Текст книги "Территория нелюбви"

Глава 13

Аика

Мне пять лет.

Сегодня мы с Сашками окончили первый класс. Александрина – лучшая ученица в классе. А я – худшая. Она – гордость, а я – позор класса! А ещё мой брат рассказал всем одноклассникам, что никакая я ему не сестра, просто родители удочерили меня из жалости. К кому? Вообще-то, я даже обрадовалась, что у меня в родственниках больше нет этого дурачка, а Алекс, овца, разревелась и стала пищать, что это неправда. Сашка обозвал её жирной и очкастой коровой и, конечно, получил от меня в нос. И тоже разревелся. Какие же они оба рыжие и противные! И оба толстые.

По дороге из школы я за руку тащу за собой большую и неуклюжую Алекс и вспоминаю Сашкины слова: «Удочерили из жалости…» Наверное, родителям стало жалко моих других папу и маму и поэтому меня от них забрали. Интересно, а какие они, мои настоящие родители?

Сегодня я – позор семьи! Маме Насте стыдно, что её дочь двоечница, и она с упоением хлещет меня ремнём. А ревёт опять Алекс – ну что за дура?! А потом Сашка показал свой разбитый нос, и мама разозлилась ещё больше. Ремня я совсем не боюсь, но мама стала бить меня по щекам, и я её укусила. Спас меня папа, а потом стал объяснять мне, что девочки не должны драться – это очень некрасиво. Он говорит тихо и спокойно, а я думаю, что должна научиться драться красиво… А ещё думаю о том, как бы сильнее разозлить маму, чтобы потом вот так сидеть рядом с папой и слушать. Всё равно что… Лишь бы он говорил со мной.

Наверное, я могла бы так просидеть до самой ночи, но в комнату забежала Степашка и… папа сразу забыл обо мне. В нашем доме почему-то все любят эту маленькую противную букашку, а папа называет её «мой цветочек»… А я мечтаю, чтобы её никогда не было!

В нашем дворе у самого забора растёт старая кривая яблоня. По наклонному стволу очень легко взобраться наверх – там моё любимое укрытие, и только дед Миша и Алекс об этом знают. Бабка Валя давно просит деда спилить мою яблоню, а он не спиливает. Сейчас мне очень надо туда, к дереву, но для этого придётся прошмыгнуть мимо бабки Вали. А её я боюсь намного больше, чем маму. Бабке уже точно известно про Сашкину раненую сопатку, поэтому выход у меня только один…

Я разбегаюсь, чтобы просвистеть мимо и не попасть бабке под тяжёлую руку… И у меня почти получилось… Бабка с разинутым ртом уже позади, но крепкий пинок всё же догоняет меня и сбивает с ног. И лететь бы мне кубарем с крыльца, если бы на верхней ступеньке мой полёт не задержал дед Миша. Как же вовремя он с рыбалки вернулся!

Дед поднял меня, осмотрел мои сбитые колени и потрепал по голове.

– Опять под ноги не смотришь, бандитка? Шуруй к сараю и жди меня, сейчас будем с тобой новую будку мастерить.

Я улыбаюсь во весь рот и совсем забываю о боли и о бабке… Бегу уже вприпрыжку…

Ой, а я ж на дедов улов не глянула! Возвращаюсь…

– С ума сошёл? – испуганно вскрикивает бабка.

– Ещё раз увижу – удавлю сучару! Я предупредил.

И весь остаток дня, и на следующий день я думаю, как бы спровоцировать бабку Валю, чтобы убийство, наконец, свершилось…

* * *

– Сумасшедший дом! – громко сокрушается Ричи, вытряхивая меня из вязких воспоминаний.

– Это точно, Ричард! – Алекс смеётся. – Стеш, ну чего ты нос повесила? Не думаю я плохо про нашу маму, это нечаянно вырвалось.

– Не нечаянно, – мягко возражает Стеф. – Я з-знаю, за что ты на маму злишься, п-потому что слышала, как вы ругались из-за денег на твою учёбу.

– Слышу звон, да не знаю, где он, – поддразнивает её Алекс.

А я вспоминаю, что она грозилась рассказать какую-то лютую историю, связанную с её поступлением, и уже собираюсь спросить, но… снова не судьба. Звонок в дверь удивительным образом заставляет нас троих сорваться с места и мчаться встречать гостей.

Что-то пошло не так. Это стало ясно, едва мама переступила порог.

– Урод! – выплескивает она с чувством.

Но никто из нас не успевает уточнить, кого именно имеет в виду мама, как из моей комнаты прилетает ответка:

– Шалава!

– Что? – опешила мама.

И наша добрая наивная Стешенька округляет глазёнки и торопливо лепечет:

– Мам, это п-просто так!.. Ричард ведь не знает, что это ты пришла…

* * *

Неделю спустя

Ну всё – осень окончательно распоясалась! Рыхлые серые тучи облепили всё небо, угрожающе низко нависая над городом, опутывая его прозрачными дождевыми нитями, обволакивая холодной сизой хмарью.

Хорошо, когда сидишь в тёплом салоне авто и смотришь из окна на всё это безобразие. Однако нам с моим верным «Зверем» в такую погодку приходится несладко. А ведь это только начало. Хотя… посетила меня одна безумная идейка… Сейчас бы ею с Алекс поделиться… Но вот прям сейчас – никак. Потому что в этот момент весь наш семейный оркестр скучковался на перроне под двумя зонтиками, чтобы проводить восвояси главную Скрипку – нашего папочку. Завтра утром он будет в Москве, а уже к вечеру в Германии. Папины свояси – это Кёльн. Там он продлит контракт ещё на год, а у нас с девчонками будет ещё год отсрочки.

Теперь даже с трудом верится, что всё обошлось. А ещё неделю назад, когда мама явилась со свидания с громким криком «Урод», а позднее пояснила, кто этот самый урод и почему, мы даже и не надеялись на удачу. Наш жутко занятый папа, пребывая в загранкомандировке, внезапно побросал свои важные дела и собрался спасать своих детей. Маме он так и заявил: «Суши, сука, сушки!» Ох, как же мама испугалась! Я даже удивилась – нашла же она в себе смелость умыкнуть несовершеннолетнюю дочь и протащить через границу с фальшивым разрешением от отца. Но как только нависла реальная угроза, мама неожиданно растерялась. Ну не думала же она в самом деле, что папа так легко отпустит свою любимицу! Я уж молчу про бабку Валю – та и до президента дойдёт.

Мамина паника стала понятнее, когда Алекс прояснила ситуацию…

Началось всё с её поступления. Пять вузов прошедшим летом гостеприимно распахнули для нашей умницы Александрины свои двери, но упёрлась она в тот единственный университет, где ей совсем немного не хватило для бюджетного места. И папа, естественно, отсыпал нужное количество монет – любой каприз, дочь, только учись! Если бы у папы спросили, готов ли он с помощью этой суммы вытащить маминого сердечного друга из трудной жизненной ситуации… Эм-м… Короче, мама его об этом не спросила и оказала финансовую поддержку тому, кто, по её мнению, в ней больше нуждался. Алекс ведь могла выбрать и другой вуз. Но Алекс психанула – да не доставайся же мой талант никому! И мамино крысятничество покрывать не стала. Вот ведь семейка у нас!

Да бог с ними, с деньгами – папа простил бы! Но мамин друг Герман засобирался вдруг на родину – в Москву. И любимую женщину, то есть маму, с собой позвал, потому что жить без неё не мог. А она не могла без него! Но и без Стеф мама не хотела. Зато Герман хотел и мог легко обходиться без нашей Стефании. И тогда родился у мамы гениальный план – пока она обустроится в Москве, Стеф немного переждёт у бабушки, заодно и познакомятся. А Бабаня взяла и померла! Пришлось соблазнять с собой Алекс – не бросишь ведь малолетнюю Стешку на малолетнюю Айку. А Герман-то звонит, зовёт, ждёт!.. Алекс соблазнилась неожиданно легко, а для восторженной малышки Стеф – вообще увлекательное приключение!

Ну и вот что получилось – какой-то дядя Герман, сам того не ведая, подарил мне семью. Правда, сам вдруг исчез с маминых радаров – и не звонит, и не пишет, и не зовёт! Октябрь уж близится, а Германа всё нет…

А обманутый супруг уже в пути. И пока мама, ожидая расправы, пребывала в глубокой депрессии, наша троица активизировалась. Конечно, глупо было надеяться, что нас оставят в покое, но Алекс убеждённо заявила, что папа не враг своим детям. И если замутить грамотный антураж и пустить папеньке пыль в глаза, то можно и пободаться за свою свободу.

* * *

Начали мы с большого шопинга и, к моему удивлению, тратить на девчонок деньги оказалось очень приятно. Да я была готова скупить им весь торговый центр и ощущала себя, как никогда, нужной и полезной. А для чего ещё нужны деньги? Так вот для чего – чтобы глаза моих сестрёнок светились от радости! Алекс, правда очень сопротивлялась – старалась выбирать только жизненно необходимые вещи и всё время придиралась к ценам. Но мы всё же нашли компромисс – она позволяет мне раскошелиться, но только в долг. Даже смешно!.. Ну ладно – пусть будет так.

Стеф мы снарядили в новую школу, как принцессу. И в первый же учебный день, как две безумные мамаши, строчили нашей девочке бесконечные сообщения с беспокойными вопросами и полезными советами, как быстро освоиться в новом коллективе. А мы с Алекс типа такие продвинутые! Вот уж точно – наш с ней опыт абсолютно мимо кассы. Там, где расцветает улыбка нежной Стефании, наши с Алекс чары бессильны – и мои травмоопасные, и её – ядовитые. Малышка справилась на отлично и без наших напутствий!

Следующий шаг – облагородить квартиру до состояния «Вау, а у вас тут очень миленько!» поставил нас в тупик. Даже если предположить, что мы успели бы сделать евроремонт, то как быть с площадью? Как ни крути, а наша квартира в пять раз меньше, чем домик в Киеве… И гордый девиз «В тесноте, да не в обиде» нашего папу точно не впечатлил бы. Спас Вадик, предоставив нам для такого случая собственную холостяцкую берлогу. Внимательный и щепетильный человек, посетив эту квартиру, непременно обнаружил бы дефицит спальных мест и всякой девчачьей атрибутики, но мы таких дотошных с собой не прихватили. А папа купился. Не скажу, что он сразу сдался, но подключилась тяжёлая артиллерия…

– Папа, я очень тебя люблю и уважаю твоё мнение, но твой взгляд на ситуацию и личные ощущения отнюдь не являются критерием абсолютной истины! – не очень понятно увещевала Алекс, а мы со Стеф дружно и согласно кивали.

– Папулечка, любименький мой! Но я же тебя не б-бросаю! Мне здесь так нравится! И в школе я уже со всеми подружилась! Ну, пожалуйста, п-папуль! Ну хоть пару лет! Ну хотя бы г-годик!.. Ты ведь всё равно всё время занят работой… А мне так хочется жить вместе с Айей…

– Айя тоже может вернуться с нами, – невозмутимо озвучил папа, даже не подозревая, какую бурю поднял в моей душе.

Почти тысячу дней и ночей я ждала разрешения вернуться в любимый город… вернуться домой. Строила новую жизнь, но всё равно продолжала упрямо ждать. И вот теперь заветные слова произнесены, а я в смятении…

Куда вернуться?

Здесь мой Ричард!.. Моя изматывающая и очень интересная работа… Мой медицинский колледж, в котором меня не видели уже две недели… Моя маленькая, но уже родная квартира – подарок моей Бабани… Здесь мой лес… И здесь ещё не сбылась моя мечта… А теперь со мной мои девчонки!..

Некуда мне больше возвращаться – теперь мой дом здесь.

* * *

До отправления поезда «Воронцовск-Москва» осталось пять минут. Стеф начинает вдруг хлюпать носом и прижиматься к широкой папиной груди. Алекс тоже подходит ближе. А я отступаю на шаг назад, чтобы не мешать им прощаться, и поворачиваюсь к маме. Она тоже, как неродная… Но, кажется, в этот момент её совершенно не радует наша победа. С невыразимой тоской она взирает на новенький фирменный состав, который через несколько минут умчится туда, где затерялся в городских джунглях Герман – её очередная лебединая песня…

От неожиданного прикосновения к волосам я вздрагиваю, едва ли не подпрыгивая, и с удивлением и неверием смотрю… на папу. Он смущённо улыбается и неловко гладит мои волосы. А я… почти не дышу…

– Айя, ты уж присмотри здесь за нашими девчонками. Ты точно со всем справишься… Я в тебя верю… дочка…

Глава 14

Аика

Декабрь

Отличный сегодня день! Большие смотрины прошли на ура, и я чувствую – парочка клиентов уже дозрела. Надеюсь, завтра всё пройдёт как по маслу и до праздников я успею провернуть сделку года. Устрою для моих девчонок незабываемые каникулы! А пока они будут задорно отдыхать, начну раскручивать свою многоходовку. В предвкушении я потираю руки… о кожаную оплётку руля. Мой маленький чёрный Peugeot послушно и показательно входит в крутой поворот – ух, какой же это кайф! Зря я до зимы тянула, надо было ещё в октябре обзавестись четырёхколёсным другом. А с другой стороны – тогда бы у меня не было моего резвого и манёвренного «Пыжика». Зато Алекс, от которой я ждала поддержки, моё приобретение совсем не одобрила…

«Айка, с ума сошла?! Ты ведь малолетняя преступница!»

Да ладно?! А меня это как-то не особо напрягает!

Уж лучше я буду малолетней преступницей, зато при бабках и при пальцах, чтобы пересчитывать мои хрустящие бабосики! Легко рассуждать, когда не прочувствовал, каково это – в лютейший мороз, да на скутере с ветерком. И к моменту встречи с клиентом ты не только улыбаться, но и конечностями пошевелить не в состоянии. И языком! Да в подобных условиях редкая Снегурочка доживёт до середины весны. А я не она.

«Бандитка! У тебя же прав нет!..»

Серьёзно?! А ничего так, что с правами на сегодняшний день у меня вообще полный швах?!

Так-то у меня и на риелторские сделки нет никаких прав! И на то, чтобы массировать заплывшие шеи и целлюлитные ляжки у меня тоже – ни прав, ни желания! Зато есть ежедневный зверский аппетит после сумасшедшего трудового дня! И Ричард, которого прокормить – что крокодила! А ещё ежемесячные коммунальные счета! Но главное – есть у меня две сестры и мама, которые привыкли жить в комфорте, а сейчас вынуждены ютиться в одной комнате и спать в тесноте.

И мечта у меня есть!.. Двухуровневый недострой почти двести квадратов, смотрящий своими окнами в сосновый лес. И свежий воздух вокруг, и тишина, и простор! Вот дострою, и у каждой из нас там будет своя комната. А у Ричарда – целый собственный дом на крыше! Может, он даже женщину туда приведёт…

А какой там участок огромный! Как же красиво будет летом! Я сделаю небольшой искусственный прудик… и мостик через него! С фонариками! И декоративный колодец… Нет, колодец мы организуем на улице, за забором. А забор у нас будет из рыжего кирпича! Высокий и…

Украсить мой забор башенками не позволил входящий звонок. Я с досадой смотрю на часы – сама назначила время и всё равно опоздала. Сегодня у нас семейный праздник – нашей Стефании исполнилось пятнадцать лет. Поздравления и подарки она получила от нас ещё утром, а сейчас домашний банкет. На котором меня ещё нет.

– Ай, ну где ты там запропастилась? – ворчит Алекс. – Мы уже все за столом, только тебя ждём. Надеюсь, у тебя всё в порядке?

– Да что со мной может… Вот чёрт! – скрипнув зубами, я сбавляю скорость… несмотря на желание утопить газ в пол и – фьють! В точку!

– Что случилось, Айка? – забеспокоилась Алекс.

Что-что! Накаркала ты, ведьма рыжая!

– Всё путём, Аль, через пять-семь минут буду дома! – сбрасываю вызов и, не спеша, ползу к пухлому гайцу, выкатившемуся со своим полосатым жезлом на середину пустой пригородной дороги.

Да откуда ж ты нарисовался, выползень подкустовный?!

На улице минус двадцать, а ему хоть бы хны! Убряхался, как немец при отступлении, и прёт прямёхонько под колёса. Вот грёбаный камикадзе! Он просто понятия не имеет, что не родился ещё блюститель порядка, способный развести меня на деньги. Я надвигаю шапочку на брови, подкатываю почти вплотную, плавно огибаю короткую фигуру, похожую на кочан капусты… врубаю правый поворотник и действительно забираю немного вправо… Дяденька крутится вокруг своей оси, лениво и насмешливо наблюдая за моим «Пыжиком»… Перехожу на первую, газ в пол, рёв, лягушачий прыжок и – фьють! Йу-ху-у!

Секунда, вторая… Бросаю взгляд в зеркало заднего вида. Вот чудик! Он лишь сейчас срывается с места и, смешно переваливаясь, бежит к своей машине. Мощь моего «Пыжика» оставляет желать лучшего, но у нас с ним небольшая фора. Успеем, малыш!

Усталость забыта, колышется чад, и снова копыта, как сердце, стучат…

Через пару минут расстояние между мной и моими преследователями стремительно сокращается… Но время уйти ещё есть.

И нет нам покоя, гори, но живи! Погоня, погоня, погоня, погоня в горячей крови!..

Сердце колотится, как заполошное, ладони взмокли… Впереди загруженное кольцо, позади мигалка, а высоко над нами тонкий молоденький месяц умиротворённо обкуривает потемневшее небо сиреневыми облаками.

Я давлю на клаксон, и понимающие водители уступают дорогу, позволяя мне ворваться в плотное кольцевое движение. На втором съезде я ныряю в оживлённую городскую трассу и прибавляю газ. Прорвёмся! Ещё немножечко! И ещё…

На родную, такую восхитительно тёмную улочку я сворачиваю с торжествующим улюлюканьем и заходящимся в адреналиновой скачке сердцем. Погасив фары, петляю по дворам, а добравшись до своего, влетаю на парковку, едва не снеся зеркало о соседский навороченный танк. Фу-ух – обошлось! Глушу двигатель и падаю на соседнее сиденье.

Секунда, вторая…

Не делайте мне нервы, господа! В нашем городе с полуторамиллионным населением столько тысяч злостных нарушителей! Я же никому не делаю зла… Просто пытаюсь выжить в этом несовершенном и несправедливом мире взрослых и сильных преступников.

* * *

– Улитка добралась бы быстрее! – недовольно ворчит мама, когда я, наконец, занимаю своё место за столом.

– От парочки брюхоногих мне сегодня всё же удалось улизнуть, – парирую я, ещё не вынырнув из куража.

Но мама, привыкшая искать подвох во всех моих словах, подозрительно сощуривается и сверлит меня недобрым взглядом.

Да перестань ты, мама, речь не о тебе!

А уже в следующие несколько минут вся наша компания, развесив уши, впитывает невероятные и потрясающие знания о древнейших жителях нашей планеты – вовсе не глупых, иногда ядовитых, с количеством зубов больше, чем у самой зубастой акулы. И это всё улитки! А ещё они способны спать три года подряд. Вот бы человеку такие способности! Прикорнула на пару лет, а потом проснулась уже совершеннолетняя – и права получила, и в ипотеку впряглась, и все свои законные сертификаты затребовала и всю стену ими облепила!

Да глупости, конечно! Я за эти два года ещё столько дел успею обстряпать! Некогда дрыхнуть!

– Так, тост с опоздавшей! – горланит уже захмелевший Вадик и наполняет мой фужер вишнёвым компотом из Бабаниных запасов. Почему-то от этого пощипывает в носу… Как жалко, Бабань, что ты не успела познакомиться с нашими девочками!..

– Да-да, слово предоставляется главе нашей семьи! – пафосно восклицает Алекс и стучит вилочкой по фужеру. – Давай, Айя!

Я встаю и поворачиваюсь к нашей солнечной девочке… Стефания во главе стола в принцессочном платье цвета спелого апельсина, с красиво уложенными локонами, такими прекрасными мшистыми глазами, нежной улыбкой… Моя младшая сестрёнка-всезнайка – самое восхитительное и позитивное создание во всём мире! А как рисует и какие невероятные фотоснимки творит эта феечка! Талантище! Мне так много всего хочется ей пожелать… Но главное, чтобы не растеряла свою солнечность, не разочаровалась…

– Уснула, что ли? – мамин голос звучит нетерпеливо и раздражённо, а я вдруг понимаю, что все ждут меня и забываю слова…

– Пусть… рядом с тобой, малышка, всегда будут только искренне любящие тебя люди, – свой тост я быстро запиваю компотом, потому что больше ничего мудрого не приходит в голову.

– Золотые слова! – поддерживает меня Вадик, а Алекс одобрительно кивает.

– Да! Вот как сейчас! – радостно соглашается Стеф. – И чтобы ещё п-папа был!

– Главное, детка, – нравоучительно вставляет мама, – чтобы тебе встретился обеспеченный, очень щедрый и самый красивый мужчина!

– Рановато ей столько мужиков! – вставляет Алекс. – А когда вырастет, мы ей умного пожелаем.

– И доброго, – застенчиво улыбается Стеф.

– Не хочу показаться нескромным, но мне кажется, что вы говорите обо мне, – улыбается Вадик, не сводя плотоядного взгляда с моей старшей сестры.

И Алекс почему-то не фыркает и не язвит. Она неожиданно краснеет и топит смущённый взгляд в игристых пузырьках шампанского.

Это ещё что за новости? Я ведь предупреждала её, что Вадик… Нет, он, конечно, замечательный друг – безотказный, добрый… Но он же кобель! По его теории, каждая красивая девушка достойна его любви, но не всякая достойна быть отлюбленной дважды. И лучшая девчоночья сторона – та, на которой закреплены большие сиськи.

Но среди присутствующих такой стороной может блеснуть только наша фигуристая рыжуля. Но даже тот факт, что по протекции Вадика Алекс уже два месяца работает в компании его отца, не даёт никому из них эксклюзивного права на её пышные достоинства. Поэтому, когда в десять вечера Вадик вдруг заявляет, что пора и честь знать, я с облегчением выдыхаю.

– Спасибо, что пришёл, Вадим, – каким-то дурным томным голосом блеет Алекс.

И огромное спасибо, что сваливаешь, дружок!

Я торжествующе улыбаюсь, пока Вадик вкрадчиво не озвучивает:

– Ты проводишь меня, Александрина?

И я тоже провожаю его, стоя на промёрзшем балконе, и наблюдаю, как оглаживает Вадик ту самую – выдающуюся сторону моей сумасшедшей сестры. Ричард, впиваясь мне в плечо опасными когтями, равнодушно разглядывает пылкую парочку. А мне хочется крикнуть: «Фас, Ричи!»

И хочется развидеть, не слышать, забыть отвратительное чваканье их поцелуев, звенящее гулким эхом в морозном вечернем воздухе.