Текст книги "Ночь пламени"

Глава 7. Замок Картак

Как Лимирей и сказала, через полдня пути мы пришли к непроходимым дебрям – именно таким, какие описывают в сказках для детей, когда хотят сказать, что добраться прекрасному принцу до цели бывает непросто, но ведь награда, спрятанная там, того стоит: либо спящая принцесса и любовь всей его жизни, либо алтарь с Великим Духом, либо ценный артефакт. Помимо непроходимых дебрей некоторые рассказчики добавляли еще и драконов для пущего антуража.

Покрытые снегом терновые кусты, огромные сугробы, поваленные деревья… Любой нормальный человек развернулся бы и ушел. Продраться сквозь одни эти заросли не удалось бы даже с мечом, не говоря уже о других опасностях, которые скрывал снег. Конечно, можно попытаться преодолеть дебри с помощью магии, но такие искатели наверняка должны были столкнуться с лешим. А разгневанный дух леса будет пострашнее стаи оборотней, которые охраняют свою территорию.

Я не задавал вопросов, а просто следил за действиями Лимирей. Она вплотную приблизилась к терновой стене, достала нож Собирателя, сняла перчатку и сжала в ладони лезвие ножа. Из ее кулака по лезвию ножа потекла кровь. Я поморщился и отвернулся. Мне было страшно представить, как это должно быть тяжело и больно.

Лимирей тем временем убрала нож, быстро коснулась окровавленной рукой ветвей куста и прикрыла глаза. Не знаю, что она делала, но через некоторое время деревья зашевелились.

– Чу-ую… – В застывшем лесу низкий хриплый голос показался раскатом грома.

«Ох, надеюсь, Лимирей знает, что делает…»

Шелест деревьев слышался все ближе. Я отступил на пару шагов, чувствуя, как кровь стынет в жилах. Даже когда Лимирей пыталась меня съесть, мне не было так страшно.

Наконец послышались тяжелые шаги. Терновые кусты как будто с неохотой раздвинулись, и перед нами предстал леший.

Духи леса выглядели по-разному. Молодых еще можно было спутать с людьми, а те, что постарше, больше напоминали ходячие деревья с длинной бородой.

Этот точно был древний, ибо ростом он был вдвое выше меня, кожу на его предплечьях и руках заменяла кора, а на посохе, сделанном из толстой, раскидистой ветви и похожем на молодое дерево, сидел филин. У ног лешего вилось несколько диких зверей, которые тут же бросились к Лимирей. Длинная борода лешего волочилась по земле и вязла где-то в снегу. Одеждой духу леса служил покров из мха и опавших почерневших листьев. Большие желтые глаза смотрели на меня не моргая. Узкий вытянутый нос напоминал ветку.

Дикие звери явно были рады Лимирей они повалили ее в снег и играли с ней. Кого-то Лим гладила с беззвучным смехом, а в кого-то кидалась снегом. Филин ухнул и слетел с посоха лешего, приземлившись на ближней к Лимирей ветке. Леший неожиданно оказался рядом со мной.

– Кого это ты привела? – спросил он низким голосом, оглядев меня с головы до ног и обернувшись к ней.

Лимирей посмотрела на него долгим и твердым взглядом. Мне хотелось провалиться под снег: слишком уж грозным выглядел старец.

– Дру-уг? – протянул он, взглянув на Лимирей.

Она кивнула.

– Люди нам не друзья, – отрезал леший.

Мне стало обидно.

– Я природе помогаю, – отозвался я. – Духам земли. Зверей не трогаю, даже не охочусь. И тебе могу в лесу помочь.

Леший склонился ко мне. Его лицо оказалось так близко, что я мог рассмотреть все глубокие морщины на его еще похожем на человеческое лице. Желтые глаза с большими черными зрачками испытующе глядели на меня.

– Не обман, – наконец сказал он и выпрямился.

– Если дашь несколько семян или саженцев, я их высажу в хорошем месте, – осторожно предложил я.

– В каменных стенах отдашь долг, – загадочно сказал леший. – Дух крови просит за тебя. Тропы открыты, – произнес он и быстро направился обратно, скрывшись среди деревьев.

Я сглотнул.

– Он… Всегда такой? – тихо спросил я у Лимирей.

Она кивнула.

Я обратил внимание на компанию, которая резвилась около ее ног. Белки, росомаха… На плече устроился филин.

– А эти?.. – указал я на зверей.

Лимирей улыбнулась. Видимо, это и были ее воспитанники, которых она нашла во время походов.

Она повернулась ко мне и протянула руку. Я взял ее ладонь, но вдруг вспомнил, что именно эту ладонь она порезала. Я посмотрел на место, где должен был оставаться след, но там ничего не было. Только застывшие капли крови.

– Ты уверена, что эта тропа безопасна? – недоверчиво спросил я.

Лим кивнула и строго на меня посмотрела.

– Что? – не понял я.

Лимирей указала на свои следы, потом на мои ноги, а затем на лес вокруг нас и жестом изобразила крест.

– Понял, – вздохнул я. – Идти след в след, иначе сгину.

Лимирей одобрительно улыбнулась, и мы сделали шаг за терновую стену, за которой нас ждал совершенно другой лес – затаившийся и враждебный. Как будто природа говорила: «Чужакам здесь не место». А ведь это я был для него чужаком.

Я услышал шорох за нашими спинами и обернулся – это сомкнулись ветви кустов. Следов лешего я так нигде и не заметил.

* * *

В компании филина и росомахи мы продолжили путь к замку Картак. Лимирей время от времени останавливалась и сходила с дороги, осторожно делая каждый шаг, чтобы не провалиться в снег или не увязнуть в болоте. Она добиралась до кустов, собирала с них ягоды в свою сумку, и мы шли дальше.

Порой вместо того чтобы пройти напрямую, Лимирей сворачивала куда-то в сторону. Иногда нам приходилось обходить дикие заросли, а иногда продираться прямо сквозь них. Самое интересное, что животные тут жить не боялись. Мы видели следы хищников и оленей, где-то вдалеке ухали совы, а наш филин им отвечал.

За день пути мы сделали привал всего один раз – после преодоления очередной, казалось, непреодолимой преграды. Я настолько устал, что сам был готов попросить у Лимирей «Энергетика».

Мой скудный обед состоял из ягод, собранных Лимирей, и остатков сушеных фруктов.

Вторую часть пути мы шли очень долго. «Кошачий глаз» помогал ориентироваться в темноте, но привал сделать было просто негде: прикрытые снегом топи затянули бы нас с головой, если бы мы остановились хоть на минуту. Как ориентировалась в этом лесу Лимирей, я вообще не представлял. Да и погода не располагала к отдыху – нас постоянно сопровождали воющий ветер и треск деревьев от мороза. Хорошо еще, что снег летел в спину, а не в лицо.

Наконец Лимирей отыскала подходящую поляну, мимо которой я едва не прошел в задумчивости. Судя по тому, что место для костра было выложено камнями, а рядом лежало поваленное дерево, она уже не раз устраивала здесь ночлег. Со всех сторон поляну закрывала плотная поросль деревьев. Правда, кое-где в спину упирались ветки колючих кустов, но это были мелочи.

Лимирей собрала с них ягоды, а еще срезала несколько шипов. Потом она пошла за хворостом. Вернулась Лим не скоро и вся в снегу. Пока я разводил огонь, она приволокла еще несколько толстых веток и снова куда-то убежала. Я только успел крикнуть ей вслед: «Ты куда?», но она даже не оглянулась и скрылась в кустах.

Я доел остатки припасов и сел отогреваться у костра, ожидая Лимирей. О ее приближении мне сообщили хруст и шорох в еловых ветках. Я встал, раздвинул их и опешил: она тащила за ноги оленя, связанного веревкой, которую сплела, видимо, только что из волокон каких-то растений. Шея животного была истерзана, а сбоку и на ногах были видны раны, оставленные когтями. Догадаться, кто помогал Лимирей в охоте, было нетрудно: на туше оленя с довольным видом сидела росомаха. Я даже представлять не хотел, как они на пару с Лимирей охотились за бедным оленем. Куртка и шарф Лим были вымазаны в крови.

– Что тебе сделало бедное животное? – в шутку возмутился я.

Лим нахмурилась и скрестила на груди руки. Выглядела она недовольной. Похоже, тем, что я не оценил ее стараний. Она указала на костер, на тушу, потом на меня и отвернулась.

– Спасибо, – запоздало пробормотал я и смутился. Действительно, я, в отличие от нее, кровью сыт не буду.

Разделывать тушу Лимирей взялась сама и не забыла поделить добычу с росомахой. Как только она срезала мясо, я принялся за готовку. Для этого у меня навыков хватало. Кое-что я пожарил, кое-что пошло в горячую похлебку, кое-что на копчение…

Совместными усилиями мы приготовили все, что было съедобно в оленьей туше. Лимирей оглядела заготовленное мясо и одобрительно кивнула.

– Послушай, – начал я. – А как ты все-таки…

Тут над лесом раздался то ли рык, то ли вой, похожий на стенания заблудших душ. Он шел откуда-то со стороны замка и, как мне показалось, раздался довольно близко. Этот звук всполошил стаю птиц – хлопанье крыльев услышал даже я. Звери в нашей компании тоже насторожились и прислушались, но звук больше не повторился. Только Лимирей продолжала с невозмутимым видом заниматься своими делами.

– Что это? – тихо спросил я у нее.

Лимирей махнула рукой.

– Это же… Не мертвые души? – осторожно спросил я.

Лимирей мотнула головой, но легче мне от этого не стало.

– Или леший развлекается?

Лимирей беззвучно хихикнула и достала лист бумаги.

«Это мой друг. Завтра познакомитесь», —

прочитал я, когда она закончила писать и отдала его мне.

– Это что же за друг, который так воет? – забеспокоился я.

Может, какой дух эхом балуется?.. Они иногда не очень безобидно подшучивают над людьми.

– Как ты все-таки позвала лешего? Я видел, ты окропила кусты кровью, и он пришел. Если это не магия крови, то что? – озадаченно произнес я.

Лимирей задумалась, а затем снова начала писать. Закончив, она протянула мне лист, а сама сняла с костра котелок для варки зелий, чтобы остудить воду. С источниками пресной воды зимой было туго, поэтому приходилось довольствоваться растопленным снегом.

«Может быть. Я не знаю, как это объяснить. Это похоже на касание. Только вместо рук тянется моя кровь. Духи ее чувствуют и откликаются. Летом почти всегда, а зимой иной раз приходится постараться: земля спит и природа тоже. Древень – старый леший. Он и зимой ходит по своим владениям. Иногда нужно много усилий, чтобы протянуть нить крови до духа, иногда не очень, но потом всегда есть хочется. Наверное, потому что я свою кровь расходую».

– Ого, – присвистнул я. – И когда ты поняла, что можешь вот так взывать к духам? Тянуться до них своей кровью?

Я вернул Лимирей лист, чтобы она написала новый ответ.

«Когда подалась в Собиратели. Я подумала, что встреча с первым лешим – это совпадение, но потом, когда я в реке отмывала кровь, откуда-то появился дух воды. Он тоже назвал меня Духом крови и спросил, зачем я вызвала его. Я его тогда отпустила, а потом провела еще пару опытов. В лесах отзывались лешие, ближе к твердыням – духи земли, в реках – духи воды. Только с духами огня я не стала рисковать. Я боюсь огня. Он слишком много у меня отнял».

Я поднял глаза на Лимирей. Взгляд у нее до сих пор был грустный, от костра она отвернулась. Поддавшись порыву, я крепко обнял Лим. Сейчас от нее исходил запах крови, а привычный аромат трав был не в состоянии его перебить.

Я больше ничего не говорил и не спрашивал.

Потушив костер, мы отправились спать, в этот раз под разные ели. Мне как-то не хотелось снова становиться завтраком, а Лимирей не обиделась на мою просьбу спать по разным сторонам: сама прекрасно все понимала.

– Постарайся поспать хотя бы немного, хорошо? – попросил я ее. – И никаких «Энергетиков»!

Лимирей кивнула, только это меня совсем не обнадежило. Я проследил, чтобы она забралась на мягкую лежанку из еловых лап, и только потом лег сам. Завтра мы уже будем в замке.

* * *

Проснулся я поздно. Лимирей сидела у костра и что-то варила, сверяясь с записями в старой книге. Увидев меня, она помахала рукой и вернулась к своим делам. Я почувствовал, что сильно проголодался за ночь.

– Почему не разбудила? – зевнул я. – Давно уже рассвело.

Лимирей указала на ели и изобразила вихрь – началась метель, и смысла прерывать мой сон не было.

Я присел рядом с ней на бревно, достал из рюкзака остывшее мясо оленя, чуть подогрел его и принялся за еду.

– Что варишь? – с любопытством спросил я.

Лимирей указала на страницу с рецептом. Это оказалось какое-то целебное зелье, а в подробности вникать я не стал.

– А до замка нам еще долго добираться? – поинтересовался я.

Она написала на снегу: «Полдня».

Я вздохнул с облечением. Что ж, осталось совсем немного.

Лимирей потребовался еще час, чтобы завершить варку зелья, разлить его по бутылочкам и сделать пробу на мне. Она порезала мою ладонь острым ножом, и от боли на моих глазах тут же выступили слезы, однако зелье, которое Лим тут же втерла в мою кожу, сняло боль, а кровь быстро свернулась. Лимирей извинилась, разведя руками, и перевязала мне ладонь.

– Да чего уж… Сам согласился, – криво усмехнулся я.

А после мы продолжили путь.

Силуэт замка появился перед нами внезапно. Сначала в глаза бросились смотровые башни цитадели. За ними смутными очертаниями угадывались шпили самого замка. Даже отсюда чувствовалось, что пустует он очень давно. То ли опаленный, то ли сделанный из черного камня, замок Картак казался логовом злодея из сказок. Не хватало только грозовых туч и кружащих воронов.

Деревья подступили к самым стенам, а некоторые даже проросли на парапетах и крышах стен. Мне показалось, что этот замок намного больше столичного. Одни крепостные стены чего стоили!..

Ворота на первой цитадели давно были снесены. Парапет над ней и сами стены были настолько широкими, что потребовалось бы сделать не один десяток шагов, чтобы ее перейти. Мост, который соединял охранную цитадель и замок, когда-то рухнул, но вместо него было положено несколько стволов деревьев, связанных между собой. Я не переставал оглядываться по сторонам. Замок в столице я видел лишь издалека и плохо представлял, как он устроен.

Перейдя по мосту, мы оказались во внутреннем дворе замка. Стена разделяла его на две половины. Левая часть была покрыта мутным стеклом, которое защищало двор от ветра и осадков. Сам замок находился дальше. Рассмотрев его, я вдруг отчетливо понял, что он был высечен в скале, и в нем ворота, в отличие от стен цитадели, сохранились.

Лимирей шагнула в крытую часть внутреннего дворика, и я увидел, что мы оказались не просто во дворе, а в саду. Узкие тропинки пролегали между деревьями и клумбами. В нос ударило множество запахов. Поначалу могло показаться, что мы очутились в диких зарослях, потому что здесь росло все: от колючих сорняков и кустов до диковинных растений, которые я никогда раньше не видел. Наверное, такие обычно растут на юге.

Какие-то из них только зацветали, другие уже плодоносили. Здесь сочетались все времена года. Одно дерево вовсе стояло особняком. Под ним даже не росла сорная трава, а фиолетовые листья казались поникшими и вялыми.

– Это откуда такое великолепие? – тихо спросил я, кивнув на дерево.

Лимирей ненадолго остановилась и провела меня к скамейке. Мы сели, и Лим принялась писать ответ.

«Семена этого дерева я привезла с юга. Под ним ничего не растет, потому что оно крайне ядовитое. Даже капающая с его листьев вода отравлена. Но в зельях у него весьма широкое применение. В готовку идут и листья, и отравленная вода с них, и кора деревьев. С ним только надо уметь обращаться».

Я скосил взгляд на одинокое дерево. Теперь оно у меня вызывало не интерес, а большие опасения. Небось и почва под ним была отравлена, и даже трава на ней не приживалась.

Лимирей убрала лист бумаги и перо, и мы продолжили путь. Я не переставал оглядывать сад.

– А у тебя здесь красиво… – задумчиво сказал я.

Лимирей улыбнулась. Кажется, она была польщена тем, что мне так понравился ее сад.

Мы свернули на одну из боковых тропинок и оказались перед входом в замок. Лимирей толкнула тяжелую дверь, и перед нами возник длинный просторный коридор. Здесь в воздухе ощущалась настоящая зима, царившая и снаружи.

Мы с Лимирей двинулись по галерее. На стенах висели обрывки гобеленов, крепления от светильников; канделябры были давно украдены. Из-под двери впереди пробивался яркий свет.

Когда Лим толкнула ее, мы оказались в большом зале. Судя по всему, он предназначался для приемов. В огромном камине, который занимал почти всю левую стену, полыхало пламя. Здесь оказалось еще теплее, чем в саду. Но кто развел огонь, если замок давно заброшен? И что за странные отблески красного и оранжевого играют на полу?

Я стал осматриваться. Чуть дальше от камина располагался длинный каменный стол. Судя по всему, Лимирей решила сделать из части стола нечто вроде плиты и кухонной зоны.

Некогда зеркальная плитка под ногами уже замызгалась и была покрыта множеством царапин. Напротив камина располагались несколько уцелевших колонн, которые упирались в высокий потолок, а за ними угадывались окна, задернутые тяжелыми гардинами. Они были покрыты пылью, а местами выедены молью. В той же стороне я заметил странные отсветы на плитке пола: от ярко-рыжего до темно-красного.

– Лимирей? – осторожно позвал я.

Она обернулась и, заметив отсветы, радостно улыбнулась и с улыбкой бросилась в темный угол зала. Я проследил за ней и поднял взгляд выше. За колоннами находился самый настоящий дракон! И пламя камина отбрасывало в зал блики от его алой чешуи. Даже свернувшись клубком, дракон занимал огромную часть помещения, – едва ли не треть зала за колоннами, – а остроконечный треугольный хвост загораживал одну из боковых дверей.

Дракон, почувствовав прикосновение Лимирей, выпрямился, открыл глаза – огромные, желтые, с вертикальным зрачком – и посмотрел на Лим. Взгляд дракона, как ни странно, не был пугающим – наоборот, он был наполнен теплотой. Он шевельнул огромными крыльями, чем всколыхнул пламя в камине, и снова их сложил. Выпрямившись, дракон доставал головой едва ли не до потолка.

– Рад видеть, тебя, Лимирей, – пророкотал он и улыбнулся, оскалив острые зубы.

Лим обняла дракона за лапу и прижалась к нему всем телом – совсем как к старому другу, которого давно не видела. Может, если бы я не лишился дара речи и владел собой, то испытал бы зависть, ведь ко мне она не бросилась с такими объятиями после десятилетней разлуки.

– А это кто с тобой? – спросил дракон, повернув ко мне морду и шевельнув хвостом.

Я хотел было что-то сказать, но изо рта не вышло ни звука. Кажется, теперь я начинал понимать, почему Лимирей не разговаривает после потрясения.

– Дракон?! – наконец выдохнул я, оглядывая его.

– И я рад знакомству, человек, – фыркнул он с насмешкой.

– А… Ага… – только и смог сказать я.

Я перевел потрясенный взгляд на Лимирей. Вампир, дракон и с кем дальше мне предстоит познакомиться? С гномами?! С темными эльфами?!

– Лимирей, – негромко окликнул дракон.

Она обернулась, но промолчала. Тогда дракон бережно приподнял когтем ее подбородок и спросил:

– Что произошло?

Она отступила на пару шагов и поникла. Дракон нахмурился и перевел взгляд на меня.

– Она не разговаривает, – ответил я, преодолев свое оцепенение.

– Я заметил, – произнес дракон и развернулся так, чтобы видеть нас обоих. Огромная тень переместилась по стене. – Поэтому спрашиваю тебя: что случилось? Раз она тебя привела – значит ты ей не чужой человек. Кстати, я Телириен, – представился он.

– Дэниэл… Леман, – тихо ответил я. – А давно вы?..

– Четыре года знакомы, – зевнул дракон. – А вы? – с насмешкой обратился он ко мне.

Первый шок начал проходить, и у меня снова появилось множество вопросов.

– С детства. Мы впервые встретились, когда нам было семь. Восемь лет росли вместе. Потом наши пути разошлись. И вот они снова пересеклись спустя десять лет. Правда, обстоятельства не самые веселые, – сообщил я Телириену и взглянул на Лимирей, стоявшую поодаль от камина.

– Располагайтесь. Потом поговорим. Устали наверняка с дороги, – произнес дракон и приоткрыл хвостом дверь в левое крыло замка.

Лимирей благодарно кивнула и первой проскользнула внутрь. Я последовал за ней.

Лим прошла через недлинный коридор, поднялась по лестнице на второй этаж и двинулась по другому коридору вглубь замка. С левой стороны тянулись мутные окна. Я подошел к ним и засмотрелся на вид снаружи. Смотреть за порядком здесь было некому, и обстановка пришла в упадок.

Замок стоял прямо над скованной морозом рекой. Не удивлюсь, если Древень и ее заболотил, чтобы по воде сюда тоже было не добраться.

Лимирей остановилась у двери и выжидающе на меня посмотрела. Я опомнился и поторопился к ней.

Мы зашли в просторную комнату с огромной кроватью. Наверняка раньше это были богато обставленные и украшенные гостевые покои, но сейчас от прежней роскоши осталась только кровать из резного дерева. Из огромного окна было видно подножие гор и заснеженную долину. Наверное, летом здесь очень красиво.

На столе, тумбочках и даже на стульях лежали старые книги, стояли склянки, а между полками была натянута веревка, на которой сохли пучки трав. В вазе стояли сухоцветы.

– Это была твоя комната? – неуверенно спросил я у Лимирей.

Она мотнула головой.

– Твоих родителей?

Лимирей немного задумалась и снова покачала головой, а затем указала вправо. Похоже, ее жест означал, что они жили в правом крыле. Она бросила свои сумки на кровать, сняла с себя верхнюю одежду и вышла из комнаты. Я последовал за ней.

В другой комнате обнаружилась роскошная ванна. Конечно, о былой красоте говорить не приходилось, но это была не деревянная лохань в таверне и не бочка, куда наливали горячую воду в общественной бане. В этой ванне могли спокойно поместиться два, а то и три человека.

– А в твоей комнате разве нет ванны?

Лимирей молчала. Бумаги для записок она с собой не взяла, но все-таки сумела выйти из положения, указав на осколки.

– Разбойники разбили? – догадался я.

Лимирей кивнула.

– А как сюда попадает вода? – спросил я, оглядываясь по сторонам.

Лим улыбнулась, открыла окно и прокусила себе палец, капнув несколько капель крови в снег. На моих глазах кровь превратились в красную линию и потянулась вдаль. Лимирей стояла с закрытыми глазами и… Звала духа?

Я не сводил с нее пристального взгляда. Не знаю, сколько прошло времени, но я заметил, что она побледнела. Наконец Лимирей открыла глаза. Через несколько секунд, обдавая нас брызгами, в ванную вихрем влетел дух воды. Лим беззвучно рассмеялась, указала ему на ванну, и та в мгновение ока оказалась наполнена чистой водой. Затем дух вернулся к Лимирей. Похожий на маленького озорного ребенка, он что-то пропищал и вылетел в окно.

– Ничего себе, – пробормотал я.

Лимирей кивнула мне и вышла из ванной.

– А ты?.. – обернулся я к ней. Лимирей замахала руками, говоря, что помоется после меня.

Я охотно воспользовался возможностью искупаться после недели изнурительного похода.

В ванной нашлось все необходимое: смесь трав, чтобы отмыть волосы, кусок мыла и жесткая мочалка. Я не вылез из воды, пока не смыл с себя всю грязь. К тому времени уже стемнело. Зато хоть человеком себя почувствовал!

Здесь было даже зеркало. Я протер его ладонью и скривился, увидев свое отражение. М-да уж, побриться точно не помешает. Но это завтра: сегодня уже нет сил. Да и Лимирей тоже надо привести себя в порядок.

Скулы у меня заострились, щеки впали. Синева под глазами тоже присутствовала, но хороший длительный сон это исправит. Я повернул голову и вдруг ужаснулся, увидев с левой стороны шеи огромный черный синяк. Не иначе как след от укуса Лимирей. Но, что самое интересное, отпечатка зубов не было.

Я вернулся в комнату и сощурился от яркого света – под потолком висел магический светильник. Довольно дорогое удовольствие. Однако я тут же вспомнил, что Лимирей и Николас работали на короля и могли позволить себе такое.

Пока Лимирей наслаждалась ванной, я взял канделябр и отправился осмотреть замок. Воображение живо рисовало, какая раньше кипела здесь жизнь, но сейчас ничто не нарушало тишину.

Из любопытства я решил сходить в правое крыло. Конечно, можно было прямо спросить у Лимирей, что здесь произошло, но я не хотел. Я с тревогой заметил, что по коридорам в правом крыле ветер гулял куда свободнее, чем в левом. Чем дальше я проходил, тем становилось холоднее, – у меня уже зуб на зуб не попадал. И вскоре я понял, почему. Башня здесь была разрушена, а вместе с ней часть стены замка. Галерея, идущая вдоль комнат, сохранилась лишь частично. Идти приходилось очень осторожно, чтобы не упасть и не переломать себе ноги.

Эта часть замка хранила следы пожара. Камень стен выглядел заметно чернее, чем в левом крыле. Двери в комнаты были сорваны с петель. Многие комнаты были занесены снегом. Мое внимание привлекла закрытая дверь напротив сохранившейся стены.

Я осторожно толкнул ее, и она со скрипом поддалась. Войдя и осмотревшись, я с удивлением обнаружил, что это детская. У стены стояла маленькая кровать, а в дальнем углу были собраны игрушки. Ковер под ногами давно проела моль, и от него остались только лохмотья.

Я с шумом выдохнул и, только сейчас осознав, что все это время не дышал, сделал глубокий вдох.

Эта комната принадлежала когда-то Лимирей. Что же здесь случилось?..

Я вышел и пошел дальше, надеясь найти разгадку произошедшего здесь много лет назад. Несколько дверей было заколочено. Путь в смотровую башню преграждало матовое стекло – такое же, из которого была сделана крыша над садом.

Не найдя больше ничего, я стал осторожно пробираться обратно. Мне было интересно, что находится в подвале и на первом этаже, однако пройти туда тоже было невозможно: путь был закрыт обвалившейся лестницей.

Делать нечего – пришлось возвращаться назад.

Когда я вернулся, Лимирей в комнате не оказалось.

Чтобы не терять даром время, я принялся изучать обстановку в комнате. Может, здесь найдется что-то, что расскажет мне о Лимирей больше?

Я взял первую попавшуюся книгу, но почти сразу отложил ее: она была безнадежно испорчена пламенем. Вторая книга выглядела получше. Старая, с ветхими страницами, но еще читаемая. Она оказалась ботаническим справочником с изящными рисунками растений.

Интересно, а есть ли здесь что-то о вампирах? Или драконах?

Драконы… О них я тоже ничего не знал. Последнего видели две сотни лет назад. Если где и можно было найти информацию, то только в архивах. Художественным произведениям веры не было: одни описывали их обычными ящерами, извергающими огонь, другие изображали злобными похитителями принцесс, которых потом спасал верный рыцарь, третьи рассказывали, как драконы сжигают поля и окрестные деревни… И везде они были безымянные. Дракон и дракон. А у того, который жил здесь, имя было не хуже, чем у аристократа – Телириен.

К моему сожалению, в этой комнате были либо учебники по алхимии, либо ботанические трактаты, либо просто неизвестные, очень обгоревшие книги.

Похоже, вот и ответ на мой вопрос о том, что здесь произошло.

Пожар.

Я был так увлечен изучением книг, что не заметил, как вернулась Лимирей. В темном охотничьем костюме без верхней одежды она выглядела весьма привлекательно. Штаны плотно облегали ее стройные прямые ноги, наполовину расстегнутый ворот рубашки открывал нежную шею и немного грудь. Мокрые волосы почти сливались с черной тканью костюма. На фоне черноты волос и одежды я заметил, насколько Лимирей бледна. Я не мог (или не хотел?) оторвать от нее взгляд.

Лим вопросительно изогнула бровь, и я отвернулся, а чтобы скрыть свое смущение, несколько резко добавил:

– Имей в виду, у меня к вам обоим очень много вопросов. Так что возьми с собой перо и несколько листов.

Лимирей тяжело вздохнула, но спорить не стала. Вместе мы отправились вниз.

Дракон дремал на своем месте, занимая добрую половину места за колоннами в зале. Интересно, а как он в двери протиснулся? Они же намного меньше него.

Алая чешуя отражала блики пламени горящего камина. Здесь, в зале, было намного теплее, чем наверху.

Я взглянул в камин, и что-то показалось мне странным. Я недоверчиво потер глаза. Мне показалось?.. Нет, не показалось: в камине действительно дремал дух огня.

– Невероятно, – пробормотал я.

– Вот вы и пришли, – с усмешкой произнес дракон.

Я вздрогнул от его раскатистого голоса и обернулся.

– Теперь рассказывай, что у тебя случилось, – обратился Телириен к Лимирей. Затем он перевел взгляд на меня, ожидая пояснений и от меня.

– Я расскажу, – пообещал я. – Но взамен ты расскажешь, как вы познакомились, как ты сюда попал и все важное о драконах.

Телириен с интересом взглянул на меня, а затем расхохотался. Я отступил на пару шагов назад. Казалось, от его смеха содрогается весь замок.

– Первую часть я тебе поведаю, так и быть, – с веселым блеском в огромных глазах сказал Телириен. – А вот на вторую и ночи не хватит. Да и зачем тебе это все? Голову только забивать.

Я недоверчиво посмотрел на него. Неужели информации о драконах настолько много?

– А о вампирах ты что-нибудь знаешь? – осторожно спросил его я.

Телириен цокнул языком и взглянул на Лимирей.

– Ну-у… Расскажу, что вспомню, – уклончиво сказал он. – Только я сам о них знаю не так много: слишком скрытные они были. Я был еще маленьким и несмышленым, когда началась Война Освобождения…

Я не поверил своим ушам. С детства нам рассказывали, что когда-то люди, многие века жившие в страхе перед более сильными существами, свергнули своих угнетателей – вампиров. Но на защиту вампиров встали драконы, и в конце концов люди и маги истребили тех и других. Война Освобождения – под таким названием это событие вошло в историю. С нее в Артении началось правление людей и новое летоисчисление. По мнению победителей, вампиры навсегда остались кровожадными монстрами, а драконы – их приспешниками.

– Сколько же тебе лет?

– Много, – ответил Телириен. – И бо́льшую часть своей жизни я спал.

Я не мог понять, издевается ли он надо мной или говорит серьезно?

– Я помню, как люди вместе с магами повсеместно избавлялись от таких, как я и она, – кивнул дракон на Лимирей. – Страшное было время. Все искали укрытия, а спрятаться зачастую было негде.

Вспомнив прошлое, дракон заметно помрачнел.

Как же все было на самом деле? Вот передо мной два представителя вымерших видов, и они не очень-то похожи на агрессоров.

– Рассказывай уже, что у вас стряслось, – проворчал дракон. – А то с Лимирей даже находиться рядом тяжело. Ты начнешь, а я подумаю, стоишь ли ты того, чтобы рассказывать тебе то, что ты просишь.

Я с возмущением взглянул на дракона. Ничего себе условия! Однако рассказать было нужно, и я начал.

Телириен слушал меня внимательно, не перебивал и сочувственно поглядывал на притихшую Лимирей. Даже бережно привлек ее к себе гигантской лапой.

Чтобы как-то развеять гнетущую обстановку, я пожаловался, что Лимирей в пути выпила «Энергетика» и чуть не свела меня в могилу. Дракон отнесся к этой новости философски. Я понял, что подобное на его памяти происходило не раз, и он только подтвердил мои подозрения, когда я спросил, бывало ли такое раньше.