Текст книги "Здесь правят драконы"

Здесь правят драконы
Автор: Аманди Хоуп

Глава 1

Серый туман медленно поглощал пространство подземного грота, выползая из тёмных углов. Скрывая за непроглядным маревом, усеянное камнями и телами погибших, поле битвы.

Падальщики взлетели с высоких стен и в победном танце кружили над головами, издавая рвущие сердце пронзительные звуки. Смерть заполнила до краёв тёмные своды, захватывая всё больше территории. Пахло кровью и железом. Несбывшиеся надежды и мечты, радости и печали покоились с миром на холодной жёсткой поверхности.

Высокий мужчина, одетый в чёрный длинный плащ с капюшоном, опустился на колени рядом с поверженным телом юной воительницы. Сегодня он сделал самый сложный выбор в своей жизни. Крылья судьбы унесут в запутанный водоворот,  остановить этот полет никто не в силах.

Он сгорбился будто под тяжестью невыносимой потери. В душе угасла, теплившаяся до сего дня, надежда.

– Какая красивая! – провёл шершавой ладонью по бархатной щеке убитой.

Если бы не огромная зияющая рана в груди, можно было бы подумать, что несравненная дева уснула спокойным сном на холодных камнях подземелья.

Будь она жива, гневно сверкнув глазами цвета самого грозового неба, выпалила бы:

«Хотите остаться без руки, лорд!» – произнесла бы яростно, с презрением.

Впрочем, сейчас желал бы получить презрение, а не этот холодный покой. Он столь ясно представил её сдвинутые в гневе брови, что от нежности сжалось сердце.

Хотел ли он в этот момент вновь услышать её голос? Увидеть ясный блеск глаз, солнечную улыбку, что так редко озаряла это прекрасное лицо?

Хотел…

Нет, это не правильное слово! Мужчина так сильно жаждал вновь встретиться с ней взглядом, прижать её гибкое тело к своему и, задыхаясь от наслаждения, жадно поцеловать. Желание было настолько сильным, что челюсти сводило судорогой, а кисти рук невольно сжимались в кулаки. Тоска отныне станет неизменным его спутником.

– Красивая?! – послышалось за спиной. – Господин, как вы такое можете говорить?Верный оруженосец подошёл ближе и с опаской посмотрел на поверженное тело молодой особы.

– Она исчадие ада! – выдал, окинув презрительным взором хрупкую фигурку. – За то, что эта дьяволица пыталась вас убить, смерть будет наименьшим её наказанием!

– Что ты понимаешь?! – усмехнулся горько лорд, в последний раз прикоснувшись к гладкой, словно мрамор тонкой коже возлюбленной.

– Может ваш слуга и глуп, – философски заметил оруженосец, протирая острый меч хозяина свежесорванной травой. – Но я рад, что она, наконец, мертва!

Кровь уже начала засыхать, и он прилежно старался очистить длинное стальное лезвие.

Поёжился от страха, глядя на наплывавший с каждой минутой всё ближе густой, тягучий туман. Что за твари скрывались в нём? Никто из живых не рисковал узнать, а кто и пытался, того больше не видели живым. Только завтра в этой звонкой пещере останутся лишь пустые доспехи павших сегодня воинов, да эхо прошедшей битвы.

– Пойдёмте отсюда! – попросил он жалостливо своего господина. – Мне как-то не по себе…

– Ещё мгновение! – согласился хозяин.

Он в последний  раз взглянул на ту, что являлась в мечтах, звала за собой, и, даже будучи хладным трупом, бередила сознание. Мелькнула предательская, малодушная мысль забрать тело, приказать магам восстановить, сделать всё, чтобы это тело жило. Но лорд знал, что это уже будет не она, потому тут же откинул ненужные думы. Каким бы ни было прекрасным тело, ему нужна была душа той, что сейчас лежала у его ног.

Девушка словно спала, лишь лицо было бледнее обычного, да страшная рана в груди, с бурой запёкшейся кровью зияла напоминанием, что её больше нет. Осталась лишь красивая оболочка.

– Ты представляешь, как невыносимо быть твоим врагом?! – спросил неожиданно Лорд, вновь наклонившись над ней, не в силах расстаться с той единственной.

«Кто это?» – Катя пыталась открыть глаза, выныривая из темноты забытья.

Первое, что услышала  – странный разговор.

Говорившие были ей незнакомы: один имел бархатный с хрипотцой голос, ласкающий женский слух. Подобный она бы точно запомнила, услышь его хоть раз. От подобных обертонов по коже пробегают мурашки, пробуждая чувственность; второй – блеклый, писклявый, но и его не узнала.

Волнующий голос  назвал её красивой, если бы Катерина могла, хмыкнула бы иронично на такое замечание. Красавицей её можно назвать лишь после пары бутылок водки и то с натяжкой. Роста она была высокого – сто восемьдесят шесть сантиметров, ещё и косая сажень в плечах. А в руках такая силища, что здорового мужика одним ударом могла свалить. Круглое лицо со следами шрамов от старой оспы, восточный разрез глаз и крупный нос. Вряд ли подобное могло вызвать восхищение.

«Что произошло? Кто это люди? Где ребята?» – Катя пыталась открыть глаза, но ничего не выходило. Словно во сне, когда хочешь проснуться, но можешь лишь безмолвно кричать. Из всех органов чувств работал только слух. Осталось положиться на него.

Если она выжила, сейчас должны были везти на скорой в больницу. Возможно рядом с ней врачи неотложки? Только их разговоры довольно необычные.

«Почему тот с приятным голосом назвал её врагом? Что-то не так, – она силилась услышать хоть какие-то звуки. – Непонятная тишина. Даже если предположить, что доктора рядом просто молчат, то хотя бы шум машин она должна была слышать? Или тряску при езде? Может они уже в больнице? А сейчас идёт операция?»

– Господин, у нас мало времени! – неожиданно вновь заговорил писклявый. – Скоро придётся бежать!

– Уходим! – коротко бросил «бархатный».

Далее последовал шорох шагов, словно по гравию.

«Ушли?! – прислушивалась Катя. – Может это дружки того наркоши?»

Эта мысль была совершенно нелепой, парни не могли её бросить вот так умирать. Даже если бы решили, что мертва, всё равно оставили бы кого-то рядом до приезда труповозки.

«Если я мыслю – значит, всё ещё жива! – это основательно приободрило. – Осталось дождаться помощи!»

В голове не укладывалось сложившееся положение.

Последнее, что помнила, как по дурному подставилась под пулю. Резкая дикая боль в груди и всё поплыло перед глазами.

С самого утра всё не заладилось, день предвещал быть паскудным. С ночи валил мокрый лопатый снег. Вышла из дома пораньше, в полседьмого, пока очистила машину от мокрого налёта, вся продрогла.

Одна радость от снегопада: Грею, огромному чёрному мастиффу, нравилось носиться кругами, ныряя в сугробы с радостным лаем.

Старенький «Москвичонок», как назло, долго не хотел заводиться. В который раз крутанула ключ в замке зажигания.

Говорили ребята: «Купи нормальную машину!» Но она всё тянула, словно боясь расстаться с единственными воспоминаниями об отце.

Катя поёжилась, сидя в холодном салоне. Ещё и пёс, забравшись внутрь, умудрился отряхнуться, обдав её волной холодных брызг.

Дорогу до отделения еле тащились. Как всегда, снегоочистительные машины выехали только к семи. Добралась в отвратительном настроении, не к добру с начальством столкнулась у самого порога.

Плохой день! Очень плохой день!

Надо ж было так глупо отправиться на задержание, не взяв с собой группу захвата!

Подобной нерадивости за майором Беловой давно не водилось. Как она поддалась на непроверенную информацию? Почему не послушалась доводов рассудка? Будто что-то затмило её сознание. И поплатилась.

«Что пошло не так? Отчего такая простая операция по поимке наркомана оказалась столь опасной? Откуда тот придурок взял пистолет? Зачем принялся палить по чем зря? Ему ведь светило несколько лет за хранение!»

Острая боль пронзила сердце, но совсем не физическая. Той боли она давно не чувствовала, всего мгновение, а далее лишь ощущение необратимости.

Грей – вот кто отзывался невыносимым сожалением.

Её верный пёс, что до последнего мгновения остался самым преданным другом, рванувшим за неё под пули.

Он первым почувствовал опасность и пытался предупредить.

Когда мастифф выскочил вперёд и на огромной скорости понёсся на преступников, раздалось сразу несколько выстрелов. Пёс упал, словно подкошенный и больше не пошевелился. Он хотел её остановить, предупредить.

– Грееееей!

В то мгновение Катя, словно обезумевшая, ломанулась к своему другу. Самому верному, кто был рядом с ней последние годы в радости и печали, кто не раз спасал жизнь.

Она добежала, упала рядом с псом на колени. А в следующее мгновение пуля догнала и её.

– Грей! – успела прошептать, начав заваливаться на бок.

Единственное, что в тот миг хотела сделать – дотронуться до лохматого бока друга.

– Грей! – всё ещё шептала на последнем издыхании, пытаясь дотянуться до пса.

Вокруг поднялась суматоха, слышались выстрелы, кто-то кричал.

Изо рта ещё шёл пар, дышать с каждым мгновением становилось труднее. Сердце замедляло свой бег. Снег вокруг окрашивался красным. Холод заполз под одежду и проникал до самых костей.

 В эти минуты она только и могла наблюдать, как бурая жидкость медленно замещала белый покров.

– Товарищ майор! Товарищ майор! Не умирай! – неожиданно подскочил Мишка, попав в поле её зрения, схватил и затряс за плечи, вопя, что есть мочи. Будто от силы его крика зависело, выживет ли майор милиции Белова Катерина.

Ей было всего тридцать пять. Самый молодой майор в УГРО. Кате предсказывали блестящее будущее, которому ныне не суждено сбыться. Она лежала на снегу, истекая кровью. Осознавая, что уходят заключительные минуты её жизни. Понимание настолько яркое и реальное. С каждой секундой тело становилось чужим, а душа отделялась.

«Отойди!» – пыталась сказать Катя, но голос её не слушался. Так хотелось в последний раз увидеть небо, отчего-то это казалось единственным правильным, что надо сделать перед смертью.

Но как назло, физиономия Мишки Жукова, а по-простому – Жука, маячила перед лицом, закрывая собой весь обзор.

«Жук, исчезни!» – только и могла мысленно приказать она. К сожалению, тот не умел читать мыслей.

– Катенька! – неожиданно протянул он ласково. – Не умирай, родненькая!

Из глаз текли слёзы, взрослый сорокалетний мужик не пытался их сдержать, прижимая руки к её груди, стараясь остановить кровь, что сочилась сквозь пальцы.

«Героическая смерть!» – думала Катя, но отчего-то сейчас всё казалось бессмысленным и героизм этот нелепый и сама ситуация.

– Грей! – проговорила она, но из горла не вырвалось ни звука.

Она хотела сказать: «Как Грей? Выжил? Посмотри!» Её любимый пёс был совсем рядом, но не дотянуться.

– Молчи! Ничего не говори! – быстро произнёс Мишка, видя, как его майор шевелит губами. – Береги силы! Уже вызвали скорую! Потерпи немного!

Он держал её за руку и без умолку болтал, чтобы не дать уснуть навсегда.

– Не закрывай глаза! Смотри на меня! Мы с тобой и не такое проходили! Катенька, ты сильная! Ты сможешь! Катя! Катя! Катя…

Сердце сделало последний удар. Перед мысленным взором пролетела вся жизнь, ускользая. Всё стиралось: годы, события, люди. Она пыталась ухватиться, удержаться, не исчезнуть. Единственное, что всплыло вдруг в сознании – Грей! Кто это, что это за имя? Но Катя ухватилась за него, как за последнюю соломинку.  Держалась из последних сил. До тех пор пока не настала темнота.

Вот и все воспоминания последних минут.

Что-то рядом зашуршало, и Катя вновь навострила уши. На этот раз слышимых звуков было больше. Где-то капала вода, ветер гулял с легким завыванием и шорох камней, будто кто-то пробирался по ним.

– Нашёл! – прошелестел незнакомый голос.  – Хозяйка, трудную на этот раз вы задали задачу!

Слова прозвучали необычно. Будто иностранец пытался говорить на чисто русском.

После этих слов, вновь резкая боль. Словно бросили в костёр, безжалостно, ещё живую. Обжигающая, не только душу, но и тело, до костей, до составов. Сметающая мысли. Жуткая, не дающая даже закричать. Ощущение полёта, но не ввысь, а в пустоту, мрачную, давящую и нескончаемую.

На этот раз, наступившая темнота принесла не только забвение, но и дикое облегчение.

***

Приходила в себя майор тяжело. Сначала, ощутив боль и слабость во всём теле.

«Вернулось сознание – выжила!» – первое, что пришло ей на ум.

Поняла, что разбудило её чьё-то бормотание, словно кто-то читал рядом молитву, заунывно и однотонно.

Слышание человеческого голоса порадовало.

«Наверное, я после операции! – решила Катя.

Тишина и этот слабый шёпот говорили о том, что она в палате, отходит от наркоза. Это знание успокоило.

С трудом разлепила тяжёлые веки. Перед взором всё вертелось и кружилось с такой скоростью, что тошнота подкатила к горлу. Закрыв глаза, пару раз глубоко вздохнула, чтобы прогнать неприятные ощущения.

Через несколько таких попыток зрение прояснилось. Только увиденное совсем не порадовало.

Потолок, который с таким трудом рассмотрела майор, был сводчатого типа, что определённо встречаются лишь в церквях. Правда без цветной росписи и лепнины.

«Меня, что же, хоронят? – мысль, которая моментально просветила её глаза и разум. – В гробу лежу?»

Бормотание рядом лишь подтверждало дикую догадку.

Ещё и пахло чем-то сладким, как в церкви ладаном.

Превозмогая головокружение, Катерина повернула голову влево. Взору её открылся шкаф во всю стену с десятками одинаковых ящичков. Невольно сосчитала: семь в высоту, двадцать в длину. Сто сорок деревянных ячеек, словно  картотека в национальной библиотеке. И на каждом своеобразный узор, значение которого понять было невозможно. Если бы ящики были раза в три больше и железные – тогда можно было бы предположить, что она в морге.

А так, открытие лишь добавило вопросов и никак не подтолкнуло к пониманию того, что происходит и где она находится.

«Ясно одно – я не в церкви! – почувствовала облегчение. – Дурные мысли в голову лезут. Не станут майора советской милиции отпевать, как какую-то религиозную бабульку. Мои ребята не способны так облажаться».

Самой смешно сделалось от того, что подобные бредовые думы возникли в больных мозгах.

Осталось разобраться, где она находилась. Так же осторожно Катя повернула голову вправо.

С этой стороны открывался вид через высокое узкое окно на тёмно-коричневую черепичную крышу соседнего дома. Ясности открытие не добавило.

«Неужели раны были настолько серьёзными, что на родине не могли помочь и отправили на лечение куда-нибудь в Германию или Испанию? И я в клинике Мюнхена или Мадрида?»

Заунывное пение рядом неожиданно прекратилось, и всего через секунду пред её глазами появилась удивительно колоритная физиономия.

– Вы очнулись?! – радостно провозгласил мужичок в зелёном колпаке, из-под которого непокорными прядями выбивалась седая шевелюра. Длинная реденькая бородка делала его образ комичным, круглые глазёнки, выглядывавшие из-под таких же круглых очков, напротив, светились умом. Все в его образе было несколько противоречивым и ненастоящим, будто мужичок выскочил из сказки.

Он глядел с такой детской непосредственной улыбкой, что Катя тут же почувствовала желание улыбнуться в ответ.

Мужчина принялся суетливо выполнять какие-то непонятные манипуляции с её телом, продолжая своё невнятное бормотание.

– Вы кто? – произнесла Катерина и не узнала собственного голоса.

Сейчас её некогда зычный бас казался слишком женственным и слабым.

Старичок вздрогнул, моментально сделавшись серьёзным.

– Вы меня не помните? – спросил заикаясь.

Глазки забегали, движения стали ещё более беспокойными.

– Нет! – коротко бросила Катя.

Каждое слово ей отдавалось болью в районе солнечного сплетения, потому экономила силы.

– Как же это?! – испуганно запричитал сказочный мужичонка. – Что пошло не так?!

Он забегал кругами, зачем-то принялся открывать ящики, выуживая оттуда неизвестные предметы, гундосил себе под нос какую-то тарабарщину.

А после неожиданно бухнулся у постели больной на колени и заорал, словно блаженный:

– Помилуйте, госпожа! Я всё исправлю! Всё исправлю!

Как заведённый повторял одно и то же, отбивая поклоны.

«Я в психушке?» – Катя замерла, уставившись в потолок.

Предположение было столь абсурдным и нелепым, но другого она никак не могла придумать, чтобы оправдать чудика, что продолжал ползать по полу.

Через пару минут её достали жалобные вопли старика.

– Иди сюда! – произнесла тихо, но тот сразу же успокоившись, поднялся и подбежал с самым подобострастным видом.

– Ты кто? – спросила на выдохе.

– Я ваш слуга, Мистериус Гробус! – со слезами на глазах выдал тот. – Госпожа, я верну вам память! Я сейчас же пойду за «Полуночным цветком». Я сделаю всё возможное!

Заверял так страстно, словно сумасшедший.

Он собрался было выйти, но Катя поспешила остановить.

– С моей памятью всё в порядке! – бросила ему вдогонку, начиная кое-что понимать. – Должно быть, ты бред моего воспалённого мозга!

Принялась она рассуждать вслух.

– Ну да, с такой раной люди не живут. Кровь долго не поступала в головной мозг. Наверное, у меня в голове что-то повредилось. Так ты и появился на свет.

– Я некромант! – неожиданно перебил смешной старичок обиженно. – Я не мог появиться на свет, только во тьму!

Поняв, что лучше со своим мозгом не спорить и придя к выводу, что скорей всего, ещё не пришла в себя и находится в коме, Катя немного расслабилась.

– Ладно! – согласилась с мужичком, тяжело вздохнув. – Некромант! Надо ж такое придумать! Как там тебя зовут?

– Гробус! – покорно повторил тот, внимательно вглядываясь в свою госпожу.

Что-то с ней было не так, она будто не только о нём забыла, но и о своей сущности. Перед ним словно кто-то другой оказался.

Некромант осторожно запустил магию, прикоснувшуюся к её духу, но она даже не заметила. На сердце у бедняги сделалось тревожно, ранее хозяйка любые магические проявления чувствовала на огромном расстоянии.

Стараясь не выдать своего состояния, ещё раз перепроверил все расчеты, просканировал ауру.

«Всё верно! Никаких ошибок. Что же не  так с госпожой?»

Услышав необычное имя, Катерине сделалось смешно, но смеяться было больно, потому лишь хмыкнула, поморщившись.

– В детстве Гробиком звали или Бусиком? – спросила сквозь страдальческую улыбку.

– Гробусом! – старичок сделался ещё более обиженным, даже нижнюю губу выпятил, словно маленький ребёнок.

Слишком ярким и непредсказуемым было её сновидение.

«Разве в природе существуют подобные старички? Может где-то в дремучей русской глубинке?»

Только зелёному колпаку всё равно не находилось оправданий. Слишком чудной был дед.

– Ладно, ладно! – примирительно протянула Катя. – Главное, чтобы я не была в гробу, остальное мелочи. Ты мне лучше скажи, где я?

– Госпожа, не гневайтесь! – он обвёл взглядом помещение, расценив её слова как неодобрение. – Это лучшее, что я мог найти на сегодняшний день. Сейчас – время празднований, приличные комнаты в гостинице найти практически невозможно. Да и зачем нам в дорогущие места? Мало ли кого встретить можем. А здесь лучше! Здесь нас никто не найдёт!

«Лучше ей не знать, что нынче празднуют, – исподтишка глянув на подопечную, подумал некромант. – Что для одних веселье – другим горе!»

«Никто не найдёт! – повторила мысленно майор и вернулось самое болезненное воспоминание последних минут, сердце сжалось, её словно кулаком под дых ударили, дыхание перехватило. – Грей! Мальчик мой! Выжил ли? Как он там?»

Её верный пёс с окровавленным боком предстал пред глазами. Слишком удручающая была картинка.

Боль от потери была сильнее физической, Катя закрыла глаза, стараясь справиться с накатившим отчаянием.

Некоторое время она ничего не слышала и не воспринимала.

 «Это сон! – повторила в который раз. – Не стоит впадать в отчаяние раньше времени. Надо надеяться, что Грей выжил!»

Рядом всё время болтал дедок. В конце концов, его монотонный монолог, понемногу отвлёк её от печальных мыслей.

Старик разглагольствовал о том, что цены в столице нынче норовят поднять до небес, за любую лачугу приходится платить как за отдельные палаты.

– Какой столицы? – единственное, что уловила из всей пространной речи некроманта.

– Госпожа! – гордо распрямив плечи, словно это было сугубо его достижение, выдал тот. – Мы в Асгарде столице Империи Драконов!

– Где? – протянула Катерина.

Её вопрос был скорее риторическим. Совершенно бредовый ответ слегка выбил из колеи.

– Империи Драконов! – повторил медленно старик, словно непонятливому ребёнку.

– Странное название, – равнодушно бросила в ответ.

– Что ж странного? – переспросил тот, улыбнувшись по-доброму. – Здесь правят драконы!

Глава 2

        Лорд Север въезжал в город. Торжественное шествие сопровождалось криками радости, армия возвращалась с победой.

Последний оплот врага пал. Далее их ждали долгие мирные годы. Веселье, словно молодое вино, разливалось вслед за проезжавшими воинами, обволакивая Небесный град победными песнями.

Арвин гарцевал на молодом жеребце белой масти во главе колонны. С обеих сторон, грациозно восседая на чёрных лошадях,  выступали его генералы, за ними – адъютанты с флагами победившей империи в руках.

Далее двигались несколькими шеренгами тяжело-вооружённые всадники, после  шла пехота и обозы.

Их встречали громкими криками, под ноги сыпались цветы, женские платочки с гербами родов, предметы одежды и золотые монеты. Булыжная мостовая гудела под копытами лошадей.

Зрелище воинственное и грандиозное.

Его не радовало ни яркое солнце, выглянувшее впервые после череды долгих мрачных дней, ни нежные улыбки красоток, что приветственно и зазывно поглядывали на воина, следуя за колоннами.

Победителей не судят. Какой ценой далась эта победа, только ему было известно. В душе Арвина надолго поселилась пустота. Он и предположить не мог, что может в жизни испытывать такое отчаяние, сдавившее его сердце.

Выехав на главную площадь, Лорд Север спешился и отправился к ступеням замка, где их поджидали император со свитой и многочисленные придворные. Ярко разодетые, словно диковинные птички, они так же беззаботно щебетали, разглядывая церемонию.

На секунду Арвин Фаберт испытал дикое разочарование, глядя на эту разукрашенную лицемерную толпу, сегодня приветствующую его, как победителя, а завтра с такой же лёгкостью предающую.

– Ваше Величество! – он опустился на одно колено и коснулся рукой в кожаной перчатке земли, отдавая должное императору.

Плечо отозвалось тупой болью. Лорд поморщился, но на лице расцвела улыбка, словно у безумца. Она любила использовать яд…

– Поднимись! –  велел ясновельможный, являя миру свой самый приветливый образ. – Не нужно церемоний! Поздравляю с победой! Рад видеть тебя, племянник, в добром здравии!

Арвин поднял голову и взглянул на императора. Перед ним был статный мужчина на вид лет сорока, по человеческим меркам. Сколько этому древнему было лет на самом деле – одним драконам известно. Всё так же хорош собой и привлекателен для женской половины двора, лишь легкая седина на висках да слегка округлившаяся талия выдавали его истинный возраст.

За радужной улыбкой скрывался взгляд хищника – пронзительный и злой.

Лорд сдержал готовую вырваться усмешку. Он никогда не испытывал трепета перед этим взором. Отец частенько одергивал, чтобы не смотрел на императора столь нахально, потому Арвин привык опускать голову, чтобы скрыть пренебрежительный блеск своих глаз.

Император принимал это за знак подчинения, хотя внутри подозревал подвох, но внешне всё выглядело пристойно, они оба хранили негласное молчание. Один делал вид, что верит в беспрекословное послушание лорда, другой делал вид, что согласен с этим.

Фигура Лорда Севера в свою очередь производила неизгладимое впечатление, особенно на особ женского пола.

Он возвышался на полголовы даже над императором, потому последний предпочитал его приветствовать на ступенях замка. Гордый профиль с орлиным  носом, тяжёлая челюсть, холодный взгляд карих глаз. Он не слыл красавцем, но это не мешало поклонницам толпами осаждать его особняк.

И сейчас большая половина королевской свиты томно вздохнула, в мечтах уже паря над землёй с «Диким драконом».

Нелестное прозвище он приобрёл за свою нелюбовь к светским мероприятиям и взрывной характер. Все эти годы Лорд Фаберт оставался равнодушен к чарам самых прекрасных дев империи, чем приводил в отчаяние и ярость не только представительниц слабого пола, но и большую часть мужского населения двора.

Императору неоднократно поступали предложения женить непокорного Лорда и этим остановить всевозможные склоки и скандалы, связанные с ним. Дядя соглашался, даже ежегодно устраивал праздник невест, но в тайне лишь довольно потирал руки. Пока вокруг его племянника плетутся интриги и заговоры, претендовать на трон у того не будет ни времени ни возможности.

Процессия во главе с императором направилась в тронный зал.

Арвин следовал за венценосным дядей, с трудом сдерживая рвавшееся наружу презрение.

Все эти расфуфыренные вельможи не стоили даже её взгляда. Но они здесь, а её нет.

Он хотел в один миг оборвать никчемные жизни, но вынужден им фальшиво улыбаться.

Потом было торжественное чествование и бал. Лорд Север много пил и даже пару раз танцевал с разными дамами, правда, ни их лиц, ни имён не запомнил.

С наступлением сумерек он тихо выскользнул из бального зала и расположился на тёмной террасе с бутылкой вина, забравшись в самое укромное место, куда долетали лишь отдалённые отзвуки празднества.

С тех пор минуло долгих пять лет, в его жизни ничего не изменилось. Он вновь  проводил время на том же балу, пил то же вино, кружил в танце тех же женщин.

Рана в плече давно зажила, но та, что на сердце, всё ещё кровоточила.

***

 «Здесь правят драконы? – повторила Катя за стариком мысленно. – Я уже сошла с ума или только начинаю потихоньку?»

– Драконы? – усмехнулась вслух. – Это такие ящерицы с крылышками?

– Госпожа! – воскликнул старик осуждающе и оглянулся испуганно по сторонам, хотя в комнате кроме них никого не было. Добавил загробным шёпотом:

– Не стоит так шутить!

 «Бред! – откинулась на подушках Катя. – Что за ерунда творится вокруг?!»

Она следила за странным дедком, отмечая про себя, что он не так стар, как кажется с первого взгляда. И руки вон совсем молодые и взгляд зоркий. Отмечать все детали научилась за долгие годы службы.

«Может ряженый?» – даже как бы невзначай потянула за бородку, когда незадачливый старичок оказался совсем близко. Дедулька ойкнул и вновь надулся.

Сейчас в Катиной голове происходила целая революция. Не сходилось никак виденная картинка с представлениями о сновидениях людей в коме. Неужели в предсмертии и вправду видят цветные сны?

Если это плод её воспалённой фантазии, то по всему выходит майор милиции Белова Катерина Павловна страдала психическим расстройством с манией преследования.

Поставленный себе диагноз не понравился. Неприятно осознавать, что лёжа под капельницами или аппаратами, ей видятся не длинные проходы с ярким светом в конце туннеля, а вот этот старик в колпаке.

Под его тихое бормотание и уснула. Проваливаясь в дремоту, подумала с иронией: «Надо же, сон во сне!»

Очнулась в этот раз в полной тишине, лишь потрескивание свечи выдавало, что она ещё жива. Сначала Катя эту самую свечу приняла за свет в конце тоннеля. Даже немного обрадовалась, что у неё, как у всех, видения. Но после, когда глаза привыкли к полутьме, разглядела на столе изящный кованный подсвечник и сам источник света. От горения исходил приятный запах, тот самый, схожий за аромат ладана, но не такой приторный.

Невольно вспомнилось, как в детстве бабушка её в церковь водила, и обряд крещения провела втайне от родителей. Тогда так же пахло, а в душе царило умиротворение. Бабуля была набожной, добрейшей души человек, ни грамма в ней вредности не было. Молочком её отпаивала козьим, на иные продукты у Катеньки аллергия была страшная, доктора ничего поделать не могли. После смерти родителей организм дал сбой и более не принимал никаких молочных и мясных продуктов. А расти как-то надо было. Вот баба Варя и завела козочку. Ею одной и спасались.

Когда бабули не стало, и детство у Кати кончилось.

Свеча ещё горела, а в комнате становилось всё светлее. То, что она приняла за вечерний свет, оказалось восходом солнца.

– Проснулись? – появилась в поле её зрения всё та же физиономия сказочного старика.

Он наклонился и потушил свечу.

На этот раз выглядел иначе, намного моложе. Кажется, даже седины больше нет, и морщинок поубавилось.

– Гробус, ты помолодел? – спросила удивлённо.

Можно было бы поверить, что старик настоящий, но произошедшие с ним метаморфозы просто кричали о том, что всё-таки он плод воспалённого мозга, находящегося в коматозном состоянии.

Бывший дедулька усмехнулся застенчиво.

– Практиковался в магии омоложения! – ответил слегка кокетливо. – Видите! Зря вы надо мной насмехались!

– Насмехалась? Когда это? – подхватила нелепый разговор, чтобы отвлечься от горестных дум.

– Что это с вами? – он приподнял густые брови. – Вы всегда признавали свои ошибки! Зачем это сейчас отпираетесь?

Старик наклонился, чтобы присмотреться и резко выпрямился, сделавшись предельно серьёзным.

– Вы так и не вспомнили! – констатировал печально. – Где же я ошибся? Со мной подобного даже при жизни не происходило!

С самым несчастным видом вернулся к стеллажу с ящиками и принялся открывать их в странном хаотичном порядке.

«При жизни?! – повторила мысленно. – Что это означает? Мы оба умерли и сейчас находимся где-то в загробном мире? Или он просто чудик?»

– Слушай, а ты мне расскажи! – предложила Катерина в порыве жалости. Может, слушая о знакомых вещах, верну память?!

Вспоминать она ничего не собиралась, да и как можно припомнить то, чего не было. Сказала с намерением пожилого человека утешить, да и самой развлечься.

– Возможно! – задумчиво согласился старик со смешным именем. – Нам с вами многое предстоит, лучше, если вы будете знать.

Он немного потоптался, решаясь с чего бы начать.

Гробус внимательно присмотрелся к своей госпоже. Его маленькая Тёмная очень предприимчива и возможно затеяла свою игру, притворяясь потерявшей память. Или… Неужели и вправду всё забыла? Аура её души светилась, как и прежде, он знал наизусть этот нежный свет, даже недавно появившиеся тёмные пятна, не могли испортить её красоты.

Некромант тщательно выбирал воспоминания, чтобы ни словом не напомнить о последних страшных событиях. Честно признаться, он был даже рад, что Амия ничего не помнила, лишь немного беспокоился о её состоянии.

– Я служу вам с самого рождения! – начал он издалека. – Вы были очень шаловливым ребёнком…

«Наверное, шкодница была ещё та!» – улыбнулась про себя Катя и тут же осеклась.

Эта история была совсем не о ней, потому что сама Катерина росла очень серьёзной и целенаправленной. Все, что она ни делала, имело определённое значение. Даже, если просто ковыряла палочкой в саду – это был научный эксперимент по вязкости грязи или же вычисление количества червяков на квадратный сантиметр.