Текст книги "Великолепный джентльмен"

Макс раздраженно прервал воспоминания. Совершенно ясно, что он вспоминает о ней гораздо чаще, чем готов в этом признаться.

– Не могу поверить, что Ледяная Дева Андовер-Хауса может оказаться твоей сестрой, – пробормотал он.

– Она действительно моя сестра, – поправил его Люсьен, безуспешно пытаясь пригладить растрепанные волосы. – И не надо называть ее Ледяной Девой.

– Ее все так называют, – возразил Макс. Он взглянул на парадный вход, возле которого на открытой галерее начала выстраиваться прислуга. – И на то есть причины.

– Больше нет. Можешь передать своим лондонским знакомым, что отныне мисс Анна Райз является членом нашей семьи и имеет право рассчитывать на должное уважение.

– В обществе всегда есть место сплетням, Эспли, – сухо ответил Макс. – Никому не гарантировано должное уважение. – Он вновь поднял руку, предупреждая возражения. – Сделаю для тебя все, что смогу.

Люсьен кивнул с удовлетворенным видом, как свойственно человеку, думающему о людях только хорошее. Он одернул рукава и поправил галстук.

– Как я выгляжу? Прилично?

Достаточно хорошо, чтобы понравиться Анне Райз.

– Ты выглядишь как маркиз Эспли. – Макс распахнул дверь, с трудом подавив желание выбежать из дома навстречу Анне. – Что ж, пойдем встречать твою сестру.

Глава 5

Это безрассудство. Анна бросила взгляд из окна экипажа на сочную зеленую траву газона Колдуэлл-Мэнор, мимо которого они проезжали, на ухоженный кустарник и подумала, что при таких размерах газон и подъездная аллея превращались в аккуратно подстриженное поле и ухоженную дорогу.

Она посмотрела на миссис Кулпеппер, которая дремала, привалившись к стенке кабины, сползший набок капор наполовину скрывал лицо компаньонки, которое из-за долгой поездки приобрело слегка зеленоватый оттенок.

Они обе просто сошли с ума.

О чем они только думали, когда тайком выскользнули из Андовер-Хауса, чтобы отправиться в эту поездку? А вдруг ее матери взбредет в голову послать кого-нибудь в погоню? Они ведь взяли один из трех ее лучших экипажей.

А вдруг маркиз Эспли отозвал свое приглашение, и этот отказ доставили в Андовер-Хаус с утренней почтой?

А если это приглашение вообще лишь способ выманить ее из безопасных стен Андовер-Хауса, и по приезде ее отправят на континент, или в Австралию, а то и в Новый Свет, или куда там еще Хаверстоны отправляют своих незаконнорожденных детей? Господи, остается только надеяться, что местом такой ссылки не окажется дно ближайшего озера.

Несуразность этой мысли быстро привела Анну в чувство. Конечно же, в гостях у маркиза она будет в полной безопасности. Только натянутыми до предела нервами и напряжением последних двух недель можно было объяснить столь чрезмерно разыгравшуюся фантазию.

В течение последней недели Анна переписывалась с маркизом, в письмах он был вполне учтив, и не было никаких оснований полагать, что при личной встрече маркиз Эспли окажется каким-то великаном-людоедом.

В общем, все, что ей нужно, – это понравиться учтивому и благородному человеку, что казалось не слишком сложной задачей. Всю жизнь Анну пытались оценивать порой совершенно незнакомые люди, и ей удавалось производить на них достаточно благоприятное впечатление.

Хочется думать, что ей удастся очаровать и хозяина Колдуэлл-Мэнора, тем более что Анна собиралась пробыть здесь не более двух часов. Она будет улыбаться и делать реверансы, она подавит свой страх, обуздает свою гордость и вскоре будет свободна.

Вероятно… Может быть… Проклятие, на этот раз все будет иначе. Совершенно иначе. Улыбки и реверансы – это все, что требовалось от нее в Андовер-Хаусе. Маркиз же наверняка рассчитывает на беседу.

За всю свою жизнь она беседовала только с одним джентльменом, но и тот не решился продолжить разговор.

Нервный хохоток сорвался с губ Анны, прежде чем она смогла его подавить.

– Это просто безумие.

Сидевшая рядом миссис Кулпеппер пошевелилась и поправила капор.

– В чем дело, дорогая?

– Все в порядке. Я… – Анна умолкла, всматриваясь в лицо компаньонки, цвет которого за последний час превратился из зеленоватого в мертвенно-бледный.

– Миссис Кулпеппер, с вами все в порядке?

Компаньонка взмахнула крупной рукой.

– Вполне. Господи, неужели мы добрались?

Словно отвечая на ее вопрос, экипаж остановился.

– Похоже, мы приехали.

– О господи, дитя мое, – охнула миссис Кулпеппер и начала лихорадочно приводить себя в порядок, – почему ты не разбудила меня раньше?

Поскольку не имело смысла рассказывать, что она дважды пыталась разбудить подругу, Анна принялась рассматривать открывающийся из окошка экипажа вид и неожиданно для самой себя решила, что вблизи Колдуэлл-Мэнор являет собой чудесное зрелище.

Она никак не ожидала, что поместье лорда Эспли окажется таким милым. Анна ожидала увидеть нечто грандиозное или по крайней мере внушительное. Возможно, здание, особенно на расстоянии, могло претендовать на первый эпитет, но вблизи строгие абрисы трехэтажного колосса смягчались плавными линиями арочных окон, веселыми голубыми ставнями и несколько нескладной, но причудливой небольшой башенкой, украшавшей угол дома. То, что могло быть строгим и даже чопорным парадным входом, оживлялось горшочными растениями у высоких двустворчатых дверей и яркими цветами по периметру портика.

В портике впереди встречающей прислуги стоял сам Люсьен Хаверстон – маркиз Эспли… а также большой штат прислуги, что было чрезвычайно странно.

– С какой стати он…

Анна замолчала, как только дверь экипажа распахнулась и появился лакей, готовый помочь ей выйти.

От яркого солнечного света она прищурилась, но продолжала смотреть на людей, собравшихся в тени портика, показавшегося ей таким приветливым.

И неожиданно она пожалела о том, что газон не был еще больше, а подъездная дорожка – еще длиннее.

– Выше голову, – шепотом посоветовала ей миссис Кулпеппер. – Распрями спину и не отводи взгляд.

Такой совет миссис Кулпеппер всегда давала Анне перед тем, как та должна была предстать перед своей матерью. Знакомые слова придали ей храбрости, и она решительно вышла из экипажа.

Как только через несколько секунд ее глаза привыкли к яркому солнечному свету, Анна сразу отметила незнакомого джентльмена, стоявшего в центре галереи. Высокий и худощавый, в прекрасно сидящем костюме, маркиз Эспли выглядел именно таким, каким Анна представляла его себе, только вот волосы были слегка растрепаны, а глубоко посаженные глаза оказались довольно темными. В своем воображении она рисовала маркиза с прелестными, как у отца, голубыми глазами.

Их отца, напомнила она себе, помогая миссис Кулпеппер выйти из экипажа и подняться по ступенькам портика. Покойный маркиз был их отцом.

– Мисс Райз, – Эспли поклонился, когда леди подошли ближе, – добро пожаловать в Колдуэлл-Мэнор.

Этот, стоящий прямо перед ней, человек был ее братом, и все это казалось Анне совершенно невероятным.

– Милорд! – Она изящно присела в реверансе, радуясь, что ее, словно ватные, ноги не подвели. – Было очень любезно с вашей стороны прислать нам приглашение. Позвольте представить вам мою компаньонку миссис Кулпеппер.

Эспли вновь поклонился, выпрямился и слегка нахмурился. Он перевел взгляд на миссис Кулпеппер.

– Я… простите за мою прямоту, миссис Кулпеппер, вы неважно себя чувствуете?

«Наблюдательный, – отметила Анна. – И внимательный к тем, кого бы другой человек его ранга вполне мог посчитать недостойным своего внимания».

А может, он боится, что гости могут занести в Колдуэлл-Мэнор какую-нибудь заразу. Трудно сказать.

Миссис Кулпеппер на мгновение наклонила голову. Если на нее и произвел впечатление внешний вид лорда Эспли, она не подала виду. Впрочем, в Андовер-Хаусе миссис Кулпеппер доводилось видеть многих титулованных джентльменов, ведущих себя самым неподобающим образом. Обаяние знати больше не очаровывало.

А может, все дело в том, что ее просто укачало в дороге.

– Я вполне хорошо себя чувствую, милорд, – ответила миссис Кулпеппер. – Вот только дорогу я переношу неважно.

– Понимаю. У моей невестки то же самое. – Он слегка взмахнул рукой, и две леди в накрахмаленных передниках незамедлительно вышли вперед. – Позвольте Фейт и Мэри проводить вас наверх. Может, мне стоит послать за доктором?

– Благодарю вас, милорд. В этом нет необходимости. Сейчас, оказавшись на твердой земле, я быстро приду в себя. И я вполне в состоянии остаться здесь с мисс Райз…

– Глупости, – прервала ее Анна. – Вам действительно необходимо отдохнуть.

– Что ж… – Миссис Кулпеппер посмотрела на нее, и Анна поняла, что компаньонка действительно неважно себя чувствует, хотя и не хочет этого показывать. – Вы в этом уверены?

Анна молча кивнула, из опасения, что дрожащий голос выдаст ее неуверенность или с губ сорвется эгоистичная просьба: не оставляй меня одну с этими людьми. Она сжала губы, надеясь, что на ее лице появилось некое подобие уверенной улыбки.

Очевидно, все это вполне убедило испытывающую недомогание миссис Кулпеппер. Она бросила на Анну благодарный взгляд и слегка погладила ее по плечу, потом позволила горничным сопроводить себя наверх.

Чувствуя себя брошенной на произвол судьбы, Анна смотрела вслед уходящей компаньонке, слуги расступились, пропуская гостью, дворецкий распахнул дверь и тоже отступил на шаг…

И тут вдруг она увидела его, совершенно спокойно стоявшего возле большого вазона с прелестными цветами.

Лорда Максимилиана Дейна.

О господи, святые угодники.

Впервые в жизни Анна поняла, что означает выражение «перехватило дыхание». Она почувствовала, что эта фраза точно передает возникшее ощущение – словно кто-то и в самом деле проник в ее грудную клетку и закупорил легкие. До сих пор Анна искренне верила, что никогда больше не увидит его, и неожиданное появление Макса восприняла если не как удар, то как жесткий пинок. У нее возникло желание окликнуть миссис Кулпеппер и немедленно бежать из этого дома – или хотя бы выругаться громко и заковыристо.

Это было ужасно. Это было непостижимо ужасно.

В течение многих дней, а потом и недель после того, как она осознала, что Макс Дейн больше не появится в Андовер-Хаусе, Анна еще некоторое время позволяла себе помечтать о том, какой будет их случайная встреча.

Точное содержание этих мечтаний менялось, но, как правило, она представляла себя окруженной толпой друзей и поклонников. Она – безупречно красивая, сдержанная в манерах, красноречивая и остроумная. Одним словом, ее мечты превращались в полет несдержанной фантазии, где Анна Райз очаровывала буквально всех, и Макс Дейн быстро осознавал, что, не вернувшись в Андовер-Хаус, он совершил непоправимую ошибку. И вот теперь она в запыленном и измятом в дороге платье стоит перед ним, буквально потеряв дар речи, о цели этого путешествия Анна даже вспоминать не хотела.

О, с какой бы радостью она вновь оказалась в карете.

К счастью, привычка не отводить глаз, держать голову высоко поднятой, а плечи расправленными помогла ей справиться со смущением. Анне даже удалось придать лицу невозмутимое выражение.

Однако восстановить связность речи ей не удалось.

– Я… Э…

Впрочем, на Макса возникшая ситуация, по-видимому, не произвела особого впечатления. Он неспешно шагнул вперед и отвесил изящный поклон.

– Мисс Райз. Для меня наша встреча является не меньшим сюрпризом.

Нет, это никак не походило на сюрприз. Сюрприз – это когда ты вдруг находишь у себя на виске седой волосок, который заставляет задуматься о возрасте.

Встреча с Максом Дейном в Колдуэлл-Мэноре стала для Анны настоящим шоком. И наверное, от потрясения она подумала о том, что он стал еще красивее. Возможно, такое впечатление возникло оттого, что Макс был совершенно трезв. Под светло-карими глазами не было теней, исчез землистый цвет лица, свидетельствовавший о злоупотреблении спиртным и недостатке сна. Сейчас лорд Дейн совсем не был похож на того беспутного повесу, которого она встретила в Андовер-Хаусе четыре года назад. Того вполне земного и живого, но совершенно пьяного молодого человека, чье пленительное обаяние и чувственный рот вынудили Анну совершить самый необдуманный поступок в жизни.

Сейчас лорд Дейн, стоявший прямо перед ней, выглядел сильным и бодрым, хотя… казалось, не слишком рад был ее видеть. На его красивом лице не было даже намека на улыбку.

Он на нее сердится?

Конечно же нет. У него для этого нет никаких оснований. Скорее всего он просто изумлен до предела, как и она сама.

Анна присела в вежливом реверансе, испытывая одновременно и невольное возбуждение от встречи с Максом, и страстное желание оказаться как можно дальше от этого места.

Она целовала этого мужчину. Склоняясь над ним, она прижималась губами к его губам. И до этого дня больше ни разу не видела его.

– Лорд Дейн, – начала Анна и затем, к своей досаде, не смогла сказать ничего более подходящего как: – Здравствуйте!

Она заметила, как по его губам скользнула самодовольная улыбка, и это сначала удивило ее, потом разозлило. Наверное, Макса все-таки предупредили о ее приезде, а значит, он безусловно имел определенное преимущество.

– Привет! – отозвался он. – Надеюсь, ваше путешествие прошло без приключений?

Целых два часа они не могли выбраться из огромной ямы, которыми изобиловала дорога. Несколько раз она готова была приказать кучеру вернуться. Из-за недомогания миссис Кулпеппер им то и дело приходилось останавливаться.

– Совершенно спокойно.

– Уверен, мы все рады это слышать.

– Спасибо, милорд.

«Уходи же, – мысленно молила она. – Пожалуйста, уходи». Она могла встретиться лицом к лицу со своим новым братом, могла даже вынести встречу с человеком, который разбил ей сердце. Но встречаться с ними одновременно было выше ее сил.

Эспли деликатно кашлянул, привлекая ее внимание.

– Поместье Дейнов, Макмаллин-Холл, находится всего лишь в двадцати милях отсюда, – объяснил он. – Наши семьи дружат уже несколько поколений.

– Чудесно.

«Прошу, Господи, пусть он уйдет».

– Мисс Райз, возможно, захочет выслушать нашу историю в другое время, – сказал Макс, а затем, словно уловив ее мысли и чувство неловкости, поклонился и добавил: – Прошу меня извинить, я вас оставлю, чтобы не мешать свиданию брата и сестры.

Анна проводила его взглядом и, как только Макс скрылся в дверях, сразу почувствовала себя лучше.

Лорд Эспли вновь кашлянул.

– Лорд Дейн в течение многих лет был истинным другом Хаверстонов. Надеюсь, вас не смущает его присутствие? Я подумал…

– Ни в коей мере, – солгала Анна. А что еще она могла ответить? «Ваш дражайший друг заставляет меня испытывать чрезвычайную неловкость. Пожалуйста, избавьте меня от его присутствия на те два часа, что я пробуду здесь».

– Превосходно. Мне хочется, чтобы вы стали друзьями.

– Думаю, так оно и будет, – сказала Анна, хотя была уверена, что на это нет ни малейшего шанса. Но поскольку лорд Дейн, очевидно, не счел нужным рассказать другу их историю, она посчитала, что ей также стоит умолчать об этом.

Она в основном молчала, и когда лорд Эспли представлял ей прислугу – формальность, которая привела ее в смущение, – и когда Анну провели в парадный холл с высоким потолком и широкой двойной лестницей с мраморными балюстрадами. Она молчала, когда ее вели дальше по широкому холлу со множеством окон, через которые, согревая воздух, лились потоки солнечного света.

Эспли рассказал Анне, что фасад здания в прошлом веке был перестроен, но задняя часть особняка по-прежнему сохраняет очарование Елизаветинской эпохи. Анна слушала довольно рассеянно, поскольку все это время в голове у нее крутилась только одна мысль: «Мой брат. Этот человек – мой брат».

И еще потребность ощутить что-то, помимо беспокойства за миссис Кулпеппер, беспрестанной неловкости из-за присутствия Макса Дейна, желания расстаться с Колдуэлл-Мэнором и как можно быстрее вернуться обратно.

– Вот мы и пришли, – сообщил Эспли, жестом указывая на несколько открытых дверей. – Семейная гостиная.

Он привел ее в гостиную, а не в свой кабинет? Анна не ожидала такого поворота, но после недолгого размышления решила, что Эспли воспринимает ее приезд совсем не как неприятный деловой визит. Что, в свою очередь, говорило о том, что брат вовсе не собирается прямо сейчас вручить ей тысячу фунтов.

Состоится обсуждение.

– Прошу вас, – пригласил ее Эспли, жестом указывая на изящное канапе. – Располагайтесь поудобнее.

– Благодарю вас. – Анна мельком оглядела гостиную: массивная, хотя и старомодная, но сохранившаяся в хорошем состоянии мебель, приглушенная цветовая гамма стен и ковров, в детали она не вдавалась, удовлетворившись общим положительным впечатлением. Присев на краешек дивана, она не отрывала взгляда от маркиза. Он, пододвинув мягкое полукресло, сел напротив Анны.

Последовало довольно продолжительное молчание.

– Ну что ж, – попыталась она прервать затянувшуюся паузу.

– Гм, – отозвался он.

Они так и продолжали смотреть друг на друга, пока в комнату не вошла горничная с большим подносом, уставленным закусками и напитками.

Едва горничная поставила все на стол, Анна, не заботясь о приличиях, быстро схватила печенье и с хрустом откусила кусочек.

– Очень вкусно.

Будь это печенье самого отвратительного вкуса, Анна сказала бы те же слова. Она была рада, что появилась хоть какая-то тема для разговора.

– Рад, что вам нравится, – сказал лорд Эспли и, жестом отпустив горничную, сам взял печенье. – Это апельсиновое печенье с пряностями. Любимое печенье Гидеона. Он вскоре прибудет. И моя жена тоже. Они возвращаются из Шотландии.

– Приятно будет с ними познакомиться, – ответила Анна, искренне на это надеясь.

По крайней мере ей не придется знакомиться со всем семейством одновременно. Возможно, опыт будет менее болезненным, если с семейством Хаверстонов она будет знакомиться постепенно. А возможно, это будет походить на ампутацию с помощью мясницкого тесака.

– Познакомиться, – повторил Люсьен, и по его лицу пробежала легкая тень. – Да, я надеялся, что вы также сможете познакомиться с женой моего брата. К сожалению, Уинифред тоже плохо переносит долгие путешествия. Мне сообщили, что она учится ездить верхом, что должно облегчить ей поездки.

– Что ж, это разумно. – Не зная, что еще сказать, Анна рассеянно крутила в руке кусочек печенья. – Уметь ездить верхом – это прекрасно, – опустив глаза, пробормотала она, ощущая ужасную неловкость. Правда, им удалось продвинуться дальше, чем «да» и «хорошо».

Эспли кашлянул.

– Конечно, это хорошо.

Или не удалось?

Она отправила оставшиеся кусочки печенья в рот, улыбнулась и начала медленно жевать. Если уж в голову не приходит ничего умного, будет хоть какое-то оправдание ее молчанию.

Эспли протянул руку, чтобы взять еще одно печенье, но замер, так и не дотянувшись до тарелки. Неожиданно он чертыхнулся себе под нос, потом порывисто встал и начал нервно прохаживаться по комнате, яростно потирая рукой голову. Этот жест объяснял состояние его прически, а вот его странное поведение заставило Анну изрядно понервничать. Теперь он уже не казался ей дружелюбным и радушным. Он казался ей чрезвычайно взволнованным.

– Позвольте мне быть откровенным, мисс Райз. – Он остановился перед ней, коротко выдохнул, и желудок Анны тут же скрутило в жесткий тугой узел. – У меня нет ни малейшего представления, как подойти к этому… этому… – Он взмахнул рукой, непонятно что обозначающим жестом. – Этому вопросу. Я не знаю, как вести себя с сестрами. Меня переполняют чувства. И я чувствую себя немного дураком. Я вообще не очень хорошо умею поддерживать беседу.

К своему удивлению, Анна почувствовала, что ее губы растягиваются в улыбке. Как легко, оказывается, можно признаться в неловкости данной ситуации, оказывается, гораздо легче, чем ходить вокруг да около, и какое облегчение было узнать, что он не собирается отправить ее в Америку, пусть даже в каюте первого класса.

– А у меня нет опыта общения с братьями, – ответила Анна. – У меня вообще нет ни братьев, ни сестер.

Она тоже чувствовала себя достаточно глупо, но пока была готова проявить лишь некоторое сочувствие.

Как оказалось, для Эспли и этого было достаточно. Он расправил плечи, а на его губах затеплилась слабая улыбка.

– Моя невестка мне очень нравится.

– Но сестра и невестка – это не совсем одно и то же, – произнесла Анна и потянулась за печеньем. Возможно, теперь она сможет почувствовать вкус апельсина и пряностей.

– Вы правы. – Он снова сел и тоже взял печенье. – Однако мне хотелось бы надеяться, что со временем мы с вами сможем подружиться. Вы проведете здесь несколько недель и…

– Несколько недель? – Анна едва не подавилась. – Вы хотите, чтобы я осталась здесь на несколько недель?

Не может быть, чтобы он говорил об этом серьезно.

– Или сколько угодно, если вас это устроит. – Он внимательно посмотрел на нее. – А как еще мы можем узнать друг друга?

«Чего ради тебе хочется узнать меня?»

– Я… я не планировала такого продолжительного визита. Я думала задержаться у вас на… пару часов, в крайнем случае на день или два, и вместе с миссис Кулпеппер отправиться дальше. У нее сестра живет на севере. – Она неловко замолчала, осознав, что не ответила на его вопрос. – Впрочем, я, конечно, надеялась, что мы будем переписываться.

На самом деле она и не думала на это не надеяться. Анна не позволяла своим мечтам распространяться дальше чем на пару часов времени лорда Эспли и на тысячу фунтов его состояния.

Он молча обдумал ее слова, затем ответил:

– Мисс Райз, Гидеон приедет только через несколько дней. Вы должны остаться по крайней мере до его приезда. Он очень хочет познакомиться с вами.

– Несколько дней? – Анна судорожно сглотнула. Она и не предполагала, что «скоро» может означать «несколько дней».

– Вам будет здесь вполне комфортно, уверяю вас.

Боже, он говорит о комфорте! Слишком многое не позволяет ее пребыванию здесь быть хотя бы достаточно комфортным. И самая главная причина крылась в присутствии лорда Максимилиана Дейна. Святые угодники, она должна найти какой-то выход.

– Я польщена вашим приглашением, милорд, но Колриджтон прелестная деревушка, и я уверена, что…

– Колриджтон? Нет, вы останетесь здесь.

– Здесь? В Колдуэлл-Мэноре? – Анна осознала, что повторяет за ним почти каждое слово, но ничего не могла с собой поделать. Остаться на несколько недель? В Колдуэлл-Мэноре? Он что, ненормальный? – В деревне есть весьма приличная гостиница. «Медвежья берлога», кажется? Я видела…

Анна внезапно замолчала, осознав, что их разговор с вопроса о том, останется ли она в Колдуэлл-Мэноре, вдруг перешел к вопросу о том, где именно она остановится. Как это произошло?

– Прекрасное заведение, – согласился Эспли, – но мне бы не хотелось седлать лошадь каждый раз, когда я захочу переброситься с вами словечком. Я бы предпочел, чтобы вы остановились в Колдуэлле.

У Анны промелькнула мысль, что путешествие в Америку было бы предпочтительнее.

– Вы считаете это благоразумным, милорд?

Его губы изогнулись в улыбке, которую она могла бы классифицировать как самодовольную.

– Я не привык делать предложения, которые считаю неблагоразумными.

Анна усомнилась в его обыкновении делать какие-либо предложения. Он ведь маркиз. Он может просто приказывать, и в данный момент ей больше всего хотелось, чтобы он сам себе приказал хоть на минутку обратиться к здравому смыслу. Возможно, ему неловко признать очевидное, но сделать это было необходимо.

– Мне вообще не следует находиться в вашем доме. Вы ведь знаете, кто я, – тихо произнесла Анна. – Знаете, кто моя мать.

Было непостижимо, что он мог желать, чтобы она провела в его доме хоть одну ночь, не говоря уже о неделях.

– Да, – спокойно ответил он. – Вы моя сестра. Ваша мать – мать моей сестры.

– Пойдут разговоры. – Пойдут нескончаемые разговоры даже в такой далеко расположенной деревне, как Колриджтон. От одной мысли об этом у нее по коже поползли мурашки.

Но маркиза, казалось, это нисколько не беспокоило. Он вопросительно и надменно заломил бровь.

– Вам известно, кто я, мисс Райз?

Она озадаченно взглянула на него, пытаясь понять, что он имеет в виду.

– Мой сводный брат?

– Я шестой маркиз Эспли. Наш отец был пятым маркизом Эспли. – Люсьен подался вперед и ободряюще улыбнулся. – Пусть говорят что угодно

Анна хотела улыбнуться в ответ, но губы словно свело судорогой, хотя она оценила его благородство. Он собирался признать ее так, как не признал даже отец, а шестой маркиз Эспли вполне мог позволить себе не принимать досужие разговоры и возможные последствия. Никакие пересуды соседей не скажутся на репутации имени Эспли.

Но одного Люсьен, казалось, не понимал: Анна не обладает титулом. Она даже не Хаверстон. В отличие от законных членов семьи она, к несчастью, весьма уязвима не только для осуждения, но и для презрения.

Его же в худшем случае нарекут наивным глупцом.

А вот Анну даже в лучшем случае сочтут алчной нахалкой.

К сожалению, иных вариантов не было. О возвращении в Андовер-Хаус не могло быть и речи, а для любого другого путешествия требовалось несколько больше тех шести шиллингов, которые оставались в ее ридикюле. Сестра миссис Кулпеппер не соглашалась принимать у себя бедную родственницу, к тому же Анна не могла себе позволить обременять миссис Кулпеппер.

Ей нужна эта тысяча фунтов.

И если прямо сейчас она не наберется смелости потребовать, чтобы он безотлагательно выдал ей эти деньги, то личину алчной нахалки ей все-таки придется надеть.

Анна постаралась улыбнуться как можно обаятельнее:

– Я велю кучеру выгрузить наши сундуки.

Он ответил ей такой же приятной улыбкой, но, как она надеялась, гораздо более искренней.

– Об этом уже позаботились.

Конечно, позаботились. Он ведь все-таки шестой маркиз Эспли. Но, кстати, по вопросу о продолжительности ее пребывания в Колдуэлл-Мэнор они так и не пришли к единому мнению.

К счастью, разговор Анны с маркизом был недолгим, после чего Люсьен провел небольшую экскурсию по дому, мельком показав столовую, гостиную и кабинет. Библиотека, бильярдная и оранжерея находились в другом крыле здания, а посему Анне было предложено осмотреть дом и прилегающий парк в любое удобное для нее время.

– Я рассчитывал, что мы пообедаем внизу, – сказал Люсьен, когда они в сопровождении двух горничных шли к комнатам гостьи, – но поскольку ваша компаньонка нездорова, возможно, вы предпочтете, чтобы вам принесли обед наверх?

«Он действительно очень внимательный, – подумала Анна. – Жаль, что ему не пришло в голову позволить мне уехать, или разрешить остановиться в гостинице, или по крайней мере перед моим приездом отослать всех гостей».

– Я буду вам очень признательна.

– Вот мы и пришли, – объявил Эспли, когда они остановились у двери, ведущей в ее комнаты. – Миссис Кулпеппер расположилась напротив. – Люсьен указал на дверь, из-за которой доносились знакомые рулады сочного храпа.

Она заглянула в свою комнату. Это была прекрасная комната с маленьким балкончиком. Не такая большая или богатая, как некоторые гостевые спальни в Андовер-Хаусе, но комната лишь выигрывала в этом сравнении, поскольку предпочтения ее матери больше тяготели к моде, нежели к уюту. Богато украшенное ложе полностью соответствовало вкусам знати полувековой давности. Шкаф орехового дерева и комод с изысканной резьбой были старше кровати лет на двадцать. Отполированная десятилетиями древесина блестела, словно вчера покрытая лаком. В общем, это была качественная мебель, созданная для удобства, а не для того, чтобы производить впечатление.

Миссис Кулпеппер, без сомнения, назвала бы эту комнату «хорошо оснащенной». Но Анна решила, что больше подойдет слово «уютная».

– Чудесная комната, – пробормотала она. – Благодарю вас.

– Поверьте, я очень рад принимать вас в своем доме, – негромко произнес Люсьен. – Если вам что-либо понадобиться, кликните прислугу или скажите мне.

Она хотела попросить свою треклятую тысячу фунтов – если это не доставит особых хлопот, – но смогла лишь любезно улыбнуться, поблагодарить брата за гостеприимство и пожелать ему хорошего вечера.

Затем она вошла в комнату и закрыла дверь.

С минуту, окунувшись словно в какой-то туман, Анна стояла неподвижно, потом, переборов слабость, подошла к кровати и, утонув в мягчайшей перине, попыталась разобраться в сложнейшем переплетении собственных мыслей.

Проблемы гораздо проще решать, если подходить к ним методично. С чувствами проще разбираться, если не пытаться разобраться со всеми сразу. Особенно в такой день, как сегодня.

Менее одиннадцати часов назад она, возможно, раз и навсегда покинула Лондон и матушку. Она познакомилась с братом, о существовании которого не знала еще месяц назад. Каким-то образом ее вынудили остаться в Колдуэлл-Мэноре по крайней мере на несколько дней (интересно будет объяснить этот факт миссис Кулпеппер, которая, без сомнения, удивится, увидев принесенный в ее комнату собственный дорожный сундук)… И помимо всего, впервые за четыре года она оказалась под одной крышей с Максом Дейном.

Каждое из этих событий было очень важным, любое из них сделает этот день незабываемым, но именно мысль о последнем заставляла сердце Анны биться сильнее.

Будь он проклят! Ну почему он не растолстел или не обзавелся лысиной? Почему он по-прежнему так красив и притягателен? Она не сможет смотреть на него и не вспоминать во всех подробностях их встречу четыре года назад. Она не сможет забыть их поцелуй. Да и как это возможно, если она постаралась запомнить мельчайшие подробности того удивительного происшествия? Каждое движение, каждый звук и поистине головокружительное ощущение навсегда запечатлелись в ее сознании.

Как и тысячи других деталей той ночи – как он смешил ее, заставлял чувствовать себя умной и интересной, прелестной и желанной. Как вселил в нее надежду. Она никогда не была так полна надежды, как в те четыре недели после их встречи.

Хотя даже самой себе Анна не хотела признаваться, что в тот день, когда она поняла, что Макс Дейн не вернется, ее сердце оказалось разбито.

Отвратительный человек.

Он просто обязан был хотя бы написать и объясниться, а не оставлять ее в расстроенных чувствах и размышлениях, что же она сделала не так.

– Я не сделала ничего плохого, – пробормотала Анна себе под нос, но не потому, что верила в это, а потому что ей становилось легче, когда она произносила эти слова вслух. – Я и сейчас не делаю ничего плохого, – добавила она, потому что и это было приятно слышать. – Я ничего плохого не сделаю, когда возьму эту тысячу фунтов и уеду вместе с миссис Кулпеппер. Нет ничего неподобающего в… – Она умолкла и сморщила носик. Теперь она чувствовала себя глупой.

Но разговор с собой помог успокоиться. Еще лучше будет поговорить с миссис Кулпеппер, но до обеда еще несколько часов, а она может проспать до утра, тогда не с кем будет провести оставшуюся часть вечера.