосходство, если он был сознательно склонен к самоубийству? Ответ заключается в следующем: что-то в его сущности боролось со склонностью к самоубийству. И именно успех в этом сражении сделал из этого человека победителя и сильную личность. Борьба за превосходство была объективно обусловлена его собственной слабостью, как очень часто бывает с людьми, так или иначе ощущающими свою неполноценность. Но важно то, что в его личной битве стремление к превосходству, стремление жить и побеждать пересилило чувство неполноценности и желание умереть… несмотря на то, что последнее выражалось в сознательной жизни, а первое – в бессознательной.

Давайте посмотрим, соответствует ли развитие прототипа этого мужчины нашей теории. Проанализируем его детские воспоминания. Как мы узнаем, в раннем возрасте у него были проблемы в школе. Он не любил других мальчишек и хотел от них сбежать. Однако он собрался с силами, остался и встретился с ними лицом к лицу. Иными словами, уже заметна попытка преодолеть свою слабость. Столкнувшись с проблемой, он победил.

Анализируя характер нашего пациента, мы увидим, что единственной целью в жизни было преодоление страха и тревоги. Для этого его сознательные мысли взаимодействовали с бессознательными, сливаясь в одно целое. Тот, кто не рассматривает человеческое существо как одно целое, может подумать, что этот пациент ни в чем не победил и успеха не добился. Он может посчитать нашего пациента всего лишь амбициозной личностью, который хотел сражаться и бороться, но по сути своей оставался трусом. Однако такая точка зрения была бы ошибочна, поскольку не учитывала бы всех фактов в истории болезни и не истолковывала бы их с учетом целостности человеческой жизни. Вся наша психология, все наше понимание или даже стремление понять индивидов были бы тщетными и бесполезными, если бы мы не могли быть уверены, что человеческое существо – одно целое. Допустив существование двух не связанных друг с другом сторон, было бы невозможно рассматривать жизнь как целостную единицу.

Помимо того, что мы анализируем жизнь человека как одно целое, мы должны также рассматривать ее в контексте социальных отношений. Когда ребенок только рождается, он еще слаб, и эта слабость вынуждает других людей о нем заботиться. Поэтому стиль жизни или жизненную модель ребенка нельзя понять без оглядки на людей, которые о нем заботятся и заглаживают эту его неполноценность. Переплетающиеся отношения ребенка с матерью и семьей невозможно понять, сведя анализ к его физическому существованию в пространстве. Личность ребенка распространяется на его физическую индивидуальность, она охватывает весь контекст социальных отношений.

Применимое к ребенку в определенной степени применимо и к людям в целом. Та слабость, из-за которой ребенок живет в семье (то есть в группе людей), сопоставима со слабостью, побуждающей людей жить в обществе. Все люди в определенных ситуациях чувствуют свое несовершенство. Их сокрушают жизненные трудности, и они считают, что не справятся с ними в одиночку. И потому одно из сильнейших стремлений человека состоит в том, чтобы образовывать группы, и жить как член общества, а не как отдельный индивидуум. Эта жизнь в коллективе, без сомнения, чрезвычайно помогла ему преодолеть чувство несовершенства и неполноценности. Известно, что схожим образом дело обстоит с животными, у которых более слабые виды всегда живут группами, чтобы совместными усилиями удовлетворять свои индивидуальные потребности. Как следствие, стадо буйволов может защищаться от волков. Для одного буйвола это оказалось бы невозможно, но в группе они сцепляются головами и дерутся копытами, пока не будут спасены. С другой стороны, гориллы, львы и тигры могут жить поодиночке, поскольку природа подарила им средства для самозащиты. Человек не обладает такой значительной силой, у него нет таких когтей и зубов, и поэтому он не может жить не в группе. Выходит, что социальная жизнь зародилась благодаря человеческой слабости.

Отсюда вытекает: нельзя ожидать, что у всех людей равные возможности и способности. Но справедливо устроенное общество не упустит возможность поддержать способности отдельных людей, это общество составляющих. Это важно понять, поскольку в противном случае мы бы полагали, что о людях нужно судить лишь по их врожденным способностям. В действительности, человек, у которого могло не быть определенных возможностей, если бы он жил в изоляции, в справедливо организованном обществе вполне может компенсировать свои недостатки.

Допустим, что наши личные недостатки унаследованы. Тогда цель психологии – научить людей удачно сосуществовать с другими людьми, чтобы уменьшить влияние природных ограничений. Вся история социального прогресса повествует о том, как люди объединялись и сотрудничали, чтобы устранять изъяны и преодолевать лишения. Всем известно, что язык – изобретение социума, но мало кто понимает, что в основе лежала свойственная индивидууму неполноценность. Правдивость этого утверждения прослеживается в поведении детей раннего возраста. Когда их желания не удовлетворяются, им нужно привлечь к себе внимание, и они пытаются сделать это, как-то выражая свои желания с помощью языка. Но если бы ребенку не нужно было привлекать внимание, он даже не пытался бы заговорить. Как, например, в первые месяцы после рождения, когда мать предоставляет ребенку все, что тот захочет, не дожидаясь его слов. Известны случаи, когда дети не разговаривали до шестилетнего возраста, потому что в этом не было необходимости. Это же мы наблюдаем и в ситуации с конкретным ребенком глухонемых родителей. Когда он упал и ушибся, он заплакал, но заплакал молча. Он знал, что издавать звуки бесполезно, ведь родители его не слышат. Поэтому он сделал вид, что плачет, чтобы привлечь внимание родителей, но не произносил ни звука.

Поэтому мы понимаем, что нужно анализировать весь социальный контекст изучаемых фактов. Нужно анализировать социальную среду, чтобы понять, какую конкретную «цель превосходства» выбирает тот или иной человек. А еще нужно анализировать социальную ситуацию, чтобы понять индивидуальную неприспособленность. Так, многие люди неприспособленны, потому что не могут нормально общаться с другими, используя язык. Наглядный пример тому – заика. Если мы проанализируем такого человека, то увидим, что с самого начала жизни он никогда не был социально приспособлен. Он не хотел участвовать в коллективной деятельности, друзья и приятели ему были не нужны. Чтобы его язык развивался, требовалось общение, а общаться он не хотел. Поэтому продолжал заикаться. У людей заикающихся есть две крайности: с одной стороны, он хотят общаться, а с другой, хотят, чтобы их никто не трогал.

В дальнейшем уже взрослые люди, которые мало общаются, не могут выступать на публике и склонны бояться сцены. А все потому, что считают: аудитория – это враг. Когда они сталкиваются с якобы враждебной и доминирующей аудиторией, у них возникает чувство неполноценности. Но факт в том, что человек может говорить хорошо, только если доверяет и себе, и своей аудитории. Только в этом случае у него не возникнет боязни сцены.

Получается, чувство неполноценности и проблема социального воспитания тесно взаимосвязаны. Как чувство неполноценности возникает из-за социальной неприспособленности, так и социальное воспитание является основным методом, с помощью которого мы все можем это чувство преодолеть.

Существует прямая связь между социальным воспитанием и здравым смыслом. Когда мы говорим, что люди решают проблемы с помощью здравого смысла, мы имеем в виду совокупный интеллект определенной социальной группы. С другой стороны, как мы отмечали в предыдущей главе, люди, говорящие на своем индивидуальном языке и руководствующиеся индивидуальным, субъективным пониманием, тем самым демонстрируют отклонение от нормы. К этому типу относятся душевнобольные, невротики и преступники. Мы видим, что некоторые вещи им не интересны: люди, общественные институты, социальные нормы их не привлекают. Тем не менее, именно эти вещи могут проложить им путь к спасению.

Наша задача при работе с такими людьми заключается в том, чтобы придать социальным фактам привлекательность. Люди с нервными расстройствами всегда чувствуют себя оправданными, если проявляют добрую волю. Но здесь требуется нечто большее. Нужно заверить их, что обществу важно именно то, что они фактически делают, что они фактически обществу дают.

Хотя чувство неполноценности и стремление к превосходству универсальны, было бы ошибкой рассматривать эту универсальность как факт, свидетельствующий о равенстве всех людей. Это общие условия, управляющие поведением людей, но помимо них существуют различия в физической силе, здоровье и окружающей среде. Именно поэтому люди в одних и тех же условиях совершают разные ошибки. Анализируя поведение детей, мы видим, что не существует однозначно установленной и правильной реакции. Каждый реагирует по-своему. Каждый стремится к лучшему стилю жизни, но все стремятся по-своему, совершая собственные ошибки и достигая успеха собственным путем.

Давайте рассмотрим некоторые типы людей и их особенности. Возьмем, к примеру, детей-левшей. Некоторые дети могут так и не узнать, что они левши, поскольку их чрезвычайно старательно обучили пользоваться правой рукой. На первых порах у них плохо получается, они довольно неуклюжи, поэтому их ругают, критикуют и высмеивают. Смеяться здесь глупо, а тренировать нужно обе руки. Распознать, что ребенок – левша, можно еще в колыбели, потому что его левая рука активнее правой. Во взрослой жизни он даже может тяготиться тем, что правая рука не так развита. С другой стороны, у такого ребенка часто развивается более выраженный интерес к правой руке, что выливается, например, в умение рисовать, писать и т. д. А впоследствии выясняется (что на самом деле неудивительно): такой ребенок подготовлен лучше, чем правша. Ведь его интерес был вынужденным, он, так сказать, раньше проснулся, и из-за своего несовершенства получил более тщательную подготовку. Для раскрытия художественного таланта и способностей это часто является большим преимуществом. Ребенок, находясь в таком положении, обычно трудолюбив и умеет бороться, выходить за рамки своих ограничений. Хотя порой, если такая борьба носит серьезный характер, у него может развиться зависть или ревность к другим и вследствие этого более сильное чувство неполноценности, с которым справиться уже сложнее. Ребенок, которому приходится все время бороться, может превратиться в ребенка-драчуна или распускающего кулаки взрослого, у которого в голове крутится навязчивая мысль о том, что он не должен быть неуклюжим и ущербным. Такой человек обременен проблемами больше, чем другие.

Все дети к чему-то тянутся, они ошибаются и по-разному развиваются, но согласно тем прототипам, которые сформировались в первые четыре-пять лет жизни. Цель у каждого своя. Один хочет стать художником, а другой мечтает покинуть этот мир, где ему нет места. Мы можем знать, как ему справиться со своим недостатком, но он этого не знает, и, к сожалению, слишком часто ему ничего не объясняют так, как нужно.

У многих детей есть проблемы с глазами, ушами, легкими или желудком, и оказывается, что их интерес направлен в сторону этого недостатка. Любопытно, как это, например, проявилось у одного мужчины, который страдал приступами астмы, но только когда приходил вечером с работы. Это был женатый человек сорока пяти лет с хорошей должностью. Его спросили, почему приступы всегда случались сразу после возвращения из офиса домой. И он объяснил: «Видите ли, моя жена – материалист до мозга костей, а я – идеалист, поэтому мы все никак не договоримся. Когда я прихожу домой, мне хочется посидеть дома, в тишине, а жена хочет куда-нибудь выйти, поэтому ноет, что мы остаемся дома. У меня после этого портится настроение, и я начинаю задыхаться».

Но почему этот человек начинал задыхаться, почему его, например, не рвало? Дело в том, что он всего лишь был верен своему прототипу. В детстве из-за какой-то болезни его приходилось бинтовать, что мешало дыханию и доставляло немалый дискомфорт. Но была няня, которая его любила, сидела с ним рядом и утешала. Она интересовалась только им, а про себя забывала. Поэтому у него отпечаталось, что его всегда будут развлекать и утешать. Когда ему было четыре года, няня поехала к кому-то на свадьбу, а он, провожая ее на вокзал, очень горько рыдал. После этого он сказал матери: «Няня ушла, и этот мир мне больше не интересен».

Поэтому в зрелом возрасте, как и в годы формирования прототипа, мы видим, что он ищет идеального человека, который всегда бы его развлекал, утешал и интересовался лишь им одним. Проблема была не в отсутствии воздуха, а в том, что его не всегда развлекали и утешали. Естественно, найти человека, который всегда будет вас веселить, непросто. Этому мужчине всегда хотелось управлять ситуацией, и когда получалось, то это ему определенным образом помогало. Например, когда он стал задыхаться, жена перестала просить его сходить в театр или погулять. Так, он достиг своей «цели превосходства».

Сознательно этот человек не врал и вел себя здраво, но подсознательно у него было желание выйти победителем. Он хотел сделать из жены, как он это называл, идеалистку вместо материалистки. Следует заподозрить, что у такого человека есть скрытые мотивы, отличные от тех, что лежат на поверхности…

Мы часто видим, как дети, у которых есть проблемы со зрением, больше интересуются визуальной стороной жизни. Вследствие этого у них развиваются незаурядные таланты. Возьмем, к примеру, Густава Фрейтага – великого поэта, страдающего астигматизмом: он смог многого добиться. У поэтов и художников часто бывают проблемы со зрением. Но это и способствует развитию более ярко выраженного интереса. Фрейтаг сказал о себе так: «Видимо из-за того, что зрение мое было не такое, как у других, мне пришлось использовать и тренировать фантазию. Не знаю, помогло ли мне это стать хорошим писателем, но именно благодаря качеству моего зрения вышло так, что в фантазиях я вижу лучше, чем другие в реальности».

Если мы проанализируем гениальных людей, то обнаружим, что у них часто бывает плохое зрение или какой-либо другой недостаток. Физические недостатки, например, слепота на один или оба глаза, были даже у богов. Тот факт, что есть гении, которые, несмотря на почти полную слепоту, способны лучше других чувствовать различия цвета, тени и линий, демонстрирует, что можно сделать с больными детьми, если верно распознать их проблемы.

Некоторые люди больше других интересуются едой, поэтому всегда обсуждают, что им можно есть, а что нельзя. Обычно такие люди намучались с едой в детстве, из-за чего и развился активный интерес. Вполне возможно, у них была строгая мать, которая постоянно указывала, что им можно есть, а что нельзя. Таким людям приходится учиться преодолевать свои проблемы с желудком, и они становятся крайне заинтересованными в том, какое меню их ждет на обед, на ужин или на завтрак. Они все время поглощены мыслями о еде, и, как результат, в них иногда просыпается талант к кулинарии, или они превращаются в экспертов-диетологов.

Однако порой слабый желудок или кишечник вынуждает искать замену еде. Иногда заменой становятся деньги, тогда люди превращаются в делающих деньги банкиров, неважно, скупых или великодушных. В них сильна эта тяга к накопительству, они корпят ради этого днями и ночами. Все их мысли только о бизнесе, что порой может давать им большое преимущество на схожем поприще. Есть одно интересное наблюдение: богатые мужчины частенько страдают от проблем с желудком.

Давайте сейчас вспомним, что между телом и разумом часто устанавливают связь. Конкретный дефект не всегда ведет к одинаковым последствиям. Между физическим несовершенством и плохим стилем жизни нет неизбежной причинно-следственной связи. Ведь в случае физической проблемы можно назначить хорошее лечение, например, правильное питание, и тем самым частично выровнять ситуацию. Вызывает проблемы вовсе не само физическое несовершенство: здесь следует винить отношение пациента. Именно поэтому для психолога, который работает в рамках индивидуальной психологии, не существует отдельно взятых физических дефектов, он не обуславливает проблему исключительно физическими причинами: есть ошибочные установки по отношению к ситуации. И именно поэтому такой психолог, работая с прототипом, старается выпестовать некую борьбу с чувством неполноценности.

Иногда мы видим, что какой-то человек крайне нетерпелив, он спешит преодолеть все трудности. И всякий раз встречая людей, которые не могут усидеть на месте, с сильным характером, пышущих страстями, можно сделать вывод, что у них ярко выраженное чувство неполноценности. Человек, который уверен, что со всем справится, не будет проявлять нетерпение. Хотя, с другой стороны, он не всегда может доделать все, что нужно, до конца. Выраженное чувство неполноценности можно заподозрить у высокомерных, дерзких детей, у драчунов. В таком случае наша задача искать причины возникших проблем, чтобы назначить лечение. Нельзя критиковать или наказывать за ошибки в стиле жизни прототипа.

Такие прототипические черты у детей можно распознать довольно точно: они проявляются в необычных интересах, в интригах и желании превзойти других, а также в стремлении к превосходству. Есть один тип, который не доверяет себе ни в движении, ни в выражении. И предпочитает, насколько возможно, исключать из общения других людей. Он предпочитает не ходить туда, где можно столкнуться с новыми ситуациями, ему лучше в маленьком кругу, где он чувствует себя уверенно. В школе, в жизни, в обществе, в браке он всегда поступает одинаково. В своем тесном мирке он всегда надеется многого добиться и достичь своей цели превосходства. Такая черта обнаруживается у многих. Но люди забывают, что для достижения результатов нужно быть готовым ко всему. Со всем нужно столкнуться. Исключая определенные ситуации и определенных людей, человек оставляет для оправдания себя лишь свой личный, субъективный интеллект, а этого явно недостаточно. Человека должны со всех сторон обдувать освежающие ветра социальных контактов и здравого смысла.

Если философ хочет завершить работу, он не может постоянно быть с людьми, постоянно с ними обедать или ужинать, ведь чтобы собраться с мыслями и применить верный метод, много времени нужно проводить в одиночестве. Но дальнейший его рост связан с налаживанием контактов с обществом. Это важная часть развития. Поэтому при встрече с таким человеком следует помнить об этих его двух потребностях. А еще нужно помнить, что ему свойственно и полезное, и бесполезное, и поэтому следует тщательно присматриваться к разнице между полезным и бесполезным поведением.

Понимание целостного социального процесса следует поискать в следующем: человек стремится оказаться в той ситуации, где он преуспеет. Например, дети с ярко выраженным чувством неполноценности хотят исключить из своего окружения более сильных детей и играть с более слабыми, которыми они могут управлять и помыкать. Подобное проявление чувства неполноценности ненормально, оно свидетельствует о патологии, и здесь важно понять, что значимо не само чувство неполноценности, а его степень и характер проявления.

Ненормальное чувство неполноценности получило название «комплекс неполноценности». Но «комплекс» – не совсем верное слово для чувства неполноценности, которое пронизывает всю человеческую личность. Это больше, чем комплекс, это почти болезнь, которая в разных обстоятельствах может иметь весьма разнообразные разрушительные последствия. Можно порой не замечать чувство неполноценности, когда человек на работе, потому что в ней он уверен. При этом он, быть может, не чувствует себя уверенно в обществе или в отношениях с противоположным полом, и, анализируя эти ситуации, можно обнаружить его истинное психологическое состояние.

Ошибки более явно заметны в какой-то острый момент или в сложной ситуации. Именно в сложной или новой ситуации прототип проявляется во всей красе, и на самом деле сложная ситуация почти всегда оказывается для человека новой. Вот почему, как было сказано в первой главе, в новой социальной ситуации становится очевидной степень социального интереса.

Поместив ребенка в школу, можно наблюдать его социальный интерес так же, как и в обычной общественной жизни. Мы можем увидеть, общается он с ребятами или их избегает. Если мы видим детей гиперактивных, хитрых, умных, то, чтобы понять причину этого, придется залезть им в голову. А если мы видим, что какой-то ребенок идет вперед лишь на каких-то условиях или выказывает нерешительность, придется быть начеку, ведь те же качества проявятся позже в обществе, жизни и браке.

Всегда есть люди, которые говорят: «Я бы сделал иначе…», «Я бы согласился на эту работу…», «Я бы ему наподдал, но…» Все эти утверждения – признак сильного чувства неполноценности, и, на самом деле, считывая их в этом ключе, можно взглянуть в новом свете на некоторые эмоции, например, на сомнение. Мы признаем, что сомневающийся человек таковым и остается, результатов он не достигнет. Зато, когда человек говорит «я не буду», он, скорее всего, так и поступит.

Психолог, если присматривается, часто видит в людях противоречия. Такие противоречия могут считаться признаком чувства неполноценности. Но следует наблюдать и за действиями человека, которого мы в конкретный момент анализируем. Например, у него плохо получается общаться, знакомиться с людьми, и здесь следует понаблюдать, не подходит ли он к людям нерешительно, демонстрируя это походкой и осанкой. Такая нерешительность часто будет проявляться и в других жизненных ситуациях. Многие люди делают шаг вперед, другой назад, что является признаком ярко выраженного чувства неполноценности.

Наша задача состоит в том, чтобы избавить таких людей от установки на нерешительность. Обращаться с ними нужно аккуратно, все время поощряя, а выказывать неодобрение нельзя в принципе. Им нужно дать понять, что они способны противостоять трудностям и решать жизненные проблемы. Только так можно развить уверенность в себе, и только так следует лечить чувство неполноценности.