Текст книги "Творчество и потенциал. Выпуск 2. 2023"

 
Камни серые, с пятном нагретым сбоку.
Море жмётся кружевом к ногам.
Как уютно чувствовать без срока,
Возвращаясь в памяти к мечтам!
 
 
Ветер дышит солью с шоколадом,
Чтоб не изнурять себя постом.
На камнях сижу, пою балладу,
Не укрывшись от жары зонтом.
 
 
Голос мягкий, с нежностью до звона,
И его ломать я не хочу.
Как глубок он – с горла и до лона!
Как влечёт и к розе, и к мечу!
 
 
А волна прикормлена песками
И бежит по солнечной тропе.
Пролечу я чайкой, иль стихами,
Или мятным вкусом на губе.
 

 
От лета ждут так много,
Всего не перечесть:
Счастливую дорогу
И радостную весть.
 
 
Ещё куст земляники,
И бабочек в саду,
И лица, а не лики,
И благо – не беду.
 
 
Малиновость варенья
И крепкий, дюжий мост,
А также – вдохновение
С полётами до звёзд.
 
 
Палатку и гитару,
К ним речку и уху,
Но только не пожары
И не в умах – труху.
 
 
Морские – с чайкой – виды
И ракушки в песке,
Но лишь бы не обиды,
Не дни в глухой тоске.
 
 
Улыбку для ребёнка,
А значит – и для всех:
От тени до котёнка,
От знаний до утех.
 
 
У лета сказок много,
И им романом быть!
Зовёт с собой дорога:
«Умейте просто жить!»
 

 
Развязать апрелю пояс, чтоб плясать на небе вволю,
Щекоча богов уснувших разлохмаченным пером,
Чтоб на облаке-перине не проспали свою долю
И потом нас не встречали на пути с пустым ведром.
 
 
Пусть глядят, прищурив очи, как дымки ползут
над крышей,
Как река буянит громко, ускоряя ледоход,
Как младенца нянчат в люльке, повторяя: «Тише, тише…»,
Как кузнец колдует в кузне, утирая тряпкой пот.
 
 
Пусть идут на берег к ивам, чтоб набрать с них позолоты
И раскрасить птицам крылья, чтобы пели до зимы.
Как звенит под небесами волшебство – лучи и ноты!
Как меняют полушалок на косынку две кумы!
 

 
– Сколько стен у пещеры и звёзд у колодца,
Сколько трав на рассветном лугу?
 
 
«Мой малыш, не толкайся! Не стоит бороться!
Жизнь твоя – на другом берегу».
 
 
– Как кричат в темноте огнегривые кони!
Я средь них без узды и подков!
 
 
«Мой малыш, ты родишься в янтарной короне,
Разорвав туго стянутый шов».
 
 
– Твоё сердце – костёр, что запален богами,
И я греюсь на грани миров.
 
 
«Мой малыш, мы несём в себе смертное пламя
Для того, кто не слышит наш зов».
 
 
– Я иду, открывая судьбу и ворота,
Родничком пробиваюсь на свет!
 
 
«Между ног – мой младенец, травинка и нота,
Жеребёнок, вопрос и ответ».
 
 
– Сколько песен в Замирье и духов в озёрах,
Сколько знаков на теле моём?
 
 
«Мой ведьмак, я дала тебе магию взора,
Меч серебряный с жизнью – взаём».
 

 
– Пойдём колдовать на высокую крышу,
Чтоб флюгер хрустел второпях сухарём!
 
 
– Мур, мяу, конечно, повыше, повыше,
И две чашки кофе с собою возьмём.
 
 
– Гляди, там луна изогнулась на блюде,
Лежит, как обсыпанный маком рожок!
 
 
– Мур, мяу, что скажут «натужные» люди?
Опять ты сиянье вмешала в пирог.
 
 
– Смотри, там колдун не пролезет в окошко,
Мешает протиснуться важный живот!
 
 
– Мур, мяу, лишить его вилки и ложки,
К утру похудеет и, может, пройдёт.
 
 
– А ветер канат натянул, так похожий
На голос трёх скрипок и ведьмы одной!
 
 
– Мур, мяу, останемся зрителем в «ложе»
Иль смело пойдём за далёкой звездой?
 
 
– А ночь пролетела, и греют зарницы
Ладошки над дымом пекарни большой!
 
 
– Мур, мяу, довольно уж нам веселиться!
Пора чародейкам усталым домой.
 

Валентина Сидельникова

Родилась в Москве в 1947 году, окончила МВТУ им. Н. Э. Баумана, большую часть жизни проработала программистом.

Стихи пишет с юности, но записывать и публиковать начала только с 1999 г., а ранние стихи ушли в небытие вместе со стенгазетами и обрывочными записями.

С 2013 г. публикуется на портале «Стихи. ру». Её стихи изданы в различных сборниках и альманахах: «Поэт года», «Русь моя», «Наследие», «Детская литература», «Антология русской поэзии», «Евразия», «Форма слова», «Современный дух поэзии», «Помню, люблю, жду», «Три желания», «Самому себе не лгите» и других.

Награждена звездой «Наследие», медалью «Антон Чехов – 160 лет», медалью «Сергей Есенин – 125 лет».

Член клуба «Слава Фонда» ВСМ (Великий странник молодым), лауреат различных конкурсов клуба.

 
И шелест листьев в вышине,
И летний дождь, что все так ждут,
И пенье ветра в тишине,
И тихий шёпот милых губ…
 
 
Смешались капли в водопад,
Смешались запахи в букет,
Смешались мысли невпопад,
Лишь в сердце стук: да-да, нет-нет…
 
 
Сквозь пляску ветра в вихре дней,
Сквозь шорох, шёпот, тишину,
Сквозь чувства странные во мне
Вдруг прорастает «я люблю».
 
 
И вдруг так хочется бежать,
Лететь, парить на край земли
И всему миру рассказать,
Как много силы у любви.
 

 
Треском грецкого ореха
Гром рассыпался над нами,
Многократным громким эхом
Пробежал под небесами.
Пляшут струи по карнизу,
Бьют чечётку в стиле ретро.
Долгожданные сюрпризы
Дарит небо с тёплым ветром.
 
 
Истомлённая природа
Пересохшими губами
Жадно впитывает воду,
Свежесть крупными глотками.
Шум дождя – полёт звенящий
Капель щедрости небесной,
Освежающе бодрящий,
Оживляющий кудесник.
 

 
Ещё дожди не смыли запах прели,
Ещё ветра не принесли метель,
А я уже мечтаю о капели
И жду весёлый, ласковый апрель,
 
 
Когда играя, собираясь в струи,
Уйдут снега и верба зацветёт,
Когда мой нос опять весну почует,
А сердце снова ринется в полёт.
 
 
Ведь до тепла лишь пять шагов осталось,
Чтобы апрель с прилётом птиц встречать,
Чтобы дойти, преодолев усталость,
И видеть солнце, как весны печать.
 
 
А в ноябре я отдохну до снега,
Потом помчусь по искристой лыжне
И в марте после зимнего забега
Шагну вперёд к щебечущей весне.
 

 
Колышет берёзка ажурными прядями,
Полощет в реке ива косыньки тонкие.
Руси не измерить ни акром, ни пядями,
А ширью бескрайнею, песнями звонкими,
 
 
Блаженством покоя и вешними грозами,
Лугами цветными и зорьками алыми,
Лесами, полями, жарою, морозами,
Святой простотой и красой небывалою.
 
 
Россия – всё то, что я вижу и чувствую,
Всё то, чем живу, чем дышу, что впитала я.
Я – капля её, а не просто присутствую.
Огромный мой дом, моя Родина малая.
 

Перепев

 
Случайный блик последнего луча
Скользнул во мрак и память оживил,
Когда горела на столе свеча
И длинный день тихонько уходил.
 
 
След дня того был временем распят,
Но сохранил от главного ключи.
У горизонта плавился закат,
Бросая вдаль последние лучи.
 
 
Таких минут приятный перепев
Порой нахлынет пьяной пеленой.
А этот день мне памятен лишь тем,
Что добрым светом он живёт со мной.
 

 
Ещё цветут в полях цветы,
Леса не полностью раздеты,
Момент осенней красоты
Поют восторженно поэты.
 
 
Сентябрь кончается, пора
Садам по пояс обнажиться,
И листьям целый день с утра
С ветрами в воздухе кружиться.
 
 
Но в свете солнца все цвета:
Зелёный, жёлтый и пурпурный —
Кладёт природа на листах,
Слагая штрих в узор ажурный.
 
 
А я букет домой несу,
Движенья плавны, словно в танце.
Я сохраню в душе красу
Стихом осеннего романса.
 

Современная проза

Ольга Вологодская

Родилась 13 августа 1970 года в Вологодской области. Выросла и окончила школу в Костромской области, с. Павино. С 1988 г. живёт в Крыму. Окончила Симферопольский государственный университет по специальности «история».

Всегда много читала, не думала, что начнёт писать сама. Но однажды дала слово сыну, что издаст книгу детских сказок, тех самых, что сочиняла для него перед сном. Так началась история Ольги как писателя. В сорок пять лет.

С 2020 г. член Интернационального Союза писателей и Союза писателей республики Крым. В 2021 г. окончила курсы им. Чехова при ИСП, в сентябре 2021 г. прошла 2-недельный литературный курс по детской литературе у Анны Никольской.

Печаталась в сборниках «Современник», «Российский колокол», «Ковчег-Крым», крымско-татарской газете «Къырым».

В детском саду Татьяну дразнили Стлахом-Страхом, в школе Страшилой, а в институте просто Страшной. С её никем не признанным везением в студенческой группе оказалось целых четыре Татьяны, и преподаватели, а следом студенты за пять лет не изменили своего неласкового обращения.

Татьяна оглянулась по сторонам: болтушка Вика, дылда Наташка и даже прыщавая Вероника давно замужем. Папа по этому поводу вечно твердит, что его Танюшке не хватает вдобавок к голливудской внешности голливудской улыбки. Папа, как любой папа: его дочь несомненно самая красивая. Вот только поводов улыбаться в её тусклой жизни уж точно нет. И Татьяна знала, что не отсутствие улыбки отпугивает молодых людей, когда они присаживаются за её стол.

Она сердито поправила белую табличку с жирными чёрными буквами, в очередной раз отказывая, пусть и не молодому человеку, а грузной блондинке в срочном получении потребительского кредита. Блондинка прошипела, вставая со стула:

– Работают тут всякие страшные.

Татьяна уставилась в монитор, а когда оторвалась от чёрного экрана, увидела возле клавиатуры чашечку с зелёным чаем и «рафаэлкой». Утешительный приз от милой уборщицы, что скользила по сияющему полу величественного банковского филиала. Любомирова Галатея Купидоновна. Легенды о ней ходили с момента открытия банка. И что она тут работала, ещё когда и самого банка в помине не было, а был валютный магазин и якобы все её семеро детей произошли от разных приходящих-уходящих морячков и туристов из заоблачных стран. Чего не нашепчут тебе в маленькое ушко, спрятанное за каштановыми прядями, во время короткого перерыва в соседней кафешке под названием «Чао». Может, морячки и были разные, думала Татьяна, но отчества у всех семерых детей Купидоновны одинаковые – Николаевичи плюс Николаевны. И у каждого сына и каждой дочери вклады на округлённые до множества нулей суммы, точно как и у внуков, которых ни мало, ни много, а ровно двадцать. И все вклады открыты мамой и бабулей Купидоновной и неизменно пополняются раз в месяц.

Татьяна распечатала «рафаэлку», осторожно глотнула горячего ароматного чая из кружки, с бока которой ей подмигивал Иван-царевич. Эх, и где он – её Иван?

Хорошо, что есть цифры – пятёрка остаётся пятёркой, сотня сотней, а миллион всегда с шестью нолями. Не то что люди в лживых масках. Одобришь кредит, и они улыбаются, комплименты из них выпархивают, словно мелочь из дырявых кармашков, а не одобришь – в лучшем случае проклянут.

Купидоновна тем временем продолжала скользить в широком сиреневом платье меж маленькими диванчиками, словно и не было в её крепких не по-женски руках швабры-метёлки. Сегодня шёл третий день сиреневого плаванья. Сотрудники ещё позавчера начали делать ставки – сколько дней понадобится уборщице для заарканивания очередного дедули, с которым, а в этом никто не сомневался, она спустя пару недель после знакомства пойдёт под венец, через три года овдовеет, затем год незаметной чёрной лебедью будет натирать полы, ну и потом вновь закружит в сиреневом танце. По слухам, до маленьких ушек долетело, что за время существования их отделения Галатея Купидоновна четырежды сходила замуж и четырежды овдовела. При этом всегда оставляла свою фамилию. Эх, да за такую фамилию всё можно отдать! Татьяна помнила последнего старичка, приходившего каждый вечер за милой безразмерной жёнушкой в банковское отделение. До похода в ЗАГС это был хмурый Кащей, высасывающий соки из сотрудниц и сотрудников банка. Но после женитьбы на Купидоновне он словно в чанах молодильных с кипящим молоком искупался. Царь-царевич, король-королевич. И поэтому Татьяна не слушала тех, кто тайком называл уборщицу чёрной вдовой. Умер старичок в радости и, наверное, сразу попал на небеса.

Допив чай, девушка поправила густые локоны и хмуро уставилась на табличку: а не пойти ли в паспортный отдел, или куда там ходят для смены документов, может, в ЗАГС? Не написать ли заявление? А отец? Вынесет ли такое предательство от дочери? Он так гордится своими фамильными предками, проследил их родословную аж на триста лет назад. И мама с ним заодно. Конечно, ей замуж не выходить, она давно там, то есть с папой. Родиться б Татьяне не девочкой, а мальчиком и сидеть тут красавчиком, похожим на папу с буквами А и О, а не двумя А, в которых все ставят ударение на первую, хотя по правилам оно падает на вторую. Вот только правила никто не соблюдает.

С этими думами Татьяна выпроводила очередного злостного и злобного неплательщика кредита, отчего вера её в людей пошатнулась сильнее, чем в непостоянство туч на небе, и только собралась пригласить следующего, как:

– Молодой человек, подвиньте ножки, а то ведь вам ещё жениться, а я тут вас обмою ненароком.

Воздух заискрился, хотя, конечно, посетители ничего не заметили и продолжали перешёптываться, всматриваться в смартфоны, пока их дети изучали терминалы и банкоматы. Тем временем 80-летний «молодой человек» не просто подвигал ножки, а вскакивал, раскланивался пред богиней, что резво протирала полы. Ставки летели в тартарары, рекорд был побит. Три дня! И тут же взмыли в воздух тихим шёпотом новые ставки – когда свадьба, сколько проживёт и сколько отпишет имущества. А уж то, как Купидоновна острой чуйкой чуяла одиноких и состоятельных «молодых людей», это было непостижимым таинством, позагадочнее всевозможных чёрных дыр во Вселенной.

Богиня полов и швабр после многочисленных уговоров усадила «молодого человека» на место, подмигнула Татьяне и махнула головой влево. Татьяна поморщилась. Ну вот, опять. И что Купидоновна в нём нашла. Сомнений нет, он, в отличие от шипящих, громыхающих и лизоблюдовылизывающих, являет собой совершеннейшее исключение.

Ну во-первых, этот рыжий с конопушками приходит каждую среду ровно в 11:00, во-вторых, всегда только к Татьяне и, в-третьих, ответ получает один и тот же. Пятнадцать месяцев невероятного постоянства. И при этом ни разу не громыхнул стулом, не состроил недовольной гримасы, не шепнул пары оскорблений, а лишь изучал монитор задумчивым взглядом и краснел, как небо пред закатом. Татьяна махнула рыжему и отчего-то, может, что чай был сегодня по-особенному ароматен, то ли от радости за Купидоновну, что не пришлось ей так долго скользить в неудобном сиреневом шифоне, стала подробно расспрашивать улыбчивого конопатого:

– Для какой сферы деятельности вам требуется кредит?

– Понимаете, – лицо молодого человека просияло.

И тут он начал так быстро сыпать терминами и цифрами, словно боялся, что эта неулыбчивая сотрудница банка с колдовскими глазами цвета янтаря его прервёт. Но вскоре они оба горячо спорили, черкали ручками на белых листах бумаги непонятными формулами, и спустя полчаса самый льготный кредит был одобрен. Но Виктор Никольский (и почему Татьяна раньше не запомнила фамилию и имя этого симпатичного молодого человека, надо же, она и думает уже о нём как о симпатичном) продолжал приходить в банк каждую среду. Но не к Татьяне, а в кассу гасить кредит, при этом всегда задерживался возле её стола, из-за чего соседки Татьяны начали перемигиваться. Спустя год Виктор погасил кредит, открыл депозит и пригласил Татьяну на ужин.

Три месяца минуло после первого свидания с Виктором, и вот перед Татьяной вновь сидела грузная блондинка. Перед уходом она склонилась над монитором и шепнула:

– С вами приятно работать. А то до вас сидела тут одна страшная. Уволили, наверное.

Татьяна открыла пудреницу с маленьким зеркальцем, из которого мелькнула голливудская улыбка, и в тот же миг по огромному залу запрыгали солнечные зайчики. Затем она аккуратно поправила на столе новую табличку с жирными чёрными буквами, где вместо Татьяна Страшн áя значилось – Татьяна Никольская.

Анна Илюшина

Родилась в 1994 году в Челябинске. Окончила школу с золотой медалью, институт иностранных языков по специальности «лингвистика» с красным дипломом. Затем была магистратура МГИМО, работа учителем в элитной гимназии Подмосковья. Анна замужем, есть ребенок. И это всё несмотря на инвалидность. Свои переживания, достижения, мечты и комплексы описала в книге «Актриса на всю голову».

Писать любит с детства, будь это короткие рассказы, стихи, поздравления или повести. У Анны есть также сборник стихотворений «Ношу стихийный характер…».

Анна Александровна является членом ИСП с 2022 года, в ближайшем будущем планирует писать детские книги для своего сына.

Он нежно поворошил догоревшие бревна. Ветер укрылся взлетевшей золой и понесся далеко над горой. Танюша еще спала, когда с другой стороны палатки промелькнули первые лучи большого осеннего солнца. С ловкостью дикого зверя Ярослав вылез из спальника, собрал вещи и выполз из их уютной пещеры. И чего она говорила, что их ночью сожрут… Вокруг ни души. Огонь погас лишь под утро. Ночью Ярик несколько раз подбрасывал, чтобы отпугивать живность.

Ему казалось, что день будет непременно волшебным, если начать его правильно. Пусть она встанет к моменту, когда он сам заварит кофе на костре, чего еще никогда не делал. Расставит бревна так, чтобы с одной стороны можно было поставить кружки с горячим напитком и купленные вчера внизу в деревне пирожки с ягодой.

Второй обрубок дуба, который, как молодому человеку представлялось, снесли местные лоси в поисках свежей коры, он поставит напротив костра. Оно для того, чтобы романтично обнимать любимую. Пока Ярослав придумывал позы для этих самых объятий, вспомнил, что именно тут он хотел сделать уникальное предложение стать его женой. Нет, он, конечно, уже сделал. Но так, как того хотела Таня. Присущая ей прямолинейность всегда сносила у него крышу, но только не в тот раз. Ей хотелось, чтобы это было шоу. Зрители. Огромный ресторан. Момент, который она должна помнить всю жизнь. Ярослав встряхнул головой, чтобы вернуться в настоящее.

Он отпружинил от бревна и пару раз еще поскакал на месте. Потом подвинул к ведерку бутыль с водой и начал его наполнять.

– А еще громче можно?

Недовольный тон девушки отвлек его от мыслей и заставил немного пролить воду.

Она выползла из палатки, как кошка, которую разбудили днем.

Растрепавшиеся кудри показались ему милыми, но, увидев его улыбку, она резко прокомментировала:

– Чувствую себя кикиморой. И ведь не помыться даже… Эй, что за тварь тут летает? Фу, фу, уйди! Зачем они вообще нужны?

– Мошки – это важный компонент пищевой цепи. Знаешь, сколько животных ими питается?

– Ты сейчас издеваешься?

Вопрос его смутил. Но он решил не раздувать из мухи представителя класса млекопитающих отряда хоботных.

Вспомнил, как хотел сжимать Таню руками, сидя на бревне.

– Сядешь сюда?

– Ни в коем случае! Вдруг на меня еще что-то заползет.

– Ладно.

Она вытянула шею и заглянула в ведро.

– Что там?

– Вода. Сейчас сделаю нам кофе.

– На костре? Пф. Удачи.

Насмешливо подмигнув, она развернулась к лесу. В тот момент донеслось до пары звонкое «ку-ку».

– Мне папа в детстве говорил, что кукушка считает, сколько лет осталось жить. Давай посчитаем вместе? – Ярослав не оставлял надежды наладить романтику.

– Давай.

– Один. Два… Три.

– Все, что ли? – Татьяна удивленно посмотрела ему в глаза. Потом подождала еще пару секунд, подняла с земли грубый камень и кинула с горы вниз.

– Глупая птица! Чего замолчала? Вот я тебе сейчас!

– Таня, пожалуйста!

– Не поняла. Ты сейчас поднял на меня голос из-за этой птахи?

– Это создание природы, которое нуждается в заботе, а не в запугивании.

– Ой, все!

Наступило продолжительное молчание. Он снова решил попытаться.

– Хочешь расскажу тебе свою мечту?

– Ну?

– Я хочу поставить на вершине горы деревянный дом. Вот там, видишь? Между деревьями открывается большое поле. Мы будем засыпать и просыпаться вместе с солнцем, выращивать свои овощи и ягоды. Не надо даже в деревню будет спускаться.

– Ага. А еще ты трактор купишь.

– Конечно, тут без него не вспахать поле. Да и зимой снег поможет убирать. Гора все-таки.

– Ты немного передышал свежим воздухом.

– Я серьезно. Ты не хочешь так жить?

– Это просто ужасно. Ни магазинов, ни вечеринок, да вообще ничего!

– Есть я. Будет еще наша малышня.

– Угу. Здорово. Кстати, а что на обед?

– Помнишь, я вчера у одной бабушки взял картошку, капусту, помидоры? Так вот, я тебе настоящий походный суп сделаю. Смотри, тут еще огурцы… Ты только понюхай их, магазинные так не пахнут! У тех вообще запаха нет, а тут такой…

Она отдернула его руку. Огурец шмякнулся на траву.

– С меня хватит. Собираю вещи. Это уже просто бред какой-то.

Без особой спешки Таня собрала рюкзак, уверенная, что он остановит. Когда посмотрела на Ярика, он молча крутил в руках картошину.

Сейчас она потянется к ручке двери автомобиля, и он точно ее позовет. Вот, сейчас.

– Таня!

Ничего удивительного, этот егерь точно не сможет один спуститься вниз. Он же не глупец, позволить Татьяне уехать на единственной машине. А она имеет на нее полное право: подарок отца на помолвку.

– Да?

Она поправила волосы, глядя на себя в отражении дверного стекла.

Казалось, что ему пришлось собрать все свое мужество, чтобы сказать.

– Если ты сейчас уедешь, то навсегда.

Она обернулась, пронзила его острым взглядом и завопила:

– Ну и пожалуйста! Оставайся со своими мухами, птицами и ветками!

Когда рев машины пропал в звуках природы, Ярослав закрыл глаза и глубоко вдохнул. Это был по-настоящему вкусный запах. Свободы. Он улыбнулся, принялся чистить картошину, предвкушая, каким необычным будет обед.

Потом поискал в рюкзаке компас и начал планировать спуск с горы через опасный, но такой манящий лес.