Текст книги "Романтика случайных связей"

И, гордо подняв голову, она пошла прочь.

– Стерва, – процедил сквозь зубы Симбирцев, – ничего у нее нет. Если бы на самом деле существовала такая карта, то в подземелье в поисках сокровищ лазило бы уже полгорода.

– А если такая карта существует на самом деле? – задумался Григорий. – Я был в библиотеке. Один местный краевед научно доказал, что есть и ход, и клад, и даже приложил старый фотоснимок. Но страница с ним бесследно исчезла из книги.

– Может, догнать ее и все выяснить? – предложил Симбирцев.

– Ты думаешь, она станет с нами разговаривать?

– С нами, может быть, и нет. А вот с тобой точно станет. Ты ей понравился. Я это сразу понял. Если женщина злится и ругается на мужчину, то она к нему неравнодушна. И наоборот.

– Что наоборот?

– Ты злишься и ругаешься, а значит, ты к ней тоже неравнодушен.

– Вот еще! – возмутился Григорий. – Если я и займусь этой картой, то только в интересах дела.

И он посмотрел вслед цокающей каблучками девушке. Как она только умудрилась на шпильках залезть в этот лаз? Видно, сильно увлечена этим самым Кудриным. Так что она для него не представляет никакой опасности. А стоит ли спасать этого парня? Вечером ходил, гулял с симпатичной девчонкой, а ночью ему приспичило полезть за кладом. Странный тип. По всей видимости, действовал ради нее, хотел утром бросить к ее ногам все сокровища подземелья и завоевать ее сердце. Он бы, Григорий, именно так и сделал, если бы был влюблен. Но он, к счастью, никого не любит. Это точно.

Глава 5
В полночь на кладбище

От нее сбежал очередной кавалер. После нескольких встреч он исчез, провалившись под землю. Она не водила его на концерт классической музыки, не таскала по музеям. Она сходила с ним к Торговым рядам, он услышал про клад и бесследно исчез. На том месте, где он исчезал, осталась только горка мусора. Вот так из ее жизни уходят все мужчины. От них или совсем ничего не остается, или одни отходы. А ведь поначалу было совершенно очевидно, что она ему нравится. Ради нее он был готов на многое, если не сказать, что на все. Что она сделала не так? В чем была не права? Лера подумала, что обязательно спросит об этом у Влада, как только тот появится на работе. То, что к ней он больше не придет, она чувствовала. Зачем? Ему с ней неинтересно. Там, внизу, где пахнет сыростью и сокровищами, гораздо веселее. Вероятно, страсть к накоплению начисто отбивает все другие страсти, в том числе и любовные. Она не знает, ей не приходилось копить. Лера пробовала как-то под Новый год собрать денег себе на дорогущие сапожки, которыми любовалась пару месяцев. Она даже отложила необходимую сумму, чтобы в канун праздника пойти и купить лакированное чудо, но не получилось. Пришла Лялька и сказала, что у нее украли сумку со всем содержимым, а в ней были ее сбережения, и теперь она остается на праздники буквально с голым задом, не на что купить новую юбку. Лера поделилась с подругой, отдав ей все, что отложила. Если бы она сейчас держала в своих руках эти лакированные сапожки, то думала бы она о Владе? Лера представила это, закрыв глаза. Перед носом замаячила модельная обувь, Влада не было и в помине. И она такая же… За что его тогда винить?! Перед его взором таинственно брезжат сокровища монахов, а Лера, понятное дело, – на заднем плане. Нужно дождаться, пока он найдет эти сокровища и вернется к ней. А если Влад исчезнет в подземном лабиринте, то она никогда его не дождется и умрет старой девой, рассказывая своим внукам красивую историю безответной любви. Ах, да. Если она останется старой девой, то у нее никогда не будет внуков. Это успокаивает. Во всяком случае, в будущем не перед кем будет отчитываться, почему прожила такую никчемную одинокую жизнь.

То, что от нее сбежал очередной поначалу без ума влюбленный парень, было вполне предсказуемо. Лере нужно каким-то иным образом привлекать к себе мужчин. Некоторые мужчины, как говорят, ведутся не на внешние данные, а на чистоту душевных порывов. Вот, Лялька нашла же своего Ромео, бегает к нему каждый день, ревнует, переживает. Он ее не бросил сразу после нескольких встреч. Нужно располнеть, как Лялька, и показать чистоту своих помыслов! Точно! Но о какой чистоте может идти речь, если она хочет лакированные сапоги больше, чем возвращения Кудрина! Хотя, вероятно, это тоже вполне объяснимо. Только пока она не может себе ничего объяснить. Вот Лялька бы смогла все расставить по местам. Только где она? Снова у своего программиста. Тот уже наверняка забыл, как выглядит монитор и вместо него таращится в Лялькину физиономию, называя ее Мышкой и Аськой. Лера поняла, что ревнует свою подругу, которой ей так не хватает в эту тяжелую минуту. Можно было, конечно, позвонить ей и сообщить о своих страданиях, но Лера отмела этот вариант сразу. Она не будет вешать на подругу свои переживания и страдания. Она страдает? Ей показалось. Она уже должна привыкнуть к тому, что ее бросают. Вот и в следующий раз она не станет распускать нюни, а только скажет очередному воздыхателю о том, что через парочку свиданий бросит его сама. Надо же когда-нибудь начинать менять свою жизнь.

Кому бы она могла это сказать? Да хотя бы тому ежику Гоше, который невзлюбил ее с первой минуты их встречи. О, с каким бы блаженством она дала ему от ворот поворот! Как бы округлились его умные, полные загадочного смысла глаза и встала бы дыбом короткая стрижка. Сколько удовольствия Лера испытала бы, глядя на то, как он, втянув опустившуюся голову в ссутулившиеся плечи, побрел бы от нее прочь. Отомстить ему за все неудавшиеся свидания и встречи? Почему именно ему? Лера не знала. Сложный ком чувств, переплетенных между собой, как колготки в стиральной машине, занимал в ее душе все пространство. Разобраться в ближайшее время в нем было практически невозможно.

Лера перестала копаться в себе и пошла на кухню. Есть совершенно не хотелось, но она знала, что, если чего-нибудь поест, ей станет легче. «Бедная Лялька, – подумала она, – в самые волнительные моменты она не может себе ничего позволить, кроме укропа».

Лялька позволила себе слишком много, она знала, что мама не погладит ее за это по головке, но делать было нечего. Она соблазнила Ника самым бесстыжим образом, заманив к себе домой и приперев к стенке дивана. Сначала она накормила его любовной диетой. Немного изменив традиционное меню романтического вечера – артишоки, устрицы и клубника – на шоколадку «Аленка», она впилась своим шоколадным ртом в губы счастливого избранника. Когда тот понял, что дело зашло слишком далеко, кинулся бегать по комнате в поисках компьютера, которого в Лялькиной квартире отродясь не водилось, было уже поздно. Она выключила свет и повалила Тарасика на диван. Сопротивляться было бесполезно, Лялька знала несколько приемчиков, благодаря которым укладывала на землю любого хулигана, больно заламывая ему правую руку. После такого приема Ник не стал больше сопротивляться и полностью отдал себя в руки судьбы, то есть Ляльки. Пыхтя и получая удовольствие, они повозились пару часов. А затем затихли и уснули, обнявшись, на старом диване, который от негодования на бессовестное Лялькино поведение скрипел всеми своими пружинами.

На следующий день Кудрин не появился на рабочем месте, хотя время его командировки еще не подошло к завершению. Сережкина мучалась сомнениями – которая из этих наглых девиц проявила инициативу и ловко поймала мужика в свои расставленные сети. Она сидела и разглядывала девушек сквозь толстые линзы очков, стараясь найти в их поведении отклонения от обычных норм и правил.

– Делаешь так, – шепотом делилась Ляля с подругой, – приглашаешь его на танец, крепко обнимаешь, чтоб он не смог в первую минуту вырваться, под музыку подводишь его к дивану. Здесь нужно действовать очень быстро. Лучше для начала отрепетировать на ком-нибудь. Одновременно, не забудь, одновременно ставишь ему подножку и заламываешь правую руку назад так, чтобы она хрястнула. Дальше ему некуда деваться, и он весь твой, навеки в этот вечер.

– Мне не с кем репетировать, – вздохнула Лера, – только с тобой.

– Как это? Кудрин что, еще не нашелся?!

Грустная Лера отрицательно покачала головой. Сережкина, довольная тем, что хоть у одной из девиц мерзопакостное настроение, занялась работой.

– Куда же он делся? – не понимала Ляля. – Как сквозь землю провалился.

– Я тоже об этом думала. Может, он шел, шел по подземному ходу и куда-нибудь пришел? Нужно хорошенько разобраться в твоей карте, возможно, мы еще сможем его спасти.

– А стоит ли? – с сомнением спросила Ляля. – Ушел, ничего не сказав, не предупредил. Пропал неизвестно где. Получается, что он тебя бросил.

– Я думала над этим. Но если отнестись к нему как к человеку, который попал в беду…

– Отнестись к мужчине как к человеку? – сморщилась Ляля. – Это что-то новенькое. Конечно, ничто человеческое ему не чуждо, но все же. Такие странные заявления с твоей стороны ни к чему хорошему не приведут. Сбежал и бросил! Плюнула и растерла!

– Я думала об этом. Я практически плюнула и растерла. Но если он попал в беду и умирает? Ты подумала об этом?

– А почему, собственно, я должна об этом думать?! Пусть об этом болит голова у спасателей и правоохранительных органов. Они только сегодня повесили табличку с надписью о том, что вход в ход вреден для здоровья, и огородили его двухметровым забором.

– Я не смогу дальше жить с мыслью о том, что ничего не сделала для спасения человека!

Лялька приложила руку ко лбу подруги и покачала головой:

– Температура нормальная. Вероятно, этот бред исходит из расшатанной центральной нервной системы. Она, видите ли, не сможет жить! Пойдем, спасем твоего человека. Кстати, спасать придется тебе одной. Я хоть и похудела, – она отдернула резинку на юбке, та вяло вернулась назад, – но пока только на три килограмма. По моей программе «Влюбись и похудей!» нужно скинуть еще парочку-другую, тогда я залезу в щель за нашей помойкой. Слушай, ты не думаешь, что он сидит именно там, у еды, не может вылезти назад и отбирает у бродячих котов протухшие котлеты? Или он уже нашел наш клад и ломанулся к себе в столицу, чтобы его обналичить? Столько вариантов, а мы вынуждены простаивать!

– Это из-за тебя! – воскликнула Лера. – Ты задурила себе голову заезжим программистом и забыла о том, что мы собиралась искать клад.

– Ничего я не забыла, – возразила Ляля демонстративным шепотом. – Я худею для пользы дела. К тому же про клад я пошутила, никто его не найдет. Слишком сложная комбинация ходов. Мне бы туда залезть да погулять денек-другой без пищи и воды! Я бы выглядела намного лучше, чем та модель с пирожками на вокзале. Помнишь бедняжку?.. Есть-то как хочется! У тебя нет ничего пожевать? Диетического?

– Работаем, девочки, работаем, – прервала беседу подруг Сережкина, – думаем только о работе. Кстати, а вы не знаете, куда подевался наш новый наладчик, красавчик-обаяшка, как его там звали?

– Влад Кудрин, – пробубнила Лера. – Нет, мы не знаем, никакого дела с ним не имели и иметь не собираемся.

– Вот это похвально, – изрекла Сережкина, – все эти командировочные такие одинаковые. Задурят головку хорошенькой девушке и исчезают.

– Откуда она знает, – прошептала Ляля, – что он задурил и исчез?

– Как сквозь землю провалился, – продолжала Сережкина, – директор рвет и мечет. Процесс простаивает. Новая линия не отлажена. Если увидите его, девочки, передайте, чтобы возвращался на производство. – Сережкина кокетливо поправила прическу. – И от меня ему большой привет.

– Обязательно, – пообещала Лера, – если увидим, передадим, что вы – с большим приветом.

Даже если он ее бросил, то Лера его все равно найдет. Так решила девушка. Решила уже окончательно. Найти его нужно хотя бы для очистки совести, чтобы спокойно спать и видеть добрые сны. Лялька ей в этом не помощница, в щель она не залезет, придется лезть одной. Надежда на то, что Кудрин вылез с другой стороны и сидит рядом с помойкой, была довольно слабая. Тем не менее наличие там Влада требовалось проверить. После работы подруги договорились отправиться к помойке с ревизией. Но обстоятельства сложились по-другому.

Поэтому что после работы их поджидал старший научный сотрудник Григорий Молохов, мерящий шагами расстояние от проходной до автобусной остановки.

– Добрый вечер! – Он кинулся к Лере и схватил ее за руку: – Нужно поговорить. Пошли вторые сутки, как в подземелье пропал человек! Я сам пытался пройти несколько километров по узким ходам, но не нашел никаких следов. Лера! Вы говорили, что существует какая-то карта, с помощью которой можно выйти на белый свет. Она нам очень нужна. Этот человек – отличный специалист, знаток своего дела, но он потерялся. Ему нужно помочь.

– Хорош знаток, – фыркнула Ляля, – специалист по броскам. Пусть сам выкарабкивается. Я удивляюсь, что ты, Лерочка, разболтала про карту. Нет никакой карты, молодой ежик, то есть, человек. И подземелья нет, это сказки народов Подмосковья. Подумайте сами, разве монахи могли закопать сокровища, если они были бедные, как церковные крысы? Походит-походит этот придурок, ничего не найдет и вернется, уж поверьте моему слову. Если ему там нечего ловить, то он вернется сюда, к золотой рыбке! – Она укоризненно взглянула на Леру, подхватила ее под руку и потащила к остановке.

– Позвольте, девушка, почему вы обзываете Симбирцева?! Он вас чем-то обидел?

– А кто там потерялся? – остановила подругу Лера. – Разве не Влад Кудрин?

– А он что, еще не нашелся?

Лялька послушала этот диалог и сразу все поняла. В подземелье к ее кладу народ хлынул косяком. Пока она совращала чистого как слеза программиста, народ решил добраться до сокровищ. Без нее, не дожидаясь, пока она похудеет. Придется делать липосакцию, ампутацию бедер или еще что-то более радикальное, чем овощная диета. Иначе Симбирцев, Кудрин, а мужиков теперь там полным-полно, обскачут ее в два счета. Или ничего не делать, пойти и заткнуть собой выход. Пусть попробуют пройти с сокровищами мимо нее!

– Там уже двое! – испугалась Лера. – Им нужно помочь!

Лялька поглядела на свою чокнутую подругу. «Им нужно помочь!». Ломом по голове им нужно помочь, чтоб не лезли, куда не следует.

– Понимаете, Лера, – вился вокруг девушки Гоша, – человек без еды может долго продержаться. Но если в подземелье нет воды, то им придется очень худо!

– Какая жалость, – буркнула Лялька, – им придется очень худо. Нечего было лезть. К тому же там есть вода. Как раз под площадью течет речка Тухлянка, воды в ней – залейся.

– Девушки, я знал, что вы поможете! – искренне вырвалось у Гоши, который совсем не хотел делать блондинке никаких авансов. Но она казалась такой простодушной и открытой!

– А зачем ваш Симбирцев туда полез? – не сдавалась Лялька.

– По работе, – развел руками Молохов, – нужно было оценить обстановку, фундамент. Когда откопали ответвление, куда пошел ваш, Лера, друг, рабочий признался, что выпустил оттуда какого-то черного человека с рогами. Мы подумали, что им был Кудрин, и успокоились, решив, что он нашелся. Но если он не появился, то это был не Кудрин. Оценивая состояние рабочего, можно было бы, конечно, предположить, что ему с пьяных глаз что-то показалось. Как я теперь понимаю…

Лялька не выдержала и расхохоталась. Точно, в подземелье полно мужиков: с рогами, без рогов, специалисты, знатоки, наладчики – любые на выбор. Нужно срочно худеть, пока они не добрались до ее сокровищ. Она похлопала по карману – там спокойненько лежала и дожидалась своего звездного часа полученная Ником в процессе обработки старой фотографии карта подземелья. Как же – так она ее и отдаст этому ежику, пусть держит карман шире! Вон как уставился на Леру, думает, что карта у нее. И этот туда же! Всем мужикам только одно и нужно – найти клад, завалиться на диван и больше ничего не делать.

– Конечно, конечно, – сказала Ляля, – обязательно поможем, чем можем. Сегодня в полночь встретимся на старом кладбище за собором. Там мы вам карту и передадим. Отдадим, так сказать, в надежные руки. Вам же по работе нужно? Как же не помочь такому специалисту, занимающемуся реставрацией нашего городского памятника архитектуры, не помню какого там века. Обязательно поможем, можете не сомневаться.

– Позвольте, вы шутите? – удивился Гоша, приглядываясь к развеселившейся девушке.

– Нисколько, – Лялька понизила голос, оглянувшись по сторонам, – с покойниками не шутят. В полночь на кладбище! Сегодня или никогда.

Лера кисло улыбнулась Молохову, догадываясь, что подруга не зря назначила тому встречу в таком странном месте, которое все обходят стороной. Легенды гласили, что на этом самом кладбище пропадали люди: и мертвые, и живые. Проваливались, как сквозь землю. Улыбка получилась вымученной и ничего хорошего не обещала. Молохов вздрогнул, но согласился прийти.

– Ну как? Я его заинтриговала? – поинтересовалась Лялька у подруги, когда они влезли в переполненный автобус. – Он теперь весь вечер станет думать о нас с тобой. – Лялька достала из кармана проездной и показала всему автобусу. – Проездной, товарищи! Прошу обратить внимание, – она ткнула в приятельницу, – у нее тоже! Как ты думаешь, он придет один или возьмет с собой симпатичного друга? Мне хотелось бы, чтобы друг был худым брюнетом. Обожаю худых брюнетов. Вчетвером мы бы здорово повеселились.

– Не кощунствуй, – прошептала Лера, – нашла где веселиться! На кладбище. Как тебе в голову пришло назначить встречу там?

– Для тебя старалась! Ничего не понимаешь, Лерка, это очень романтично. Во-первых, кругом тишина, никто не помешает. Во-вторых, обстановка вызывает душевный трепет и напряжение всех чувств. И, в-третьих, если не нравится, то всегда можно уйти в ближайшую кафешку и показать себя заурядной особой, ни на что не способной. Ты думаешь, мне нужен клад? Ты думаешь, мне нечего делать по вечерам?

– Да, – честно призналась Лера. – Я думаю, что тебе нечего делать по вечерам. И тебе нужен клад.

– В самой малой степени, – призналась и Ляля. – По большому счету, я хочу таким образом завоевать сердце Ника. Кто я для него сейчас? Обычная девчонка, каких в любом городке по рублю кучка. А если у меня будет необычное хобби, то я сама становлюсь необычной. Улавливаешь смысл? Сокровища там или просто клад – это мое хобби. Я Ника чем заинтересовала? Старой фотографией, по которой он составил мне план подземелья. А если бы я пришла к нему с пустыми руками? Мужчину главное заинтересовать, связать себя с каким-то интригующим обстоятельством. Ему чем страшнее, тем лучше. Они любят балансировать на грани разумного и вечного. Недаром говорится, что в каждой женщине должна быть загадка. Вот ты ему эту загадку и загадай ночью на кладбище. Проведи обзорную экскурсию: здесь покоится моя двоюродная бабушка, здесь нашел последний приют мой троюродный дедушка. А здесь будет наша с тобой могилка! Ты же будешь любить меня до гробовой доски?! Ее лучше вырыть заранее, чтобы было более наглядно. Он забудет все на свете, думая о вечном и о тебе.

– А ты станешь поодаль и будешь довольно хлопать себя по карману с картой. Тебе просто не хочется ее отдавать! Ты не желаешь спасать людские души, а в подземелье, между прочим, уже два человека потерялись! – Лера стала протискиваться к выходу.

– Дамочки, если вам срочно выкопать могилку, то это ко мне. Беру полцены, – на нее дыхнул перегаром здоровенный мужик, – а если нужно того, кого туда класть собираетесь, по головушке стукнуть, то это к моему брательнику.

– Спасибо, – смутилась Лера, – мы как-нибудь сами.

– Сами можете промазать, дело тонкое, требующее навыков обращения с тяжелыми предметами, – прорекламировал работу своего брата могильщик.

Лера как можно быстрее заработала локтями, за ней с круглыми глазами стала пробираться к выходу Лялька.

– Вот видишь, а ты не верила! – заявила она, провожая уходящий автобус глазами. – Один мужик сразу повелся на нашу с тобой загадку. Был бы он посолиднее…

Остаток вечера подруги провели в раздумьях по поводу того, стоит ли брать с собой обрывающего Лялькин телефон Ника. Если Молохов придет не один и ни на что не поведется, то он с сотоварищами легко обезоружит двух безмозглых девиц и отберет у них карту. Они сами займутся поисками и присвоят себе награбленное. Лера не соглашалась с доводами подруги, она утверждала, что у Молохова такие честные проникновенные глаза, не способные на подлость. Он придет один и, переминаясь с ноги на ногу, будет дожидаться, пока девушки сами не соизволят отдать ему план подземелья, где хранится уйма сокровищ. Один такой уже переминался, резонно заметила Ляля, теперь его со спасателями не найти. Нет никакой гарантии, что Ник, узнав о кладе, не ринется в подземелье. Но ведь тот уже знал о кладе, раз он делал карту. И ничего… Единственным препятствием к тому, чтобы на ночной прогулке по кладбищу присоединить к двум девицам программиста, было то, что Лялька в нем сомневалась.

Сомнения развеяла Лера. Она предложила полностью положиться на судьбу. Должно же и им в жизни когда-нибудь повезти. Если судьба делится на черные и белые полосы, то она уже перевыполнила план по раздаче им неудач.

Когда Ник услышал о том, что собираются предпринять подруги, то сразу примчался к ним домой. Его взволнованное лицо было подозрительно довольным. Или он ликовал, что его включили в состав экспедиции, или он радовался оттого, что всю ночь проведет с Лялькой. Углубляться в тонкости, отчего именно он был таким довольным, подруги не стали. Не хватило времени. Но в душу Ляльки закрались рахитичные ростки сомнения. Она до такой степени была озабочена своим кавалером и предстоящей прогулкой, что совершенно забыла про еду. «Нужно будет, – подумала она, – по возвращении взвеситься. От этих волнений я просто обязана потерять пару килограммов».

На кладбище все было спокойно. Величественный полуразрушенный собор, из-за которого в последнее время разгорелся спор между муниципалитетом и церковными властями, на данном этапе своего жизненного пути пустовал. Пока решался вопрос, что же станет в его стенах, – то, для чего он был изначально построен, или очаг местной культуры, – из его разбитых окон вылетали откормленные городские вороны и ветер. Несколько могилок со старыми покосившимися каменными плитами и почти стершимися на них именами усопших располагались за собором и являлись местной достопримечательностью. Краеведы утверждали, что в одной из могил была похоронена знаменитая бунтарка боярыня Морозова, сосланная царем и закончившая свою бренную жизнь на этой земле. Возможно, благодаря этой версии могилки остались целы и невредимы, пережив несколько революций, войн и режимов.

Свидания в этом месте назначали самые отпетые хулиганы своим самым отпетым хулиганкам. Их возраст обычно не превышал разумных пределов. То, что сегодня здесь собрались более взрослые мужчины и женщины, привело ворон в недоумение, и они расселись на ветках растущих на кладбище сосен и елей, наблюдая за необычным действием. А события разворачивались странным образом.

Молохова на кладбище в назначенный срок не оказалось. Пришедшие подождали полчаса, гуськом обходя окрестности и договариваясь между собой о дальнейших действиях.

– Значит, – помрачнела Лялька, – я все-таки отдаю ему карту.

– После того как он расскажет нам все, что знает о подземелье, – успокаивал ее Ник. – Не волнуйся, она хранится в памяти моего компьютера.

– Не жлобись, – корила подругу Лера, – там, в потемках, плутают двое!

– А в этих потемках нас уже трое, – парировала злая Лялька. – Что-то мне не хочется дожидаться четвертого. Ему назначалось определенное время, которое он наверняка проспал.

– Точно! – Ник поднял вверх указательный палец. – Точно, девочки, он уснул. Пришел сюда раньше, прилег и заснул. Тут такая умиротворяющая обстановка, я бы точно завалился спать, как убитый.

– Чур тебя! – испугалась Лялька. – Ладно, я согласна. Давайте его поищем. Те, кто боится гулять по кладбищу в одиночестве, идут с Ником. Кто не боится, идет одна. Лера, погляди у той могилки!

Лера многозначительно хмыкнула и пошла в ту сторону, куда ей показала Лялька. Ясное дело, решили времени не тратить даром. Сейчас начнут целоваться. Влюбленные, они такие предсказуемые. Со стороны Ника и Ляльки раздались причмокивания и вздохи. Лера не хотела, но все же услышала, как Лялька жаловалась Нику на то, то не хочет отдавать план, а тот уговаривал ее это сделать. Но отдавать-то было некому. Молохов не только товарищей не привел, еще и сам не явился. Хотя, здраво рассуждая, какой нормальный мужчина пойдет в полночь на кладбище? Сюда ходят только умалишенные. Да, именно они сюда и ходят. Нужно вообще не иметь мозгов, чтобы назначить встречу в таком месте. А чтобы согласиться прийти сюда, нужно не иметь всей головы целиком.

– Стой! – сказала Лере голова, лежавшая на земле.

– Мамочка… – произнесла та и покачнулась.

– Не угадали, – прошипела голова, – я не мамочка. Я Григорий Молохов.

На этих словах здравый смысл вернулся к Валерии, и она передумала падать в обморок. Так вот он где проводит время! Они его ждут-дожидаются, а он сидит спокойненько в могилке и в ус не дует. Уединился, значит, и получает удовольствие от процесса. А чем он, собственно, там занимается? Лера прислушалась. Рядом с Молоховым никакой возни не было слышно. Действительно, странно, с кем он может уединиться? Не с покойницей же из раскопанной могилки.

– Зачем вы раскопали могилу?! – возмутилась она, наклоняясь к краю ямы.

– Я не раскапывал, – ответил Молохов, выплевывая изо рта песок, – и это не могила.

– А что же за яма может быть на кладбище? – не сдавалась Лера, пытаясь в свете тусклого фонаря разглядеть место, откуда торчала голова Молохова.

– Это еще один вход в подземелье, – прошептал Молохов, – я сюда случайно провалился, пока вас ждал. Понимаете, Лера, монахи не искали трудных путей. Они рыли сразу за собором, это же очевидно! Я предполагаю, что делали они это в смутное время, пытаясь таким образом спасти в подземелье наиболее ценные вещи: иконы, манускрипты, книги. Вряд ли в этом захоронении есть золотые украшения и деньги. Но это нисколько не умаляет его ценности, наоборот, находка грамот того далекого времени позволит его приблизить!

Лера оглядела яму. Действительно, это была не могила. Но и на вход она ничем не походила. Если предположить, что в нем не было Молохова, то вход получался довольно странным – вертикальным. Нужно вытащить из него Молохова и во всем разобраться. Она побежала к Нику с Лялей.

– Тише! – крикнул ей вдогонку Молохов, – Обрушите свод!

Его откапывали мучительно долго. Работать приходилось руками, о лопате никто не позаботился. Хотя, как заметила Лялька, в их положении носить с собой лопату – жизненная необходимость. Лера, забыв о своем маникюре, рыла землю с остервенением. Нужно было, не теряя ни минуты, вытащить Молохова из ямы, иначе он обрушит свод входа, засыплет подземелье, и она никогда его больше ничем не заинтригует! Эта шальная мысль заставила Леру остановиться и обдумать то, о чем она подумала. Она собирается заинтриговывать Молохова? С чего бы это? Он ей нравится? Ее привлекают в нем мужские достоинства? Вот так, ни с того ни с сего, она начинает интересоваться этим странным парнем. А как же Влад? Того никто не откапывает. Он, бедный и несчастный, вынужден плутать в лабиринтах подземелья, держа в зубах монашеские манускрипты, и выть от безысходности. Лера попыталась вызвать у себя какие-то чувства к Владу. Вызвала только жалость, успокоилась и принялась откапывать Молохова дальше. После нескольких попыток вытащить его из ямы одна увенчалась успехом. Ник потянул Григория за освобожденную руку и выудил наверх.

– Честное слово, ребята, я так рад, что вы меня спасли! – рассыпался в благодарностях тот. – Не представляю, что бы я без вас делал!

– Не приперся бы сюда, – буркнула Лялька, вытирая руки о свой грязнющий носовой платок.

– Глядите, – Молохов упал на землю и показал на яму, – вход сделан вертикально, чтобы не бросался в глаза первым встречным. Вот чтобы вы подумали, когда его увидели?

– Могилу начали копать, – присоединился к нему Ник, – что же еще делают на кладбище?

– Правильно! – обрадовался Молохов, раскапывая под собой кирпичную кладку. – Вот он – вход! Я об него челюстью ударился, когда провалился, и сразу понял, куда попал.

– Здорово, – согласился с ним Ник, – впечатляет. Молодцы монахи, умели ныкаться. Так ты думаешь, это они выкопали целый лабиринт?

Подруги переглянулись. Они теряли свое хобби, с помощью которого собирались интриговать. И не просто теряли, его наглым образом начинали использовать мужчины. А когда у мужчин появляется интерес к определенному занятию, то пропадает влечение к женскому полу. Ник подцепил заразную болезнь кладоискателя, теперь и он исчезнет в подземелье! Так, один за другим, там окажутся все мужики. Их и так на планете насчитывается меньше, чем женщин. А теперь станет катастрофически не хватать. Еще куда ни шло, когда мужчина начинает интересоваться футболом. Тогда он, по крайней мере, проводит время у телевизора. Женщина его видит и даже может ощущать, если подойдет и пощупает его разгоряченное штрафным временем тело. Можно пережить, когда мужчина интересуется бутылкой. Вечерами он чаще всего бывает с ней дома. Можно подойти и прочитать ему лекцию о вреде алкоголя, завести полемику на тему здорового образа жизни. Назвать его пьяной свиньей – и тем самым ощутить себя женщиной. Но если мужчина увлекся сокровищами, то пиши пропало. Он целыми днями станет пропадать в подземельях, а женщина должна будет влачить горькое существование на одну-единственную зарплату и ожидать его возвращения. И неизвестно еще, к кому он вернется после того, как откопает свои сокровища.

– Ник! – неожиданно взвизгнула Лялька, подпрыгнув. – Тут кто-то есть!

– Конечно, – обернулся к ней Ник, – здесь мы.

– Нет, – не унималась Лялька, – тут еще кто-то есть. Я боюсь!

– Кар! Кар! – сказал этот кто-то, пролетая над их головами.

Программист подбежал к Ляльке, обнял ее и прижал к себе. Та победоносно поглядела на Молохова.

– Нам пора, – авторитетно заявила Лялька, – у нас на эту ночь большие планы.

– А как же карта? – растерялся Молохов. – Вы же обещали мне карту подземелья. Поверьте, она очень нужна. Симбирцева и Кудрина так и не нашли.

Лялька сникла и нехотя достала мятый листок. Она протянула его Молохову с таким видом, словно откупалась от него. Если она не отдаст карту, то он заберет ее Ника. Заберет и станет использовать как побочную силу по раскапыванию подземных лабиринтов… Не командировочный научный сотрудник, а посланник ада!