Текст книги "Элиас"

Глава 6

Утром я спустилась к завтраку и с удивлением обнаружила, что стол еще не был накрыт. Испугавшись, что у всегда педантично относившейся ко времени приема пищи Глории что-то произошло, я поспешила на кухню.

Там застала растрепанную домработницу, которая с рассеянным видом переворачивала на сковороде панкейки и одновременно распекала кого-то по телефону. Когда женщина заметила меня, ее лицо приобрело озабоченное выражение. Она положила мобильный на столешницу.

– Мисс Престон, простите ради бога! Сегодня все утро кувырком. Сначала я проспала, а теперь вот доставка продуктов опаздывает. Еще садовник приболел и надо срочно искать ему замену: анемона совсем зачахла! И Александр уехал на тренировку голодный…

Отвлекшись на меня, Глория забыла про панкейки, и по кухне поплыл запах горелого. В этот самый момент звякнула микроволновка и зазвонил мобильный.

– Да что же такое! – воскликнула домработница, пытаясь спасти завтрак.

Я подошла к микроволновке и достала оттуда блюдо с ароматно пахнущими ванилью вафлями.

– Грею уже второй раз. Элиас будет недоволен… – пробормотала Глория, выключила газ и принялась вытаскивать из сковороды подгоревшие оладьи. Мобильный продолжал звонить. – Ничего не успеваю.

– Давайте я вам помогу, – предложила я.

– Ох, – женщина наконец ответила на звонок. – Через пять минут? Вы же минуту назад говорили, что через полчаса! Ладно-ладно, я поняла. – Глория прикрыла микрофон рукой и умоляюще посмотрела на меня: – Мисс Престон, если вам не сложно, могли бы вы отнести завтрак Элиасу?

Сначала я напряглась, но затем, глядя на покрасневшее лицо домработницы, вздохнула и постаралась улыбнуться:

– Без проблем. Оставить у двери?

– Вы сначала постучитесь, – Глория вновь повесила трубку и принялась торопливо заполнять поднос. – Если нельзя будет зайти, он вам ответит. Тогда предупредите его, что оставляете завтрак у двери. Если промолчит, то заходите смело. Значит, он еще спит. Просто пройдите тихонечко и поставьте поднос на стол.

Я нервно сглотнула. Зайти в комнату к Элиасу? А если он проснется, когда я буду внутри? Что подумает, увидев вместо домработницы меня? Хотя какая разница? Я всего лишь помогаю Глории. Ну, по крайней мере, я пыталась себя в этом убедить.

– Хорошо. – Я взяла поднос с вафлями и большой кружкой черного чая, который мне протягивала домработница.

Дорогу от кухни до второго этажа я преодолела уверенно, но, оказавшись у двери спальни Элиаса, замешкалась. Глубоко вздохнув, перехватила поднос в одну руку и постучала.

«Пожалуйста, ответь. Скажи, что занят. А я скажу, что принесла завтрак, и оставлю его на пороге».

Из-за двери не доносилось ни звука. Беспокойно покусав нижнюю губу, я решилась постучать еще раз. Может, не расслышал?

И снова тишина. Черт!

Злясь на себя за дрожащие руки, я осторожно дернула дверную ручку и толкнула дверь.

Спальня Элиаса выглядела стильной.

Она была расположена параллельно моей и была примерно такого же размера, но, в отличие от бело-бежевой комнаты, в которой спала я, выполнена в серо-черных тонах. Мебель не занимала много места – все только самое необходимое: кровать, шкаф, рабочий стол напротив двери у окна. В самом дальнем углу у стены я заметила перекладину для подтягиваний.

Под ровное дыхание Элиаса я тихо прошла через всю комнату. Аккуратно отодвинув лежавшие на столе книги и альбомы, освободила место и поставила поднос. Затем едва слышно вздохнула и покосилась на листы с набросками на краю стола.

Алекс как-то рассказывал, что Элиас любил рисовать портреты, но я ни разу не видела ни одной его работы. Понимая, что вряд ли в дальнейшем мне еще подвернется возможность оказаться в его спальне, закусив губу, я приподняла несколько страниц и удивилась тому, насколько фотографически точные изображения у него получались.

Рисунки были выполнены карандашом и больше напоминали наброски, но на тех нескольких работах, которые успела пролистнуть, я узнала сосредоточенную миссис Митчелл, задорно ухмыляющегося Алекса, профиль Анны Форестер и незнакомую мне девочку с лентой в волосах.

Приподняв последнюю страницу, я прикрыла рот ладонью, чтобы не ахнуть.

С листа на меня смотрело мое собственное лицо. Каждая черточка, каждая родинка, даже редкие веснушки на носу Элиас нарисовал с пугающей детальностью. На картинке я смущенно улыбалась, глядя немного в сторону.

Приподняв следующий рисунок, я снова увидела собственное изображение, на этот раз в анфас. У меня было такое серьезное и задумчивое лицо, которое бывает только в том случае, если я чем-то обеспокоена.

Не удержавшись, я пролистала еще с десяток страниц, и на каждой из них увидела себя в разных ракурсах и с разными эмоциями.

Мое участившееся сердцебиение заглушало даже сонное дыхание Элиаса. Услышав, как молодой человек зашевелился в постели, я поспешно вернула рисунки на место. Борясь с подступающей к горлу паникой, развернулась и быстро, но максимально бесшумно направилась к двери.

Мой взгляд случайно упал на тумбочку с другой стороны постели Элиаса, и я остановилась как вкопанная.

К ней был прислонен механический протез.

Я попятилась к двери.

Мое невезение вновь сыграло со мной злую шутку. Почти у самого выхода я зацепила ногой собравшийся угол ковра и оступилась. Чтобы удержаться от падения, мне пришлось схватиться за стоявшую у двери лампу, и та громко звякнула об пол.

Я обернулась на постель и с ужасом обнаружила, что меня буравят полные ярости глаза.

– Элиас, прости, я… Я не хотела… – виновато промямлила я.

Митчелл медленно сел на постели, не отрывая от меня взгляда. Смоляные волосы, обычно идеально причесанные, торчали в разные стороны, что в другой ситуации вызвало бы у меня смешок, но не сейчас. Сейчас мне хотелось поменяться местами с торшером, в который я вцепилась мертвой хваткой: чтобы волны ненависти, исходившие от Элиаса, были направлены не на меня.

На долю секунды Митчелл прервал со мной зрительный контакт, но лишь для того, чтобы обернуться на стоявший справа от него у тумбочки протез, а затем снова повернуть ко мне скривившееся от бешенства лицо и процедить:

– Насмотрелась?

– Элиас, я не… – В горле пересохло. Я чувствовала себя последним ничтожеством. – Глория попросила…

– Убирайся отсюда, – прорычал он, смотря на меня так, будто я главный враг в его жизни. Хотя, может, так оно и было.

– Прости, – только и смогла выдавить я, отпуская торшер. Затем выскочила из спальни и неспециально громко захлопнула дверь.

После того как забежала в свою комнату, я не могла заставить себя пошевелиться несколько минут. Прислонилась спиной к двери и часто дышала, пытаясь осознать, что только что увидела: начиная от рисунков и заканчивая протезом.

Вот она, причина хромоты Элиаса.

Судя по тому, что я успела заметить, протез этот явно доходил до бедра. Что же такого могло произойти с Митчеллом, что лишило его половины конечности?

Может, поэтому он вел такой затворнический образ жизни? Был не уверен в себе из-за травмы?

Я прошла к постели и села, озадаченно глядя на дверь.

А рисунки со мной? Не один, не два. Их было не меньше десятка. И все настолько точные, будто я видела свое отражение. Когда Элиас успел настолько пристально рассмотреть мое лицо?

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем Глория постучалась ко мне с вопросом, спущусь ли я на поздний завтрак. Но мне было не до еды.

Я услышала, как Элиас вышел из своей комнаты. Ставшие уже узнаваемыми прихрамывающие шаги удалились в направлении лестницы.

В следующий раз ко мне постучали уже после обеда. Это был Алекс. Все время до его прихода я мучила себя сомнениями и переживаниями, за которыми не заметила, как задремала.

Алекс тихо прикрыл за собой дверь и приблизился к постели.

– Линда, с тобой все в порядке? – Он присел рядом со мной. – Элиас сказал, ты с утра не выходишь.

Услышав имя его брата, я вновь напряглась.

– Ты не заболела? – Алекс осторожно коснулся ладонью моей щеки.

Я молча покачала головой, глядя на него. Он приподнял брови, ожидая пояснений.

– Алекс, я видела у Элиаса протез. Что у него с ногой?

Митчелл убрал руку от моего лица и вдруг посерьезнел:

– Надо было раньше тебе рассказать. Я просто подумал, он сам бы тебе рассказал, если бы захотел…

Я нервно хмыкнула:

– Элиас? Мне?

Алекс смотрел на меня так, будто все еще сомневался, стоило ли со мной делиться. Но я выжидательно молчала, и парень, вздохнув, начал рассказывать:

– Это случилось еще в детстве. Мне было пять, а Элиасу девять. Мы тогда жили в районе Уолнат на Малбери-авеню. К нам приехали гости, и родители отпустили нас и еще двоих ребят постарше погулять. Селена с нами тогда не пошла: как обычно на кого-то за что-то дулась. – Алекс невесело усмехнулся. – Но даже лучше, что она не увидела того ужаса, который видели мы. Мы с парнями не придумали ничего лучше, чем пойти на железную дорогу, которая была в полумиле от нашего дома. Заигрались до темноты. Черт меня, пятилетнего, дернул собирать камешки, лежавшие между рельс. – Алекс ненадолго замолчал. Я увидела, как у него заходили ходуном желваки, и привстала на локтях, ожидая продолжения. Алекс шумно выдохнул через нос: – Ребята играли неподалеку. Элиас первым заметил огни поезда и крикнул мне, чтобы я уходил с рельс. Не знаю, что было тогда в моей голове, но точно не инстинкт самосохранения. Я до последнего собирал эти чертовы камни, а потом побежал по железной дороге в противоположную от поезда сторону – как раз туда, где были парни. Споткнулся и упал.

Я села, уже догадываясь, чем закончится история и оттого испытывая неприятное волнение: будто сама оказалась на железной дороге в тот злосчастный день и не предотвратила трагедию. Мои ладони вспотели.

– Элиас побежал ко мне, – продолжил Митчелл, отворачиваясь от меня и пряча глаза, – поднял и оттолкнул с дороги. Поезд был уже рядом. Элиас хотел прыгнуть за мной, но его кроссовок застрял под рельсой. – Алекс с трудом сглотнул. – Я до сих пор помню протяжный гудок поезда, скрежет и запах перегретого металла. И крик. Парней, мой или Элиаса. А может, все вместе. И кровь. Много крови.

Я подалась к Алексу и обняла его за плечи. Он взялся за мои руки и шмыгнул носом.

– Я обязан Элиасу жизнью.

– Он твой брат. Он не мог бросить тебя.

Перед глазами стояли жуткие картины лежащего на рельсах окровавленного девятилетнего мальчика.

– Но какой ценой, – горько хмыкнул Алекс. – Элиас всю жизнь оберегал меня даже несмотря на травму. А я как был придурком в детстве, так им и остался.

– Ты не придурок, – шепнула я и зарылась носом в его волосы.

Плечи Алекса дрогнули.

– Элиас всегда был и будет для меня героем. Из-за меня он потом пережил столько всего… – Он вздохнул. – В школе ему пришлось перейти на домашнее обучение.

– Почему?

– Непросто быть калекой среди озлобленных детей, а Элиас всегда был слишком гордым, чтобы признать, как ему тяжело. О том, что над ним издевались, родители узнали от учителей. Они и предложили им перенести учебу Элиаса на дом. Тот до последнего не соглашался, но один случай в школе не оставил родителям выбора.

Я отпустила Алекса и села с ним рядом.

– Местные хулиганы пристали к одной девчонке. Элиас заступился за нее, и эти уроды не придумали ничего лучше, чем впятером зажать его в углу, стащить с него протез и избить его им же.

Я думала, что сегодня больше ничто не повергнет меня в еще больший шок, но ошибалась.

– И даже после этого Элиас ничего никому не сказал. Кое-как добрался до дома на поломанном протезе и отказывался что-либо говорить родителям. – По горящим глазам Алекса было видно, что он действительно гордился братом. – Фамилии хулиганов назвала та девчонка, за которую он заступился – уже известная тебе Анна Форестер.

– Анна? – переспросила я, не веря своим ушам.

Алекс кивнул:

– Примерно с того времени они с Элиасом и начали дружить.

Мы замолчали, погрузившись каждый в свои мысли. Вдруг Алекс повернулся ко мне и внимательно посмотрел в глаза:

– Элиас не простил бы меня, если бы узнал, что я рассказал тебе это. Он не любит показывать свои слабости, но я считаю, что эти истории не делают его слабым. Он сильный. Гораздо сильнее меня. – Алекс взял мою руку и сжал. – Я доверяю тебе и надеюсь, что ты правильно расценишь все то, что я рассказал. Элиас – брат, о котором можно только мечтать. Я уважаю его и верю, что рано или поздно отплачу ему если не спасением жизни, то чем-то достаточно ценным.

Да, сегодняшний день определенно перевернул все мои представления об Элиасе с ног на голову. Если он так оберегал младшего брата, то, может, и правда переживал, что я смогу его как-то обидеть? Боялся, что я разобью Алексу сердце?

Тем не менее те рисунки на столе никак не выходили у меня из головы. Но я решила не говорить о них Алексу, пока сама не узнаю, почему они были сделаны.

Я сжала ладонь младшего Митчелла в ответ и ласково улыбнулась ему:

– Спасибо, что рассказал мне.

Алекс тоже выдавил улыбку и обнял меня.

Почему-то я думала, что не увижу Элиаса за ужином и потому даже растерялась, когда зашла в столовую и обнаружила старшего Митчелла неспешно поедающим свою порцию пасты.

– Мисс Престон, вы не ели весь день! – недовольно пробормотала Глория, пока я усаживалась на свое место.

Я не удержалась и покосилась на Элиаса. Он не поднимал глаз от своей тарелки и был еще более хмурым, чем обычно.

– Добрейшего вечерочка!

Алекс был похож на рок-звезду в черных обтягивающих джинсах, черной футболке и с влажными после душа волосами. И вел он себя как рок-звезда.

Парень подмигнул мне и сел напротив.

– Глория! – Он окинул восхищенным взглядом стол: – Сегодня какой-то праздник, или ты так сильно по мне соскучилась?

Женщина поднесла ему блюдо с соусниками.

– Откармливаю вас с запасом на случай, если утром все снова откажутся от завтрака. – Глория кинула осуждающий взгляд не только на меня, но и на Элиаса. В этот момент я поняла, что содержимое принесенного мной подноса, вероятнее всего, осталось нетронутым.

Несмотря на то, что за весь день у меня во рту не было ни крошки, я снова потеряла аппетит. Мне оставалось лишь заливать свое сожаление яблочным соком.

– Александр, если вы не проследите за своей девушкой и за тем, чтобы она нормально питалась, я за себя не ручаюсь, – грозно произнесла Глория и исчезла за дверью кухни.

Алекс перегнулся через стол:

– Ты действительно сегодня ничего не ела?

Я виновато пожала плечами. Мне не хотелось обсуждать причины своего голодания в присутствии Элиаса.

– Детка, так нельзя. – Младший Митчелл посерьезнел. – Я не хотел бы, чтобы ты вернулась домой с больным желудком. Миссис Престон меня не простит.

– Алекс, от одного дня со мной ничего не случится…

– Пообещай, что это был первый и последний раз.

Сначала мне хотелось спросить, не является ли его требование шуткой, но сведенные брови Алекса заставили меня передумать. Я покорно кивнула:

– Обещаю…

– Глория! – Голос Элиаса прозвучал неожиданно громко, заставив дернуться даже его брата.

Домработница с готовностью забежала в столовую.

– Спасибо за ужин. Принесите чай мне в студию, пожалуйста.

Он поднялся и вышел из столовой.

В этот раз я проследила за его прихрамыванием без былого злорадства, но с щемящим чувством вины.

Ближе к ночи я столкнулась с Элиасом при выходе из душа. Очевидно, Митчелл только закончил работу в студии и шел к себе в комнату.

Не до конца осознавая, зачем это делаю, я нагнала его.

– Элиас! – Мой голос предательски дрогнул, а молодой человек замер на пороге спальни, не оборачиваясь.

Я смотрела на его с достоинством выпрямленную спину. Наверное, в первый раз в жизни я позволила своему языку действовать быстрее мысли, и потому, сделав еще шаг к Митчеллу, негромко произнесла:

– Прости за то, что произошло утром. Я правда не знала…

Элиас прервал мои извинения, даже не удосужившись оглянуться:

– Пригласить тебя пожить у нас было самым опрометчивым решением.

Затем зашел в спальню и закрыл дверь перед самым моим носом, оставив ошарашенно смотреть ему вслед.

Спустя мгновение захлопнутая дверь и все, что меня окружало, начало расплываться из-за наполнивших глаза слез.

Я метнулась к себе в комнату и упала на кровать, давая волю рыданиям. Мне было плевать, что Элиас за стеной наверняка слышал мои всхлипы. Точно так же, как ему было плевать на то, что он не просто в очередной раз обидел меня, но сделал это грубо, жестоко, в тот самый момент, когда я пришла к нему с открытым сердцем и искренними извинениями.

Да, я узнала о его травме, о том, что он наверняка старался от меня скрыть. Но, даже несмотря на его ужасный характер, я не хотела причинять ему боль.

А он причинял мне боль намеренно, будто получал от этого удовольствие. С самого первого дня, как я появилась на пороге дома Митчеллов.

Глава 7

На следующее утро мне захотелось вернуться домой, но моей целеустремленности было суждено улетучиться после первого же брошенного на меня взгляда Алекса, когда по пути на работу я сообщила ему о своем намерении.

– Но почему? – спросил он, глядя с такой неподдельной печалью, что я чуть снова не заплакала.

Было проще отрезать себе язык, чем сказать Алексу, что его брат ведет себя как козел и вчерашний вечер стал последней каплей – тем более, что после истории с поездом это прозвучало бы из моих уст как настоящая дикость.

Да чего уж там, все происходящее было дикостью.

– Я соскучилась по маме, Алекс, – выдавила я, почувствовав, как неприятно защипало в носу.

Митчелл, глядя на дорогу, непонимающе покачал головой и провел рукой по волосам:

– Если дело в Элиасе, то я с ним поговорю…

– Нет! – почти выкрикнула я и сама испугалась своей реакции. Алекс нахмурился. – Элиас тут ни при чем. Я правда соскучилась по маме. – Я не слишком убедительно усмехнулась. – К тому же, зная ее рассеянность, боюсь, Бруно рискует в поисках еды сбежать из дома.

– Я тебя чем-то обидел?

– Да нет же.

Я ласково провела ладонью по его щеке. Митчелл убрал правую руку с рычага переключения передач и взял мою ладонь, задержав ее на лице.

– Ты же вернешься? – спросил он.

«Митчеллы, что же вы со мной делаете?» – подумала я.

Я не рассчитывала возвращаться, по крайней мере, в ближайшее время. Но сейчас, глядя на Алекса, убежденного в том, что именно он стал причиной, по которой я захотела уехать, смиренно вздохнула:

– Да. Я вернусь.

Алекс тут же приободрился:

– Тогда во вторник после тренировки заеду за тобой.

Уже с завтрашнего дня Лия планировала уходить в декретный отпуск, так как уже ближе к концу следующей недели должна была родить.

Всю физическую часть работы я взяла на себя. Мне было даже приятно размяться и потаскать коробки, к которым я после растянутой связки относилась с большей настороженностью.

Пока я расставляла привезенные накануне книги, до меня донесся очередной звон колокольчика на двери, а затем негромкие голоса дежурившей у кассы Лии и другой девушки.

– Линда! – Вдруг позвала Лия.

Отставив в сторону тележку с нераспакованными коробками, я вышла к кассе. Рядом с Лией стояла Анна Форестер. Мой взгляд заметался в поисках ее друга.

– Сегодня я одна, – мягко рассмеялась Анна, заметив мое беспокойство. – Могу ненадолго украсть тебя с работы? – Девушка вопросительно посмотрела на Лию. – Буквально на чашечку кофе.

– Никаких проблем! – откликнулась Лия и махнула мне.

– Ты уверена, что справишься? – спросила я.

Лия улыбнулась:

– Давай договоримся: ты обещаешь, что перестаешь носиться со мной как с сумасшедшей, которая так и норовит потаскать тяжести, а я обещаю целый час твоего обеда не быть этой самой сумасшедшей.

– Не подскажешь, где тут поблизости хорошие кофейни? – Спросила Анна, когда мы уже вышли из магазина и направились вдоль улицы.

Я задумалась.

– Можем зайти в пекарню Боудин, у них неплохой кофе.

– Отлично! Значит, идем туда!

Анна была чуть ниже меня, но отчего-то все равно рядом с ней я чувствовала себя меньше и незначительнее. Форестер была миниатюрной и эффектной, она притягивала взгляды, а ее золотистые волосы так отливали на солнце, что казались ореолом. Ее походка была легкой, а малейшее движение рукой или поворот головы – будто сотни раз отрепетированными для случайных папарацци.

Я никак не могла понять, как такая яркая и светлая девушка нашла в лице хмурого и замкнутого Элиаса Митчелла лучшего друга.

Мы зашли в кофейню. Я заказала обычный латте, а Анна – кокосовую матчу.

Как только мы заняли столик у окна, девушка мило мне улыбнулась:

– Рассказывай, как твои дела.

Анна сложила локти на столе и положила голову на ладони, приготовившись внимательно слушать. На долю секунды мне показалось, что она, как и Лиз, будет спрашивать о том, какой Алекс в постели, но я вовремя спохватилась и, сделав глоток кофе, пожала плечами:

– Да вроде как нормально. Работаю.

– Ты удивлена тому, что я приехала к тебе.

Это был не вопрос, но я все равно кивнула.

– Ты показалась мне интересной. Просто так на тебя Митчелл внимания бы не обратил.

Я прочистила горло и еще глотнула кофе. Анна выпрямилась и принялась неспешно помешивать матчу деревянной палочкой.

– Ты ведь живешь у них?

– Ну… в каком-то смысле.

Анна ухмыльнулась:

– И как?

Я неопределенно пожала плечами:

– С учетом того, что до этого я никогда не жила с парнями… своеобразно.

– С Алексом у тебя первые серьезные отношения, да?

– У меня были до этого парни, но с Алексом, видимо, все и правда серьезно.

Форестер окинула меня взглядом, который я так и не смогла прочитать: то ли изучала, то ли хотела что-то сказать, но не решалась.

– Похоже, ты ему действительно нравишься.

– Надеюсь, – я вновь отхлебнула кофе.

Беседа выходила странной и скомканной, и мне было не совсем ясно, с какой целью Анна ее вообще затеяла. Она даже не была подругой Алекса. Она была подругой его брата.

– Я чувствую твое напряжение, – девушка улыбнулась.

– Что? Нет! Я просто… – Я растерялась, подумав, что обидела ее.

– Расслабься. Я давно знаю Митчеллов, и они мне как семья. А поскольку ты теперь кандидатка на то, чтобы стать ее частью, хочу познакомиться с тобой поближе.

Вместо ответа я сделала несколько крупных глотков, чувствуя себя неловко.

– Линда, или ты постоянная обладательница премии Скромность Года, или хорошо притворяешься.

Когда Анна смеялась, то немного жмурилась и морщила нос, а ее верхняя губа приподнималась, демонстрируя целый ряд идеально ровных зубов. Ее улыбка казалась по-детски искренней и заставляла умиляться. И даже сейчас, глядя на нее и слушая ее негромкий смех, я сама не удержалась от улыбки.

– Ты тоже не понимаешь, как мы могли сойтись с Алексом?

– Совершенно не понимаю! – заявила Анна, не прекращая улыбаться. – Но ничто в нашей жизни не бывает просто так, да?

– Это точно.

Форестер подалась вперед:

– Может, ты сама хотела бы со мной поговорить о чем-то конкретном? Не стесняйся, я выступила инициатором этой встречи, и я готова ко всему.

Я долго смотрела на нее, не решаясь завести тему, которая беспокоила меня больше всего и с которой Анна могла бы мне помочь.

– Этот разговор ведь останется между нами?

– Разумеется.

Я нерешительно вздохнула.

– Понимаю, Элиас твой друг и все такое… Но мне с трудом дается общение с ним. Он со всеми новыми знакомыми грубит и язвит? – Анна заметно оживилась и внимательно посмотрела на меня. – Он предвзято ко мне относится, и я не понимаю почему. Мне нравится Алекс, и я хочу быть с ним, но пребывание в одном доме с ним и его братом вызывает определенные трудности. Элиас, он…

– Своеобразный, да? – Девушка поднесла стакан к губам и дернула бровями.

– Можно сказать и так.

Сделав глоток, Анна отставила стакан и снисходительно улыбнулась:

– Элиас редко впускает в свою жизнь новых людей. Только тех, в ком уверен.

– Но я не сделала ничего плохого…

– Не бойся его. Он безобидный.

– Если честно, не представляю, как вы с ним общаетесь.

– Я знаю Элиаса очень давно. Мы пережили с ним такие события, которые так просто не забываются.

– Алекс рассказывал, как он заступился за тебя.

Анна сделала глубокий вдох, будто хотела что-то сказать, но вдруг поморщилась, а потом натянуто улыбнулась:

– Да.

– Алекс говорил, вы пытались встречаться…

– Этот Алекс – несносный болтун! – шутливо возмутилась Анна. – Но да, пытались, и это было довольно неловко.

– Миссис Митчелл надеется, что вы поженитесь.

– О боже, я чувствую себя так неудобно всякий раз, когда она говорит о нашей возможной свадьбе. Я люблю Элиаса, но как друга. – Форестер склонила голову набок, глядя на меня со странной улыбкой. – Не воспринимай его грубость на свой счет. Ты читала «Гарри Поттера»? Вот с Элиасом, как со снитчем – открывается под конец. – Я недоуменно посмотрела на нее. Анна снова засмеялась. – Мои слова тоже на свой счет не принимай. Все наладится, Линда, я уверена.

Между тем, мой перерыв затянулся. Мы допили кофе, и Анна проводила меня обратно до книжного магазина. Перед тем как попрощаться, она вдруг стиснула меня в объятиях и негромко произнесла на ухо:

– Ты хорошая девушка, Линда, и теперь я понимаю, почему ты ему нравишься.

Я проводила ее взглядом до припаркованного неподалеку красного миникупера, все еще не до конца понимая, зачем Форестер нужна была эта встреча.

Я не поставила маму в известность о том, что решила приехать домой на «побывку», поэтому, когда зашла, меня встретил не только оглушительный лай Бруно, но и ее удивленный вскрик, а затем последовавшие за ним объятия.

Как я и предполагала, мама была не сильно озабочена не только готовкой, но и уборкой. Очевидно, полагая, что кормить кроме себя и собаки некого, она обходилась бутербродами и полуфабрикатами, количество коробок от которых привело меня в ужас.

Наобнимавшись с мамой, я принялась стаскивать с кухонной столешницы коробки из-под митболсов [16]16
   Мясные шарики с различными добавками, запекаемые в духовке.


[Закрыть], куриных крылышек и пиццы.

Первые полчаса мы потратили на то, чтобы привести дом в божеский вид, пока Бруно скакал вокруг нас и думал, что мы, шурша мусорными пакетами, призываем его поиграть.

Затем я принялась готовить пасту с овощами, которые нашла в холодильнике, а мама доделывала свою работу. Когда мы освободились, то, поужинав, уселись с мороженым смотреть «Убийство в Восточном экспрессе» [17]17
    «Убийство в „Восточном экспрессе“» (2017) – американский фильм в жанре детективной драмы режиссера Кеннета Браны, снятый по одноименному роману Агаты Кристи.


[Закрыть] с обожаемым нами обеими Джонни Деппом.

Следующий день я провела дома, смотря телевизор и уделяя время Бруно, который всем своим видом давал понять, что в мое отсутствие им никто не занимался.

Во время очередной десятиминутной прогулки с собакой позвонил Алекс. Перед тем как отрубиться вечером после фильма на диване, я отправила ему сообщение с пожеланиями добрых снов, а наутро меня ожидал ворох смс с сердечками и поцелуями.

Я прожила с этим парнем бок о бок всего неделю, но уже успела привыкнуть к тому, что он все время где-то рядом и заботится обо мне. Когда услышала голос Алекса, сама не смогла поверить в то, что хотела оставить его только из-за своих надуманных переживаний.

– Как дела у самой милой девушки Калифорнии?

Я улыбнулась, параллельно с этим начесывая живот улегшемуся на спину и вывалившему язык Бруно.

– Зависит от того, как дела у самого горячего парня Калифорнии.

– К сожалению, я не знаком с Арми Хаммером, а то бы спросил, как связаны его дела с твоими.

Я прыснула.

– Почему Хаммер? Почему не Ди Каприо?

– Ну, Лео староват.

– Но все так же горяч!

– То есть сейчас ты призналась в том, что считаешь Ди Каприо горячее меня?

– А ты считаешь Арми Хаммера горячее себя? Теперь я знаю о твоих тайных пристрастиях, негодник!

– Линда, как мы к этому пришли? – Я слышала, как Алекс смеется на том конце провода, и мне ужасно захотелось его обнять.

– Я так привыкла к тебе за эти дни. Сейчас даже как-то странно от того, что тебя нет рядом.

– Если хочешь, могу приехать. – Голос Алекса вмиг стал серьезным.

– Давай придерживаться плана. – Я улыбнулась. – От этого встреча будет еще долгожданней.

Некоторое время в трубке было тихо.

– Алекс? – позвала я, решив, что связь прервалась.

– Как же я рад, что встретил тебя.

Несмотря на то, что меня никто не мог видеть, я потупила взгляд.

– Ты смутил меня по телефону, Митчелл.

– Ну, – он натужно рассмеялся, – я, конечно, не Ди Каприо, но тоже кое на что способен.

– Ты лучше Ди Каприо.

– А ты лучше всех девушек на планете.

– Алекс, я рискую растечься лужей по траве от твоих слов, а поблизости ходит Бруно. Боюсь, он решит меня либо слизать, либо пометить.

Теперь уже Алекс засмеялся по-настоящему:

– Намек понял! Буду беречь тебя от превращения в лужу, ты мне еще пригодишься. А Бруно почеши за ухом и передай, чтобы не смел никаким образом покушаться на свою хозяйку.

– Обязательно! – Я хихикнула в ответ и повесила трубку.

В обед следующего дня я выбежала из дома к машине Митчелла, стоявшей у калитки. Алекс отчего-то не стал заходить на территорию двора, а ждал меня в автомобиле.

Когда я села к нему, он приветствовал меня нежным поцелуем, но через секунду стал серьезным, обратив внимание на дорогу.

– Ты не против, если мы немного прогуляемся? – Даже из его голоса пропало привычное веселье.

– Что-то случилось? – Я не на шутку забеспокоилась.

Он выдавил подобие улыбки:

– На месте расскажу.

Алекс привез меня на Ньюпорт Бич. В этот раз мы не стали приближаться к пляжу, а шли по асфальтовой дорожке вдоль ряда выстроившихся на береговой черте домиков.

Митчелл шел молча, спрятав руки в карманах шорт и задумчиво глядя перед собой. Пока я присматривалась к его необычному поведению, ко мне закралось нехорошее предчувствие.

– Ты обещал рассказать, что стряслось, – не слишком уверенно напомнила я, отчего-то даже не решаясь брать парня за руку до того момента, пока он сам этого не сделает.

– У миссис Престон все в порядке? – внезапно спросил он, продолжая избегать встречаться со мной взглядом.

– Все хорошо. Она думала, ты зайдешь.

Алекс вздохнул, как мне показалось, с досадой.

– В следующий раз обязательно зайду.

Я не узнавала его.

– У меня с Элиасом состоялся не очень простой разговор.

Не знаю, отчего мне стало не по себе: от резкой смены темы или от ее содержания.

– Это из-за меня, да? Алекс, я не хочу, чтобы вы ссорились. Может, мне лучше не возвращаться?

Алекс резко остановился и внимательно посмотрел на меня:

– Нет. Ты вернешься. Я хочу, чтобы ты вернулась.

Я растерянно моргала, глядя на него.

– Элиас знает, как я отношусь к тебе, и должен был быть готов к тому, что, войдя в нашу семью, ты рано или поздно узнала бы о его травме. Это не повод для него замыкаться в себе и не причина для тебя чувствовать себя виноватой.

Алекс приблизился ко мне. Черты его лица смягчились, и он осторожно коснулся кончиками пальцев моей шеи. С полминуты он рассматривал мое лицо, как будто изучая, а я недоуменно смотрела на него в ответ.

Когда я только вдохнула, чтобы спросить, чем закончился его разговор с братом, Алекс произнес: