Текст книги "Стэн"

Стэн очнулся, потому что монотонное бубнение судьи вдруг прервалось. Рассмотрение дела подошло к концу. Один из блюстителей порядка толкнул подсудимого в спину, чтобы тот вышел на середину зала для выслушивания приговора.

К чему же его присудят? Будут жечь мозги? Если да, то остается уповать только на то, что после этой процедуры у него останется достаточно ума, чтобы покончить с собой.

Судья вновь заговорил:

– Подсудимый, вы сознаете всю тяжесть вашей вины?

Первым импульсом было разыграть раболепного мигра. Да пропади оно все пропадом, терять ему нечего! Стэн гордо вскинул голову и бесстрашно встретил взгляд судьи.

– Понятно, – сказал тот. – Господин Воспитатель, желаете добавить что-либо существенное для вящей пользы правосудия?

Воспитатель не пошел дальше невнятного «э-э», после чего отрицательно мотнул перебинтованной головой.

– Хорошо. Итак, Карл Стэн, поскольку вы совсем молоды и способны еще долгие годы служить на благо Компании, то мы, не желая проявлять излишнюю суровость и надеясь на ваше возможное исправление, решили ограничиться переводом вас на новое место работы.

Стэн ушам своим не верил. Неужели он так легко отделается?

– Мы переводим вас в Особый Сектор. На неопределенное время. Если – гм-м – обстоятельства того потребуют, через некоторое время я рассмотрю возможность изменения вашего приговора.

Судья кивнул охранникам, и те повели осужденного вон из зала.

Стэн, ничего не зная об Особом Секторе, плохо понимал значение приговора. Одно радовало – никто не полез к нему под черепную коробку, он остался жив.

Поворачивая к двери, Стэн на мгновение увидел лицо Воспитателя, его злорадную ухмылку, – и понял, что если и остался жив, то, скорее всего, ненадолго.

Книга вторая
ПЕКЛО

Глава 7

– Мир катится к чертям, а всему причиной эта самая энтропия, – произнес тот, что постарше, поднимая кружку.

Сидящий рядом мужчина помоложе в пестром комбинезоне офицера космического флота презрительно рассмеялся, задрал ноги и с грохотом опустил их на стол. На груди его комбинезона значилось имя: «РАШИД, ИНЖЕНЕР ИМПЕРСКОГО КОСМОФЛОТА».

– И чего тут смешного? – обиженно и не без угрозы в голосе сказал старший. Дело происходило в одном из баров космопорта, и за столом сидели еще трое мужчин – все астролетчики, старшие офицеры торгового флота. – Вот мои офицеры, и они не слышали, чтоб их капитан сказал что-то смешное. Так, ребята?

Рашид обвел насмешливым взглядом троицу, которая пьяным хором торопливо подтвердила: «так точно, сэр!». Обеими руками он взял свою кружку и осушил ее до дна.

– Еще по кружечке – и я скажу вам все как на духу. Вы не первый курчавый маразматик, который талдычит мне про то, что все, дескать, летит в тартарары и нынешние времена не чета прежним. Я слышу эти дебильные разговоры с тех пор, как начал службу в космосе на побегушках у стюарда.

Барменша – кроме нее в этой забегаловке, пожалуй, не было ничего привлекательного – толкнула шесть кружек по гладкой алюминиевой стойке. Рашид встал, взял кружку пива, сдул пену и сделал длинный глоток.

– От разговора с дураком у меня горло пересыхает, – сказал он. – Даже если это многоуважаемый капитан большой космической колымаги.

Помощник капитана грозно насупился и повел могучими плечами неописуемой ширины, испепеляя наглеца взглядом. Этого бывало достаточно, чтобы осадить кого угодно, и срабатывало на тысяче планет в разных уголках Вселенной. Но Рашид только рассмеялся.

– Стареющий мужчина, когда уже не может постоять за себя, обычно таскает с собой молодого костолома для грязной работы. Вот что я вам скажу, капитан. Приведите мне хоть один пример – хоть один! – того, что наш мир клонится к закату, и я, быть может, сниму перед вами шляпу.

Капитан залпом осушил кружку, проливая пиво на свою форменную сорочку – и без того уже мокрую на груди.

– Извольте! Вот вам пример: то, как обращаются с офицерами космофлота. Поглядите на нас. Водим огромные торговые корабли. От наших действий зависит судьба сделок на многие миллиарды кредиток. Но посмотрите вокруг. Мы на Прайм-Уорлде. Эта планета – столица Империи, сердце Империи и прочие высокие слова. Но разве здесь относятся к нам, офицерам космофлота, с должным уважением? Ничего подобного, черт побери!

– Мы те шестеренки, благодаря которой функционирует Империя! – рявкнул в поддержку своего капитана один из офицеров.

– А какого отношения к себе вы бы хотели?

– Я же сказал – чтоб уважали! Лет триста назад каждый прилетающий корабль встречали с огромной помпой. Все рвались узнать, как там – в далеком открытом космосе. Женщины сходили с ума... И послушайте слово человека в возрасте...

Капитан вконец разволновался, вскочил и наставительно поднял палец, но одновременно так громко рыгнул, что торжественность момента была несколько смазана.

– Когда Империя забывает своих героев – это и есть вернейший признак всеобщего развала! – Капитан победно тряхнул головой и посмотрел на своих подчиненных. – Верно я говорю? Убедительно доказал?

Рашид проигнорировал согласные выкрики.

– Неужели вы и впрямь думаете, что энтузиазм может длиться на протяжении столетий? И что все должно быть, как во времена первых примитивных космических кораблей на жидком топливе?

– Зачем лезть в историю так далеко? Еще пива!.. Иронизируйте сколько хотите, а я не прочь вернуться к временам не ахти каких надежных кораблей с ионными двигателями, которыми командовали по-настоящему мужественные люди!

– Мужественные жопочесы, – фыркнул Рашид и презрительно сплюнул на пол. – Вы что, не знаете, как летали эти корабли? С земли их поднимал компьютер. И он же их вел – вплоть до посадки.

Пятерка звездолетчиков оторопело уставилась на него.

– А что же делала команда? – спросил самый молоденький офицер.

– Сейчас скажу про команду! Первые герои взяли привычку помирать во цвете лет. Выяснилось, что на этих ионных кораблях, мягко говоря, жарковато – в прямом и переносном смысле. Именно в той части, где команда, – от носа корабля до Барьера-33, который экранировал от излучения грузовой и пассажирский отсеки. Прошло не так уж много лет, и возникли очень большие трудности с набором новых молодых героев, потому что прежние молодые герои как один стали инвалидами или дали дубаря – после двух-трех рейсов.

И знаете, как решили кадровый вопрос? Стали набирать экипажи из бездомных алкашей, отиравшихся в окрестностях космопортов. Таких, которые не окончательно пропили мозги и могли при необходимости выполнить нужные команды и быстренько остудить двигатель, когда жар грозил перевалить за Барьер-33. Парням давали достаточно синтетического пойла, чтобы не просыхали, – а не то глянут с трезвых глаз, на каком ядерном костре они сидят голой задницей, и со страха повыпрыгивают в открытый космос. Вот вам и достославные герои, водившие ионные корабли, и их замечательные офицеры, которых набирали в тюрьмах среди более-менее образованных рецидивистов!

И вы что думаете, народ об этом не знал? Вы верите, что этих межзвездных алкашей, если им удавалось дожить до конца рейса (а порой приходилось добирать команду на промежуточных остановках), встречали в космопортах фанфарами и речами, а женщины с визгом кидались им на шею? Если вы этому верите, вы даже глупее, чем кажетесь.

Капитан нервно облизал губы и обвел взглядом своих подчиненных. Они ждали от него знака – как им реагировать на речь инженера.

– Откуда вам известно так много? И про Барьер-33... Умник нашелся! Небось, сам не летал на тех кораблях. – Престарелый капитан со стуком опустил свою кружку на стол. – Эх, никакой жизни! Пришли в кабак, чтобы тихо-мирно пропустить кружечку-другую, покалякать, потравить байки... и нате – путается под ногами какое-то ничтожество, которое считает нас дураками, способными поверить...

– Я летал на корабле с ионным двигателем, – обронил Рашид, перебивая капитана.

Тот мгновенно покраснел от ярости. Его широкоплечий помощник с кулаками-кувалдами вскочил на ноги.

– Хочешь сказать, что тебе тысяча лет, начальник? – насмешливо скривился помощник капитана, поигрывая мускулами.

– Нет. Я значительно старше.

Капитан коротко кивнул своему помощнику, и тот размахнулся кулачищем, который можно было бы использовать как чугунный шар при сносе зданий.

Но кулачище ударил в пустое пространство – Рашид пригнулся, рванулся вперед и ударил одного из офицеров макушкой в лоб. Тот опрокинулся, увлекая за собой другого. Пока с грохотом падали стулья, Рашид вскочил и, когда помощник капитана вторично размахнулся, молниеносным движением ударил противника сложенными пальцами в болевую точку на предплечье. Помощник капитана согнулся от боли. Рашид быстро обернулся в сторону двух других офицеров, которые уже вскочили с пола и наступали на него. От первого удара он уклонился, но тут в его голову попала кружка, запущенная капитаном, и Рашида отшвырнуло к стойке бара.

Еще на полу он с силой разогнул ногу и ударил одного из нападавших в живот. Тот охнул и повалился. Рашид дважды перекатился и вскочил, готовый отразить новую атаку помощника капитана.

Перехватив в воздухе руку противника, Рашид рванул ее и швырнул помощника капитана на стойку бара. Тот перелетел через нее, стукнулся лбом о кран пивной бочки и камнем рухнул вниз.

Капитан тем временем запустил в Рашида стулом. Тот перехватил стул в воздухе и огрел им самого капитана, чем на минуту вывел его из драки. Весело смеясь, Рашид схватил того офицера, который еще остался на ногах, за лацканы форменного кителя... но в этот момент офицер, которого Рашид уложил ударом в живот, пришел в себя, подполз к инженеру на четвереньках и рванул его за ноги.

Рашид упал, потащив за собой офицера, которого он держал за лацканы. Тот осыпал его ударами. Через секунду образовалась свалка – трое дерущихся катались по полу, а капитан, который успел оклематься, с неожиданной для его возраста прытью пританцовывал вокруг них и приговаривал: «Бей его, ребята! Так его, так!» При возможности он сам носком ботинка наподдавал Рашиду в ребра.

Две руки возникли из ниоткуда и почти нежно стукнули капитана по ушам – так, что он оловянным солдатиком бухнулся на пол.

Рашид вывернулся из-под тел двух нападавших, вскочил и кивком головы приветствовал нового человека, вступившего в драку. Затем он ухватил одного офицера поперек тела и перекинул его своему неожиданному союзнику – седовласому бегемоту с носом, переломанным столько раз, что ни один хирург не брался привести эту кашу в божеский вид. Седой детина подхватил офицерика одной лапищей и подержал перед собой на весу, как бы решая, что с ним делать. Потом лениво тюкнул его кулаком в переносицу, выронил и огляделся в поисках противника посерьезней.

Человек, на груди которого значилось имя Рашид, оседлал четвертого офицера. Запустив руку в волосы несчастного, он ритмично бил его затылком о пол.

Подойдя к столику с опрокинутыми стульями, седой детина схватил чью-то недопитую кружку пива, осушил ее и хохотнул.

– Похоже, твои доводы в споре оказались убедительнее, – сказал он Рашиду.

Тот наконец отпустил голову своего давно вырубленного противника и встал с пола. Мужчины весело переглянулись.

– Ну как оно, полковник?

Седой детина хмыкнул и сказал:

– Они год от года все глупее, господин инженер. Впрочем, все мы глупеем с годами.

– За всех не расписывайтесь. И потом, что это за дерзости, полковник?

– Нижайше прошу прощения. Не изволит ли Его Величество Вечный Император мириада звездных миров и властитель несчетного числа планет, а также неусыпный попечитель о судьбах обалденного числа распроклятых подданных, – не изволит ли Его Величество проследовать за своим преданнейшим и честнейшим слугой во дворец, где ожидают дела государственной важности... или вы хотите послать все к черту и рвануть дальше на поиски приключений?

– Приключения пока подождут, полковник. Не все же нам резвиться как молоденьким.

Вечный Император положил руку на плечо полковника Яна Махони, шефа особо секретного отряда «Меркурий», проводившего самые скрытные шпионские акции во всех концах освоенной Вселенной, – и оба, похохатывая, в обнимку вышли из бара.

Глава 8

Барон томился от ожидания в передней, нервно прохаживался из угла в угол и косился на двух рослых лейб-гвардейцев, которые изображали из себя статуи у входа в покои Вечного Императора. Барон старался отвлечься от черных мыслей, но на самом деле ему было очень не по себе. Впрочем, не впервой. Торесену было сообщено, что Император вызывает его на аудиенцию, ради которой барону пришлось лететь через половину Галактики. Приглашение было сформулировано без обычной придворной изысканной вежливости. Торесен твердо надеялся, что вызов никак не связан с проектом «Браво», ибо даже сверхловкая разведка Императора не могла проведать об этой затее. Если они все же что-то пронюхали, Торесен, считай, покойник.

Когда створы двери с легким шипом распахнулись и вышедший из покоев Императора тощенький чиновник вежливым кивком пригласил барона внутрь, а лейб-гвардейцы так и не пошевелились, продолжая стоять истуканами, Торесен облегченно вздохнул – может, все и обойдется.

Чиновничек оставил барона одного в просторном зале, заполненном бесчисленными экзотическими предметами, которые Император собирал более десяти столетий. Чучела невиданных животных, убитых во время охотничьих экспедиций в отдаленнейшие миры, причудливые произведения искусства, старинные бумажные книги – некоторые, под стеклянными колпаками, были раскрыты на иллюстрациях, которые красотой и совершенством могли поспорить с произведениями компьютерной графики.

Барон настороженно оглядывался, ощущая себя темным человеком из далекой галактической провинции, который попал в сердце имперской цивилизации. Он не сразу заметил, что в конце зала к нему спиной стоит мужчина и взирает на праймуорлдский пейзаж через огромное выгнутое окно наподобие прозрачного «пузыря» в носовой части некоторых космических кораблей. На мужчине был простенький белый костюм.

Низко кланяясь, Торесен стал приближаться к Вечному Императору. Тот повернулся от окна и резко сказал:

– Помощники говорили, что у вас слава человека быстрых действий. Они ошиблись.

– Ваше Величество, я вылетел мгновенно, – залепетал Торесен.

Император жестом приказал ему замолчать и повернулся обратно к окну. На протяжении немыслимо долгой паузы барон переминался с ноги на ногу, обливаясь холодным потом.

– А если вы, Ваше Величество, имеете в виду последние проекты Компании, – не выдержав молчания, торопливо заговорил барон, – то уверяю вас, ваши помощники не ошибаются – мы действуем решительно и быстро. Я дорожу своей репутацией и...

– Вы только взгляните на это! – перебил его властитель.

Окончательно сбитый с толку, Торесен устремил свой взгляд туда же, куда смотрел Император, – на лужайку перед дворцом, где веселились придворные дамы и кавалеры, выполняя сложные фигуры причудливого танца.

– Непроходимые дураки – воображают, что они-то и есть та ось, на которой вращается Империя. А на деле миллиарды подданных трудятся в поте лица, чтобы эти бездельники могли порхать и развлекаться. – Тут Император повернулся к барону. На лице Его Величества была теплая дружеская улыбка. – Но мы с вами не из их числа, не правда ли, барон? Мы знаем, что надо держать рукава засученными и не бояться замараться работой. Мы знаем, что такое по-настоящему вкалывать!

Теперь Торесен просто ошалел от растерянности. То ледяной тон, то дружественный. Что за игра? Чего хочет этот человек? Или слухи о его старческом размягчении мозгов небеспочвенны? Нет, спохватился Торесен, не глупи и держи ухо востро. Ведь слухи о старческом маразме Императора первым стал распускать я сам!

– Ну? – спросил Император.

– Простите, Ваше Величество?

– Зачем вы просили об аудиенции? Давайте ближе к делу. Меня ожидают два-три десятка делегаций из разных звездных систем.

– Ммм... Ваше Величество, похоже, вышла ошибка... разумеется, вы к этому не имеете никакого отношения, это ваши секретари... Дело в том, что... Я-то думал, что это вы хотели...

– Так или иначе, мы рады видеть вас, барон, – перебил его Император. – Будет очень кстати переговорить с вами о некоторых крайне тревожных сообщениях.

Он стал прохаживаться между экспонатами, а Торесен семенил за ним, не смея слишком отстать и робея подойти слишком близком. Голова у него шла кругом от этого сумбурного разговора. Понять бы, куда клонит Император, если он вообще куда-то клонит.

– Сообщения о чем, Ваше Величество?

– Мы уверены, что это не стоящие внимания пустяки, однако некоторые из ваших торговых агентов, работая с потенциальными клиентами, говорят им кое-какие вещи, которые мои – хм – люди находят... как бы выразиться помягче?.. находят попахивающими государственной изменой.

– Например, Ваше Величество? – спросил Торесен, прилежно изображая страшное удивление.

– Да всякое, я уж и не припомню сразу. Ну, намекают прозрачно, что со многими вещами Компания справляется лучше, чем имперские службы.

– Кто? Кто из моих агентов осмелился произнести столь кощунственные слова? Да я его мигом...

– Мы уверены, что вы накажете виновных. Однако не будьте слишком строги с ними: они, скорее всего, проявили излишнее рвение – так сказать, рвение не по уму.

– И тем не менее, Компания не потерпит, чтобы ее сотрудники болтали такие мерзости. Наша политика лояльности по отношению к правительству соблюдается неукоснительно, как это и записано в нашем уставе и во всех служебных инструкциях.

– Да-да, знаем, знаем. Ваш дед составил все эти документы. Я лично одобрил их своей подписью. Ваш дедушка – великий человек. Кстати, как он поживает?

– Боюсь, никак, Ваше Величество. Он скончался. Несколько сот лет назад.

– Неужели? Тогда примите мои соболезнования.

К этому моменту они подошли к двери, створы которой с легким шипом разошлись и тощенький чиновник юркнул внутрь, чтобы проводить совершенно замороченного Торесена в переднюю. Когда тот уже переступил через порог, император бросил ему вдогонку:

– Погодите, барон!

– Да, Ваше Величество.

– Вы позабыли сказать, зачем вы пожаловали. У вас какие-то трудности? Мы с радостью окажем вам любую услугу.

Торесен потерянно молчал. Наконец быстро произнес:

– Премного благодарен Вашему Величеству. Но мне ничего не нужно. Я прилетел на Прайм-Уорлд по делу и решил... решил навестить вас.

– Весьма любезно с вашей стороны, господин барон. Знайте, что мои дела идут нормально, а планы осуществляются без сучка и задоринки. А теперь простите, я очень занят.

Створы двери сомкнулись. За спиной Императора раздался сперва странный хрип, словно кого-то душили. Хрип перешел в хохот. Из-за ширмы, согнувшись пополам от смеха, вывалился полковник Махони.

Император в свою очередь осклабился и двинулся к старинному деревянному бару со скользящей крышкой. Из ящика он извлек бутылку и два стакана. Наливая в стаканы какую-то желтую жидкость, властитель спросил:

– Когда-нибудь пили вот это?

Махони с опаской косился на стаканы. Среди придворных любителей выпить у его босса была репутация человека со специфическими пристрастиями в области выпивки, к тому же любителя разыгрывать собутыльников.

– Это что такое? – осведомился Махони.

– После двадцати лет экспериментов, проб и ошибок я более или менее точно воссоздал замечательный напиток, который я пивал во времена своей молодости. Раньше это называлось виски.

– Вашего собственного изготовления, сир?

– Не без помощи дворцовой лаборатории. Сегодня утром доставили.

Махони глубоко вдохнул, затем одним долгим глотком осушил стакан. Император с интересом наблюдал за ним. Махони какое-то время прислушивался к своим ощущениям, потом кивнул головой.

– Неплохая штуковина.

Император сделал маленький глоток из своего, языком погонял виски во рту и проглотил.

– Нет, опять не получилось. Настоящая дрянь.

Тем не менее, Император допил содержимое стакана и наполнил его снова.

– Ну, что скажете про него?

– Про барона? Хитрая бестия. Везде ждет подвоха. Думаю, он по утрам свои носки к ногам веревочкой привязывает – чтоб ненароком не свистнули. Однако Торесен не подхалим, хотя и вынужден был лебезить, пока вы играли с ним в кошки-мышки.

– А-а, и ты заметил. Да не будь я самым сильным мальчишкой во дворе, он бы горло мне перегрыз. – Император выпил еще одну порцию виски, сел в кресло и положил ноги на стол. – Отлично. Мы пообщались с ним, заглянули друг другу в глаза – кстати, спасибо за твое хорошее предложение повидаться с ним. И теперь я согласен с тобой: этот человек в достаточной мере глуп и одержим такой жаждой власти, что представляет собой угрозу для спокойствия Империи. А теперь выкладывай: о чем именно должна тревожиться моя венценосная голова в связи с этим прощелыгой?

Махони подтащил к столу еще одно кресло, опустил в него свою тушу и положил ноги на стол – рядом с ногами Императора.

– О многих вещах. К сожалению, убедительных доказательств его происков нет. Самое серьезное против него – то, что он, по сообщению моего надежного источника, продолжает тратить бешеные деньги на сверхсекретный проект под названием «Браво».

– Что за проект?

– Дьявол его знает. Два года назад мой человек в окружении барона рискнул своей задницей и напрямую поинтересовался насчет этого проекта. Торесен промолчал. Ответил только, что, цитирую, «этот проект отвечает жизненным интересам Компании».

– Кто ваш человек у Торесена?

Махони развел руками, скорчив виноватую физиономию.

– Этого я сказать не могу.

– Полковник! Я, кажется, задал четкий вопрос!

Махони спустил ноги со стола. Время фамильярности закончилось. Наступило время выслушивать приказы.

– Простите, Ваше Величество. Мой человек в совете директоров Компании. Его фамилия Лестер.

– Лестер... А ведь я его знаю. Был как-то у него на дне рождения. Совершенно надежный человек в том, что касается жизненно важных интересов Империи. А вот за покерным столом... Ну, никто не без греха. Итак, Лестеру проект «Браво» кажется подозрительным?

– Очень подозрительным. Достаточно сказать, что Торесен того и гляди приведет Компанию к банкротству из-за непомерных трат на этот непонятный проект. Он показывает минимальную прибыль, чтобы только акционеры не взвыли, а остальное всаживает в «Браво». Но Лестеру кажется, что Торесен подделывает всю бухгалтерию и на деле у Компании большие убытки.

– Ну, этого для начала контроперации мало. Даже я не могу послать армию на Вулкан по одному подозрению. Меня ославят как самодура. Ведь я основывал Империю под лозунгом полной свободы предпринимательства и гарантий против вмешательства в бизнес со стороны правительства.

– Так ли уж обязательно действовать в духе собственных пропагандистских штампов?

Император на миг задумался, потом ответил со вздохом:

– Увы, обязательно.

– В таком случае, что мы предпримем?

Император наморщил лоб, похмыкал, потом опрокинул в себя очередную порцию виски.

– И не хочется делать это, а надо. Выбора нет.

– То есть?

– То есть придется мне на какое-то время расстаться с моим самым великим собутыльником.

Махони мигом вскочил на ноги.

– Да вы что, хотите послать меня в эту чертову дыру? Ведь Вулкан так далеко, что туда, кажется, и кометы ленятся залетать!

– А у вас есть лучшие предложения?

Махони крепко задумался. Затем тряхнул головой. Взял со стола свой стакан, осушил его и спросил:

– Когда отправляться?

– Удивляюсь, что вы еще не в пути!