Текст книги "Русские. Как мы изменились за 20 лет?"

Кошелек и взгляды на жизнь

Помня известный со школы марксистский принцип «Бытие определяет сознание», бросим взгляд на кошельки наших сограждан: может быть, такой взгляд поможет понять, что творится в их головах?

Поскольку все наши неустройства – родом из прошлого, отметим, что современное общество России вышло из советского общества, которое считалось единым и монолитным. Не было деления на классы как на группы с разным материальным статусом. Деление шло, скорее, по профессиональному признаку: рабочие, колхозники и интеллигенция как прослойка. Конечно, это была только идеологическая схема, реальность была намного сложнее.

В конце ХХ века переход страны от централизованной экономики к рынку буквально перевернул общество: коренным образом изменились система власти и распределение доходов, возникли новые профессии (банкиры, менеджеры, предприниматели, управленцы). Начался процесс расслоения россиян: в 1980-х годах разрыв в доходах составлял 5–7 кратных величин, а через 10 лет он уже составил 20 и более раз. Сейчас же разрыв в доходах населения в мегаполисах, по мнению аналитиков, достигает 40–50 раз.

В итоге в социально-экономической структуре российского общества произошли настолько глубокие изменения, что можно смело говорить о полной смене вектора его развития. Все прежние социальные группы людей (классы) исчезли. На смену им пришли другие, которые все время изменяются, перетекая одна в другую. Ничто еще не устоялось и не застыло окончательно. Можно говорить только о тенденциях.

«Левада-центр» провел ряд опросов в «Курьере» и «Мониторинге общественного мнения», делая акцент не столько на сами доходы, сколько на анализ потребительских возможностей семьи, т. е. на расходы, которые могут себе позволить люди, имея тот или иной доход. Эксперты согласны, что такой подход более корректен. Однако картину это не проясняет, поскольку «данные о доходах населения как бы засекречены, из них можно найти только трехлетней давности» (социолог Л. А. Седов).

Кроме того, запутывают ситуацию и люди с мизерными доходами (по статистике они – на грани бедности), которые при этом являются владельцами дорогих машин, особняков и прочих атрибутов «красивой жизни». И таких – совсем немало. Судите сами: как считают эксперты, расходы наших граждан на 1/3 превышают официальные (показанные) доходы.

Вызывает особый интерес «бедность» наших чиновников, в последние 3–4 года представляющих декларации о доходах. Получается, что большинство из них ведет образ жизни альфонсов: доход им приносят жены, декларации которых скромными не назовешь.

Не вписывается в статистику и огромное количество людей, вроде бы живущих выше уровня бедности, однако судорожно считающих деньги на покупку продуктов питания. Речь идет о бюджетниках.

А к какому классу отнести чуть не 5 млн людей в погонах, которым в одночасье чуть не втрое повысили зарплату? И еще 6 млн чиновников, которые тоже практически ничего не производят? А если к ним еще добавить работников различных коммунальных служб (формально они принадлежат к коммерческим структурам) – это еще полмиллиона людей, перекладывающих бумажки с места на место. В сумме это почти 12 млн человек (чуть не 1/2 трудоспособного населения страны!), в чьи кошельки, а тем более в головы заглядывать непросто.

Интересно учитывать и самоощущение человека, его собственную оценку своего социального статуса. Подмечена такая закономерность: как бы ни был беден человек, он не склонен признавать себя неимущим, если видит рядом еще более бедного. Многие бюджетники (учителя, врачи, инженеры, даже ученые), не желая признавать себя неудачниками, при опросах причисляют себя к среднему классу. Только 1/3 действительно «бедных» признается в тяжелом материальном положении, а остальные 2/3 не согласны считать себя «лузерами».

Однако если задать человеку вопрос прямо в лоб: «Вы считаете себя бедным?» – то на него утвердительно отвечают больше 40 % населения России.

Итак, что можно сказать о материальном положении граждан России?

По данным «Левада-центра» (2010) и Росстата (2011), в зависимости от потребительских возможностей выделяется несколько групп населения.

1. Нижний слой – это малообеспеченные, бедные люди, те, кто едва сводит концы с концами: их зарплата – не выше 4500 руб. Стабильно их насчитывается 9—10 % (около 15 млн). Есть и такие семьи (чуть не 5 % населения), где доход на одного члена семьи составляет 1000–1500 руб. в месяц (в провинции, на селе). Часто бедных нельзя назвать ленивыми бездельниками. Судите сами: в челябинской больнице № 6, где спасали пострадавших во время пожара «Хромой лошади», ставка врача – 4660 руб., санитарки – 1800 руб. (за 160 часов работы). Остальное – надбавки «на усмотрение начальства». Это уже не просто бедность, а беспросветная нищета: ведь потребительская корзина (прожиточный минимум) официально оценивается как 6986 руб. на человека в месяц (2011 г.).

Еще 24,7 % населения получают в месяц до 8500 руб. (Росстат, 2012), т. е. располагают прожиточным минимумом. Состоятельными их тоже не назовешь. Ведь чтобы жить «нормально» (т. е. питаться, как-то одеваться, иметь крышу над головой и возможность медицинской помощи, платить обязательные платежи и сборы), в июле 2011 г. в России было нужно иметь доход на одного члена семьи в среднем 12 580 руб.

В сумме людей с низкими доходами (1000–8500 руб.) – около 35 % населения страны! Получается, что каждый третий житель России живет за чертой бедности!

2. К бедным примыкает средне-нижний слой, люди «околобедные», т. е. ограниченные в текущем потреблении. Это люди со средне-низким доходом: от 8500 до 12 500 руб. в месяц. Таких – 19,9 % населения (Росстат, 2012). Большинство из них живут в столичных и крупных городах-«миллионниках».

В отличие от первой группы эти люди экономически активны: помимо основного места работы многие «крутятся» в двух-трех местах в поисках приработка. Причем, по сравнению с «нулевыми» годами таких «почти бедных» людей стало больше в 2 раза! Экономисты считают, что в будущем эта группа людей с относительно невысокими доходами еще пополнится: в нее вольются промышленные рабочие (не экспортирующие свою продукцию), аграрии (особенно после вступления России в ВТО), строители и работники сферы услуг, а также разорившиеся в 2012 г. мелкие предприниматели (около полумиллиона).

В сумме группы 1 и 2 представляют самую большую часть населения России: 50–55 %. Это значит: каждый второй россиянин имеет такой уровень потребления, что вынужден отказываться от необходимого, экономить на всем. Значит, о половине населения страны можно сказать, что они – социально слабые.

3. Верхне-средний слой – люди среднего достатка, относительно преуспевающие граждане России. Это те, кто имеет доход от 12 500 до 20 000 руб. в месяц на одного члена семьи. Таких относительно состоятельных людей в России – 22,5 % населения (примерно 42 млн человек).

В последние годы людей с таким достатком стало больше (на 15 %). И помогли здесь не столько ипотечные кредиты в банках или рост зарплат, пособий, т. е. не столько экономический рост в стране, сколько безудержный рост чиновничьего аппарата. В XVII веке «государевых людей» было 15 тыс. на всю страну. На закате СССР госаппарат составлял уже 2,5 млн человек, а сейчас их – 6 млн (Росстат, 2012). Средняя зарплата управленцев и менеджеров (а их около 20 млн) – 31 000 руб.

По их собственным признаниям, эти люди живут «терпимо». Они могут покупать бытовую технику, товары длительного пользования, гораздо реже – автомобиль или недорогую мебель в кредит. А вот покупка жилья для них – уже большая проблема.

4. Верхний слой – относительно «богатые», «преуспевающие».

Эти люди имеют относительно высокие доходы: в провинции 30 000—40 000 руб. на человека, а в Москве и Петербурге – около 50 000 руб. Уровень их душевых доходов – в полтора раза выше среднероссийского. К ним относятся 11 % населения. Большинство их живет в крупных городах, где больше возможностей, особенно в сфере досуга, но и гораздо выше стоимость жизни.

Эта группа достаточно молода: 80 % ее составляют люди моложе 40 лет. Среди них много руководителей, служащих банков, специалистов в области медицины и образования, менеджеров, а также предпринимателей, занятых в торговле и сфере обслуживания. Источники их доходов разнообразны: в среднем в каждой семье есть по 2–3 источника доходов (акции, сдача внаем жилья и пр.).

Подавляющая часть семей этой группы свободна в расходах «на все необходимое». Их жизненная стратегия – имущественное накопление: покупка недвижимости, крупных вещей, расходы на образование детей.

Однако и эти семьи не располагают средствами для «нормальной жизни». Даже для них проблематична покупка жилья, а значит, и создание семьи. Самые скромные апартаменты даже «на выселках» в России сейчас стоят не меньше нескольких миллионов рублей, что немало даже для этих «относительно богатых» людей. Они не любят копить, откладывать деньги на будущее. Большинство считает, что в нынешних условиях лучше не брать в долг, не брать кредиты для новых покупок, а разумнее тратить сразу все полученные деньги, жить «здесь и сейчас».

5. «Богатые» составляют 5–7 % населения. По оценкам же «Левада-центра», в действительности их только 2 %. Они практически не ограничены в своих расходах. В этой группе самое большое число управленцев, предпринимателей. По возрастному составу это самая молодая группа. Среди них очень высока доля столичных жителей. Эти люди занимают наиболее высокое положение в обществе.

Кроме того, «Левада-центр» выделяет в России и сверхбогатых, которых насчитывается только 1 % всего населения. К ним относятся олигархи.

Олигарх – это не просто очень богатый человек. Билл Гейтс – самый богатый человек в мире, однако никто не называет его олигархом. Олигархия – это особые отношения между богатством и властью. Олигархический капитализм в русском варианте – это такая модель, при которой бизнесмены могут умножать свои состояния благодаря связям в коридорах власти, а бюрократия обогащается и процветает, обкладывая данью бизнесменов.

В 2011 г. Россия вырвалась на четвертое место в мире по количеству сверхбогатых людей (годом раньше она занимала лишь одиннадцатую строчку). И их численность будет расти более высокими темпами, чем в среднем во всех странах мира. Москва – город, где живет больше всего самых богатых людей в мире (57 семей), а Нью-Йорк, Пекин, Гонконг и прочие «тигры» отстают от нее.

Эти люди могут позволить себе действительно все: от личных самолетов с золотыми унитазами до яхт с системой ПВО (видимо, на тот случай, когда придется отвечать за все «хорошее», что они сделали для страны). Заботясь о приумножении своих состояний, они предпочитают вкладывать деньги в недвижимость (16 %), акции (19 %), предметы искусства (67 %), драгоценности (44 %), вина, возобновляемые источники энергии и спортивные клубы (6 %).

Впрочем, их богатства возникли буквально за какой-нибудь десяток лет.

Пожалуй, самый важный показатель уровня их жизни – наличие дорогостоящей недвижимости. Можно с уверенностью сказать, что дорогое жилье в современной России – знак престижного потребления, свидетельство состоятельности семьи. Приоритеты богатых при решении квартирного вопроса неизменны: в России они предпочитают жить в коттеджах в охраняемой зоне. В этой связи можно отметить бум на рынке загородной недвижимости в последнее время, который связан с идеей: наличие второго жилья – важнейшая характеристика богатых. Такого раньше в России не было. Кроме того, обязательна покупка квартиры в Лондоне, желательно – особняк на Лазурном Берегу. В последнее время отмечается всплеск интереса к недвижимости на Карибских островах.

И еще один показательный признак богатства: движимое имущество – престижная иномарка, особенно если ей не более одного года.

Итак, мы заглянули в кошельки россиян и выделили среди них несколько групп, разнородных по составу – в соответствии с их доходами и расходами. А теперь попробуем выяснить, каково самочувствие различных слоев (групп, классов) российского общества, их социальный статус, отношение к жизни, а также отношения между людьми разных слоев.

Аналитики отмечают обязательность четырех объективных критериев, которые определяют социальный статус человека:

– доход;

– власть (количество людей, на которых распространяется ваше решение);

– образование (время обучения в школе или вузе);

– престиж (уважение статуса в общественном мнении).

На основании этих критериев социологи выделяют в России три класса: высший, средний и низший.

Низший класс составляют бедные (сейчас 35–55 % населения). Те, кто живет за чертой бедности, имеет крайне скромную домашнюю обстановку. Их единственное более-менее значимое имущество – это бесплатно приватизированная квартира или дом (в сельской местности). Как полагают они сами, их жизнь отличается от жизни других слоев населения прежде всего низким качеством питания, жилья, одежды и обуви, низким уровнем медицинского обслуживания. Чуть не 2/3 из них экономят на электричестве и отоплении. Только 15 % семей из этой группы могут позволить себе более или менее регулярно принимать или посещать гостей – это слишком дорого. К этому же слою относятся и такие «бедные», кому хватает на еду, но покупка одежды вызывает проблемы. Таких в России 31 % (по другим данным – 40 %) населения. Правда, по сравнению с «нулевыми годами», по официальной статистике, количество таких людей уменьшилось на 10 %.

Бедные – кто они?

Средний возраст бедных – примерно 47 лет. Они, безусловно, старше, чем более состоятельные люди. Из них 66 % – женщины: молодые матери, обремененные детьми, которых они растят в одиночку; инвалиды; многодетные семьи или те, у кого в семье есть инвалиды или престарелые. К бедным относятся и те, кто имеет невысокие доходы, занимаясь неквалифицированным трудом – грузчики, уборщики, подсобные рабочие и деклассированные элементы (нищие, бродяги, хронические безработные).

Большую группу бедных в России составляют пенсионеры. Средняя пенсия в России невелика – около 8000—10 000 руб. Часто имеется другой, хоть и не денежный, источник семейного бюджета – заготовки с собственного огорода. Из 8000 руб., к примеру, на лекарства уходит до 2000, на питание – около 4000 (в режиме жесткой экономии). Об одежде остается только мечтать. А ведь еще надо платить за квартиру. Да, пенсии понемногу повышаются постоянно, но они не поспевают за инфляцией (фактически это 20 % в год). Часто перед пенсионером встает выбор: покупать лекарства или еду.

Большинство бедных живет не в мегаполисах, а на селе или в небольших городах. Там ограничена возможность заработка, и общее положение населения можно определить как социальную депрессию. Вообще, сейчас четко прослеживается тенденция смещения бедности в сторону малых городов и сельских поселений. Так, если говорить о тех, кто живет за чертой бедности, то на селе таких – 20 %, в малых городах – 14 %, а вот в крупных областных центрах и столичных регионах – только 6 %.

Особенно много бедных живет в районах Поволжья, Дальнего Востока, в Южном федеральном округе, Тюмени и Карелии. А вот в Москве их – в 3 раза меньше, чем в среднем по России. В депрессивных районах выбраться из бедности гораздо труднее, чем в богатых. Там уровень бедности колеблется от 40 до 90 %, и бедность там имеет форму застойной, поскольку люди привыкают к ней как к норме.

Бедность смещается в сторону провинции, а в итоге провинциальная Россия – обезлюдевает. По данным последней переписи населения (2010 г.), за последние 10 лет численность населения РФ сократилась на 2,3 млн человек, главным образом в провинции. Сейчас в России 50 млн га бесхозных земель – их некому обрабатывать, они зарастают бурьяном и борщевиком. Закрываются школы, больницы, роддома, исчезают сельские клубы. В село не хотят ехать ни врачи, ни учителя, ни специалисты. Потери сельского населения – в 3 раза больше, чем городского. И, по прогнозам, этот процесс не прекратится, а будет только усиливаться.

Главная беда в том, что, попав в трясину бедности, люди постепенно к ней привыкают, перестают бороться за жизнь. Сегодня простых людей беспокоит не столько утрата статуса великой державы или кривобокое социально-экономическое развитие страны, сколько рост цен и неуверенность в завтрашнем дне. У каждого пятого работника зарплата ниже прожиточного уровня, а зарплаты каждого третьего едва хватает на то, чтобы сводить концы с концами. У них даже мысли о социальной активности не возникает: они не ходят на марши протеста с белыми ленточками. У них наступает паралич воли, чувства независимости и даже нравственности.

А как еще понимать тот факт, что, по статистике, 6 млн здоровых «мужиков» не просто не работают, но даже не ищут работу, не регистрируются как безработные, заливая свою неустроенность «по-русски». «Ненужное» население глубинной России спивается и деградирует, а их дети воспроизводят такие модели поведения. Так что в России полным ходом идет воспроизводство бедных и их особой субкультуры, что еще сильнее обостряет проблему бедности. Эксперты насчитывают не меньше 5 млн носителей такой субкультуры (не считая бомжей и нелегальных иммигрантов). В крупных городах из таких людей формируется городское дно, никогда не существовавшее в российском обществе в таком виде и в таком масштабе.

Положение этих людей замалчивается. Власть к ним относится как к пассивной молчаливой массе, от которой не исходит опасность. Молчат – и ладно! Это очень опасное заблуждение. Бедность, разъедающая тело России, развращающая власть и народ, – бомба, нацеленная на будущее. Постоянно растет число тех, кто опасается попасть в число бедных: за последние 10 лет оно выросло с 38 % до 58 % («Левада-центр», янв. 2012 г).

Бросается в глаза, что по сравнению с другими развитыми странами в России слишком много бедных – больше половины населения (50–55 %). В Европе, где чертой бедности считается половина зарплаты, неимущие (их 12–13 %), как правило, – это безработные. В Европе причину бедности связывают прежде всего с проблемой самого человека, его неустроенностью и личными недостатками, например алкоголизмом и наркоманией. Там по большей части бедность – это выбор жизненного пути. Если на Западе бедность – результат низкого образования, безработицы и пагубных страстей, то у нас положение сложнее: причина бедности – это низкие доходы работающих людей, особенно в сельской местности, поселках и малых городах. Парадокс, но большинство бедных в России – работает!

И еще. На Западе большинство бедных сконцентрировано в крупных городах, тогда как у нас – на селе и в малых городах, где в Европе живут в основном состоятельные люди. Там в деревнях живут землевладельцы, использующие наемный труд, там глубинка превратилась в комфортабельное жилье, где почти нет эмигрантов: их туда просто не пускают.

В России же бедность имеет совсем другие причины. В массовом сознании главные причины тяжелой жизни бедных – это низкие зарплаты, невыплаты зарплат на разорившемся предприятии, задержка пенсий, длительная безработица в бывших моногородах, мизерность государственных социальных пособий, инвалидность. И лишь на пятом месте (35 %) – алкоголизм и наркомания. То есть среди причин российской бедности – не личные недостатки человека, не его выбор, его лень или пассивность, а система жизнеустройства в стране.

Наряду с традиционной бедностью (многодетные семьи, одинокие матери, инвалиды и престарелые) сегодня в России появились «новые бедные», которые по образованию, квалификации, социальному статусу прежде никогда не относились к низшим слоям. Это бюджетники – служащие и рабочие, учителя, инженеры, научные сотрудники, мелкие чиновники, занятые в госсекторе. Самые бедные – это низший медперсонал в медучреждениях (медсестры, нянечки и т. д.). В ближайшее время эту группу пополнят сотни тысяч мелких предпринимателей, задушенных непомерными налогами. Раньше они принадлежали к благополучным средним слоям, а вот теперь – обеднели. Чисто российский парадокс: большей частью «новые бедные» имеют среднее специальное и даже высшее образование, т. е. обладают тем, что раньше служило социальным лифтом, помогало «выбраться в люди». Подавляющая часть образованных россиян трудится в госсекторе – в медицине, в образовании, в школах, университетах и библиотеках и т. п. А поскольку здравоохранение, просвещение, образование и культура финансируются по остаточному принципу, то и уровень жизни тех, кто трудится в этих сферах, скандально низкий.

«Новые бедные» отличаются от «старых бедных». Их образованность и интеллектуальный капитал не позволяют поддаваться субкультуре бедности, психологии отчаяния и распущенности. Они прилагают усилия, чтобы дать своим детям возможность получить хорошее образование, выйти в люди, вырваться из бедности, подняться по социальной лестнице. Судьба этих людей достойна как сожаления, так и уважения.

Ограниченные материальные возможности бедных влияют на особенности их экономического поведения: они не копят деньги, не делают инвестиции. У них очень редко имеются хоть какие-то сбережения, зато почти треть регулярно занимает деньги и имеет долги по квартплате.

К низшему классу относятся и маргиналы – люди, которые «выпали» из своего класса, круга и не смогли адаптироваться в другом. Они вытолкнуты из круга бывших социальных стереотипов и привычных норм. Это социальные аутсайдеры: мигранты из ближнего зарубежья, переселенцы, бомжи, беспризорники, наркоманы, криминальные элементы. В своем большинстве они – жертвы структурной перестройки экономики, безработицы, невозможности жить в другой стране. Социальная нестабильность, безработица и несбыточность надежд могут толкать их на «социальное дно», которое включает попрошаек, бомжей, беспризорных детей, потерявших родителей либо убежавших из дома, проституток (включая детей), ведущих асоциальный образ жизни.

Беспрецедентно для России наличие такой социальной группы, как беспризорники. (Даже в тяжелые времена Гражданской войны ликвидация беспризорничества была одной из важнейших задач государства – и она успешно решалась!) Эти дети абсолютно беззащитны, их положение с годами не меняется вопреки всем приказам президентов. И это при том, что «Газпром» тратит 25 млн евро в год на «Зенит»! Высшие чиновники манипулируют числом беспризорников, показывая от «90 тысяч» до «5 миллионов», т. е. отличие в 50 раз! Подобный разнобой в цифрах убеждает в одном: истинное число неизвестно, следовательно, этой проблемой никто всерьез не занимается.

Разумеется, маргиналы были и до перестройки, но масштабы явления были иными. К тому же власти стремились их как-то минимизировать. Общая численность всех маргиналов по России, согласно специальному обследованию, составляет 10 % населения России (Н. Римашевская). Довольно серьезная цифра.

За последний год почти все опрошенные бедные отметили, что их материальное положение ухудшилось, ни один из них не отметил улучшения. Каждый третий российский бедный настолько разуверился в возможности изменить свою жизнь, что практически смирился с тем, что его жизнь складывается плохо. Большинство испытывает постоянно чувство несправедливости, видя, что происходит вокруг, многие уверены, что «так дальше жить нельзя» – и одновременно остро чувствуют собственную беспомощность из-за невозможности повлиять на происходящее. Многие из них находятся в состоянии постоянной фрустрации, не ощущая поддержки со стороны. Ответственность за свое положение они возлагают на экономическую ситуацию в стране, на государство.

Оговоримся: настоящей бедности (жизнь на 1–2 долл. в день), как во многих странах третьего мира, в России практически нет. Как нет и настоящей безысходности, когда из-за неграмотности или болезни у бедняка практически нет шансов выбраться из нищеты. На сознание бедных в России негативно давит сравнение, соотношение доходов: уж очень велики контрасты в качестве жизни, которые возникли на памяти одного поколения.

Проблема бедности в России была поставлена несколько лет тому назад (в Послании Президента Федеральному собранию), но провалена, как и многие другие начинания власти. Власти утверждают, что бедность россиян идет на убыль. А на деле она не убывает, а наоборот – растет! Только за 2011 г. бедных (кому приходится жить на 6000–7000 руб.) стало на 2,3 млн больше (Росстат).

Почему так происходит? При общем подъеме экономики (как утверждают власти) зарплаты и прочие доходы граждан не успевают за инфляцией. Официально инфляция – меньше 7 %, но на деле уже многие годы она не опускается ниже 14–18 % (Росстат). А с 2011 г. из-за удорожания ЖКХ и медикаментов прыгнула – до 30 %. Интересно, что одновременно совокупное богатство наших олигархов ежегодно растет почти на 100 %. Вот такая «борьба с бедностью»: богатые становятся богаче, бедные – беднее.

Бедность в России растет, наступает, несмотря на все внешние признаки благополучия (количество машин, олигархов и т. д.). Можно ли изменить эту тенденцию?

Наверное, да. Ведь в русской ментальности помимо полярных понятий «богатство» и «нищета» есть еще одно слово – «достаток». Разумеется, богатым каждому не стать, и бедные не переведутся в любом обществе. А «достаток» – вполне достижим, если есть возможность зарабатывать так, чтобы, не шикуя в Куршавеле, хватило на достойное питание, жилье, одежду, обучение детей и возможность хотя бы скромно отдохнуть. По расчетам экспертов, сегодня на это требуется примерно 50–60 тыс. руб. на семью из трех человек. Разве это так уж недостижимо?

Средний класс в России – любимый термин наших политиков. На него ориентируются СМИ и социологические службы, ему посвятил свои программные статьи Президент в предвыборных заявлениях. В создании среднего класса власть видит ключ к решению всех проблем страны, в том числе и проблемы собственной безопасности, так как он – гарант стабильности.

Несомненно, это самая интересная часть общества. В его функции входит создание инноваций, воспроизводство квалифицированных кадров, поддержание стабильности в обществе. Это прослойка людей, живущих явно выше уровня бедности, она сосредоточена в Москве и других крупных городах, где перераспределяются «финансовые потоки» от вывоза ресурсов страны.

Интересно, что этот класс в России – совершенно новый, пришедший на смену привычной «интеллигенции». Средний возраст этого класса – 42 года. До кризиса 2008 г. он составлял 12 % населения. Сейчас, по некоторым оценкам, к среднему классу относят 25 % россиян (ВЦИОМ), иногда – 30 % (И. М. Клямкин), что совсем немало.

Впрочем, эти цифры неоднозначны. По расчетам Всемирного банка, доход представителя среднего класса начинается с 3500 долл. в месяц. Для попадания в этот слой на Западе «необходим высокий стабильный доход, не менее 40 кв. метров общей площади и 2–3 автомобиля на семью», – считают эксперты. Сравним: в развитых странах средний класс – это 60–80 % населения.

Однако в России – все не так. Здесь причисляют к среднему классу тех, чья среднемесячная зарплата составляет 500—3000 долларов на человека, и даже тех, кто имеет 21 м кв. метр жилой площади и половину автомобиля на семью. Многие россияне, кто причисляет себя к среднему классу, больше похожи на бедных. Не желая причислять себя к неудачникам, они сами относят себя к среднему классу, поскольку обладают тремя главными признаками: стабильное материальное положение, высокий профессиональный и социальный статус (высшее образование, регулярная занятость, нефизический характер труда) и, главное, они так себя видят сами. Реально же в России, по мнению экспертов, только 6,9 % россиян с чистой совестью можно отнести к идеальным «среднеклассникам».

Словом, в России средний класс – явно немногочисленный. К тому же он еще не имеет четких контуров, будучи самым неоформленным, пестрым по составу. Оценки его численности и состава заметно различаются в зависимости от того, по каким критериям к нему относят людей: по доходам, по расходам, по уровню образования, по профессии.

Недаром некоторые ученые приходят к парадоксальному выводу: среднего класса в России вообще не существует, потому что средний класс – это не объем потребительской корзины, а мировоззрение и идеология людей, экономически не зависимых от власти и, как следствие, создавших свою партию для укрепления политической независимости.

Скорее всего, понятие «средний класс» – миф, который может служить маяком для тех, кто хотел бы восстановить утраченное чувство социальной солидарности и ориентиры в жизни. Слишком много в этом классе наблюдается разных социальных групп. На деле – это только база, ресурс для создания в будущем среднего класса. Он должен созреть, и для его созревания до «критической массы» потребуется немало времени. Тогда этот слой населения сможет поддержать эффективные институты, а образцы их идей и поведения перетекали бы сверху вниз. По мнению экспертов, к 2025 г. как раз наберется критическая масса таких продвинутых «модернистов». Вот тогда классические «среднеклассники» будут составлять 40–45 % всего городского населения России.

Тем не менее уже сейчас в социологии размытый термин «средний класс» широко употребляется. Попробуем нарисовать его портрет.

Несомненно, это прослойка людей, живущих явно выше уровня бедности. «Средним классом», судя по опросам, считают себя и миллионеры, и те, кто зарабатывает 45 000 руб. в месяц, и бюджетники с зарплатой в 20 000 руб. Диапазон «среднего класса» – широкий, неоднородный, пестрый, что делает неизбежным расслоение этой группы.

К верхней границе этого слоя относятся люди, которые могут купить по автомобилю каждому члену семьи, построить коттедж, нанять прислугу, отправить учиться детей за границу, слетать на шопинг в Париж и позволить себе прочие приятные мелочи.

К нижней границе этого слоя можно отнести тех, кому по силам один или два раза в год съездить за границу, купить в кредит дешевую иномарку, построить скромную дачу, оплатить медицинское обслуживание. А вот купить квартиру, а тем более коттедж – они не в состоянии.

Словом, средний класс – неоднородная социальная группа. Но 60–80 % ее – это чиновники разных рангов, средние и мелкие предприниматели, армия менеджеров, способствующих перекачке природных ресурсов России за границу. К этой группе относятся и военнослужащие, полиция, рестораторы, владельцы прачечных, банковские служащие, юристы, врачи, фермеры, галерейщики, модельеры, визажисты, парикмахеры, имиджмейкеры, PR-технологи и прочие менеджеры. Словом, это те, кто обслуживает «новорожденную» аристократию (элиту) России в общественном и бытовом планах.