Текст книги "Семь способов отшить бойфренда"
Автор книги: Алисия Холлидей
Жанр: Современные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава 7
Телефонный звонок застал меня за чисткой зубов. Лулу, которая до этого спокойно лежала, свернувшись клубочком, на коврике в ванной, вскочила и начала лаять. Я вытащила 1 из кармана телефон, посмотрела на экран… и перевела взгляд на свою собаку, все больше подозревая ее в наличии телепатических способностей:
– Ты просто не любишь телефоны, или тебе не нравится, когда звонит она? – И раскрыла «раскладушку», одновременно вытирая рот. – Да, Лиззи?
– Отдаю вам должное, Шон. У вас получилось!
– Меня зовут Шейн. – «И вам это хорошо известно», – подумала я. – Что у меня получилось?
– То самое. Бен расстался со мной! Произнес речь «дело не в тебе, дело во мне». Мне, правда, пришлось помочь – он долго раскачивался… Но в итоге все кончилось благополучно! Я свободна!
– Не стоит благодарности, – сказала я, скорчив рожу.
– Да. Конечно. Спасибо, и все такое. Скажу тете Эстель, что вы не провалили задание!
Пи-пи-пи…
Неужели эта женщина действительно состоит в родстве с миссис П.? Это поражало мое воображение. Закрыв телефон, я протопала к себе в комнату, села на кровать, вынула из коробки одну из новых визиток и стала задумчиво разглядывать.
Один-ноль в пользу антисвахи.
Я сделала доброе дело. Спасла человеческое существо из когтей Лиззи. Вряд ли только телефонный звонок мог вызвать это неприятное ощущение у меня внутри. Проанализировав свои чувства, я пришла к выводу, что все дело в копченой колбасе на пицце.
Несварение и раскаяние вызывают аналогичные ощущения.
Новая собачья кроватка (я специально зашла после работы в магазин для животных, чтобы купить ее) не произвела на Лулу никакого впечатления, она продолжала спать рядом со мной. Чаще всего – под одеялом, высунув наружу лишь свою приплюснутую мордашку.
Если сильно постараться, можно внушить себе, что звук собачьего храпа очень похож на шум океана.
На следующий день, когда я вернулась в магазин после обеденного перерыва, Солстис радостно улыбнулась мне из-под своей новой челки, покрашенной розовыми и пурпурными «перьями»:
– Шейн, я продала еще один флакон этого масла! Придется открыть вторую коробку.
– Здорово. Останется всего шестьдесят две, – ответила я.
Жизнь была прекрасна. Восхитительный, свежий осенний день – самая моя любимая погода, – и я победила Ужасного Бена, осчастливив Лиззи и миссис П. (Солстис моя помощь не требовалась – она была хронически счастлива. От нее частенько попахивало марихуаной… но не будем об этом.) А Энни работала во вторую смену, и утро не было одиноким для Лулу.
На горизонте маячила лишь одна проблема – к шести часам нужно было быть в «Спиндиске», чтобы познакомиться с Ником поближе и придумать, как избавить от него Энни.
Мягко, деликатно – утром она в тысячный раз напомнила мне об этом, – потому что этот молодой человек был добр и беззащитен, как маленький щенок. («Как симпатичный щенок», – уточнила Энни, покосившись на Лулу – и уронив тем самым свою репутацию в моих глазах на несколько пунктов. Собачка, однако, продолжала неистово вилять хвостом. То ли она не понимала ехидных замечаний по поводу ее внешности, то ли Энни загладила свою вину, скармливая ей под столом сухой завтрак.)
– Для девушки, страстно желающей избавиться от парня, ты слишком сильно беспокоишься за него, – высказала я свое наблюдение.
Но в ответ подруга лишь угостила меня одним из своих фирменных жгучих взглядов, означавшим «разговор окончен». Пришлось отступить.
Итак, впереди у меня было пять часов относительного спокойствия. А потом придется изобретать, как поделикатнее обидеть «щенка». Бабушка могла бы мной гордиться. Хотя вряд ли…
Я вздохнула и побрела в подсобку – оставить сумочку и распаковать полученный утром товар. Еще одна партия белья от Бориса – пожалуй, еще более сомнительного, чем в прошлый раз. Бюстье под армейский камуфляж – потому что в каждой из нас живет солдат Джейн. Не стоило бы брать на продажу подобные вещи, но после того, как в прошлом месяце группа новоиспеченных молодых «звездулек» пришла в чем-то таком на вручение престижной премии, мне поступили десять предоплаченных заказов. Трудно переоценить коварное влияние Голливуда на мир моды.
Если бы Мишель сшил, наконец, партию своих моделей, я бы в одночасье выбросила всю эту ерунду, чтобы освободить место для них. Его вещи необыкновенно красивы.
– А если бы он сшил мне пару нарядов, то кто-нибудь, возможно, пригласил бы меня на свидание, – пробормотала я себе под нос.
– Дело не в том, что некому пригласить тебя на свидание, – произнесла миссис П., внезапно оказавшись рядом и перепугав меня. – Просто, заполучив мужчину, ты теряешь к нему интерес. Что случилось с тем симпатичным молодым человеком по имени Лоренс?
Когда дыхание восстановилось, я подбоченилась и смерила начальницу притворно-суровым взглядом:
– Вы разве не обещали перестать появляться внезапно? Перепугали меня до полусмерти…
Миссис П. засмеялась – мой испуг явно доставил ей удовольствие.
– Фи, – только и сказала она.
– «Фи»? Вы что, опять поглощаете книги Джейн Остен? Или смотрите какой-нибудь детективный канал Би-би-си? – спросила я, обмениваясь с ней рукопожатиями и надеясь избежать дальнейших расспросов о старине Ларри.
Не тут-то было.
– Вы не ответили на мой вопрос, Шейн Мэдисон. Что стало с Лоренсом?
– С каким еще Лоренсом? – невинным тоном спросила я.
– Ты сама прекрасно знаешь, о ком я! Кстати, очень милый молодой человек. Насколько я помню, он даже нашел время прийти в магазин и помочь тебе обустроить склад.
– Да. Ларри нашел время прийти в магазин, потому что его уволили с работы, уличив в растрате, – парировала я, наслаждаясь ее недоумлением. – Сейчас он, наверное, уже в «Синг-Синге». Лет этак на десять, а то и на двадцать. – И задумчиво прикусила губу. – Правда, я не уверена… «Синг-Синг» – это до сих пор тюрьма?
– О нет! То есть да, конечно, тюрьма… Просто, глядя на Ларри, трудно представить что-либо подобное. Он же Дева по гороскопу! – Миссис П. села, обмахивая лицо рукой, будто веером. – Никогда не угадаешь, – грустно добавила она, покачивая головой. – Надо же… Лоренс – закоренелый преступник. Он сейчас, наверное, расставляет в алфавитном порядке консервные банки на тюремной кухне. Ты ведь знаешь, каковы эти Девы.
– Ну, насчет закоренелого не уверена… Но, перед тем как покинуть меня, он успел украсть мою членскую карту видеопроката и взять по ней дурацкий фильм о боевых искусствах, который потом не вернул. Мне пришлось заплатить двадцать два доллара девяносто девять центов за фильм «Кулак и задница летучего дракона» – или как он там назывался… – сказала я, хмурясь от неприятных воспоминаний.
Сквозь роившиеся в голове планы мести злополучному Ларри, упорно желавшему называться Лоренсом, пробилась шальная позитивная мысль.
– Кстати, как там Лиззи? Рада была отделаться от Ужасного Бена?
– Да, девочка в восторге. Теперь у нее какой-то инвестиционный банкир с огромным… портфелем, – хихикая, поведала мне она.
– Миссис П.! – воскликнула я, притворяясь шокированной. – Какая вы нехорошая!
Она усмехнулась:
– К сожалению, я слишком стара, чтобы быть по-настоящему плохой. Но нам с тобой нужно обсудить выставку товаров для взрослых. Разговор с Кирби Грин из фирмы «Кнут и кружево» навел меня на мысль о…
Я подняла руку в знак отказа от продолжения разговора. Моя голова едва не взорвалась во время нашей последней беседы на подобную тему. Тогда пришлось выслушать из уст моей милейшей начальницы, так похожей намою бабушку, описание модели вибратора «Александр Великий».
С подробностями. Да еще и посмотреть картинки в каталоге. Она хотела заказать несколько штук, а я скорее готова была дать себе в глаз вешалкой, чем согласиться на это.
– Шейн, ты слишком зажата. Я столько раз говорила – тебе нужно…
– Нерт, спасибо. Бабушка в свое время поведала мне все необходимое из области секса. А именно – что девочки должны узнавать об этом в старших классах от подружек, как завещал Господь. – От следующей пришедшей мне в голову мысли я вздрогнула. – Бабушку выгнали бы из клуба «Стальные азалии», если бы хоть одна из ее седовласых подруг заподозрила, что та рассказала внучке, откуда берутся пчелки и птички.
Зазвонил сотовый, спасая меня от лекции о здоровом отношении к сексу. Или что там планировала мне сообщить начальница… Я улыбнулась, делая вид, будто извиняюсь, схватила телефон и убежала. Звонила Энни.
Опять.
– Ты придешь в шесть?
– Да, я уже три раза это подтвердила, – сказала я, удивляясь, с чего вдруг моя эмоционально уравновешенная соседка по квартире стала такой нервной. – Как Лулу? Не забыла погулять с ней?
– Конечно, нет. И налила свежей воды. Вода ей явно потребуется – она вылила целый галлон, если не два. У нее, наверное, гигантский мочевой пузырь для такого маленького зверька, – смеясь, произнесла Энни.
Затем вдруг посерьезнела и прошептала со стоном:
– Шейн, ты знаешь… он… Ник поцеловал меня.
– Тебе не понравилось? Он слюнявый? И почему он ждал шесть недель? – спросила я, не столько интересуясь подробностями, сколько желая избежать разговора о вибраторах с миссис П.
– Нет, он просто застенчивый. И… ну, в общем, было классно, – ответила она с оттенком паники в голосе.
Я пришла в замешательство.
– Если он такой милый и добрый и прекрасно целуется, то зачем тебе от него избавляться? Разве это не воплощение идеального мужчины, о котором мечтают все одинокие женщины в городе? Он ведь традиционной ориентации?
В трубке послышались другие голоса – где-то на заднем фоне.
– Сейчас иду, Ник, – произнесла Энни нормальным тоном.
И опять зашипела в трубку:
– Шейн! Ничего не спрашивай, просто приди и реши мою проблему! Я больше так не могу!
– Но… Щелк.
Ненавижу, когда люди кладут трубку, не попрощавшись. Почему-то они постоянно так делают.
Из подсобки донесся жизнерадостный голос миссис П.:
– Шейн! Шейн, милая, нам нужно поговорить.
Я вздохнула. Только бы она опять не затеяла разговор о сексе. Но пришлось подойти, хотелось мне того или нет.
Моя начальница сидела за столом, положив перед собой сцепленные в замок руки и широко улыбаясь.
О Боже…
– Послушайте, если вы о заказе более… экзотической пррдукции от фирмы «Кнут и кружево», то, намой взгляд, уровень нашего магазина слишком высок для этого. Может быть…
– Нет. Речь не о том. Речь о твоем партнерстве во владении магазином «Сенсьюэлити». Что ты думаешь?
– Я… что вы сказали?
Она улыбнулась и повторила:
– Хочу сделать тебя своим партнером. Как ты на это смотришь? Знаю, тебе нравится это дело, и ты добиваешься успехов.
– Я… н-не з-знаю, что и ответить, – пробормотала я, опускаясь на стул.
Миссис П. расцепила руки и опустила взгляд, постукивая пальцами по столу.
– Ладно, пока ты еще не дала ответ… Есть маленькая загвоздка. У меня небольшая заминка с потоком наличности. Нет, не заминка – скорее проблема. – Она подняла голову и посмотрела на меня. – Тебе придется выкупить свою долю.
– Сколько? – спросила я, все еще пребывая в шоке.
Мне никогда и в голову не приходило, что миссис П. может взять меня в компаньоны. Она, конечно, знала мою мечту о собственном бутике, но…
– Пятьдесят тысяч.
(Если вам послышался звук, подобный шуму унитаза, то знайте – это уплывала в канализацию моя несбывшаяся мечта.)
– Пятьдесят тысяч долларов? – судорожно сглотнув, спросила я.
На моем банковском счете было… около пятисот долларов. Точнее, они должны были появиться после обналичивания чека, который миссис П. выписала мне за избавление племянницы от Ужасного Бена.
– Да, я все понимаю, – печально произнесла она. – Но мой бухгалтер говорит – скоро придет много счетов, и есть кое-какие проблемы с налогами. В общем, это единственный путь. Потом можно будет структурировать твои вложения, основываясь на отработанном тобой здесь времени, или еще как-нибудь – в общем, он тебе все объяснит.
– Ясно, – ответила я.
Голова кружилась.
«Где взять пятьдесят тысяч долларов? И что там за проблемы с налогами?»
– Дело в том, что эти деньги понадобятся мне довольно скоро, – добавила миссис П. – Так что подумай и сообщи о своем решении. – Она резво встала и улыбнулась. – Не волнуйся, милая, у нас все получится. Как всегда. Кстати, я предпочла бы иметь своим партнером тебя, а не кого-нибудь еще.
Миссис П. ушла, а я все сидела на том же месте, потеряв дар речи. Нужно было срочно раздобыть где-нибудь пятьдесят тысяч долларов. Вспомнив о спрятанном в сумочке чеке, я мысленно поправилась: «Ладно, сорок девять с половиной».
И, хохоча как идиотка, потянулась к телефону, чтобы позвонить Энни и рассказать о случившемся. Тут в голове промелькнула еще одна шальная мысль: «Кажется, антисвахе пора приступать к работе».
Я медленно набрала номер голосовой почты – проверить, пришли ли ответы на объявление. Наличие хотя бы одного или двух сообщений означало бы, что, разлучая в среднем одну пару в неделю, я смогу скопить нужную сумму за пару лет. Ввела код доступа и стала ждать, надеясь, что хоть кто-нибудь позвонил.
«Вы получили сто тридцать два новых сообщения».
«Преподобный Бэтмен! – подумала я. – И что мне теперь делать?»
Глава 8
Открывая замызганную стеклянную дверь магазина «Спиндиск», я мечтала, чтобы у меня внезапно разболелся зуб. Все же приятнее, чем планомерно разбивать сердце Нику.
– Привет, Шейн! Рад тебя видеть! – Ник подбежал обнять меня, и все его лицо светилось от восторга, а может, от радости.
В общем, от какого-то чувства, ни капли не похожего на насмешку, раздражение, снисхождение и тому подобные гадости, обычно отражавшиеся на физиономиях любовников моей лучшей подруги. К вящему ужасу Энни, он был самым настоящим хорошим парнем.
(Ясное дело – от такого человека надо избавляться как можно скорее. Что Вам ее решение кажется нелогичным? Понимаю, мне тоже.)
Итак, он обнял меня, отвлекая от мрачных мыслей.
– Ты к Энни? Она не говорила, что ты придешь.
Еще бы.
– М-м… да, а где она? – спросила я, надеясь, что подруга не удрала домой и мне не придется общаться с Ником наедине. Я виделась с ним несколько раз, когда он привозил Энни или забирал ее, заходила к ним в магазин, но наше общение так и не развилось дальше мимолетного обмена любезностями.
– Пошла купить кофе. Ей не понравился новый кофе, который я купил для кофеварки. Хотя на прошлой неделе она сказала, что это ее любимый сорт… Не понимаю, почему теперь он ее не устраивает, – сказал он, озабоченно хмурясь. – Я стараюсь не забывать о ее предпочтениях, но они так часто меняются. – Он вдруг испуганно прикусил губу, видимо, не сразу осознав смысл своих слов. – Не хочу сказать, что Энни капризная и тому подобное, просто… То есть я, конечно, не жалуюсь. Это привилегия женщины – быть переменчивой в своих желаниях, и все такое… э-э…
Маленький колокольчик на двери зазвенел, оповестив о появлении двух потенциальных клиентов. Прервав свою речь на середине предложения, Ник вздохнул с видимым облегчением:
– Фу-ух! Шейн, мне придется ими заняться. Хочешь – подожди в офисе, а хочешь – погуляй по залу, пока не вернется Энни, – сказал он, торопливо ускользая от меня.
Трудно было удержаться от смеха. Но я справилась с собой и пошла бродить по магазину, высматривая новые диски и осторожно наблюдая за Ником. Он помог двум девушкам-подросткам найти последний альбом Шакиры и слегка покраснел, когда одна из подружек, что была посмелее, изобразила перед ним пару движений из танца живота.
Я была в шоке. Взрослый мужчина краснеет? И употребляет слово «капризный»? В Нью-Йорке? Может, Энни права, и Ник в самом деле не пара ей. Он был очень симпатичным парнем – особенно с этой легкомысленной челкой, которую ему то и дело приходилось откидывать. Но ему, наверное, подошла бы какая-нибудь милая девушка со Среднего Запада, любительница вязать крючком. А Энни задохнется от присутствия рядом такого сверхвнимательного мужчины, который будет помнить ее любимый сорт кофе.
У Ника нет шансов. Лучше мягко устранить его, пощадив самолюбие.
«А может, я просто пытаюсь придумать себе оправдание?»
Пока я обдумывала эту нравственную дилемму (и ненавидела себя за одно лишь то, что у меня в принципе бывают нравственные дилеммы), девушки, смеясь, покинули магазин. Десять секунд спустя вошла Энни с двумя большими стаканами кофе, и я украдкой взглянула на Ника.
О нет. Нет… Только не это…
Знаете эту поговорку – «носить сердце на рукаве»?[9]9
Буквальный перевод английского выражения «to wear one's heart on one's sleeve». Так говорят о людях, не умеющих скрывать свой чувства.
[Закрыть] Так вот, сердце Ника, фигурально выражаясь, было распластано поверх рубашки. При виде Энни его глаза засияли так, будто он выиграл в лотерею пожизненное право бесплатно загружать мелодии из Интернета.
Или будто в дверях внезапно появилось, неся две порции латте общей стоимостью в десять долларов, божественное существо, составлявшее смысл его жизни.
Энни при виде Ника нахмурилась.
«Дело дрянь, никаких сомнений», – подумала я.
И произнесла, выдавливая из себя радостную улыбку:
– Привет, Энни! Наконец-то.
Энни смотрела на меня озабоченно.
– Тебе нехорошо? Ты какая-то бледная, – заметила она, приближаясь. – Почти зеленая.
– Да уж. Глядя на Ника, недолго и позеленеть, – тихо пробурчала я. – Ты не сказала, что все так далеко зашло, Банана.
Она злобно прошептала в ответ:
– Я же говорила, что он провел за меня учет? Кто будет заниматься такими вещами ради собственной прихоти? И не называй меня «Анна-Банана» – мы уже давно не в школе!
Ник нерешительно шагнул в нашу сторону, внимательно наблюдая за Энни, будто пытался увидеть хоть какой-нибудь признак одного из следующих желаний: а) чтобы он подошел; б) чтобы поцеловал ее; в) чтобы сделал предложение руки и сердца.
Все было очевидно. Бедняга погиб.
– Как учеба, Ник? – поинтересовалась я, сжалившись.
Он улыбнулся и подошел поближе, явно стараясь держаться от Энни на почтительном расстоянии.
– Отлично, Шейн. Спасибо, что поинтересовалась. Я уже на последнем семестре, и рейтинг у меня неплохой, собеседования проходят довольно удачно.
Я рассмеялась:
– Ник, оставь свою ложную скромность. Энни уже рассказала мне, что ты первый в своей группе, а программа бизнес-школы Колумбийского университета – одна из самых трудных в нашей стране! Тебя, наверное, заваливают предложениями о работе.
Он опустил глаза, но покрасневшие щеки не укрылись от моего взгляда. Парню необходимо стать пожестче, иначе акулы бизнеса его живьем проглотят.
– Ну да, учеба мне дается неплохо, – признал Ник. – Но многие предложения подразумевают постоянные разъезды или даже переезд в другую страну. – Он бросил взгляд на Энни, – А я не собираюсь становиться занудным карьеристом без личной жизни. Мой отец был таким, и мама очень страдала из-за него. Я не хочу так жить.
Энни встряхнула кудрями и вздохнула. Предложенная тема разговора явно бесила ее.
– Ник, тебе всего двадцать шесть. Ты же не собираешься прямо сейчас жениться и заводить детей?
От этих слов он сразу сник, как человек, чьи сокровенные надежды неожиданно оказались несбыточными. А я ощутила себя отвратительнейшей мразью. Из тех, кого даже другие негодяи глубоко презирают.
Впрочем, я должна была думать, как убедить Ника расстаться с Энни, а не о том, как усыновить его. А чувство вины лучше оставить на долю других, правда? У будущих владельцев собственного бизнеса нет времени на угрызения совести. А также на сострадание и прочие телячьи нежности.
«Интересно, догадывается ли еще кто-нибудь, сколько времени у меня уходит на попытки оправдать свои темные делишки?» – подумала я, задирая подбородок.
– Ник, нам пора. Надеюсь, ты не будешь против, если Энни уйдет на несколько минут раньше?
– Ну, вообще-то она должна была работать еще три часа… впрочем, ладно, – пробормотал он. – Если ей нужно…
Энни пожала плечами:
– Хорошо, тогда я пошла. До завтра, Ник.
Я старалась не оглядываться, но не смогла удержаться вопреки крутившимся у меня в голове библейским предостережениям относительно соляных столпов. И, открывая дверь, украдкой посмотрела назад.
Парень стоял на том же месте, провожая взглядом Энни, и его лицо выражало страсть, смешанную с тоской и разочарованием.
Мне опять стало не по себе.
– Шейн, ты идешь? – нетерпеливо поторопила меня Энни, придерживая дверь.
– Ага. Иду. По дороге в ад, – пробурчала я.
– Что?
– Да так, ерунда. Не важно.
Метро – превосходное место для наблюдения за людьми. К сожалению, прямой взгляд в глаза в нашем городе расценивается как вызов.
Поэтому я стараюсь избегать таких контактов и делать вид, будто погружена в свои мысли. (И поменьше дышать, чтобы не чувствовать запахов.)
У меня весьма незамысловатое отношение к чувству вины: оно мне не нравится. (А вы ожидали чего-нибудь более глубокомысленного? Страшной тайны из моего детства? Настоящего, качественного скелета из шкафа, гремящего костями в мрачном дальнем углу моего сознания? Простите – чего нет, того нет.)
Все просто. Угрызения совести раздражают меня.
А раздражение – чувство неприятное.
Энни прервала мои грустные размышления, ткнув локтем в бок. Это меня не успокоило.
– Чего тебе? – огрызнулась я.
Она примирительно подняла руки. Когда стоишь в вагоне, вцепившись в поручень и стараясь не упасть на чье-нибудь немытое тело, стоящее за спиной, это действие оказывается не таким простым, как может показаться на первый взгляд.
– Эй, эй. Просто хотела напомнить, что сейчас наша остановка. Надеюсь, ты не убьешь меня?
– Извини. Настроение поганое.
Мы протиснулись наружу и влились в толпу, которая направлялась к лестнице, ведущей наверх. Выбравшись наконец на свет Божий, я глубоко вздохнула и тут же закашлялась.
Энни похлопала меня по спине.
– На улице смог, а температура воздуха – девяносто два градуса. О чем ты думала? Разве можно глубоко дышать в таких условиях?
Переведя дух, я отодвинулась.
– По крайней мере, мочой не пахнет. Я говорила тебе, что ненавижу метро?
– Почти каждый день, с самого переезда в Нью-Йорк. И хватит уже мучиться угрызениями совести.
Она размашисто зашагала по асфальту-с такой уверенностью, будто весь тротуар принадлежал ей. А я с трудом пробиралась сквозь толпу, стараясь не потерять из виду ярко-рыжую шевелюру, маячившую где-то далеко впереди. Догнала ее только на перекрестке, когда Энни остановилась на светофоре, нетерпеливо притопывая ногой в ожидании зеленого света.
– О каких угрызениях ты говоришь? – спросила я.
– Будто сама не знаешь! Каждый раз, помогая кому-нибудь расстаться с любимым, ты изнемогаешь под грузом вины. Я же вижу. Будто ты не человек, а смерть с косой, уничтожающая любовь. У тебя какой-то нескончаемый внутренний конфликт.
«Полагаю, не беспочвенный», – подумала я.
– Послушай меня, – сказала Энни. – Если один из двоих влюбленных так сильно хочет расстаться с другим, что просит твоей помощи, их отношения в любом случае не будут счастливыми. Разве не так?
Загорелся зеленый свет, и она понеслась дальше, не прекращая ругать меня.
– К тому же твой подход довольно эгоцентричен. Словно весь мир вращается вокруг тебя и лишь твои чувства имеют значение.
Я зло прищурилась, следуя за ней в сторону дома.
– Ну, знаешь, это уже чересчур. Посмотрела бы на себя! Это ведь ты стремишься поскорее избавиться от Ника, чтобы он, не дай Бог, не разочаровался, разглядев твои недостатки!
Энни остановилась у нашего дома, достала ключи и повернулась ко мне. Гнев в ее глазах сменился печальной усталостью.
– Ты ведь видела его? Заметила, какое у него было лицо, когда я вошла? Как будто все его любовные грезы разом воплотились в реальность.
Я кивнула. Конечно, заметила. Любой на моем месте заметил бы.
Она покачала головой:
– Я не смогу стать девушкой его мечты, Шейн. Ты ведь лучше других знаешь: никто из членов моей семьи не умеет строить теплые отношения. Мы умудряемся разрушить все, хоть отдаленно напоминающее любовь. Лучше сразу покончить с этим, чтобы потом не было слишком больно.
Стоило мне открыть дверь спальни, Лулу запрыгала как сумасшедшая и пискляво залаяла. Я подхватила ее на руки и стала тискать, попутно высматривая в комнате свидетельства того, что она забыла о хороших манерах. Не обнаружив неприятных сюрпризов, застегнула на шее у собаки новый ошейник и повела на прогулку – для отправления естественных надобностей. По возвращении дала ей собачий корм, налила свежей воды и стала наблюдать, как она жадно поглощает пищу, будто целый месяц не ела.
Когда Лулу наелась и, громко рыгнув, отошла от миски, у меня уже пропал аппетит. Одной из причин тому была обиженная Энни, спрятавшаяся у себя в комнате. Я немного походила по гостиной и подумала: сейчас самое время… Но при мысли о телефонных разговорах с будущими клиентами мне стало как-то душновато. И я, уложив сонную Лулу в кресло и взяв из холодильника немного конфет, вылезла в окно.
Полчаса спустя я переводила дыхание, наклонившись над перилами крошечной площадки пожарной лестницы. Из ста тридцати двух сообщений (после отсеивания разных чудаков и извращенцев, а также моралистов-экстремистов, пытавшихся наставить меня на путь истинный) двадцать семь оказались вполне серьезными.
При моральной поддержке, полученной в результате поедания четверти фунта миндаля в шоколаде, я оставила двадцати одному человеку сообщения на автоответчик и назначила встречи с пятью женщинами и одним мужчиной. Оставалось сделать один звонок, последний.
«Это не сон. Я действительно превращаюсь в старуху с косой. Добро пожаловать в страну плохой кармы».
Позади меня открылось окно.
– Дыши глубже, Шейн. Глубоко и медленно, – посоветовала Энни, сидя на подоконнике. – Думай о деньгах. У тебя все получится!
Я улыбнулась, радуясь, что подруга перестала дуться. Энни была единственным человеком, способным по-настоящему поддержать меня в авантюрных начинаниях. Например, когда я решила купить синие тени для век. Или теперь, когда я затевала новый бизнес.
Она была права. Меня ждала удача. Разве это сложное дело – убеждать эгоцентричных мужчин Манхэттена в том, что разрыв с возлюбленными происходит по их собственной инициативе?
– Господи, я ведь профессионал! У меня даже визитки есть, – пробормотала я.
– Действуй, Шейн! – воскликнула Энни. – Даешь «Ш»! Даешь «Е».
– Ну хватит уже. Мне нужно сделать еще один звонок.
Она рассмеялась, но скандировать перестала, ушла в комнату. Я сделала глубокий вдох, благоговейно коснувшись кулона с аметистом, с которым никогда не расставалась. Мама Энни подарила мне его на счастье, узнав о решении перебраться из Флориды в Нью-Йорк – средоточие порока и разврата. Отец Энни – человек более практичный – подарил мне газовый баллончик и подарочный сертификат на занятия по самообороне. Затем супруги полчаса орали друг на друга, выясняя, чей подарок лучше.
Я взгрустнула при воспоминании об этом и набрала номер, втайне надеясь, что Мелиссы (если это было ее настоящее имя) не окажется дома. А то опять придется испытывать неловкость. Как и следовало ожидать, она подняла трубку после первого же гудка.
– Алло?
– М-м…., здравствуйте, Мелисса. Это Шейн… э-э… Кажется, вы мне звонили? Насчет помощи в расставании с парнем?
Терпеть не могу, когда утвердительные предложения выходят из моих уст похожими на вопросы, но не заявлять же прямо с порога: «Здравствуйте, я антисваха!» Грубовато, на мой взгляд.
– Насчет чего? Какая еще Шейн? – Мелисса не производила впечатления невежливого человека, но была явно раздражена.
Оно и понятно.
Я вздохнула и предприняла вторую попытку. Бог с ним, пусть будет грубовато.
– Это антисваха. Бы оставляли мне сообщение?
– Ой! Да, конечно! Просто я не ожидала… в общем, решила, что это розыгрыш. Вы действительно помогаете людям расставаться с любимыми?
– Да. За определенную плату. Нам бы не помешало встретиться, чтобы обсудить вашу проблему. – После немалого количества звонков я уже научилась показывать товар лицом и определила собственные требования.
И не собиралась никому помогать без личной встречи. Главное преимущество положения «свободного художника» – можно не работать с человеком, если он вам не нравится.
– Ух ты! Замечательно! У меня, огромная проблема. То есть он, конечно, неплохой парень, но вцепился в меня, как рак клешнями. Нет, скорее присосался, как пиявка. Нет… в общем, не могу подобрать, подходящего сравнения. Он хочет жениться! Замуж в двадцать пять лет? Я вас умоляю!
– Что ж, надеюсь, я смогу вам помочь. Мы сможем увидеться… э-э… – Я взяла в руки свой крохотный ежедневник. – Через неделю? Начиная со вторника.
– Нет, так не пойдет. Мне необходимо избавиться от Тони как можно скорее. Как насчет сегодняшнего вечера?
Я ощутила приступ тревоги, будто кто-то махнул передо мной маленьким красным флажком. Странная девица. Может, не стоило с ней связываться?
– Простите, но на эту неделю у меня уже все расписано. Мы ведь еще даже не обговорили цену… – Несколько человек отказались, услышав про пятьсот долларов.
Поэтому я решила сразу выяснить этот вопрос по телефону – нет смысла назначать встречу с человеком, который не может позволить себе мои услуги.
Мелисса перебила меня:
– Пять тысяч долларов, если мы встретимся завтра, и если вы гарантируете, что через месяц он исчезнет из моей жизни.
– Что? – Мой голос вдруг стал чужим и писклявым.
Откашлявшись, я продолжила:
– Но пять тысяч долларов – это намного больше, чем…
– Наплевать. У меня есть деньги, и если пять тысяч послужат залогом успеха и внимательного ко мне отношения, то они ваши. Поверьте, я в отчаянии.
– Хорошо, завтра постараюсь выделить для вас время, – ответила я, думая о том, как сильно пять тысяч долларов помогли бы мне продвинуться на пути к предпринимательскому успеху.
– Естественно, мне нужны рекомендации, – добавила клиентка. – И вы получите лишь половину в качестве аванса, а остальное – по достижении результата. Не забудьте об обещанной гарантии.
– Конечно, нет проблем. К завтрашнему дню подготовлю для вас список рекомендаций и стандартный бланк договора. Где назначим встречу?
Обсудив детали, я положила трубку и осталась стоять, глядя в пространство. Сами подумайте – пять тысяч долларов! Я покачала головой, понимая, что мошенница бы из меня не вышла. Влезла в комнату через пожарный выход, стараясь не наступить на плясавшую у меня под ногами Лулу.
– Энни! Мне нужен бланк договора!
Так и быть, открою вам страшную тайну, из-за которой меня, наверное, не приняли бы в ультрамодный нью-йоркский клуб холостяков (если бы такой существовал.) Я умею готовить. И не какие-нибудь гурманские изыски, отпугивающие большинство нормальных людей, а вкусную и здоровую пищу, которая всем нравится, насыщает и улучшает настроение.
(Чтобы оправдать свое несоответствие модным тенденциям, я обычно объявляю себя приверженкой стиля ретро.)
Фаррен, который всегда оказывается в нужное время и в нужном месте – а именно там, где есть еда, – зашел в нашу крохотную кухню и чуть не наступил на Лулу. Та крутилась под ногами в надежде на кусочек чего-нибудь съестного.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?