Текст книги "Альманах «Российский колокол» №1 2015"

 
Лишь тот, кто обувь свою снимет
И по углям босым пройдет,
И все отдаст, а не отнимет, —
Лишь тот свободу обретет!
 
 
Лишь тот способен, словно птица,
Лететь неведомо куда.
И падать с неба не боится,
Когда приходит в том нужда.
 
 
Кто столько в жизни потеряет,
Что и не снилось в страшном сне.
Лишь тот свободу обретает,
Кто побывал на самом дне…
 
 
Свобода, избранная нами,
Давно уже нам не «своя».
Нам не дают ее годами!
А мы твердим: «Свободный Я!»
 
 
И этой мнимою свободой
Мы тешим все свои мечты.
Создали общество уродов
В тисках «свободной» немоты!
 

01.08.2013 г.

 
Этот город несет в себе грусть
В своих улицах, Богом забытых.
Я душой навсегда остаюсь
В тротуарах, дождями умытых.
 
 
Чьи-то тени ступают домой
Шагом медленным и безразличным.
Здесь на лицах растаял покой.
Все здесь стало обычным, привычным.
 
 
Суета в этом городе – ноль.
Тишина здесь обычное дело.
На земле он – больная мозоль,
Обведенная в круг белым мелом.
 
 
В этом городе я родилась,
Он во мне, как заноза, остался.
Одиночество некуда класть,
Мне с тоской невозможно расстаться.
 
 
Я похожа на свой отчий дом,
Где закрыты все окна и двери.
Что-то спрятано там… за стеклом!
Но душа в этом городе – пленник…
 

26.09.2014 г.

Анатолий Снегирев

Инженер, окончил Куйбышевский авиационный институт им. С.П. Королева. Обожает сочинять истории, живопись, астрономию, велопутешествия, фотографию…

Стихи пишет со школы. Как художник написал около 2000 картин маслом на холсте. Имел множество выставок, включая выставку в Москве, где стал лауреатом Всесоюзной выставки в 1983 году. Его полотна находятся в России, Японии, Германии и Америке. Анатолий занимался велоспортом и все отпуска проводил в велопутешествиях, проехав в бывшем СССР Шелковый путь, пустыню Кара-Кум, Памир, Тянь-Шань, Алатау, Кавказ и Среднюю полосу России. Более 30000 километров.

Его жизненное кредо: «Кроме производства миллионов малюсеньких сперматозоидов, которые невозможно рассмотреть невооруженным глазом и большинство которых исчезает бесследно, мужчина должен создать за свою жизнь хотя бы одну видимую вещь».

 
Мы говорим на разных языках
Между собой, в семье и на работе,
Будто мой собеседник живет в облаках,
А я – на земле, в кривословном болоте.
 
 
Мы говорим на разных языках,
Даже если мы и одной нации,
Черти пляшут на мокрых губах
И изводят людей злыми танцами.
 

 
Отверженный всегда возвращается,
Кто-то даже через несколько веков,
И на королевском троне помещается
С незнакомым возвращенцу корольком.
 

 
Ни вправо! Ни влево!
Только вперед!
Вправо и влево – смерть.
Вправо полшага – бульдог задерет,
Влево – на спину плеть.
 
 
Четыре глаза – как один
Охранника и волкодава.
Он – твой палач и твой господин,
Ты – его звездная слава.
 
 
Ни вправо! Ни влево!
Там – глаз-пистолет
Моргает слепыми пулями…
И тянутся русы две тысячи лет
В коммуну
за царскими
дулями.
 

 
Если решился правду говорить,
Приготовься одиночество кормить,
Ведь правда одиноких обожает,
Она их кандалами украшает.
 

 
Крутые скулы.
Крутой лоб.
Крутые пряди.
Крутые годы.
Крутой сноб.
Крутые дяди.
 
 
А я – один,
Среди крутых.
Куда податься?
Вокруг – они,
Среди своих.
Мне остается – сдаться.
 
 
Стою расстрелянный,
Немой,
Врата закрыты.
Мой путь растерянный,
Витой,
Обрезан ими.
 
 
Стою прикованный
Во сне.
Бежать – нет мочи.
Вдруг – Он явился
На коне,
Открыл мне очи…
 
 
Крутые стены.
Пустой зал.
Лежу в тиши —
Стекают слезы
С крутых скал
Земной души.
 
 
Р.S.
Крутые скалы.
Крутой лоб.
Крутые дяди.
В погонах поп,
Заумный лоб…
«Святые люди»…
 
 
Мгновенье стынет,
Пасть раскрыв
От тихих встреч,
Лилейный шепот из тиши,
«Обречь… Обречь…»
 
 
Сжимают пальцы пистолет,
Курок отпрянул,
«Быть иль не быть?
Бить иль не бить?»…
И выстрел грянул…
 

 
Если хочешь кого-то взбесить и взорвать,
Скажи им правду, но надо уметь… убегать.
Так что сначала стань суперспортсменом,
А затем выпускай матку-правду из плена.
 

«Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царствие Небесное»

(Евангелие от Матфея)

 
По всей Земле, со времен Атланты,
Вожди племен, больших и малых,
Некарманных умников таланты
Молчанием отстреливали… шалых.
 
 
Погромче окрика молчания бойкот,
И бьет больнее, чем крокодилья плетка.
Молчанием заклеен стихотворный рот,
И мрут без пищи рты, голод – не тетка.
 
 
………………………………………………………
 
 
Пусть в лесу рычит Высоцкий,
Ему волком подвывает Кучин.
Мы от них заткнули уши клецкой,
А глаза Верди залепили тучей.
 
 
Мандельштаму со штампом враг,
Мы купили билет в Тишину,
В той стране, в окружении врак,
Он молчаньем искупит вину.
 
 
Туда же бросим Васильева Павла,
Чтоб поэты в тиши не скучали,
Если им это покажется мало,
Из семей их добавим печали.
 
 
В барокамеру! стихи Пастернака…
Слышно, как сердце его барахлит,
Скоро в замке Тишины и Мрака
Встретит он друзей в стране Аид.
 
 
Что делать – мы знали и знаем
Без Чернышевских и Фейербаха,
Нам жизнь представляется раем
С манкуртом, не знающим страха.
 
 
И науку любви без Овидия знаем,
Тоже нам умник, наука проста,
Таких мы в однодверку вселяем,
К Полежаеву, ровеснику Христа.
 
 
…………………………………………..
 
 
Песни и стихи ослов упрямых
Без поддержки нашей сгибнут,
И у поэтов, вечно полупьяных,
Молчанье раздерет зубами стигму.
 

 
Кто красивей и больше наврет,
Тот красивую жизнь проживет.
Ну а кто жить собрался правдистом,
Прослужит лжецам-моралистам.
 

 
Московские окна, как азбука Морзе,
Мигают в безлунной ночи,
Как яркие звезды в полночном морозе,
Как пламя в холодной печи.
 
 
Вот тревожное SOS, вот «Алло» промелькнуло,
Потом, троекратно, «Люблю! Я твоя»…
И улица, словно старуха, вздохнула,
Бетонные губы от эха кривя.
 
 
А где-то по комнатам, словно по льдинам,
Не видя своих берегов,
По жизненным кручам, по судьбам-махинам,
Без лоцманов и маяков,
Мечутся люди – замерзшие души,
В надежде найти хоть клочок твердой суши.
 

 
Встань с колен, молящийся,
Встань с колен, раболепный слуга,
Встань с колен, от счастья светящийся,
Встань с колен, если в сердце пурга.
 
 
Встань с колен, убитый горем,
Встань с колен, просящий нищий,
Встань, рожденный буйным морем,
Встань, рожденный от ветрища.
 
 
Встань с колен, нужду познавший,
Встань с колен, с пути сошедший,
Встань с колен, себя предавший:
Гений ты – не сумасшедший.
 
 
Ты рожден в любовной тайне
И омыт святой водой,
Ты с рожденья – пуританин
На планете голубой.
 
 
Встань с колен, предавший гордость!
Встань с колен, Судьбы изгой!
Спину гнуть – какая вздорность!
Ты не раб – почти святой!
 
 
P.S.
А мне, полусвятому, святых не знаю,
Живущему среди людей невольно,
Звезды на коленях – души знамя,
Не дают стать на колени… знаю, больно.
 

 
Плодятся у скважин
Нефтебронеголовые,
Плечистые, в сажень,
Как сфинксы суровые.
 
 
Мчатся за городом
Бронеголовые,
В бронежилетах,
С оскалом вельмож,
В обнимку с подругами
Бритоголовыми,
Словно мутанты
С планеты Кутеж.
 
 
В бронемашине,
Под секретным замком,
Восседает царек
С бронечерепком.
Мчится по городу
Груда металла…
 
 
Стойте, машины!
Замрите, прохожие!
Иначе сомнут вас,
Как мух, бронерожие.
 
 
Мчатся по улицам
Бронеголовые,
С постными лицами,
В бронеочках,
Едут патриции
Большеголовые…
По струнке – милиция,
Ниц, чернь придорожная,
Иначе сомнут вас
Мутанты безрожие.
 
 
Падают улицы
Под бронемахины,
В железных утробах —
Спешащие рожие…
Посторонитесь,
Зеваки,
Прохожие,
Это мчатся на троны
Царьки толстокожие.
 

«…»

 
Богов тоже надо изредка менять,
Чтобы каждый раз на разного пенять.
Иначе как тиранство прикрывать,
Иначе как народ свой раздевать…
 

 
Вся моя жизнь – у Стены Запретов,
Глотаю пули «Нельзя!», «Не твое!»,
Кверху руки! Пошире штиблеты!
Ты – цыпленок, а мы – воронье!
 
 
Нельзялки, не брать, невороньино племя,
Клюйте песочек, полезно для пуза,
А чтобы клевать бриллиантово семя,
Пусть к нам заходит ваша милая муза…
 
 
Пуль наглотавшись, я бомбой взорвался
И стену разрушил… и нет воронья…
А вместо цыпленка – орел красовался
На фоне свободы, без пуль и вранья…
 

 
Разве это не тюрьма: дом, работа, дом, работа…
Разве по канону жить – долгожданная свобода?
Ты наградой явился на Землю, на девственный бал,
Так зачем же в тупого раба превратить себя дал?
 

 
Что не сделают по пьяни,
Что не натворят с похмелья:
То впрягают летом сани,
То поят коня коктейлем.
 
 
Вакхи с нереидами бузят,
И никому от них спасенья нет…
Поют песни, понимай – вопят,
Иль соседу делают минет.
 
 
Кошки, дети – по углам,
Избежать пинка под зад…
Но дворнягам и козлам
В пасти льют бесовский яд…
 
 
Как-то пьяненький вельможа
Ввел оброк на оба уха,
Люд стонал: «Как это можно,
Разве что под пьяной мухой».
 
 
Но вельможа резал уши,
В сундуки ссыпал монеты,
И – в тюрягу непослушных,
Кто кричал: «Копеек нету!»
 
 
Что ему до землекопов,
Небом он повенчан с властью,
Чтобы шкуру драть с холопов
И кулак совать им в пасти.
 
 
Пировал вельможа круто
На халявные деньжата,
И с попойки, поздно утром,
Пил водицу жбаном жадно.
 
 
P.S.
Но пир был прерван мудрым Небом,
Дворец от молнии горел и ухал…
Кричал вельможа: «Бог, ты сделал это
Наверняка под пьяной мухой!»
 

 
Говорят, что зло сурово с подлецами,
Но почему тираны, которых – через край,
Уходят в мир иной святыми мудрецами
Иль белыми ангелами улетают в рай?
 

1

 
Москва трясется, когда такое было,
Будто город погрузили на рыдван
И везут по бездорожию на мыло,
Забыв манеры, аккуратность, автобан…
 
 
Что такое, неужель землетрясенье?
Кремль дрожит и соборы звонят,
Во всех домах – хаосное смятенье,
И старики «Боже, спаси!» под нос бубнят.
 
 
Дети к родителям на руки просятся,
Кошки на улицу рвутся у двери,
А трясучие демоны в мускулах возятся,
Будто голодные птицы и звери.
 
 
Сгибли улыбки, нет искринок в глазах,
Чужеземные мысли-удавки нагрянули,
Погребальные нотки висят в небесах,
Люди ходят бесцельно, как пьяные.
 
 
Качается город и каждый качается дом,
Качаются люди и каждый качается мозг,
Город дрожит словно грешный Содом
От хлещущих город невидимых розг.
 

2

 
Ошалелые жители рвут к площадям,
Жмутся семьями, глаза оставив дома.
А земля трясется, город не щадя,
Не хватает только дождика и грома.
 
 
Из сотен дыр, щелей, из-под землицы
Вода хлещет с дьявольским напором.
Майор, упав, хлебнул глоток водицы
И удивился – та была крутым рассолом.
 
 
Мать детей целует слезными губами,
Прощаясь перед смертью неизбежной,
Мужики галдят, рубя воздух руками,
Словно кукловоды в опере манежной…
 
 
Старухи волокут внучат – свое богатство,
Слюнявые охи и вздохи бросая под ноги,
А их под ногами… трудно пробраться,
И идут по телам… простите нас, боги.
 
 
Старики к землице уши приложили
И слушают, откуда к ним пришла беда.
Но, видно, время им уши заложило:
Беду не слышно, только журчит вода.
 

3

 
А под Кремлем, в полутемном подвале,
Крыса рыдала над убитым сердцем дочки.
Так тряслась от горя, что камеры дрожали,
И текли по стокам слезные цветочки.
 
 
Вчера дочкино сердце рядом плясало
Под кровную музыку генных часов,
А сегодня изгнали из бального зала
И двери закрыли на вечный засов.
 
 
Где силы у матери вынесть удар,
Рудники ее духа залиты слезами,
А из раны сочится болезненный жар,
И охранники сердце долбят булавами.
 
 
Не голодали б в домах богатейших,
Такое б не случилось ни с одним дитем:
Чтоб не служить господам в виде гейши,
Дите к свету туннель пробивала гвоздем
 
 
Да связной кабель грызла с голодухи
И услышала секретный разговор министра…
Так в толпу проникли о реформе слухи,
И жизнь наивной дочки прогорела быстро…
 
 
Крыса рыдала в пыточном подвале короля,
Народ метался наверху, кляня бога-бесенка,
И никто не догадался во дворце Кремля,
Что причина бед – убитое сердце крысенка.
 

 
Джонов и Саван водят только в бэби-рум,
Дети не школы посещают, а стади-скул,
С трибун провозглашают день Хэллоуин,
А в застолье пьют за мани и за лаки, блин.
 
 
Летят года, и вирус-иностранка сатанеет,
Россия шопингом и шоу тяжело болеет,
На работе платят за креативити и экшен,
И в хаусах живешь, пируя на газстейшен.
 
 
Но Василий с Катей живут в Забайкалье,
Далеко от Москвы, почти в зазеркалье,
Они дочку назвали Россия, сыночка – Иртыш,
И отпуск проводят в лесу, а не едут в Париж.
 
 
Болезнь-иностранка обходит Иртыш и Россию.
В лесу детям нравятся ели, грибы под осиной,
Болтанье пирующих галок на ветках рябины
И снегириное пенье под спелой малиной.
 
 
Видя, что вирус милует Россию с Иртышом,
Соседи назвали дочь Россией, будет крепышом,
Мама кормит Россию грудью, не фастфудом,
Под музыку Глиэра, а не попсовым чудом.
 
 
Никто не спорит, что Бетховен – супергений,
И Паганини с Верди – не мозговитый Ленин,
И что Даная Рембрандта – не из «Плейбоя» красо
А Танец с Мечами Генриха – не танец живота.
 
 
Когда в русский дом вернутся Руслан и Людмила,
Не надо убеждать людей, что в искусстве – сила.
Когда с трибун заговорят Иртыши и Аксиньи,
Значит, болезнь-иностранка прошла у России…
 

 
На Земле даже весны – босые, голодные,
А лето – в лохмотьях, идет, побирается,
И осень – больная, никому не угодная,
А зима леденеет, помирать собирается.
 
 
На Земле даже люди – звери голодные,
Друг друга едят, чтоб глаза веселить,
Рядятся в шкуры звериные, модные,
И рычат по-звериному, душу излить.
 
 
На Земле даже травы с цветами – голодные,
Орхидеи глотают зевак для здоровья,
Жирянке с непентес любы мошки болотные,
Дионею прельщает блошка коровья.
 
 
И земной океан – брюхо вечно голодное,
Он грызет берега из земного свертка
И до красности злится на солнышко потное,
Но глотает вонючку, ведь голод не тетка.
 
 
И летит голодайка Земля с голодайками
По голодному космосу в стае голодных,
И кормят друг друга ионными байками,
Что их боги создали из атомов сбродных.
 

 
Бесстыдные Дориан Греи, минотавры,
Зеркала и плетки им – друзья,
В зеркалах себе звонят в литавры,
Ну а с плетками в толпе зевак бузят.
 

 
Я бесстыдству гимн пою,
Все бесстыдный может сделать,
Строит он дворцы Рублю,
Не стесняясь с ним обедать.
 
 
У бесстыдства нет запретов,
Потому что нет души,
Все они – калеки с детства,
Бог их – грешные гроши.
 
 
У бесстыдства к чужой боли
Хилый слух и нету зренья,
Их прельщает «мне», не более,
К остальному – пуд презренья.
 
 
Хорошо бесстыдным быть,
К чертям колкие обиды,
Главное, не проблудить
Жизнь под пяткой у Фемиды.
 
 
Хорошо бесстыдным быть,
С Наглостью ходить в обнимку
И твердить, твердить, твердить…
«Стыд – для нищего подстилка».
 
 
Хорошо бесстыдным быть,
Голышом плясать на сцене
И на всех углах трубить:
 
 
Ваши байки мне – до фени.
 
 
Хорошо бесстыдным быть,
Кобелем трястись на людях,
Жучку шалую любить…
Пусть глядят, нас не убудет.
 
 
Хорошо бесстыдным быть,
Раздвигать народ штыками,
Не согласен – сбивать прыть
В бронь одетыми полками.
 
 
У бесстыдных лозунг прост:
Победил – забудь побитых,
Пусть тащат души на погост
И цифрами живут на плитах…
 
 
……………………………………………………
 
 
Ах, как бесстыдным весело,
У них Совесть в века не гостит,
Они ей бошки долой, и развесили,
Пусть портят другим аппетит.
 
 
Бесстыдному клево живется
В звуконепробиваемых латах,
О броню буря бранная бьется
И гибнет в собственных матах.
 
 
P.S.
Но и бесстыдных заставляют пасть
Такие же бесстыдные, но круче!
Несогласных тычут мордой в грязь,
А огрызнутся – пулю в лоб получат.
 

2 декабря 2013 г.

Олёна Ростова

Вольная донская казачка. Родилась и выросла на берегах славного тихого Дона. Поэтесса, актриса, педагог, ведущая и фото-модель. Окончила Высшую школу рекламы, кино и телевидения «Кино-шанс». Исключительно творческая натура.

Мой девиз: «Будь активна и верь в удачу!»

Я живу миром искусства, моя сфера – кино, театр, музыка… без него жизнь скучна и однообразна. Люблю путешествовать, знакомиться с историей, культурой, обычаями и традициями разных стран, встречаться с новыми людьми, общаться, совершенствоваться и получать жизненный опыт.

Являюсь актрисой и моделью Актёрского и модельного агентства Александра Кошеля Artcasting.tv.

Играла в спектаклях: «Три мушкетёра» по роману А. Дюма, «Красотка и семья», «Верная жена» – пьесы С. Моэма, «Хождение по мукам» по роману А.Н. Толстого, «Вешние воды» по роману И.С. Тургенева, «Блэз» – комедия К. Манье, «Фабричная девчонка» по пьесе А. Володина, «Несчастливые люди» по произведениям Дж. Даррелла.

С 2011 года принимаю участие в международных конкурсах-проектах альманахов «Золотая строфа» и «Дом стихов», также моя поэзия публикуется в различных сериях и выпусках данных альманахов.

2011 год – публикация стихов в альманахе «Золотая строфа. Стихи о любви – 3», «Золотая строфа. Стихи о любви -4» и альманахе «Золотая строфа. Выпуск № 7».

2012 год – публикация в альманахе «Дом стихов: Новая поэзия».

2012 год – публикация в альманахе «Золотая строфа. Стихи для детей».

2012 год – дипломант Международного поэтического конкурса «Золотая строфа» в номинации «Стихи для детей».

2014 год – публикация в альманахе «Золотая строфа. Лучшее». Выпуск № 4.

2014 год – публикация в альманахе «Дом стихов: лучшее».

2014 год – публикация в альманахе «Дом стихов: стихи о прекрасной даме».

С 2014 года активно сотрудничаю с Интернациональным Союзом писателей, являюсь кандидатом ИСП.

Также в 2014 году мои произведения прозвучали в программе «Соучастник» на волнах радио «Московская правда».

2014 год – публикация в альманахе «Российский колокол» – выпуск № 3.

2014 год – публикация в спецвыпуске альманаха «Российский колокол» – «Новогодний».

По итогам 2014 года была награждена международной медалью имени Адама Мицкевича.

2015 год – публикация в спецвыпуске альманаха «Российский колокол», посвящённом лауреатам премии имени Адама Мицкевича.

2015 год – публикация в спецвыпуске альманаха «Российский колокол», посвящённом 70-летию Победы над гитлеровской Германией.

В скором времени увидят свет сборники «Антология (Италия)», «Антология (Болгария)», рукописный сборник «Автограф», аудиоприложение к альманаху «Российский колокол».

Лауреат международного литературного конкурса «Любви все возрасты покорны – 2015 (январь – март)».

2015 год – публикация в сборнике «Атланты».

Также готовятся к выходу из печати: книга моих стихов в серии «Новые поэты России» под названием «Пусть строчки так легки», книга «Автограф» под брендом журнала «Российский колокол» и аудиокнига «Узнай меня».

В стихах услышите вы душу —

Она в весеннем ветерке,

В мечтах, цветах и свете лунном,

И даже в предрассветной мгле.

Она кричит, смеётся, плачет,

Зовёт, влечёт и говорит.

Она о многом вам расскажет,

В сердечко ваше постучит!

 
Катя, Катенька, Катюша,
Речка – звонкая подружка.
Катя, Катенька-душа,
До чего ж ты хороша!
Взгляд как выстрел, глаз – огонь,
Смоляная нитка-бровь,
Щечки алые горят,
Зубки жемчугом звенят.
И уста как мед сладки,
А волосы – как шелк легки.
Катя, Катенька-краса.
Кожи нежной белизна,
Тонкий стан, походка – взлет,
Плеч изящный поворот.
Шейка как у лебедей,
Руки – крылья журавлей.
Ночи яркая звезда,
Катя, Катенька-душа!
 

 
Нас нет.
Просто прости, забудь,
Прошлого не вернуть,
Нас нет.
Знаешь, нас нет.
И сожжены мосты,
И под звездой в ночи
Нас нет.
Слышишь, нас нет.
Чайка не прокричит,
Тайна не промолчит,
Что нас нет.
Нас нет.
Росами на заре,
Дробью дождя во мгле,
Каждой слезой на земле
Просто прошепчут мне:
Нас нет.
Нас уже нет.
Может, сквозь глубь веков
Кто-то найдет любовь,
А нас нет.
Нас больше нет!
 

 
Весна на пороге, растаяли льдинки,
Завел свою песню скворец на рябинке.
Ручьи побежали, земля задышала,
От сна пробудившись и сняв покрывало.
Природа расправила дивные плечи,
Лазурь отразилась в глазах, и беспечно
Запрыгал сверкающий солнечный зайчик…
Весна на пороге, встречайте, скорее встречайте!
 

 
Пузырьки шампанского в бокале,
Небо в звездах, мягкий свет луны…
Загадай желание о чуде,
И чтоб были радужными дни.
Пусть проходят годы и мгновенья,
Оставайся озорной всегда,
Пусть твой образ воспоют в поэмах,
И пусть не увянет красота.
Нарисует твой портрет художник,
Композитор сочинит романс,
И не отрывает пусть поклонник
От тебя своих влюбленных глаз.
Поцелуй как розы пусть срывают,
Губ твоих коснувшись не дыша.
Пузырьки шампанского в бокале
Пусть играют вечно для тебя!
 

 
Они приходят всегда неожиданно,
Иногда – маленькие, иногда – внушительные,
Молчат и смотрят, порой вздыхают…
Они все видят, все понимают.
Они могли бы давать советы,
Но, к сожалению, то под запретом.
Они лишь тонко дают нам знаки,
Не каждый в силах их разгадать, но
Без них все было б намного хуже,
И неприкаянно метались души.
Они приходят всегда неожиданно,
Иногда – темные, иногда – лучистые,
Я не боюсь их, я им так рада,
Их появленье – моя отрада.
Мелькают кадры, как в ретро-съемке,
То стонет ветер, то ключ бьет звонко,
Вновь исчезают, нельзя быть долго,
Но знаю, знаю, вернутся снова.
Они приходят всегда неожиданно,
Иногда – добрые, иногда – раздражительные,
Волнуют чувства, зовут и манят.
Но верю точно, что не обманут.
В плену у тайны, под тенью ночи,
Они про будущее все пророчат.
Они приходят всегда неожиданно,
Иногда – милые, иногда – язвительные,
Молчат и смотрят, порой вздыхают,
И мудрость вечности вокруг витает.