Текст книги "Миры никшчэра"

Глава X. Андлаг

Дару с недоумением озирался по сторонам, стараясь по возможности незаметно пробираться по широкой улице среди шумного разношёрстного скопления людей. «Тьма и Бездна! Что это? Где я оказался? Какие необычные дома!.. Какие странные люди, как непривычно они одеты! Почему их так много? Никогда не видел ничего подобного. Где же это я очутился? А где мой инсанали? Я его не чувствую. Нужно быстрее найти этих никшчэра. А то Райнволд точно прибьёт меня».

Он хотел укрыться в каком-нибудь уединённом месте, но никак не мог вырваться из толпы. Люди были повсюду: они обгоняли его, шли навстречу по одному или по несколько человек, суетились вокруг. Некоторые смеялись, глядя на Шода. Он выделялся из их массы. Своей одеждой, манерами, поведением. Ему было страшно. Дару низко опустил капюшон на лицо и почти бежал, стремясь уйти, скрыться от этого многолюдья.

«Вот ведь, даже тёмным путём не уйдёшь, так их много и везде, со всех сторон. Да что же такое здесь происходит?»

Наконец между несуразных высоких домов он заметил клочок зелени и бросился туда, не разбирая дороги. Деревья: чахлые, невысокие, с редкой листвой; будто по линейке посаженные однобокие кусты с угловатыми каменными скамейками; но он был рад и этому уголку для уединения.

«Я прочитал заклинание и очутился здесь! Но где это – „здесь“? Как же тут много людей! Ладно, это не так важно, – теперь нужно здесь найти Арвейнуда? Я должен его найти! – Дару быстро оглянулся по сторонам. – Эти странные люди, которые здесь живут, ни к чему им видеть, что я делаю, – к счастью, рядом никого не было. Дару вытащил из-за пояса клинок и быстрым резким движением обвёл круг, произнося слова заклинания. Ему уже давно легко удавалось ходить тёмным путём, и весь ритуал выполнялся чисто автоматически. Но в этот раз ничего не произошло, ничего не изменилось. Дару никуда не переместился. Он задумался. Попробовал ещё раз, упоминая имя Ярве. Тот же результат. – Их здесь нет, в этом странном мире! – понял он. – Но как так? Почему так произошло? И что теперь делать? Придётся вернуться назад. Назад?! Но Райнволд ясно дал понять… – и тут Шод по-настоящему испугался. – Я очутился неизвестно где, и я не знаю, как вернуться обратно! А если я всё-таки сумею это сделать, то вернусь один, не выполнив приказ олори… Это верная смерть. Что мне делать?»

День он провёл там же, пытаясь придумать выход из положения. «Из любой ситуации есть выход, – убеждал он себя. – Что же я, один-единственный такой, что для меня его не найдётся?! Первый, для кого выхода не предусмотрено! Нет, выход должен быть. Мне необходимо его найти, иначе мне не жить».

Он старался собрать как можно больше информации о том месте, где оказался, потихоньку выглядывая из своего укромного уголка. Всё происходящее здесь казалось ему очень странным. Шод обратил внимание, что люди, идущие по улице, обязательно имели небольшую наклейку или нашивку на одежде, похожую на компьютерный штрих-код из небольших прямоугольников и квадратиков. Дару видел, как регулярно проходящие мимо патрули увели с собой одного из людей, не имеющих такого знака. Временами по дороге проезжали большие железные громадины, которые из громкоговорителей сообщали, что находиться в городе опасно, призывали население как можно скорее покинуть улицы и оставаться дома.

Понемногу стало темнеть. Яркие огни вспыхнули на соседней улице, шум с которой доносился даже сюда. Народа вокруг, к изумлению Шода, меньше не стало. Толпа стала даже ещё больше, но веселья и беззаботности в ней не было. Все деловито куда-то спешили, старались быстро сделать покупки в больших мерцающих огнями торговых центрах и уходили по домам. На входе перед магазинами проверяли документы и надевали на людей специальные костюмы так, что оставались видны только глаза за толстыми стёклами очков.

Всё увиденное очень не понравилось Дару; он дождался, когда почти совсем стемнело, натянул капюшон на голову, спрятал руки в рукавах и, наклонившись вперёд, выбрался из своего укрытия. Нужно было найти место для ночлега. Он пошёл вместе с потоком людей, стараясь не выделяться из общей массы. Он так ничего и не понял, не придумал, что ему делать, но необходимо было как-то осваиваться в этом странном месте. Может быть, если он подольше здесь пробудет, он поймёт, что ему делать и куда пропали Нита с Ярве. Он старался не думать о том, что Райнволд снова найдёт его и вытащит отсюда, старался убеждать себя, что время у него ещё есть.

Пытаясь по возможности запоминать дорогу среди этих громадных строений, Дару постепенно выбрался из центра. Толпа людей стала реже. Зато патрули здесь встречались значительно чаще. От одного из них Шод едва успел спрятаться в подворотне, и то не без помощи магии. Он не хотел общаться с ними, ощущая реальную угрозу для себя, исходящую с их стороны. Громкоговорители теперь оповещали людей о том, что скоро наступит комендантский час, и призывали всех покинуть улицы. Дару не знал, что такое комендантский час, но понимал, что ничего хорошего он не сулит, и торопился как мог.

Наконец здания стали чуть ниже, иногда встречались нежилые дома с забитыми окнами и дверями, они мрачно темнели проёмами пустых выбитых стёкол. Дару Шод внимательно оглядывался, стараясь выбрать место для ночёвки. Наконец он остановил свой выбор на одном из заброшенных домов, стоящих немного поодаль от улицы. Он забрался внутрь, отодвинув доски, закрывавшие окно, они подались легко, словно проходом пользовались часто.

В доме было темно и грязно. Воздух пах чем-то неприятным и незнакомым. Мусор, покрывавший пол обломками кирпичей, кусками штукатурки, раздражающе хрустел под ногами. Дару осторожно продвигался вперёд, доверяя больше своим чувствам, чем еле видимым в сумраке очертаниям предметов. Перегородки между помещениями были наполовину разломаны, двери сорваны с петель. Он пересёк комнату и оказался в другом закутке. Здесь было почище, и возле стены лежала большая кипа листов бумаги. Ветер со свистом носился по пустым пространствам с полуразрушенными перегородками. Шод уселся, достал из-за пазухи еду и стал медленно жевать, думая обо всём случившемся с ним. «Если я не сумею найти Ниту, то что со мной будет? Тьма и Бездна! И как я выберусь отсюда, если даже найду этого проклятого никшчэра? Можно ли отсюда связаться с олори? Это я буду делать в последнюю очередь, если уж совсем ничего не придумаю».

По дому прошелестел порыв ветра. Какой-то шум с той стороны, откуда он пришёл, заставил его насторожиться. Тяжёлые шаги зазвучали в соседней комнате, протяжно заскрипела перекошенная дверь, и в помещение вошли двое…

– Эй, ты кто такой? Что ты здесь забыл? – послышался резкий неприятный низкий голос.

– Убирайся, пока цел! А то получишь! – поддержал его противный гундосый голосок.

Острый, как клинок, луч появился из ниоткуда и мазнул Шода по лицу. Он непроизвольно зажмурился и вжался в стену.

– Чего сидишь?! Я сказал, уматывай, – отрывистый голос, как удар хлыста, снова стегнул по ушам.

– И дорогу сюда забудь! – протянул гнусавый.

Дару почти не видел их, ослеплённый пронзительным лучом, но теперь, когда первый испуг прошёл, он уже не хотел просто уходить.

– Что вам нужно от меня? Места хватит всем. Я первый сюда пришёл, – возразил он, невольно стараясь нащупать рукоять своего меча. – Нам необязательно ссориться.

– Ах ты какой добренький! Ссориться он не хочет. Убирайся! Или… пожалеешь! – грубый колющий голос ещё понизился, и Шод, наконец, разглядел, что пришельцев на самом деле трое.

Но третий, видимо, был без сознания. Громадина с длинными сильными руками держал его небрежно переброшенным через плечо. Дару встал на ноги.

– Я думаю, уйти придётся вам, – он следил за своим голосом – ещё не хватало, чтобы они почувствовали его страх. «Гэмиус не может уступить каким-то обычным людям. И если они не понимают этого, то я… Что-нибудь сделаю. Вот ещё бы знать, что? Даже жаль, что здесь нет Ярве, этот безбашенный придурок хватался за свой клинок раньше, чем начинал говорить. Неужели мне тоже придётся обнажить меч? Лучше бы побыстрее придумать что-нибудь другое. Дерусь-то я не слишком хорошо. Хотя они ведь обычные люди и вряд ли вооружены. Может, проще напустить на них морок? Тогда и драться не придётся».

Дару не успел ничего сделать. Великан просто швырнул в него телом, которое держал на плече. Все многолетние тренировки у Марена молнией мелькнули в его мозгу. Человек ещё не долетел до него, а Дару уже создал вокруг себя прозрачный кокон и в тот же момент сделал себя невидимым.

Тело с глухим звуком рухнуло на пол перед его ногами. Острый луч света заметался по стенам, выхватывая из мглы тёмные углы, обломки старой мебели, пыль, взвившуюся от падения.

– Что? Где он? Куда он делся? – буквально зарычал громадный детина.

Теперь Дару мог их внимательно рассмотреть. Второй был пониже ростом, с густыми рыжеватыми бровями и толстой шеей.

Шод, не теряя времени даром и пользуясь тем, что его не видят, достал из кармана порошок и легко подул в сторону бандитов. «Хорошо учил Марен. Спасибо, выучил. Хоть и тяжело мне тогда приходилось, – невольно подумал он. – За этой травкой мне пришлось лезть в самую топь. Ох, и любил учитель болота! Не зря, видать, и сейчас там обитает. Зато теперь только правильно сформулировать слова, и они увидят свой самый страшный ужас в жизни». Дару тихо зашептал:

– Чёрный ветер ужаса

Расправил крылья цвета сажи и пепла,

Заслонив небо, под которым ты жил.

И холод мёртвых стучит в твоём сердце.

Кровь твоя вытекла и остыла,

Один среди мёртвых, один навеки,

Без тени, без имени, без мысли, без слова…

По мере того как Дару произносил заклинание, он видел, как менялись лица пришедших. Сначала изумлённые, потом испуганные глаза панически мечутся и не могут ни на чём остановиться. Дару подпустил звуковых эффектов. Как там, на болоте, завывало то, что раньше было его Учителем. Страх, переходящий в исступлённый, ничего не разбирающий ужас, казалось, окутал всё вокруг, Шод точно физически ощущал его присутствие. Громкий треск, исступлённая ругань и удаляющийся стремительный топот ног – всё, что он услышал в ответ. Всё стихло: только сквозняк продолжал носиться по пустым комнатам заброшенного дома.

– Ну вот, и не нужно бестолково махать тупой железкой, – вслух удовлетворённо произнёс он и опустился обратно на импровизированное сидение у стены, рукой разгоняя лёгкий туман, последние остатки морока. Он достал из котомки и зажёг свечу. И тут только заметил, что убежали не все. У его ног лежал человек: горбатый нос, острые чахоточные скулы, ровно подстриженные, но теперь всклокоченные белёсые волосы.

Он был без сознания и выглядел не очень хорошо, бледная кожа на лице возле губ была практически синего цвета. Глаза почти закатились, зрачки, казалось, занимали всю радужку. Руки и ноги были подогнуты под себя в странной позе. Дару прикоснулся к его руке, она была холодная и расслабленная. Дышал неизвестный неглубоко и тяжело.

Дару хмыкнул:

– Тьма и Бездна! Ну что мне с тобой делать? Хотя…

Он порылся в своей котомке и, бормоча себе под нос ругательства, принялся приводить незнакомца в чувство.

Наконец тот застонал, и его взгляд стал проясняться. Мужчина дёрнулся и попытался отодвинуться.

– Тебе лучше вести себя тихо, – сказал ему Шод. – У тебя сломана рука, возможны ещё какие-то повреждения. Я не лекарь и сделал всё, что смог, но это явно не исцелило тебя полностью. Кто ты? Как тебя зовут? Что они хотели от тебя?

Человек языком по губам и переглотнул. Он был одет в странную, с точки зрения Дару, одежду, состоящую из узких, довольно коротких штанов тёмного цвета и такой же куртки сверху, из-под которой виднелась тонкая рубаха хорошей работы. Сейчас его одежда была запачкана и порвана, но было видно, что это качественные дорогие вещи.

– Ты меня слышишь? Понимаешь?

Незнакомец медленно кивнул и полуприкрыл глаза.

– Те, кто тебя сюда приволок, не вернутся. Ты можешь не бояться меня. Я не собираюсь делать тебе ничего плохого. Как тебя зовут?

– Сеар, – наконец с трудом, будто нехотя, произнёс он хриплым голосом, – Сеар Чарну.

– Меня зовут Дару Шод. Я дам тебе пить, только немного, – он протянул ему свою флягу. – Я вообще не знаю, можно ли тебе пить, возможно, у тебя есть внутренние повреждения. Тебя нужно к лекарю или хотя бы…

– Нет, у меня сломана только рука, – отпив глоток и жадно облизав губы, произнёс Сеар, – чем ты меня поишь? Это не вода.

– Конечно, не вода, – кивнул Шод. – Вода не придаст тебе сил. Почему они тебя схватили?

– Не знаю, – Сеар отвёл взгляд.

Шод хмыкнул.

– Я гэмиус, ты не можешь мне лгать, человек.

Чарну, поморщившись, откинулся назад:

– Гэмиус? Что значит «гэмиус»? Это профессия? Специальность? Должность? – неожиданно оживился он.

– Хм, – изумился Шод. – Тьма и Бездна! Вот, значит, как, ты не знаешь, кто такие гэмиус. Ты живёшь в городе, но не знаешь про гэмиус. Здесь, в вашем мире, нет гэмиус? Не может быть?!

– Я тебя не понимаю, – покачал головой Сеар, – ты о чём говоришь?

– Может ты головой стукнулся? – внимательно глядя на спасённого, продолжал Дару. – Тебя зовут Сеар Чарну? Так?

Тот кивнул.

– Ты живёшь…

– Здесь и живу, – улыбнулся он.

– Что, вот прямо здесь, на полу?

– А, ну нет, конечно, не в этом доме, а в городе… – он неожиданно замолчал.

– Вот это я у тебя и спрашиваю, в каком городе ты живёшь? Где мы сейчас находимся?

– Андлаг.

– Андлаг?! – Дару едва не подавился от изумления.

Сеар с удивлением смотрел на него, он уже полностью пришёл в себя.

– А ты уверен, что мы в Андлаге? Ну, ты точно это знаешь?

Чарну слегка помедлил и кивнул.

– Так, хорошо. Где мы и кто ты, мы выяснили. Вернёмся к предыдущему вопросу: почему тебя схватили?

– Не знаю, – глядя Дару в глаза, Чарну улыбался, как хищник, которому досталось слишком мало добычи. – Слушай, спасибо тебе большое, конечно, но мне нужно позвонить, – он полез в карман.

– Позвонить?! Так, не хотелось, но видимо придётся, – Дару, не спуская глаз со спасённого человека, тоже полез в свою котомку, – он казался ему не столько опасным, сколько безразличным, а Дару привык считать это наихудшей формой опасности – такие, как правило, не думали о себе, а уж тем более о тех, кто их окружал.

Они одновременно достали: один – небольшой, слабо поблёскивающий пистолетик, а другой – маленький пузырёк с прозрачной жидкостью.

– Что это? Оружие? – небрежно, вроде вскользь поинтересовался Дару. – Почему же не применил против тех?

– Оружие, – какой-то хищной улыбкой ответил ему Сеар, – положи руки так, чтобы я видел их. Ты, может, не в курсе, странный пришелец, но убивает оно мгновенно.

– Это ты не в курсе, – тяжело вздохнул Шод. – Что за дурацкий здесь мир! Я гэмиус! А ты даже не знаешь, кто это такие. Ты не можешь пальцем меня тронуть, человек! – он легко длинным ногтем открыл крышечку с пузырька. – Зато для меня ты сделаешь всё, что я велю, – Дару не отводил взгляд от лица сидевшего рядом человека.

«Не хватало ещё, чтобы в этом дурацком мире что-нибудь не сработало. Интересно, что за игрушку он достал? Ну да ладно, в прошлый раз с теми головорезами сработало, значит, и сейчас тоже всё подействует». Он видел, как человек попытался резко дёрнуться, но тут же точно осел, расслабился, его рука непроизвольно опустилась, а глаза, казалось, подёрнулись тонкой пеленой.

– Вот и молодец! Давай сюда свою игрушку, – забрал у него из руки непонятную штуковину Дару. – А теперь поговорим. Кто ты?

– Я Сеар Чарну.

– Это ты уже говорил. Я спрашиваю, чем ты занимаешься?

– Я координатор, – тусклым, будто искусственным, голосом произнёс Чарну.

– Координатор? – Дару опешил. – Так, давай-ка поподробнее. Выпей вот ещё глоточек из моей фляги.

Сеар жадно, словно умирая от жажды, схватился за питьё.

– Один. Не жадничай! Спать тебе пока рано. Похоже, тебе очень много необходимо мне сообщить. Давай, рассказывай про свой мир, а то я что-то пока не совсем понимаю. Что делает координатор?

– Я работаю в Шпиле, я должен следить за всеми своими подопечными, контролировать и направлять их. При необходимости исправлять их ошибки…

В этот момент неожиданный звук отвлёк Шода от разговора. Негромкий, едва слышный, но Дару понял:

«Тьма и Бездна! Опять кто-то ломится, да что за место, что за дурацкий мир, и зачем учителю только было нужно, чтобы я сюда пришёл… – он не успел даже додумать эту мысль, не то чтобы что-нибудь сделать, как понял, что в этот раз что-то сделали с ним самим. Воздух вокруг точно загустел, мысли тоже потекли медленно, будто затормозив в вязком густом месиве. В висках застучало. – А ведь я сейчас отключусь и ничего не успею предпринять… Неужели те бандиты… осмелились вернуться… Не может быть… Нет… не… они… На-вер-ное… он… с… у… м… е… л… п… о… д… а… т… ь…» – мысли застопоривались, замирали, останавливались.

Неожиданно резкий пронзительный свет разорвал уютную, почти домашнюю темноту. Дару не сумел даже зажмуриться. Он видел всё, что происходило вокруг, но ничего не мог сделать, ничего предпринять, даже рукой пошевелить не мог. Глаза самопроизвольно заслезились, но и сквозь пелену он видел, как трое странно одетых в комбинезоны людей почти одновременно возникли в комнатке с разных сторон. Один наклонился над так и не замолкавшим Сеаром, что-то с ним сделал, ловко подхватил под руку, рывком поставил на ноги. Тот затих и позволил увести себя. Двое остальных медленно и осторожно приблизились к Шоду, внимательно его оглядывая. Их лица Дару рассмотреть не мог, они были закрыты масками. Один из них наклонился и чем-то резко уколол руку Дару. Дару не смог даже повернуть голову, чтобы посмотреть, что с ним делают. От места укола волнами начало распространяться тепло, рука немела, потом занемел весь бок, затем всё тело. Почти неподвижно двое пришельцев стояли над ним, затем наклонились и резко подняли на воздух.

– Какой странный экземпляр! – произнёс один из них, слова из-под маски звучали глухо.

– В этих трущобах кого только не водится, – откликнулся другой.

– Ничего, скоро наши люди и сюда дотянутся…

Дару хотел что-то сказать, объяснить, поговорить с ними, но не мог даже открыть рот. Его тело существовало словно отдельно от него. Это было больше не его тело. Он уже не воспринимал даже то, что они говорили. Он не чувствовал себя. Вокруг стало очень тихо. Только оборванные лоскуты обоев беззвучно шевелились на сквозняке, будто пытаясь подать ему какой-то знак.

Глава XI. Иллюзии Ярве

В глазах у Ярве плясали огненные искры, он с трудом различал окружающие предметы. Неожиданно почва под ним дёрнулась; едва устояв на ногах, он обнаружил, что лес исчез. Ярве очутился посреди широкой равнины с небольшими бурыми холмами на горизонте. Какой-то шум и гомон донёсся у него из-за спины. Ярве оглянулся, там колыхалось тяжёлое пыльное марево, раздавались возбуждённые крики, слышался лязг оружия.

– Ах, теперь ещё и вы! Идите сюда! Сейчас я и до вас доберусь! – выкрикнул он.

«Что за ерунда! Снова схватка! А я так некстати устал, – думал Ярве, – откуда они здесь вообще взялись и куда делся лес?» С другой стороны тоже послышался громкий гвалт на непонятном языке, Ярве быстро оглянулся и заметил, что из-за ближайшего холма показалась ещё одна огромная, орущая, взбудораженная орда людей, размахивающих оружием и готовых к драке, двигающаяся в его сторону.

Дико вопящие мужчины с выпученными красными глазами и пеной у рта неумолимо приближались к нему с двух сторон. Двумя волнами они накатывались на него подобно неукротимому прибою.

Через минуту он окажется в самой гуще схватки неизвестных армий. Что-либо сделать Ярве не успевал. На всякий случай он попробовал уйти тёмным путём хоть куда-нибудь, но это ему не удалось. Расстояние сокращалось. Оскалы злобных харь в первых рядах надвигались всё ближе и ближе. А из широких разверстых ртов, из осипших глоток продирался с сипотцой, со слюной надсадный крик, совсем не похожий на голос человека.

В этот момент Ярве успокоился, он видел, что уклониться от битвы ему не удастся, и с лёгким шелестом потянул из ножен свой меч. Его охватило холодное ожидание схватки. Ярве понимал, что раз избежать драки он не может, нужно приготовиться. Он знал, что хочет он или нет, он вынужден будет драться. «Как смешно. Я учился сражаться, владеть оружием, чтобы защищать свой народ, свою родину, чтобы отомстить, а теперь я должен драться неизвестно с кем и где совсем не для этого, а просто для того, чтобы самому не погибнуть. Вынужден убивать просто ради того, чтобы не убили меня. Как глупо. Кто эти люди, чего они хотят, почему здесь оказались – неважно. Сейчас я должен проявить себя, показать все свои навыки и умения просто чтобы выжить». Он подобрался перед боем: ноги напряг так, чтобы в следующее мгновение быть готовым к движению – нападению, обороне, защите; руки прикрыли все основные точки.

Через миг нападавшие нахлынули на него и схлестнулись с глухим лязгом. Две толпы столкнулись с жутким звуком, страшным грохотом и отвратительным скрежетом: мечи со звоном врезались в металлические шлемы, глухо ударяли о тяжёлые щиты и прорубали нехитрую кожаную амуницию. Металл громыхал о металл. Раздавался ужасный неприятный звук разрубаемых тел. Страшные, искажённые злобой и яростью, совсем не похожие на человеческие лица мелькали перед ним.

Вертясь, подпрыгивая и изворачиваясь, изрыгая самую чёрную ругань, Ярве волчком крутился на месте, отражая атаки со всех сторон. Он понимал, что уцелеть в этой битве ему удастся, только если он проявит всё своё мастерство и умение. Он приготовился дорого продать свою жизнь.

Неимоверный гвалт оглушал: клацало железо, тяжело падали на землю разрубленные тела, стонали раненые. Волны сражающихся накатывали отовсюду. Глухие стоны и лязг оружия раздавались вокруг.

Окружённый со всех сторон Ярве дрался как проклятый: уклонялся от ударов, подныривал под мечи, отражал выпады. Он ловко орудовал клинком, делал перекаты, кувырки, изворачивался что было сил, но казалось, нападавшим не будет конца.

Это продолжалось бесконечно долго, воины всё набегали и набегали. Ярве уже не понимал, сколько длилась битва: несколько минут, несколько часов, несколько дней. У него появилось ощущение, что она никогда не кончится. Он неустанно отмахивался мечом, отводил удары. Убивал кого-то, понимая, что если он это не сделает, то убьют его самого. Волны озлобленных людей налетали на него, Ярве кружился в схватке боя, с громким лязгом схлёстывался с набегавшими. Он уже больше не думал ни о чём, всё его внимание было поглощено битвой. «Подчини свои эмоции! – возник в его голове голос учителя. – Победи их! Не поддавайся ярости!»

Ярве начал уставать, каждый выпад давался ему с большим усилием. Перед глазами у него плясали цветные пятна, он уже с трудом различал мечущиеся перед ним фигуры, но держался изо всех сил. Движения становились всё медленнее, а клинок в руках теперь казался ему неподъёмно тяжёлым. Ярве понимал, что скоро он не сможет, не успеет отвести очередной замах. «Ты можешь справиться со своим гневом и раздражением. Если ты этого не сделаешь, ты погибнешь. Обуздай свою ярость!» – снова вроде бы голос Лойолы Фарр, а может, ему только кажется?

Все эти мысли проходили в его голове независимо от действий. Он продолжал отработанными движениями уходить от ударов, отклонять клинки, делать молниеносные выпады. Для этого не нужен был его мозг. Для этого ему не нужно было думать, он делал всё это автоматически.

Люди с раззявленными в крике ртами, искажёнными злобой лицами и крепко стиснутым в побелевших кулаках оружием продолжали появляться перед ним. Казалось, этой схватке никогда не будет конца. «Уйми своё бешенство, и ты сможешь остановить всё это».

Ярве схватился с очередным громадным воином в рогатом шлеме, с огромным бердышом в руках. Тот, весь ощерясь, что-то истошно вопя, наскочил на него, Ярве получил мощный толчок в плечо, едва удержался на ногах, но всё-таки сумел уклониться от следующей атаки, сделал ложный замах, вывернулся, и клинок нашёл слабое место в броне противника. И тут же Ярве едва не был сбит с ног набежавшим на него низкорослым коренастым воином в клочковатой мохнатой накидке. Ярве попытался вскинуть свой меч, но в этот момент споткнулся об упавшее под ноги тело, отпрыгнул, но не удержался на ногах и повалился лицом вниз, в последний момент выбросив вперёд руки и удержавшись от падения на клинок, пронзивший труп насквозь.

Рывок, резкий бросок в бок, перекат. Ярве снова откатился в сторону, успел отвести удар топора, нацеленный ему в голову, вскочил на ноги, уже с трудом держа меч в руках, и понял, что ещё немного и он в изнеможении упадёт на землю и не сможет сделать уже ни одного взмаха. «Что это говорит учитель? Я могу остановить всё, если успокоюсь. Но я зол! Я в ярости, да и как я могу успокоиться, когда я в самой середине схватки. Я и так спокоен, я спокоен спокойствием воина».

Он, стиснув зубы, продолжал делать выпады, колоть, отскакивать, изворачиваться, из последних сил держась на ногах. Сколько это ещё продолжалось, он не помнил.