Текст книги "Миры никшчэра"

Глава IX. Знакомство

Равнина, где он шёл, казалась Ните будто центром окружности неправильной формы, за которой пространство гасло. Мир вокруг, трава под ногами, солнце, заливающее далёкий лес, были лишь внутри этой маленькой сферы… И сама она словно сдвигалась вместе с ним, точно существовала только здесь и сейчас специально для него, и нигде больше. Впрочем, удивительное дело, солнца теперь в небесах не было. Сиреневатое светило, выходящее из-за горизонта, точно растворилось в небе, равномерно окрасив его в красноватый цвет. Однако было светло и чересчур жарко, точно в Конахте в полдень.

Нита уцепился за эту мысль и стал вспоминать, разматывая свою память, как нитку с клубка. Отвлёкшись на воспоминания, он шёл и шёл к лесу, темнеющему вдалеке, но неожиданный громкий протяжный звук заставил его оторваться от своих мыслей. Нита заозирался. Со стороны горизонта к нему приближалось непонятное транспортное средство.

«Это ещё что за фиговина?» – мелькнуло у него в голове, но тут же, будто на автомате, руки сами очертили круг, а губы уже шептали заклинание. Даже не осознав до конца, что делает, он уже ушёл тёмным путём. В голове мелькнула ненужная мысль: «А вот не получится сейчас ничего, и что тогда делать?» – но, к счастью, всё получилось.

Мир заколебался, побурел, поплыл и как бы сжался до сожжённого скомканного бумажного листка, красная хмарь распухла и схлопнулась перед глазами.

Нита очутился, видимо, в том самом лесу, который махиной темнел на горизонте. На самом деле то, что он принял за далёкий лес, оказалось неким количеством деревьев, которые по мере продвижения внутрь стояли так плотно, что сквозь их кроны не проникал даже непривычный свет местного, тающего в небе светила, но зато по земле сочился туман. Тягучий, липкий, он полз, как живая паутина, неспешно затягивая всё вокруг. Да и туман ли это был, Нита не понял.

«Странный какой мир, и фиговина какая-то странная. Почему я от неё так побежал? Ведь не испугался, а просто словно так и надо. Интересная реакция. И, главное, кому рассказать, и не объяснишь, почему так сделал и зачем?» – он глубоко задумался, продолжая идти по лесу. Вокруг сгущались мягкие неясные тени. Низкое небо казалось, норовит опуститься на деревья, прихлопнув Ниту между туманом, поднимавшимся с земли и сумраком, сгущавшимся сверху. Ветра совсем не было, и даже шёпота ветвей не слышалось в глухой чаще.

– И надо было пешком переться в такую даль? – хмыкнул Нита, с трудом заползая под раскидистые ветви старой ёлки. – Чего я сразу не переместился? Броди тут, броди… Надо передохнуть, потом осмотреться тут в лесу, и что за люди живут, тоже узнать, – он только хотел полежать, может быть, поспать, но какая-то неестественная тишина вокруг неожиданно насторожила его.

«Ну, положим, птиц я и до этого не видел, не слышал, но чтобы в лесу и насекомых не было: как-то уж совсем странно, – он вслушивался в ломкую, точно хрустящую тишину. – Затишье – как пред боем!» – Нита вновь вылез из-под колючих, осыпающих хвою за шиворот веток и стал пробираться к опушке.

«Хоть осмотрюсь, взгляну, далеко ли до тех странных изломанных строений – вроде бы я их тоже видел», – размышлял он.

Но не успел Нита сделать и несколько шагов, как мир лопнул, словно переполненный пузырь, с противным чавкающим звуком. Оглушительный грохот разорвал барабанные перепонки, будто осязаемый, ударил по голове. Земля под ногами ощутимо дрогнула и покачнулась.

«Что там такое?! Что это может быть?!» – Нита попытался бежать вперёд, но сверху на него вдруг обрушились комья земли, мелкие ветки. Почва задрожала и поплыла куда-то вбок. Он, стараясь удержаться на ногах, отпрыгнул в сторону и провалился в глубокую, полузалитую водой ямину.

Канонада теперь не умолкала, сотрясая воздух непрерывной какофонией глухих тяжёлых звуков. Неаккуратная пепельно-угольная клякса расползалась по нереальному красноватому небосводу, делая пейзаж уж совсем фантасмагорическим. Мир вокруг дрожал и трясся, как в лихорадке. Воздух пах чем-то горьким, как миндаль, и в то же время кислым, как долго стоящий суп. Взрывы раздавались один за другим. Иногда сливаясь и длясь. Казалось, что мир трясётся в неистовой оглушительной лихорадке.

Нита даже не пытался выбраться из ямины, он затаился, высунув наружу только голову, и чутко вслушивался в оглушительные раскаты. Иногда они раздавались совсем близко, и тогда его осыпало дождём из мелких камней, земли и срубленных веток.

Наконец обстрел прекратился. Грохот взрывов замолк, и налетевший ветер попытался разогнать нависший в воздухе смрад. Нита, наконец, вылез наверх по осклизлому глиняному склону и стал отжимать свою одежду.

«И в котомке вода, и в сапогах чавкает, и плащ быстро навряд ли высушишь, как-то неудачно я здесь очутился».

Он вылил воду из сапог, хотел разложить на просушку вещи из заплечного мешка, но передумал и, запихнув всё обратно, стал осторожно пробираться по лесу.

«Кто их знает? Пуляли они здорово, но вдруг после этого ещё и зачистка по местности будет. Лучше уж посмотреть, разобраться, что к чему. Это что же выходит, те строения возле леса, которые я видел, и долбили? От них тогда вряд ли что осталось. Хорошо, что я не туда переместился. Но лучше посмотреть своими глазами», – Нита, наконец, выбрался на опушку.

Громадная, непроницаемая, тяжёлая смоляная туча нависала над бывшим городом, она точно существовала сама по себе, махиной простиралась над разрушенными строениями, и узкая полоса светлого красноватого неба только подчёркивала, отделяла её от земли. Сизоватый смог висел в воздухе, расходясь сиреневатыми струями, смешанными с поднятым вверх песком и пылью. Воздух ощутимо горчил.

Огромные рваные воронки и вывернутые с корнем деревья избугрили край леса. Дальше, там, где раньше находились загадочные строения, поднимались клубы дыма, кое-где проблёскивающие масляно-жирными всполохами бордового пламени. Чёрные изломанные силуэты домов терялись и таяли в густом чадящем дыму.

Арвейнуд, наконец, выбрался из леса на опушку и стоял теперь, разглядывая отблеск огромного шпиля, поднимающегося над землёй, матово проблёскивающего и отражающего лучи сиреневатого небосвода. Шпиль уцелел, чего нельзя было сказать об остальных постройках города. Большинство небоскрёбов обрушилось, остовы покосившихся просевших зданий, покорёженные торчащие вверх балки, и везде огонь, смрад, дым, почти закрывающий, заволакивающий всё вокруг.

Нита не успел толком осмотреться, какой-то писк заставил его инстинктивно дёрнуться в сторону и отпрыгнуть за ствол дерева. Он даже не понял, почему так поступил, но точно знал, что принял единственно верное решение. На том месте, где Нита только что стоял, теперь была аккуратно выжженная проплешина с обугленными краями.

– Хм, как гостеприимно встречают, – Арвейнуд аккуратно выглянул из-за дерева. Небольшой, отблёскивающий металлом летающий предмет, похожий на огромного майского жука, разворачивался и заходил на второй круг, чтобы теперь уже наверняка разобраться с нежданным гостем. Нита зашептал заклинание невидимости, но «жук» никак на это не отреагировал, он по-прежнему продолжал свой полёт, заходя прямо на него.

Арвейнуд выругался и судорожно вычертил круг, стараясь вырваться из-под прицела. На какое-то время ему это удалось, но ненадолго. Странное приспособление снова нашло его и вновь развернулось на боевой курс. «Да что же такое, по тепловому излучению, что ли, ориентируется? – предположил Нита; он хотел убраться отсюда куда-нибудь подальше, но никак не мог сформулировать куда. Он почти ничего ещё не видел в этом мире. Перемещение не получалось. Нита метался между деревьями. «Может, к тем строениям? В город? Не рассмотришь толком. Но что там уцелело после таких взрывов? И не повторятся ли они опять?»

Но пройти туда тёмным путём почему-то не получалось. Точно какой-то матовый, глазами почти невидимый купол не позволял это сделать. Нита, с одной стороны, не хотел туда, ему не нравились накинутые на город купола, он сразу же вспомнил зачарованный Кирт-Углы, но выбора не было. Невдалеке появился ещё один «майский жук». «Вдвоём-то они меня уж точно прожарят!» – решился Нита и сосредоточился. Он успел в последний момент. Едва не опалив руку, огненный луч рассёк воздух, но никшчэра там уже не было, он вновь переместился. Только вот в город не получилось. Арвейнуд всё ещё был в лесу, только этот был более густой и непролазный. Высокие кроны деревьев с огромными серыми стволами почти смыкали тяжёлые ветки над головой. То тут, то там стояли и валялись иссохшие деревья с вывороченными громадными комьями корней. Город теперь оказался совсем с другой стороны.

***

«Вывести такую большую кучу людей из города не так-то просто, – Эстель даже немного устала. – Пять человек, да ещё с детьми. Где они тут вообще скрывались? Как? Но теперь уже всё позади, свою работу я выполнила, вывела их, как обещала. Правда, едва не попали под обстрел в последний момент, но, может, наоборот, хорошо, что вовремя успели. Стреляли-то по городу, а мы были уже за его пределами. Так что повезло, можно сказать. Теперь, когда над городом ставили эту сферу, выбираться становилось всё труднее, но я знаю этот город „от“ и „до“. Так что как-нибудь, – Эстель подумала, что она переживала в основном из-за детей. – Мало ли, дети есть дети; в моём деле все должны беспрекословно подчиняться, иногда очень быстро. Но эти совсем не похожи на детей, какими я их помню. Правда, это было давно, может, я что-то не так помню? Эти совсем не бегали, не шумели. Они только, как маленькие старички, сидели, испуганно вздрагивая, если к ним обращались, и боязливо смотрели исподлобья».

Она довела их, куда договорились, до тех больших деревьев на опушке. Правда, и от деревьев теперь мало что осталось, ну да это уже не её дело. Пожелала счастливой дороги и вот теперь решала, насколько же она устала на самом деле.

«Можно пойти назад. Там дом, еда, новая работа, и вообще я привыкла так жить.

Можно провести ночь в лесу. Если забраться подальше, то как будто и войны совсем нет, и этих бесконечных подземелий, в которых приходится жить. Ничего нет. Всё как раньше. Давно раньше. Может быть, правда остаться немного отдохнуть, послушать шум листвы деревьев, слегка расслабиться. Небольшой перерыв мне бы не помешал.

Мне же всегда этого хотелось. Срочной работы у меня вроде бы нет. Может, устроить себе небольшой отпуск? Передохнуть. Напряжённая жизнь в городе всё-таки утомляет, там уж точно отдохнуть не удастся, – она потянулась, сидя на жёсткой полузасохшей тёмной траве. Огляделась. Лес звучал непривычным ветром в ветвях и перекриком птичьих голосов. – Можно никуда не спешить. Можно не слушать тишину постоянно. Хотя это я, наверное, делать не смогу. Тело непроизвольно собрано и напряжено, но можно хотя бы сделать вид, что ты отдыхаешь здесь, сейчас. Тут это сделать легче, даже воздух в этом месте другой». Эстель сорвала травинку, отрешённо покрутила в пальцах и слегка куснула за мягкий кончик, почувствовав вкус душистой свежести.

Она давно научилась осознавать ситуацию и расстановку сил сразу, оттого так долго и выжила, поэтому внешне ничем и не показала, как напряглось тело. Весь мир вдруг будто выцвел от опасности. За ней наблюдали. Тело было, как пружина, готовая в любой момент распрямиться, но внешне она по-прежнему полулежала на по-осеннему жестковатой пожухлой траве, вяло покусывая стебелёк. Только взгляд неспешно обегал окрестности.

«Где же ты прячешься? Где? Проявись. Я тебя чувствую, ты профессионал, но и я не проста. Где же ты? – Эстель не хотела его насторожить, она почему-то сразу знала, что это мужчина. – Один! Что делает тут? Так же, как я, свободный охотник. Возможен и такой вариант, но ни один из них не подойдёт ко мне так близко, – в этом она точно была уверена, – отучила приближаться без большой необходимости. А этот подошёл. Чужой. Тем более странно, что тут делает? Если за мной следили от города, то проявились бы раньше, а не теперь. Сопровождаемые уже ушли. Смысла ловить меня сейчас нет. Да и не так просто поймать, – она скользяще усмехнулась. – Ну что ж, поиграем, если хочешь», – и откинулась на спину, за одним осмотрев до этого не видимый сектор за спиной. Обнаружить, наконец, удалось, только мельком, но пока достаточно и того.

Невысокий силуэт в тени дерева с полуопавшей листвой. Готов схватиться за оружие, но пока не нападает. «Ну что ж, хорошо. Дольше проживёт».

– И чего тебе нужно? – не поворачиваясь, она подала голос. – Кто ты вообще такой? – она уже успела выхватить бластер и откатиться в сторону, за ствол дерева, но пока не стреляла. «Пусть начнёт первым».

Человек не начал стрелять, вместо этого он вдруг расслабился и опустился на землю.

– Ну, слава Великим Звёздам, живая, а то я думал, опять мне чудится, – странно ответил он.

Эстель наблюдала за ним какое-то время. Он почти не шевелился, только опустился на землю там же, где стоял, и сразу же расслабился.

– Ты откуда взялся тут?

– Оттуда, – он махнул рукой за спину, – воды у тебя нет? Пить хочу до смерти.

Эстель осторожно, не отводя оружие, подошла ближе. Молодой лохматый рыжеволосый мужчина, полузакрыв глаза, сидел на траве, тяжело опираясь на комель дерева. Его лицо, словно припорошённое красноватой мелкой пылью, было усталым и измождённым, щёки ввалились, но глаза из-под полуприкрытых век смотрели остро и любознательно.

Она отстегнула свою флягу и кинула ему, не подходя ближе. Ловко извернувшись, он поймал её и жадно приник к горлышку.

– Благодарю. Ты меня спасла, если не от смерти, то от беспамятства точно.

Мужчина был странно одет: в широкий балахонистый плащ с капюшоном, почти скрывавший фигуру, в какую-то необычную обувку, которую она не смогла идентифицировать, всю стоптанную и измочаленную, видимо, от длительной ходьбы. Эстель мельком глянула датчик на запястье. Оружия при нём не было. «Странный тип».

– Куда шёл? В город или оттуда? – оглядывая незнакомца со всех сторон, поинтересовалась она.

Наконец оторвавшись от фляжки, хотя из рук её так и не выпустил, он теперь внимательно оглядывал Эстель с ног до головы зелёными вдумчивыми глазами.

– Разобраться пытался, – словно это всё объясняет, произнёс незнакомец со странной интонацией.

Они замолчали. Эстель даже растерялась на мгновение: странная ситуация, нелепый человек, с непонятными действиями.

– Давно? – хмыкнула она.

Он неожиданно задумался.

– А сейчас утро, вечер, день? Я тут не понял пока со временем суток. Тут всегда такая хмарь? И солнца у вас нет. Странно.

Эстель фыркнула: «С луны он, что ли, свалился».

– Ну-ну. Не хочешь, не говори. Я не настаиваю. Фляжку верни. У меня дела.

Он подкинул вверх фляжку. Она невольно задержала взгляд на его руках. Красивые руки: сильные пальцы, мозолистые рабочие ладони.

– Так пустая уже. Интересная штучка. Удобная. Не подаришь? – улыбка была похожа на неожиданно вышедшее из-за туч солнце.

– Вот ещё, – Эстель усмехнулась, – такая вещь дорогого стоит.

Точно выключили свет мгновенно набежавшими снеговыми тучами, улыбка исчезла, и глаза будто погасли:

– Ну если дорого, тогда конечно, – он последний раз осмотрел и протянул ей фляжку.

Эстель неожиданно пожалела, что она так сказала. «Вот ведь, человек не пил, чуть не умер от жажды, видно, что не из здешних мест, наверное не может найти воду, а она фляжки пожалела. Шайтан!»

– Да ладно, может, ты есть хочешь?

– Ага, – он вновь рассмеялся. – Дайте попить, а то так есть хочется, что аж переночевать негде. Благодарю. Держи свою фляжку.

– Что? Я просто спросила! – она вспылила. – Не навязываюсь, иди своей дорогой! – этот человек выводил её из себя.

– Что за город, не подскажешь, спасительница? – он мотнул головой на окраины, теряющиеся в начинающемся полумраке.

– Андлаг. Неужели не знаешь? – съязвила она.

– Я, похоже, издалека к вам забрёл, – опять непонятно ответил мужчина. – Андлаг, значит, не слыхал. Двусторонний?

– В смысле?

– Город двусторонний? – не менее странно уточнил он.

– Не понимаю. Город как город. Что значит – «двусторонний»?

Эстель опустилась на почву невдалеке и порылась в своём рюкзаке, доставая еду.

– Держи, – она кинула ему пищевой брикет, другой оставила себе. – И не думай, что я пожалела.

– Чувствуй себя псом и не гавкай.

Он поймал пищу и теперь рассматривал её, вертя во все стороны.

– Чем недоволен?

– Ты меня боишься, не подходишь близко, – он кивнул на её фляжку, лежащую на земле, которую она так и не взяла из его рук.

– Аж поджилки трясутся! – искорки смеха разбежались у неё в глазах.

– А ты красивая, – он не отводил от неё взгляда, – когда смеёшься.

– Вот спасибо, что сказал, а то я в зеркало боялась глянуть, всё думала, что уродина страшная, – непонятно почему разозлилась она. – Ешь, больше у меня всё равно ничего нет.

– И озлобленная, – припечатал он. – Не бойся, я не обижу.

– Обидели тут одни, до сих пор не могу вспомнить, где зарыла, – она хищно улыбнулась и продолжила есть, подчёркнуто не глядя в его сторону.

«И откуда такой выискался? Что он тут делает?»

– Не расскажешь про себя? Может, ещё чем помогу?

– Ага, – он снова весело рассмеялся, – спать уложишь!

– Главное, чтобы проснулся, – сухо, не глядя на незнакомца, ответила она.

– Это да, – он неожиданно серьёзно кивнул, – это действительно главное. Не знаю я, что тебе говорить, девочка из леса, – смех ироничными искрами блеснул в глазах. – Слишком много всего нужно сказать, чтобы что-то объяснить.

– Не настаиваю, – она пожала плечами. – Не хочешь, не говори.

– Я бы сказал, да не знаю что. Как тебя зовут?

– Девочка из леса. А тебя?

– Меня…

Ощущение опасности пришло мгновенно. Даже не опасности, это было как точечное ощущение смерти. Вот только что она сидит на траве в полусумраке леса, и вот через мгновение её труп уже мягко оседает полурассыпающимся пеплом на выжженную подгоревшую дернину. Эстель не успевала среагировать. Выстрелы раздались оглушительным грохотом, и сразу же: тоненькое подвывание моторов. «И как она не услышала раньше. Отвлеклась, расслабилась. Заболталась! Дура!»

Зато успел незнакомец. Такой реакции можно было только позавидовать. Пока она ещё собиралась действовать, мужчина преодолел те несколько метров, которые их разделяли, оттолкнул её за ствол дерева, да ещё и выхватил из-под полы своего балахона странное оружие. «Ну надо же, меч, как в книжках!» Правый бок жгло, одежда на бедре дымилась, её всё-таки зацепило лучом.

– Нужно убираться отсюда, – она судорожно оглядывалась, пытаясь просчитать пути отступления, – сейчас на второй заход пойдут.

– А я что, по-твоему, делаю? – не отрываясь от своего занятия, отозвался незнакомец. – Руку давай, быстро!

Эстель повернулась к нему, он занимался странными вещами – в руке, как по волшебству, появилась длинная остроконечная палка с навершием, которой он что-то чертил вокруг. Но в словах была такая решимость, что она протянула руку не думая. И в тот же миг мир вокруг схлопнулся. Исчезло всё: деревья, трава, даже запахи. Эстель словно макнули в белый непроницаемый туман. Дыхание перехватило, а перед глазами возникло красное пульсирующее пятно, и в тот же момент она снова почувствовала почву под ногами.

Путники находились в густом лесу, но это было не то место, где они только что были. Высокие деревья почти закрывали небо с остатками предвечерних сумерек.

– Что ты сделал? – она вырвала свою руку. – Где мы?

– Я, так полагаю, спас наши жизни, – он снова улыбался, глядя на неё большими смарагдовыми глазами. – Это ответ на первый вопрос. Со вторым сложнее, я не знаю.

Эстель оглядывалась по сторонам. Здесь она точно никогда не бывала в своей жизни. Она даже не знала, что деревья могут вырасти такими большими. Вцепившись корнями в скалы, гнулись на ветру узловатые кедры, увитые цепкими стеблями плюща. В вышине, покачивая разлапистыми ветвями, бесчисленные кроны деревьев сливались в сплошной сиреневатый полог.

– Кто это были такие? – мужчина кивнул за спину.

– Враги.

– А, ну хорошо, что не друзья, к врагам претензий нет, – лёгкий прищур весёлых зелёных глаз вновь прожёг Эстель насквозь. – Я думаю, сколько-то времени у нас есть. Нужно обработать рану.

– Эй, я сама могу о себе позаботиться, – Эстель попыталась встать и скривилась от острой боли в обожжённой конечности.

– Кто спорит, сама так сама. Предпочитаешь вернуться?

– Ты, загадочный незнакомец! – Эстель вспылила. – Ты, может, конечно, невероятно крут где-то там, но они найдут нас, они ориентируются по излучению, или по тепловым визорам, или, фиг знает, ещё по чему, но они прилетят, – она сцепила зубы и всё-таки встала. «Ничего, не такая уж и серьёзная рана. Что он о себе возомнил? Я бы и сама заметила, если бы не отвлеклась. На него же между прочим и отвлеклась».

– Куда ты меня затащил?

– Я же говорю, не знаю. Я тут не очень ориентируюсь, в вашем мире, как ты поняла. Не хочешь просветить? Пока рану обрабатываешь. Я отвернусь.

– Так пройдёт.

– Кто спорит, пройдёт и так. Только двигаться нормально ты сразу не сможешь, а сама только что с пеной у рта кричала, что уходить нужно. Или ты думаешь, я тебя так и буду за шкирку таскать? – он снова улыбался, не сводя с неё огромных глаз. В полумраке леса зрачки, казалось, занимали всё лицо.

– Я тебе не навязывалась. Откуда ты свалился на мою голову?! – Эстель всё-таки достала противоожоговую мазь, кончиками пальцев нанесла на повреждённую кожу.

– Что, ты правда не знаешь, где мы? – она поморщилась, нога по-прежнему болела. – И как же ты сюда нас затащил?

– Я тут почти ничего не знаю, – он пожал плечами, улыбаясь одними губами, глаза оставались задумчивыми. – А затащил обыкновенно – тёмным путём, – он внимательно вглядывался в её лицо.

Этот удивительный, зовущий, бездонный, как море, взгляд пронзал Эстель насквозь, так что невольно хотелось скорчиться от непонятной сосущей боли в сердце.

– Это что, всё должно объяснить? – она поудобнее устроилась на огромном стволе, проверяя, насколько хорошо двигается повреждённая конечность. – Ну, извини, я не поняла. Давай, ещё одна попытка.

– Я никшчэра.

– Это имя? Род занятий? Способ действия? Что-то другое?

Он улыбался,

– Род занятий, если хочешь.

– Я ничего от тебя не хочу, я хочу, чтобы это вот всё исчезло, а я бы оказалась у себя.

– Ты точно этого хочешь?

Эстель взорвалась.

– Я попала в переделку, а тут ещё ты, то ли ничего не понимающий придурок, то ли умело притворяющийся идиот, и ты хочешь, чтобы я была тебе благодарна за приключения! Или за то, что ты меня из них как бы вытащил! Почему я должна быть уверена, что это не из-за тебя они и начались?

– Что же, в чём-то ты права, я могу кое-что объяснить. Те… враги, как ты говоришь, они шли за тобой от поселения. Я почувствовал, не видел, именно почувствовал. Но я не сразу поверил себе, – он замолчал на некоторое время. – Я тут ещё недавно, пытаюсь понять, разобраться, брожу, изучаю; так вот, я не сразу понял, что ты и те люди, что были с тобой, живые. Эти ведь, которые нападали, они не живые? Я тут уже такого навидался, – он махнул рукой. – Думал, опять галлюцинации. Так что извини, не предупредил, но… был настороже. Понимаешь, это действительно не мой мир. Я тут случайно и ненадолго, надеюсь, – он кривовато усмехнулся. – Вот и пытаюсь понять, разобраться. Много тут у вас всего. Загадочного.

– Почему я должна тебе верить?

– Я не настаиваю. Я уйду, если ты действительно этого хочешь. Мне просто вдруг показалось, что ты сможешь помочь. Захочешь.

– В чём? Чем я могу тебе помочь? Ты вон даже от моей еды рожу воротишь.

– Разобраться. Понять, что это за мир. И как мне отсюда выбраться.

– А что же этим твоим тёмным путём не уйдёшь обратно? – фыркнула она.

– Не получается. Пока. Но я разберусь.

– Ага, рано или поздно, так или иначе, – хмыкнула она. – Чем же тогда я помогу? Водой снабжу на дорожку?

– Был бы признателен за любую информацию о вашем мире. Это бы мне помогло.

– А чего тут информация о мире? Вот там, недалеко от леса, теперь уже неизвестно где, был город Андлаг. Бывший город. После сегодняшней бомбардировки от него, наверное, мало что осталось, но люди там ещё есть. Были, по крайней мере. Живые, как ты говоришь. Пытаются выжить. Те, кто может, мечтают уйти оттуда хотя бы в леса, говорят, тут легче. Я им помогаю, если платят. Естественно, это пресекается, и весьма жёстко, так что не всегда удаётся.

Те, кто не может уйти: устал, не хочет, – могут пойти в Шпиль. Там… что там, я не знаю, но никто из тех, что ушли, – обратно не вернулись. Говорят, там покой и все блага мира, но почему-то никто не верит. Вот и всё, в принципе.

– Хм, как интересно, а там, в Шпиле, как ты говоришь, что же, обещают исполнить все желания?

– Ага, исполнят, всё, что захочешь, только шлем виртуальной реальности на голову натяни, и всё: ты в полном ажуре! Ну или в дерьме, как считать. Те, кто остались, – она задумчиво помолчала, – мы почему-то не верим в первый вариант. Но вот беда: счастье никак не наступит, пока люди ещё остались в городе. Или уже не наступит. Только на горло. Такая вот невесёлая альтернатива.

– Зачем же они хотели тебя убить, им было бы выгодно просто схватить и надеть шлем.

– Остальных – может быть, но не меня. За меня там такая награда, что мёртвой дороже. Вот и охотятся; да, это правда не люди были, беспилотники. Ты же сам понял. Но кто-то их послал, – она пожала плечами, – не удивлена.

Эстель помолчала какое-то время, осторожно трогая кору деревьев рукой. Какие-то они странные всё-таки. Никогда она таких не видела. Девушка поковыряла кору ногтем. Верхние чешуйки легко отслоились, но под ними показалось что-то совсем любопытное – полупрозрачное, гладкое, слегка проблёскивающее в полумраке леса. Эстель с удивлением содрала следующий пласт «коры». Ствол дерева под ней имел практически однородную непрозрачную структуру с преобладающими коричневыми и красными оттенками и чётко прочерченными белыми линиями. Он не напоминал древесину, ну нисколько не напоминал, даже совсем наоборот. Это был камень. Почти не слушая, что ей говорит спутник, она вытащила из кармана нож и попыталась вонзить его в загадочное «бревно». Металл проскрежетал по поверхности, оставив только узкую царапину.

Эстель соскочила, бросилась к комлю и начала судорожно разрывать его из завала старой листвы и веток. Наконец докопалась и увидела ровный, будто отрезанный спил. И это точно был спил драгоценных камней. На срезе они отливали местами красным, розовым цветом, плавно перетекая из одного оттенка в другой.

– Что это за место? Что это за дерево такое странное? – сама себе шёпотом произнесла она, с усилием ударяя ножом и стараясь выковырять хоть камешек. От удара комель треснул, и на ладонь Эстель выпало несколько переливающихся осколков.

Она подняла голову на своего спутника. Он стоял у неё за спиной, внимательно глядя, чем она занята.

– Давно ты такое нашёл? Это же живые деревья!

– Живые! – он осторожно потрогал срез рукой. – То-то ты на них с ножом полезла, – в глазах заплясали весёлые искры.

Эстель передёрнула плечами.

– Я думала, такое только в сказках бывает. Не стой столбом, помоги отколоть, – она снова с силой ударила по комлю, стараясь выковырять ещё камней. Нож жалобно дзинькнул, и переломанное пополам лезвие упало на траву. Ещё несколько камешков тонкой струйкой, точно нехотя, стекли в её ладонь.

Ей вдруг стало неуютно, будто холодный ветер подул из тёмного провала. Высокие кроны над головой зашумели, сбросив вниз несколько старых полузасохших веток. Эстель подняла голову. Её новый знакомый тоже насторожился и потянулся к своей палке.

– Пошли, нужно уходить, – он протянул к ней ладонь. Она была жёсткая, с широкими полосами поперечных бугристых мозолей.

– Куда? Я хочу разобраться с этим «деревом». «Что он в руках вертит всё время?»

– Не знаю, но…

Оглушительный шум заставил её мгновенно вскочить на ноги. Она не успела на какую-то долю секунды.

«Да что сегодня за день такой дурной, что я со своими отточенными до безусловных рефлексами не успеваю. Прямо хоть убейся на месте!»

Огненный луч пришёлся прямо в ствол, брызнули разноцветные искры, и тошнотворно запахло палёной кожей. Эстель почувствовала резкий толчок в спину, прыгнула, как бешеный заяц, почти не глядя куда, и ещё успела услышать задохнувшийся, оборвавшийся на выдохе крик: «Беги!»

Что-то словно подхватило её под ноги, и Эстель, сама не понимая как, судорожно вломилась в непролазные кусты. Ветки ударили по лицу, сдирая кожу, хлестнули по плечам, но она, не обращая внимания, уже продралась сквозь густую поросль и, не оглядываясь, бросилась вглубь, под смыкающиеся мрачные кроны. Позади раздался резкий хлопок, и неприятный запах горелой кости шибанул в нос. Эстель дёрнулась, но тоненько свистящий над головой звук заставил её длинными прыжками мчаться прочь.

Она неслась так, как не бегала никогда в жизни, не обращая внимания на больно хлещущие ветви, перепрыгивая промоины и ручьи, скача через завалы. Она знала, что только от её скорости, от её проворства зависит её жизнь. Сумасшедший бег закончился неожиданно. Эстель прыгнула через очередной завал, не удержалась, поскользнулась на сыром, покрытом мхом полусгнившем стволе, и, сорвавшись комком, полетела куда-то вниз, в чёрную, мерзко пахнущую гнилью и прелью яму. Она успела сгруппироваться и почти не ударилась о выпирающие отовсюду корни. Преследующий её посвист удалялся. Эстель с трудом переводила дыхание. «Неужели потеряет?! Неужели удалось скрыться?» Она осторожно заползла глубже, с трудом втиснувшись в узкий, полузаваленный лаз под корнями. Сверху метался, то нарастая, то затихая вдали, неприятный пересвист.