Текст книги "Калейдоскоп чувств и событий в жизни Аси и её подруг"

Алла Валько
Калейдоскоп чувств и событий в жизни Аси и её подруг

© Валько А., 2021

О книге

Новый проект известной российской писательницы Аллы Валько «Калейдоскоп чувств и событий в жизни Аси и её подруг» носит одновременно художественный, автобиографический и публицистический характер. В книге отражены практически все сферы жизни и духовного внутреннего мира женщины, находящейся в материальном и довольно суровом окружающем мире. Здесь мы находим всего понемногу: несостоявшуюся любовь, проблески мимолётного и от этого немного грустного счастья от любви состоявшейся, страдания от утрат, разочарование в некоторых людях или, напротив, тёплую и долгую дружбу и в конечном счёте философскую оценку автором «встреч на узких перекрёстках мироздания»[1]1
  В. Высоцкий «Баллада о Любви»


[Закрыть].

Мы знакомимся с рассказами и миниатюрами, полными тонкого юмора, иронии и, что характерно, самоиронии. Всё это придаёт особый оттенок, без которого «радуга» книги Валько была бы неполной. Если рассматривать книгу в целом, то, на мой взгляд, она в самом широком смысле о том, как нелегко обрести счастье женщине, насколько это вообще возможно, во все времена. И поскольку творчество Валько носит вневременный характер, а сущность человеческих взаимоотношений в России (и в прошлом в СССР) остаётся почти неизменной на протяжении одной человеческой жизни, полагаю сюжеты, отражённые в книге вполне соответствуют реалиям сегодняшнего дня.

Одна из примечательных особенностей мастерства Аллы Валько как рассказчика – ощущение присутствия автора при чтении книги. Писательница неторопливо, с налётом лёгкой и светлой печали рассказывает простые по форме и одновременно сложные по содержанию житейские истории. При этом ей удаётся простыми и понятными словами доносить суть серьёзных и глубоких вещей, событий и явлений. Доверительная беседа с мудрым собеседником – вот, пожалуй, одна из характеристик, которую в числе других можно дать этой работе. Дело ещё и в том, что некоторые ситуации, описанные в книге случаются в жизни многих людей, а раз так, то они не могут не волновать в разной степени того или иного читателя.

Весьма интересны и познавательны рассказы о продолжительной любви либо мимолётной влюблённости, об испытании чувств временем и обстоятельствами. Эти работы-воспоминания одновременно и о том, что если человеку удаётся периодически виртуально возвращаться в минувшее, прожитые годы представляются более яркими и насыщенными. Такого рода воспоминания приобретают особую значимость с течением времени ещё и потому, что касаются не только одного человека, но и тех, кто был когда-то рядом («На ваш вопрос непременно придёт ответ»). Поразительна способность автора в объёме одного небольшого рассказа проследить почти целую жизнь и судьбу своих героев. («Позднее раскаяние», «Кларнетист», «Военпред» и др.)

В центре большинства историй исследование и осмысление характера взаимоотношений мужчины и женщины, а также других людей – родственников, друзей и прочих «попутчиков». Часто это печальная и вместе с тем реалистичная история, вобравшая в себя всю палитру красок жизни, её скоротечность и неповторимость. Впечатляет лёгкость подачи материала и его восприятие. Повествование протекает легко, плавно и одновременно заставляет задумываться о сложных и порой неразрешимых вопросах, которые то и дело ставит жизнь.

Эта творческая манера и подходы к решению художественных задач хорошо прослеживаются в рассказе «Секс по расчёту». Продолжительный по времени пласт жизни во всём её многообразии литературно оформлен в сравнительно небольшой объём. Встреча, первоначальное смутное чувство симпатии в сочетании с деловыми отношениями, интимная близость Анны и Василия Ивановича, которая всё же не перешла в близость душевную. Подобная сюжетная линия, раскрывающая отношения мужчины и женщины, которым не суждено быть вместе представлена также в рассказе «Мост, оставшийся на бумаге».

Книга оставляет очень хорошее впечатление и, самое главное, позитивное «послевкусие». Чувствуется, что Алла Валько не просто красиво и талантливо излагает свои мысли, а лично пережила многие из представленных в книге ситуаций. Жизненная мудрость заключается в том, что автор сердцем воспринял всё то, о чем пишет, а это преобразуется в очень сильный энергетический заряд, который обязательно доходит до чувственного и эмоционального мира потенциального читателя.

Разумеется, этот отзыв не охватывает всего спектра вопросов, проблем и жизненных коллизий, описанных в издании, посему рекомендую читателям самим прочитать эту книгу и сделать для себя собственные выводы. Мне представляется, что книга рассчитана на вдумчивого, обладающего определённым жизненным опытом читателя с положительным восприятием окружающего мира, но в целом будет интересна самой широкой читательской аудитории.

Член Союза писателей России и Академии российской литературы, лауреат литературных премий, дипломант российских и международных литературных конкурсов Евгений Скоблов.

Предисловие

Мне всегда казалось, что в моей жизни работа занимала слишком большое место. Я решала трудные задачи по созданию физических моделей погрешностей гироскопических приборов и акселерометров. Я бывала счастлива, лишь когда сдавала свой очередной отчёт. Временами мне казалось, что в моей жизни больше ничего и не было, кроме работы. Но наступило время, когда я ушла на пенсию и освободилась от бремени постоянной ответственности за необходимость выполнить работу качественно и в срок. И тогда я оглянулась на прожитые годы и осознала, какой была насыщенной и интересной была моя жизнь, скольких интересных людей я встретила на своём пути, сколько у меня было самых разных приключений. Обо всём этом я решила рассказать читателям. В своей книге я пишу о себе от первого лица либо от имени Аси. Не могла я также не поделиться и интересными историями из жизни своих подруг.

Книга состоит из трёх частей, разных по своей тематике. Первая часть посвящена теме любви, которая не обошла стороной ни меня, ни моих подруг. Наша любовь не всегда была счастливой и взаимной, но в любом случае наши чувства всегда бурлили.

Вторая часть – это размышления о жизни, описание событий, заставляющих серьёзно задуматься о взаимоотношениях с окружающими и о своём месте в жизни.

В третьей части я рассказываю разные иронические истории: о незадачливом ухажёре, трагикомических ситуациях, приключениях в праздничные дни, чрезвычайных происшествиях на земле и в небе, смешных случаях во время занятий лечебной физкультурой и в Доме литераторов.

Я надеюсь, что среди представленных в этой книге историй читатель сумеет найти что-либо интересное для себя.

Часть 1
Любовь

На ваш вопрос непременно придёт ответ

Около тридцати лет по выходным дням я играла в Раздорах в волейбол. В девяностые годы к нам в команду пришла Эмма, интеллигентная, красивая, черноволосая женщина с удивительно белой кожей лица. Она сразу вписалась в коллектив и позже даже стала капитаном, сменив прежнего руководителя коллектива Зою, которая заболела, а позже ушла из жизни. Правда, Эмма недолго была капитаном. Уехав летом на дачу, она забрала с собой мяч, и даже если бы волейболистки и захотели поиграть, то это было бы невозможно. Были и другие причины, почему вскоре после смерти Зои некогда крепкая команда перестала существовать.

В самом начале нулевых годов я организовала новую команду, которая стала играть по средам. Спустя несколько лет, встретив Эмму, я предложила ей присоединиться к нам. Эмма с благодарностью приняла моё предложение. Помню, как она появилась в команде в первый раз. Народу пришло много – шестнадцать человек. Было уже прохладно, и никто не хотел стоять, ожидая своей очереди поиграть. Поэтому играли все, но с выходом, по восемь человек в команде. Я боялась, что наши женщины начнут упрекать меня за то, что я привела нового человека, хотя и своих хватает. Я страстно желала, чтобы Эмма им понравилась, но она, как назло, после летнего перерыва играла не совсем удачно.

Позже до меня дошли слухи, будто я взяла её в команду, потому что она еврейка. Её и вправду можно было принять за еврейку: чёрненькая, да и имя Эмма. Но я знала, что она русская, а имя ей дал отец, побывавший в Германии. Со временем коллектив принял Эмму и даже полюбил её.

Эмма была кандидатом биологических наук и работала на полставки в МГУ. Из её рассказов мы узнали, что её муж – большой учёный, доктор физико-математических наук, часто ездит в командировки в Германию. У них двое взрослых детей: дочь и сын. О дочери она всегда отзывалась тепло, а на сына жаловалась за его грубость и невнимательное отношение к родителям.

После возвращения в команду по окончании летних каникул Эмма обычно выставляла на общий стол бутылку ликёра Бейлис. Как-то она сказала, что такая бутылка стоит восемьсот рублей, и мы, пенсионеры, были поражены щедростью её приношения. Увидев наше удивление, она ответила, что ей так хорошо в нашей команде, что не жалко делать подобного рода подарки. В нашей команде играла также Юля, в прошлом медсестра. Когда она впервые увидела Эмму, то сказала мне, что у Эммы заболевание кожи – витилиго. Стало понятно, почему у неё был такой неестественно белый цвет лица (что, впрочем, в сочетании с её тёмными волосами придавало ей внешнюю привлекательность) и почему она, в отличие от других волейболисток, которые летом играли в купальниках, никогда не снимала брюки.

Однажды я собирала деньги на мяч и записывала имена сдавших их волейболистов. В большинстве случаев мы не знали фамилий друг друга, лишь имена и телефоны. Но поскольку у нас в команде были две Эммы, я решила уточнить их фамилии. Услышав фамилию Эммы, о которой я сейчас рассказываю, я машинально записала её, но, взглянув снова, вздрогнула. Я была озадачена.

В этот же день после игры, когда Эмма собралась идти пешком в Ромашково вместе со своей подругой Шурёнком, я попросила разрешения присоединиться к ним. Эмма неохотно согласилась: она предпочитала совершать подобные прогулки только с близкими подругами.

В пути, улучшив минутку, я спросила Эмму:

– Твоего мужа зовут Лёва?

Эмма удивилась и ответила утвердительно. У меня забилось сердце, во мне всё затрепетало. Я продолжала спрашивать:

– Он учился в аспирантуре Института физики?

Эмма удивилась ещё больше:

– Да. А ты знаешь его?

Я ответила, что не знаю, просто когда-то оба были на одной конференции. Эмма снова задала мне вопрос:

– А он тебя знает?

Я решительно ответила, что нет.

– А сколько ему было лет, когда вы пересеклись?

– Двадцать пять.

Всю дальнейшую дорогу я прокручивала в уме услышанную информацию, которая буквально всколыхнула всё моё существо. Надо отдать должное Шурёнку. По-видимому, она тоже была поражена, но не задала ни одного вопроса. На «привале» Эмма спросила меня:

– Какой Лёва масти?

Я уверенно ответила:

– Блондин, – и добавила, – симпатичный.

На это Эмма возразила:

– Сейчас он уже не тот, ведь ему уже много лет.

Я ответила:

– Догадываюсь.

Теперь уже задала вопрос я:

– А как вы познакомились?

В ответ я услышала:

– На катке. Я всё хи-хи да ха-ха, а потом мы поженились. У нас даже отчество одинаковое: мы оба Васильевичи.

В электричке Эмма угостила меня и Шурёнка сырниками, причём, как мне показалось, угостила из вежливости, не от души, что-то вроде «на, бери». Видимо, Эмма тоже была взбудоражена. Я не отказалась от угощения, так как в Раздорах не принято отказываться, а про себя подумала: «Такие подгоревшие сырники и я могу приготовить», что означало самую низкую оценку её кулинарных способностей. На самом деле это свидетельствовало лишь о том, что я начала относиться к ней с пристрастием.

Дома во мне все ещё продолжали кипеть страсти, я долго не могла успокоиться. «Минувшее мелькнуло предо мною», как если бы это было вчера. Мне двадцать один год. Я студентка МВТУ имени Баумана. Перешла на пятый курс. У нас последняя за время учёбы в институте практика на аэродроме под Мелитополем. Жаркое лето. Помню, что мы осмотрели кабину пилотов и ознакомились с приборами на пульте управления, над совершенствованием и проектированием которых нам в будущем предстояло работать. Но больше запомнилось, как, спасаясь от жары, мы лежали в тени под крылом самолёта.

Когда практика закончилась, я вместе со своей знакомой из соседней группы отправилась к морю, в Крым, в Симеиз. Почему в Симеиз? Скорее всего, туда было удобно добираться. Ещё потому, что это название мне было хорошо знакомо: в своё время там отдыхала и лечилась моя мама.

В Симеизе у нас появились знакомые ребята. В меня влюбился Женька – парень хороший, но внешне неинтересный и малообразованный. Был ещё один знакомый – высокий, красивый. Это он сказал мне, что я «первая красавица Симеиза». Возможно, это даже было правдой: мой загар красиво контрастировал с серо-голубыми глазами. Но он был слишком хорош, и я понимала, что это не моё.

Однажды вечером я пошла на танцы. На мне жёлтая с бело-чёрными цветами ситцевая юбка, гипюровая блузка без рукавов с жёлтыми же ажурными металлическими пуговицами, сшитая мной на руках, и белые матерчатые босоножки. И никаких украшений. Современные девушки могут по этому поводу только посмеяться, но тогда было другое время и другие возможности.

На танцах я обратила внимание на трёх молодых мужчин, один из которых мне понравился с первого взгляда. Голубоглазый блондин среднего роста. Мы встретились с ним взглядом, и он пригласил меня танцевать. Алла – Лёва. Он аспирант Института физики. Ему двадцать пять. Меня закружил вихрь эмоций. Не только с каждым днём – с каждой минутой меня всё больше захлёстывало ощущение счастья, полноты, полёта. Спустя пару дней я услышала разговор Лёвы и двух его друзей – тоже аспирантов.

– Если женишься на еврейке, не выпустят за границу, – сказал один из них. Я слышала это, но меня уже ничто не могло остановить в моём душевном порыве.

Через несколько дней мне уже надо было уезжать. Как мы провели эти оставшиеся до отъезда дни, уже не помню. Я пребывала в состоянии восторга. Вечерами мы гуляли по кипарисовым аллеям, и однажды нам под ноги выкатился ёжик. Помню наш единственный, почти невинный поцелуй, помню, как сквозь свою и его одежду я ощутила, как напряглось его тело. К тому времени у меня ещё ни с кем не было сексуальных отношений, и мы молча отстранились друг от друга. Было бы у нас продолжение, если бы я повела себя иначе?

В Москве я едва дождалась его телефонного звонка. Пригласила в гости. Тогда мы с мамой жили в коммунальной квартире. В комнате находилась облицованная кафелем голландская печь и рояль, на полу в общем коридоре местами лежал повреждённый линолеум, так что были видны доски, на которые он был настелен. К этому времени загар с меня почти сошёл, я уже не искрилась и не выглядела так, как в Крыму. Мы пошли гулять в сад «Эрмитаж», находившийся напротив нашего Лихова переулка. Чувствовалось, что он разочарован. Попрощавшись, не предложил мне встретиться снова…

Оба первых семестра пятого курса я жила, как в тумане, в тоске, с постоянной сердечной болью. К счастью, мое душевное состояние не сказалось на экзаменационных оценках. Поделилась своей болью с подругой – сокурсницей Леной – и уговорила её поехать вместе со мной к Лёве домой, предварительно узнав его адрес в адресном бюро, которые раньше были на каждом шагу. Платформа «Северянин». Я ехала с тяжёлым сердцем. Звонок в дверь. Появляется на пороге. Удивлён, но внешне этого не показывает. Войти в квартиру не предлагает. Стоим с Леной буквально в дверях. На меня не смотрит. Смотрит и разговаривает с Леной. Чувствуется, что он несколько растерян, но в его глазах я не вижу победного ликования или иронии, которые можно было бы ожидать в подобном случае. Возможно, он думает, что у меня с головой не всё в порядке? Или ему неловко за моё появление в его доме? Он даже как бы сопереживает мне и осторожно спрашивает Лену, опасаясь услышать что-либо тревожное, вызванное моим душевным состоянием:

– Как прошла сессия?

Она отвечает:

– Всё на отлично.

Он с облегчением констатирует:

– Ну, значит, всё в порядке.

Больше мы никогда не виделись. Всю жизнь я задавала себе вопрос: «Какая у Лёвы жена, как сложилась его жизнь?» Однажды в клубе пожилых «Будь здоров» с лекцией выступал сотрудник Института физики. От него я узнала, что Лёва работает начальником большого отдела. Небеса помогли мне также получить ответ и на вопрос о жене Лёвы. В течение нескольких лет мы с Эммой играли в Зоиной команде, а потом ещё несколько лет – в моей, прежде чем мне понадобилось узнать её фамилию. В конце концов я узнала всё, что хотела.

После того памятного разговора с Эммой в лесу я уже никогда больше не звонила ей домой, чтобы напомнить об игре в среду, хотя всё ещё продолжала обзванивать других волейболистов. Я боялась, что он подойдёт к телефону. Когда она приходила на волейбол, то, если во время перерыва мы оказывались рядом за столом, я как-то невольно испытующе смотрела на неё, почти разглядывала. Да, она тоже кандидат наук, но она на несколько лет моложе меня, правда, сейчас выглядит не лучше меня, она стала какая-то серая. И потом это витилиго… Когда это у неё появилось? Неужели он женился на ней, когда у неё уже было это заболевание? Да и с сыном у неё проблемы. Вот, например, он может кричать на отца. Неужели на Лёву можно кричать?

Внутренне я хотела, чтобы она ушла из команды. Мне было трудно преодолеть чувство постоянного сравнения себя с ней. Спустя год она и в самом деле исчезла. Через некоторое время я поинтересовалась у Лиды, ещё одной её подруги, как дела у Эммы. Лида сказала, что всё в порядке, а потом добавила:

– А вообще-то она скрытная.

Прошло ещё несколько месяцев, и на мой вопрос Лида снова ответила, что у Эммы всё в порядке, однако в начале января 2010 года мы узнали, что в декабре 2008 Эмма умерла. Больше года мы оставались в неведении. Естественно, все были потрясены. Потом стало известно, что Эмма любила принимать горячие ванны. В последнее время она плохо себя чувствовала, и, похоже, беда приключилась именно в ванне.

К тому времени в нашей команде произошло уже несколько смертей, и родственники всегда были признательны нам, когда мы изъявляли желание проститься с ушедшим членом их семьи, а потом помянуть его вместе с ними. И в этот раз я как капитан команды, в которой играла Эмма, позвонила её мужу Льву Васильевичу. Я была уверена, что он не подозревал, что когда-то непродолжительное время был знаком со мной, поскольку сейчас у меня была другая фамилия. Представившись, я выразила ему от своего имени и от имени всего коллектива глубокие соболезнования и пригласила в Раздоры помянуть Эмму. Но Лёва ответил, что очень занят по работе, что весной он собирается в командировку в Германию, но по приезде, возможно, ему удастся встретиться с нами. Тон у него был, как мне показалось, какой-то игривый, несолидный. Я дала ему свой телефон, чтобы он позвонил в удобное для него время. Безусловно, я хотела его увидеть, просто увидеть. Но он так и не позвонил…

Два летних сезона в жизни студентки

В конце первого учебного года в институте я договорилась со студенткой Надей из соседней группы отправиться в путешествие по Карелии. Меня не интересовало, кто ещё хотел бы присоединиться к нам, и я не собиралась спрашивать разрешения на это путешествие у своей мамы. Когда пришло время отправиться в Ленинград и мама узнала о предстоящей поездке, она пришла в ужас и категорически запретила мне куда-либо ехать. Как же, молодая девушка, в компании таких же неопытных путешественников, которые могут заблудиться в карельских лесах! Но я была упряма и советам мамы не вняла.

Оказалось, что в путешествие по Карелии мы отправляемся втроём: Надя, её знакомый молодой человек Игорь и я. В Ленинграде каждый из нас переночевал у своих родственников. У меня в Ленинграде жил родной дядя, брат моей мамы. Узнав о предстоящем путешествии, дядя тоже пришёл в негодование. «Ты понимаешь, – чуть ли не кричал он, – война закончилась, но путешествовать по лесам ещё опасно!»

Однако мы были молодыми, ничего не хотели слышать и внимать голосу разума были не в состоянии. Лидерство в группе взял на себя Игорь. Ещё в Москве он согласовал с туристическим клубом маршрут похода и те места, в которых мы должны были получать отметки об их прохождении, чтобы получить значок «Турист СССР».

Взвалив на себя рюкзаки с продовольствием, при этом палатку нёс на себе, естественно, Игорь, наша тройка отправилась в путь. Поначалу всё складывалось благополучно, если не считать того, что я, будучи маленькой росточком, сильно отставала от своих рослых друзей. В отдельные моменты я даже боялась вообще потерять их из виду. Когда дорога пошла через лес, друзья сами начали бояться потерять меня и сбавили темп, тем более, что местами вдоль дороги стояли столбики с прикреплёнными на них фанерными табличками и надписями: «Осторожно! В лесу мины!» Но мы были слишком легкомысленны, чтобы сознавать опасность своего положения. Мы ставили палатку в лесу, и каждый наш неосторожный шаг мог завершиться трагедией.

Первые сутки прошли спокойно. Как-то утром я пошла на журчавшую неподалёку речушку умыться, разложила на траве зубные принадлежности и мыло, а полотенце повесила на прибрежный куст. Неожиданно совсем близко я услышала рокот мотора и, испугавшись, мгновенно спряталась за куст. Через несколько секунд на мосту появился мотоциклист. Увидев брошенные на берегу умывальные принадлежности, он остановил мотоцикл и стал вглядываться в гущу кустарников на берегу. Моё сердце билось так громко и отчаянно, что казалось, будто парень на мотоцикле явственно слышит его удары. Так продолжалось некоторое время. Эти мгновения для меня были полны непередаваемого ужаса. Наконец, парень завёл мотоцикл и уехал.

Ещё не пережив потрясение до конца, я вернулась к палатке и рассказала о грозившей мне опасности. В ответ друзья удивились, так как шума мотоцикла не слышали.

А потом у нашей тройки начались серьёзные испытания: пошли проливные дожди. У горе-путешественников намокли спички. Мы пытались развести костёр сырыми спичками, но костёр лишь ядовито дымил, разъедая глаза, так что мы не могли приготовить себе не только горячую пищу, но и вскипятить воду для чая. График похода тоже был сорван.

Теперь нам приходилось ставить палатку засветло, но пока мы её ставили, становилось совсем темно. Приходилось питаться бутербродами, воду из ручьёв пить опасались. В первый же день после постигшего нас несчастья со спичками Игорь выдал каждому из нас на ужин по полстакана водки и два куска сахара. Я никогда раньше водку не пила, поэтому ела бутерброд, запивая его водкой и закусывая сахаром. Игорь, видимо, уловил какой-то нехарактерный звук и в темноте спросил меня:

– Ты что, всё ещё водку пьёшь?

Я подтвердила его догадку.

– Да ты что? – забеспокоился руководитель похода, – кто же пьёт водку глотками? Её пьют залпом. Пей сразу, иначе опьянеешь!

Но мы сумели пережить и непогоду, и отсутствие горячей еды. Спрашивая дорогу на Приозёрск, мы в конце концов вышли к Ладожскому озеру. Перед нами раскинулась его спокойная, ровная гладь. Недолго полюбовавшись этим чудом природы, мы отправились в город, который был уже совсем недалеко. В Приозёрске первым делом отправились в столовую. Истосковавшись по «человеческой» еде, на все свои деньги набрали по девять блюд.

Казалось, съесть всё это было невозможно, однако мы поглотили всё. Двигаться же после столь сытного обеда никто из нас не мог, поэтому мы направились в расположенный неподалёку небольшой местный парк и улеглись на траве голова к голове, образовав звезду с тремя лучами. Отдохнув и отдышавшись, мы отправились в обратный путь, теперь уже поездом. Конечно, думать о регистрации похода в Приозёрске теперь не приходилось, так что наши мечты стать официально признанными туристами рассыпались в прах. Денег на билеты до Ленинграда у нас больше не было, поэтому нам пришлось ехать зайцами. Меня как самую маленькую поместили на третью полку, а Надя и Игорь устроились на нижней.

Как бывает всегда, когда не везёт буквально во всём, появился контролёр и потребовал предъявить билеты. Естественно, предъявлять было нечего. Контролёр выписал штраф обоим сидевшим на нижней полке, а потом поинтересовался: «Кто ещё едет с вами?» Я вжалась в стенку и замерла, ожидая, что друзья меня не выдадут. Однако не тут-то было. Оба без колебаний указали на верхнюю полку, и я была вынуждена спуститься. Контролёр мне тоже выписал штраф на мой московский адрес.

Ни в Ленинграде, ни в Москве выписанный мне штраф не расстроил ни дядю, ни позже маму. Все были рады, что эта, по их понятиям, авантюра счастливо завершилась.

На следующий год я впервые самостоятельно отправилась на юг. Мне исполнилось девятнадцать лет. Я выбрала Анапу, курорт с песчаным пляжем, где сняла комнату у хозяйки. Позади остался второй курс института, и я собиралась спокойно отдохнуть после трудной сессии.

Однажды моё внимание привлекла реклама экскурсии в Сочи, и я загорелась желанием примкнуть к ней. Группа, которую разместили на верхней палубе, ехала из Анапы в Сочи на небольшом пароходе. Ночью я лежала под открытым небом и смотрела на крупные звёзды, ярко сиявшие на фоне почти чёрного неба.

Город Сочи, в котором я тоже была впервые, очаровал меня. Очаровал до такой степени, что когда экскурсия закончилась, я не пожелала вернуться в Анапу и осталась в Сочи. Мне не было скучно одной в незнакомом городе. Я была молода, не обременена предрассудками и к тому времени ещё даже не отрезала свои роскошные косы. Синее море, жаркое солнце, тёплые вечера…

Однажды я, не задумываясь о том, какое впечатление произвожу на окружающих, вечером пошла в ресторан одна. Официант указал мне место за столиком, где уже сидела молодая пара, но всё же значительно старше меня. Оба с интересом посмотрели на девушку, составившую им компанию. Перебросившись несколькими незначащими фразами, супруга доброжелательно полюбопытствовала у меня:

– А Вас не смущает, что Вы вечером пришли в ресторан одна?

Я искренне удивилась, поскольку ничего подобного мне даже не приходило в голову.

– Нет, – ответила я, – а что тут такого?

Но это было тогда, в юности, а позже, я уже никогда не отважилась бы на подобное приключение, постоянно оглядываясь на мнение окружающих.

Как-то на улице я встретила свою знакомую, выпускницу той же школы, в которой училась сама. Неля была моложе меня на год и внешне выглядела очень привлекательно: яркая брюнетка с большими карими глазами. Мы вспоминали свои школьные годы, а напоследок Неля пригласила меня встретиться на следующий день на том же месте. В назначенное время она пришла не одна, а со Славой, парнишкой лет девятнадцати, невысокого роста, приятной наружности. Втроём мы гуляли по вечернему городу и договорились снова встретиться завтра. Было очевидно, что молодой человек симпатизирует Неле, хотя они были знакомы весьма непродолжительное время.

Однако на следующий день Неля на встречу не пришла, и я прочитала разочарование на лице Славы. Но эта ситуация длилась недолго, и на мой вопрос, что теперь будем делать, Слава немедленно отозвался: «Она, наверное, пошла на танцы, а мы давай пойдём гулять». Я не возражала, и все последующие дни мы провели вместе: гуляли, разговаривали и были весьма довольны друг другом. Вдвоём нам было легко и беззаботно.

Слава оказался простым, скромным, неиспорченным юношей. Он бережно относился ко мне, не позволяя себе никаких вольностей. За всё время знакомства он ни разу не попытался обнять меня, не говоря уже о том, чтобы поцеловать. Слава тоже был москвичом и учился в техникуме.

Единственное, что он предложил мне недозволенного, – это покурить дамские сигареты. Так мы и гуляли по улицам – два больших ребёнка – с сигаретами в зубах. Шедшие нам навстречу прохожие недоуменно восклицали: «Ведь совсем ещё дети, а уже курят!» Да, такие вот они были, 50-е – почти целомудренные!

Когда пришла пора расставаться, Слава попросил дать ему мой адрес. Тогда мобильных телефонов не было и в помине. Однако я отказалась, объяснив это тем, что Слава мне не пара, поскольку я студентка института, а он только техникума. Мол, образование у него недостаточное. Я считала, что у меня ещё все впереди, и я сумею найти достойное моей персоны счастье. Слава был искренне обескуражен, но и я позже жестоко поплатилась за свою гордыню.

Вряд ли можно считать, что моя личная жизнь удалась. В то время я не понимала, что счастье было совсем рядом со мной, что моя молодость не вечна. Я не умела ждать, всегда пыталась выбрать партнёра сама, но это не приносило мне успеха. Когда мне исполнилось двадцать три, я осознала себя старой девой и была готова выйти замуж не то чтобы за кого угодно, но существенно снизив требования к претенденту на мою руку и сердцу.

А тогда я вернулась в Анапу, к своей хозяйке. За время моего двухнедельного отсутствия хозяйка сдала мою комнату, а все вещи и чемодан отнесла в кладовую. Я не протестовала, только потребовала вернуть мне уплаченные за жильё деньги.

Через несколько дней я была уже в Москве и постепенно стала забывать Славу. Однако с годами воспоминания о нём ожили во мне с новой силой. Оглядываясь назад, я поняла, что среди всех моих знакомых, с которыми я могла бы связать свою судьбу, это был бы самый подходящий для меня вариант, он был бы для меня самым надёжным другом. Но я безнадёжно упустила свой шанс…