Текст книги "Миры никшчэра"

– Вполне возможно то, что ты сказал, очень даже важно, возможно, вардес-куфапе, выбравшись из ловушки гэмиус, опять нападают. Я был у отца на празднике, там мне и рассказали, что в Конахте снова происходят очень загадочные вещи, – Ярве внимательно смотрел на друга. – Странные слухи. Очень странные. Люди говорят о ночах синего солнца и «днях красной луны», но всё такими намёками…

– «День красной луны»? Это как, если день, то почему луна?

– А вот ты послушай. Я прибыл в Каср-аль-Ко́ша вечером, оазис гудел, как встревоженный улей. Арслан готовился к обороне и очень мне обрадовался. Накануне полностью сожгли соседнее селение Каср-аль-Рурк, и все ожидали нападения в ближайшее время. Мы провели всю ночь с оружием в руках, сжимая его побелевшими от напряжения пальцами, но всё было спокойно. Однако народ гарам встревожен, налёты на поселения участились. Мне удалось поговорить с одним из уцелевших при нападении на оазис Каср-аль-Рурк, его зовут Кадмон ибн Амад. Вот что он рассказал.

***

Ночь была тихая, звёздная и холодная, как всегда бывает в Конахте в это время года. Яркие искры блестели как россыпь драгоценных камней на угольно-чёрном небе. Все огни в поселении уже погасли, только в одном из домов трепетал бледный тоненький лучик, почти ничего не освещавший вокруг. Была очередь Кадмона находиться в дозоре; он уже обошёл весь оазис, кругом царила сонная вязкая тишина, изредка нарушаемая собачим перебрёхом. Да вот ещё Мармаш ибн Кахир не спит, как всегда читает по ночам. Кадмон остановился под его окном. Так и есть, тщедушный старик с костистым носом сгорбился над едва теплящейся лампой и, уткнувшись в громадную книгу, шевелил губами, что-то бормоча.

Кадмон посмотрел на него какое-то время, кивнул своим мыслям и пошёл дальше. Он решил, что сейчас сможет немного побыть в сторожевой будке у ворот поселения. Снаружи уже холодало, а там можно попить ароматного чая, а стража, что же, стража никуда не денется. Ночь обещала быть спокойной. Он поднялся в узкую, казалось, скособочившуюся набок караулку, притулившуюся к самой глинобитной стене, окружавшей оазис. Ещё раз осмотрел сверху всё вокруг и налил себе чаю в пиалу. Усевшись на толстое верблюжье одеяло, он только задумался о том, что будет завтра, как что-то изменившееся в окружающем мире заставило его насторожиться. Он поднялся и подошёл к бойнице, пытаясь понять, что не так.

Подул ветер, пальмы у источника закачались и зашелестели широкими листьями, роняя на землю перезревшие мясистые финики. На небе неизвестно откуда появились мрачные низкие, точно смазанные жиром тучи. Собаки, до этого изредка лениво перелаивающиеся между собой, смолкли все разом, будто поперхнувшись. Облака медленно и неспешно плыли по небу и гасили свет ярких звёзд, тьма, непроглядная и безмолвная, окутывала всё вокруг словно вязкий кисель. В небе над испуганным, сжавшимся в комок поселением будто по волшебству поднималась огромная кроваво-красная луна. Её свет был непривычный и чужой. Она висела очень низко, почти касаясь верхушек пальм, и казалась неправдоподобно большой. Вокруг стало светло почти как днём, только освещение это было будто заревом огромного пожара, и сам воздух стал пахнуть смрадом и горечью, как на пепелище.

Вода в источнике на краю посёлка парила, лёгкие струйки поднимались вверх, заметные в неестественном красном отблеске, идущем от огромного кровавого светила. Раскалённый воздух словно стекал вниз, выжигая и без того нагретую за день землю. Стояла, точно мёртвая, тишина, и вдруг в этом невероятном безмолвии стали раздаваться негромкие хлопки, казавшиеся от этого ещё неправдоподобнее. Это одна за другой вспыхивали и загорались хижины в поселении. Кадмон, будто очнувшись ото сна, рванулся к набату, но в этот момент такой же хлопок раздался ближе, прямо над ним. Пристройка караульной башни пошатнулась и медленно, неспешно стала оседать вниз, осыпаясь, словно состояла из одного песка. Кадмон оказался погребён под её тяжестью, он совершенно не мог пошевелиться, ему с трудом удавалось дышать. Он ещё мог видеть то, что происходило, но выбраться никак не получалось. В тишине раздались громкие крики, испуганные жители выбегали из горящих домов, ничего не понимая метались по неузнаваемому теперь поселению, бестолково суетились, бросаясь в разные стороны и ища укрытия.

«Красная луна! Луна – огромная как солнце! День красной луны!» – кричали они.

Огненные разноцветные молнии, скорее даже не молнии, а целые переливчатые столбы света разом ударили вниз. И те, в кого они попадали, тотчас замирали, а затем медленно оседали кучкой пепла на землю, на том месте какое-то время ещё висел их серый полупрозрачный силуэт, затем таял и он. Так продолжалось ещё долго. Всех жителей настигли ударяющие с неба радуги, и скоро весь оазис был выжжен и уничтожен. Воздух всё накалялся и накалялся, точно рядом была огромная плавильная печь.

Кадмону, и без того заваленному обломками, совсем нечем было дышать, и в какой-то момент он просто потерял сознание. Чем всё закончилось, он не видел, а самого его, полуживого, откопали люди, пришедшие с караваном на развалины, бывшие некогда оазисом Каср-аль-Рурк.

***

– Так что вот, так теперь обстоят дела, – грустно смотрел на друга Ярве. – Нужно решить, что будем делать?

Нита молчал, вороша веткой угли костра.

– Пить хочешь? – Ярве уселся у костра поудобнее и протянул Ните душистый дымящийся напиток.

Неожиданно краем глаза Нита заметил какое-то лёгкое движение, ему показалось что-то тёмное, точно контуры большой чёрной бабочки, точнее её трепыхающихся крыльев. Он взглянул туда попристальней, но ничего не увидел.

В этот момент что-то вокруг них изменилось, будто мир кругом начал схлопываться. Окружающее пространство неожиданно захрустело, как надкушенный огурец, и они очутились в каком-то пузыре. Друзья словно парили в невесомости в мире, где не было ни верха, ни низа, одна обволакивающая всё вокруг белёсая хмарь.

– Что за нелепица? – слова, казалось, вязли в горле.

Они находились будто внутри белого матового шара. Ничего дальше одного-двух метров видно не было. Нита вытянул руку, но рука точно тонула в вязком киселе, и он уже слабо различал в этой пелене кончики своих пальцев. Он шагнул вперёд, но ничего не изменилось. Словно вокруг него опустился непрозрачный кокон, который мешал ему видеть, ощущать окружающий мир. Ему показалось, что такое с ним уже было, но мозг, будто набитый таким же липким туманом, отказывался вспоминать. Мысли точно увязали и не могли сдвинуться с мёртвой точки. Голова казалась пустой, глаза непроизвольно закрывались, в животе противно тянуло.

Глава III. Дару Шод

«Тьма и Бездна! Убить! Его надо убить! Это был бы следующий приказ Учителя. Просто он не успел его высказать. А я догадался! Сам догадался! Учитель! Он убил его! А я – я должен отомстить! Он не будет жить! Я! Я должен быть вместо него. Я, а не этот никчёмный, самоуглублённый, влюблённый в людей никшчэра, который даже не стал гэмиус. Я всё сделаю как нужно. Я разберусь с ним!

Но как убить? Как справиться с ним? Он умён и хитёр. С оружием к нему не подобраться, нужно что-то другое. Обездвижить, а потом доставить к гэмиус, как велел Райнволд? Интересно, куда Рокс хочет его деть? Явно он не намерен его убивать. Опять будет уговаривать или даже просто заставит стать гэмиус. Для того и обездвижить. Но ведь он вернётся. Он изворотлив, он найдёт лазейку и опять появится здесь. Нет, пока он жив, я не буду спокоен, не смогу быть…

Отравить! Яд! Вот что мне нужно! В нём нет магии, и он не сумеет, не сможет его почувствовать. Но как подсунуть ему яд? Как заставить принять его? Как подобраться к нему так близко? Тьма и Бездна! А если?.. Да, точно. Они и не поймут.

Хорошо, что я его выследил и пошёл за ним следом. А этот глупый никшчэра ничего и не заметил. А это кто ещё с ним? И почему он так его называет? Неужели это в самом деле Ярве? Ну и пусть, так даже лучше, он мне всегда был неприятен.

Что они там готовят на костре? Да впрочем, всё равно. Это будет их последняя пища. Где-то здесь я видел его? Этот куст нериум индикум99
  Нериум Индикум — вид растений олеандра. Корни, кора, сок, цветы смертельно ядовиты.


[Закрыть]. Нужно вспомнить где. Найти и тогда…

А потом, да, потом я сделаю так, как велел Райнволд. Да, конечно, я не могу его ослушаться, я всё выполню, как он сказал. Только это будет уже не важно. И он не вернётся. Они оба не вернутся. Они умрут! А я – я останусь. Я займу его место. Оно моё по праву. Хотя было бы хорошо отдать его тело марра, чтобы они его полностью уничтожили. Ладно, это сейчас не важно. Потом… Да, это было бы здорово! Просто шикарно! Осталось только сделать это. Я должен, должен это сделать, и я придумаю как! Обязательно придумаю! Тьма и Бездна! Он должен быть мёртв! Он же не гэмиус. Нет, он не гэмиус. Он должен умереть!»

***

«Тьма и Бездна! Что случилось? Почему они вдруг исчезли? Куда они подевались? Неужели они ушли тёмным путём? Но ведь они ничего для этого не делали. Рокс Райнволд сказал, что эти камни обездвижат любое живое существо, которое окажется внутри пентаграммы, но я ведь даже не выложил последний камень. Вот же он у меня в руках. Что произошло? Ничего не понимаю. А может, они потому и исчезли, что умерли? Не зря же я подложил ту ветку. Но что мне теперь делать? Как узнать, что с ними произошло, узнать наверняка. Правда ли они мертвы? Может, Райнволд обманул меня и кристаллы не замораживают людей, а перемещают их. Пойти посмотреть? Или нет? Может, они не умерли? Я должен знать наверняка! Лучше убедиться самому. Он коварен, умён и хитёр, он мог притвориться мёртвым, лучше посмотреть. А если они переместились к Райнволду, то я как раз приду за ними следом».

Дару Шод, осторожно поднявшись с песка, положил камень и шагнул в ромб, очерченный выложенными им кристаллами. Тотчас всё изменилось, его закружило и понесло вихрем свёртывающихся и захлёстывающихся петель. Горло перехватил спазм. Привычный мир исчез, земля ушла из-под ног. Очнувшись через какое время, Шод не понимал, где он, но находился он совсем в другом месте. Последние события были покрыты какой-то дымкой, и он с трудом вспоминал, что произошло.

Почва под ним была влажная, одежда пропиталась сыростью и намокла, лицо и открытые места рук страшно зудели. Рой насекомых вился над ним, издавая равномерное глухое гудение. Вокруг стоял резкий удушающий и дурманящий гнилостно-сладкий запах, вызывающий головокружение. Глухо ухнула какая-то птица. «Где я? Тьма и Бездна! Что произошло? Почему я здесь? Я же искал Ниту и Ярве, – вспомнил он. – Где же они?» Все эти мысли вихрем пронеслись в его голове, пока Дару в изумлении оглядывался по сторонам.

Вокруг висел густой туман, корявые деревца склонялись почти до самой земли, в нереальной тишине раздавались какие—то утробные чавкающие звуки вдалеке и тонкое противное жужжание насекомых над головой, слившееся в один ровный низкий гул. Пахло сыростью, гнилью и тухлой водой. Его ноги медленно, но неуклонно погружались в болотистую почву. Он попытался выбраться на место посуше, но вместо этого провалился ещё глубже. Трясина чавкнула и удовлетворённо потянула свою добычу вниз. «Срочно уходить! Я же гэмиус, я не могу просто так утонуть в болоте, это же смешно! Но как уйти?»

Дару огляделся по сторонам. В тусклом свете простиравшиеся вокруг необъятные топи и хляби казались безжизненными. Редкие деревья нависали обломанными чёрными ветвями: угрюмые, насупленные, одинаковые.

«Я помню это место. Это Стародавние болота, здесь я нашёл перстень Учителя. Почему я вновь здесь оказался?»

Неожиданный протяжный звук раздался за его спиной. Точно огромный пузырь воздуха вырвался на поверхность и хлопнул с оглушительным грохотом. Почва чавкнула и пошла кругами от того места. Резко запахло тухлыми яйцами и прогорклым маслом.

Шод почувствовал спиной взгляд и быстро оглянулся, боковым зрением он засёк перемещение какой-то массы и услышал треск сминаемых сучьев. Звук приближался и, наконец, Дару увидел нечто огромное, издающее хлюпающие, чавкающие звуки шагов.

Тёмная, с разрывами, размытая масса двигалась к нему. Она словно перекатывалась по поверхности болота, подминая под себя кусты и осоку. Лес вокруг затих, Шод слышал лишь треск деревьев и шелест травы. И тут по его ушам ударил визг, который, усиливаясь, достиг каких-то нереальных высот. Эффект был сногсшибательным. Дару хотелось бежать, но он не мог даже двинуться с места. Ноги будто вросли в трясину.

«Что это?! Что делать? Как спастись?» – мысли панически бились в голове. Неожиданно в раскалывающем голову высоком звуке Дару различил слова: «Ты должен найти мне новое тело! Ты должен помочь мне! Ты обязан это сделать!»

– Учитель? – Дару изумился настолько, что даже перестал бояться надвигающегося монстра. – Это вы?

– Ты должен помочь мне! Ты должен найти мне новое тело! Ты обязан это сделать! – вопль, казалось, разрывал барабанные перепонки, Дару и сам не мог понять, как ему удаётся такое выдерживать.

– Как мне сделать это, Учитель?

– Используй перстень. Иди в… Найди мне новое тело.

Камень в перстне на пальце у Шода резко вспыхнул, и руку словно охватило огнём.

– Что? Куда идти? – в гудящем, почти неразличимом вое Дару не понял, куда Учитель велел ему идти.

– Андлаг! Иди в Андлаг. У меня мало времени. Используй мой перстень и всегда держи при себе стеклянный меч, – неожиданно визжащий звук смолк, точно воздух резко закончился и перестал выходить.

Тёмная размытая масса, почти достигнув его, начала таять и оседать и, наконец, совсем исчезла. Совершенно ошарашенный Дару только тут осознал, что он сидит прямо в болоте, сжимая неизвестно как оказавшийся в руках прозрачный клинок, и его уже довольно сильно затянуло в трясину.

«Значит, мой Учитель – Эйрик Марен – жив! Если, конечно, это можно так назвать. Его дух. Его дух жив. Он велел мне найти ему новое тело. Что-то я ничего не понимаю, – он взглянул на перстень, камень будто пульсировал, отливая багровым светом, но руку больше не жгло. – Андлаг! Никогда о таком даже не слышал. Нужно выбираться отсюда, вот только как? Опять ползти пешком, хлюпая через все болота?»

Шод ещё раз взглянул на меч, свернул его, сократив до тонкой, слегка изогнутой рукояти со странным узором, засунул за пазуху и попытался встать и выбраться на место посуше, с большим трудом ему это удалось. Он уже хотел выломать себе слегу и идти, как всё вокруг заволокло белёсой непрозрачной пеленой, и его словно выдернуло оттуда.

***

– Ты не справился даже с такой малостью. Я велел тебе обездвижить их… и доставить ко мне, – ледяной голос обволакивал, студил кровь в жилах.

– Я всё сделал, как ты сказал. Я не знаю, почему ничего не получилось, – в горле пересохло, слова давались с трудом, голова страшно болела.

– Бездарь! Найди их и верни. Иначе… – холод, как удар ледяным клинком, почти остановил сердце.

Дару низко наклонил голову и не поднимал глаз. С его мокрой одежды на мраморном полу натекла уже целая лужа. Холод пробирал до последней косточки, даже зубы непроизвольно стучали. «Что же мне теперь делать? Учитель послал в какой-то Андлаг. Райнволд велит срочно искать Арвейнуда. Везёт же мне на учителей и на это болото! Как он меня вообще нашёл там? Знает ли он про Марена? Что мне делать?!»

– Я пытался, – не поднимая глаз, прошептал Дару, стараясь не глядеть на олори. – Я пошёл за ними, вошёл внутрь.

– Зачем? Зачем ты это сделал?

– Я хотел всё исправить, – нос хлюпал, а в горле немилосердно першило.

– И чего же ты тогда делал на Стародавних болотах?

– Я не знаю, как я там оказался. Видимо, я ошибся.

– Дурак, – припечатал Райнволд, – найди и верни! Я не буду больше тебя спасать. Ты должен сам исправить свою ошибку, понять и исправить! Иди.

Дару, не поднимая глаз, медленно пятясь, покинул зал. «Найди и верни» – легко сказать, но как сделать? Что произошло, почему так случилось? Я ведь всё сделал правильно. Ну, только добавил ту ветку олеандра для костра. Но она ведь не могла бы повлиять? Или могла? Что же случилось? Хорошо хоть Рокс меня выдернул из этого болота. Теперь понятно, как я там очутился. Ладно, об этом после. Что же пошло не так? Может быть, кто-то помешал? Но кто? Никого ведь не было. Ночь, темнота, никто не знал, никто не заметил, что я ушёл вслед за этим недоучкой. Никто? Тьма и Бездна! Или всё-таки старый лис Шелона Фарр что-то заподозрил.

И что теперь делать? Как всё исправить? Придётся вернуться обратно. Почему я не могу пройти тёмным путём к ним?! Я же гэмиус. Ну почти гэмиус. Что-то здесь странное. Наверное, Шелона Фарр блокирует, защищает своих. Но раз так не получается, я перехитрю его. Я вернусь туда и снова проведу ритуал. И тогда я найду их. А потом пойду в Андлаг. Или нужно сделать наоборот? Учитель сказал торопиться. А Рокс сказал найти и вернуть. О Великие Звезды, что же мне делать?»

Часть II

Глава I. Лась

Кругом шумел лес, но деревья были совсем не такие, к которым он уже почти привык: чужие, незнакомые, диковинные. Косматые ветви обвисали липкими плетями лишайников, свешиваясь почти до земли. Ярве стоял в этом странном лесу и не мог понять: «Как я здесь очутился? Что я здесь делаю? Что со мной произошло? Что за ерунда?! Почему я ничего не помню, не понимаю?»

Память возвращаться не хотела. В голове вспыхивали только отрывки каких-то воспоминаний, мелькали как яркие точки, проносясь на огромной скорости и не вызывая никакого отклика гасли без следа.

Он стоял, безуспешно вглядываясь во мрак и вдыхая полной грудью незнакомые запахи.

«Незнакомые запахи. Значит, были и знакомые запахи. Но какие? Нет, не могу вспомнить. Может, я сплю? Конечно, я сплю и поэтому ничего не могу понять. А потом я проснусь, и всё будет как прежде. Как прежде! А как было прежде? – мозг опять отказался ответить на этот простой вопрос. – Неважно, я сплю, и это мой сон. Сон не обязательно должен быть понятным. Я сплю».

В траве под ногами что-то слабо светилось. «Что это? Какая любопытная вещь!» Он нагнулся и поднял замысловато отделанный длинный предмет. Тот удобно лёг в руку, слабо вспыхнул и медленно, рывками, словно нехотя погас.

«Да это же мой посох! Как я мог не узнать его!» Ярве поудобнее перехватил посох. В листве раздался какой-то шорох, он насторожился, рука сама собой легла на рукоять меча.

«Так, хорошо, сейчас я приду в себя; наверное, я стукнулся головой, вот ничего и не помню». «Тело помнит больше, чем разум», – будто чужая, возникла мысль. «Хм, где-то я это уже слышал. Ещё бы вспомнить, где? Или когда?» Теперь ему стало почему-то спокойнее. Он ждал, что последует дальше, напрягшись и сосредоточившись на своих ощущениях. Какое-то время ничего не происходило, затем раздались ещё один шорох и стон. Ярве бросился вперёд, но осторожно, как учили. Заходя со стороны, а не ломясь напролом. Он ещё отметил это обстоятельство и опять удивился: «Кто учил и когда? Хорошо, что не нужно думать об этом. Правильно, думать сейчас не нужно, нужно действовать. Лучше слушать своё тело – оно-то уж точно помнит, а со всем остальным я потом разберусь. Сначала посмотреть, кто там стонет, даже если это ловушка».

Осторожно обойдя широкое развесистое дерево с колючими иголками, он с трудом рассмотрел что-то тёмное под корнями. «Что это?» Стон явно раздавался оттуда. Странные непрозрачные тени, нависая, скрывали то, что находилось внизу. Чёрные тени среди теней. Даже не тени, а сгустки какого-то тёмного вещества. Зияющие провалы кромешной шёлковой тьмы и запах: непонятный, приторный, кислый, провальный запах, вперемежку с чем-то ещё, слегка отдающим железом. Ярве интуитивно понял, что это враги, и тотчас выхватил меч. Клинок загорелся алым светом. Медленно, будто нехотя сгустки отступили перед его сиянием, и теперь он увидел, что их привлекло. «Человек!» На мшистой влажной земле лежала скрючившаяся фигура. Он ещё раз огляделся по сторонам и склонился над ней, осторожно заглянув в лицо. Кожа была неправдоподобно бледная и казалась сухой, как бумага. Губы и нос посинели. Но, несмотря на всё это, он узнал лежавшего.

«Нита!»

Мысль возникла в голове, казалось, независимо от него самого. Он знал этого человека и знал, что его зовут Нита. И всё, на этом память заканчивалась. «Ладно, потом разберёмся. Друг явно в беде, чем я могу помочь?» Он осторожно постарался осмотреть его. «Крови нет, значит, не ранен. Это уже хорошо, но судорожно сжался в комок и прижимает руки к животу. Что же с ним? Если бы я знал, чем ему помочь! Что же делать?» Сумрачные силуэты отошли недалеко, он всё ещё видел, даже, точнее, ощущал каким-то особым чувством, что они где-то здесь. Это было тягостное осознание: точно всё самое плохое, самое страшное и неприятное, что произошло с ним, было вот где-то тут, рядом. Но оно же и помогало прийти в себя.

– Я вам его не отдам! – выкрикнул Ярве больше самому себе, совершенно не думая, могут ли эти существа его слышать и тем более понимать.

«Нужно что-то делать. Может быть, развести костёр? Правильно – огонь, ему нужен свет в том сумрачном месте, он ему просто необходим. Вон как они шарахнулись от светящегося меча. Вот и хорошо. Теперь я знаю, что делать – добыть огонь». «Костёр» – это слово почему-то тоже вызвало воспоминания. Хотя ещё и неосознанные. Даже не память, просто какие-то куски, обрывки, моменты прошедшего.

«Мы с Нитой сидим у ярко горящего пламени и о чём-то говорим. О чём – не вспомнить. Я словно со стороны вижу всё происходящее. Нита жадно ест. Говорит и ест. Точно! Его отравили! Но кто? Мы же вдвоём сидим у костра, я больше никого не помню, рядом никого нет. Это неважно, об этом можно подумать потом. Ниту отравили, и потому он держится за живот. Теперь я знаю, что нужно делать. Быстрее!» Ярве полез за пазуху. «Вода, всегда с собой вода. Это ему поможет. Дать ему пить и вызвать рвоту, и снова пить. Теперь я смогу помочь другу. Ну, давай же!» Он попытался посадить Ниту и сунул ему в рот горлышко бутылки. «Пей, ты должен. Ты просто обязан это сделать». Но друг без сознания, и никак не реагирует на все попытки. С трудом у Ярве получилось всё-таки разжать ему зубы и сунуть в рот, полный слюны, флягу. Зубы Ниты с неестественным звуком стукаются о край бутылки, но Ярве удалось влить в рот друга несколько глотков. От воды Нита начал понемногу приходить в себя. Глаза у него открылись, и он в изумлении посмотрел перед собой расширенными зрачками.

– Ярве! Что случилось? – с трудом вытолкнул он из себя.

Эта фраза, видимо, отняла у него все силы: по телу пробежала судорога, руки непроизвольно вздрогнули, Нита часто дышал и дрожал, как в лихорадке.

– Пей, ты должен пить, – Ярве почти не обратил внимания, что его назвали по имени, просто отметил про себя. «Меня, оказывается, зовут Ярве, нужно запомнить. Я подумаю об этом, потом». Он будто физически чувствовал, что времени мало и оно вот-вот закончится. У него и у самого кружилась голова и рот полон слюны, но сейчас прежде всего нужно спасти друга. Ярве снова сунул ему в рот горлышко бутылки. Нита медленно сглотнул и наконец его начало тошнить. Его рвало долго; надсадно кашляя, он отплёвывался и вот уже вполне осознанно сел у ствола дерева. Ярве придержал его за плечи и почувствовал, как сердце у друга бьётся слабо, быстро и неритмично. Временами тот по-прежнему вздрагивал как от озноба.

– Что произошло? – наконец с трудом произнёс Нита. – Ярве, что случилось, как мы здесь оказались? Почему я ничего не помню? Как же болит голова! Просто раскалывается.

– Всё хорошо. Хочешь ещё воды? Тебе надо пить.

– Здесь действительно темно или это у меня темнота перед глазами и пляшущие в ней цветные мошки? Я и тебя-то вижу с трудом. Что случилось?

– Да, тут темно. Ты чем-то отравился. Пей и выплёвывай всю эту гадость. У меня нет противоядия. «Или есть? – Ярве неожиданно для себя задумался и полез за пазуху, достал небольшой мешочек с травами. – Джузматаль! Точно, как я мог забыть о нём!» – он начал сосредоточенно перебирать свёртки, торопясь отыскать.

«Вот оно! Драгоценная трава, собранная и высушенная мною лично. Что там говорил Лойола: „Пить не больше одной второй части; если ты дашь больше, это будет яд, а не лекарство!“ – каркающий голос учителя словно возник в голове и приободрил его. – Всё будет хорошо. Мы выберемся. Всё будет хорошо!»

– Ты должен проглотить джузматаль. – Ярве тщательно разломил небольшую продолговатую пластинку и дал одну часть другу.

– Я не могу, – тот покачал головой и его снова вырвало.

– Ты должен! – Ярве сунул ему в рот лекарство, и Нита, наконец, проглотил его.

– Что вообще произошло? Я помню… – Нита замолчал, – я ничего не помню, я не помню даже, как меня зовут, и мне страшно… Эти фигуры, – он слабо кивнул за спину Ярве, – что им надо? Где мы? Ярве, что случилось, ты что-нибудь понимаешь?

Ярве оглянулся, мрачные тени, отступившие было и скрывшиеся в сумраке, когда он вынул меч и развёл костёр, теперь вновь приблизились к ним, прячась в густых, низко нависших ветвях старых раскидистых буков. И опять появился этот неприятный, сладковатый, тошнотворный запах. Ярве вскочил и снова схватился за клинок.

– Ну, идите сюда! Я плохо помню себя, но как держать в руках оружие я не забыл. «Тело помнит больше, чем разум».

Ярве яростным вихрем бросился на них, но фигуры только заколыхались, как клочья тумана, и распались, расступаясь в стороны от меча.

В голове у него неожиданно раздался даже не голос, какой-то шелест:

– Зачем ты нападаешь на нас? Мы только хотим взять своё.

От неожиданности Ярве даже замер на миг с клинком над головой. Но потом всё-таки сделал ещё один выпад вперёд, одновременно выкрикивая:

– Кто вы и что вам от нас надо? – ему стало казаться, что тёмные фигуры, только что разрубленные мечом, снова слились вместе, отступив чуть дальше. «Может, у меня уже галлюцинации и я бросаюсь на пустое место? Ну и пусть! Зато я точно буду уверен…»

– Мы на́хад, – зашелестело снова.

– Нахад, – опешил Ярве. – Что это такое?

– Страх. Твой страх. Его страх. Ужас, испуг, кошмар. Мы страх, и мы возьмём его.

– Но я не боюсь вас! – выкрикнул Ярве, снова бросаясь вперёд на отступавшие перед ним плоские тёмные фигуры. Обжигающая, как лава, ярость захватила его целиком. «Что они себе думают?! Страх? Я воин народа гарам, я не боюсь! Я ничего не боюсь! Сейчас я всех их разрублю на мелкие кусочки».

– Ты можешь считать, что не боишься, но мы твой страх. Ты не можешь не бояться. Вы, люди, всегда чего-то боитесь. Поэтому мы будем всегда. Ты испугаешься, и мы придём к тебе забрать твой страх.

Голос всё шелестел, словно удаляясь. И наконец растаял. Но вместо этого прямо перед собой Ярве увидел огненные красноватые сгустки. Они не освещали сумрачный лес, плывя по воздуху, будто существовали сами по себе, отдельно от этого места. Медленно и неспешно они приближались к нему. За спиной раздался какой-то звук, Ярве дёрнулся было, но его уже обступили со всех сторон.

– Ах, теперь ещё и вы! Идите сюда! Сейчас я и до вас доберусь! – Ярве в исступлении бросился на нового врага. Но странное дело: они не бежали от его меча. Им, казалось, нравилась бешеная ярость Ярве. Они окружали его со всех сторон, и клинок не рассекал их, наоборот, он светился всё слабее. Ярве в неистовстве рубил и рубил вокруг себя, но силы его таяли, точно с каждым ударом они уходили, утекали по его клинку, в то время как огненные комки, уже облепившие его со всех сторон, будто наполнялись всё новой и новой силой. Голова у Ярве кружилась, но он, не давая себе возможности расслабиться, всё отмахивался мечом, уже почти ничего не видя перед собой, пока сил не осталось совсем. Краем глаза он видел трепыхания чего-то тёмного, напоминающего судорожные взмахи крыльев большой чёрной бабочки. Ярве ещё сделал несколько слабых неуверенных взмахов и повалился без чувств на сырую мшистую землю. Огненные сгустки какое-то время висели на этом месте, а затем растаяли без следа. Неприветливый мрачный лес снова опустел. Спутанные корявые чёрные ветви деревьев торчали, словно руки мертвецов, безнадёжно пытающихся дотянуться до живых.