Текст книги "Бес, смерть и я"

VI

– Сейчас у меня живут двое, – рассказывает новообретённая сестрёнка. – Братья. Сложные личности. Да сам всё узнаешь.

Да, мародёры – как правило, сложные личности.

Я порой и сам появлялся на чёрном рынке – тот факт, что аптекари часто туда захаживают, известен и церковникам, и властям. Всё-таки далеко не все ингредиенты можно вовремя собрать. Когда тебе срочно нужна травка, которую можно добыть исключительно в полнолуние, а твои запасы исчерпались, любой обеспеченный клиент мгновенно выложит деньги на экстренную покупку у нелегалов. И видел я там очень разных торговцев.

Встречаются молодые ведьмочки, конечно. Те, которые в ученицах у более матёрых. Кстати, не очень понятно, почему у Свеньи ученицы нет… С другой стороны, когда сдаёшь комнату мародёрам, не стоит, наверное, пускать в дом юную девушку, у которой даже лицо ещё не обезображено. Мало ли на кого нарвёшься. Ведьмочки бывают двух видов: те, которые очень стесняются, прячут лицо (непонятно – то ли от приставаний хотят уберечься, то ли просто, чтобы не узнали) в капюшон или в шарфик, говорят тихонько. И те, кто пришёл на чёрный рынок практически с вызовом – наверное, такой была Свенья. Я обычно подходил за товаром, если нужно было что-то из ингредиентов для снадобий, именно к таком девчушкам – бойким, задорным, для которых нет ничего невозможного, и если на всём рынке не найдётся нужного тебе товара, могут запросто поспорить на деньги, что до завтра нужную вещь найдут. В общем-то, получается не спор на деньги, а заказ с доплатой… но игра всегда весёлая штука, особенно когда играешь с юной девушкой. Такие ведьмочки мне очень нравились.

А ещё на чёрном рынке торговали мародёры.

С ними всё особенно интересно. Если ведьмочек я мог записать всего лишь в две категории, то по мародёрам хоть сравнительную табличку составляй, как по нечисти, как меня когда-то заставлял учитель. Чего хочет, что будет делать, как обороняться…

Например, есть представители знати. Какой-нибудь юный сынок из достойной семьи не захотел принимать отцовское дело, или разругался с матушкой, или, что чаще всего, решил вступить в союз, который семья не одобряет. Дальше простой принцип: дайте денег, и вы меня больше никогда не увидите. Если не дают, эти ребята знают, где ключи от сейфа, и просто берут, сколько им надо. А потом обустраиваются где-нибудь в лесу – обычно нанимают мародёров попроще построить дом, – и начинают охотиться за оружием и артефактами. Такие юноши обычно очень образованы и прекрасно знают, что делать с нечистью и как с ней бороться, а также понимают истинную ценность предметов. Лесные аристократы тоже делятся на категории: некоторые зарабатывают достаточно денег, чтобы обеспеченным человеком уехать, к примеру, в столицу, там легко смешаться с толпой и придумать себе новое имя, хотя признаваться порой, когда нужны важные связи: «на самом деле я родич таких-то, но они отреклись от меня, это была тёмная история юности…» А некоторые остаются в лесу, потому что доходы растут. В скором времени они оставляют свои лесные хибарки и строят роскошные особняки поодаль – так и появляются хутора. На хуторах собираются работники, осваивается фермерское дело, и порой с хуторов даже заглядывают в город – например, к аптекарю. Впрочем, к ведьмам в лесу всё-таки ходят чаще.

Спутницы жизни таких мародёров, если они привезли их с собой в лес, обычно быстро осваивают искусство хранителя и начинают плести обереги, шептать наговоры – делать множество всякого, чтобы их мужчины не пострадали. Учатся они этому либо по книгам – мало какой из знатных мародёров не заглянет на чёрный рынок ещё до того, как перебраться в Заболоченный лес, и не наберёт умных пособий по выживанию в тяжёлых условиях, – либо у ведьм. Кстати, частные уроки хранительства ведьмы довольно часто дают – за отдельные деньги, разумеется. Потому Свенье, между прочим, и не нужна, может быть, постоянная ученица – наверное, у неё учениц-хранительниц достаточно. А ещё хранительство позволяет женщине смело оставаться одной даже в лесном домике – никто со злым умыслом не зайдёт. Напившийся муж, правда, не войдёт тоже, если есть риск, что жена от его пьянства пострадает. Потому спорный вопрос, имеет ли смысл мародёру заводить жену. Те, кто уходит из дома, просто разругавшись с родными, обычно воздерживаются.

А ещё я не один раз встречал противоположную категорию мародёров – неотёсанных, бестолковых, умеющих только рубиться. Они идут в лес, потому что деньги нужны, а, говорят, у нечисти можно отобрать всякого, её только поруби в капусту, и богатства твои! Далеко не всегда такие хмыри живут долго, но может повезти, если, к примеру, обратиться к правильной ведьме. Скорее всего, именно к таким и относятся Свеньины постояльцы, хотя всякое бывает. Потому что есть ещё множество самых разных мужчин, которые просто захотели добыть сокровищ. У кого невесте нужна красивая свадьба (вспомнив Мериану, передёргиваюсь), кому на лечение родных деньги нужны, у кого планы на открытие своего дела… Если есть голова на плечах и понимаешь, к кому обращаться за помощью, то ничто не мешает на какое-то время обосноваться в Заболоченном лесу, заработать нужную сумму – и всё, дело в шляпе! Довольно поправляю собственную шляпу, которую предусмотрительно надел перед побегом из города: буду казаться кем угодно, но только не мародёром-рубакой, который пошёл в лес, абы подраться и заработать. Они шляпы не носят – просто не понимают всей прелести. А ведь удобно, особенно в лесу, когда на голову может всякое насыпаться!..

Так вот, разделить всех этих «зарабатывающих» на группы я бы, наверное, смог, дай учитель мне такое задание. Вот только заданий я не получал, сравнительную табличку рисовать не намерен, да и учитель давно умер, а его дочь молчит вот уже который поворот дороги. Думает о чём-то.

Интересно, моё появление для неё – это хорошо или плохо? Я могу чем-нибудь помочь, я радую неожиданной встречей – или вся задача для Свеньи заключается в том, чтобы каким-то образом утихомирить моё гремящее на весь лес горе? Знать бы.

Мы доходим до маленького домика среди сосен – правильное обиталище ведьмы. Дом – из аккуратно сбитых брёвен, такой должен хорошо топиться зимой. При доме – садик, в основном с подозрительными кустами, половину даже я не знаю. Что ж, я и не изучал ведьминское искусство, в зельеделии разбираюсь на обычном аптекарском уровне.

Навстречу выходят двое. Ну, это, кажется, ребята как раз из области «лишь бы заработать». Оба – ростом выше притолоки, широкоплечие, и напялены на обоих какие-то бронешмотки – у одного на плечах железки (зачем железо на плечах?! Впрочем, я никогда не разбирался в таких тонкостях), у другого целая железная накидка (это уже понятнее – вдруг стрелять будут). Правда, непонятно, зачем они так нарядились дома, если это Свеньины жильцы. Она и сама смеётся.

– Арам, Шрам, спокойно, это не враг. Знакомьтесь – Леокаст… ладно, просто Лео…

– Просто Каст, – возражаю. Я готов сокращать своё имя для не слишком обременённых интеллектом здоровых лбов, но только так, как мне самому нравится.

– Просто Каст, – поправляется Свенья. – Он оккультист. Отлично отгоняет нечисть, сильно облегчит работу, и к тому же знает, где искать особенно дорогие штуки. Так что делиться будем честно.

– Если он отгоняет нечисть, – спрашивает тот из здоровяков, которого, очевидно, и назвали Шрамом (у него шрам на пол-лица), – то зачем нам нужна ты, Свинья?

Второй издаёт весёлое, издевательское «хрю-хрю». Боги, зачем она держит при себе этих идиотов? Свенья понимает моё удивление и шепчет: «Контролировать таких легче!» Ухмыляюсь. Её право, но я бы так не смог. Контроль контролем, а уважение элементарное должно быть.

– Я могу отогнать нечисть, но она потом всё равно вернётся. Благодаря мне можно куда с большим успехом таскать драгоценности, это да. Но после того, как они добыты, только Свенья может сделать так, чтобы твари не вернулись за ними, чтобы отобрать. Они же охранники, понимаете? Охраняют своё золото и могут выследить его. Свенья сможет нас защитить. Я – помочь именно забрать. Ясно?

Ни слова неправды я, в общем-то, не сказал. Я правда плохо ставлю защиту – все эти хранительские штучки лучше ведьмы знают, аптекари тут причём? Мы должны уметь защищать разве только от возврата болезни – и то у меня всегда паршиво получалось. Видимо, ни души, ни желания в это не вкладывал… А вот не только прогнать нечисть, но и не пустить её вернуться… да, аптекарь мог бы это сделать, руководствуясь принципом «прогнать болезнь», если аптекарь при этом Фальян. Я – бездарь, и спорить не буду. Могу поставить нормальную оккультную охрану, но зачем защищать от нечисти духами?! Свенья очень полезна в этом плане: ведьмы прекрасно защищают. Это в живом бою я действую… нет, не быстрее, и проблем тоже не меньше получается. Просто когда я изгоняю нечисть заклятиями, для этого не нужно никаких зелий и ингредиентов, только и всего. Дешевле, скажем так. Пожалуй, это всё равно недостаточно веский плюс: главное, что я знаю, где искать различные роскошества (ну, то есть не я, конечно, а Берониан, но это уже детали). И тут уж лучше счесть, что без Свеньи ребята не справятся с разграблением, а то ещё решат, что надо силой меня удерживать и заставлять указывать им хлебные места, а Свенья совершенно ни при чём.

Вроде бы мои объяснения здоровяки поняли. Тот, что без шрама, лениво стаскивает с себя железки. «Шрамированный» проходит в дом – видимо, на плечах они ему особо не мешают.

Свенья тоже заходит внутрь, в большую, просторную, светлую комнату – так я и знал, что легенды про тёмные хибарки ведьм основаны на чём угодно, только не на правде. Ставит чайник на плиту:

– Будем гонять чаи! Каст с трудом сюда добирался, были большие проблемы в городе. Сейчас ему надо отдохнуть, потом он выйдет на связь с духами и попросит карту, как идти к сокровищам. Вечером идём на вылазку!

– А если не отдохнёт, никак не свяжется? – мрачно осведомляется мужик без шрама.

– Арам, ну что ты. Ты, если не отдохнёшь, драться сможешь? У оккультиста работа так же построена!

Парни понимающе кивают, усаживаются за стол. Падаю на лавку у окна. Свенья заваривает какие-то травки.

– Арам, – рассказывает она, – старший брат. Он давно уже пошёл мародёрить, приносил в дом достаточно денег, но младший братик решил, что тоже может отправиться на поиски приключений. Ну вот – встреча с волком-хранителем.

Присвистываю. Волк-хранитель – это не шутка совсем. Волк-хранитель – это сильнейшая, надо сказать, штука! Оккультист высокого уровня может призвать духа из числа павших воинов, вселить его в тушку свежеубитого зверя – и получаем практически бессмертного, сурового, порой разъярённого волка, который считает, что его задача – отомстить за свою смерть, а для этого надо… вставьте нужное. К примеру, уничтожить всех, кто подступается к дому хозяина (он воспринимается как военачальник), если хозяин не дал другого приказа. Или вот, к сокровищам – как, видимо, и было со Шрамом.

– Так я и стал Шрамом, – вздыхает младший братец, – и стали наши имена в рифму. Домой не вернулся, пошёл вот с братом, поселились в лесу. Стыдно. Меня вытащили, но я сам дурак. Пока не исправлюсь, не вернусь.

– А что надо сделать, чтобы исправиться? – интересуюсь.

– Родителям новый дом построить и сестре приданое справить, – Шрам мрачнеет. – Мы помогаем им, конечно, но тут надо больше золота, ещё больше… Сестра будет богатой невестой! Я ей обещал!

Вспоминаю собственных сестёр – хорошо, что Свенья как раз наливает в большую чашку что-то успокоительное. Нора, которая ушла в монастырь. Иана, не дожившая до возраста невесты. Арелана, которая вышла замуж за простого рабочего парня – лишь бы забыться… Смотрю на Свенью. Она всё понимает.

– Каста воспитал мой папа, – мягко объясняет мародёрам. – Мы не родные, но папа у нас был один, получается, – так что можно считать, что он тоже мой брат.

– Заделал другой бабе? – Арам не смеётся, он именно ржёт, и я испытываю даже некоторую брезгливость. Ненавижу простонародье.

– Не-а, Каст без родных остался, а папа его решил колдовским наукам выучить, – не моргнув глазом, отвечает Свенья. Я не рассказывал ей про свою семью, так что это «остался без родных» она либо сама додумала, либо довольно здраво рассудила, что, попав к учителю, я и вправду в каком-то смысле остался без родных… Парни сочувственно притихают, и я решаю полюбопытствовать:

– Шрам, а то, что волк-хранитель защищал, ты получил тогда?

– Если бы, – вздыхает Свенья. – Его брат еле вытащил, ко мне приволок: спаси братика, отблагодарим. Я их потом долго от этого волка охраняла: он запомнил, тварь. Волк-хранитель – та ещё мстительная скотина. Как же это, от его зубов и когтей сбежали.

– А что там было, знаешь хотя бы?

– Знаю только, что то, что волк-хранитель охраняет, всегда очень дорогое, – бурчит Шрам себе под нос. – Брат сказал, что волка такого встретил, да сам к нему не подошёл, забоялся. Ну я решил, что я смогу…

Всё ясно. Шрам, конечно, выглядит взрослым – но в первую очередь как раз из-за шрама, того, что на лице. На самом деле мальчику наверняка лет шестнадцать-семнадцать. Ну, как Фальяну. Наивный ещё…

– Значит, сегодня в ночь мы идём мстить, – решаюсь. – Волк-хранитель не может просто так сидеть и рычать после такого! Пусть отдаёт свои сокровища! Мне самому интересно, что там у него! Только… – делаю драматическую паузу, – так как устранять его буду я, я и сам выбираю, что из богатств заберу, а если там что-то одно – делю вырученные деньги. Не бойтесь, не обделю вас.

Потом задумываюсь:

– Ну а если там все артефакты мне самому нужны, то найду, где вам золота добыть, уж не беспокойтесь. Вам же всё равно тут важнее месть.

Шрам смотрит на меня с восторгом:

– Ты правда можешь убить волка-хранителя?!

– Убить – не обещаю, но постараюсь. Прогнать, отвлечь так точно. Не тронет он вас. – Допиваю чай, чувствую, как меня клонит в сон. – А сейчас пойду я, высплюсь перед долгой дорогой, вы тоже отдыхайте. – Отодвигаю чашку, поднимаюсь из-за стола. – Свенья, где тут у тебя поспать можно?

– На чердаке, на втором диване, – она тоже быстро подхватывается. – Пошли, отведу. Ребята, я сейчас вернусь и накормлю вас обедом! Тебе, Каст, отложу на ужин.

Диван на чердаке у моей новой названой сестрички удобный, мягкий. Можно ни о чём не думать и провалиться в сон без сновидений…

Я почти уверен, что Берониан придёт, – либо меня отговаривать от похода к волку-хранителю, либо, наоборот, поощрять. Но призрак не появляется – по крайней мере, меня не будит. Будит меня уже сама Свенья – гладит по голове уверенными ведьминскими движениями. От таких всегда проснёшься, на то и направлены.

– Леокаст, – шепчет, – ты собирался на волка идти…

Торопливо поднимаюсь. Затем спускаюсь – по лестнице вниз. Ужинаю – хорошая лесная еда, коренья, травы и какой-то сорт болотной рыбы. Смешно даже – рыба в болоте!.. Вернее, в детстве, в столице, мне было бы смешно. Сейчас-то я уже знаю: здесь и не такое водится.

– Рыба очень полезная, – ловит моё настроение Свенья, – это сдохший лосось.

Чуть не проглатываю целый кусок:

– В смысле «сдохший»?

– В смысле умирает там, у себя, на морях, после нереста. А потом проявляется тут, на болотах. Они любят всякую нежить, сами её создают. И получается, что из-за жизни в этом климате, среди всех этих травок лосось в своём посмертии становится ну просто ужасно полезный. Он уже дохлый на момент появления в болоте – такой и плавает, не гниёт. Ты не знаешь, что тут за вода…

Догадываюсь. Рыбу, тем не менее, доедаю с удовольствием. Свенье можно верить. Она теперь мне сестра.

Собираемся, выходим. Арам со Шрамом молчат: видимо, нервничают перед опасным приключением. А я повторяю про себя заклятья для работы с волком-хранителем. Ингредиентов для изгнания у меня никаких нет, ну да ладно, можно же договориться.

Идём по лесу не особо долго, с полчаса. Кругом вечер, тьма, Свенья ведёт по совсем незаметным тропкам. Идём нога в ногу – иначе всегда можно провалиться в болото. Шумят ночные птицы, но я после Свеньиных травок чувствую себя просто превосходно: ни в одном птичьем крике мне не мерещится моя невеста… моя бывшая невеста. Отвлекаюсь от тяжёлых мыслей: у меня сегодня крайне опасное приключение, и я должен справиться с ним на ура!

Вот и заброшенное здание, на крыльце которого сидит волк – наблюдает. Он никого не намерен пускать в дом. Делаю знак Свенье, Араму и Шраму остановиться. Складываю руки специальным пассом, выхожу из кустов. Волк замечает меня, вроде бы собирается зарычать… но сдерживается, смотрит, не отрывая глаз.

– Дух, – говорю я, перемежая слова на древнем языке с родными, – поговори со мной, дух. Я Леокаст, маг. Я пришёл тебе помочь.

Волк едва слышно рычит, но я понимаю, что он готов поговорить.

– Мы не сможем говорить человеческим языком, у меня нет с собой нужных вещей. Но ты можешь отвечать на мои вопросы. Если понимаешь, кивни головой.

Волк-хранитель – вернее, павший дух, – кивает.

– Я пришёл тебя освободить, дух. Ты устал. Ты не хочешь тут быть, ты хочешь туда, где будешь свободным. Всё так?

Волк кивает.

– Ты позволишь мне отпустить тебя?

Кивок.

– Я подойду?

Он не возражает. Я медленно приближаюсь к волку-хранителю. Честно говоря, рассчитывал только попросить его меня пропустить – возможно, даже одного меня, без ребят. Но, кажется, всё складывается как нельзя лучше. Мало ли какая нечисть там, внутри.

Обвиваю руками шею волчьей тушки. Прислоняю губы к уху – и шепчу слова заклинания. Обычно, чтобы достичь такого взаимопонимания, нужно проводить специальный обряд… Кажется, бедный павший воин слишком сильно устал тут, в Заболоченном лесу, без хозяина.

Волк ложится на бок – и умирает. Вернее, из него выходит дух, чего мы, конечно, не видим. Не знаю, сколько лет этой тушке, но завоняется она только к утру. Можно грабить и уходить.

– Без хозяина ему очень плохо, – обращаюсь к ребятам, делая им знак подойти. – Когда создаёшь такую тварь, вызываешь духа павшего воина, и дух этот полностью от тебя зависит, а сам зверь при этом и вправду ведь не более чем зверь. Потому и получается очень сложно: дух хочет, чтобы ты отдавал ему приказы, а зверь – чтобы ты любил его. Хозяин этого волка давно ушёл, или вообще умер. Я отпустил его – и он ушёл с миром, счастливый, потому что караулить тут, без хозяина, было для него мукой.

Арам и Шрам смотрят на меня с восторгом, Свенья – оценивающе. Возможно, у неё не укладывается в голове, что такой наивный столичный мальчик, каким я ей показался, может быть настолько грамотным оккультистом. Мы молча заходим в здание – и, конечно же, нам навстречу выбегает скелет.

Это с утра я был перепуганный и раздавленный, как морально, так и физически – после перемещения с Беронианом, ещё бы. Сейчас я знаю, что делать, – к тому же моей задачей является исключительно отгонять нечисть, всю остальную работу делают Свенья, Арам и Шрам. Как оказалось, ведьмочка тоже неплохо умеет шариться по углам, выгребая всё, что может, на её взгляд, пригодиться… А я следующие полчаса исключительно брожу по комнатам, беспрерывно шепча в глаза нечисти заклинание. Когда же на нас выскакивает целая стайка летучих мышей – явно не обычных, а превращённых во что-то вроде вампиров, – я слегка теряюсь, не понимая, кому смотреть в глаза, зато Арам со Шрамом быстренько прибивают мышек, всех до единой, по голове дубинками.

Свенья промывает Араму кровоточащий укус мышки на плече – у неё в сумке через плечо, конечно же, есть все нужные снадобья. Шрам собирает по комнате всё, что считает более или менее ценным. А я ухожу в самые дальние покои – ведь именно здесь и должно находиться сокровище?

Моим глазам предстаёт очень грустная картина. Смотрю. Осматриваю комнату поисковым заклинанием – дурак я, что ли, по углам рыться? Забираю золотой амулет с шеи лежащего в углу комнаты – для меня бессмысленный, зато дорогой. И возвращаюсь. Свенья и братья смотрят на меня с ожиданием.

– Увы, – вздыхаю, – мы напали на очень странного волка-хранителя. Он охранял труп своего хозяина – оккультист скончался тут, вероятно, от старости, прячась в заброшенном здании, может быть, от церкви, может, просто мародёрствуя… Защищаться от здешней нечисти он не умел, потому призвал волка-хранителя, который не позволял тварям на хозяина нападать уже одним своим присутствием – а потом скончался, и волк продолжал выполнять бессмысленную уже работу… Забавно: лежал в самой дальней комнате, и нечисть, давно напуганная, там не появлялась, а волк охранял дом снаружи, от пришлого люда… Найти бы родной дом этого оккультиста, там наверняка много ценностей, но, судя по состоянию скелета, где он жил, мы уже вряд ли когда-нибудь узнаем… Пошли домой. Награбленное – ваше, делите поровну на троих. Мне тут ловить нечего, завтра будете мне помогать.

Молча прохожу вперёд. Ребята, ошеломлённые, на меня смотрят. Разворачиваюсь у порога:

– Вот поэтому мы так легко и отпустили духа. Мало кому хочется жить, когда его хозяин мёртв.

Или когда невеста ушла, а в городе хотят убить.

Кажется, я и сам сейчас легко покинул бы тело.