Текст книги "Как держава с державой: политика межличностных отношений"

Алишер Файзуллаев
Как держава с державой: политика межличностных отношений

Вступительное слово

Я только что вернулся с вечерней прогулки, и со мной как-то необычно поздоровалась соседка. Ну, мало ли что? Тем не менее я задумался над этим. Что же могло случиться? Может быть, у соседки был какой-то особый разговор с моей супругой? Или она что-то хотела сообщить мне, но не решилась? Возможно, мне стоило расспросить ее, как дела? И мужа ее давно не видел… Эпизод, в общем, не такой уж значительный, но есть о чем поразмыслить… А сколько в жизни каждого человека, а также групп, компаний, организаций, сообществ, наций, государств действительно проблемных и жизненно важных ситуаций!

Существуют, конечно, приятные и желанные ситуации, но большинство из нас чаще всего попадает в какие-то обстоятельства, которые требуют решения и осмысления. Бывают неприятные ситуации, которые мы не хотели бы вновь испытать. Например, недавно мне пришлось несколько часов ждать свой багаж в аэропорту, и я не желал бы опять пережить тот опыт. Для меня, как и для многих других людей, могут быть и ситуации, в которых я никогда не оказывался и не дай бог, чтобы оказался. Не буду заикаться о них, хотя такие ситуации тоже требуют осмысления.

Вместе с тем обыденная жизнь, рутинные дела и отношения могут привести к снижению чувствительности человека к более или менее повторяющимся ситуациям. У некоторых людей вся жизнь превращается в нудную цепь однообразных ситуаций. Что может помочь по-новому взглянуть на мир, открывать в нем новые грани, цвета?

Например, путешествие, смена обстановки. Дело в том, что путешествие – это познание мира, возможность увидеть все свежим взглядом, который в обычной обстановке у человека нередко притупляется. В нестандартных условиях обостряются и политические инстинкты личности – иначе можно попасть впросак, остаться на обочине. Порой путешествие не обходится без приключений. Дома все как-то налажено, а в ходе поездок человек меньше может контролировать свое окружение – вот и ждут его «сюрпризы».

Я включил в эту книгу рассказы о различных бытовых ситуациях, в которые попадал в ходе своих путешествий. Они правдивы в той мере, в какой могут быть правдивы истории, воспроизводимые через много лет по памяти. Но главное, ситуации, в которые мы попадаем, никогда не поздно переосмысливать. Эта способность позволяет нам бесконечно расширять наше смысловое поле и отношения с окружающим миром.

Судьба человека складывается из многих ситуаций, частью которых он оказывается. Даже самая счастливая жизнь, как правило, не является исполнением всех надежд. Но человек способен жить в ладу с важнейшими событиями своей жизни. Этого можно достичь не путем пассивного приспособления к судьбе, но посредством ее активного осмысления.

По словам Уинстона Черчилля, политика – почти такая же страшная вещь, как война, однако в политике, в отличие от войны, человек может быть убит много раз. Но, значит, в политической действительности люди могут возрождать себя. И относится это не только к «большой» политике, но и к повседневной, бытовой, проявляемой главным образом в человеческих взаимоотношениях. Осмысление и переосмысление жизненных ситуаций – это одна из форм построения, развития и корректировки социальных и политических отношений человека.

Рассмотрение феномена политики в контексте индивидуального бытия и межличностных отношений открывает новые возможности для судьботворчества. Ведь каждый человек, как правило, тянет за собой массу житейского багажа, и «переупаковав» его часть, он может и значительно облегчить свою ношу, и гораздо лучшим способом использовать ее.

Рассказ о благотворительности

В начале девяностых годов прошлого века я недели две прожил в доме одной своей знакомой в Нью-Йорке. Она была благочестивой и довольно состоятельной женщиной предпенсионного возраста и работала в крупной компании управленческим консультантом. Она рассказала, что каждое воскресенье вместе со своими приятелями занимается благотворительностью и пригласила меня присоединиться к ним. Я с удовольствием согласился.

Встав рано и выпив, как было принято в этом доме, вместо завтрака по стакану апельсинового сока, мы выехали из дома в семь. Приехали в какое-то здание в пригороде Нью-Йорка. Около восьми утра нас, добровольцев, собралось человек двенадцать. Судя по внешности и манерам, это были люди с достатком. Добровольная помощь нуждающимся считается благородным делом и довольно широко распространена среди американцев со средним и более высоким доходом.

Нашей задачей было накормить бездомных, безработных и всех нуждающихся бесплатным воскресным обедом. Начали с уборки помещения, похожего на спортивный зал. Затем привезли столы и стулья, кухонные и столовые принадлежности, еду. Мы работали усердно, без перерыва, без лишних разговоров. Всех сближало ощущение высокой миссии. Единственной моей проблемой было то, что я проголодался.

Часам к двенадцати приготовления завершились. У здания стали выстраиваться в очередь те, кому предназначалась еда. Многие из них были одеты в лохмотья и выглядели, мягко говоря, неважно. Судя по всему, эти люди приходили сюда каждое воскресенье.

Наконец в двенадцать тридцать мы запустили первую партию в помещение. Наши клиенты садились за столы, а мы приносили им на подносах еду, напитки и десерт. Качество еды, похоже, было приличное, по крайней мере я, испытывая все возрастающее чувство голода, не отказался бы попробовать то, что раздавал. Но увы, нам было не до этого: люди шли и шли, и их еле успевали обслуживать.

Было ровно два часа, когда я все-таки решил обратиться к одному парню – китайцу или корейцу американского происхождения, с которым уже успел переброситься парой слов:

– Давай мы тоже пообедаем, а то я сильно проголодался!

До сих пор помню тот жесткий и уничижительный взгляд, которым я был удостоен за свои слова.

– Мы сюда пришли не для того, чтобы есть, а для того, чтобы накормить нуждающихся! – услышал я. Мой собеседник вдруг напомнил мне красного комиссара времен великого голода. Эх, если бы он знал, что я тогда нуждался в обеде не меньше тех, кого мы кормили!

Что поделаешь, благотворительность – так благотворительность. И я, несмотря на все растущий голод и усталость, продолжил свои героические усилия по разносу пищи.

– Эй, сюда! Давай мне еще одну порцию бифштекса, да побольше картошки! – крикнул мне один бездомный в рваном свитере, вытирая свои сопли.

Не успел я принести спецзаказ, как тут же услышал другой возглас, обращенный ко мне:

– Кофе! Быстро! – какой-то бородатый старик в грязной кепке требовал добавки, еще не допив свой кофе в бумажном стакане.

Я сам ужасно хотел кофе, но, подавив свои чувства, побежал исполнять желание клиента.

Было три часа, когда я не вытерпел: взяв в руки поднос, я решительно подошел к раздаче и попросил еду для себя.

– А у нас ничего не осталось, – раздалось в ответ.

Клиенты разошлись, и мы стали убирать помещение, выносить мусор и отправлять обратно привезенные столы, стулья и другие вещи. К пяти часам вечера работа была завершена. Посмотрев на коллег-волонтеров, я заметил, что они были довольны, шутили, смеялись. По традиции, они собирались идти в ресторан и пригласили меня присоединиться. Я усомнился, что это мне будет по карману, но на всякий случай спросил, что за ресторан. Услышав название, я понял, что речь идет о дорогом нью-йоркском ресторане, где ужин обошелся бы мне минимум в сто долларов.

– Эх, как жаль, что у меня назначена встреча в другом месте, а то ведь я давно хотел побывать там, – заверил я своих новых приятелей.

Они, со своей стороны, высказали сожаление и надежду увидеть меня в следующее воскресенье.

Доехав до центра Нью-Йорка, мы сердечно попрощались: они двинулись в сторону ресторана, а я – к ближайшему киоску, чтобы купить на доллар пакет картофельных чипсов на ужин.

Тогда мне казалось, что среди всех персонажей этой истории я оказался самым невезучим: бездомные получили качественный бесплатный обед, состоятельные добровольцы – свое удовлетворение от общественно-полезной деятельности, ощущения исполненного долга и последовавшего за тем совместного ужина в эксклюзивном ресторане, а я, хотя и узнал любопытный для меня аспект американской жизни, чертовски устал от не шибко интересного труда в течение целого дня, да и замучился от голода. Однако теперь, по прошествии времени, я считаю, что тогда мне очень повезло: я понимаю, что действительно помогал нуждающимся. Конечно, было бы лучше, если бы в той ситуации я смог проявить большую терпимость и меньшую раздражительность, восприняв ее как отличный шанс для саморазвития, тренировки внутренней дисциплины и духовного роста. Но ведь жизнь не прекращает предоставлять каждому человеку шансы для самосовершенствования. Как говорил Ницше, то, что не убивает нас, делает нас сильнее. По крайней мере, может сделать…

Ситуационное озарение: каждый эпизод прожитой жизни содержит в себе урок, который можно осмыслять в течение всей последующей жизни.

Введение в частную политику

Обычно мы привыкли рассуждать о политике в контексте государственных и общественных дел, борьбы за власть в стране, распределения властных полномочий в государстве, работы органов управления, формирования и изменения международных отношений и системы безопасности. Но политика присутствует и в частной жизни каждого из нас, поскольку человеку приходится быть политиком во многих бытовых ситуациях, в своих отношениях с окружающими людьми.

Общественной политикой занимаются общественные деятели, с государственной политикой имеют дело государственные мужи, международная политика является сферой деятельности дипломатов, а частная политика – это удел каждого человека. Подобно герою Мольера, который не подозревал, что разговаривает прозой, многие люди даже не догадываются, что вовлечены в частную политическую активность. Между тем человек является Homo politicus не только в общественной и международной жизни, но и в жизни частной, обыденной, повседневной.

В толково-словообразовательном словаре русского языка Т. Ф. Ефремовой слово «политика» в переносном и разговорном значении обозначается как «образ действий, направленных на достижение чего-то, поведение, определяющее отношения с людьми». Как видно, в данном значении понятие политики употребляется в контексте как стремления к достижению, так и человеческих отношений. Эти два свойства политики – целеполагание и социальные отношения – вполне могут выступить в одной связке, еще более подчеркивая главный смысл индивидуальной политики: стремление к личной цели посредством управления человеческими отношениями, или – управление человеческими отношениями для достижения собственной цели.

Приведу два простых примера. Первый связан с попыткой поступления в Оксфордский университет сына моего приятеля. Колледж, куда собирался поступать молодой человек, устраивал дни открытых дверей, во время которых абитуриенты и их родители имели возможность побеседовать с преподавателями университета, ответственными за набор студентов. Приятель, который очень хотел, чтобы его сына приняли в Оксфорд, пошел вместе с ним на эту встречу. Он слышал, что от произведенного впечатления зависит многое, поэтому тщательно подготовился. Преподаватель, пригласивший их на беседу в небольшую комнату, стал задавать различные вопросы молодому человеку. Желая направить беседу в нужное русло, отец пару раз попытался вмешаться в разговор, однако преподаватель весьма сурово посмотрел на него, как бы давая понять, что ему важна беседа с сыном, а не с отцом. Потом были экзамены, второе собеседование сына с тем же преподавателем-экзаменатором, уже наедине, и в конце концов результат: молодой человек не прошел конкурса, хотя был весьма близок к цели.

Приятель мне рассказывал, что потом нередко задумывался о том, что, возможно, поступил неправильно, явившись на первое собеседование вместе с сыном и попытавшись вмешаться в разговор. При поступлении в Оксфорд произвести на преподавателя благоприятное впечатление – значит уже сделать полдела, и теперь моему приятелю стало казаться, что его поведение в той ситуации никак не помогло сыну в этом.

Отсюда вопросы, относящиеся к сфере частной политики: как надо было себя вести отцу, каким образом он мог помочь сыну поступить в этот престижный университет, какую стратегию поведения ему следовало выработать и реализовать? Может быть, стоило попытаться найти какого-нибудь общего знакомого, или вообще не явиться на собеседование сына, или сказать пару добрых слов в адрес колледжа? Конечно, в конце концов все зависит от мотивации, подготовленности и способностей самого поступающего, но тем не менее отец как важнейший стратег семейной политики в той ситуации тоже играл заметную роль. Он мог предложить разные пути достижения поставленной цели, проявив при этом понимание ситуации и находчивость.

Второй пример я взял из своего пребывания на отдыхе в Анталии. Я оказался свидетелем того, как две семьи, прибывшие утром на отдых на побережье Средиземного моря, с удивлением узнали, что в гостинице им отводятся не семейные апартаменты с двумя комнатами и четырьмя кроватями, за что они уже заплатили, а обычные однокомнатные номера с двумя кроватями. Главы обеих семей – они же главные семейные политики и стратеги – тут же стали возмущаться, требуя того, что им полагалось. Но администратор гостиницы был непреклонен и утверждал, что может переселить гостей лишь завтра или послезавтра, а пока готов дополнительно поставить в предлагаемые номера еще по две кровати. Тут отец одного из семейств начал повышать голос, угрожать и настойчиво требовать свой семейный номер. Глава второй семьи также не бездействовал: он стал звонить каким-то своим знакомым, важным людям, чтобы решить возникшую проблему. Первая семья получила требуемый номер после обеда, а вторая – к вечеру. Но стоило им это больших нервов и усилий, день отдыха был потерян.

Теперь вопросы из области частной политики: правильно ли вели себя обе семьи? В какой степени они сориентировались в ситуации? Может быть, чтобы быстрее получить заветные номера, им стоило быть мягче, покладистее, или наоборот – вести себя еще более агрессивно? А может, надо было сразу воспользоваться предложенными номерами и, не теряя дня отдыха, пойти купаться на море и заняться другими развлечениями, чтобы на следующий день спокойно переселиться в семейные апартаменты? Или еще до вылета в Анталию проверить наличие правильной брони и номеров в гостинице?

Как в первом, так и во втором примере мы видим, что люди имели определенные цели, но сталкивались с препятствиями. И у них был выбор средств достижения своих целей: они могли пойти на ложь, использовать намеки, вежливо сказать о своих намерениях, начать разговор издалека или сразу приступить к цели, максимально продемонстрировать уважение к собеседнику или остаться подчеркнуто нейтральными и т. д. и т. п. Люди, попадая в проблемную ситуацию, не ведут себя одинаково. Одни могут проявить импульсивность, другие – расчетливость, из этих последних кто-то рассчитывает свои действия на два шага вперед, а еще кто-то – на десять шагов. Некоторые все время попадают в неожиданные для них ситуации, а некоторые – сами планомерно создают те ситуации, в которых потом оказываются. Часто мы видим, что наши желания не совпадают с желаниями окружающих людей или противоречат им. Бывает, что вечером жена хочет пойти в оперу или на концерт, а мужу гораздо интереснее побывать на соревновании штангистов. И что делать: вместе идти в оперу или на тяжелую атлетику, или же она отправится в концертный зал, а он – на соревнования, или, может, оба останутся дома? Если в прошлый раз в аналогичной ситуации уступил муж, должна ли теперь уступить жена? Но если она уступит, то как поведет себя муж в следующей схожей ситуации? Решая подобные житейские проблемы, люди оказываются в роли своего рода политиков, которые, вырабатывая линию своего поведения, должны учитывать многие факторы. Среди них – потребности, интересы, цели, ресурсы, степень свободы, настроения, сложившиеся отношения вовлеченных в данную ситуацию людей и т. д. Такая частная политика зачастую не выходит за рамки небольшой квартиры или остается в сфере отношений между двумя лицами, но она реальна и связана с властью и влиянием в межличностных отношениях.

Политическая деятельность связана с обладанием властью или ее распределением. Нередко это борьба за власть, порой – непростые усилия по дележу или распоряжению своей долей власти. Власть является сущностью, целью и даже инструментом политики. Ситуацию можно назвать политической, когда затрагиваются интересы личности. Политическая ситуация – это всегда и проблемная ситуация, то есть та, в которой человеку надо выработать определенную линию поведения, принять решение, как строить отношения с окружением.

Вот еще пример, вернее, описание жизненной ситуации одной женщины. Ей пятьдесят три, у нее муж и двое детей, и она – заведующая отделом в государственном учреждении. На работе вроде все спокойно, есть интересные дела, но и забот, как и везде, хватает. Вместе с тем в управлении, куда входит ее отдел, образовались какие-то группировки с конфликтующими интересами, каждая из которых старается перетянуть ее на свою сторону. Поэтому все время приходится иметь дело со скрытыми мотивами и тайными действиями коллег, думать над последствиями своих отношений с ними. Недавно начальник управления намекнул, что готов ходатайствовать о повышении ее зарплаты при условии, что она возьмет к себе помощником сына какого-то знакомого. Но она уже знает таких протеже, проходила эту невеселую и обременительную школу. Поэтому говорить «да» не хочется, а если сказать «нет» – появятся осложнения с начальником. С другой стороны, высокая зарплата перед пенсией ей не помешала бы. Начальник и так не очень ее жалует, так как она ведет себя довольно самостоятельно. Как-то подвыпивший коллега из другого отдела разоткровенничался, что начальник управления хотел бы, чтобы она ушла с работы, и даже инициировал недавно проверку ее отдела. Вот, значит, откуда шла та проверка! Это был не первый случай, когда ее хотели подставить. Она бы и ушла с работы, но куда? Кто ее в таком возрасте возьмет? И вот приходится балансировать между самостоятельностью и терпением, улыбаясь начальнику и одновременно презирая его. Иногда притворяться получается, а порой она выдает себя с головой. Она чувствует, что политик из нее – так себе.

Дом – это, конечно, спасение. Здесь можно расслабиться, быть собой, не думать о впечатлении, которое она производит на окружающих. Хотя – как сказать. И в семье есть частная политика, взаимоотношения между домашними тоже полны открытых и скрытых мотивов, сотканы из мыслей, интересов и действий его обитателей. Вот ее муж, с которым она познакомилась еще в студенческие годы. Он теперь, с одной стороны, очень родной для нее человек, но с другой – совсем чужой. В последнее время замкнулся, перестал уделять ей и детям должное внимание. Редко когда ей удается поговорить с ним по душам. Чтобы не раздражать его, она тщательно подбирает слова, старается быть деликатной, но это мало помогает. Может быть, у него появилась другая женщина? Вряд ли: ее интуиция и наблюдательность этого не подтверждают. Но муж явно отдаляется от нее, и с этим надо что-то делать.

И сын, женившись, все более уходит в свой собственный мир. Она стала замечать, что сына иногда раздражают ее слова, хотя он старается этого не показывать. Ей неприятно видеть, как сын пляшет под дудку невестки, и она с болью чувствует, что он все меньше считается с родной матерью. Надо будет откровенно поговорить с ним об этом. А дочь все еще близка к ней, но стала хитро манипулировать родителями, скрывать что-то. Выросла, какие-то странные подруги появились. Нужно поинтересоваться их семьями, родителями.

Бывает, конечно, что все домашние, собравшись вместе, ведут себя естественно, искренне, без всякой политики и задних мыслей… Порой она подолгу рассматривает старые семейные фотографии, напоминающие о чудесных моментах. Теперь таких моментов все меньше и меньше. Ныне она все чаще вынуждена выстраивать свои отношения с близкими людьми, то есть быть настоящим домашним политиком. Она чувствует, что ситуация дома меняется и ей следует что-то делать, предпринимать какие-то новые шаги. Она задумывается над тем, как контролировать домашнюю ситуацию, как восстановить былую гармонию в семье. Иногда советуется со старой подругой, у которой не меньше проблем, чем у нее самой.

Таково краткое описание весьма ординарной бытовой ситуации, увиденной глазами одной женщины. Но если посмотреть на эту ситуацию с позиций каждого из членов ее семьи, все будет гораздо сложнее. Мужу кажется, что жена перестала понимать и поддерживать его: ему не нравится, что она так много думает о своей работе и все меньше заботится о семье. Сын недоволен тем настороженным вниманием, которое оказывают его жене в семье родителей. Ему представляется, что родители недооценивают его супругу, и он считает такое отношение с их стороны несправедливым. Дочь чувствует себя обделенной – все ее сверстницы одеваются современно, красиво, а родителям наплевать на ее потребности. Внутри семьи наблюдается сложная динамика отношений, попыток повлиять друг на друга или избежать влияния других на себя. Дом, семья становятся настоящей ареной частнополитических интересов и действий. Если к этому добавить работу, досуг, отношения с соседями и прочие сферы жизни, где тоже полно непростых взаимоотношений между действующими и наблюдающими лицами, то можно только подивиться сложности открывающейся картины. Каждый чего-то хочет от других, и все хотят чего-то от каждого; мало кому удается сойти с орбиты взаимных интересов и влияний.

По существу, значительная часть мировой художественной литературы, произведений для театра и кино, да и вообще искусства в целом освещает область человеческих взаимоотношений – то, как люди влияют друг на друга или стараются избавиться от такого влияния. Похождения Дон Кихота или Д'Артаньяна, жизнь героев кинокартин «Служебный роман» или «Крестный отец» почти целиком состоят из частнополитических эпизодов. Преступления и интриги, которые распутывал Шерлок Холмс, сплошь замешаны на взаимоотношениях людей, а эпопею Бальзака смело можно назвать не «человеческой», а «частнополитической комедией».

Человек за рулем стремительно мчащегося автомобиля вынужден все время быть техническим и дорожным экспертом: следить за тем, исправна ли машина, что показывают ее приборы, нет ли на пути светофора, какие впереди имеются дорожные знаки, нет ли повреждений на самой дороге и т. п. Но как только водитель замечает, что его «тормозит» сотрудник дорожной полиции, он тут же становится еще и частным политиком – он вынужден начать «выстраивать» свои возможные действия и отношения с инспектором: что тот может сказать или предпринять, как ему ответить, стоит ли останавливаться или можно увильнуть?..

Обычно под политикой понимают особый вид деятельности по руководству и управлению, присущий лишь избранным и власть имущим, или феномен, имеющий место на уровне столкновения интересов таких больших социальных групп, как нации или государства. На самом деле политика всегда имеет место там, где присутствует человек со своими интересами. Поскольку интересы есть у каждого и далеко не всегда они совпадают с интересами других, то люди вынуждены искать возможности, чтобы не оказаться на обочине жизни. Это и является причиной возникновения политических отношений между индивидами. Политические отношения – это отношения власти, влияния и контроля. В контексте политических отношений человек пытается добиться господствующего положения и контроля над поведением другого. Как ни парадоксально, иногда это удается путем подчинения. Подобные межличностные отношения проявляются в специфическом типе поведения: политическом поведении индивида. Такой тип поведения целенаправлен и имеет внутренний план (в особых случаях говорят и о «задней мысли»). Попросту говоря, политика, даже в быту, требует расчетливости.

Частная, или межличностная, политика – это способ реализации личных интересов посредством управления отношениями власти и влияния между людьми, или, проще говоря, отстаивание интересов посредством межличностного влияния. Даже Маугли, оказавшись в джунглях, должен был выстраивать линию своего поведения – свою частную политику – в отношениях с животными и людьми с учетом сложившейся ситуации и интересов сторон. И в джунглях, и в городах, и в селах ресурсы благополучия обитателей ограничены. Но если два хищных животных в лесу могут выяснить свои отношения просто и естественно, без видимой для человека политики, то люди, выясняя отношения, вынуждены считаться с весьма сложными социальными нормами, ценностями и условностями, а также с последствиями своих и чужих действий. От этого некоторые индивиды не становятся менее хищными, однако человеческое хищничество, каким бы неприглядным оно ни было, – это уже более «утонченное» по своей природе явление, чем звериное хищничество. Подумать только, какая потрясающая красота формы присуща страшным продуктам человеческой мысли – саблям, пистолетам, винтовкам, бомбам, пушкам, самолетам-истребителям, ракетам и другим рукотворным орудиям смерти!

Общеизвестно, что «места под солнцем» хватает не всем, однако, оказавшись на припеке, многие тут же начинают искать тенечек – где тоже, увы, бывает тесновато. Что же делать? Неужели человек обречен на бесконечное мелкополитическое копошение, крайнюю форму которого называют крысиной возней, или все-таки в своей частнополитической борьбе он может быть благородным джентльменом или рыцарем или даже может стать выше всякой частной политики? Вопрос стоит того, чтобы попытаться разобраться в нем.