Текст книги "Ловушка для графа"

ГЛАВА 6

Не успели они выйти из библиотеки, как Лидия набросилась на Мэгги с вопросами:

– Мисс Мак-Друмин, откуда вы приехали и почему говорите, что мой брат держит вас у себя против вашей воли? И причем здесь судья?

– Пожалуйста, леди Лидия, зовите меня Мэгги. Никогда еще так часто я не слышала «мисс Мак-Друмин» и совсем не привыкла к такому обращению.

– Хорошо, но только если вы будете называть меня Лидией и мы перейдем на «ты». И я настаиваю, чтобы ты ответила на мои вопросы.

Мэгги слабо улыбнулась, чувствуя, как возвращается головная боль.

– Это не те вопросы, на которые можно дать быстрый ответ. Но я расскажу тебе все, что смогу, – она огляделась по сторонам. – Но не здесь.

– Секреты? – тонкие брови Лидии стремительно поползли вверх. – О, я обожаю секреты! – Она взяла Мэгги под руку и жизнерадостно продолжила: – Пойдем, я покажу тебе твою комнату, затем переберемся в мою и подыщем платье. Это не званый ужин, поэтому особенно наряжаться не принято, но постараемся найти что-нибудь к лицу. Я немного повыше, но, уверена, моя горничная поможет.

Девушки пришли в великолепно обставленную спальню, выдержанную в нежно-персиковых тонах. Все, начиная от роскошного ковра на отполированном до блеска полу и кончая вышитым покрывалом на кровати, было необычайно изысканным. Привыкшая к более спартанской обстановке, Мэгги даже не предполагала, что можно так искусно украсить спальню. Она с восхищением огляделась вокруг.

– Здесь восхитительно, но, должно быть, эта комната предназначена для короля.

Лидия звонко рассмеялась.

– Вовсе нет! Если бы у короля не было поблизости собственной резиденции, сомневаюсь, чтобы Нед пригласил его сюда. Но король часто останавливался в Ротвелл-парке в Дербишире. Очень отдаленное и глухое место, – добавила она со вздохом. – К счастью, дела заставляют Неда большую часть года проводить в Лондоне.

– Какие дела? – Мэгги решила, что чем больше узнает о Ротвелле, тем легче будет иметь с ним дело.

Но Лидия только рассмеялась и сказала, что его дела вряд ли интересуют женщин.

– Нед всегда при деньгах, и это главное. Но лично я думаю, большую часть своего времени он проводит у портного и парикмахера. – Затем она буквально вытащила Мэгги из комнаты: – Мы должны поспешить, тебе необходимо принять ванну, а потом все расскажешь.

Мэгги почувствовала острое желание поделиться с Лидией своими приключениями.

– Уверяю, я не всегда так выгляжу, если бы ты знала, что со мной произошло!

– Вот и расскажешь, но сначала я позвоню в колокольчик Тильде и прикажу принести воду для ванны, а затем сбегаю к маме сообщить, что Джеймс здесь и останется на ужин, а сам ужин откладывается на целый час. Конечно, она будет очень недовольна, но присутствие Джеймса ее обрадует. Возможно, прикажет подать самый дорогой чай, какой есть на свете. Нужно предупредить Филдза, чтобы поставил на поднос сахарницу. Джеймс не любит чай без сахара, но, на мой взгляд, этот сорт чая пьют исключительно без него.

Вскоре пришла миловидная розовощекая горничная, и Лидия, отдав распоряжения, вышла из комнаты. Тильда проявила завидную сдержанность и даже не полюбопытствовала, откуда появилась Мэгги и что делает в доме Ротвеллов. Она и бровью не повела, когда гостья вытащила из корсета бумаги и по просьбе Мэгги принесла для них изящный ридикюль. Тильде понравилось, что девушка менее чем за час управилась с ванной и переоделась.

Они занялись прической, и время пролетело совсем незаметно. Вскоре вернулась Лидия. С милой улыбкой она сообщила, что мать действительно была очень недовольна отсрочкой ужина, но потом успокоилась, когда Джеймс принес ей жидкость для притирания лица.

– Брат всегда приносит маме что-нибудь в этом роде, – щебетала девушка. – Он разбирается во всех этих смесях и настойках не хуже любого доктора. Но, Мэгги, теперь твоя очередь рассказывать.

Мэгги охотно подчинилась, тем более ей было что рассказать, не упоминая об истинной причине приезда в Лондон. Она подробно описала происходившее в зале суда, и для Лидии стало открытием, что Джеймс делал там зарисовки. Разговаривая, они не забывали о главной цели – выбор наряда, и вскоре Мэгги смогла полюбоваться собой в зеркале. Надо же, такое великолепное платье считается неофициальным!

Видя ее изумление, Лидия пояснила, что платье для торжественных случаев закрывает собой все, что находится под ним, а неофициальное слегка приподнято спереди и открывает постороннему взору белоснежные, расшитые кружевами нижние юбки. На Мэгги надели розовое платье из узорчатой шелковой ткани, лиф которого был зашнурован поверх ослепительно белой вставки, а на юбке красовался маленький белый передник. После недолгого обсуждения решено было «посадить» юбку на небольшой обруч.

– Обруч возьмет на себя лишнюю длину, – пояснила Лидия, – но с этим платьем я никогда его не надевала. Слишком большой не годится, в маминой спальне ты опрокинешь все стулья и кресла.

– В спальне? – переспросила Мэгги, рассеянно поправляя выбившийся локон и подставляя лицо Тильде, чтобы та припудрила его при помощи заячьей лапки. – Скажи ради всего святого, что я буду делать в спальне твоей матери?

– Ужинать, — коротко ответила Лидия, озорно блестя глазами. – О, не пытайся скрыть изумление, но, уверяю, это вовсе не общепринятая английская традиция. Мама поступает так в пику Неду за отложенную трапезу из-за твоего присутствия. Когда-то она слышала, что короли и королевы порой принимают гостей в спальнях, и сегодня решила последовать их примеру. Просто сделай вид, что для тебя это в порядке вещей, и все будет нормально.

Она тоже успела переодеться, и в своем изумрудно-зеленом платье с гофрированным желтым передником казалась Мэгги настоящей принцессой. Лидия убедила девушку, что сейчас все носят кокетливые передники, надевая их даже на званые вечера.

Мэгги повесила на запястье шелковый ридикюль, взяла протянутый Тильдой веер и отправилась за Лидией. По мере приближения к двери спальни знатной вдовы сердце ее колотилось все сильнее и сильнее. Спальня оказалась намного роскошнее той, которую, девушки только что покинули. Бархатные портьеры насыщенного красного цвета, темная полированная мебель, турецкий ковер на полу были просто великолепны, но больше всего Мэгги поразило, что хозяйка принимала гостей полулежа в кровати, небрежно откинувшись на целую гору подушек. На ней было пурпурное парчовое платье с глубоким вырезом, а на искусно уложенных и напудренных волосах красовалась отделанная лентами шляпка, из-под которой на обнаженное пухлое плечо спускался единственный тугой длинный локон. Неподалеку от вдовы стояла ее камеристка, женщина с деспотичным выражением лица и высокомерным взглядом. С величайшим вниманием она ловила каждый жест госпожи, готовая в любой момент оказать ей услугу.

Джентльмены уже были на месте, но не успели поприветствовать вошедших девушек, как вдова надменно произнесла:

– Лидия, немедленно представь мне эту молодую женщину. Как раз в духе Ротвелла – привести гостью, когда я полностью разбита после чрезвычайно трудного дня, и он это прекрасно знает.

Лидия послушно представила Мэгги и добавила:

– Мадам, нет необходимости ужинать вместе с нами, если вы настолько утомлены. Мы прикажем доставить сюда поднос для вас, а сами спустимся в столовую.

– Неужели я смогу пренебречь обязанностями хозяйки?! – фыркнула в ответ вдова. – Я не хуже Ротвелла знаю, как принимать гостей в этом доме. Хотя, – она бросила в сторону Мэгги пытливый взгляд, – довольно странно развлекать гостью, о которой никто ничего не знает.

– Я думал, что достаточно ясно все объяснил, – ровным голосом сказал Ротвелл. – Мисс Мак-Друмин – дочь когда-то могущественного земле владельца в Северной Шотландии, человека, чьи владения были переданы мне после неудачного для шотландцев восстания. Едва она въехала в Лондон, как на нее напали бандиты, убили ее слуг, а карету и все, что в ней было, украли. Естественно, она обратилась за помощью ко мне. Не думаете же вы, что я смог бы бессердечно отказать в такой малости?

Леди Ротвелл весьма недружелюбно взглянула на пасынка и процедила сквозь зубы:

– Поступай, как знаешь, ты всегда делаешь все по-своему.

– Ну же, мама, не следует ругать Неда в присутствии мисс Мак-Друмин, – вмешался Джеймс. – Только подумай, в какое неловкое положение ты ее ставишь!

Вдова с улыбкой повернулась к сыну. Ее лицо совершенно преобразилось, и Мэгги поняла: когда-то женщина была недурна собой и, возможно, ее характер тоже был намного лучше, чем сейчас.

– О, дорогой, – проникновенно произнесла леди Ротвелл, – средство для лица, которое ты принес, обладает чудодейственным свойством. Моя кожа стала нежной, как у ребенка. Не понимаю, почему ты так долго не появлялся у нас, но ты абсолютно прав, упрекая меня. – Она повернулась к Мэгги. – Прошу меня простить, мисс Мак-Друмин. Усаживайтесь все за стол, пожалуйста, сейчас начнут подавать. Уверяю вас, я ужасно проголодалась.

Стол был обставлен со всей изысканностью званого ужина. В довершение всего на оба его конца лакей водрузил два канделябра. Один из вышколенных слуг, стоящих у двери, выдвинул стул для Лидии, другой помог сесть за стол Мэгги. Мужчины уселись самостоятельно. Леди Ротвелл так и осталась полулежать в кровати, очевидно, намереваясь ужинать с подноса.

Подаваемые блюда были просто восхитительны, хотя многие из них казались Мэгги весьма экзотическими. Она с удовольствием пробовала одно яство за другим, не забывая принимать участие в непринужденной беседе. Что касается вдовы, она поддерживала разговор с таким видом, словно вместе со всеми сидела за столом, а не возлежала на роскошной кровати. Все происходящее очень напоминало семейную трапезу, пока Ротвелл не поднял бокал вина и не прозвучал тост за короля.

Мэгги не сразу решилась присоединиться, но, вспомнив, как поступают в таких случаях знакомые ей якобиты, подняла свой бокал над стаканом с водой. Увидела, что Лидия сделала то же самое, и невольно взглянула на Ротвелла.

Тот ответил ей непроницаемым взглядом и лишь выжидательно поднял брови, что заставило Мэгги пробормотать:

– За короля.

– Джеймс, – неожиданно сказала леди Ротвелл, – ты уже видел мой новый портрет? Должна сказать, мой дорогой, я все-таки ужасно сердита на тебя.

– Мама, я же объяснил, – голос Джеймса звучал ровно, – я не рисую подобную чепуху. Сейерс прекрасно справился.

– Чепуху?! – возмущенно переспросила леди Ротвелл. – Как можешь ты, придворный художник, отказываться написать портрет собственной матери?

Джеймс переглянулся с Ротвеллом и, втянув в себя воздух, произнес:

– Я вовсе не придворный художник, мадам, не знаю, с чего вы это взяли. Конечно, я пишу портреты, но не в той манере, к которой вы привыкли.

Лидия громко хихикнула, и Джеймс бросил на нее испепеляющий взгляд.

– К примеру, сейчас я делаю серию зарисовок всего происходящего в зале суда. Это совершенно разные вещи.

– И очень удачные к тому же, – пробормотала Мэгги.

– Что вы сказали? – спросила вдова. – Не устаю повторять: современные нравы никуда не годятся. Что вы можете знать о моем сыне и его картинах? Я отказываюсь что-либо понимать.

Лидия и Джеймс заговорили одновременно, но голос Ротвелла заставил их замолчать.

– Мадам, Джеймс рисует сцены из жизни, все, что можно увидеть на улицах и в других общественных местах. Один из представителей этой школы – Уильям Хогарт. Полагаю, вы знакомы с его работами.

Леди Ротвелл пренебрежительно фыркнула.

– Конечно, – она в упор посмотрела на сына. – Джеймс, так не пойдет. Начиная с твоего рождения, я всю себя посвятила тебе, выполняя малейшее желание, и если ты рассчитываешь выгодно жениться, то не должен допускать, чтобы твое имя ассоциировалось со всякими там отбросами общества. Я разговаривала с леди Портленд насчет ее племянницы – единственной наследницы, заметь. Более восьми тысяч в год. Конечно, для тебя это не предел, можно найти что-нибудь получше, – она предостерегающе взглянула на Ротвелла, – но для этого нужно порвать со всякой чернью.

– Но…

– Никаких «но». Я знаю, что для тебя лучше, как знаю и то, кто больше всего подойдет Лидии. В подобных вопросах дети должны полагаться на мнение родителей и полностью им доверять, поскольку из-за недостатка жизненного опыта не могут сделать правильный выбор. Мария, передвинь свечу чуть левее. Когда пожелание было удовлетворено, она опять повернулась к сыну. – Джеймс, ты долго избегал нас и вряд ли слышал, что Лидия произвела впечатление на молодого Эвана Кавендиша. Только подумай, какой будет успех, если она сможет его окрутить!

Лидия недовольно сморщила носик.

– Кавендиш – дальний родственник герцога Девонширского, поэтому считает себя центром земли. Он само снисхождение ко всем остальным.

– Тебе должно льстить, что он тебя заметил, – возразила леди Ротвелл. – В следующем сезоне любая молодая женщина в Лондоне попытается его завоевать, А тебе стоит всего лишь проявить побольше благоразумия, и ты сорвешь куш.

Лидия открыла рот, чтобы ответить, но ее опять опередил Ротвелл и умело перевел разговор в другое русло. Мэгги мысленно поблагодарила его, и по лицам Лидии и Джеймса увидела – те испытывают то же чувство. Она поняла: если бы Ротвелл не вмешался вовремя, разговор мог бы обернуться безобразной сценой.

В конце ужина, как и предвидела Лидия, был подан чай. Леди Ротвелл самолично отперла ящичек с чаем и опять повесила ключ себе на шею. Мэгги зачарованно наблюдала за столь необычным ритуалом. Вкус чая не произвел на нее должного впечатления, и она охотно добавила бы в него сахар, если бы леди Ротвелл всем своим видом не давала понять, что не одобряет Джеймса, подсластившего свой чай.

После ужина леди Ротвелл заявила о намерении немедленно лечь спать, Ротвелл предложил Джеймсу сыграть еще одну партию в шахматы, а Лидия увела Мэгги в свою комнату, чтобы посекретничать. Закрыв дверь, она прислонилась к ней спиной и драматически произнесла:

– Если мама заставит меня выйти замуж за этого Кавендиша, клянусь, я брошусь в Темзу!

– Помилуй, Лидия, неужели ты действительно это сделаешь? – воскликнула Мэгги, усаживаясь в одно из кресел. Лидия напомнила ей лорда Томаса с его нелепыми заверениями. Нельзя же, в конце концов, быть такой легкомысленной, подумала она, но вслух ничего не сказала, не желая испортить недавно завязавшиеся дружеские отношения.

Возможно, ей предстоит еще несколько дней провести в этом доме, не стоит огорчать эту прелестную девушку. Лидия действительно ей очень понравилась своей искренностью и добротой.

– Лидия, умоляю, ты не должна говорить о подобных вещах даже в шутку.

Лидия капризно надула губки, затем озорно сверкнула глазами.

– Если честно, я более склонна сбежать с возлюбленным. Как бы это не понравилось моей маме! Ведь такой поступок очернит имя Ротвеллов. Не то, что бы она очень пеклась о Неде – его родословная идет только от одной из королев Эдварда Первого, в то время как мы с Джеймсом можем похвастаться, что в нашем роду целых две королевы.

– Неужели?!

– Да, – Лидия усмехнулась. – В этом все и дело. Но самое ужасное, в отношении меня и мама, и Нед занимают единую позицию. Ты еще не видела нашей родословной в виде ананаса? Нет? Не важно, все равно скоро все узнают – что предопределено, того нельзя избежать.

От таких разговоров у Мэгги опять начала болеть голова; все эти родословные наводили на нее скуку, и чтобы хоть как-то отвлечь от них Лидию, она ухватилась за ее последнюю фразу:

– Предопределено? Что ты имеешь в виду?

– Это нечто удивительное, – Лидия подвинулась ближе к Мэгги. – Немногим более двух месяцев назад на ярмарке гадалка предсказала мне по руке, что тот, кто завоюет мое сердце, будет во всем синем прогуливаться по бульвару. Знаешь, именно так я встретила Томаса Деверилла. Он прогуливался вместе с Джеймсом, и это была любовь с первого взгляда для обоих. Ужасно романтично! Но Нед считает себя вправе запрещать мне встречаться с Томасом. Он не пускает его к нам в дом и, не позволяет мне видеться с ним в другом месте.

– Я видела лорда Томаса, осторожно вставила Мэгги. – Он показался мне довольно пылким молодым человеком. Похоже, он в тебя влюблен.

– О да, – согласилась Лидия. – Я рада, что ты его видела, должно быть, он был вместе с Джеймсом, когда вы повстречались. Бедняжка Томас хотел отравиться, когда Нед запретил ему ухаживать за мной. Теперь ты понимаешь, почему я так рада, что ты его видела. Значит, он все еще жив. Не думай, что Томас просто бросает слова на ветер, однажды он попытался повеситься, использовав для этого одну из моих лент. Послушай… как ты думаешь, не мог он отравиться после того, как ты его видела?

– Конечно, нет, – горячо заверила Мэгги. – Он отказался от идеи отравиться в пользу того, чтобы утопиться.

– Что?!

– Ну не будь такой глупышкой, – Мэгги усмехнулась. – Он уже взглянул на воду и успел передумать. Лидия, ты не находишь, что он ведет себя довольно глупо?

– Нет. Как жестоко с твоей стороны такое предположить! Если бы Тильда не приходилась двоюродной сестрой экономке Джеймса, то я вообще не имела бы возможности что-либо знать о Томасе. Нед не спускает с меня глаз и следит за каждым шагом.

«Да, у него есть на то причины», — подумала Мэгги, а вслух сказала:

– Я тебе очень сочувствую, ведь он и мне велел оставаться в пределах дома. Боюсь, вскоре придется как следует поломать голову, как незаметно ускользнуть… хотя бы на время.

– Куда ты должна пойти? – похоже, Лидия сразу же забыла о своих трудностях.

Мэгги заколебалась – ей не хотелось подвергать опасности Чарльза Стюарта, поскольку совсем не была уверена, что Лидия умеет хранить даже самые пустяковые тайны. Но вряд ли удастся выбраться отсюда без посторонней помощи. Джеймс отпадает, значит, остается только она.

– Ты хочешь встретиться со своими друзьями! – взволнованно продолжала Лидия. – Так вот почему Нед был столь категоричен! Помнится, меня удивил его приказ. Он упомянул леди Примроуз, я ничего о ней не знаю. Она якобитка? А ты? Я видела, как ты пила за короля. О, Мэгги, ты можешь мне все рассказать! Разве ты не видела – я тоже подняла бокал вина над водой?

Мэгги наконец решилась.

– Да, видела. Но нас могут подслушать, поэтому не буду рассказывать все до конца. Достаточно сказать, что мне необходимо доставить послание на Эссекс-стрит. Думаю, виконтесса недоумевает по поводу моего исчезновения. Ведь я должна присутствовать в ее доме на маскараде, который состоится на следующей неделе.

– Маскарад! Но ведь король, хотя сам очень любит подобные развлечения, внезапно в них разочаровался, и все из-за того, что Элизабет Чадли однажды появилась на маскараде одетая – а точнее, раздетая – как Ифигения. Она фрейлина принцессы Уэльской, и Его величество был шокирован. С тех пор он потерял интерес к маскарадам. Во всяком случае потом, когда произошло землетрясение, многие сочли, что это Божья кара…

– Землетрясение?

– Да, неужели в Шотландии они не ощущались? Первое произошло в феврале, второе месяцем позже, естественно, третье ожидали в апреле. Многие выехали в сельскую местность, Нед сказал, что это все глупости, и мы остались в Лондоне, но заказали себе теплые платья, чтобы не простудиться, если из-за землетрясения придется всю ночь провести под открытым небом.

– А третье землетрясение было?

– Нет, но маскарады вышли из моды, что очень печально. Появились балы под названием ридотто, куда гости приходят, пряча лицо за полумаской, которую держат в руке за палочку с одной стороны, как лорнет. Конечно, за такой маской легко узнать человека. Да, теперь все балы устраиваются в венецианском стиле, и я с радостью пошла бы на настоящий старинный маскарад.

– А я должна на нем быть! – Мэгги несколько встревожилась энтузиазмом Лидии. — Но сначала необходимо доставить послание на Эссекс-стрит.

– Это легко, – заверила Лидия. – Тильда часто разносит мои письма, ей не составит труда отнести твое. А вот выбраться из дома довольно трудно, особенно теперь. Нед сказал, что накажет меня, если я ослушаюсь, как в прошлый раз.

Мэгги поморщилась.

– Должна сказать, мне не стоит вовлекать тебя в это дело.

– О нет! Я помогу тебе, но ты должна обещать, что возьмешь меня на маскарад.

– Не говори глупости, – испугалась Мэгги. — Ни в коем случае!

– Но тебе придется, – самодовольно заявила Лидия. — Без моей помощи ты туда не попадешь.

Мэгги в ужасе уставилась на Лидию, не зная, какие привести доводы, чтобы переубедить девушку. Наконец слабым голосом произнесла:

– Но ты ведь говорила! что брат не спускает с тебя глаз!

– Ерунда. Чтобы встретиться с теми, кто поддерживает истинного короля, я готова продать душу. Мы разработаем план действий и, в первую очередь, организуем передачу послания твоим друзьям.

Мэгги согласилась, втайне надеясь, что как только обретет поддержку в лице леди Примроуз, услуги Лидии не понадобятся. Действительно, как и предсказывала Лидия, послание передали без затруднений, но в ответе вместо обещаний оказать содействие была просьба во что бы то ни стало держаться подальше от Эссекс-стрит, раз она имела несчастье оказаться в поле зрения графа Ротвелла. Для Мэгги это казалось неприемлемым. Она чувствовала себя обязанной встретиться с принцем и убедиться, что он понимает, как сильна его поддержка в Северной Шотландии.

Ей не понравилось, что во все это придется вовлечь Лидию. Мэгги не только не хотела неприятностей для девушки, которые неизбежно возникнут в связи с посещением Эссекс-стрит, но очень опасалась реакции графа Ротвелла. В течение нескольких дней пребывания в его доме она получше узнала строгого брата Лидии, хотя и не слишком часто встречалась с ним. Но его незримое присутствие ощущалось, даже когда его не было рядом. Не раз и не два Мэгги ловила на себе его взгляд, иногда одобрительный, от которого ее заливала теплая волна благодарности, иногда холодный или скучающий, от которого сжималось сердце.

Ротвелл еще ничего не сказал, как собирается поступить с ней в ближайшем будущем, и она была рада, поскольку менее всего хотела, чтобы он немедленно отослал ее домой. На следующий же день ее появления в доме граф приказал мачехе и Лидии сопроводить Мэгги в магазин на Бедфорд-стрит, где совместными усилиями были выбраны ткани, тут же отправленные портнихе леди Ротвелл. Конечно, сбежать не было никакой возможности, да, собственно, Мэгги и не стремилась к этому. Со дня ее последнего посещения Эдинбурга мода изменилась так сильно, что ее платья, даже если бы не пропали, абсолютно не годились для любого элегантного дома Лондона, не говоря уже о доме Рот-веллов, где она выглядела бы как аляповато одетая крестьянка. Поэтому Мэгги несказанно обрадовалась, когда уже в понедельник доставили первое платье.

Все эти дни девушка только и думала о том, как ускользнуть из дома незамеченной и без сопровождения Лидии. Все-таки не хотелось брать подругу на маскарад. Чтобы не сидеть без дела до самой субботы, она решила предпринять практические шаги, но первая возможность представилась только в среду после полудня.

Граф покинул дом сразу после завтрака, намереваясь провести весь день в Вестминстере, немного погодя велела заложить карету и леди Ротвелл, отправившись вместе с Лидией нанести несколько визитов. Тильда осталась в распоряжении Мэгги и была готова пойти с ней куда угодно. Мэгги надела одну из шляп Лидии, натянула новые лайковые перчатки и в сопровождении горничной решительно направилась к выходу.

Лакей, которому она сказала, что идет с горничной в ближайший магазин за лентами для платья, выглядел немного смущенным, но уверенный вид девушки возымел свое действие, и он открыл дверь.

– Одну минуту, мисс Мак-Друмин.

Вздрогнув от неожиданности, Мэгги резко обернулась.

– Я думала, вас нет дома, граф Ротвелл. Тильда и я собирались купить несколько лент. Лидия сказала, что это можно сделать в Уайтхолл-Ярде.

Он кивнул как бы в знак согласия, но затем указал на дверь библиотеки.

– Будьте добры, зайдите. Думаю, я смогу посоветовать вам гораздо лучший магазин, – у него был дружелюбный вид озабоченного собой щеголя. Но Мэгги не так легко было провести. Она посмотрела на горничную.

– Ступай наверх, сегодня ты мне не понадобишься.

– Да, мисс, – Тильда быстро исчезла.

Мэгги прошла вглубь библиотеки и остановилась, дожидаясь, когда закроется дверь.

– Полагаю, вы думаете… – начала она.

– Не имеет никакого значения, что я думаю, – неожиданно близко прозвучал голос Ротвелла. – Вы ведь не желаете это знать.

Она повернулась и оказалось, что расстояние между ними не более одного шага. Пришлось запрокинуть голову, чтобы взглянуть в лицо графа. Наткнувшись на его стальной взгляд, Мэгги невольно отступила назад.

– Я полагал, что довольно ясно изложил свои требования, – жестко сказал он, – но оказалось, вы меня неправильно поняли. Ведь вы не должны покидать дом без надежного сопровождения, а тупую горничную моей сестры вряд ли стоит принимать во внимание.

Чтобы скрыть смущение, Мэгги сделала глубокий вдох и отошла к камину, резко стянув перчатки и делая вид, что ей холодно. Не хотелось, чтобы он понял, как ее волнует его близкое присутствие.

– Сэр, вы слишком много на себя берете. Благодарю за заботу, но я не нуждаюсь в постоянном сопровождении и вполне в состоянии сама решать, куда и с кем идти.

– Все это так, – примирительно начал Ротвелл, – но события, предшествовавшие вашему появлению в моем доме, заставляют думать, что вы заблуждаетесь относительно своей безопасности на улицах Лондона. Не хотелось бы доходить до крайности, но, похоже, ничего не остается, как приказать слугам не выпускать вас из дома без моего на то разрешения. Соблаговолите понять меня правильно: Лондон – весьма опасное место, и поскольку вы отказываетесь дать обещание не пытаться связаться с якобитами, то не оставляете мне выбора.

Мэгги резко повернулась.

– Ротвелл, как вы смеете держать меня здесь, словно узницу!

Он слегка скривил губы.

– Уверяю, вы вовсе не узница. Можете ходить куда хотите, но только с моей мачехой или Лидией и с дюжим лакеем в придачу. Подобную защиту я обеспечиваю всем женщинам этого дома, даже горничные ходят вдвоем или в сопровождении одного из слуг. Улица – неподходящее место для одинокой женщины, вы убедились в этом на своем печальном опыте.

– Со мной шла Тильда, – упрямо стояла на своем Мэгги.

– Да, но вы не служанка. Леди этого дома и шагу не ступят без одного, а лучше двух лакеев. Если вы скажете моей мачехе о намерении купить ленты, она охотно предоставит свою карету, а Лидия наверняка изъявит желание доехать вместе с вами.

После такой убедительной речи Мэгги ничего не оставалось, как только с достоинством попрощаться и выйти. Да, без содействия Лидии не обойтись. Мэгги ожидала, что девушка вознегодует, узнав о попытке самостоятельно выйти из дома, но Лидия только понимающе усмехнулась.

– Я же говорила, без меня ничего не выйдет.

Но в твоем провале повинна опять-таки я. И не смотри на меня такими глазами. Я ничего не говорила Неду. Но, по сравнению с моими ухищрениями преодолевать все его запреты, твои показались ему детской игрой. Послушай, как ты думаешь, не могут ли твои друзья заехать за нами на лодке?

Мэгги задумчиво смотрела в окно.

– Вряд ли они согласятся. Я не говорила раньше, но они опасаются попасться на глаза твоему брату.

– И не без причины, – согласилась Лидия. – Он твердо намерен помогать Георгу удержать трон. Но мы не позволим ему нас остановить. Дай подумать…

Мэгги было забавно наблюдать за Лидией, погрузившейся в мрачное раздумье, однако чувствовала неловкость, что позволила девушке активно участвовать во всем. Она пыталась оправдать себя тем, что без помощи Лидии ничего не получится, прекрасно понимая: нельзя позволять Лидии иметь дело с якобитами, в то время как вся ее семья находится по другую сторону баррикад.

Эта мысль повлекла за собой другую, еще более неприятную. Не станет ли присутствие Лидии на балу угрозой для принца? Хотя, чего ему бояться? Ведь это же маскарад! Возможно, он сам будет наряжен так, что его никто не узнает. Ему и не нужно оповещать всех своих придворных. Достаточно и круга преданных людей. Скорее всего, на балу будут люди, даже не подозревающие, что он находится где-то рядом. А что касается самой Лидии, вряд ли бал якобитов будет для нее более опасен, чем бал в любом другом месте. Никто не осмелится обидеть сестру графа Ротвелла.

Наконец Мэгги приняла твердое решение.

– Лидия, у тебя действительно есть план, как ускользнуть из дома без ведома графа?

– Будь уверена, – самодовольно ответила девушка. – Когда мне по-настоящему надо куда-то уйти, Нед даже не подозревает об этом. Время от времени я специально позволяю ему поймать себя, чтобы дать почувствовать власть надо мной и тем самым усыпить бдительность. Но когда действительно нужно, обойти его запреты всегда удается.

– И тебя никогда не ловили с поличным?

– О нет. – Встретив саркастический взгляд Мэгги, Лидия покраснела и призналась: – Пару раз ему удавалось поймать меня именно тогда, когда мне меньше всего хотелось. Но ты не бойся. Я не упущу возможность увидеть настоящих якобитов и обещаю обставить все так, что нас не поймают.

Мэгги все еще сомневалась. Она достаточно хорошо узнала красивую сестру графа Ротвелла и убедилась, что та думает только о своих интересах и в любую минуту готова изменить убеждения. Однако выбора не было – ходили слухи, что принц уже в Лондоне, а если это так, то ровно через три дня он появится на маскараде.

Словно прочитав ее мысли, Лидия внезапно сказала:

– С твоей стороны было глупо именно сегодня предпринимать кое-какие шаги. Это лишь усилило подозрения Неда, и теперь он будет вдвойне осторожен. Если он нас поймает, то будет ужасно разгневан.

– Тебе нет необходимости идти вместе со мной. Зачем рисковать обеим?

– Ерунда. Я пойду с тобой, и точка, – решительно заявила Лидия. – Сейчас везде проходят балы и светские приемы. Можно сделать вид, что мы собираемся на один из них. Хотя, возможно, мама намерена повести нас к леди Портленд. Там всегда безумно скучно. Мы не должны туда идти, поскольку народу будет совсем немного и исчезнуть незамеченными вряд ли удастся. Кроме того, мама надеется, что с нами пойдет Джеймс, ведь племянница леди Портленд – богатая наследница.

– Господи, Лидия, я бы и сама не позволила тебе уйти с вечеринки у леди Портленд.

– Ладно, дай еще подумать. Как жаль, что ты подорвала доверие Неда!

– Я тоже сожалею, – искренне сказала Мэгги.

– Не переживай, – успокоила Лидия. – Ты не могла знать, что все так обернется. Теперь наша затея почти безнадежна.