Текст книги "Код молодости. Программа anti-age, которая реально работает"

Стратегия № 2: Усовершенствуем техники краткосрочного запоминания

В принципе, механизм превращения краткосрочной памяти в долгосрочную достаточно зыбок, и то, что нам нужно запомнить на пару минут, становится памятью на всю жизнь не так уж редко. Например, если мы, оказавшись в незнакомом городе, будем долго плутать в поисках нужного здания, по мере освоения города мы наверняка вскоре забудем места, в которых успели побывать за время этих первых поисков. То есть, даже оказавшись в них вторично, мы не вспомним, что уже были здесь – ведь тогда мы искали совсем другой квартал и не запомнили этот, коль он был нам не нужен. Однако перекресток этого же города, на котором мы по неопытности едва не попали в аварию, запомнится нам раз и навсегда – мы будем узнавать его спустя месяцы и годы, даже если изучим новый город досконально или вовсе уедем из него. Казалось бы, мгновение, но какое значимое!..

Собственно, перед нами как раз один из случаев, когда эпизод из краткосрочной памяти становится долгосрочным за доли секунды и не требует для этого ни повторения, ни усилия на запоминание. Память у нас устроена куда интереснее, чем кажется, – часть информации, которую мы хотим запомнить надолго, требует немалых усилий по ее «записыванию» а между тем часть остается одним из самых четких и ярких воспоминаний жизни сама, без малейшего нашего участия и, более того, часто – даже желания. Я уточняю этот момент для того, чтобы заранее сделать понятным, что тренировка одного из видов памяти автоматически означает тренировку памяти как таковой – всех ее видов.

Случаи, когда у нас имеется явное и прогрессирующее нарушение памяти только одного вида, составляют скорее исключение, чем правило. Соответственно, тренинг, направленный на улучшение памяти одного вида, не оказывает положительного эффекта на другой ее вид в ситуациях исключительных. Обычно они указывают на куда более глубокое расстройство, чем предполагалось вначале. В частности, только один вид памяти остается у пациентов, которым пришлось, так сказать, расстаться с соответствующими отделами коры.

Например, повреждение лобных долей способно лишить нас возможности запоминать вообще что-либо больше, чем на полчаса. А долгосрочная память может отказать при повреждении гиппокампа – отдела среднего мозга, расположенного между полушариями за затылочной областью (мозжечком). Ну а за пределами черепно-мозговых травм краткосрочная память обычно сильно страдает при старческой деменции, эпилепсии, шизофрении. Зато долгосрочную память заметнее нарушает болезнь Альцгеймера. При «паркинсоне» и эпилепсии наиболее явно нарушается интеллект и речь, хотя на качестве уже имеющихся воспоминаний они почти не сказываются, как и хорея Хантингтона.

Что ж, пока мы ничем не больны и не переносили никаких обширных травм, мы можем считать свои проблемы с запоминанием проявлением банальной рассеянности и первыми «звоночками» старения. К счастью, это легко исправить – обратить тенденцию вспять. Правда, в данном случае нам обязательно нужно учитывать, что иногда ухудшение функционирования головного мозга связано с какой-нибудь внешней (не относящейся к нему и его активности) причиной, которую мы как-то учитывать не привыкли. Например, с ухудшением его снабжения необходимыми для работы веществами – вследствие атеросклероза или обедненного этими компонентами рациона.

Например, столь тривиальная вещь, как уровень глюкозы в крови, очень даже влияет на нашу способность решить экстренную задачу. Если мы находимся в периоде уж чересчур строгой диеты, нам, равно как и нашему начальству, бесполезно требовать от «постящейся» коры гениальных решений – боюсь, в это время из нее не всегда удастся «выжать» даже банальный, давно наработанный ход… а кроме сахара коре необходим еще и столь опасный для сосудов холестерин – ведь именно из него и строятся миелиновые оболочки для отростков белого вещества. Это означает, что низкохолестериновые диеты хороши всем, кроме одного – появление «пробелов» или, если угодно, «пробоин» в миелиновых оболочках является одним из сценариев развития болезни Альцгеймера… На фоне того, что головной мозг, оказывается, нуждается и в сахаре, вредном для фигуры, и в холестерине, вредном для сосудов, дефициты витаминов, гормонов и аминокислот, конечно, кажутся уж вовсе ничего не значащей мелочью. Тем не менее компенсировать постепенное угасание синтеза целого ряда кортикостероидов далеко не так просто, как тех же белков. И, само собой, нам в любом случае придется учитывать все перечисленные сценарии.

Для начала разберемся именно в способах «воспитания» собственной памяти, предполагая, что серьезных дефицитов рациона у нас на данный момент нет:

1. Обратим свое несколько расстроенное бешеным ритмом жизни внимание на технику проведения параллелей. Она заключается в связывании новой информации с той, которая уже надежно записана в память. Как я уже отмечала выше, чаще всего у нас из головы «вылетают» мелочи – имена новых знакомых, номера телефонов, маршрутов транспорта, которыми мы не пользуемся постоянно… Так вот, ради возможности хвастануть при случае отличной памятью нам нужно всего лишь использовать ассоциации.

Например, самым простым методом запоминания имен большинство забывчивых людей полагает рифму. Точно так же номера телефонов и вообще любые последовательности цифр лучше всего запоминаются по ассоциациям. Например, общеизвестно, что «0070440» запечатлится в памяти мгновенно, если мы учтем, что «007» – это знаменитый номер агента Джеймса Бонда, а «04» – номер экстренного вызова службы газа в советские времена (сейчас нумерация претерпела изменения из-за введения европейских стандартов). Ну и наконец, «40» – это та же «аварийка» горгаза, только наоборот. Уже запомнилось, хотя речь идет только о примере, не правда ли?.. При этом нам разрешено использовать любые пришедшие на ум первыми «связки»;

2. Как я уже отметила выше, многие вещи в доме очень легко перестать искать часами, если просто упорядочить места их обычного расположения. Сейчас наш головной мозг даже не пытается запомнить последнее место, куда мы их положили, потому что мы не ставим перед ним подобной задачи – просто откладываем куда пришлось, а задача на запоминание ставится тогда, когда мы определяем всего одно место на целое помещение, куда этот предмет следует класть;

3. Воспоминание о чем бы то ни было всегда образует как бы цепочку взаимосвязей – например, между лицом и именем человека или номером маршрута автобуса и названием микрорайона, в который нам нужно попасть.

Нередко при плохой памяти «выпадает» из цепочки именно середина – мы знаем этого человека, помним обстоятельства, при которых нас представили друг другу, но в упор не можем вспомнить, как его зовут. В таких случаях помогает прием повторения (если угодно, заучивания) именно этой взаимосвязи. Скажем, при разговоре, который следует за знакомством (пусть он и короткий), имя собеседника лучше невзначай повторить вслух несколько раз. Точно так же следует поступать с адресами, которые мы боимся запамятовать – повторим за собеседником: «Ага, значит, Мосфильмовская, 15 (адрес) – 4-й (этаж) – 89 (номер офиса или квартиры)!»

4. Как я уже говорила выше, наша кора может «сдать» и поглупеть значительно раньше ожидаемого просто потому, что она привыкла мыслить стереотипами. Я хочу сказать, что по мере накопления жизненного опыта ситуации вокруг нас начинают повторяться, и кора тоже применяет к каждой из них одно и то же (или слегка модифицированное) решение.

Бороться с этим очень легко и даже забавно – нам нужно лишь нарушить хотя бы на время максимум стереотипов, нас окружающих. Если буквально только что мы искали каждой вещи свое, раз и навсегда «назначенное» место, то следом нам придется поменять все эти места, в частности, мы можем переложить кухонную утварь в платяной шкаф или кладовую, «отправить» утюг на кухню, а полотенца, изъятые из шкафа, «пристроить», соответственно, на месте вилок с ложками или даже обуви… Также нам стоит попробовать ходить на работу и домой каждый раз разными дорогами, и пусть они будут значительно длиннее, зато их можно будет засчитать себе вместо разминки!..

Стратегия № 3: Находим прежде, чем потерять

Ну, все это, конечно, прекрасно, но мы совсем забыли о второй стороне старения коры – неизбежной во многих смыслах. Ведь годы «расшатывают» производство многих белков тела – в том числе нейромедиаторов, миелина и вообще всего, что так нужно коре для нормальной работы. Сочетание хотя бы одного – двух из перечисленных факторов может принести нам большое разочарование – разочарование тем, что уже принятые меры не действуют в нашем случае вовсе или эффект от них оказался куда худшим, чем мы ожидали. Кстати, часть таких возрастных изменений, не связанных с корой изначально, но влияющих на адекватность ее работы, несложно устранить. Но правда также и то, что многие из них необратимы, потому их влияние на активность головного мозга можно лишь снизить – снять с него нагрузку. Разберемся, как это можно сделать:

1. В ряде случаев (расстройства внимания, зрения, болезнь Альцгеймера) определить мелким и востребованным в быту предметам место «раз и навсегда» бывает недостаточно. Возможно, нам стоит дополнительно «пометить» их элементами, привлекающими внимание сильнее или облегчающими их визуальное распознавание, – подобрать яркие, привлекающие внимание аксессуары к наиболее часто теряющимся предметам. Кстати, как мы знаем, существуют даже брелки, которые отзываются на свист или щелчок, – возможно, нам стоит попробовать даже такой вариант?..

2. Необъяснимый никакой логикой и неискоренимый никаким тренингом дар терять самые необходимые вещи свойственен людям либо слишком уж активным (тогда это связано с врожденной особенностью работы ЦНС), либо с расстройством внимания – возможно, не без намека, так сказать, на грядущую болезнь Альцгеймера. В обоих случаях (если они пока не носят признаков патологии) хорошо помогает метод «перемотки назад». Он заключается в как можно более подробном ретроспективном (в обратном порядке) восстановлении всех своих действий, начиная с последнего момента, когда мы помним, что видели искомый предмет у себя в руках или рядом.

Например, если мы писали что-то, сидя на диване, потом отложили ручку и ушли, а по возвращении ручки уже не было, нам пора бросить эти бесполезные поиски в духовке, холодильнике, в лоджии и хлебнице. Возможно, мы найдем ее куда быстрее, если сядем на диван в прежней позе и прежнем месте, возьмем в руки листок, на котором писали, а затем – сделаем вид, что откладываем тем же движением воображаемую на сей раз (она же исчезла!) ручку. Вероятность, что рука при этом сама укажет на место расположения пропажи, более чем высока;

3. Необходимо всегда учитывать (желательно путем сознательного расчета), что искомые предметы нередко незаметны для отдельных органов чувств. Это означает, что искать пропажи нужно:

• с помощью нескольких органов чувств одновременно – скажем, осматривая и ощупывая места поиска, чтобы не полагаться только на четкость зрения или чувствительность пальцев;

• внимательно и тщательно перебирать стопку бумаг не по нескольку листков, а по одному, кровать осматривать с перетряхиванием подушек и одеял, и т. д.;

• помнить, что нередко мы на том же «автомате» (благодаря моторной памяти) кладем предметы именно туда, где им уже назначено место. Иными словами, вспомним пример с ручкой: вполне может статься, что, когда мы поднимались с намерением пойти выпить чаю, мы вовсе не отложили ее, а взяли с собой, принесли в другую комнату и положили в ящик письменного стола, откуда и забирали ее вначале;

• учитывать, что нередко мы надежно прячем некоторые вещи сами, а после – забываем, куда их засунули. Обычно так исчезают предметы, которые по каким-то причинам не должны попасться на глаза другим домочадцам. Так вот, неприятности длительных, изнурительных поисков запрятанного таким образом «презента» легко избежать, если время от времени обновлять синапс. То есть заглядывать в новый тайник, проверять, на месте ли его содержимое, и ждать момента, для которого мы его приберегли, дальше. Если же неприятность уже случилась (мы не помним, куда засунули подарок, а день рождения супруги уже «на носу»), учтем, что у всех людей логика размещения таких предметов примерно одинакова. В данном случае нам нужно место, расположенное значительно выше или ниже линии взгляда. Кроме того, этот уголок наверняка будет темным – возможно, его будет наполовину прикрывать от любопытных взглядов другой предмет, выставленный на первый план. При этом предметом-маскировкой наверняка пользуются редко, равно как и заглядывают в этот угол в целом;

• кстати, отсутствие принуждения вспомнить нужное «прямо здесь и сейчас» иногда помогает вспомнить быстрее – как всегда, кора работает лучше, если ее не угнетает гормон стресса и страха кортизол, а чтобы реже ощущать его действие, нам иногда просто позарез нужно снижать стрессовую нагрузку на головной мозг и память. Чуть выше мы условились, что съемные хранилища информации делают наш головной мозг ленивее, поскольку приучают его полагаться на их, а не собственную надежность. Тем не менее, возможно, нам будет полезно иногда дублировать это «важное» на более долговечных, внешних носителях – бумаге и др. Кстати, по той же причине нам не следует считать отступлением от тренинга, если мы заведем себе второй комплект ключей от машины и квартиры, «запасной» мобильный аппарат и пр.

Стратегия № 4: Учимся спокойствию, чтобы улучшить память

Вообще тема качества работы нервов и коры головного мозга очень интересна. Мы должны были и сами догадаться, что одно просто не может не влиять на другое, поскольку одно нераздельно связано с другим – речь идет вообще об одной, цельной системе, называемой центральной нервной!.. Когда мы, что называется, «на взводе», в кровь выплескивается огромное количество адреналина. Но адреналин как гормон вовсе не предназначен для ясного мышления и тем более логики – он мгновенно приводит в тонус мышцы и многократно ускоряет рефлексы.

Другими словами, действие адреналина и не должно быть направлено на улучшение памяти, интеллекта, других аспектов мышления. Напротив, если в угрожающей ситуации мы станем рассуждать, как лучше поступить, развязка рискует наступить раньше, чем мы составим свой «гениальный план спасения»!..

Оттого адреналин – плохой советчик там, где для выживания нужен здравый смысл, а не сила и скорость. При этом понятно, что современный образ жизни создает не меньше поводов для скачков адреналина, чем в прошлом. Сейчас для нас естественно выслушивать от директора переходящие все границы приличий длинные «монологи» без малейшего права ответить ему даже словом – не то что делом, поскольку мы дорожим рабочим местом и деловой репутацией… Эта ситуация нездорова с точки зрения гормонального регулирования нашего тела, а когда еще есть и явная тенденция к ее переходу в хроническое состояние, организм и ЦНС оказываются в столь невыгодном, патологическом положении на долгий срок.

Так что значительной частью ускоренного старения и «выгорания» своей нервной системы мы зачастую обязаны вовсе не климактерическим изменениям и даже не дефицитам рациона – к нему приводит жизнь, которой мы живем, и уклад общества, которое нас окружает. Но, к нашему счастью, губительные для ЦНС и психики аспекты современной жизни привлекли внимание ученых задолго до того, как тему подняли мы. Главным образом потому, что проблемы с психикой имеют свойство заканчиваться суицидами, а в последние годы это явление приобретает характер настоящей эпидемии…

Оттого нам, будем считать, повезло хоть в одном – в том, что науку наши неприятности уже побеспокоили, хотела она того или нет, и она успела наработать за время своих «размышлений» некоторые довольно эффективные приемы по снижению негативного влияния «рабочих моментов» на наш головной мозг, мышление и память. Итак:

1. Как уже было отмечено, чем больше нас злит, заставляет волноваться пропажа, тем дольше мы будем ее искать и тем сложнее нам будет придумать, как поступить, если она вовсе не найдется. Потому когда от пяток к макушке волной поднимается паника или ярость, нам самое время сесть, успокоиться, на время забыть, что мы уже опаздываем на работу, а ключи от авто как запропастились куда-то, так и не намерены «выдавать» себя… Возможно, нам будет полезно вообще отвлечься от мыслей о пропаже и ее поисков – скажем, заварить себе еще чашечку чая (кофе, пожалуй, не стоит) и/или даже выкурить «внеочередную» сигарету, если у нас есть эта привычка.

2. Накопившийся стресс (ситуации, окончание и результаты которых не удовлетворили нашу кору) не снимешь так просто. Тут нужны более системные меры, например:

• курс легких успокоительных препаратов – скажем, водных экстрактов валерианы или пустырника, а также, как вариант, лекарственных средств на их основе. Например, на основе экстракта валерианы создан знаменитый «Валидол», растительную основу имеют также «Ново-пассит» и «Персен». Нужно помнить, что подавляющее большинство успокоительных, разрешенных к свободной продаже, обладает накапливающимся действием;

• выход накопившейся агрессии, обиде и другим негативным эмоциям. Так, людям агрессивным для «сброса пара» потребуется боксерский клуб, зал для восточных единоборств или как минимум одна груша в комплекте с парой перчаток, чтобы они могли «расправиться» с нею как захотят. Обидчивым и чувствительным натурам будет уместнее всего устроить себе вечер просмотра «слезливых» мелодрам. Типичной реакцией на обиду является плач, поэтому несколько часов сплошных рыданий над бедами выдуманных персонажей, как правило, неплохо избавляют от желания поплакать по поводу вполне реальному…

Ну и наконец, боязливым в таких случаях будет как нельзя более уместно побывать в ситуации, когда они смогут преодолеть это чувство и поступить смело – попробовать прыжки с парашютом или на батуте, парение в потоках воздуха, американские горки и др.;

• медитация, занятия йогой и другими расслабляющими техниками с целью приведения своих эмоций к известному балансу. Впрочем, для многих из нас активный, даже экстремальный образ жизни (увлечение паркуром, серфингом, скалолазанием и пр.) является не просто способом «меньше работать головой и больше – мышцами». Нужно сказать, такая форма «медитации» подходит многим куда больше классической – особенно это касается людей решительных, с активной жизненной позицией, природным высоким уровнем адреналина в крови и быстрым обменом веществ. То же самое можно сказать и о хобби: удачно подобранное увлечение любого рода составляет полноценную замену классической медитации – нашу личную замену ей, хотя кому-то другому этот вариант, вполне вероятно, вовсе не подойдет.

Стратегия № 5: Возможности коры либо используют, либо постепенно теряют

Как мы уже поняли из теории постоянно обновляемых (или необновляемых) синапсов, наши знания и память действительно не вечны. Но не стоит сетовать на забывание как процесс в целом: у головного мозга должен иметься аналог стиранию файлов в компьютере, в противном случае наше мышление превратится в бесконечное плутание между обрывками нужной и ненужной информации, а всякое обновление прошлого опыта (ведь жизнь меняется на глазах) станет невозможным…

Так что способность забывать поддерживает способность коры мыслить с более или менее успевающей за внешними событиями скоростью. Но забывание и забывчивость – вещи, конечно, разные, в частности, если первое служит нормальным механизмом стирания из памяти ставшего ненужным опыта и данных, то второе является признаком аномалий работы коры – как правило, не слишком серьезных, указывающих лишь на то, что мы или она сама расставляем акценты не совсем так, как положено.

Впрочем, нередко дела обстоят куда хуже, и растущая невнимательность, забывчивость, другие нарушения активности головного мозга служат первыми признаками серьезного расстройства. Ну, мы, не будучи специалистами, все равно не отличим раннюю стадию такого заболевания от возрастных изменений коры. Лучше и не пытаться это сделать самостоятельно, – просто обратиться хотя бы к невропатологу, особенно если у нас имеются основания подозревать такой сценарий, то есть если функциональные расстройства наблюдались у родственников и или окружающие в один голос уверяют, что наше поведение заметно изменилось.

В остальном же наличие у коры способности забывать означает, что она может помнить что-либо лучше и дольше или хуже и меньше. Разумеется, наш головной мозг – не мышца и все же его возможности тоже можно увеличить – правда, не совсем так, как в случае с мышцами. Более того, их можно и сознательно уменьшить – ведь если кора не работает, число синапсов в ней стремительно уменьшается само, а возраст лишь ускоряет процесс их уничтожения потому, что губит с каждым годом все больше клеток и их отростков за счет снижения их гормональной стимуляции. Потому нам пора позаботиться о развитии и собственного головного мозга – напомню, главного «управляющего центра» для всех мышц, желез, органов тела. Итак:

1. Новые знания кора может осваивать в любом возрасте. Известно, что люди высокообразованные и тем паче занятые интеллектуальным трудом, страдают старческой деменцией и болезнью Альцгеймера значительно реже представителей труда однообразного и простого. Поэтому мы в любой момент можем сами начать учить новые языки, записаться в автошколу (в том числе если у нас авто нет и не планируется), на курсы резьбы по дереву или игры на каком-нибудь инструменте.

При этом не стоит выбирать в качестве развивающего хобби что-то не менее простое и однообразное, чем наша нынешняя работа. Например, вязание успокаивает нервы и дает головному мозгу отдохнуть. Оно близко к медитации, но бесконечно далеко от развивающей гимнастики для коры. Тогда уж лучше разгадывать по вечерам кроссворды, играть в шахматы или складывать головоломки различной сложности;

2. Кстати, о специализации коры, создающей у каждого из нас «уклон» к точным или гуманитарным наукам… Естественно, что лучшие успехи в одной области предопределяют нашу будущую специализацию. Это значит, что большинство из нас инстинктивно имеет дело с «противоположными» (теми, в которых мы не «блистали» еще с ясельной группы) знаниями в последний раз именно в школе. Понятно, что это создает и закрепляет известный «перекос» в способностях и возможностях. Его преимущество состоит в развитии «сильных сторон» интеллекта – это позволяет нам достичь больших успехов в карьере. Но у него есть и недостаток – все более заметная деградация тех частей коры, что работали не так хорошо изначально, а сейчас перестали работать вовсе.

Что ж, если теперь мы и так готовы уделить некоторое время дополнительному развитию своего головного мозга, нам самое время вспомнить, что уже и так развитое стимулировать к дальнейшему росту куда сложнее, чем слабое, отстающее в показателях. Поэтому гуманитариям следует обращать больше внимания на точные науки – пусть и самую примитивную их часть, а прирожденным математикам и физикам, соответственно, лучше всего заняться чем-то творческим;

3. Приведу некоторые развивающие упражнения отдельным пунктом, чтобы сделать всю эту теорию более наглядной и простой для понимания. Например, развитие «точного» левого полушария можно начать с таких занятий:

• возьмем любое слово, состоящее из пяти и более слогов (более или менее длинное – не односложное), а затем попытаемся составить из него как можно больше других слов путем перестановки его букв. При этом образованные другие слова сами собой будут получаться более короткими – это совершенно нормально.

Однако нужно следить, чтобы все они имели смысл – существовали в русском языке, потому что бессмыслицы нам тут не надо (ее и без того в мире хватает). Кроме того, при образовании новых слов нельзя удваивать входящие в них буквы, если в слове-оригинале эти буквы встречаются только один раз. Чтобы метод стал понятен окончательно, приведу пример, взяв слово «интуиция». Если мы разберем его побуквенно, выяснится, что даже из этого не самого длинного слова русского языка (кстати, позаимствованного из латыни) можно, так сказать, извлечь слова «туя», «унция», «нити» (несколько ниточек), «ниц» (старорусское – «лицом вниз»), «цинтия» (растение из семейства кактусовых).

Иначе говоря, мы получим из входящих в него букв пять других слов (имен существительных) без учета местоимения «я» и союза «и». Как я и сказала только что, нас наверняка посетит соблазн образовать также слово «няня» или, к примеру, «няни». Но такое словообразование запрещено, поскольку буква «н» встречается в «интуиция» всего один раз… Основы любого языка, как я и сказала выше, выстроены сплошь на математике – всегда одинаковых правилах и формулах. Поэтому хоть языкознание и относится к наукам гуманитарным, изучать его не проще, чем алгебру. Так что попытка переделать одно слово в несколько других «включит» нашу логику – заставит вспомнить изрядное количество подходящих и неподходящих слов с похожим набором букв;

• решим простую задачку из тех, что обычно предлагают ученикам младших классов на уроках математики. Кстати, мы можем заодно засечь время, которое понадобится нашему «заржавевшему» левому полушарию для поисков правильного ответа, хотя внешне, как мы помним, задачки для детей этого возраста больше похожи на шарады или загадки, чем на что-то серьезное…

Итак: Робин Гуд набрал в состязаниях по стрельбе из лука 100 очков. В его мишени было 6 колец, и за попадание в каждое из них присваивалось разное количество баллов – а именно 16, 17, 23, 24, 39 и 40. Наша задача – подсчитать, сколько всего стрел понадобилось Робину, чтобы набрать указанное количество баллов… Спорю на что угодно, что от начала подсчетов до вычисления правильного ответа (6 стрел, так как 100 баллов здесь можно набрать, лишь попав четыре раза в кольцо, дающее 17 баллов, и дважды – в кольцо, дающее 16 баллов) у нас пройдет не менее получаса.

Признаюсь честно, автор этих строк, обладательница определенно гуманитарного склада ума, получила нужный результат «всего-навсего» спустя 59 с чем-то минут, потраченных сплошь на вычисления…

Плюс, еще на пространстве бывшего Советского Союза был весьма популярен разработанный кем-то список каверзных вопросов на логику мышления. Считалось, что его «позаимствовали» из практики приемной комиссии одного университета в США, но точное его происхождение неизвестно… Возможно, мы никогда не слышали о нем раньше, но ручаюсь, что этот полу-анекдот нас сильно позабавит, особенно при попытке ответить на все вопросы правильно, а вопросы в нем такие:

1. Под каким кустом сидит заяц во время дождя?

2. Профессор ложится спать в 8 часов вечера, и заводит будильник на 9 утра. Сколько времени будет спать профессор?

3. Может ли мужчина жениться на сестре своей вдовы?

4. Существует ли 7 ноября в Австралии?

5. У Махмуда было 10 овец, но все, кроме 9, околели. Сколько осталось овец у Махмуда?

6. Вы – пилот самолета, летящего из Гаваны в Москву с двумя пересадками в Париже. Сколько лет пилоту?

7. В месяце бывает либо 30 дней, либо 31. В каком месяце есть 28-е число?

8. Вы заходите в незнакомую темную комнату, где стоит две лампы – газовая и керосиновая. Что вы зажжете в первую очередь?

9. Отец с сыном попали в автокатастрофу, отец умер в больнице. К сыну в палату заходит хирург и говорит: «Это – мой сын!» Может ли хирург говорить правду?

10. Один поезд идет из Москвы в Екатеринбург, а другой – из Екатеринбурга в Москву. Отправляются они в одно и то же время, но скорость одного из них втрое больше скорости второго. Какой из поездов будет дальше от Москвы в момент встречи в пути?

11. Археологи нашли монету, датированную 35-м годом до н. э. Может ли это быть правдой?

12. Бревно нужно распилить на 12 частей. Сколько для этого понадобится распилов?

13. На руках 10 пальцев. Сколько пальцев на 10 руках?

14. Врач прописал пациенту 3 укола через каждые полчаса. Сколько потребуется времени, чтобы сделать все уколы?

15. Сколько животных взял Ной в свой ковчег?

16. Ночью умер одинокий сторож. Дадут ли ему пенсию?

17. Горело 7 свечей, 3 из них погасли. Сколько свечей осталось?

18. Кирпич весит 1 кг плюс полкирпича. Сколько весит кирпич?

19. Сколько девяток в ряду чисел от 1 до 100?

Ответы выглядят так:

1. Под мокрым.

2. 1 час, так как 8 часов вечера – это 20.00, будильник не различает 8.00 и 20.00.

3. Нет, поскольку вдова – это жена умершего мужчины, а значит, он уже ни на ком не женится, раз он умер.

4. Существует – оно есть везде, где пользуются одним с нами календарем из 12 месяцев.

5. 9, так как околела одна овца.

6. Столько лет, сколько вам, поскольку пилот – вы.

7. В каждом месяце.

8. Спичку.

9. Может, если хирург – его мать.

10. Одинаковое, так как они едут навстречу друг другу, а не в одном направлении.

11. Нет – чеканщик этой монеты не мог знать, что он живет «до нашей эры».

12. 11 распилов.

13. 50.

14. 1 час, так как время считают, начиная с первого укола.

15. Каждой твари по паре.

16. Не дадут – он умер.

17. 3 погасшие, потому что остальные сгорели.

18. 1 кг.

19. 20 девяток.

Прямым доказательством тому, что «вопросы на сообразительность» следует считать чем-то вроде городского фольклора (как так называемые садистские стишки или анекдоты), служит постоянное пополнение пунктов этого списка. Так, в настоящее время можно попытаться найти ответы уже на другие вопросы из той же серии. Например: «Почему жителя Тамбова нельзя похоронить к востоку от Енисея?» (потому что он пока жив) или «Если вы возьмете 2 яблока из трех, что у вас останется?» (2 взятых яблока)…

Среди этих «дополнений» встречаются даже по-настоящему сложные – скажем, как «В доме 4 стены, каждая выходит на юг. Под одной из них снаружи гуляет медведь. Какого цвета его шкура?». Опять-таки готова биться об заклад, что мы не скоро поймем, где может располагаться дом, если все его стороны выходят на юг!.. а между тем такое возможно на Северном полюсе (абсолютный центр севера), из чего следует, что шкура у медведя белая…

Ну а для развития левого полушария можно воспользоваться задачками другого плана. Например, таких:

* * *

Возьмем 2–3 любых слова – имен существительных (отвечают на вопрос «кто?» или «что?»), но не имен (людей), кличек (животных и даже людей) или названий (предприятия, бренды, аббревиатуры и др.). После этого нам нужно подобрать к каждому из выбранных слов по 10 прилагательных (отвечают на вопрос «какой?»), которые очень даже к ним подходят и, наоборот, совсем не вызывают никаких ассоциаций. Например, рассмотрим имя существительное «люстра». Она может увязываться у нас с прилагательными «стеклянная» или «хрустальная», «большая», «яркая», «цветная» и пр.

Зато представить, какой люстра быть не может, уже не так просто а между тем она не может быть песчаной (правда, может быть песочной – песочного цвета) и снежной, рыбной, сосновой, энциклопедичной (или энциклопедической – как нам угодно), и т. д. Если мы засекали время, ушедшее на поиски прилагательных, как бы синонимов и антонимов к нашим существительным, мы не сможем убедиться сами, что поиск вторых занимает почти вдвое больше времени.

Объяснить этот феномен просто – кора мыслит стереотипами (запоминает весь полезный опыт прошлого и применяет его к новой ситуации). Это значит, что стеклянную люстру она может увидеть на каждом шагу, а вот энциклопедическую или, к примеру, мясистую – нет. Поэтому чтобы понять, какой она не бывает, коре нужно сперва сопоставить такую вещь, как люстра, с массой самых разных предметов окружающего мира, но не тех, о которых она вспоминает в первую очередь.

* * *

Выполним еще одно упражнение на ассоциации. Возьмем наугад, откуда угодно (лучше всего – из головы) 5 любых слов. В данном случае это могут быть как имена существительные, так и глаголы, и прилагательные. Выбранные слова нужно записать вверху листа и далее написать на весь этот лист сочинение – хоть в стихах (высший пилотаж, но только если мы хоть как-то умеем рифмовать), хоть в прозе (более распространенный вариант).

Сочинение должно представлять собой сюжет, создающий и описывающий взаимосвязь между выбранными словами. Например, согласимся, что из сюжетов уже готовых произведений обычно легко выделить 5 и даже более слов – «пунктов», на которых «завязана» вся история. Поэтому из набора «яблок», «паутины», «гравия», «комбайна» и «дождливого» у нас, так сказать, из-под пера тоже может выйти милая пастораль – что-нибудь об уединении в глуши, среди садов и полей, где нет ни клочка заасфальтированной земли на десятки километров вокруг… Ах да, видимо, в этом уединении нам будут доставлять особенное удовольствие ненастные вечера, проводимые у камина (что ж, даже дождь и камин понятны – раз яблоки поспели, на дворе явно осень)!.. Ну а уж если нам придет на ум «кинжал» или вообще хоть что-то колюще-режущее, дальше мы можем записать хоть «шоколад», хоть «эльфов» или даже «зубную пасту».

Все равно у нас наверняка выйдет детектив, где все прочие предметы потеряются в лужах крови (уж так мы мыслим – ничего не поделаешь), среди лихо закрученного сюжета, достойного классиков этого жанра!.. Но в любом случае нам следует помнить о лимитах – постараться не «затягивать» повествование более чем на 2 листа формата A4, тем более если мы пишем (печатаем) убористым почерком/шрифтом.