Текст книги "Алтарь Отечества. Альманах. Том I"

Василий Михайлович Чекмарев

Василий в 1941 году.

Василий Михайлович Чекмарёв – коренной москвич.

Родился 28 февраля 1915 года. Жаль, не дожил до сегодняшнего дня…

Разразилась Великая Отечественная война. Как начальник прядильной фабрики «Красный Суконщик» Василий Михайлович обязан был оставаться на месте. И хоть рвался на фронт, его не отпустили: он получил броню. Солдат надо было одевать! Шинели, шинели, шинели – они тоже воевали. А когда конец войне, – никто не мог предвидеть.

За всю войну фабрика не остановилась ни на минуту. Работал и Василий Михайлович, и жена, Александра Андреевна, прядильщица: была рядом, на своём посту.

Долгожданная Победа стала и их Победой: искренне радовались вместе со всем народом. Теперь уже надо было восстанавливать разрушенную страну. В мирное время ткани также нужны.

С Александрой Андреевной надо было поднимать и дочерей.

2006. Со слов дочери Лидии Чекмарёвой-Силаковой

Иван Михайлович Чекмарев

Иван Чекмарёв с другом.

На обороте фотографии: (стиль, орфография и пунктуация сохранены – авт. сост.)

Австрия. Г. Грац. Дата съёмки 09.05.45 Так отмечал день победы вместе с другом и отметили наши совместные походы по странам Западной Европы. Итак шлю на долгую, долгую память свою рожицу с другом. Своему другу Василию Михайловичу Чекмарёву. Итак друг Василий, вспоминай порой и о мне с товарищами, И вспомни о нашем в Прошлом времени. Затем Твой друг Вас. Чекмарёв (роспись). Румыния 17.08.45 г.

Об авторе надписи можно сказать: обладатель красивого почерка, бесхитростный, радушный. Радостью, что остался жив, спешит поделиться со своим другом Василием Михайловичем ЧЕКМАРЁВЫМ, который является ему и двоюродным братом.

Иван Михайлович ЧЕКМАРЁВ на войне пробыл от начала до конца. Вернулся раненый.

Фотографию сохранила и любезно предоставила для интернет-галереи Лидия Силакова (Чекмарёва) – дочь Василия. Как жаль, что только это мы можем представить в своей галерее!

Возможно, у его друга, который с ним рядом на фотографии, больше сведений смогли бы получить или от его родных, – но мы их не знаем. Ясно только одно: они, эти два воина, воевали на фронтах той незабываемой войны, чтоб наше будущее было мирным и безоблачным. Мы перед ними в неоплатном долгу. И сохраним их имена, их лица для истории и наших потомков…

2007

Александра Андреевна Чекмарева

Ткацкий станок – это их фронт. Александра справа.

Александра Андреевна Чекмарёва (в девичестве – Иванова) родилась 22 апреля 1914 года в Москве.

Когда заполыхала война, Александра уже работала на прядильной фабрике «Красный Суконщик» прядильщицей. Так и продолжала оставаться на рабочем месте: фабрика не останавливала своей работы. Из пряжи выпускалась крайне необходимая ткань, суконная, из неё шили солдатские шинели. Работала на фронт. Это был её и тысяч её подруг трудовой подвиг во имя Победы над врагом.

13 августа 1941 года под громыхающие разрывы бомб и снарядов, под отблески пожаров Александра родила дочь – Лидию. Конечно, не ко времени, но его, время появления на свет человека, не выбирают.

Молодая мамочка с фабрики не уходила ни днём, ни ночью. Новорожденную кроху-дочь кормить грудью не было возможности. И тем более – воспитывать четырёхлетнюю старшую дочку Людмилу. В то время дети росли и взрослели как-то сами собой. Все находились тут же, при заводе. Завод и стал на военное время их домом.

Всю смену в глазах мельтешили нити, от которых рябило в глазах, катушки вертелись с бешеной скоростью так, что и голова с ними кружилась… Но все понимали: от их труда зависит приближение Победы над врагом. И работая, еле стояли на ногах. Ноги гудели, отекали, болели, но молодые прядильщицы ещё с большим старанием выполняли задание: пряли и пряли длинную нить к Победе.

Выстояли!

Василий Сергеевич Червяков

Вот он, друг мой Василёк.

В душе каждого ветерана живёт особая память о суровом времени Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.

Участник ВОВ Василий Сергеевич Червяков, который служил техником авиаэскадрильи в авиационных частях в составе 16-й Воздушной Армии (ВА), является моим добрым другом. Он не раз запечатлевал мероприятия ПараАртиады с видеокамерой в руках.

Вели мы с ним разговоры и о его боевой службе. Василий Сергеевич, человек большой эрудиции, талантливый видеоператор, верный друг с лёгкой иронической усмешкой рассказывает о себе и с неподдельной серьёзностью – о своей работе, о друзьях.

Слово другу:

– Огромный вклад в нашу Победу внесла авиация и, особенно, 16-я Воздушная Армия, в которой я имел честь служить. Армия была организована под Сталинградом в сентябре 1942 года в тяжелейший период Отечественной Войны. Командующим объединения был назначен генерал-майор авиации РУДЕНКО Сергей Игнатьевич – талантливый авиационный начальник и просто симпатичный человек, впоследствии маршал авиации, Герой Советского Союза.

Много славных страниц в героическую летопись Вооружённых сил вписано личным составом 16-ой Воздушной Армией. В 1942 году Армия имела около 400 самолётов «ПЕ-2», «ИЛ-2» (противник называл их «крылатыми танками», «чёрной смертью») и «ПО-2». К концу войны в её рядах насчитывалось более 3000 машин.

Служили два товарища… (Василий слева).

Так уж сложилась судьба Армии, что везде и всегда, и в годы войны, и в мирные дни, она обеспечивала решение наиболее ответственных и важных боевых задач. С момента создания и до окончания боевых действий 16-я ВА постоянно находилась на решающих направлениях: Сталинградском, Донском, Центральном, Белорусском, 1-м Белорусском фронтах.

Начиная со Сталинграда, советская авиация уверенно завоёвывает превосходство в воздухе. Активную роль сыграла 16-я ВА и в Курской битве. Темп продвижения наших войск после разгрома немцев под Курском бы настолько высок, что заставил командование 16-й ВА искать новые решения в применении фронтовой авиации. Широко использовался захват взлётных площадок в тылу немцев. В передовых отрядах танковых подразделений находились БАО – батальоны аэродромного обслуживания, которые брали с собой всё необходимое (боеприпасы, топливо, небольшие отряды обороны и т. д.) для обеспечения боевых действий самолётов.

Самолёты взлетали со своих аэродромов и садились уже на новых точках (в тылу врага). Авиация, в буквальном смысле слова, шла впереди пехоты.

Много славных и героических дел совершили наши лётчики. В боях под Курском открыл счёт сбитым самолётам врага прославленный ас Иван Никитович КОЖЕДУБ, впоследствии – маршал авиации, трижды Герой Советского Союза, который к апрелю 1945 года довёл счёт до 62.

Под Курском отличился Виталий Константинович ПОЛЯКОВ, который у всех на глазах сбил один самолёт противника, а когда кончились боеприпасы, пошёл на таран бомбардировщика. Оба самолёта разбились, а Виталий Константинович, успел выпрыгнуть с парашютом и остался жив. Ныне он генерал-майор, профессор и является главой Совета ветеранов 16-й ВА. Когда на праздновании 55-ой годовщины Курской битвы в местном музее города Поныри рассказывали об этом его подвиге, Виталий Константинович стоял рядом со слезами на глазах.

На том же празднике мы увидели, как чтят память отцов и дедов, отдавших жизнь за нашу Родину. Растёт хорошая молодёжь. Ребята проводят поисковые работы и делают перезахоронения останков воинов, погибших на Курской дуге.

16-я ВА принимала участие в боях юго-восточнее Бобруйска, где совместно с 4-й ВА сорвала наступление немцев на Белоруссию, нанеся мощнейший удар по вражеским колоннам, которые отходили по шоссе Могилёв-Минск. Тогда противник потерял немало людей и техники (около 3000 машин). Лётчики 16-й ВА обладали огромным мужеством, сноровкой в воздушном бою. Было немало случаев, когда один или два наших самолёта разгоняли большую группу самолётов противника.

Нашим войскам предстояло освободить Брест и захватить плацдарм на правом берегу реки Западный Буг. Главной задачей 1-й ВА в это время являлась поддержка наступающих частей.

После боя – проверка самолёта, ремонт.

Прорыв под Ковелем произошёл в ночь на 18 июля. Бомбардировщики разрушили основные опорные пункты вражеской обороны. Утром, перед атакой, над полем боя появились крупные группы «ПЕ-2» и «ИЛ-2» 16-й и 6-й ВА. Снарядами и бомбами они атаковали позиции противника около полутора часов. За день авиация совершила более 1000 самолёто-вылетов.

В боевом небе зародились такие принципы как: сражаться до последнего патрона и не щадить своей жизни до полного выполнения полученного приказа; стремиться во что бы то ни стало победить врага, используя при этом все средства, вплоть до тарана; вступать в бой с противником, невзирая на его численность.

Каждый третий авиаполк 16-й ВА стал Гвардейским. Свыше 27 тысяч человек из состава ВА награждены боевыми орденами и медалями. За мужество и отвагу 204 лётчика и штурмана удостоены звания Героя Советского Союза. Вклад авиаторов 16-й ВА в Победу огромен. Участвуя в сражениях на главных стратегических направлениях, они уничтожили 5700 самолётов, свыше 173000 солдат и офицеров врага. Именно с таким количеством техники и личного состава фашистская Германия начала войну против нас в 1941 году.

После окончания войны 16-я ВА, как самая мощная и подготовленная, вошла в состав Группы Советских оккупационных войск в Германии.

И в мирное время 16-я ВА продолжала верно служить своей стране. К сожалению, в 1998 году указом Президента 16-я ВА была расформирована.

Из 16-й ВА вышло много прекрасных авиаторов. Некоторые из них стали космонавтами: Георгий Тимофеевич БЕРЕГОВОЙ, Павел Романович ПОПОВИЧ и другие. Всемирно известны лётчики пилотных групп «Витязи» и «Стрижи», которые сейчас летают на самолётах уже XXI века, единственные в мире выполняют фигуры высшего пилотажа «Кобра», «Колокол».

Я счастлива, что на моём пути встретился этот прекрасный человек! Называю его ласково «Вася, Василёк» – я, которая только увидела свет в то время, как он нещадно громил врага. И Василий Сергеевич не противится.

Бывает, долго не переговариваемся по телефону, звоню и разыгрываю его, представляясь другим именем, «обвиняю», что заманил даму, наобещал, клялся в верности и… бросил. Тут он сразу меня разоблачает!

Кстати, в нашем ПараАртийском Центре «Иван да Марья» он своего боевого друга, Ивана Аполонова, встретил! Об Иване Михайловиче Аполонове – читайте в «первом зале».

Март 2007

Николай Григорьевич Шевелев

Фотографии военных лет не сохранились.

(12 октября 1924 г. – 14 марта 2005 г.)

Родился в деревне В.-Слаутино Мещовского района Калужской области.

Воевал на Великой Отечественной войне с июля 1942 года по 9 мая 1945 года.

Николай Шевелёв, как и многие его сверстники, совсем ещё юный, принял военную присягу 26 марта 1942 года при 205-м запасном стрелковом полку.

С февраля по май 1942 года рядовой Н. Шевелёв был курсантом школы младших командиров отделения.

Наши вчерашние мальчики сразу повзрослели. Остро осознали, что им доверено защищать Родину. Разве могли тогда они спрятаться за спины родителей?! Разве думали о том, что можно, потеряв честь и достоинство, не встать в ряды бойцов?! Николай, мой красивый, мужественный, смелый муж сражался от первого до последнего дня за святую, светлую Победу. Не боялся врага, не кланялся земле, не прятался в кусты. Потомки должны гордиться и не забывать тех, кто не жалел себя во имя продолжения жизни других.

Николай Шевелёв вернулся с войны и женился на Анне Ивановне, прожил с ней прекрасную жизнь длиной в сорок восемь лет. В 1984 году её не стало. С августа 1998 года я стала его второй женой. Благодарю Бога, что встретила в свои шестьдесят лет такого доброго, любящего и для меня любимого человека. Война покалечила его тело, но душу не ожесточила: во всём чувствовалась её красота и благородство. Николай Григорьевич очень любил песни. Это нас и сблизило.

Счастье наше было недолгим: в 2003 году, когда он только-только перешагнул свой семидесяти девятый порог, тяжело заболел. Два года я боролась за его жизнь, которую он очень любил. Потеряла навсегда его 14 марта 2005 года. Похоронила на Хованском кладбище, как он просил, – рядом с Аннушкой. Помню. Часто навещаю его.

Муж мне скупо рассказывал о своём пребывании на войне: видимо, воспоминания были слишком тяжелы. Из того, что знаю:

Николай Григорьевич Шевелёв на фронте с 1942 по 1945 гг. – сержант, командир отделения 1097-го Стрелкового полка; – сержант, командир миномётного отделения 56-го Гвардейского стрелкового полка; – сержант, командир топографического отделения 597-го Артиллерийского полка; – сержант, командир отделения 190-й Стрелковой мотостроительной роты.

Как на всякой войне за солдатами следует по пятам смерть. Николай Григорьевич не раз был ранен, к счастью, не смертельно: 28 августа 1942 года Николай был тяжело ранен в правое лёгкое; в марте 1943 года получил снова тяжелое ранение, и опять в жизненно важный орган, в левое лёгкое; 31 декабря 1943 года – ранение было в ягодицу (когда в последние дни его жизни надо было ставить уколы, медсестра ввела иглу в твёрдый послеоперационный шов в этом месте, то более двух месяцев он ощущал сильную боль); в августе 1944 года молодой боец получил сильный ожог спины; 9 января 1945 года, когда уже грезилась Победа, Николай получил тяжёлую контузию и ранение в стопу. Но домой вернулся живым!

За честную и доблестную службу Н. Г. Шевелёв имел правительственные награды и награждения нагрудными знаками: Орден «Красная звезда», медаль «За победу над Германией», «25 лет Победы в Великой отечественной войне 1941–1945 гг.» (не сохранились); «60 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».

В годы Великой Отечественной войны появилась целая плеяда очень талантливых поэтов, писателей. Их творчество – важный пласт яркой литературы. Николаю Григорьевичу, видимо, тоже хотелось выплеснуть свои воспоминания-переживания на бумагу. Сохранилось его единственное стихотворение. Строки его бесхитростны, но искренни, душевны, говорят о человеке доброй, лирической души, пусть не так талантливы, как у других поэтов, но автор дарит нам свои воспоминания о тех страшных, гибельных годах.

Седина

 
На войну уходил я совсем молодым,
А с войны возвратился солдатом седым.
В дом вошёл свой – меня не узнала родня:
На висках у меня седина.
 
 
Всё сжигала и рушила вражья орда,
Алым цветом окрасилась в реках вода.
Сколько бед причинила злодейка-война!..
Седина ты моя, седина!
 
 
Похоронки война рассылала с фронтов,
А сердца материнские ждали сынов —
В душах их поселилась навек тишина —
Ей сродни всех солдат седина…
 
 
Я горжусь сединой серебристой своей,
В битвах потом и кровью омытой моей.
Весь я в ранах, как будто в зарубках сосна.
След войны – ты моя, седина…
 
 
Устремляются к солнцу цветы от земли
И рождаются дети и внуки в любви.
Ранней, мирной весной расцветает страна.
Вот и старость пришла, седина…
 
 
По остывшим военным дорогам пройдусь —
Если надо, то в строй непременно вернусь,
Гимнастёрку надену, и пусть седина! —
Жизни не пожалею, страна.
 
 
Вспоминаю тревожную юность… войну
Да с ресницы слезинку украдкой смахну.
Горя горького боль не умрёт никогда,
И не гаснет на небе звезда, —
То горит седина, как звезда…
 

31 января 2010. Раиса Кузьминична Митлаевская

Василий Павлович Шейко

Шейко Василий Павлович – справа, и его сослуживец – КАРЯКИН Павел Николаевич. На обороте фото надпись: В лазарете. 18.-35 г.

Шейко В. П. (стоит) с другом. На обороте фото – надпись: Д.В.К. Ст. Ерофей Павлович. Санитарная часть. 18.VIII.36

Воспоминания дочери Нины Горюновой-Шейко

Отец мой, Шейко Василий Павлович, был профессиональным военным. Когда началась война, он был в офицерском звании. Призван на фронт в первый же год войны. И в первый же, 1941 год, погиб. Мне было годе небольшим.

По рассказам родных, он погиб под Смоленском, при переправе через Днепр.

Мать моя, ТЕРЁХИНА Ольга Никитична, работала швеёй на фабрике в Москве. Во время войны она рыла окопы под Москвой, простудилась и заболела.

Болела она долго, в течение многих лет, и тяжело. Когда мне было тринадцать лет, болезнь ещё больше усугубилась, и вскоре её не стало. В день, когда мне исполнилось четырнадцать лет, маму хоронили.

Терёхина Ольга Никитична.

Не могу упомянуть и об отце мужа: ГОРЮНОВ Алексей Иванович – в годы Великой Отечественной войны, проявив геройство и мужество, погиб в 1943 году. Похоронен в деревне Каменки Орловской области. Осталось от него только одно извещение о гибели и ни одной фотографии.

2006

Извещение на Горюнова Алексея Ивановича.

А до Победы две недели

 
Апрель, привал…
На отдых три часа.
Солдат устал.
Письмо бы написать
Жене и сыну,
Что родился в 41-ом,
Но мирную картину
Истощённым нервам
Ещё представить трудно.
Пока тревожны сны,
Но чувствует подспудно
Солдат пророчество весны.
И с каждым днём
Дороже жизнь.
Её дыхание во всём…
И очень хочется дожить
До мирных буден.
Возник рассвет…
Бой будет труден.
Сигнальный свет ракет
Поднимет всех в атаку,
А тот и этот свет
Пойдут в большую драку.
Солдат проснулся, слышит писк…
Откуда здесь котёнок серый?!
Сапёры спят, огромен риск,
Но он для воина не первый.
Поцеловав нательный крест,
Пополз храбрец на поле смерти.
Он родом из сибирских мест.
Его боялись даже черти!
 
 
И вот комочек жизни малой
Затих, согревшийся вполне,
Как будто ясно понимал он,
Что дорог отдых на войне.
 
 
А до Победы две недели…
О том солдат пока не знал.
Пропахли порохом шинели.
И риск пока ещё не мал.
Уснул котёнок-талисман,
Солдат дремал в лучах рассвета.
Слегка рассеялся туман
И скоро мирным будет лето.
 

23 ноября 2009. Александр Медведев

Вальс забвения

 
«… Никто возвратить нам погибших не в силах,
И вдовы горюют, и плачет гармонь,
И звёзды пылают на братских могилах,
И светит над плитами вечный огонь…»
 

«Дети мои, дети мои». Максим Геттуев, Народный поэт Кабардино-Балкарии

Долго не соглашалась на поездку в Кисловодск: климат тамошний мы не подошёл ещё в далёком 1986 году. Уговорила меня поехать туда в санаторий знакомая. Мы очень устали и жаждали отдохнуть. В душе, глубоко, где-то на самом её донышке, копошилась надежда: а вдруг всё обойдётся. Прошло двадцать лет с первой поездки! Всё должно быть нормально. Климат меняется, и мне обязательно должно быть там хорошо! Но даже не это склонило чашу весов к поездке: я хотела побывать снова на военном кладбище, первое посещение которого для меня является знаковым.

Приближался день двадцать второго июня. Этот день я и выбрала для посещения места захоронений воинов – героев Великой Отечественной войны. Прошу сотрудников санатория «Виктория» напомнить, где оно, захоронение, описывала большие плиты, на которых было только одно слово «Неизвестен». Никто не понимал, о чём я вообще говорю. Наконец, одна официантка рассказала, как добраться на военное кладбище.

М. Н. Скакунов, сосед по столу в столовой, бывший профессиональный военный, полковник в отставке, воин-интернационалист, побывавший в современных горячих точках и на ликвидации последствий Чернобыльской АЭС в качестве командира бригады, что такое потеря близких и друзей, знает не понаслышке. Он вызвался сопровождать меня. Не просто, чтобы составить компанию: он все годы после окончания Великой Отечественной войны разыскивает могилы своих родных, братьев отца – Матвея Ивановича и Михаила Ивановича СКАКУНОВЫХ. Их, тяжело раненых, доставили с фронта в один из Кавказских госпиталей, где они скончались. Попытки разыскать захоронения героев вот уже много-много лет не приводят к успеху. Столько времени прошло!..

Мемориальный комплекс «Солдатам Родины»

На автолайне быстро добрались до военно-мемориального комплекса.

Нашему удивлению не было предела: 14 часов 30 минут и ни одного человека! За прошедшие двадцать лет выстроили памятник солдату-победителю. На постаменте лежит скромненький букетик в целлофане, цветы от солнца уже заметно привяли.

Проходим по рядам. Узнаю и не узнаю то, потрясшее меня двадцать лет тому назад, кладбище. Тогда я ходила в изумлении. Меня терзал вопрос: почему на плитах всего одно лишь слово «Неизвестен».

Экскурсовод пояснила:

– Во время войны тут находился госпиталь, в котором умирали, не приходя в сознание, доставленные с фронта солдаты.

«За годы Великой Отечественной войны в госпиталях города прошли лечение более 500000 раненых на фронтах. Свыше двух третей из них вновь смогли вернуться в строй, чтобы беспощадно громить врага».

(Информация из Интернета).

Помню, в 1986 году бродила я между плит и душа моя не могла согласиться с тем, что имена солдат-героев не восстановили, никто не разыскал родных.

Ещё больше разум бунтовал оттого, что на кладбище царило запустение. Сквозь кроны деревьев прорывались лучи яркого солнца. Багряная листва деревьев, тронутая первым дыханием осени, кружилась с ветром в печальном вальсе. Ветерок то затихал, то снова пускался по только ему известным, невидимым для нас, тропкам между надгробиями в вечные па. Листья, уже высохшие, скорбно шелестели, словно то перешёптывались души покинувших живых навсегда. Слетевшие недавно с деревьев листья, ещё тяжёлые от воскового налёта, блестели на солнце, постепенно багровея, поддавались порывам ветра и кружились… кружились в траурно-вечном Вальсе Забвения…

Сердце терзалось, негодовало.

Четыре месяца спустя, под 1987 год, по воле судьбы я попала в больницу. 31 декабря в столовой, 23 часа, вот-вот наступит полночь. Кто-то пил чай, кто-то – смотрел телевизор, кто-то играл в карты… Уже слышны шаги Нового, 1987, года. В углу за столиком сидел пожилой мужчина. Разговорилась с ним (кажется, его звали И. И. Ивановым). Он работал с картотекой участников парада Победы 1945 года. Скоро страна будет отмечать 45-летие Победы. Иван Иванович проверял, кто из победителей ещё жив. О чём-то мы долго говорили – не помню, о чём. Совершенно не помню подробностей! Легла, но никак не смогла уснуть. Беседа с фронтовиком разбередила душу. До утра написала первые «серьёзные», как я посчитала, строки. С тех пор я веду отсчёт своей литературной деятельности.