Текст книги "Алтарь Отечества. Альманах. Том 4"

Теоретическое изучение самолёта ЛаГГ-3 лётчиками закончилось. Надо было техникам посмотреть его и пощупать своими руками, а их не было. Егору дали задание – получить самолёт ЛаГГ-3 в мастерских Комендантского аэродрома.

Ранним утром Егор направился в авиамастерские. Когда он вышел из здания бывшего котлотурбинного института, где они были расквартированы, мороз прощупал его куртку и ватные брюки на прочность и теплостойкость. Снег хрустел под ногами, но это не придавало бодрости. Не было сил передвигать ноги. Давало себя знать блокадное питание. На трамвайной остановке никого не было, пути занесены снегом. Где-то стоял трамвай, заснеженный и брошенный месяц назад из-за отсутствия электроэнергии.

Приказ надо выполнять, Егор пошёл пешком. Маршрут не знал, пришлось расспрашивать у прохожих. Люди шли молча, еле передвигаясь к магазину и обратно. Возле колонны серого дома стоял без движения дворник, опираясь на метлу, далее улица была перегорожена колонной людей, тянувших за собой детские санки со свёртками из простыней. Свёртки не все помещались в санках, волоклись, оставляя на снегу рыхлую полосу.

Егор дошёл до проходной Комендантского аэродрома, вахтёру предъявил документы.

Вахтёр позвонил по телефону и сказал:

– Самолёт не готов к сдаче, придите завтра.

Обратный путь был знаком, Егор снова встретил колонну людей со свёртками на санках.

– Что они везут? – спросил он.

– Мертвецов, – равнодушно ответил угрюмый попутчик.

Егор шёл, едва переставляя дрожащие от бессилия ноги.

– Иду правильно, – про себя сказал Егор, – вот этот серый дом с колоннами.

Возле колонны стоял тот же дворник. Он не отступил ни на шаг от прежнего места, всё так же опираясь на метлу, как на винтовку.

– Он целую неделю так стоит оледенелый, – сказала шедшая рядом женщина едва слышным голосом на вопросительный взгляд Егора.

Впереди шёл пожилой мужчина в драповом пальто, тяжело опираясь на палку. Шёл, и упал прямо Егору под ноги.

– Помоги, милый, я здесь рядом живу, помоги! – умолял он, вцепившись руками в полу куртки Егора.

– Поднимайся, батя, вот так, – сказал Егор, – держись за палку!

Пожилой мужчина поднялся, сделал несколько шагов и снова упал. Руками ловил прохожих. Егор начал его поднимать, от напряжения закружилась голова, и он упал рядом с мужчиной. Немного отлежавшись, Егор поднял голову и посмотрел на упавшего мужчину. Тот лежал вверх лицом с заострённой седой бородкой, лежал без признаков жизни, открытыми глазами смотрел в серое блокадное небо. Егор потрогал плечо, ответа не последовало. Опираясь на палку, Егор с трудом встал, положил рядом с мужчиной его палку и пошёл, медленно переставляя ноги, чтобы не упасть.

Обратный путь показался очень длинным. Дошёл до Котлотурбинного, когда уже стало темнеть. В столовой поел «суп из редких круп», как его называли техники, и маленький кусочек хлеба.

– Ну как, самолёт получил? – спросил авиатехник Сергей Попов.

– Не готов, – ответил Егор, – велели придти завтра.

– Когда пойдёшь по тёмному коридору, – сказал Сергей, – смотри не споткнись. Там мертвец лежит.

– Почему не уберут? – спросил Егор.

– Когда он упал, я хотел отнести, но не смог, тяжело. Я отодвинул его в сторону, чтобы не спотыкались.

Егор остался в столовой последним. Когда подошёл к кубрику, увидел на двери объявление:

«Сегодня 22 декабря 1941 года в 19.00 состоится партийное собрание.

Повестка дня:

Приём в кандидаты ВКП/б т.т. Буранова Е.М., Богунца В.И., Богомолова Д.П., ВапеваловаГ.А.

Секретарь парторганизации 12-й КОИАЭ В.Мальцев».

Собрание состоялось. Много добрых слов было сказано в адрес поступающих. Они же давали обещание партии быть достойными сынами Родины, отдавать все силы и знания на разгром ненавистного врага.

С давних времён первую помощь пострадавшему воину на поле брани оказывала сестра милосердия, которую стали проще называть медсестрой.

На Ленинградском фронте эту обязанность выполняла девушка по имени Женя, по фамилии Максимова. Воспитывалась она в крестьянской многодетной семье последним ребёнком. При её появлении на свет матери было 48 лет, отцу – 49, а потому своих родителей молодыми Женя не видела.

В 1927 году Женя окончила семилетку и поехала учиться в Рокковскую медицинскую двухгодичную школу. После окончания школы многие выпускники были направлены на работу в Ленинград и Ленинградскую область, в их числе была Женя, ей было семнадцать лет.

Приехали в Ленинград зимой 1940 года. Выйдя из вагона, молодые медики почувствовали жуткий холод, на Жене было старенькое пальто матери из толстой байки, сшитое деревенским портным. Пальто было велико, висело на Жене, как на вешалке, на ногах ботинки, сшитые отцом из самодельной кожи. Во время учёбы Женя подрабатывала санитаркой, пытаясь заработать на пальто, но денег не хватило. По распределению Женя попала в Ленинградский Дом малютки № 8 в Пулковском районе. Воспитание в многодетной семье было на пользу, она привыкла к коллективу, была покладиста, приветлива, и вскоре была избрана секретарём комсомольской организации. Работы было много, но ещё больше планов. Женя поступила на подготовительные курсы в медицинский институт. На свои заработанные деньги в первую очередь купила себе пальто и в обновке поехала в отпуск к родителям. При встрече радости было через край. На Женю домочадцы смотрели, как на взрослую, а ей хотелось шутить, беззаботно смеяться, танцевать. Отпуск прошёл быстро, Женю снова ожидала работа, курсы, обязанности комсомольского вожака. В воскресенье двадцать второго июня вышла погулять по Невскому проспекту и вдруг по радио услышала страшную весть: фашисты бомбили советские города, началась война.

Двадцать третьего июня она получила повестку прибыть в военкомат с вещами. Женю переодели в военную форму и направили служить в 47-й батальон аэродромного обслуживания, который сокращённо назывался 47-й БАО. Военный аэродром находился в пяти километрах от Невской Дубровки. Через Неву из-под железнодорожной станции Мга, где шли кровопролитные бои, доставляли раненых в их батальон. Там их первично обрабатывали и на автобусах направляли на лечение в больницу имени Мечникова. В одну из поездок на автобус с ранеными напал фашистский самолёт. Несмотря на то, что автобус был с красными крестами, фашист стал расстреливать тяжелораненых. Автобус остановился, раненые, кто мог, залегли в дорожные кюветы. В автобусе остались двое тяжелораненых, которые не могли передвигаться. Женя тоже осталась в автобусе, она считала своё присутствие там необходимым.

– Уходи, Женя, уходи скорее! – говорили ей раненые, но Женя не смогла их оставить.

К счастью, всё обошлось благополучно, раненые остались невредимыми после пулемётного обстрела, а бомбу фашист не стал тратить.

С сентября 1941 года фашисты начали постоянно бомбить Невскую Дубровку и восьмую ГЭС. Это было ужасно, на земле, казалось, не осталось живого места. Восьмого сентября фашисты захватили восьмую ГЭС и крепость Шлиссельбург. Ленинград оказался в блокадном кольце. С севера финны, с юга немцы, остался один проход через Ладожское озеро. Пришёл приказ на перебазировку 47-го БАО в посёлок Янино, где был построен новый аэродром. Всех девушек из БАО отчислили в распоряжение санитарного управления Ленфронта (СУЛФ). Женю направили в 95-й эвакогоспиталь, который находился на Площади Труда в городе Ленинграде. Здесь Жене пришлось пережить самые трудные дни почти девятисотдневной блокады.

При скудном пайке, без отопления и света надо было жить, работать в госпитале и защищать город. Фашисты бомбили, расстреливали из дальнобойных орудий, сбрасывали по нескольку раз в день зажигательные бомбы. Один снаряд попал в госпиталь, упал на пол, но не разорвался.

В декабре стали умирать люди от голода и холода. Умирали везде, на производствах, на улицах во дворах, в подъездах, на лестницах домов и в квартирах. Воды не было. Топили снег, чтоб добыть воды или носили её из Невы. Отапливались печками «буржуйками» с выведенными железными дымоходами в окно. Сжигали всё, что горит, а вот питаться было нечем. Стёкла окон были выбиты при артобстреле, вместо стёкол виднелись куски фанеры и свёрнутой материи. Женя узнала, что на Петроградской стороне имеется немного целлофана, она с несколькими медсёстрами поехали туда, привезли и заделали окна. Начальник госпиталя Крымский, секретарь парторганизации Куль и секретарь комсомольской организации Соколов отметили инициативу девушек и объявили благодарность в приказе по госпиталю Жене Максимовой, Деменковой и Фёдоровой. Пришёл приказ о присвоении Евгении Александровне Максимовой звания младшего лейтенанта медицинской службы.

Наступила весна 1942 года. Снег начал таять, обнажая грязь и нечистоты после суровой зимы. Городу угрожала эпидемия от загрязнения, надо было немедленно убрать трупы, которые начали разлагаться. Девушки из госпиталя – Женя Максимова, Женя Деменкова, Мария Фёдорова, Оля Иванова, Маша Кобуева, Наташа Клёпикова и другие добровольно согласились и начали вытаскивать из квартир трупы, выносить в подъезды. Оттуда их на машинах отвозили на кладбище. Однажды Оля и Женя открыли дверь в одну из комнат и услышали разговор. На койках лежали умирающие от голода мать и сын. Десятилетний мальчик говорил матери:

– Мама, плохо, что я умираю в конце месяца, лучше бы в начале, мои карточки остались бы, ты бы питалась на них.

Им помогли собраться и выйти в подъезд, потом пришла санитарка и забрала в больницу.

Девушки переходили от одного дома к другому. Трупы были везде, даже на чердаках.

На бульваре Профсоюзов и площади Труда, на улице Красной и улице Труда образовались глыбы льда. Девушки взяли ломы, стали их колоть и на волокушах из фанеры увозить к мосту Шмидта и сбрасывать в Неву. Откуда брались силы у этих тружениц? Они были настолько слабы от голода, что их качал ветер. Были случаи, когда они умирали на глазах у всех с лопатой в руках.

В 1942 году госпиталь закрылся, и всех девушек откомандировали в распоряжение СУЛФа.

Женю Максимову направили в 104-й погранполк, который нёс службу по охране Ладожской «дороги жизни» от Краськово, побережья Ладожского озера на фронте с финнами, до Шлиссельбурга, немецкого фронта. Штаб полка размещался на станции Ириновка. Это, можно сказать, была тыловая часть. Женя выполняла обязанности санинструктора.

Девушки стали ходить на занятия по изучению стрелкового оружия, а затем на стрельбы. По стрельбе из винтовки Женя показала хорошие результаты, её похвалили. Обращаясь к бойцам, старший лейтенант Н.И.Куликов сказал:

– Баба и та лучше вас стреляет!

Жене показалось обидным, что её назвали «бабой». После стрельбищ она ушла в лес и там плакала, пока её не нашёл старший лейтенант Г.А.Кулакин.

– Не сердись, Женя, – успокаивал её Кулакин, – ведь он только хотел взбодрить бойцов, сказал, что девушка лучше их стреляет.

На вечерней поверке старший лейтенант Куликов извинился и приказал всем относиться к санинструктору почтительно. Женя начала тренироваться по стрельбе из снайперской винтовки. Долго не получалось и, наконец, она выполнила отлично все упражнения. Её зачислили санинструктором в снайперскую команду. Впервые взяли её на боевое задание в район Белоострова за Медным озером. Жене вручили снайперскую винтовку.

– Я же медик, призвана лечить, а не убивать людей, – мучили сомненья Женю.

Но она вспомнила своих родителей, трупы на улицах Ленинграда, умирающих детей и решительно взяла в руки винтовку.

Вместе со знаменитым снайпером Ленфронта Беляковым ходили в тыл врага, убирали вражескую разведку, одиночных офицеров, не давали врагу почувствовать себя хозяевами на чужой земле.

Наступила осень. От летних солнечных дней остались только воспоминания. Сумерки наступали рано, настали долгие ночи.

Утром Женя вышла из землянки и не узнала прежнего леса. Голые сучья и трава покрылись серебристым инеем, сухая подмороженная земля стала звонкой. Далеко было слышно каждое движение, каждый шорох мёрзлых листьев под ногами. Всего за одну ночь опали все листья с деревьев. И только один листик клёна на сухой ножке трепетал при каждом дуновении ветра.

– Вот и я, как этот лист, мотаюсь по фронтовым ухабинам, – подумала Женя, – сегодня жива, а завтра меня не будет. Будут вспоминать Женю, но смерть никого не удивит, это война. Только родители будут долго помнить.

Женя пришла в землянку. Возле печки сидели парни в зелёных ватниках. С финской стороны начался артобстрел, с потолка землянки посыпалась сухая земля. Снайпер Беляков сказал:

– Опять, гады, бьют беглым!

Много раз она слышала про этот беглый огонь, но ни разу не видела его. Захотелось посмотреть. Она вышла из землянки, залезла на бруствер и стала наблюдать. Снаряды рвались на территории соседней роты. Разрывы как бы катились по земле. Женя так увлеклась увиденым, что забыла обо всём на свете. Вдруг кто-то схватил её за кирзовый сапог и стянул в траншею. Это был младший лейтенант Васильев, её командир.

– Куда тебя чёрт загнал, лезешь под разрывы и нас демаскируешь! – ругал он Женю.

Но Жене не страшно было, теперь она видела беглый огонь. Долго ещё пришлось ходить ей под разрывами снарядов, слышать свист пуль, смотреть смерти в глаза.

– Воентехник Федоткин! Воентехник Федоткин! – кричал дежурный по стоянке.

– Что там такое? – спросил Пётр Васильевич Федоткин.

– Вас на командный пункт вызывают, – ответил дежурный.

Федоткин вытер масляные руки ветошью и поспешил на КП.

– Сейчас звонила на КП ваша жена, – сказал начальник штаба капитан Аниканов, – просила отпустить вас к ней по поводу родов, собирайтесь и поезжайте. Помочь в транспорте не могу.

– Можно отпустить со мной старшего воентехника Безрукова?

– Сейчас позвоню Срыбнику, – ответил Аниканов.

Снова телефонный звонок дежурному по стоянке, чтобы найти инженера Срыбника. День был не лётный, и Срыбник ответил положительно. Федоткин нашёл Бориса Безрукова при заполнении документации.

– Борис, Шура рожать собралась, ты сможешь поехать со мной? – спросил Пётр.

– Начальство разрешит?

– Всё улажено.

– Тогда поедём, может Егора прихватить?

– Не стоит, вдвоём управимся.

Они быстро вымыли руки бензином, протёрли снегом, переоделись и зашли в столовую. Попросили накормить обедом. Им налили жиденький суп и дали по кусочку хлеба. Суп съели, а хлеб попросили завернуть с собой. Всю дорогу они молчали, обдумывали, как быть дальше.

Осенью 1941 года Шуре Федоткиной, как беременной женщине, предложили эвакуацию, но она отказалась. Жалко было бросать ленинградскую квартиру, налаженный быт, всё время казалось, что война будет не долгой. Потом ей привезли из гарнизона Липово вещи эвакуированных жителей на сохранение. Когда наступил блокадный голод, ей разрешили менять эти вещи на продукты. Не много можно было выменять на них, золотые часы меняли на булку хлеба.

Приехали вовремя, у Шуры уже начались схватки. Вызвали скорую помощь, но им ответили, что бензина нет, и приехать не могут. Борис растопил печку «буржуйку», вскипятил чайник воды, сварил суп из остатков крупы. Накормили Шуру, пригодились принесённые кусочки хлеба. Пётр заботливо ухаживал за женой, выслушивал последние указания.

– Когда ребёнок будет в твоих руках, но не заплачет, его надо пошлёпать по спинке, заставить плакать, чтобы начал дышать.

И вот настал этот момент. Борис услышал плач ребёнка, поспешил с тёплой водой. Обмыли новорожденного, положили на чистую простыню. Ребёнок поджимал крохотные ножки, был очень худ и мал. Хорошо, что комнату успели протопить.

– Боря, – радостно сказал Пётр, – посмотри, сын родился!

Мужчины смотрели на ребёнка, и на их огрубевших, измученных лицах сияли счастливые улыбки. Заботливый отец нежно завернул сына в пелёнку, подошёл к жене и помог переодеться. Около дома просигналила автомашина. Борис посмотрел в окно и увидел автофургон с красными крестами. Это приехала «скорая помощь». В комнату вошли две женщины в белых халатах, помогли Шуре собраться и вместе с ребёнком увезли в больницу. Пётр хотел поехать с ними, но Шура остановила его.

– Поезжайте в свою часть, бейте фашистов. Тебе, Боря, спасибо за помощь.

Обняла мужа и тихо сказала:

– Ступайте…

Машина ушла. Пётр закрыл пустую квартиру, хотел отдать ключи соседке, но никто не отозвался на стук и не подошёл к двери.

Пётр и Борис прибыли к месту службы, доложили о прибытии. Аниканов поздравил Петра с рождением сына. Служба продолжалась. Вскоре Пётр получил от Шуры известие, что её с сыном эвакуировали в тыл. Мальчик выжил, несмотря на невзгоды блокадного Ленинграда.

В газете «Ленинградская правда» описывался случай хирургической операции новорожденному ребёнку с извлечением осколка авиабомбы из крестца.

В период кровавой битвы с немецкими фашистами никто из советских воинов не задавал вопрос, почему фашисты одерживают победы. Тогда этот вопрос не возникал. У каждого была цель и задача изгнать ненавистных захватчиков с родной земли, уничтожить как можно больше и победить. Помнили пословицу: «Врагов не считают, врагов бьют». И только после войны стали анализировать свои действия, выявлять ошибки, задаваться вопросом: почему за первые три недели войны фашисты продвинулись вглубь страны на 350 – 600 километров, заняли Литву, Латвию, южную часть Эстонии, почти всю Белоруссию, Молдавию, территорию почти в 700 тысяч квадратных километров, что больше территории Польши почти в три раза. Почему практически вся техника и тяжёлое вооружение приграничных округов достались врагу? Почему были такие громадные людские потери?

В советской и зарубежной военной литературе историки, писатели и публицисты дают противоречивые ответы на эти вопросы, но все, несомненно, говорят об одном. Немецкие фашисты очень тщательно подготовились к войне, вся экономика Германии была полностью подчинена военным целям, разрабатывались новые виды вооружения, изобретались новые химические средства уничтожения людей. Природные ресурсы, стратегическое сырьё и промышленность двенадцати стран Европы, оккупированных, где был установлен «новый немецкий порядок», и присоединившихся к немецко-фашистскому блоку, были подчинены тем же целям. Австрийские железные рудники, чехословацкие марганцевые и серого колчедана, польский уголь, свинец и медь, румынская медь, венгерские бокситы и серый колчедан, итальянские бокситы, свинец и цинк, французский уголь, железная руда – всё было в полном распоряжении гитлеровских фашистов. В портах Голландии, Франции, Бельгии лежали громадные запасы металлов, горючего, резины и другого стратегического сырья. В 1939 году Германия вышла на первое место в мире по производству алюминия для изготовления качественных самолётов.

Сталелитейные, танковые, авиационные, оружейные, судостроительные заводы оккупированных стран достались Германии почти невредимыми, в том числе трофейное оружие, самолёты и танки 180 разгромленных дивизий. Об этом можно подробнее прочитать в различных источниках.

Нацистская немецкая пропагандистская машина работала в том же направлении, фашисты широко проводили идеологическую обработку населения и армии, пропагандировали расизм, крайний шовинизм, «превосходство арийской расы», завоевание «жизненного пространства».

Своё расистское мировоззрение, идеологию нацизма и антисемитизма, идеи мирового господства Гитлер подробно изложил в книге «Майн Кампф». Все расы, кроме арийской, объявлялись неполноценными и подлежали порабощению или истреблению. Оправдывались крайне жестокие методы уничтожения евреев, цыган, народов, населяющих восточные земли, т. е. славян, чтобы освободить земли для представителей арийской расы. С 1936 года книга дарилась, как библия, «товарищам по партии», выпускникам учебных заведений, молодожёнам при бракосочетании, была переведена на английский, французский, русский и другие языки. Идеология нацизма расползалась по всему миру.

Под фашистскими знамёнами со свастикой, под бодрые немецкие марши к началу Второй мировой войны маршировали 3 млн. 214 тысяч человек. На 22 июня 1941 года уже было 7 млн. 234 тысячи, дисциплинированных, с большим боевым опытом, хорошим техническим оснащением, вооружённых фашистской идеологией головорезов. Всего с 1939 года по 1945 год в вооружённые силы Германии было призвано 21 млн.107 тысяч, в нарушение Версальского мирного договора 1919 года, завершившего Первую мировую войну, по которому вооружённые силы Германии ограничивались 100 тыс. сухопутной армией и 15 тыс. военных моряков. К 1941 году в Германии накопился громадный военный потенциал, которому уже не смогли противостоять армии Франции и Англии. С захватом фашистами Австрии, Чехословакии, Дании, Норвегии, Бельгии, Голландии и Франции, появилась угроза для Америки.

После оккупации Франции фашистам досталось военное вооружение от 92 французских дивизий, Чехословакии – 30 дивизий, Бельгии – 22 дивизий, 18 голландских, 12 английских, 6 норвежских дивизий. Только во Франции было захвачено 3 тысячи самолётов и около 5 тысяч танков. Трофейными французскими машинами были оснащены 92 немецкие дивизии.

Все факты говорили о том, что война с Германией неизбежна и, чтобы выиграть время для роста сил и укрепления позиций, 23 августа 1939 года с Германией был заключён договор о ненападении, известный как пакт Молотова – Риббентропа. Это стало неожиданностью для всего мира, в Париже и Лондоне возмущались двойной игрой Сталина, на что можно было ответить, что годом назад, в 1938 году Мюнхенской сделкой Франция и Англия купили себе мир, отдав на растерзание Чехословакию.

Из речи Молотова на сессии Верховного Совета СССР следовало, что Договор был призван ограничить масштаб военных действий в Европе. Но это оказалось просчётом, Договор развязал Гитлеру руки и послужил толчком к началу войны.

1 сентября 1939 года немецкие войска вторглись в Польшу, 17 сентября вошли советские войска, 28 сентября был подписан Договор о границе. Позже к СССР были присоединены Литва, Латвия, Эстония, часть Финляндии, Бессарабия и Северная Буковина, что отодвинуло границы СССР на запад, увеличило их протяжённость, не дало времени на создание транспортной системы и укрепсооружений, способных противостоять ударам противника.

Сталин, занимая ряд постов в Правительстве и считая себя главным стратегом, мало считался с мнением военных специалистов. 16–17 июня Черчиль и Рузвельт прислали Сталину телеграмму, предупреждая его о готовящемся нападении. Также была получена телеграмма военно-морского атташе в Берлине Воронцова. Он не только сообщал о приготовлениях немцев, но и назвал почти точную дату начала войны. Рихард Зорге, самый известный разведчик Второй Мировой войны, в своих донесениях назвал дату наступления фашистских войск. Ошибочно оценивая планы Гитлера, заключившего Договор о ненападении, Сталин запретил советскому военному командованию приводить в боевую готовность войска приграничных округов, осуществить перегруппировку, провести мобилизацию. Артиллерия находилась вдали от оборонительных рубежей, войска были в летних лагерях, авиация не была рассредоточена по аэродромам. В приграничные районы свободно проникали под разными предлогами вражеские лазутчики, изучали местность, наносили на карты военные стратегические объекты, подготавливали к диверсиям линии передач, телефонные узлы. Отвергались донесения разведорганов и информация немецких коммунистов о начале войны. Приносившие эти сообщения люди объявлялись пораженцами, провокаторами и преследовались, вплоть до расстрела. Это явилось причиной того, что для Советских войск в западных районах нападение гитлеровской армии оказалось внезапным.

В результате фашистская авиация смогла нанести сокрушительные удары по аэродромам, железнодорожным узлам, воинским частям, штабам и прочим важным объектам, городам Белорусии, Украины, Прибалтики, были захвачены мосты, узлы связи, нарушилось управление войсками. Находящиеся в боевой готовности пограничные войска, оказавшие яростное сопротивление, были смяты и уничтожены, сотни тысяч людей были убиты, ранены, взяты в плен. В первый день войны было разбомблено 66 аэродромов, уничтожено 1200 самолётов, 800 из них на земле, разгромлено 28 дивизий, множество боевой техники осталось врагу. Только военно-морской флот по приказу наркома ВМФ СССР адмирала Н.Г.Кузнецова был заблаговременно приведён в боевую готовность и смог дать решительный отпор, но без значительной поддержки авиации нёс большие потери.

Поспешили вступить в войну, чтобы успеть к дележу добычи, страны – союзники Германии Венгрия, Румыния, Финляндия. У границ СССР они развернули 29 дивизий и 16 бригад, что составило 20 % армии нападения, к концу июля с примкнувшими итальянскими и словацкими группами войск их стало 30 %. На востоке была угроза нападения Японии, союзника Гитлера, это не позволяло дислоцировать войска на западный фронт.

В первые дни войны из-за отсутствия связи командование не знало обстановки на фронте, приказы были нечёткие, противоречивые и часто не доходили до командиров из-за отсутствия связи. Войска были разобщены, не могли согласовывать действия, приходить на помощь друг другу. Избежать этих просчётов можно было только с профессионально образованным командованием. Массовые чистки и репрессии командного состава 1926–1938 годов привели к разгрому профессиональных военных кадров. Были арестованы, сосланы в лагеря, расстреляны более 40 тысяч политработников и командиров высшего и среднего командного состава, военных инженеров и специалистов, ликвидировано почти всё руководство советской военной разведки. Оставшиеся в живых военачальники и все чиновники были парализованы страхом перед Сталиным.

Высокие посты занимали соратники Сталина со времён Гражданской войны. Семён Михайлович Будённый, командующий Первой Конной армией, один из маршалов Советского Союза с 1935 года, член Главного военного совета с 1939 года, во время Великой отечественной войны проявил полную безграмотность, был отстранён от своих должностей.

Климент Ефремович Ворошилов, второй из оставшихся в живых маршалов Советского Союза, был в числе организаторов Первой Конной армии, 10 июня 1941 года был назначен Сталиным главнокомандующим войсками Северо-Западного фронта. Отличался недоверием к военным специалистам, за время боевых действий не проявил способностей полководца в современных условиях, 31 августа был отстранён от командования, в сентябре направлен командующим фронтом под Ленинград, потерпел полное поражение и был заменён Г.К.Жуковым.

Эти просчёты и, возможно, со временем откроются другие, явились причиной поражений Красной Армии в начале войны и принесли столько бедствий советскому народу.

Только благодаря мужеству и героизму советских воинов на всех фронтах, командиров и политработников, сумевших сохранить боевой дух армии, всегда первыми показывавших пример стойкости и бесстрашия, сумевших выстоять, благодаря титаническому труду работников тыла, произошёл перелом в ходе войны. Был приобретён практический опыт в организации обороны, наступления и обеспечения войск, боевого применения оружия и взаимодействия между родами войск. В Генеральном штабе Вооружённых сил СССР разрабатывались планы операций окружения и уничтожения гитлеровских войск. Советская армия стала более сильной и опытной. Организовывались народные ополчения, в тылу врага организовывалось партизанское движение.

Сталин, чтобы отвести вину от себя и своих соратников за поражения Красной Армии в начале войны, устроил судилище, по приговору которого была расстреляна большая группа генералов, среди них командующий авиацией Северо-Западного фронта Рычагов. За недальновидность Сталина расплатились жизнью высшие офицеры советских войск. Всех, кто пытался объективно разобраться в причинах поражений, обвиняли в пораженчестве, ссылали в лагеря, сажали в тюрьму, осуждали и расстреливали. Защитников Моонзунда, попавших в плен, претерпевших все муки и выживших, осудили и выслали в лагеря.